Биржа рухнула. Дороги, ведущие из городов в сельскую местность, были на несколько миль от городов забиты сплошными пробками — горожане пытались убраться подальше от потенциальных точек прицеливания. Американская экономика несла невероятные потери — все заводы встали, не работали даже многие металлургические предприятия и другие производства непрерывного цикла, что ещё более усугубило последствия. Рабочие бросили всё и разбежались.

Для американской металлургии 12 августа стало чёрным днём, от которого она не могла оправиться следущие несколько лет — почти 2/3 доменных печей погасли, и застывший в них металл привёл печи в полную негодность. У металлургов это называется "словить козла". 12 августа "козлов схватили" почти все металлургические заводы США — где-то больше, где-то меньше.

Аэропорты были забиты людьми, пытающимися улететь хоть куда-нибудь. Жители южных штатов прорывались через мексиканскую границу на автомобилях и драпали на юг Мексики. Более 100 тысяч американцев из Флориды на лодках, катерах, надувных матрасах и автомобильных камерах переправились на Кубу и попросили убежища у агонизирующего режима Батисты. Владельцы собственных яхт и катеров в панике пытались добраться на Багамы, в Пуэрто-Рико, Доминиканскую республику, Панаму, и т.д.

Несколько фирм, строивших под ключ противоатомные убежища, были завалены заказами на 10 лет вперёд. Никакого смысла в этом не было, но заказы принимали — кто же откажется от 100% предоплаты?

Магазины туристического и рыболовного снаряжения сделали за два дня гигантские состояния — население в панике раскупало всё, что могло хоть как-то увеличить шансы на выживание. В опустевших городах мародёры грабили магазины. Полиция тоже разбежалась, и грабителям никто не мешал.

Президент Эйзенхауэр выступил по радио с обращением к нации, увещевая народ успокоиться и подумать:

— Если бы красные действительно собирались нас уничтожить, они бы уже это сделали. Мы с вами даже не успели бы понять, что случилось. Раз этого не произошло, значит, не всё так плохо, и нет оснований для паники. Америка всё ещё самая могучая страна мира. Сограждане! Успокойтесь и возвращайтесь домой.

Присутствовавший при записи радиообращения вице-президент Никсон по окончании записи спросил:

— Сэр, вы сами-то верите в то, о чём говорите? Насчёт того, что "Америка всё ещё самая могучая страна мира"?

— У меня нет другого выбора, — ответил Айк. — Я вынужден так говорить. Или, по-вашему, мне следовало сказать: "Бегите как можно дальше, пока не упадёте от усталости"?

Биржевой кризис в США вновь удалось повернуть на пользу Советскому Союзу. Падение курса акций многих крупных компаний 12-13 августа позволило подкупленным СССР биржевым брокерам скупить их по дешёвке. После окончания кризиса Советский Союз стал богаче на несколько миллиардов долларов в акциях американских высокотехнологических и нефтяных компаний.

Головной болью Эйзенхауэра стал Кёртисс Лемэй. Неугомонный генерал уже не командовал САК, в 1957-м он пошёл на повышение и стал заместителем председателя Объединённого комитета начальников штабов. Но повышение не прибавило ему ни чувства ответственности, ни мозгов. Лемэй возглавил в дни кризиса немногочисленную, к счастью, группировку "ястребов", требовавших "немедленно нанести удар по Советам, пока красные не сожгли весь свободный мир".

На совещании в Пентагоне, где Айк председательствовал, как Верховный Главнокомандующий, Лемэй, перекатив сигару из одного угла рта в другой, заявил:

— Сэр! При всём уважении... Давайте шарахнем по красным сейчас! Потом будет поздно!

— Как вы не понимаете, мистер Лемэй! УЖЕ поздно! — ответил президент.

— Как только наши бомбардировщики пересекут границы Советского Союза, эта чёртова штука на орбите испепелит наши города, — поддержал президента генерал Твайнинг. — Неважно, произойдёт это сразу, или через несколько часов — мы всё равно не сумеем избежать множества жертв.

— Это будет наша искупительная жертва на алтарь священной борьбы с коммунизмом! — провозгласил Лемэй. — Америка должна возглавить этот Крестовый поход!

После такого заявления у генерала Твайнинга не осталось другого выхода, кроме как отстранить своего заместителя и посадить его под домашний арест, что он и проделал немедленно.

Заседание пришлось прервать на пять минут, пока сделавшегося буйным генерала не увела военная полиция. Лишившись своего предводителя, "ястребы" попритихли и больше подобных призывов "немедленно разбомбить красных" не выдвигали.

Несмотря на общую панику, президент и его ближайшие помощники не потеряли способность рассуждать здраво. Убрав с глаз долой бесноватого Лемэя, Эйзенхауэр дал поручение генералу Твайнингу и помощнику Джексону:

— Господа, надо искать какие-то контрмеры. Нам необходимо оружие, способное сбить эту чёртову штуку. Какая-нибудь ракета, например. Что у нас с программой "Bold Orion"?

— 26 мая был проведен первый опытный запуск, сэр, — ответил Джексон. — Ракета была запущена с бомбардировщика B-47 и поднялась на высоту около 100 километров. Русские спутники летают выше. Задача попадания в спутник в первом запуске не ставилась.

— Хорошо, — сказал президент. — Передайте им, чтобы ускорили работы.

— Да, сэр. Ещё один проект — "High Virge" — разрабатывает "Локхид", но их первый запуск планируется на сентябрь этого года.

(подробнее о первых американских проектах противоспутникового оружия см. http://www.e-reading.club/chapter.php/1033468/53/Pervushin_-_Zvezdnye_voyny._SSSR_protiv_SShA.html)

— Держите эти работы под особым контролем, — распорядился Эйзенхауэр.

Истерическая антисоветская кампания, начавшаяся в западных СМИ, требовала адекватного ответа. Утром 14 августа в Кремле состоялась пресс-конференция. Перед иностранными и советскими журналистами выступили Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв и руководитель Атомного проекта СССР И.В. Курчатов.

Как обычно, поздоровавшись поимённо с каждым из знакомых репортёров, Никита Сергеевич сказал:

— Мне тут сообщили, что наши последние испытания вызвали во всём мире нешуточный переполох. Вот мы и решили внести ясность, пока нас чеками из прачечных не завалили.

В зале послышались смешки, перешедшие в откровенный хохот. Разрядив обстановку, Первый секретарь передал слово академику Курчатову.

— В процессе проведения экспериментов на Дубненском нуклотроне советские учёные открыли один необычный эффект, — рассказал Игорь Васильевич. — О его возможности мы подозревали уже давно, проводили эксперименты, даже построили несколько вариантов устройства для экспериментов в космосе. Но именно нуклотрон позволил нам подобрать требуемые режимы.

— Эффект заключается в возможности вызвать неуправляемую ядерную реакцию в расщепляющихся материалах, например в уране-235 или плутонии, путём внешнего воздействия. Это очень приблизительно похоже на подрыв атомного заряда при помощи мощного источника нейтронов, но может быть реализовано на значительно большем расстоянии, и от этого воздействия невозможно защититься экранирующей оболочкой. Во всяком случае, нам не удалось найти экранирующий материал.

— Так этот кошмарный взрыв в Тихом океане — был обычным термоядерным?

— Термоядерным, хотя и не обычным. Мы разместили под водой термоядерный заряд и подорвали его лучевым ударом с орбиты.

— Чёрт подери! Какая же энергетическая мощность для этого требуется?

— Точную цифру я вам, конечно, назвать не могу, но, думаю, даже по размеру нашего спутника вы могли догадаться, что мощность нужна немалая. Но есть один важный момент. Установка действует по принципу катализатора, то есть, не накачивает расщепляющийся материал прямой передачей мощности, а вызывает в нём нестабильность, прилагая значительно меньшую энергию. Мы подозревали о возможности такого эффекта, шли к нему несколько лет, и вот результат.

— Позвольте, но зачем же понадобилось устраивать взрыв такой невероятной силы? Можно же было взорвать что-то поменьше?

— Вообще-то это была случайность. Прапорщик на складе перепутал накладные, выдал не тот заряд, — со смешком поведал Хрущёв. — Мы его уже наказали. Сняли 5 процентов с зарплаты.

Репортёры на несколько секунд умолкли, не зная, как реагировать. Кто-то неуверенно засмеялся, ещё несколько присутствующих поддержали. Когда смешки замолкли, кто-то из задних рядов спросил:

— Если мы правильно поняли, теперь у Советского Союза есть возможность взорвать с орбиты любую атомную бомбу на земле?

— А также в воздухе и под водой, — подтвердил Курчатов.

— То есть, теперь атомное оружие Америки стало смертельно опасным для неё самой?

— Это очень интересный вопрос, — улыбнулся Курчатов. — Я — учёный, а не политик. Думаю, Никита Сергеич ответит вам лучше.

— По сути дела, ядерное оружие стало теперь бесполезным, — сказал Хрущёв. — Теоретически мы можем подорвать весь ядерный потенциал США в течение суток, прямо на их территории. Ну, и на территории тех стран, где размещены их передовые базы. Одна из целей, которые наша пушка поразила на испытаниях, была подводной лодкой. Таким образом, американские "Поларисы" тоже будут уязвимы.

— Но ведь ваша пушка уничтожила и те цели, в которых не было расщепляющегося материала?

— Установка имеет несколько режимов работы, в зависимости от настройки. Энергия и проникающая способность луча весьма велика, и позволяет поражать самые разные цели, — пояснил Курчатов. — Как вы понимаете, я не могу раскрывать какие-либо подробности, особенно о физических принципах её действия.

Пресс-конференция в Кремле наделала много шума, прежде всего — в Европе. Протестное движение против американского ядерного оружия развернулось во всех странах НАТО очень активно. Люди требовали немедленного вывода американских ядерных сил из Европы, устраивали демонстрации, скандируя: "Мы не хотим быть мишенями для орбитальной пушки!"

В самих США паника, первоначально охватившая население всей страны, теперь перекинулась на военных и истэблишмент. Военные пытались понять, что им делать. Только вчера Америка опиралась на свою ядерную мощь, а тут какой-то лысый из телевизора заявил на весь мир, что может взорвать все атомные бомбы США в течение суток прямо на складах.

К тому же 14 и 15 августа СССР вывел на орбиту ещё два аналогичных тяжёлых спутника, а 20 августа был выведен четвёртый. В Белом Доме царила тихая паника. 14 августа, после известия о запуске второго спутника, президент Эйзенхауэр связался по прямому телетайпу с Москвой. (АИ, см. гл. 01-32)

Президент выразил крайнюю обеспокоенность администрации Соединённых Штатов начатой Советским Союзом милитаризацией космического пространства.

"Мы предполагали, что 11 августа были проведены испытания экспериментального образца. Но второй запуск показал, что это — уже не просто эксперименты. Как президент Соединённых Штатов, я прошу господина Первого секретаря прояснить ближайшие намерения Советского Союза."

Ответ Хрущёва последовал незамедлительно:

"Столкнувшись с неприкрытой агрессией США в районе, входящем в сферу жизненных интересов ВЭС и Советского Союза, Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о немедленном развёртывании орбитальной оборонительной группировки. Советский Союз полагает, что у администрации США в этой ситуации будет достаточно здравого смысла, чтобы не подвергать мир дополнительной опасности."

Прочтя ответ советского лидера с ленты телетайпа, президент побагровел:

— All saints fuck!!! Это следует понимать: "Сидите тихо и не дёргайтесь, тогда, может быть, вас не тронут!" Да как он смеет, чёрт подери?

— У него на орбите болтаются уже два достаточно весомых аргумента, сэр, — заметил присутствовавший при сеансе связи госсекретарь.

На следующий день "весомых аргументов" стало уже три, а ещё через неделю — четыре.

Следует отдать должное президенту Эйзенхауэру, он отнёсся к заявлению Хрущёва с определённой долей скептицизма. Он вызвал директора Ливерморской радиационной лаборатории им. Лоуренса, одного из создателей американской атомной бомбы, доктора Эдварда Теллера, и задал ему простой и прямой вопрос:

— Доктор Теллер, скажите: Хрущёв врёт? Или нет?

Теллер задумался:

— Сэр... У меня слишком мало данных, чтобы дать однозначный ответ. После того, как я изучил информацию по управляемому термоядерному синтезу, переданную русскими в ЦЕРН (АИ, см. гл. 02-08), я вынужден констатировать, что они очень далеко продвинулись в ядерной энергетике. Собственно, их павильон на выставке в Брюсселе — прямое тому подтверждение.

— То, о чём рассказал мистер Курчатов — физически возможно?

— Сэр. Мистер Курчатов — большой и серьёзный учёный, он не стал бы рисковать своей репутацией, — ответил Теллер. — Мы ещё очень мало знаем об атоме. Мы то и дело открываем всё новые элементарные частицы с очень неожиданными свойствами. Тем более, что русские построили очень мощный ускоритель, с очень широкими возможностями, о котором упоминал мистер Курчатов. Кто знает, каких результатов они достигли?

— Курчатов упомянул подрыв атомного заряда при помощи мощного источника нейтронов. Это верно?

— Мощный источник нейтронов, позволяет, вместе с отражателем снизить критическую массу расщепляющегося вещества. Теоретически всё верно. Но этот источник должен находиться внутри корпуса бомбы, а не на орбите в сотне миль от поверхности Земли! Здесь что-то другое, сэр, — ответил Теллер. — И мы пока не знаем, что именно.

— То есть, вы хотите сказать, что Хрущёв не врал, и наш ядерный арсенал теперь бесполезен?

— Ни в коем случае, сэр!! Я уверен, что Хрущёв сильно преувеличил возможности этой системы. В конце концов, в бомбу ещё надо попасть этим самым лучом с орбиты, что, уверяю вас, весьма непросто! В общем, я полагаю, что этой угрозе следует относиться со всем должным вниманием, но оснований для паники нет.

— Меня гораздо больше беспокоит сам факт наличия у красных столь мощного термоядерного заряда. И ещё более беспокоит наличие у них разделяющихся боевых частей на баллистических ракетах. Вот это — прямая и явная угроза, от которой у нас нет никакого спасения.

— А что вы скажете относительно "гафниевой бомбы"? Она действительно возможна?

— Теоретически — возможна и осуществима, сэр, — ответил Теллер. — Мы уже работаем в этом направлении, но работа только началась, и о каких-либо результатах говорить рано. Если нам удастся создать такую бомбу, многие проблемы использования ядерного оружия отпадут сами по себе. Я прошу вас, пользуясь случаем, дать этой программе наивысший приоритет.

— Хорошо, доктор Теллер, — согласился Айк. — Полагаюсь на ваш научный авторитет. Подготовьте справку для Конгресса по "гафниевой бомбе", мне понадобится весомая аргументация.

Беседа с Теллером несколько успокоила президента, но он понимал, что такой энтузиаст ядерного оружия, как Теллер, будет всячески преуменьшать возможную опасность подрыва ядерного арсенала США с орбиты, и превозносить его незаменимость.