Low Orbital Ion Cannon

10.

С апреля 1958 года в Ливане произошла новая вспышка гражданской войны, тянувшейся в вялотекущем режиме с 1957 года. Поводом послужила попытка президента Камиля Шамуна изменить Конституцию, чтобы обеспечить себе возможность избрания на новый срок.

Ситуацию осложняла своеобразная политическая система Ливана, согласно которой президент должен быть христианином-маронитом, фактически — представителем одной из 6 богатейших христианских семей Ливана, а премьер-министр — мусульманином. При этом в 1958 году внешнеполитическая ориентация этих фигур оказалась диаметрально противоположной, что привело к нарастанию не только политической, но и религиозной напряженности.

Последовавшее 8 мая 1958 г убийство редактора и владельца ливанской газеты "Телеграф" Насиба Метни, придерживавшегося левых взглядов, ещё более обострило ситуацию.

Во втором по величине городе Ливана — Триполи, началось открытое восстание против президента Шамуна, возглавленное бывшими премьер-министрами Рашидом Караме, Абдаллахом Яфи и председателем парламента Хамаде. Оно быстро распространилось на весь Северный и Северо-Восточный Ливан. Вскоре уже в самом Бейруте начались уличные бои и появились баррикады. Восстание начало распространяться также на южные и горные районы страны.

Это не была гражданская война между христианами и мусульманами, как часто пытаются её представить. Христиане и мусульмане Ливана, в большей степени, впрочем, именно мусульмане, выступили против продажного правительства, президента Шамуна и охраняющих правящий режим полицейских сил.

13 мая группа друзов атаковала президентский дворец в Bay-al-Din, впрочем, успеха они не добились.

Майские события в Ливане встревожили правящие круги США и Англии. Сразу после начала восстания американский посол в Бейруте устроил секретное совещание с представителями реакционных сил в правительстве для принятия срочных мер в защиту Шамуна. Был усилен 6-й флот, в Восточное Средиземноморье передислоцированы дополнительные части морской пехоты. Из США в ФРГ в середине мая было переброшено авиационное соединение в составе 13 транспортных самолетов, каждый из которых мог принять на борт до 200 солдат. По сообщению "Нью-Йорк таймс", армейская группа США, дислоцировавшаяся в Западной Германии, была приведена в состояние боевой готовности для "возможных действий на Ближнем Востоке". Таким образом, уже в тот момент правящие круги США планировали проведение прямой вооруженной интервенции.

В то же время американцы предпринимали различные дипломатические шаги, а также пропагандистские методы. Американская пропаганда пытаясь замаскировать вмешательство США во внутренние дела Ливана, пустила в оборот версию о якобы "коммунистической угрозе" этой стране, изображая народное восстание в качестве результата действий "международного коммунизма" и вмешательства ОАР.

В Ливан самолетах доставлялись оружие, гранаты со слезоточивым газом и другие боеприпасы. Представитель госдепартамента откровенно заявил, что дополнительные поставки оружия имеют целью укрепить позиции Шамуна.

Ливанская армия от проведения карательных операций устранилась, основная грязная работа по борьбе с повстанцами выпала на долю полиции.

17 мая на совещании военного комитета Багдадского пакта было принято решение об оказании поддержки режиму Шамуна. В течение второй половины мая и в июне в Ливан на самолетах перебрасывались иракские солдаты и офицеры. Правительство Ирака выделило Шамуну крупную субсидию, а также оружие и боеприпасы.

19 мая было опубликовано заявление ТАСС, в котором указывалось, что "решение вопросов, касающихся ливанского государства, есть неотъемлемое право ливанского народа, и никакое другое государство не имеет права вмешиваться в эти дела".

Но первоначальные расчёты американских империалистов подавить народное восстание силами армий арабских стран Багдадского пакта, прежде всего — армии монархического Ирака — не оправдались. К середине июля восставшие контролировали 2/3 территории страны.

Восстание в Ливане побудило империалистов впервые ввести в действие военный механизм "доктрины Эйзенхауэра" и Багдадского пакта. Шамун официально обратился к Ираку с просьбой о военной помощи, ссылаясь именно на Багдадский пакт. При активном участии американцев иракско-иорданские войска готовились к вступлению в Ливан, американские самолеты уже ожидали их для переброски по воздуху. В течение мая-июня в Ливан по воздуху было переброшено около тысячи иракских солдат и офицеров.

Соединённые Штаты проводили активные консультации с Великобританией. Замышлялась совместная военная операция, первая после Суэцкого кризиса. При этом администрация США опасалась быть втянутой в гражданскую войну в Ливане. Эйзенхауэр оказался в затруднительном положении — он не хотел увязнуть в бесперспективном конфликте, но, одновременно, не мог упустить шанс объявить Ближний и Средний Восток сферой жизненных интересов США, под предлогом "защиты от коммунизма", и на фоне ослабления и потери престижа Великобритании после Суэцкого поражения.

Англичане, безусловно, жаждали реванша, но им приходилось искать "новую точку приложения силы". (В реальной истории англичане высадились в Иордании — операция "Золотая рыбка" — но в АИ Иордания вошла в состав ОАР, и теперь англичане туда не сунутся)

Эйзенхауэр отверг как требование Великобритании о проведении совместной военной операции в Ливане, так и английский замысел широкомасштабной военной операции на территории Ливана, Ирака и Кувейта. Президент не без оснований опасался, что такая широкомасштабная военная операция вызовет решительные ответные действия Советского Союза, чего Айк, по понятным причинам, желал избежать. Кроме того, для проведения большой операции требовалось одобрение Конгресса. Небольшую "полицейскую акцию" в Ливане можно было провести и без согласования с Конгрессом, и такая небольшая операция, как надеялся Эйзенхауэр, не вызовет резкой ответной реакции СССР, скорее, наборот, послужит для красных "доказательством силы и решимости Америки противостоять натиску коммунизма по всему миру".

Кроме того, президент в это время подвергался достаточно жёсткой критике в Конгрессе. В этот период Конгресс на 85% состоял из демократов, тогда как Айк был республиканцем. Конгрессмены-демократы Морзе, Фулбрайт и Хэмфри обвиняли его в излишнем раздувании дорогостоящего ядерного арсенала, в проведении негибкой внешней политики, отсутствии эффективной стратегии внешней политики. Что ещё более важно, к этой критике присоединился начальник штаба американской армии генерал Максвелл Тэйлор, будущий создатель стратегии "гибкого реагирования" при администрации Кеннеди.

Влиятельные сенаторы Мэнсфилд и Грин обвиняли администрацию в том, что, провозгласив "доктрину Эйзенхауэра", она оказалась неспособна её реализовать и противопоставить хоть что-нибудь "стремительному распространению коммунизма в Азии и на Ближнем Востоке".

(В АИ Египет и Сирия после убедительной победы в Суэцком конфликте и смерти Насера выбрали социалистический путь развития, а Иордания присоединилась к ОАР в апреле 1957 г)

Эйзенхауэру также ставили в вину, что он слишком стар, утомлён и болен, и не может эффективно управлять страной. (В 1958 г ему было 68 лет)

К началу лета американской администрации стало ясно, что президента Шамуна необходимо заменить менее одиозной фигурой. Выбор пал на генерала Фуада Шехаба, главнокомандующего ливанской армией, который с самого начала восстания выступал против использования армии для его подавления. К началу июля президент Шамун смирился с политической необходимостью и под давлением американских дипломатов согласился уступить власть генералу Шехабу.

Эйзенхауэр уже начал надеяться, что удастся разрешить Ливанский кризис без организации военного вмешательства, на котором особенно активно настаивали англичане. Тем не менее, американская отдельная эскадра 6 флота в составе 11 кораблей, имевших на борту 3600 морских пехотинцев, перешла из района Гибралтара и заняла позицию вблизи острова Крит.

Президент не без оснований подозревал, что быстрый прогресс ливанского восстания вызван активным вмешательством ОАР, и, прежде всего, Сирии, а также "происками Коминтерна". Однако он даже не представлял себе масштаб замысла руководства Советского Союза. Советские спецслужбы, поддержанные политическим руководством, подготовили сложную многоходовую операцию против стран Багдадского пакта. При её разработке председатель КГБ Серов и начальник ГРУ Шалин воспользовались политическим наследием покойного (АИ) госсекретаря Джона Фостера Даллеса — теорией домино. Согласно этой теории падение одного прозападного режима в каком-либо регионе третьего мира вело к цепной реакции революций в соседних странах.

Когда Иван Александрович и Михаил Алексеевич представили план операции Хрущёву, Никита Сергеевич не удержался от недоумённого вопроса:

— План хорош, но почему такое странное название для операции — "Рыба"?

— Во-первых, чтобы супостат голову поломал, — ухмыльнулся в ответ Серов. — А во-вторых, название связано с той же самой теорией домино. Костяшки-авианосцы у супостата останутся, но выложить их он не сможет. Потому что у нас будут четыре туза в рукаве.

Утром 14 июля 1958 года на турецком аэродроме Ешилькей государственные деятели Турции и принцесса Фазиле ожидали прибытия иракской делегации в составе молодого короля Фейсала II, взошедшего на трон Хашимитской династии в феврале текущего года, премьер-министра Ирака Нури Саида и принца-регента Абд иль Илляха. На 14-15 июля в Стамбуле была назначена сессия Багдадского пакта и бракосочетание иракского короля и турецкой принцессы.

Но самолёта всё не было. Лишь около полудня стало известно, что короля Фейсала, его дяди регента Абд иль Иляха и Нури Саида нет в живых. Иракское Хашимитское королевство прекратило своё существование.

(См Л.И. Медведко "К востоку и западу от Суэца", с 17 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-17.html)

Хотя сторонники теории заговора ныне утверждают, что переворот 14 июля проходил с молчаливого согласия США, на самом деле, для президента Эйзенхауэра и британского премьера Макмиллана он явился полной неожиданностью.

Ирак был центральным элементом Багдадского пакта, главной нефтедобывающей страной Среднего Востока, наряду с Кувейтом, т. к. нефтяные месторождения Саудовской Аравии в то время только начинали осваиваться. Из Мосула, где находится главный нефтеносный район Ирака, построенные англичанами нефтепроводы тянулись через территорию Сирии на побережье Ливана, где были оборудованы нефтеналивные терминалы.

После Суэцкого конфликта именно Багдад стал оплотом империалистической политики США и Великобритании на всем Ближнем и Среднем Востоке. В Багдаде размещались все основные структуры Багдадского пакта, в том числе его военный комитет. В Ираке, и в других странах — участницах пакта, во время маневров и в случае "резкого обострения обстановки" могли приземляться и базироваться эскадрильи американских бомбардировщиков.

В то же время в Ираке уже давно назревала революционная ситуация. Еще в начале ХХ века здесь были найдены богатейшие месторождения нефти, намного превосходившие месторождения Баку и Ирана. По распоряжению руководителей страны все права на их разработку попали в руки британской компании Iraq Petroleum.

Самим иракцам от англичан, согласно условиям сделки, доставались жалкие гроши — никакого сравнения с прибылью, которую получают в наши дни принцы Саудовской Аравии, ОАЭ или Брунея. При том что на содержание королевского двора, чиновничьего аппарата и, многочисленной армии требовались средства.Чтобы получить их, Хашимитам пришлось полностью покориться воле британских империалистов и выжимать все соки из нищего после войны месопотамского крестьянства. Под давлением английской администрации общинные земли были конфискованы в пользу крупных землевладельцев. Землепашцы были обязаны отдавать землевладельцам 70 — 80% от каждого урожая.

Эта сельскохозяйственная продукция на внутреннем рынке не продавалась. Практически вся она шла на экспорт, при том, что около половины иракцев в то время голодали, питаясь парой лепешек и горсткой фиников в день. Детская смертность достигала 35%, медицинской помощи, доступной населению, не было, 70% сельских жителей были полностью неграмотны.

Городским низам жилось не намного легче — объявленный Хашимитами под давлением тех же англичан режим благоприятствования по отношению к европейским товарам, практически довел ремесленников и торговцев до нищеты. В стране не существовало серьёзной промышленности, тем более, в 1950-е годы закрылось более половины существовавших мелких предприятий, их работники оказались выброшены на улицы. Национальная кустарная экономика перестала существовать. На окраинах Багдада, превратившихся в "пояс нищеты", люди неделями не видели даже мелкой медной монетки.

Ещё в октябре — ноябре 1956 года, в период суэцкого кризиса, по всей стране начались народные выступления против политики колонизаторов и их прислужников. Они были жестоко подавлены правительством. В ответ на кровавый террор Нури Саида началось народное восстание, продолжавшееся около двух недель. Оно было подавлено войсками и полицией. В феврале 1957 года, в результате переговоров между представителями Иракской коммунистической партии, Национально-демократической, Баас и Партии независимости был образован Фронт национального единства.

Под Хашимитской династией уже были сложены дрова и хворост, оставалось лишь поднести спичку, что и сделал генерал Касем.

Накануне в иракском королевском дворце Каср ар-Рихаб всю ночь шёл банкет по случаю проводов короля и правительственной делегации в Турцию. В то же время премьер Нури Саид дал указание начальнику иракского Генерального штаба направить две бригады на запад для участия в американской интервенции в Ливане.

Через несколько часов 19-я и 20-я бригады под общим командованием генерала Абдул Керима Касема вышли из мест постоянной дислокации и выбрались на окраины столицы. В этот момент они совершили внезапный поворот, вошли в Багдад и быстро достигли дворца ар-Рихаб. В 4.20 они окружили дворец. Охранявший его, хорошо вооружённый гвардейский полк тут же перешёл на сторону восставших — видимо, это было условлено заранее. Сопротивление оказали лишь несколько человек.

Генерал Касем начал методично обстреливать ар-Рихаб из пушек. Дворец загорелся, и уже через полчаса удушливый дым вынудил осаждённых сдаться. Касем через мегафон приказал королевской семье выйти и собраться во внутреннем дворе.

В резиденции на тот момент было 14 членов королевской семьи. Они вышли, в знак просьбы о пощаде держа над головами томики Корана. Лейтенант Абдель Саттар аль-Абоси приказал все построиться у стены. А дальше — то ли офицеру показалось, что один из принцев пытался достать пистолет, то ли просто сдали нервы — так или иначе, он приказал открыть огонь.

Из всей королевской семьи выжила только принцесса Хайям — супруга наследного принца. Она была ранена, и её завалило трупами. Позже её нашли и отправили в военный госпиталь.

Тело короля Фейсала II выставили перед дворцом на всеобщее обозрение. Позже его тайно похоронили. Ещё круче обошлись с телом регента Абд-иль Илляха. В народе его ненавидели за подавление антибританского восстания в 1941 году, и за его политику в целом. Его обнажённый труп таскали по Багдаду на веревке, привязанный к грузовику, затем повесили на фонарном столбе на площади Мучеников в центре Багдада, и выпотрошили.

(Все подробности переворота, в т.ч. натуралистические — реальная история, не АИ. Восток — дело тонкое... http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6270/)

70-летний премьер-министр Нури Саид ухитрился скрыться из города в разгар событий на вёсельной лодке. Но затем, переодевшись в женскую одежду, он вернулся в Багдад. Его опознали на улице, и то ли застрелили, то ли он успел застрелиться сам. Тело Нури Саида несколько дней лежало посреди площади, пока солдаты не увезли его и не захоронили. Место его погребения и личность человека, отдавшего приказ о похоронах, остались неизвестны.

15 июля в 6 часов утра по иракскому радио было объявлено, что произошло вооружённое восстание, Хашимитская династия низложена, правительство распущено. Один из лидеров революции, Абдель Салям Ареф, обратился к народу:

— Братья! Победа может быть полной только при поддержке народа и его участии в противодействии возможным заговорам империалистов против молодой Иракской республики. Вы все должны собраться у дворца ар-Рихаб, чтобы поддержать нас! (Текст подлинный, см. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6270/)

Вскоре площадь перед дворцом заполнилась людьми. Разъярённая толпа уронила памятник основателю Хашимитской династии Фейсалу I, и сбросила его в реку Тигр. Были также сожжены дома нескольких министров и британское посольство.

Революционное правительство возглавил генерал Касем, руководитель организации "Свободные офицеры". Абдель Салям Ареф стал его заместителем. Касем вывел Ирак из Багдадского пакта, убрал из страны британские военные базы и заключил с СССР договор о военной и технической помощи.

Все политические партии были запрещены, но коммунистам он позволил действовать полулегально и даже создавать вооружённые отряды, ставшие опорой его власти вместе с отрядами курдов Мустафы Барзани. (АИ, в реальной истории Касем вскоре начал воевать с курдами)

Иракская революция стала той костяшкой домино, которая запустила цепь взаимосвязанных событий. Сразу после переворота в Ираке президент Шамун обратился к Соединённым Штатам с паническим требованием немедленно ввести войска в Ливан. Эйзенхауэр собрал экстренное совещание в Белом Доме. На нём обсуждалась и революция в Ираке и просьба Шамуна о вводе войск. Против интервенции выступили представители Госдепартамента и вице-президент Ричард Никсон.

Госсекретарь Гертер предупреждал, что в случае проведения военной операции на Ближнем Востоке может пострадать не только престиж США в арабских странах, но и их экономические интересы — арабы могли перекрыть нефтепроводы, идущие по территории Ирака и Сирии. Гертер также отметил, что ввод в Ливан американских войск позволит Советскому Союзу изобличить экспансионистскую политику США, подтверждая пропаганду наглядными и весомыми доказательствами.

(АИ, в реальной истории это был Дж. Ф. Даллес, но говорил он то же самое, см. В.П. Румянцев "Д. Эйзенхауэр и решение об отправке американских войск в Ливан в 1958 г" http://cyberleninka.ru/article/n/d-eyzenhauer-i-reshenie-ob-otpravke-amerikanskih-voysk-v-livan-v-1958-g)

Его поддерживал вице-президент Ричард Никсон, опасавшийся, что могут пострадать американские граждане, находящиеся в арабских странах. Незадолго до этого Никсон побывал в Венесуэле, где местные жители едва не опрокинули его машину.

Эйзенхауэр понимал опасность распространения антиамериканских настроений, отметив, что: "мы встретили движение, направленное против США, но это движение направляется не арабскими правительствами, а народом." Таким образом, президент признавал, что истинная причина народных выступлений заключается в тяжёлом экономическом положении народа, и утверждения в стиле "во всём виноваты коммунисты" являются обычным пропагандистским клише.

Госсекретарь также опасался неизбежных аналогий с Суэцким конфликтом, подчеркивая, что в случае отправки войск в Ливан крайне важно будет "избежать поражения, которое потерпели англичане во время Суэцкого кризиса". Хотя среди администрации не было единства мнений, все сошлись на том, что Соединённым Штатам брошен вызов, на который нельзя не ответить. Немедленного вмешательства также требовали Турция, Иран и другие союзники США в регионе.

Соединённые Штаты отказались от проведения совместной десантной операции с британскими войсками, чтобы избежать любых ассоциаций с Суэцким конфликтом. Госдепартамент не без оснований считал, что англичане намереваются решить собственные внешнеполитические проблемы руками США. Президент настоял на проведении раздельных операций. Это, к тому же, позволяло не согласовывать проведение операции с Францией, где совсем недавно пришёл к власти генерал де Голль.

Обычно Эйзенхауэр принимал решение только после того, как выслушивал мнения всех собравшихся. Но в случае с Ливаном, как признавал позднее сам президент: "это было единственное совещание, когда я практически всё решил, ещё до того, как мы собрались".

(Все подробности принятия решения о вводе американских войск в Ливан — по В.П. Румянцев "Д. Эйзенхауэр и решение об отправке американских войск в Ливан в 1958 г" http://cyberleninka.ru/article/n/d-eyzenhauer-i-reshenie-ob-otpravke-amerikanskih-voysk-v-livan-v-1958-g)

По оценке экспертов Госдепартамента и военных, прямое вооружённое вмешательство Советского Союза в события на Ближнем Востоке было маловероятно, учитывая превосходство США и их союзников в части авиации и флота. Тут они не ошиблись — прямого военного ответа Хрущёв не планировал.

Хотя, в отличие от Суэцкого конфликта, сведения по высадке в Ливане были менее точными, на побережье было не так много удобных мест для высадки. Были также частично известны состав сил, задействованных в операции и даты их прибытия, а в отдельных случаях — время высадки и маршруты следования.

Президент отдал приказ о начале вторжения 14 июля в 18.30 по времени Вашингтона. Командная цепь операции Тhe Blue Bat (Синяя летучая мышь) состояла из президента — на стратегическом уровне, Специального Командования на Среднем Востоке (Specified Command, Middle East, SPECCOMME) на оперативном, командования 6 флота, десантных подразделений армии и морской пехоты на тактическом уровне.

(Источник см. http://www.worldlibrary.org/articles/1958_lebanon_crisis)

В операции были задействованы крупные силы: более 14000 военнослужащих из состава армейских подразделений и морской пехоты. Это было больше, чем официальный списочный состав ливанской армии. Их поддерживали около 70 кораблей 6-го флота, в т.ч. авианосцы "Саратога". "Эссекс". "Уосп". под охраной крейсеров "Де Мойн" и "Бостон". а также многочисленных эсминцев, и десантные корабли. На кораблях флота находилось около 40000 личного состава. В момент начала операции "Эссекс" и "Бостон" стояли на якорях в гавани Пирея, в Греции, а "Де Мойн". на котором держал флаг командующий 6-м флотом адмирал Чарльз Браун, находился в Виллефранше.

В Европе уже была глубокая ночь. В 02.00 15 июля подразделения американской 187-й пехотной дивизии и 24-й десантной бригады в Западной Германии были подняты по тревоге. Соединение кораблей с морскими пехотинцами на борту уже выдвигалось от Крита к побережью Ливана.

(Источник см. http://www.combatreform.org/lebanon58.htm)

Морская пехота высадилась на побережье Ливана в районе Антелиас севернее Бейрута, 15 июля около 16.00 по местному времени, и вошла в город с севера, по прибрежному шоссе. План предусматривал взятие под контроль аэропорта и морского порта для высадки основных сил армейских частей. Высадку прикрывала с воздуха большая группа самолётов с авианосца "Эссекс".

(Фотографии высадки и входа американцев в Бейрут см. https://milinme.wordpress.com/2014/01/26/1958-lebanon-crisis-1-operation-blue-bat/)

План американской администрации казался идеально выверенным, однако один нюанс спутал американцам все карты. Дата и время высадки были известны советскому руководству. За несколько прошедших месяцев сторонники Национального фронта сумели прокопать длинный туннель, ведущий под президентский дворец. (АИ)

В то самое время, когда американские корабли с морской пехотой на борту двигались к побережью Ливана, в президентском дворце шёл жестокий бой. Активисты Национального фронта под командованием советских офицеров спецназа ГРУ пробрались по туннелю и ворвались во дворец изнутри охраняемого периметра, в то время как другие группы Национального фронта отвлекали охрану дворца атаками снаружи.

Около 16.00, когда первые десантные амфибии LVTP-5 с морскими пехотинцами на борту выбрались на пляж возле Антелиас, а над городом проносились самолёты с "Эссекса", внутренняя стена во дворце рухнула, пробитая направленным взрывом, и в кабинет Шамуна ворвались бойцы Национального фронта. Президент Шамун был арестован. Практически одновременно радиостанция Национального фронта передавала открытым текстом: "В Ливане произошла революция! Правительство Шамуна капитулировало! Приглашение американских войск объявлено недействительным. Янки, идите домой, мы разберёмся без вас!" (АИ)

Активисты Национального фронта увели арестованного бывшего президента Шамуна в безопасное укрытие до того, как американская морская пехота достигла дворца. Прорытый туннель был взорван и частично завален, выход из него на территории дворца оказался погребён под грудой обломков рухнувшей стены.

Почти одновременно со штурмом дворца была проведена ещё одна параллельная операция, в результате которой мировая антикоммунистическая клика понесла тяжёлую утрату. Отдельная группа спецназа ГРУ при поддержке и обеспечении местных ливанских коммунистов разгромила штаб-квартиру армянской националистической группировки "Дашнакцутюн", базировавшейся в Бейруте. Были ликвидированы не только основные руководители организации. В ходе операции были захвачены документы, по которым в короткие сроки удалось выявить имена и адреса большинства рядовых активистов-дашнаков. Вторым этапом операции они также были ликвидированы, хотя, разумеется, некоторым удалось ускользнуть, и их пришлось отлавливать позже, при помощи агентуры Коминтерна.

Во время Второй мировой войны генерал Эйзенхауэр приобрел колоссальный опыт в планировании и проведении морских десантных операций. В случае необходимости президент мог быстро свернуть военную операцию в Ливане, либо, наоборот, расширить американское военное присутствие в регионе.

В этот момент ещё не поздно было дать отбой. Президенту принесли текст сообщения радиостанции Национального фронта. Он мог отдать приказ, остановить высадку и вернуть войска на корабли. Но Эйзенхауэр понимал, что в этом случае он "потеряет лицо". Он опасался, что престижу Америки на Ближнем Востоке будет нанесён непоправимый ущерб. Поэтому Айк распорядился продолжать операцию. (АИ)

Президент не учёл, что его планы известны противнику. Операция КГБ и ГРУ была спланирована таким образом, что престиж США должен был пострадать при любом варианте развития событий.

Прямого противодействия высадке не было. Морская пехота продолжала высадку в течение последующих трёх дней. 19 июля в аэропорту Бейрута начали приземляться транспортные самолёты, доставлявшие армейские подразделения из Западной Германии. 16 июля в Бейрут прибыл самолётом из Лондона командующий SPECCOMME адмирал Джеймс Холлоуэй, разместившийся со своим штабом на корабле USS Taconic (AGC-17).

(Подробности развёртывания — по http://www.globalsecurity.org/military/ops/blue_bat.htm)

20 июля на базе Инджирлик в Турции была развёрнута группа тактической авиации США, получившая наименование Composite Air Strike Force Bravo и состоявшая из самолётов F-100, B-57, RB-101, RB-66, WB-66. 25 июля из Германии морем прибыла группа подразделений поддержки, в том числе 2 батареи 105-мм гаубиц, секция батареи 762-мм неуправляемых ракет, разведывательные и инженерные подразделения, мобильный госпиталь.

3 августа морем прибыл батальон танков М48 из Германии, с 3 по 5 августа прибыли 2 роты лёгких грузовиков, ещё одна секция 762-мм ракетной батареи, батарея малокалиберной зенитной артиллерии, обеспечивающие подразделения и военная полиция. К 26 июля морская пехота заняла позиции вокруг Бейрута. К 5 августа развёртывание американских частей было закончено.

Не обнаружив Шамуна во дворце, американцы не стали его искать. Они занялись поисками генерала Фуада Шехаба, которого решили назначить на президентский пост вместо Шамуна. Однако нашли его не сразу. В то же время повстанческая радиостанция продолжала передавать записанное обращение к нации, с сообщением о произошедшей смене власти и требованием вывести американские войска.

Британские войска прибывали на многочисленные базы в Адене, Кувейте, Омане, на Бахрейне. Всего в этот период на Ближнем Востоке США и Англия сосредоточили сухопутные войска численностью около 70 тысяч человек. На военно-воздушных базах, а также на авианосцах находилось в общей сложности около тысячи самолетов, а в военно-морских силах — до 120 боевых и десантных кораблей.

(см. Л.И. Медведко "К востоку и западу от Суэца", с 18 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-18.html)

Оккупировав Ливан, англичане и американцы собирались двинуться дальше и раздавить новорожденную республику в Ираке.

16 июля Советский Союз выступил с заявлением о признании нового республиканского правительства Ирака. В заявлении также было указано, что истинной причиной вооруженной интервенции США в Ливане является желание сохранить колониальную систему в странах Ближнего и Среднего Востока Правительство СССР высказалось за то, чтобы в рамках ООН были приняты незамедлительные и решительные меры для пресечения интервенции и для защиты национальных интересов арабских государств, подвергшихся неспровоцированной агрессии Советское правительство подчеркнуло, что Советский Союз не может оставаться безучастным к событиям, создающим серьезную угрозу миру в районе, прилегающем к его границам, и оставляет за собой право принять необходимые меры, диктуемые интересами мира и безопасности.

Следом за СССР Ирак признали все социалистические страны, большинство арабских стран, а также страны ВЭС. Организовать дипломатический бойкот Ирака оказалось невозможно.

Более того, ОАР в составе Египта, Иордании и Сирии, Ирак, Китай, Индонезия в тот же день признали новое революционное правительство Ливана в качестве единственного законного правительства страны. На следующий день оно было признано большинством социалистических стран. Советский Союз объявил о признании революционного ливанского правительства 16 июля, вскоре после заявления о признании правительства Ирака (АИ)

В Ливане создалась ситуация двоевластия. В президентском дворце занял место генерал Шехаб, правительство которого признали США, Великобритания и ещё ряд западных стран, но он контролировал только Бейрут и прилегающие окрестности. Всю остальную территорию страны держал под контролем Национальный фронт. (АИ)

Советский Средиземноморский флот вышел в море из баз Тартус и Александрия, в воздухе патрулировали истребители и ракетоносцы Ту-16 с баз в Египте, но советские силы не делали попыток вмешаться, ограничиваясь наблюдением. Тем не менее, это молчаливое присутствие крайне нервировало американцев. Тем более, что 6 августа в Средиземное море вошёл сводный отряд кораблей Северного и Балтийского флотов в составе авианосцев "Северодвинск", "Николаев", линкора "Октябрьская Революция", крейсеров и эсминцев охранения.(АИ)

19 июля Советское правительство выдвинуло предложение о созыве совещания глав правительств СССР, США, Англии, Франции, Индии при участии генерального секретаря ООН для обсуждения действий США и Англии и скорейшего вывода их войск с территории Ливана и Иордании. Англо-американскую интервенцию решительно осудили также другие страны социализма.

США отклонили советское предложение провести в Женеве или в ином любом месте совещание глав правительств пяти государств при участии генерального секретаря ООН. Под специальной декларацией участников лондонской сессии Багдадского пакта, одобрявшей агрессию, стояла подпись государственного секретаря США.

Американская администрация имела весомый повод для ликования. Как и предполагал Эйзенхауэр, СССР ограничился действиями на дипломатическом уровне. Советские вооружённые силы хотя и были приведены в состояние боеготовности, но соблюдали строгий нейтралитет. Президент торжествовал. Его решительность и готовность Америки защищать свободу и демократию по всему миру отныне не подвергались сомнению ни в Конгрессе, ни на международном уровне.

Несколько смущал лишь массовый исход населения из Бейрута в сельскую местность, начавшийся 15 июля, практически одновременно с высадкой морской пехоты, и завершившийся к 25 июля. (АИ) 26 июля обычно шумный приморский город казался вымершим. На улицах были только американские патрули и редкие иностранцы. Даже мелкие торговцы позакрывали свои лавчонки на первых этажах и припрятали товары по подвалам.

3 августа суда Тихоокеанской океанографической экспедиции (ТОГЭ) вышли из Владивостока и направились в Тихий океан. За ними наблюдали американские корабли 7 флота, но суда ТОГЭ и в этот раз шли в сопровождении военных кораблей ТОФ. (АИ) За день до выхода на один из кораблей ночью был погружен очень тяжёлый контейнер, специальной усиленной конструкции.

5 августа Хрущёв отказался поддержать идею проведения заседания Совета Безопасности ООН по Ближнему Востоку, и вместо этого предложил провести сессию Генеральной Ассамблеи ООН. США и Великобритания поддержали это предложение. Специальная сессия Генеральной Ассамблеи была назначена на 14 августа.

В ночь с 5 на 6 августа в Бейруте загремели первые взрывы. К этому времени было установлено расположение американских блокпостов. Из канализационных люков к ним были скрытно прорыты короткие туннели, в конце которых, прямо под блокпостами, патриоты Национального фронта заложили взрывчатку. В 5.00 командир инженерной секции военных советников Коминтерна в Ливане полковник Илья Григорьевич Старинов (АИ) нажал кнопку радиовзрывателя, и улицы Бейрута превратились в огненный ад. Фугасы взрывались не только под блокпостами, но и под местами расположения американской армии и морской пехоты. Уцелевших при взрыве сотнями отстреливали пулемётчики и снайперы. В течение двухчасового боя американцы понесли катастрофические потери. Гранатомётчики взорвали склады артиллерийских и ракетных боеприпасов, и сожгли на стоянках почти все американские танки М-48, а также многоствольные самоходки "Онтос" и амфибии морской пехоты.

Одновременно в Турции курдские партизанские отряды "пешмерга" устроили массированный ракетный обстрел базы ВВС Инджирлик. Ракетные снаряды, запускаемые с самодельных станков, но оснащённых прицельными приспособлениями от РПУ-14, уничтожили несколько десятков американских боевых самолётов. После огневого налёта курды сняли прицелы, взорвали пусковые станки и растворились в горах. Composite Air Strike Force Bravo оказалась практически небоеспособной.

Боевые группы Национального фронта возглавляли офицеры спецназа ГРУ. Ядро боевой группы составляли несколько бойцов спецназа и наиболее подготовленных местных коммунистов. Группы тренировались совместно с начала 1958 года на базах Коминтерна в Сирии и Иордании, и были отлично подготовлены. Они были обучены использованию тактики "городских партизан"

Помощь со стороны американского флота пришла не сразу. Связи не было, и не по причине помех — нападение оказалось неожиданным, многие радиостанции в подразделениях оказались повреждены или уничтожены взрывами. К тому же снайперам было дано указание выводить из строя вражеских командиров, радистов, и стрелять по радиопередатчикам.

Советских военных кораблей в этот раз вблизи Бейрута не было. Советские самолёты в воздухе над морем также отсутствовали, хотя они патрулировали над сушей в глубине сирийской, иорданской и египетской территории. Это было необходимо по соображениям безопасности, чтобы не провоцировать осатаневших от неожиданно жестоких потерь американцев на необдуманные действия.

Внимание флотских вахтенных офицеров с эсминцев привлекли тучи чёрного дыма, поднявшегося над Бейрутом, и грохот взрывов. С "Эссекса" подняли самолёт-разведчик. Доклад пилота прозвучал полной неожиданностью: "В городе идёт бой, наших зажали со всех сторон, требуется немедленная воздушная поддержка".

В течение 15 минут были подняты штурмовики "Скайрейдер". обрушившие на город тонны бомб и множество неуправляемых ракет. Это было ожидаемо. При появлении самолётов боевые группы Национального фронта прекратили бой и укрылись в подвалах и прочих подземных сооружениях, которых в средневековом городе хватало. Бомбы бесцельно рушили опустевшие жилые дома в городских кварталах. В конце концов, у штурмовиков кончилось топливо, и они вернулись на авианосцы.

В Бейруте снайперы и гранатомётчики повстанцев продолжили обстреливать уцелевших джи-ай и морскую пехоту, не давая им поднять головы. Склад снарядов для 105-мм гаубиц взлетел на воздух ещё рано утром, так же, как и склад 762-мм ракет. Организовать огневую поддержку не удалось.

Через какое-то время на кораблях флота приняли радиосообщение с берега, с отчаянной просьбой о помощи. Поднявшиеся штурмовики снова начали бомбить опустевший Бейрут. Стрельба снайперов временно прекратилась, и американцы получили передышку. Этим воспользовались репортёры западных газет и телевидения. Самые смелые из них сумели пробраться к развалинам, в которых скрывались немногочисленные уцелевшие американцы. По репортёрам снайперы Национального фронта не стреляли. Это было предусмотрено планом.

Оторопевшие газетчики увидели картины, больше похожие на ад Гуадалканала, чем на ещё вчера казавшийся мирным и гостеприимным Бейрут. Всюду лежали тела убитых. Многие были изуродованы взрывами.

— Раненых мало, — рассказал на камеру репортёру CBS затравленно озирающийся сержант. — Больше — убитых пулей в голову.

Когда самолёты улетели, стрельба снайперов возобновилась. Но репортёрам позволили беспрепятственно выбраться. В опустевшем городе продолжали нормально работать телефон и телеграф. Американские блокпосты рядом с ними были взорваны, и оккупационная администрация потеряла возможность контролировать линии связи. Их тут же взял под контроль Национальный фронт. На переговорном пункте и телеграфе репортёров встречали приветливые молодые парни с оружием, и тотчас соединяли их с редакциями газет и телеканалов.

Американскому командованию в Бейруте не удалось утаить информацию о масштабах потерь. Новостные каналы взорвались сенсационными сообщениями. Цифры потерь назывались самые разные — от 40 до 80 процентов общей численности личного состава. Репортёры всего мира увлечённо играли в любимую игру: "кто больше".

Утром сенсационные фотографии появились в новостях. Репортёры осаждали пресс-секретаря Белого Дома Джеймса Хегерти, требуя комментариев. Хегерти отмалчивался или отвечал неизменным: "No comment". Он пока не получил от президента никаких внятных указаний, а самодеятельность в подобных вопросах недопустима. Госдепартамент и Пентагон также хранили молчание, ссылаясь на недостаток достоверной информации.

В администрации в это время пытались осмыслить произошедшую катастрофу и уточнить список потерь. Цифры ужасали. Около 40% личного состава погибло в результате множества взрывов в первые минуты атаки повстанцев.

Сказалось и то, что 20 суток после высадки прошли в обстановке тишины и покоя средиземноморского курорта. Морпехи и солдаты предсказуемо расслабились. Этот расслабон обошёлся очень дорого. Огонь пулемётчиков и снайперов выкосил около 10% оккупационных войск. Страдали, в первую очередь, офицеры и сержанты, а также радисты, наводчики, водители и другие специалисты.

Особенно ужасало, что это были всего лишь итоги первого дня. При этом охота снайперов за джи-ай и морпехами продолжалась. Постоянный снайперский огонь действовал на нервы, заставлял прятаться, прижиматься к земле. Из любого оконного проёма могла прилететь пуля или граната базуки. Почти все танки и прочая бронетехника сгорели в первый же день.

-Лёгкой прогулки не получилось, — констатировал президент.

Эйзенхауэр оказался перед необходимостью тяжёлого выбора. Ему предстояло решить — посылать подкрепления и попытаться продолжить операцию, или плюнуть на всё, дать отбой и эвакуировать уцелевших.

Лишь соображения сохранения престижа и желание сохранить лицо вынудили Эйзенхауэра послать в Ливан дополнительный контингент войск. Военного смысла в этом не было никакого. Повстанцы предельно ясно дали понять, что намерены сражаться за свою страну до последнего американца. Но если сейчас дать приказ отступить, оставить Ливан, это будет истолковано так же предельно ясно — великая держава Запада капитулировала перед коммунистическим подпольем. Поэтому президент направил в Ливан подкрепления, в том числе — танки. Но их ещё предстояло доставить из Западной Германии морем. На это требовалось около 10 дней.

Тяжёлые потери вызвали среди населения США шок и панику. В крупных городах начались демонстрации с требованиями немедленно вывести войска. Перед Белым Домом появился постоянный пикет с плакатами, небольшой, но шумный и надоедливый. Полиция несколько раз разгоняла пикетчиков, но они появлялись снова и снова.

Самолёты с авианосцев продолжали постоянные бомбардировки Бейрута, превращая кварталы города в груды щебня. Разрушения в городе почти не мешали снайперам повстанцев прятаться в развалинах и вести охоту за американцами. После налётов американцы, осматривая руины, почти не находили чужих трупов.

После ужасающих потерь первого дня боёв стало полегче. Появился боевой опыт, разумная осторожность. Американцы попытались организовать контрснайперскую стрельбу. Им удалось уничтожить несколько арабских снайперов, но при этом своих стрелков они потеряли больше.

Советские самолёты воздушного контроля, работавшие в рамках программы "Открытое небо", 8 августа засняли погрузку американских танков на корабли в Бремерхафене. Когда маршалы Жуков и Вершинин принесли снимки Хрущёву, он несколько секунд внимательно их рассматривал. Затем посмотрел на министра обороны и произнёс:

— Пожалуй, теперь пора. Дальше ждать нельзя. Тайвань поджимает.

Вечером 8 августа было опубликовано сообщение ТАСС, объявлявшее район Тихого океана на 2000 километров к юго-западу от Гавайских островов опасным для мореплавания.

9 августа корабли ТОГЭ, ожидавшие в указанном районе, разошлись по углам треугольника вокруг точки прицеливания и приготовились регистрировать результаты испытаний. В этот раз размеры района были заявлены значительно большими, чем в январе.

Помимо советских кораблей, за испытаниями наблюдали разведывательные суда США, Великобритании, Франции, Австралии.

В 22.00 по местному времени из Плесецка стартовала 3-хступенчатая ракета Р-7 в варианте 8К73. Через полчаса небо над Тихим океаном вспыхнуло заревом от сгорающих в атмосфере ложных целей. Устройство разведения боевых блоков на второй модификации доработали, за счёт чего в конструкцию удалось упаковать несколько десятков "обманок".

Остолбеневшие американцы, англичане и французы в ужасе наблюдали, как одновременно 18 сияющих белых полос прочертили небо. Боевые блоки падали в океан, после чего происходила детонация заряда обычной взрывчатки, выбрасывавшей яркую жёлтую краску и грибообразный столб чёрного дыма, по которому производилась предварительная засечка места падения.

Отсутствие реальных ядерных зарядов было логичным — стоили они дорого, и устраивать подобный радиоактивный салют было не только опасно с точки зрения заражения океана, но и накладно. К тому же в этом случае супостатам приходилось гадать, какова будет мощность реальных боевых блоков.

О проведённом испытании Эйзенхауэру доложили через час. Донесение принёс помощник по национальной безопасности Уильям Хардинг Джексон. Уже по его лицу Айк догадался, что произошло нечто экстраординарное. Джексон был бледен, а его руки, когда он подал президенту рапорт, слегка дрожали.

— Сэр... Сейчас подъедут министр обороны и генерал Твайнинг...

Эйзенхауэр, не веря своим глазам, читал переданный по телетайпу рапорт с разведывательного корабля. Прочитав описание падения боевых блоков, Айк прервал чтение, взглянул на Джексона поверх очков и спросил:

— Они там, случаем, не перепились со скуки?

— Не думаю, сэр... Тем более, что они обещали прислать киноплёнку.

— То есть, вы хотите сказать, что красные запустили ОДНУ ракету, она пролетела 11500 километров, и "привезла" ВОСЕМНАДЦАТЬ боеголовок? — спросил президент. — И какова мощность каждой боеголовки?

— Это неизвестно, — развёл руками Джексон. — Можно предположить, что она будет не очень велика. С другой стороны, грузить ракету маломощными боеголовками вроде наших тактических боеприпасов для пушечных снарядов вроде как и бесполезно. Наверное, мощность каждой боеголовки составляет от 15 до 50 килотонн. Что-то около того.

— Но их ВОСЕМНАДЦАТЬ!!! — Эйзенхауэр в ужасе посмотрел на карту Соединённых Штатов.

Всё Восточное побережье от Бостона до Вашингтона представляло собой гигантскую городскую агломерацию. Если только один такой монстр упадёт в это густонаселённое место, потери будут катастрофическими.

Айк перевёл взгляд на западное побережье. Там выделялась гигантская агломерация Лос-Анжелеса и вторая, в районе залива Сан-Франциско. Несколько городов фактически сливались в один мегаполис.

— Сэр... — проблеял Джексон. — У красных есть только две стартовые площадки для ракет такого класса. Третья сейчас строится в Индии.

— Вы идиот! Для того, чтобы причинить нам неприемлемые потери, красным будет достаточно одной такой ракеты! — рявкнул Эйзенхауэр.

— Сэр! У нас полторы тысячи стратегических бомбардировщиков! Мы сотрём красных в порошок!

— Какой в этом смысл? — устало спросил Айк. — Они всё равно успеют запустить хотя бы одну ракету. Мы потеряем десятки миллионов человек от одного такого удара. Для нас такой уровень потерь неприемлем. Это в десятки, если не в сотни раз превысит наши суммарные потери во всех войнах, в которых участвовали Соединённые Штаты с момента своего создания.

— Мы можем испепелить СССР до основания, но это будет иметь смысл только в том случае, если наши потери будут относительно невелики, — продолжал президент. — Если же счёт пойдёт на десятки миллионов... Наша политическая система к такому уровню потерь не готова. Вы понимаете, что избиратели нас сметут? Нам повезёт, если красные выстрелят по Вашингтону. А вот если они выстрелят по Бостону, Нью-Йорку и Лос-Анжелесу, висеть нам с вами на фонарях, как этому иракскому регенту... Выпотрошенными.

— И что делать, сэр?

— Не знаю! Думать!! Зовите Гертера! Кстати, он в курсе?

— Ещё нет...

— Сейчас я его обрадую...

Вскоре подъехали министр обороны Нил Макэлрой, Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Натан Твайнинг и госсекретарь Кристиан Гертер.

Нельзя сказать, что госсекретарь сильно обрадовался. Скорее, наоборот. Прочтя рапорт, он передал его Твайнингу и задумчиво произнёс:

— Это всё усложняет. Очень сильно усложняет... Теперь нам придётся считаться с этой угрозой. И вообще с Советами.

— Что вы предлагаете теперь делать, мистер Гертер? — спросил Эйзенхауэр.

— Убираться к чёртовой матери из Ливана. И договариваться с русскими. Я предупреждал, что эта ливанская авантюра ни в коем случае не должна превратиться для нас во второй Суэц, — жёстко произнёс Гертер. — А она уже превратилась. Мы увязли там по уши. У нас невероятные потери. Мы не теряли столько людей в один день даже в сорок пятом в Арденнах!

— М-да... Этот JANFU надо прекращать, — буркнул Айк.

— JANFU, сэр? — переспросил Гертер.

— Joint Army-Navy Fuck-Up, — пояснил Эйзенхауэр.

(Часто используемое в армии США сокращённое обозначение для операций типа АИ-ливанской или реальной операции "Орлиный коготь". Наиболее близкий перевод — "Объединённый армейско-морской 3,14здец")

— Но я не могу на это пойти, — продолжил президент. — Именно потому, что мы увязли там по уши. Если мы уйдём оттуда прямо сейчас, на международном авторитете Америки можно будет ставить крест.

— А если не уйдём, наших парней в Ливане сбросят танками в Средиземное море, — возразил Гертер.

— У нас там весь шестой флот! — возмутился Эйзенхауэр. — Красные не самоубийцы!

— Нет. Но они дадут свои танки арабам, как сделали это в 56-м. И натаскают арабских танкистов не хуже, чем сейчас натаскали арабских снайперов.

— Я очень сомневаюсь, сэр, что красные решатся на прямое столкновение с шестым флотом, — заметил Джексон. — Но наши потери и без этого уже зашкаливают.

В этот момент в кабинет заглянул пресс-секретарь. Обычно Хегерти не позволял себе врываться, если у президента шло совещание. Но тут...

— Что там, Джим? — спросил Айк.

— Сэр... Красные запустили спутник.

— Ещё один? Ну и что? — пожал плечами президент.

— Сэр... Он огромный.

— В смысле? Насколько огромный?

— Астрономы пытались рассмотреть его в телескоп. Он выглядит как цилиндр длиной приблизительно в сто двадцать футов.

— Сколько??? — изумился Эйзенхауэр.

— Сто двадцать футов, сэр. Или сорок метров. Вот снимки.

Хегерти протянул президенту несколько очень нечётких фотографий, на которых был изображён продолговатый объект.

— Может быть, это ступень ракеты-носителя? — предположил Айк. — Помнится, фон Браун что-то такое упоминал. Что ступень может выйти на орбиту при выводе спутника. Мистер Джексон, что вы думаете? — он передал фотографии помощнику по национальной безопасности.

— Раньше Советы никогда не выводили ступени на орбиту (АИ), — ответил Джексон, рассматривая снимки.

— Сэр. Они не выводили другой спутник, — добавил Хегерти. — То есть, кроме этой штуки, они не вывели ничего. Она летит по орбите одна.

(В АИ не было "Спутника-2" с Лайкой, прикреплённого ко 2й ступени Р-7. Во всех прочих запусках в АИ ступень обязательно сводили с орбиты.)

— Но что это может быть? — задумался Айк. — Возможно, красные сделали орбитальный бомбардировщик? Они что-нибудь сообщили?

— Да, сэр. ТАСС сообщает, что был произведён запуск космического телескопа для наблюдения за астероидами и другими объектами, угрожающими Земле.

— Телескоп! Ну конечно же! — хлопнул себя по лбу Джексон. — Я-то думаю, на что это похоже... Но ни хрена ж себе у них телескоп...

— Погодите-ка... — задумался Айк. — Если такой телескоп развернуть к Земле... Да они номера на автомобилях с орбиты читать смогут!

— Не думаю, сэр... Я что-то слышал, что астрономы очень жалуются на атмосферу. Из-за неё у них снимки через телескопы выходят нерезкими. Думаю, красные именно потому и вывели телескоп на орбиту, чтобы атмосфера не мешала наблюдениям, — начал рассуждать Джексон. — Поэтому, если они повернут его к Земле, они, конечно, получат достаточно крупномасштабные снимки. Но номера на автомобилях... сомневаюсь, что они выйдут достаточно резкими.

— Что-то тут не сходится... — задумчиво произнёс генерал Твайнинг.

— В каком смысле?

— У красных две стартовые площадки для космических ракет. В январе они запустили три ракеты с казахстанского космодрома. Старты были с интервалом в 5-6 дней, — начал прикидывать генерал. — Думаю, это время предстартовой подготовки ракеты, всё же она очень большая и сложная. Всё это время корабли-наблюдатели оставались в Тихом океане на позиции. Сейчас они не ушли, и тоже остаются на позиции. То есть, испытания ещё не закончены. Логично было бы запустить сейчас следующую ракету с учебной боеголовкой. А вместо этого красные запускают космический телескоп.

— Они стреляют на максимальную дальность, — предположил министр обороны Макэлрой. — Видимо, ракетами с боеголовками будут стрелять с северного космодрома, он дальше. А с южного пойдёт научная программа. В конце концов, в январе корабли оставались на позиции более двух недель, что им сейчас мешает сделать то же самое?

— Может быть, может быть... А какая орбита у этого спутника?

— Орбита? А чёрт его знает... Может, в отчёте NASA что-то указано? Позвольте, сэр? — Джексон взял у Эйзенхауэра отчёт и ещё раз прочёл его. — Спутник выведен на полярную орбиту, сэр.

— Я, конечно, не астроном... Но по-моему, телескоп совершенно незачем выводить на полярную орбиту, — задумчиво произнёс генерал Твайнинг. — Это, скорее, орбита для спутника разведки.

— Почему? — спросил президент.

Твайнинг подошёл к небольшому глобусу, стоявшему на столике, и показал на нём, как движется спутник по полярной орбите.

— Понимаете, сэр? Полярная орбита позволяет спутнику осматривать всю поверхность Земли.

В этот момент на столе у президента зазвонил телефон. Эйзенхауэр снял трубку.

— Здесь Президент Соединённых Штатов.

Он несколько секунд внимательно, не прерывая, слушал взволнованный голос в трубке, затем произнёс:

— Подождите.

Подняв глаза на госсекретаря, Айк сказал:

— Мистер Гертер, звонят из госдепартамента. Только что получено сообщение, что в Бирме во время переговоров скоропостижно скончался Чжоу Эньлай.

— Что??? — изумился Гертер. — От чего? Какова причина смерти?

— Есть подозрения на отравление.

Госсекретарь изменился в лице.

— Может быть, коммунисты начали драться, как пауки в банке? — спросил Джексон.

— Боюсь, что это — самодеятельность мистера Даллеса, — покачал головой президент. — Хуже другое. Китайские, индонезийские и индийские войска вошли в Бирму. Судьба премьер-министра У Ну неизвестна. Ведётся расследование, — он поблагодарил звонившего и положил трубку.

— Дерьмо... Если это действительно дело рук Даллеса... — Гертер задумался. — Я завтра же опубликую заявление, что Соединённые Штаты осуждают вторжение в Бирму, и потребую рассмотрения ситуации на специальной сессии Генеральной Ассамблеи. Это может помочь нам не выглядеть на заседании мальчиками для битья, и поможет перевести стрелки на красный Китай. Но это — только в том случае, если красные не найдут доказательств причастности ЦРУ. А советские войска в Бирму вошли?

— Нет. Только китайские и индийские. Советы прислали только военную делегацию из нескольких представителей Генерального штаба.

— То есть, Советы мы этим крючком не зацепим. Чёрт, чёрт, чёрт!! — выругался Гертер. — Ситуация запутывается всё сильнее.

Визит Чжоу Эньлая в Бирму был уже не первым. В декабре 1956 г председатель Чжоу уже побывал с визитом в Бирме. Между Китаем и Бирмой имелся давний территориальный спор относительно демаркационной линии между бирманским штатом Качин, и китайской провинцией Юннань. Уходя из Бирмы в 1947 году, англичане пообещали независимость бирманским штатам Карен, Шан, и Кайя, создав тем самым благодатную почву для бесконечной гражданской войны.

В 1955-56 гг на спорных участках происходили неоднократные вооружённые столкновения между патрулями НОАК и бирманскими военными подразделениями.

Раскол 1946 г в рядах Коммунистической партии Бирмы, когда часть коммунистов создала отдельную Коммунистическую партию Красного Флага, и начала использовать экстремистские методы борьбы, также не способствовал политической стабильности.

Визит бирманского премьера У Ну в октябре 1956 г в Пекин и последовавший за ним ответный визит Чжоу Эньлая в декабре положили начало долгому и сложному процессу урегулирования территориального спора. Весной 1957 г У Ну и Чжоу Эньлай вновь встречались в Куньмине, где У Ну официально находился на отдыхе, и продолжили свои консультации. Им удалось договориться по нескольким принципиальным вопросам.

В декабре 1957 г. заместители премьер-министра Бирмы У Ба Све и У Чжо Нейн посетили Пекин и продолжили переговоры по пограничным вопросам. Следующую встречу назначили на лето 1958 года. (АИ, реально следующая встреча была в 1959 г)

Несмотря на политический кризис в Бирме летом 1958 г, визит Чжоу Эньлая решили не переносить, так как бирманская сторона была крайне заинтересована в мирном решении территориального спора с Китаем. Уклончивая и неоднозначная позиция КНР до того неоднократно затягивала переговоры. Смерть Мао и вступление Китая в ВЭС давали надежду на урегулирование ситуации — на первой же сессии КС ВЭС в начале 1957 г, после благополучно улаженного конфликта Китая с Индией из-за Аксай-чина, (АИ, см. гл. 02-25), было принято совместное решение сводить территориальные споры к минимуму и решать их только путём переговоров.

Во время визита в Бирму, в последний день перед возвращением Чжоу Эньлая на родину, агент ЦРУ, гражданин Бирмы, подсыпал китайскому премьеру в чашку с рисом особый яд, который должен был подействовать только через 2 дня. (АИ, в реальной истории такая операция готовилась в декабре 1956 г, но была отменена в последний момент. http://www.litmir.info/br/?b=172263&p=5)

Однако ЦРУ прокололось. Чжоу Эньлай и У Ну, продолжая обсуждать вопросы урегулирования территориального спора, почувствовали сближение позиций, и китайский премьер, уже в конце дня, решил пересмотреть своё расписание.

Он предложил У Ну продлить свой визит ещё на три дня, пояснив, что нельзя упускать наметившийся прогресс в переговорах. Обычно так не делается, но для Бирмы подобное развитие событий было на руку, и У Ну с готовностью согласился. А яд, попавший в организм Чжоу, уже понемногу начал действовать.

Яд после применения разлагался в организме на внешне безобидные составляющие, и доказать факт его применения было непросто. Изобличить преступление ЦРУ помогли решительные действия китайской разведки. Сразу после появления у Чжоу Эньлая первых симптомов отравления, китайская резидентура в Бирме была поднята по тревоге. Во время визита её сотрудники и охрана Чжоу Эньлая отслеживали весь бирманский персонал, занятый в обслуживании китайского премьера. До окончания визита обслуживащему персоналу запретили покидать резиденцию. Никто не успел скрыться.

Подозрительного официанта тут же взяли в оборот и через час вытрясли из него признание. Бирманец рассказал, что он работал на ЦРУ и отравил Чжоу Эньлая по приказу заместителя директора ЦРУ по спецоперациям Ричарда Биссела. Китайского премьера доставили в военный госпиталь Рангуна, но, несмотря на все принятые меры, спасти его не удалось.

В жёстких условиях "холодной войны" 1950-х гг убийство политика такого уровня во время государственного визита было однозначным поводом к войне (casus belli). Через час после получения сообщения о смерти Чжоу Эньлая все лидеры ВЭС уже обменялись мнениями по телетайпу и выработали единую позицию. Собирать чрезвычайную сессию Координационного Совета времени не было. Лю Шаоци заявил, что он уже отдал приказ частям НОАК, расквартированным в провинции Юннань, выступить по тревоге и перейти границу Бирмы.

— Я всегда был сторонником мирного решения проблем, — сказал Неру, — но, как мне представляется, мы создавали Силы быстрого развёртывания ВЭС как раз на подобный случай.

Недавно назначенный главнокомандующим СБР ВЭС маршал Рокоссовский предложил свой план действий. Согласно этому плану, все дирижабли, занимавшиеся в Индии монтажом опор для линий электропередач, были отправлены в Китай. Также в Китай были направлены дирижабли с территории Советского Союза, главным образом — из Сибири и с Дальнего Востока.

В то же самое время грузовые корабли, собранные со всей Индии и, частично, из Индонезии, собрались в районе Андаманских островов, имея на борту национальные контингенты из состава СБР.

9 августа морской десант высадился с кораблей, вошедших в эстуарий реки Ситаун, на которой располагалась столица Бирмы — Рангун (ныне — Янгон, страна в настоящее время именуется Мьянма). Китайский контингент СБР был переброшен с территории провинции Юннань дирижаблями над территорией Лаоса и Таиланда. Отсутствие в этих странах даже намёка на ПВО и каких-либо систем связи позволяло свободно летать над джунглями, не приближаясь к крупным населённым пунктам. Для крестьян в деревнях пролетающие дирижабли были редким развлечением.

Дирижабли не входили в зону досягаемости стрелкового оружия и использовались только как войсковой транспорт. На кораблях были смонтированы причальные мачты. Дирижабли причаливали к кораблям, стоявшим посреди широкого эстуария, и высаживали войска на них, а уже с кораблей китайские подразделения сходили на землю.

Когда индийские и индонезийские корабли обеспечили безопасную выгрузку, китайские части СБР высадились и возглавили колонну, вошедшую в Рангун. В это время сброшенный над Рангуном с самолётов Ли-2 китайский парашютный десант уже взял под контроль резиденцию премьер-министра У Ну, бирманский генеральный штаб, личную резиденцию главнокомандующего бирманской армией У Не Вина, и парламент страны.

Премьер-министр У Ну и главнокомандующий У Не Вин были смещены с должности самым простым и действенным способом — при помощи штыка от карабина СКС. Одновременно колонны китайских войск наступали из провинции Юннань через штаты Качин и Шан. Многонациональные силы ВЭС в считанные дни подавили активность сепаратистов в основных городах штатов Качин, Шан, Карен, и Кайя, и уничтожили экстремистское крыло руководства Коммунистической партии Красного Флага. Более умеренным её членам было предложено вернуться в Коммунистическую партию Бирмы. Для поиска и уничтожения отдельных отрядов сепаратистов в отдалённых районах были сформированы отряды активистов Коммунистической партии Бирмы, которых тренировали специалисты советского и индонезийского спецназа. Впервые с 1947 года в стране в основном наступил мир.

(АИ, активная фаза гражданской войны в Бирме продолжалась до 1989 года, приемлемый уровень национального примирения был достигнут к 2005 г, отдельные вооружённые столкновения продолжаются и сейчас. https://ru.wikipedia.org/wiki/Гражданская_война_в_Бирме)

Переходное правительство Бирмы возглавил председатель ЦК Коммунистической партии Бирмы Такин Тан Тун, ставший премьер-министром. 12 августа Советский Союз, Китай, Индия, Индонезия, Югославия, ГДР и другие члены Экономического Союза признали Бирманскую Федеративную Народную Республику и направили премьеру Такин Тан Туну приглашение Координационного Совета ВЭС, а также пакет документов, необходимых для вступления в Экономический Союз. (АИ)

В тот же день, 12 августа, многонациональные силы покинули территорию Бирмы. Премьер Такин Тан Тун должен был принять решение о вступлении в ВЭС без какого-либо политического давления.

Следует отдать должное политической мудрости нового бирманского лидера — он не стал принимать решение единолично и сразу. Для принятия решения был назначен общенациональный референдум.

Наиболее оголтелые сторонники сепаратизма были уничтожены китайским и индонезийским спецназом, население устало от гражданской войны и мечтало о мирной жизни. Какая-либо система связи в Бирме на тот момент отсутствовала, население было в основном неграмотно. В некоторых мирных сельских районах, где операция против сепаратистов не проводилась, о морском и воздушном десанте в Рангуне узнали лишь через несколько месяцев. К этому времени новая власть успела хорошо себя зарекомендовать в народе.

Такин Тан Тун первым же декретом объявил о проведении земельной реформы и целого пакета социальных преобразований, получив, таким образом, широкую поддержку населения. Новое федеративное устройство Бирмы предусматривало некоторое расширение прав многочисленных бирманских племён. Это заткнуло рот оставшимся в живых сепаратистам. (АИ)

Похороны Чжоу Эньлая состоялись 12 августа в Пекине. На них присутствовали все главы правительств стран ВЭС. Новым председателем Госсовета КНР был единогласно избран член ЦК КПК товарищ Гао Ган. (АИ)

Бирма стала членом ВЭС в начале сентября 1958 г. (АИ)

Заявление госдепартамента по поводу высадки СБР ВЭС в Бирме так и осталось неопубликованным. Поскольку 10 августа 1958 года, когда заявление госдепа готовилось к публикации, мировые информационные агентства передали выступление Хрущёва на пресс-конференции в Кремле, в связи с кончиной председателя Госсовета КНР Чжоу Эньлая:

— Вместе со всем прогрессивным человечеством мы скорбим о безвременной утрате, постигшей братский народ Китая. Председатель Чжоу Эньлай был истинным другом Советского Союза, одним из главных архитекторов Экономического Содружества, и просто хорошим человеком.

— Чжоу Эньлай был отравлен агентами ЦРУ по приказу руководителей американской разведки. Китайские компетентные органы получили все доказательства, и на чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи они будут обнародованы! Уже известны имена убийц и их нанимателей. Некоторые из них уже понесли заслуженную кару. Остальных рано или поздно настигнет пролетарское возмездие китайского народа!

— Не стоит господам империалистам думать, что Китай, Советский Союз и социалистические страны, а также прочие наши союзники беззащитны! В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжелые последствия. Мы вам покажем кузькину мать!

(В реальной истории эта фраза была произнесена в беседе с вице-президентом Ричардом Никсоном во время американской выставки в Москве 24 июня 1959 г http://www.liveinternet.ru/community/5676949/post339542366)

Фраза Хрущёва изрядно озадачила и напугала мировую общественность. Президент Эйзенхауэр дал распоряжение директору ЦРУ Даллесу и госсекретарю Гертеру срочно выяснить, что такое "кузькина мать". Однако разгадка последовала уже на следующий день.

11 августа корабли ТОГЭ, ожидавшие в океане продолжения испытаний, вновь разошлись по трём вершинам треугольника опытного поля. На этот раз размеры треугольника были ещё более увеличены. Длина медианы треугольника в этот раз составляла 1000 километров. В сообщении ТАСС были указаны новые координаты района, объявленного опасным для мореплавания. Для наблюдения с кораблей ТОГЭ были запущены гидросамолёты. Они кружились далеко к северу от центра запретного района, образовав внутри него второй треугольник, гораздо меньший — между самолётами было несколько километров. Американские разведчики "Нептун" тоже кружили неподалёку, избегая, впрочем, пересекать условный периметр, образованный советскими гидросамолётами.

В центре малого треугольника, образованного советскими гидросамолётами, остался необитаемый корабль-мишень — старый грузовой пароход. Ещё одна мишень — управляемая программно-временным устройством подводная лодка находилась под водой на глубине 100 метров.

Наблюдавшие за испытаниями американские, английские и прочие разведывательные суда озадаченно последовали за советскими кораблями. В воздухе оставались только несколько самолётов наблюдения — советские летающие лодки и американские P-2V "Нептун".

Солнце опустилось за горизонт, и над океаном сгустилась ночная тьма. Того, что произошло затем, не ожидал никто.

В район испытаний вошёл радиоуправляемый самолёт-мишень, запущенный с индонезийского аэродрома по направлению к Гавайям. Зелёный луч ударил с неба в самолёт вертикально. Самого луча наблюдатели не заметили, но самолёт-мишень высветился в небе, освещённый сверху мощной зелёной вспышкой, отразившейся от полированной алюминиевой поверхности крыльев. Загруженный большим количеством оксиликвитной взрывчатки в пластиковой оболочке, самолёт тут же взорвался. Взрыв разметал обломки самолёта, казалось, что он произошёл одновременно по всему объёму фюзеляжа.

Луч ударил второй раз, угодив в корабль-мишень. На его надстройках сверкнула яркая зелёная вспышка. Последовал второй такой же взрыв. Палуба корабля, отделившись от корпуса, взлетела в воздух, борта вывернуло внутренним взрывом наружу, и корпус корабля развалился, как карточный домик. Корабль пошёл ко дну мгновенно.

Третий удар луча "поразил" подводную лодку-мишень прямо под водой. Она тоже была заминирована оксиликвитом, сложенным в пластиковых контейнерах в третьем отсеке. Океан вспучился от мощного взрыва, гидрофоны американских и британских кораблей оглохли от звукового удара.

Первый взрыв самолёта в воздухе американцы проморгали, и заснять не успели. Несколько членов экипажей увидели зелёную засветку от лазера, хорошо заметную с расстояния в 2-3 километра, но малая чувствительность киноплёнки не позволила её заснять.

Зато "попадание" луча в корабль увидели уже все наблюдатели, хотя и не засняли.

Точно так же заметили зелёную вспышку на поверхности воды, которая через долю секунды вспучилась горбом подводного взрыва.

(Видимость лазерного луча http://lasers.org.ru/forum/threads/Видимость-лазерного-луча.4022/)

Затем наступила пауза. Ошарашенные американцы ждали, что будет дальше.

И тут, далеко на юге мелькнула едва видимая зелёная искра, а затем... в глубине океана родился свет. Бело-зеленоватое сияние пробило толщу воды на многие километры вокруг. Огромное количество воды превратилось в пар, вставший из моря исполинским смерчем. Исполинский огненный шар взрыва рванулся вверх, на высоту в 65 километров, и затем, словно ударившись о небосклон, расплылся в вышине 95-километровым раскалённым грибом, внутри которого продолжала гореть пятикилометровая огненная сфера.

Вся связь на расстоянии нескольких сотен километров от места испытаний перестала работать приблизительно на 40 минут. Сейсмическая волна взрыва трижды обошла земной шар. Его отдалённый грохот был слышен на Гавайях, за 2000 километров. Один из американских разведывательных самолётов "Нептун", неосторожно приблизившийся к эпицентру, был сильно повреждён и с трудом дотянул до аэродрома.

Волны цунами, которую ожидали увидеть в результате столь мощного взрыва, не получилось. То есть, волна, конечно, была, только вот на мощность цунами она не вытянула. Высота волны сильно зависела от глубины, на которой происходил взрыв. В этот раз глубина была заведомо недостаточной. (Об использовании сверхмощных термоядерных зарядов для создания искусственных цунами см. http://www.nationalsecurity.ru/maps/nuclear/001.htm В общем, не могло получиться.)

Замеры радиационной обстановки в эпицентре были проведены через 2 часа после взрыва. Радиационный фон оказался минимальным — не более 1 мР/час. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Царь-бомба) Это больше всего озадачило американцев. Предположение американских ядерщиков о том, что был взорван сверхмощный термоядерный заряд, было отвергнуто администрацией президента, на основании сравнительного анализа результатов проведённого в 1952 году испытания Ivy Mike, в результате которого возникло серьёзное заражение местности.

(В ходе первого американского испытания водородного заряда основное заражение местности возникло в результате реакции урановой оболочки. При испытании заряда АН-602 урановая оболочка была заменена свинцовой, что и обусловило минимальный уровень заражения)

Салют в память Чжоу Эньлая получился эпический.

Количества кирпичей, отложенных в Вашингтоне, хватило бы на постройку Великой американской стены от Вашингтона до Бостона. В момент проведения испытаний, когда в Тихом океане было 19.00, по Вашингтонскому времени была уже глубокая ночь с 11 на 12 августа. Временная потеря связи и прохождение доклада заняли ещё несколько часов.

Президента Эйзенхауэра подняли с постели в шесть утра. Звонил генерал Твайнинг:

— Здравия желаю, сэр. Мне жаль вас огорчать, но случилось нечто совершенно жуткое. Красные устроили в Тихом океане настоящий Армагеддон.

— Что случилось? Американские граждане пострадали?

— Нет, сэр. Красные честно предупредили, что будут проводить опасные испытания. Но они не предупреждали, что будет взрыв такой невероятной силы...

— Какой взрыв? Доложите подробнее. Это была очередная ракета с ядерным зарядом?

В этот момент рядом на столе зазвонил второй телефон.

— Минутку, генерал... — Президент снял вторую трубку.

Телефонистка АТС Белого Дома извиняющимся тоном сообщила:

— Прощу прощения, господин президент. До вас уже не первый раз пытается дозвониться какой-то мистер Браун. Сейчас он уже утверждает, что у него прямо-таки вопрос жизни и смерти. Я пыталась ему объяснить, что президент спит, и не может в такую рань говорить с каждым Смитом, Брауном, Джонсоном... Но он, по-моему, меня не понял. Он говорит с иностранным акцентом, и имя у него какое-то чудное...

— Соедините, — сказал Айк.

В трубке щёлкнуло, и знакомый голос произнёс с немецким акцентом:

— Здравствуйте, сэр. О, майн готт, какая непробиваемая телефонистка... Это Вернер фон Браун. Я хотел предупредить насчёт большого русского спутника.

— Секунду, мистер Браун. У меня на другой линии генерал Твайнинг. Сейчас я включу для него громкую связь, — президент включил громкую связь на обоих аппаратах. — Слушаю вас.

— Сэр, это — не телескоп! — судя по голосу, немецкий ракетчик был крайне обеспокоен.

— Так что же это, по вашему, мистер Браун?

— LOW ORBITAL ION CANNON, — едва ли не по слогам отчеканил Вернер фон Браун.

С Эйзенхауэра тут же слетела последняя утренняя дремота:

— Fuck!!! Вы уверены, мистер Браун?

— Сэр, я хотел бы ошибиться. Но лучше чувствовать себя последним идиотом, чем проспать такую угрозу, — честно ответил немец.

— Сэр... Боюсь, что мистер Браун прав, — мрачно подтвердил генерал Твайнинг. — Возможно, это звучит как фантастика, но никто из наших специалистов такого ещё никогда не видел. Это был вертикальный луч, бьющий в цель прямо с неба...

Слушая доклад генерала, президент чувствовал, как струйка холодного пота бежит у него по спине.

— Мистер Браун, где вы сейчас находитесь? — спросил Айк, когда Председатель Объединённого Комитета начальников штабов закончил доклад. — Можете приехать?

— Я во Флориде. Немедленно вылетаю в Вашингтон.

— Поезжайте в аэропорт Майами и ждите у стойки регистрации. Я пришлю за вами двухместный реактивный истребитель, — ответил президент. — Генерал, вы слышали? — спросил он в другую трубку.

— Да, сэр! Так точно, сэр! Я немедленно отправлю истребитель из Форт-Лодердейла в аэропорт Майами! Кого точно пилот должен там забрать, сэр?

— Мистера Вернера фон Брауна. И пусть обращается с ним, как с драгоценной китайской вазой. Вам понятно?

— Да, сэр!

— Потом приезжайте в Белый Дом, генерал. Нам надо решить, что делать.

Эйзенхауэр также вызвал вице-президента Никсона, министра обороны Макэлроя, директора ЦРУ Даллеса, госсекретаря Гертера и помощника по национальной безопасности Джексона.

Они собрались через два часа. Рассказ генерала Твайнинга потряс всех. Присутствующие несколько минут молчали, пытаясь отойти от шока и осмыслить происходящее.

— На бирже паника, — сказал Эйзенхауэр. — Все всё продают. Цены на акции рухнули ниже плинтуса.

— Зато теперь мы знаем, что такое "kuzkina mat'", — произнёс Никсон, задумчиво разглядывая схему эвакуации, висящую у двери.

— Shit... — с чувством произнёс президент. — И что теперь делать? Мы можем сбить эту чёртову штуковину?

— Нет, сэр. У нас нет системы оружия, способной это сделать. Точнее, система только разрабатывается...

— Fucking buttheads!!!! Почему?!!

Присутствующие замялись.

-Потому что никому даже в голову не приходило, что красные могут так быстро сделать подобный боевой спутник, — произнёс в наступившей тишине Аллен Даллес.

— Вот именно! Красные уже много раз пытались ввести нас в заблуждение, — сказал Макэлрой. — Почему мы так уверены, что эта штука, там, наверху, не есть их очередное хитрое надувательство?

— Потому что взрыв в Тихом океане имел мощность в пятьдесят мегатонн! ПЯТЬДЕСЯТ МЕГАТОНН, Нил! — рявкнул президент. — Многовато для надувательства, вы не находите? Я не имею права просто игнорировать подобную угрозу! Даже если представить, что эта штука — всего лишь муляж с зелёным прожектором, сам факт взрыва подобной мощности всё меняет! Я уже не говорю об этом чёртовом "змее Мидгарда" с 18-ю боеголовками!

— Вы можете перечислить по пунктам доказанные случаи, когда красные нас надули? Обычно мы узнаём об их новых системах вооружений в момент начала испытаний! А то и позже, как было с ядерной бомбой! То они показывают на параде новейшие бомбардировщики, то эти чёртовы дирижабли с ракетами, то запускают спутник, обрушивая нашу национальную экономику! Теперь вот ещё эта чертовщина!

Эйзенхауэр, схватившись за голову, умолк и опустился в кресло.

— Джентльмены! Вы понимаете, что вся военная инфраструктура Америки и НАТО теперь уязвима? — спросил генерал Твайнинг. — От этого оружия невозможно укрыться даже под водой. Мы ещё только собираемся строить наши субмарины с ракетами "Поларис", а у красных уже готов асимметричный ответ! И, что характерно, эта штука в сотни раз дешевле! Даже если в неё засунули атомный реактор.

— Скорее всего, так и есть, — проворчал Айк.

— Я сомневаюсь, сэр, что это был, как вы сказали, "муляж с зелёным прожектором", — продолжал Твайнинг. — Прежде всего, луч прожектора, светящего с орбиты, невозможно так сфокусировать. Никакой прожектор не может иметь такую яркость.

— Вот именно... Слишком сложная и дорогостоящая конструкция для примитивного обмана, — согласился Джексон. — И нам неизвестно, сколько времени в действительности красные разрабатывали эту штуковину. При их параноидальной секретности они вполне могли работать над ней с начала 50-х, а то и раньше.

— Итак, будем исходить из того, что это — реальная система вооружений, — мрачно произнёс президент. — Мы просто не имеем права считать иначе. Лучше перестраховаться, чем недооценить противника. Возможно, это опытный образец...

— Будем надеяться. Какие у этой штуки слабые места? От неё можно прикрыться дымом или облачностью? — спросил Макэлрой.

— Вряд ли. Она поразила подводную лодку в погружённом состоянии, -ответил Твайнинг. — Если луч пробивает сотни футов океанской воды — ваши облака ему... сами понимаете...

— Я имею в виду — что она не сможет прицелиться...

— А ей и не надо! Она выстрелила 3 раза в течение 1 минуты! С неравными интервалами. А потом, через несколько минут, южнее по трассе полёта произошёл взрыв, более мощный чем все атомные бомбы, взорванные нами до сегодняшнего дня! Если этот чёртов луч может три раза в минуту устраивать в точке попадания взрыв мощностью в 50 мегатонн — уже неважно, может она прицелиться через облака, или нет!

— Первые три взрыва были заметно слабее, — заметил Джексон. — Мощным был только последний.

— Зато какой! Важнее другое. Над каждым районом земной поверхности она проходит один раз в сутки, — продолжал генерал. — И её орбита легко предсказуема. Есть надежда, что мы сможем выводить наши авианосные соединения из-под удара. Но спокойная жизнь для наших моряков кончилась. Придётся постоянно отслеживать местоположение этой чёртовой штуки и перебрасывать авианосцы из одного района в другой.

— Это если исходить из предположения, что она стреляет только вертикально вниз, — заметил Никсон. — Что ей мешает чуть отклониться от вертикали? С такой высоты она может обозревать и простреливать половину Атлантики. Не говоря уже обо всех городах США, которые, извините, маневрировать и уворачиваться не могут!

— Авианосцы тоже не могут постоянно оставаться в движении. Им нужно заправляться, ремонтироваться, экипажу необходимо отдыхать, наконец! — мрачно произнёс Айк. — Уворачиваться от этой штуки ещё кое-как можно в мирное время, и то — недолго. В случае войны она перетопит весь наш флот в течение суток и сожжёт все бомбардировщики прямо в воздухе.

Лицо генерала Твайнинга уныло вытянулось.

Телефон щёлкнул динамиком громкой связи, и голос секретаря произнёс:

— Сэр. Приехал мистер фон Браун.

Немец вошёл в кабинет президента, и, едва поздоровавшись, понял, что первые лица администрации уже прониклись всем трагизмом момента.

-Итак, мистер Браун? Вы тоже считаете, что это реальное оружие, а не ловкий спектакль красных? — спросил Айк.

— Я был бы счастлив сказать, что это спектакль, — ответил фон Браун. — Но пятьдесят мегатонн подсказывают обратное.

— Может быть, красные просто взорвали мощную водородную бомбу? — Макэлрой ещё не потерял надежду.

-Черт подери, да что вы никак не поймёте, мистер Макэлрой! — мрачно ответил госсекретарь Гертер. — Даже если это спектакль, сам факт взрыва мощностью в пятьдесят мегатонн меняет всё. У нас есть бомба подобной мощности?

— Нет.

— Тогда какая, к чёртовой матери, разница? И если это взрыв водородной бомбы, то где радиация? Когда мы взорвали "Майк", уровень радиации был значительно выше! А у них есть ещё и этот многозарядный "змей Мидгарда", как удачно выразился господин президент. — продолжил госсекретарь.

(В реальной истории в 1961 году СССР заранее заявил о взрыве термоядерной бомбы в 50 мегатонн. В АИ сделали хитрее — молча рванули что-то невероятно мощное, и пусть американцы разбираются — что именно там рвануло)

— Поймите, чёрт вас подери, дело не в том, что у красных появилось какое-то оружие. Речь идёт о том, что они обогнали нас в технологиях, о том, что у красных одновременно появилась не одна, а сразу несколько систем вооружения, обладающих невероятной разрушительной силой, которым мы не в состоянии противопоставить симметричный ответ! И ещё несколько лет не сможем противопоставить ничего.

— Что вы предлагаете, мистер Гертер? — сухо спросил Эйзенхауэр.

— Договариваться. Красные убедительно доказали, что не уступают нам ни в научном потенциале, ни в возможностях промышленности, ни в умении создавать политические союзы и вести изощрённую игру на стратегическом уровне, — ответил госсекретарь. — Их молниеносная операция в Бирме доказывает, что и в военном отношении они если и уступают нам, то не настолько существенно, чтобы мы могли это игнорировать! Пора садиться за стол переговоров и предоставить дипломатам возможность потянуть время.

— Пока мы будем забалтывать красных, военные и инженеры, возможно сумеют сократить отставание. В любом случае, нам ещё повезло, что они испытали свою чёртову пушку в Тихом океане, а не шарахнули сразу по Вашингтону. Мы бы даже моргнуть не успели, как разлетелись бы на атомы!

— Кто-нибудь вообще знает, на каких физических принципах она работает? — спросил президент.

Все переглянулись.

— Как только были получены первые сведения об этой русской разработке, я поручил учёным из NASA разобраться, — ответил Джексон. — Но они, пока что, не смогли сказать ничего определённого. Мы не знаем об этой хреновине ничего, кроме названия! В NASA пытались проводить лабораторные эксперименты по созданию и фокусировке ионных пучков. Но пока им не удалось даже прожечь лист бумаги.

— Лабораторные эксперименты! — возмутился Айк. — У красных на орбите летает hot shit uberwaffe, способное стереть в пыль всю западную цивилизацию! А мы проводим лабораторные эксперименты! Fucking stupid idiots!!! Мистер Даллес, неужели ваши люди в России ничего не подозревали? Зачем тогда мы тратим такие бешеные суммы на ваше ведомство? Откуда красные взяли такие технологии? Не сами же они их придумали?

— Сэр. У нас есть сведения о возможном источнике технологий красных, — ответил Даллес. — Но они настолько фантастичны, что я не решался вам доложить...

— Говорите, — махнул рукой президент.

— Есть две основные версии. Первая: этнографическая экспедиция красных нашла в Тибете тайник Аненэрбе — библиотеку, где хранились книги атлантов.

— Чушь! — расхохотался фон Браун. — Бред собачий! Аненэрбе — бредовая идея Гиммлера, выброшенные на ветер деньги... Какие ещё книги атлантов?

— Звучит бредово, — задумчиво произнёс Айк. — Есть какие-то доказательства?

— Фотокопии свитков с текстами, написанными на очень древнем варианте санскрита. Мы их расшифровали. В начале текста сказано, что это перевод ныне утраченных текстов, привезённых из страны "далеко на западе", — ответил Даллес. — Наши специалисты разыскали в Индии нескольких учёных, которые подтвердили, что КГБ обращался к ним с просьбой о помощи в переводе текста. Что интересно, текст по смыслу частично пересекается с текстами Махабхараты. В нём довольно много технических подробностей по различным технологиям, и если переложить его на современную лексику, получается довольно внятное описание некоторых технологических процессов.

— Не могу обосновать свой скептицизм, — сказал президент, — но в эту версию я что-то не слишком верю.

— Мы тоже отнеслись к этой версии скептически... — ответил Даллес. — Но есть и вторая версия. Якобы в 1955 году ПВО красных сбило исследовательский корабль инопланетян.

— Что? Да ПВО красных в 1955 году не могло сбить даже наш RB-47! — усмехнулся генерал Твайнинг. — Или британскую "Канберру". Да и сейчас не может! А тут — корабль инопланетян...

— Не всё так просто... Есть сведения, что система ПВО Москвы, на которую в 1956 году так неудачно напоролся наш U-2, (АИ, см. гл. 02-09) прошла успешные испытания уже в 1954-м, — возразил Даллес. — Где именно якобы был сбит инопланетный корабль — нам неизвестно. Если он точно так же случайно вошёл в зону действия зенитных ракет — теоретически могли и сбить. Причём совершенно случайно. Увидели отметку на радаре, цель на запрос не отвечает, пустили ракету...

— В поддержку данной версии у нас имеются фотоснимки сбитого корабля, которые с риском для жизни добыл наш агент, — Даллес пустил по рукам несколько фотографий. — Также есть снимки трупов экипажа и фотокопии протокола вскрытия одного из них. Всё здесь, можете убедиться сами.

— Ещё вчера, Аллен, я бы решил, что вы крепко перебрали, — просматривая снимки, мрачно заключил президент. — Но сегодня... я уже в этом не уверен. Уж очень фантастическое оружие сделали красные.

— Вы хотите сказать, сэр, что эта ионная пушка... — начал Джексон.

— Возможно, они сняли её с корабля инопланетян, — закончил Гертер.

— Но тогда это всё меняет! Она у них только одна! — обрадовался Твайнинг. — И если мы найдём способ её сбить...

— А кто сказал, что на корабле была только одна пушка? Кто сказал, что красные пытками не вырвали её секрет у захваченных пилотов? — спросил Даллес. — Уверен, случись такое у нас, мы бы так и поступили...

— Разумеется, Аллен, вы бы так и поступили, — буркнул президент. — Я считаю, что всё это чушь. Нет, чисто теоретически, конечно, красные могли сбить какую-то "тарелку". Тем более, что подобные объекты неоднократно были замечены и над США. Хотя я всегда считал, что это секретные разведывательные аппараты красных. Сбитая "тарелка" действительно многое объясняет. Хотя и не всё. Но не в этом дело.

— Мистер Гертер, к сожалению, прав, — продолжил Эйзенхауэр. — Нам следует исходить из худшего варианта — красные обогнали нас технологически и разработали это оружие самостоятельно. И могут производить его, как минимум в единичных экземплярах.

— М-да... Пожалуй, это всё же более разумно, — признал Твайнинг.

— Кстати, Аллен, отравление Чжоу Эньлая — это ваших рук дело? — спросил Айк.

— Да, сэр. Вы сами санкционировали эту операцию.

— Shit no!! Я же вам сказал, что это бесполезно! — рявкнул президент. — Вы видите, к чему это привело? Как вам вообще пришло в голову травить этого узкоглазого во время визита?

— А как ещё можно было к нему подобраться? Мы специально использовали яд замедленного действия! Кто мог предугадать, что узкоглазые договорятся между собой, и Чжоу продлит свой визит на три дня? Таких случаев в мировой политике я не припоминаю.

— И что теперь прикажете делать? Красные китайцы раздавили Бирму мимоходом, как москита на шее! Вашими усилиями, Аллен, этак вся Евразия скоро станет красной! Вы, вообще, на нас работаете? Или на Хрущёва и компанию? Goddamned shit buttheads!! Вот что прикажете теперь делать с Бирмой?

— Я бы попросил, сэр! — с достоинством ответил Даллес. — К берегам Бирмы надо просто послать авианосец и предупредить красных, чтобы убирались оттуда, пока целы.

— А они рассмеются вам в лицо и потопят этот авианосец одним выстрелом своей ионной пушки, — ответил Гертер. — Пора вам уже осознать, господа, что время дипломатии канонерок кончилось.

— Что будем делать с Ливаном? — спросил Айк.

— Да чёрт с ним, с Ливаном! Нам бы убраться оттуда, не усугубляя потери! — ответил Гертер.

Он подошёл к окну, отодвинул занавеску и указал на пикет демонстрантов, стоявших напротив Белого Дома с плакатом: "Верните наших сыновей живыми!"

— Видите? Это — результат наших непродуманных решений. Этого можно было избежать, если бы вы все меня послушали и дали дипломатам возможность выполнить нашу работу. Минимум 8 тысяч американцев сейчас оставались бы живы. Но вам, господа, захотелось поиграть в ковбоев и индейцев, и продемонстрировать красным нашу военную мощь! И чего вы добились? Красные в очередной раз макнули нас мордой в кровавое дерьмо. Причём наше же, собственное.

— Я понял вашу мысль, мистер Гертер. Можете не продолжать, — произнёс президент. — Скажите лучше, как нам убраться из Ливана, не потеряв лицо?

— Никак. Теперь о сохранении лица и речи быть не может, — мрачно ответил генерал Твайнинг. — Нам бы теперь убраться оттуда, не потеряв задницу.

— Генерал прав, — подтвердил госсекретарь. — Но есть одна возможность. 14 августа начнётся специальная сессия Генеральной Ассамблеи. Вероятнее всего, там будет выдвинуто требование вывести наши войска из Ливана. Мы сделаем вид, что уважаем решение Объединённых наций, и подчиняемся ему. А сами выдвинем такое же требование о выводе китайских войск из Бирмы. Это, хотя бы, поддержит имидж США как страны, уважающей международные правила и законы. И не будет выглядеть, как будто мы, поджав хвост, удираем от красных.

— Годится, — буркнул Айк. — За неимением лучшего...

Паника в США на этот раз была ещё сильнее, чем после запуска спутника. Главную роль в её распространении играли СМИ. 12 августа "Нью-Йорк Таймс" на первой странице огромными буквами выдала заголовок: "Орбитальная ионная пушка красных взяла на прицел Америку!"

CBS в утренних новостях показало снятые американскими военными кадры советских ядерных испытаний в Тихом океане. Гигантский огненный шар, вставший над океаном и сияющий ярче Солнца, поверг нацию в шок.

Телеканал ONN намеренно придержал сюжет, отдав первенство CBS, чтобы избежать обвинений в искусственном нагнетании паники. Комментарий ONN оказался, как всегда, наиболее объективным:

"При всей своей чудовищной разрушительной силе, ионная пушка не более, чем оружие, созданное научным гением и руками обычных людей. Идеального оружия не бывает. У неё должны быть недостатки и конструктивные ограничения. Нужно лишь немного времени, чтобы их выявить.

Поскольку красные не испепелили Америку и весь западный мир сразу, вполне вероятно, что их новое оружие не позволяет этого сделать, либо, что более вероятно, русские и их союзники считают такое развитие событий этически неприемлемым для себя."

Но подобные спокойные аналитические заявления предсказуемо тонули в хоре истерических голосов, предвещавших конец света. Реакция американцев оказалась соответствующей.

Биржа рухнула. Дороги, ведущие из городов в сельскую местность, были на несколько миль от городов забиты сплошными пробками — горожане пытались убраться подальше от потенциальных точек прицеливания. Американская экономика несла невероятные потери — все заводы встали, не работали даже многие металлургические предприятия и другие производства непрерывного цикла, что ещё более усугубило последствия. Рабочие бросили всё и разбежались.

Для американской металлургии 12 августа стало чёрным днём, от которого она не могла оправиться следущие несколько лет — почти 2/3 доменных печей погасли, и застывший в них металл привёл печи в полную негодность. У металлургов это называется "словить козла". 12 августа "козлов схватили" почти все металлургические заводы США — где-то больше, где-то меньше.

Аэропорты были забиты людьми, пытающимися улететь хоть куда-нибудь. Жители южных штатов прорывались через мексиканскую границу на автомобилях и драпали на юг Мексики. Более 100 тысяч американцев из Флориды на лодках, катерах, надувных матрасах и автомобильных камерах переправились на Кубу и попросили убежища у агонизирующего режима Батисты. Владельцы собственных яхт и катеров в панике пытались добраться на Багамы, в Пуэрто-Рико, Доминиканскую республику, Панаму, и т.д.

Несколько фирм, строивших под ключ противоатомные убежища, были завалены заказами на 10 лет вперёд. Никакого смысла в этом не было, но заказы принимали — кто же откажется от 100% предоплаты?

Магазины туристического и рыболовного снаряжения сделали за два дня гигантские состояния — население в панике раскупало всё, что могло хоть как-то увеличить шансы на выживание. В опустевших городах мародёры грабили магазины. Полиция тоже разбежалась, и грабителям никто не мешал.

Президент Эйзенхауэр выступил по радио с обращением к нации, увещевая народ успокоиться и подумать:

— Если бы красные действительно собирались нас уничтожить, они бы уже это сделали. Мы с вами даже не успели бы понять, что случилось. Раз этого не произошло, значит, не всё так плохо, и нет оснований для паники. Америка всё ещё самая могучая страна мира. Сограждане! Успокойтесь и возвращайтесь домой.

Присутствовавший при записи радиообращения вице-президент Никсон по окончании записи спросил:

— Сэр, вы сами-то верите в то, о чём говорите? Насчёт того, что "Америка всё ещё самая могучая страна мира"?

— У меня нет другого выбора, — ответил Айк. — Я вынужден так говорить. Или, по-вашему, мне следовало сказать: "Бегите как можно дальше, пока не упадёте от усталости"?

Биржевой кризис в США вновь удалось повернуть на пользу Советскому Союзу. Падение курса акций многих крупных компаний 12-13 августа позволило подкупленным СССР биржевым брокерам скупить их по дешёвке. После окончания кризиса Советский Союз стал богаче на несколько миллиардов долларов в акциях американских высокотехнологических и нефтяных компаний.

Головной болью Эйзенхауэра стал Кёртисс Лемэй. Неугомонный генерал уже не командовал САК, в 1957-м он пошёл на повышение и стал заместителем председателя Объединённого комитета начальников штабов. Но повышение не прибавило ему ни чувства ответственности, ни мозгов. Лемэй возглавил в дни кризиса немногочисленную, к счастью, группировку "ястребов", требовавших "немедленно нанести удар по Советам, пока красные не сожгли весь свободный мир".

На совещании в Пентагоне, где Айк председательствовал, как Верховный Главнокомандующий, Лемэй, перекатив сигару из одного угла рта в другой, заявил:

— Сэр! При всём уважении... Давайте шарахнем по красным сейчас! Потом будет поздно!

— Как вы не понимаете, мистер Лемэй! УЖЕ поздно! — ответил президент.

— Как только наши бомбардировщики пересекут границы Советского Союза, эта чёртова штука на орбите испепелит наши города, — поддержал президента генерал Твайнинг. — Неважно, произойдёт это сразу, или через несколько часов — мы всё равно не сумеем избежать множества жертв.

— Это будет наша искупительная жертва на алтарь священной борьбы с коммунизмом! — провозгласил Лемэй. — Америка должна возглавить этот Крестовый поход!

После такого заявления у генерала Твайнинга не осталось другого выхода, кроме как отстранить своего заместителя и посадить его под домашний арест, что он и проделал немедленно.

Заседание пришлось прервать на пять минут, пока сделавшегося буйным генерала не увела военная полиция. Лишившись своего предводителя, "ястребы" попритихли и больше подобных призывов "немедленно разбомбить красных" не выдвигали.

Несмотря на общую панику, президент и его ближайшие помощники не потеряли способность рассуждать здраво. Убрав с глаз долой бесноватого Лемэя, Эйзенхауэр дал поручение генералу Твайнингу и помощнику Джексону:

— Господа, надо искать какие-то контрмеры. Нам необходимо оружие, способное сбить эту чёртову штуку. Какая-нибудь ракета, например. Что у нас с программой "Bold Orion"?

— 26 мая был проведен первый опытный запуск, сэр, — ответил Джексон. — Ракета была запущена с бомбардировщика B-47 и поднялась на высоту около 100 километров. Русские спутники летают выше. Задача попадания в спутник в первом запуске не ставилась.

— Хорошо, — сказал президент. — Передайте им, чтобы ускорили работы.

— Да, сэр. Ещё один проект — "High Virge" — разрабатывает "Локхид", но их первый запуск планируется на сентябрь этого года.

(подробнее о первых американских проектах противоспутникового оружия см. http://www.e-reading.club/chapter.php/1033468/53/Pervushin_-_Zvezdnye_voyny._SSSR_protiv_SShA.html)

— Держите эти работы под особым контролем, — распорядился Эйзенхауэр.

Истерическая антисоветская кампания, начавшаяся в западных СМИ, требовала адекватного ответа. Утром 14 августа в Кремле состоялась пресс-конференция. Перед иностранными и советскими журналистами выступили Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв и руководитель Атомного проекта СССР И.В. Курчатов.

Как обычно, поздоровавшись поимённо с каждым из знакомых репортёров, Никита Сергеевич сказал:

— Мне тут сообщили, что наши последние испытания вызвали во всём мире нешуточный переполох. Вот мы и решили внести ясность, пока нас чеками из прачечных не завалили.

В зале послышались смешки, перешедшие в откровенный хохот. Разрядив обстановку, Первый секретарь передал слово академику Курчатову.

— В процессе проведения экспериментов на Дубненском нуклотроне советские учёные открыли один необычный эффект, — рассказал Игорь Васильевич. — О его возможности мы подозревали уже давно, проводили эксперименты, даже построили несколько вариантов устройства для экспериментов в космосе. Но именно нуклотрон позволил нам подобрать требуемые режимы.

— Эффект заключается в возможности вызвать неуправляемую ядерную реакцию в расщепляющихся материалах, например в уране-235 или плутонии, путём внешнего воздействия. Это очень приблизительно похоже на подрыв атомного заряда при помощи мощного источника нейтронов, но может быть реализовано на значительно большем расстоянии, и от этого воздействия невозможно защититься экранирующей оболочкой. Во всяком случае, нам не удалось найти экранирующий материал.

— Так этот кошмарный взрыв в Тихом океане — был обычным термоядерным?

— Термоядерным, хотя и не обычным. Мы разместили под водой термоядерный заряд и подорвали его лучевым ударом с орбиты.

— Чёрт подери! Какая же энергетическая мощность для этого требуется?

— Точную цифру я вам, конечно, назвать не могу, но, думаю, даже по размеру нашего спутника вы могли догадаться, что мощность нужна немалая. Но есть один важный момент. Установка действует по принципу катализатора, то есть, не накачивает расщепляющийся материал прямой передачей мощности, а вызывает в нём нестабильность, прилагая значительно меньшую энергию. Мы подозревали о возможности такого эффекта, шли к нему несколько лет, и вот результат.

— Позвольте, но зачем же понадобилось устраивать взрыв такой невероятной силы? Можно же было взорвать что-то поменьше?

— Вообще-то это была случайность. Прапорщик на складе перепутал накладные, выдал не тот заряд, — со смешком поведал Хрущёв. — Мы его уже наказали. Сняли 5 процентов с зарплаты.

Репортёры на несколько секунд умолкли, не зная, как реагировать. Кто-то неуверенно засмеялся, ещё несколько присутствующих поддержали. Когда смешки замолкли, кто-то из задних рядов спросил:

— Если мы правильно поняли, теперь у Советского Союза есть возможность взорвать с орбиты любую атомную бомбу на земле?

— А также в воздухе и под водой, — подтвердил Курчатов.

— То есть, теперь атомное оружие Америки стало смертельно опасным для неё самой?

— Это очень интересный вопрос, — улыбнулся Курчатов. — Я — учёный, а не политик. Думаю, Никита Сергеич ответит вам лучше.

— По сути дела, ядерное оружие стало теперь бесполезным, — сказал Хрущёв. — Теоретически мы можем подорвать весь ядерный потенциал США в течение суток, прямо на их территории. Ну, и на территории тех стран, где размещены их передовые базы. Одна из целей, которые наша пушка поразила на испытаниях, была подводной лодкой. Таким образом, американские "Поларисы" тоже будут уязвимы.

— Но ведь ваша пушка уничтожила и те цели, в которых не было расщепляющегося материала?

— Установка имеет несколько режимов работы, в зависимости от настройки. Энергия и проникающая способность луча весьма велика, и позволяет поражать самые разные цели, — пояснил Курчатов. — Как вы понимаете, я не могу раскрывать какие-либо подробности, особенно о физических принципах её действия.

Пресс-конференция в Кремле наделала много шума, прежде всего — в Европе. Протестное движение против американского ядерного оружия развернулось во всех странах НАТО очень активно. Люди требовали немедленного вывода американских ядерных сил из Европы, устраивали демонстрации, скандируя: "Мы не хотим быть мишенями для орбитальной пушки!"

В самих США паника, первоначально охватившая население всей страны, теперь перекинулась на военных и истэблишмент. Военные пытались понять, что им делать. Только вчера Америка опиралась на свою ядерную мощь, а тут какой-то лысый из телевизора заявил на весь мир, что может взорвать все атомные бомбы США в течение суток прямо на складах.

К тому же 14 и 15 августа СССР вывел на орбиту ещё два аналогичных тяжёлых спутника, а 20 августа был выведен четвёртый. В Белом Доме царила тихая паника. 14 августа, после известия о запуске второго спутника, президент Эйзенхауэр связался по прямому телетайпу с Москвой. (АИ, см. гл. 01-32)

Президент выразил крайнюю обеспокоенность администрации Соединённых Штатов начатой Советским Союзом милитаризацией космического пространства.

"Мы предполагали, что 11 августа были проведены испытания экспериментального образца. Но второй запуск показал, что это — уже не просто эксперименты. Как президент Соединённых Штатов, я прошу господина Первого секретаря прояснить ближайшие намерения Советского Союза."

Ответ Хрущёва последовал незамедлительно:

"Столкнувшись с неприкрытой агрессией США в районе, входящем в сферу жизненных интересов ВЭС и Советского Союза, Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о немедленном развёртывании орбитальной оборонительной группировки. Советский Союз полагает, что у администрации США в этой ситуации будет достаточно здравого смысла, чтобы не подвергать мир дополнительной опасности."

Прочтя ответ советского лидера с ленты телетайпа, президент побагровел:

— All saints fuck!!! Это следует понимать: "Сидите тихо и не дёргайтесь, тогда, может быть, вас не тронут!" Да как он смеет, чёрт подери?

— У него на орбите болтаются уже два достаточно весомых аргумента, сэр, — заметил присутствовавший при сеансе связи госсекретарь.

На следующий день "весомых аргументов" стало уже три, а ещё через неделю — четыре.

Следует отдать должное президенту Эйзенхауэру, он отнёсся к заявлению Хрущёва с определённой долей скептицизма. Он вызвал директора Ливерморской радиационной лаборатории им. Лоуренса, одного из создателей американской атомной бомбы, доктора Эдварда Теллера, и задал ему простой и прямой вопрос:

— Доктор Теллер, скажите: Хрущёв врёт? Или нет?

Теллер задумался:

— Сэр... У меня слишком мало данных, чтобы дать однозначный ответ. После того, как я изучил информацию по управляемому термоядерному синтезу, переданную русскими в ЦЕРН (АИ, см. гл. 02-08), я вынужден констатировать, что они очень далеко продвинулись в ядерной энергетике. Собственно, их павильон на выставке в Брюсселе — прямое тому подтверждение.

— То, о чём рассказал мистер Курчатов — физически возможно?

— Сэр. Мистер Курчатов — большой и серьёзный учёный, он не стал бы рисковать своей репутацией, — ответил Теллер. — Мы ещё очень мало знаем об атоме. Мы то и дело открываем всё новые элементарные частицы с очень неожиданными свойствами. Тем более, что русские построили очень мощный ускоритель, с очень широкими возможностями, о котором упоминал мистер Курчатов. Кто знает, каких результатов они достигли?

— Курчатов упомянул подрыв атомного заряда при помощи мощного источника нейтронов. Это верно?

— Мощный источник нейтронов, позволяет, вместе с отражателем снизить критическую массу расщепляющегося вещества. Теоретически всё верно. Но этот источник должен находиться внутри корпуса бомбы, а не на орбите в сотне миль от поверхности Земли! Здесь что-то другое, сэр, — ответил Теллер. — И мы пока не знаем, что именно.

— То есть, вы хотите сказать, что Хрущёв не врал, и наш ядерный арсенал теперь бесполезен?

— Ни в коем случае, сэр!! Я уверен, что Хрущёв сильно преувеличил возможности этой системы. В конце концов, в бомбу ещё надо попасть этим самым лучом с орбиты, что, уверяю вас, весьма непросто! В общем, я полагаю, что этой угрозе следует относиться со всем должным вниманием, но оснований для паники нет.

— Меня гораздо больше беспокоит сам факт наличия у красных столь мощного термоядерного заряда. И ещё более беспокоит наличие у них разделяющихся боевых частей на баллистических ракетах. Вот это — прямая и явная угроза, от которой у нас нет никакого спасения.

— А что вы скажете относительно "гафниевой бомбы"? Она действительно возможна?

— Теоретически — возможна и осуществима, сэр, — ответил Теллер. — Мы уже работаем в этом направлении, но работа только началась, и о каких-либо результатах говорить рано. Если нам удастся создать такую бомбу, многие проблемы использования ядерного оружия отпадут сами по себе. Я прошу вас, пользуясь случаем, дать этой программе наивысший приоритет.

— Хорошо, доктор Теллер, — согласился Айк. — Полагаюсь на ваш научный авторитет. Подготовьте справку для Конгресса по "гафниевой бомбе", мне понадобится весомая аргументация.

Беседа с Теллером несколько успокоила президента, но он понимал, что такой энтузиаст ядерного оружия, как Теллер, будет всячески преуменьшать возможную опасность подрыва ядерного арсенала США с орбиты, и превозносить его незаменимость.

(Эдвард Теллер выступал против запрещения ядерных испытаний в трех средах, за создание более эффективных и дешевых видов атомного оружия, поражающего цель с минимальным выпадением радиоактивных осадков, за развертывание лазерного оружия в космосе.)

План Гертера удалось реализовать лишь частично. Многонациональные силы ВЭС покинули Бирму ещё до начала сессии Генассамблеи. Соединённые Штаты не смогли увязать вывод своих войск из Ливана с требованием вывести войска ВЭС из Бирмы. Обсуждение бирманского вопроса на Генеральной Ассамблее больше напоминало размахивание кулаками после драки.(АИ)

На чрезвычайной специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, открывшейся 14 августа 1958 года, делегация СССР выступила с программой разрядки международной напряженности в регионе Ближнего Востока и потребовала немедленного вывода войск интервентов из Ливана. Западные державы выступили с диаметрально противоположных позиций. США и Англия пытались провести через Совет Безопасности решение о создании "Вооруженных сил ООН по поддержанию мира на Ближнем Востоке" и тем самым подвести юридическое оправдание под агрессию. Но осуществить этот политический маневр им не удалось.

Генеральная Ассамблея единогласно одобрила проект резолюции, внесенный 21 августа десятью арабскими государствами. Данная резолюция предписывала генеральному секретарю ООН предпринять практические шаги по поддержанию целей и принципов ООН в отношении Ливана. За эту резолюцию вынуждены были голосовать и делегации США и Великобритании, оказавшиеся в полной изоляции.

(Реальная история, см. Л.И. Медведко "К востоку и западу от Суэца", с 19 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-19.html)

Делегация Албании, представлявшая в ООН интересы КНР, ("Китаем" в ООН с подачи США считался гоминьдановский режим Тайваня) предъявила в Суде ООН протоколы допросов бирманского официанта, отравившего Чжоу Эньлая. Доказательства были признаны существенными. (АИ)

Генеральная Ассамблея, рассмотрев вердикт Суда ООН, была вынуждена признать, что у Китая были все основания для принятия необходимых мер в отношении бирманского режима У Ну, несмотря на попытки США протолкнуть иную точку зрения, и, небывалый случай — возложила всю полноту ответственности за смерть Чжоу Эньлая на ЦРУ США. Резолюция Генеральной Ассамблеи, в отличие от резолюций Совета Безопасности, не могла быть блокирована при помощи вето. (АИ)

Администрация США, пусть нехотя, была вынуждена заявить, что будет проведено официальное расследование, и виновные понесут наказание. Разумеется, расследование было спущено на тормозах.

Более того, КНР официально не являлась членом ООН, и решения этой организации не имели для Китая юридической силы.

В сложившихся условиях Эйзенхауэр был вынужден принять нелёгкое решение. 22 августа американские морские пехотинцы и части армии США в Бейруте начали погрузку на десантные суда. Вывод войск происходил под непрерывным обстрелом снайперов Национального фронта — слегка обнаглевшие от неожиданного успеха арабы продолжали стрелять до последнего.

Американцы огрызались артиллерийским огнём с крейсеров и эсминцев, а также авианалётами самолётов с "Саратоги" и "Уоспа". Но эта заключительная фаза конфликта продолжалась всего два дня.

Президент объявил, что Соединённые Штаты, выполняя резолюцию Генеральной Ассамблеи, выводят войска из Ливана. 23 августа погрузка войск на корабли была завершена, часть контингента вывезли самолётами. Корабли США покинули восточное Средиземноморье. Организовать широкомасштабную агрессию против Ирака империалистам также не удалось.

(В реальной истории вывод войск был завершён 25 октября 1958 г под давлением мировой общественности и народных масс Ливана и Иордании, см. Л.И. Медведко "К востоку и западу от Суэца" с. 19)

Однако и Советскому Союзу не удалось организовать приход к власти в Ливане полностью коммунистического режима. Хотя позиции компартии в составе пришедшего к власти Национального фронта были весьма сильны, в Ливане было сформировано коалиционное правительство. Вероятно, причиной тому были исторические традиции местного населения, издавна жившего за счёт торговли. Социализм не укладывался в традиционное для Ливана мировоззрение мелких лавочников. Утвердившийся в стране после ухода американцев правящий режим имел значительно более левую политическую ориентацию, чем павший режим Шамуна, но в стране продолжала сохраняться частная собственность.

Конфликт в Ливане не стал безоговорочной победой ни для Советского Союза, ни для США. По сути дела, он завершился вничью. Установить в Ливане коммунистический режим СССР не удалось, а американцы понесли такие потери, что назвать это победой можно было лишь от очень большого оптимизма.

Американская пропаганда, разумеется, провозгласила операцию "Blue Bat" безоговорочной победой США. Но даже люди, несведущие в политике, понимали, что победа получилась пиррова. Более 8 тысяч погибших во время "полицейской акции", полторы тысячи раненых, и установление в Ливане пусть и не коммунистического, но отнюдь не дружественного правительства на фоне жесточайшего экономического кризиса в самих США — в определение "победа" всё это никак не укладывалось.

Особенно показательным был один телевизионный сюжет в эфире АВС — шла прямая трансляция с уличной передвижной телевизионной установки, комментатор рассказывал о реакции населения на "очередную победу американского оружия", а на заднем плане трое негров тащили по улице телевизор из разграбленного магазина.

Относительно спокойно было только на Среднем Западе США. Как сказал в интервью телевидению один фермер: "We know, that this fucking cannon will make first fucking shot to fucking Manhattan, not to Iowa". Разумеется, на телевидении его речь обильно запикали, но всем телезрителям всё было понятно.

Но это был ещё далеко не конец истории. 22 августа, во время пятничной проповеди, в иранском городе Кум был застрелен уважаемый и любимый народом Ирана аятолла Рухолла Аль-Мусави Аль-Хомейни.(АИ)

Шах Ирана в конце 50-х начал проводить политику "вестернизации" страны. Тегеран в те годы выглядел вполне европейским городом. Даже женщины имели возможность ходить не в парандже, а во вполне европейской одежде. Разумеется, так одеваться позволяли себе только жёны наиболее богатых и образованных иранцев.

В целом же страна жила в глубоком средневековье. Разрыв в доходах между обеспеченными иранцами и основной массой народа был очень велик.

Годовой доход большинства иранцев составлял в период правления шаха менее 100 долларов США на семью. Детская смертность достигала 50% процентов, т. е. умирал каждый второй ребёнок. Детский труд был обычным делом — детей использовали, например, для ковроткачества, при этом они работали по 14 часов в день. Крестьяне часто были вынуждены питаться размоченной в воде соломой, корнями растений и размолотыми косточками фиников — никакой другой еды не было. Иранский крестьянин до проведения аграрной реформы получал только 1/5 часть урожая — остальное у него забирал помещик, в оплату аренды тяглового скота, посевных семян и воды для орошения.

Отнюдь не коммунистическая "Нью-Йорк Таймс" так описывала быт населения южной части Тегерана: люди жили в "вырытых в земле пещерах и переполненных людьми глинобитных лачугах, похожих на крольчатники". Дети, "словно черви, копаются в навозе и питаются сорной травой и протухшей рыбой".

При этом одна только монополия на плантации опийного мака ежегодно приносила шаху миллионы долларов. 20% иранцев были зависимы от героина.

85% населения Ирана были неграмотны, из 15 миллионов иранских крестьян, составлявших около 96% населения страны, умели читать около 500 000 человек.

(Все подробности подлинные, см. http://hazzardian.livejournal.com/3851.html#cutid1)

Всеобщая неграмотность населения Ирана закономерно приводила к полной его зависимости от ультрареакционного шиитского духовенства. Простые крестьяне привыкли равняться на своих духовных лидеров. Человека благочестивого, религиозного, служащего примером для остальных, называли имамом. Рухолла Хомейни удостоился звания имама при жизни.

Шиитское духовенство было крайне недовольно политикой "вестернизации", чувствуя в ней угрозу своему материальному и общественному положению. Улемы Кума и других иранских городов активно призывали народ противодействовать реформам шаха.

Переворот 1953 г, свергнувший прогрессивное правительство Мосаддыка, лишил иранский народ всякой надежды на улучшение жизни, оставив ему выбор лишь между грабительским прозападным правлением шаха и религиозным мракобесием.

Шахская тайная полиция САВАК вела активную борьбу не только против коммунистов Ирана, но и против религиозных фанатиков, одним из предводителей которых был Хомейни. КГБ и Коминтерну было непросто работать в Иране, но на помощь пришли немногочисленные иранские коммунисты, уцелевшие после репрессий, и курды, видевшие в советской поддержке отрядов Барзани шанс для создания в будущем независимого Курдистана на территориях, отторгнутых от Турции, Ирака и Ирана.

Помогала и традиционно процветавшая в Иране коррупция. Именно подкуп позволил Коминтерну внедрить своих людей в тайную полицию Ирана, в том числе — на несколько достаточно ответственных постов. С их помощью удалось передать одному из наиболее доверенных лиц шаха, генералу Нематолле Нассири информацию о якобы готовящемся в среде высшего иранского духовенства заговоре с целью свержения "противного Аллаху" шахского режима.

Генерал Нассири тут же поспешил с этой информацией к шаху. Мохаммед Реза Пехлеви, разумеется, был очень обеспокоен. Он тут же отдал руководителю САВАК генералу Теймуру Бахтияру приказ о проведении "акции по устранению наиболее непримиримых религиозных фанатиков".

Полиция начала активно проводить репрессивные операции против исламистов. В течение весны-лета 1958 года многие уважаемые люди Ирана из числа улемов были брошены в тюрьмы. Впоследствии они были обнаружены мёртвыми в тюремных камерах, или бесследно исчезли — в жарком климате мусульманских стран исламская традиция велит хоронить мертвецов до захода солнца. Фактически, САВАК сама расчистила политическую арену, уничтожив многих лидеров исламистов. Одним из кандидатов на ликвидацию предсказуемо оказался аятолла Хомейни.

(АИ, в реальной истории такие действия САВАК действительно проводила, но чуть позже, что привело к мятежу исламистов в 1963 г.)

Подобные действия не могли не привести к серьёзной политической напряжённости в стране. Жрать и так нечего, а тут ещё шах на духовные скрепы народа покусился.

22 августа аятолла выступал с пятничной проповедью прямо у входа в медресе Фейзие, которым он руководил. Гулкий винтовочный выстрел раскатился над заполненной народом площадью многократно повторившимся эхом, отражаясь от древних стен окружавших площадь домов. Хомейни отлетел на пару шагов назад. Он был мёртв ещё до того, как упал на каменные плиты перед мечетью.

В первые несколько секунд никто не осознал, что произошло. Затем толпа ахнула многоголосым воплем, несколько человек кинулись на помощь упавшему имаму, и тут же кто-то истошно завопил:

— Убили!!! Имама убили!!!

Толпа взревела, как зверь, и, мгновенно придя в ярость, развернулась в поисках жертвы. Кто-то догадался посмотреть вверх, на окна верхних этажей соседних зданий. Неизвестно, что ему удалось заметить — блик оптики или движение стрелка, отпрянувшего от окна.

— Там!

Толпа ринулась к указанному зданию, передние ряды ворвались внутрь. Стрелок, работник тайной полиции САВАК, должен был скрыться сразу после выстрела через чёрный ход, по подготовленному для него маршруту отступления. Но... агент Коминтерна заблокировал дверной проём несколькими бочками, и снайпер тайной полиции оказался в ловушке. Он лихорадочно пытался сдвинуть бочки, освободить проход, когда несколько прихожан ворвались в коридор.

Снайпер застрелил из пистолета двоих, но остальные смяли его числом. Стрелка выволокли на улицу, не переставая бить. Кто-то узнал в нём работника тайной полиции. Винтовка Ли-Энфилда с оптическим прицелом, найденная в пустом здании, говорила сама за себя.

Смерть уважаемого народом священнослужителя от рук тайной полиции шаха взорвала весь Иран. Несмотря на неразвитые средства связи, уже к ночи весть дошла до Тегерана, до которого было всего-то 130 километров по дороге. Агенты Коминтерна, заранее подготовившиеся к операции, подкупили нескольких охранников во дворце. А боевые группы спецназа ГРУ заняли исходные позиции.

Ночь прошла беспокойно. В Тегеране стреляли в полицейских, отлавливали и избивали работников и внештатных осведомителей САВАК, иранские коммунисты готовились к решительным действиям, раздавали оружие, перебрасываемое с караванами при посредничестве курдов.

С утра 23 августа возле дворца шаха собралась гигантская толпа народа. Собравшиеся размахивали зелёными флагами и скандировали: "Хомейни! Хомейни!" Кто-то бросил клич: "На штурм!" Толпа навалилась на ворота в ограде дворца, и они неожиданно легко раскрылись. Восставшие на мгновение оторопели, а затем, распахнув ворота, рекой хлынули внутрь.

Шахский дворец был пуст. Во дворе и в коридорах кое-где валялись трупы с с огнестрельными ранениями, пол местами был усыпан гильзами. Восставшие, пробежав по коридорам, ворвались в личные покои шаха. Властитель Ирана в апреле 1958 года развёлся со своей второй женой Сорейей Асфандияри-Бахтияри, после чего она уехала в Европу. Сам Мохаммед Реза Пехлеви был обнаружен мёртвым в своём кабинете. (АИ) Спецназ ГРУ отработал быстро, эффективно и без шума.

Гораздо позже, когда непосредственные участники операции вышли на пенсию и начали писать мемуары, стало известно, что последними словами шаха стали: "Надо было в 55-м послушать Ворошилова..."

Помимо шаха, были устранены руководитель САВАК генерал Теймур Бахтияр и его заместитель генерал Хассан Пакраван, начальник личной гвардии шаха генерал Голям-Али Овейсси, генерал Нематолла Нассири, многие политические и военные руководители. Зачистка была проведена качественно, и с размахом, причём в кратчайшие сроки, фактически — в течение одной ночи.

Грозная САВАК, как и любая другая военизированная организация, нуждалась в инициативном и компетентном руководстве. Как только такое руководство в лице Бахтияра и Пакравана было устранено, а система правительственной связи взята под контроль боевыми группами иранских коммунистов, возглавляемых офицерами спецназа ГРУ, тайная полиция Ирана временно оказалась бессильна.

А тут ещё подосланные Коминтерном агенты, внедрённые в САВАК, получили доступ к картотеке отдела кадров, где хранились имена и адреса всех 60 000 сотрудников и агентов шахской охранки. Ночь с 23 на 24 августа в Иране выдалась особенно кровавой. Иранцы отомстили САВАК за все её преступления. Каждая боевая группа получила список адресов и имён агентов тайной полиции, проживающих в том или ином районе, на улице и т. п. Работали аккуратно, точно, воистину адресно.

Утром для похоронных бюро нашлось много внеплановой работы. Фактически, к утру 24 августа тайная полиция Ирана перестала существовать. Под шумок были вырезаны многие богатые иранцы, не имевшие прямого отношения к полиции или армии, но поддерживавшие шаха. В стране образовался вакуум власти, чего и добивался Коминтерн.

Во главе нового революционного правительства Ирана заняли место иранские коммунисты из партии НПИ-ТУДЕ: генеральный секретарь партии Ирадж Искандери и член ЦК НПИ Хосров Рузбех, ставший новым премьер-министром Ирана. Уцелевшее после репрессий САВАК иранское духовенство возглавил аятолла Сейед Махмуд Элайи Талегани.

Первым законом, принятым новым правительством Ирана, стал закон об аграрной реформе. Вся земля была конфискована у крупных землевладельцев в пользу государства и затем передана в аренду крестьянам за минимальную плату. Также были национализированы системы водоснабжения и ирригации, без которых земледелие в жарком засушливом климате Ирана было невозможно.

Вторым важным решением нового иранского руководства стал моментальный и безусловный выход Ирана из Багдадского пакта. Уже в конце августа Хосров Рузбех посетил с официальным визитом Москву и Дели, а затем и Пекин. Во время этого турне премьер Рузбех провёл консультации по поводу вступления Ирана в ВЭС.

Также была национализирована собственность всех иностранных нефтяных компаний, что вызвало взрыв возмущения на Западе. Британские войска в Кувейте, Омане и на Бахрейне были приведены в состояние полной боевой готовности. Перед лицом угрозы британского вторжения Ирадж Искандери и Хосров Рузбех обратились в Координационный Совет ВЭС с просьбой о немедленном приёме Ирана в Экономический Союз.

Собирать сессию КС было некогда. Голосование о приёме провели по телетайпу. В Иране ещё хорошо помнили пребывание на территории страны советских войск во время второй мировой войны, и Хосров Рузбех обратился к СССР с просьбой о заключении договора о дружбе, сотрудничестве и военной помощи в случае агрессии.

Договор был заключён в сентябре 1958 года. Аналогичное соглашение было заключено и с Ираком.

В отличие от иранских коммунистов, генерал Касем не стал принимать быстрого решения о вступлении Ирака в ВЭС. Наличие на территории страны стратегических нефтепроводов позволяло ему и без этого держать Англию и Францию за яйца. Впрочем, подобная линия поведения Касема была так или иначе согласована с Коминтерном — для действий курдов против Турции пока было выгоднее, чтобы они могли базироваться на территории страны, официально не вошедшей в состав Экономического Союза.

Присоединение Ирана к ВЭС было не просто очередным расширением Содружества. Американская "стратегия анаконды", направленная на удушение СССР путём его окружения со всех сторон, с распадом Багдадского пакта окончательно рухнула. Более того, СССР получил прямой выход на побережье Персидского залива и Индийского океана, а также короткий морской путь в Индию.

Долгое пребывание новых руководителей Ирана — Искандери и Рузбеха в Москве стало причиной образования и быстрого развития достаточно тесных двухсторонних связей Ирана и СССР. К тому же аятолла Талегани, возглавивший после революции сильно поредевшее иранское духовенство, весьма заинтересовался идеями "исламского социализма". Пребывание в шахской тюрьме хорошо прочистило ему мозги в плане осознания социальной несправедливости капиталистического строя.

Хотя участие СССР в организации иранской революции не афишировалось, шило в мешке утаить не удалось. Коминтерновцы из числа иранских коммунистов воспользовались этим, чтобы создать прежде всего среди крестьян благоприятный имидж Советского Союза, как "друга иранского народа". В результате в первые дни существования Социалистической Исламской Республики Иран к советскому посольству шёл нескончаемый поток людей. Они шли, чтобы просто поблагодарить за помощь в избавлении Ирана от продажного режима шаха Пехлеви.

Уже в начале 1959 года началось строительство железной дороги от азербайджанской Ленкорани по иранской территории к портам на побережье Оманского залива, с ответвлением на иракские города Мосул и Киркук.

Это не могло остаться без реакции США и других стран НАТО. Почти одновременное падение прозападных режимов в Ираке и Иране угрожало оставить страны Запада без доступа к нефти Персидского залива. В СМИ продолжалась истерическая кампания обвинений Советского Союза в распространении "эпидемии коммунизма". Американские B-52 начали патрулировать вдоль границ ВЭС с ядерным оружием на борту. (В реальной истории такое патрулирование началось в 1961 году).Авианосцы США маячили в Индийском океане, но не рисковали приближаться к побережью Ирана.

Но на какие-либо активные действия США и их партнёры по НАТО так и не решились. Четыре "ионные пушки", летящие по орбите вокруг планеты, служили наглядным отрезвляющим напоминанием для Запада, что возмездие может оказаться скорым и неотвратимым. Хотя Эйзенхауэр позже признал, что ему было сложно решить, что беспокоило его больше — неизвестная, хотя и впечатляющая "ионная пушка", или же простой, понятный и оттого ещё более убийственный баллистический "самосвал" с 18-ю ядерными боеголовками. К тому же Иран и Ирак были в те дни далеко не единственными "горячими точками".

27 и 30 августа американцы всё же сделали две попытки сбить хотя бы один советский спутник. Настоящей противоспутниковой ракеты у них не было, поэтому они использовали модифицированную экспериментальную баллистическую ракету X-17A, разработки компании "Локхид", с небольшим ядерным зарядом W-25 от неуправляемой ракеты "Джини" (Genie). Это была атомная НУР для стрельбы с перехватчиков F-89, F-101B, F-102 и, позднее, F-106, по группам прорывающихся бомбардировщиков. Заряд W-25 имел мощность всего 1,7 кт. Операцию назвали "Аргус" и готовили в обстановке полной секретности. Официально целью операции было изучение физических процессов при ядерном взрыве в космосе. Неофициально предполагалось создать радиационный пояс, при полёте в котором советские спутники быстро выйдут из строя, а в случае удачного попадания — сбить их.

(АИ, реальные цели и описание операции "Аргус" см. http://www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/publications/index.shtml?zhelez_33.html)

Местом проведения операции была выбрана Южная Атлантика. Было сформировано 88 оперативное соединение из 9 кораблей. Запуск ракеты длиной 13 метров и диаметром 2,1 м производился с флагманского корабля "Northon Sound". Первый взрыв произошёл ночью, на высоте около 160 км, над океаном примерно в 1800 км к юго-западу от Кейптауна. Над этим районом в тот момент пролетала одна из советских "ионных пушек".

Американцы промахнулись. Данные телеметрии, "сброшенные" с борта спутника при прохождении его над территорией СССР, показали мгновенный рост интенсивности гамма-излучения на несколько порядков с последующим снижением на два порядка за 100 секунд. После взрыва в магнитосфере Земли возник обширный и мощный радиационный пояс.

При проектировании "ионной пушки" Владимир Николаевич Челомей предусмотрел вероятность попытки сбить её ядерным зарядом. Вся электроника была хорошо экранирована, критичные системы троекратно дублировались, и были выполнены на лампах, менее чувствительных к электромагнитным импульсам. Также на спутнике была установлена простая система с механическим таймером, позволявшая выключить на заданное время всю аппаратуру, а затем снова включить. Момент выключения программировался сигналом с Земли или корабля управления. Спутник также мог быть выключен и включен и обычным радиосигналом, но в этом случае командная радиоцепь оставалась под напряжением и могла быть испорчена электромагнитным импульсом.

Если бы взрыв произошёл поблизости от спутника, он, безусловно, вывел бы его из строя. Но ракета Х-17А изначально не была приспособлена для перехвата космических целей. Её запуск был, скорее, попыткой сбить спутник "заградительным" огнём. Взрыв произошёл в нескольких десятках километров от спутника, что было явно недостаточно, чтобы его разрушить.

30 августа американцы сделали вторую попытку. Но она также оказалась неудачной. Получив телеметрию с борта спутника, и сопоставив результаты с сообщениями в южноафриканских газетах, о наблюдавшихся на большой высоте вспышках и сиянии, СССР выслал Соединённым Штатам дипломатическую ноту с предупреждением, что в случае дальнейших попыток сбить спутники, Советский Союз будет вынужден принять ответные меры.

Нота была подкреплена действиями — 2 сентября два стратегических бомбардировщика Ту-95К с крылатыми ракетами Х-20, проходившими в это время совместные госиспытания, перелетели над территорией Ирана и Ирака в Египет, дозаправились над пустыней, затем пролетели над всей Африкой и перехватили 88-е оперативное соединение в Южной Атлантике. Это был первый случай, когда советские бомбардировщики сумели перехватить американские корабли в открытом океане.

(АИ, первый случай был 22 февраля 1963 г, группой из двух Ту-95 под командованием полковника И.Шиханова из состава 106 ТБАД с аэродрома Узин, Украина, был перехвачен американский авианосец "Форрестол" в Атлантике, http://urban3p.ru/object13575/)

Когда Ту-95 внезапно на малой высоте вышел на группу американских кораблей, в составе которой не было ни авианосцев, ни кораблей с зенитными ракетами, (первый крейсер США "Олбани" получил зенитные ракеты в декабре 1958 г), американцы крепко струхнули. Тем более, что под брюхом ракетоносца был хорошо виден "маленький самолётик" величиной с истребитель. Второй бомбардировщик шёл выше, и был готов произвести пуск. Ракета Х-20 штатно предназначалась для поражения площадных наземных и надводных целей ядерным зарядом, и американцы об этом догадывались. Собственно, на тот момент большинство крылатых ракет так или иначе имели вариант с ядерным снаряжением.

Получив доклад об инциденте, президент Эйзенхауэр распорядился немедленно прекратить операцию "Аргус". 88 оперативное соединение покинуло Южную Атлантику и вернулось в Штаты.

Параллельно с операцией "Аргус" проходили испытания ещё одной экспериментальной противоспутниковой ракеты "High Virgo". Специалисты фирмы "Локхид" сделали новую одноступенчатую ракету на твердом топливе, снабженную двигателями от баллистической ракеты "Thiokol ТХ-20 Sergeant", и системой инерциального наведения. Первый запуск, состоявшийся 5 сентября 1958 г, оказался неудачным из-за сбоя в системе управления. Через 3 месяца были проведены вторые, более удачные испытания — ракета взлетела на 76 километров. Впрочем, для перехвата спутника этого было недостаточно.

Третий и четвёртый полёты состоялись 4 июня и 22 сентября 1959 года. В третьем полёте ракета поднялась на 51 километр. В четвёртом запуске ракету предполагалось навести на потерявший управление американский спутник "Explorer V". На ракете был установлен возвращаемый блок с тринадцатью фотокамерами.

Однако через 30 секунд после запуска двигателя ракеты, связь с ней была потеряна. Возвращаемый блок фотокамер так и не нашли. Испытатели не смогли установить, произошел перехват спутника или нет. В итоге программу закрыли, как неоправдавшую ожиданий. (по материалам http://www.e-reading.club/chapter.php/1033468/53/Pervushin_-_Zvezdnye_voyny._SSSR_protiv_SShA.html)

Для Запада, прежде всего для США и Великобритании, июль и август 1958 года превратились в сплошной непрекращающийся кошмар. 23 августа начался 2й кризис Тайваньского пролива.

Предыстория конфликта вокруг Тайваня уходит в далеко в период 2-й мировой войны. В 1949 году, после затяжной гражданской войны, победы китайских коммунистов и образования Китайской Народной Республики, гоминьдановское правительство, вышвырнутое коммунистами из континентального Китая, вынужденно перебралось на остров Тайвань.

Между островом Тайвань и материком располагаются несколько меньших островов,. С точки зрения высадки десанта с континента на Тайвань или с Тайваня на материк контроль над мелкими островами в проливе мог иметь важное значение — они образуют цепочку опорных точек на пути с материка. Всего было три группы островов: остров Цзиньмэнь (в англоязычных источниках именуется Quemoy), "закрывающий" вход в порт Амой на материке; остров Мадзу, лежащий на пути к порту Фучжоу; группа мелких островов Тачен к северу от Тайваня, расположенные в некотором отдалении от маршрута следования между Тайванем и континентальным Китаем.

После того как в 1950 г. КНР выбила войска Гоминьдана и освободила остров Хайнань, Мао не отказывался от идеи освободить таким же образом и Тайвань.

КНР считала Тайвань частью китайской территории и стремилась присоединить остров. Гоминьдановское правительство на Тайване продолжало именовать себя центральным правительством Китайской Республики, временно находящимся вне столицы (Пекина). США и все западные державы за исключением Великобритании не признавали правительства КНР и сохраняли с Тайванем дипломатические отношения. Даже в ООН Китаем официально именовался гоминьдановский режим на Тайване. Интересы КНР долгое время представляла Албания. Это, кстати, хорошо иллюстрирует, насколько противоестественным способом устроена ООН.

27 июня 1950 года президент США Гарри Трумэн заявил о вводе 7-го флота США в Тайваньский пролив. Флот должен был разделить враждующие стороны: препятствовать любым попыткам КНР захватить Тайвань, а также сдерживать режим Чан Кайши от военных акций против КНР.

На тот момент позиция США по отношению к Тайваню и КНР была ещё не до конца определена. Как ни странно это воспринимается сейчас, у США ещё оставалась надежда установить хорошие отношения с коммунистическим Китаем. Поэтому администрация Трумэна относилась к правительству Чан Кайши без особого энтузиазма.

После начала Корейской войны, 27 ноября 1950 года 200-тысячная армия китайских "добровольцев" пересекла границу с КНДР и приняла участие в боевых действиях против армии США и их союзников.

В результате США поменяли точку зрения и начали поддерживать Тайвань.

2 февраля 1951 г Дуайт Эйзенхауэр заявил, что "отдал приказ 7-му флоту США впредь не защищать материковый Китай от возможных рейдов гоминьдановских войск". Также администрация США с 1950 года оказывала всестороннюю помощь правительству Чан Кайши на Тайване. Американские специалисты помогали проводить аграрную реформу, реорганизовали гоминьдановскую армию, США поставляли Тайваню вооружение, и оказывали финансовую помощь, предоставляя гранты и низкопроцентные кредиты. В начале — середине 50-х Тайвань получал помощи больше, чем любой другой союзник США, в пересчете на душу населения.

Обычно поддержка Тайваня со стороны США подаётся как вынужденная мера, связанная с участием КНР в Корейской войне. Однако следует заметить, что никто не приглашал США в Корею и не вынуждал американскую администрацию поддерживать режим Чан Кайши. Эта поддержка была отнюдь не вынужденной, она отражала общую политическую линию США, направленную на "противодействие распространению коммунизма".

В 1954 году обстановка обострилась ещё больше. Премьер-министр КНР Чжоу Эньлай заявил, что Тайвань должен быть освобождён. В июне 1954 года вовремя обнаруженная в "документах 2012" информация позволила предотвратить захват гоминьдановцами советского танкера "Туапсе", доставлявшего в Китай большое количество керосина. Танкер развернули на маршруте обратно в Одессу, а керосин было решено доставлять только по железной дороге. (АИ)

3 сентября 1954 г Народно-Освободительная Армия Китая (НОАК) обстреляла остров Цзиньмэнь, а в ноябре — острова Дачэнь, принадлежащие Тайваню.

Последовала резкая реакция США, которые поддержали Тайвань. Военные даже предлагали Эйзенхауэру использовать против Китая ядерное оружие, но президент отказался.

2 декабря 1954 г между США и Тайванем был подписан договор о взаимной обороне. В ответ КНР продолжила боевые действия. 18 декабря НОАК захватила остров Изцяншань, при этом погибло около 1000 солдат Чан Кайши. 8-12 февраля гоминьдановскому правительству пришлось эвакуировать военных и мирное население с острова Дачэнь на Тайвань, так как после захвата НОАК острова Изцяншань оборонять Дачэнь не представлялось возможным.

События в Тайваньском проливе вызвали серьёзную тревогу международного сообщества. Этот конфликт мог спровоцировать ядерную войну. Весной 1955 г на островах Цзиньмэнь и Мадзу были размещены американские 8-дюймовые гаубицы, позволявшие стрелять тактическими ядерными снарядами.

(источник http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

5 февраля 1955 года СССР предложил обсудить данную проблему на международном уровне, с привлечением всех заинтересованных государств.

Однако Китай заявил, что данная проблема является его сугубо внутренней проблемой и не может обсуждаться на международном уровне. Угрожая военным нападением на остров, КНР стремилась заставить США вступить с ней в переговоры о нормализации отношений. С августа 1955 г. такие переговоры начались в Женеве и проходили на уровне послов.

Президент Эйзенхауэр заявил, что любые дальнейшие агрессивные действия Пекина повлекут за собой применение ядерного оружия Соединёнными Штатами Америки.

В ходе китайско-американских переговоров в Женеве задачей китайской стороны было добиться дипломатического признания КНР Соединенными Штатами. Взамен Пекин был готов декларировать отказ от применения силы в Тайваньском проливе. Но США не собирались признавать КНР. Администрацию США интересовали частные вопросы, прежде всего — освобождение американских лётчиков, находившихся в китайском плену ещё со времен войны в Корее. Переговоры проходили без какого-либо успеха до лета 1958 г. Пытаясь оказать давление на США, с 23 августа 1958 г. Китай начал обстрелы островов Цзиньмэнь и Мадзу, сопровождавшиеся бомбардировками позиций гоминьдановских войск с воздуха.

Гоминьдановский режим на Тайване отнюдь не был "белым и пушистым" — остров Цзиньмэнь (Quemoy), лежавший у берегов КНР, использовался тайваньскими спецподразделениями в качестве плацдарма для рейдов на китайскую территорию, поэтому обстрелы острова артиллерией НОАК не были только лишь "коммунистической провокацией", как пытались представить дело Соединённые Штаты. (Источник — http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

Инцидент в Тайваньском проливе, в отличие от "той истории", готовили совместно, и тщательно. На момент начала подготовки с китайской стороны процессом руководил лично Чжоу Эньлай. Отношения между СССР и Китаем в рамках ВЭС оставались вполне доверительными, и Чжоу при обсуждении проблемы Тайваня спросил прямо:

— Товарищ Хрущёв, поддержит ли СССР наши действия в Тайваньском проливе?

— Смотря какие действия, — так же прямо ответил Хрущёв. — Если КНР намеревается силой взять контроль над Тайванем, то это намерение на сегодняшний момент невыполнимо, и, более того, приведёт к развязыванию Штатами третьей мировой войны. К этому мог стремиться председатель Мао, но вас, товарищ Чжоу, я считаю значительно более ответственным и реалистичным политиком.

— Спасибо, — вежливо улыбнулся Чжоу Эньлай. — Но вы понимаете, что я должен отстаивать интересы Китая.

— Понимаю, конечно. Я предлагаю другой сценарий, — сказал Никита Сергеевич. — Наша разведка располагает информацией, что американцы поставили Тайваню новейшие авиационные ракеты с тепловыми головками самонаведения. Оружие сверхсовременное и очень серьёзное. Заполучить его образец для изучения было бы очень полезно.

— По нашей информации, американские ракеты первых серий выпуска ещё недостаточно надёжны. Можно ожидать, что одна-две из них могут не сработать и упасть на территории КНР, не взорвавшись. Мы разработали специальные устройства для защиты самолётов от этих ракет, так называемые тепловые ловушки.

— Давайте, товарищ Чжоу, сделаем так. Главной задачей операции ставим добычу образца американской ракеты. Второй целью — вытеснение войск гоминьдана с островов и оказание политического давления на Чан Кайши. Мы направим в КНР наших технических специалистов, а также — наиболее хорошо подготовленных лётчиков. Все самолёты, и китайские, и советские, будут оснащены тепловыми ловушками для защиты от ракет. Лётчики пройдут обучение их использованию. Операцию прекратим, как только ракета попадёт к нам в руки.

— А если так и не попадёт? Это ведь дело случая.

— Тогда решим по развитию событий. Но эскалация конфликта до ядерной стадии не в наших с вами интересах.

Хрущёву удалось убедить китайского премьера в преимуществах своего варианта сценария конфликта. План операции разрабатывался советским и китайским генштабом совместно.

В Китай были переброшены две советских истребительных авиадивизии и дивизия ракетоносцев Ту-16, на случай, если понадобится ударить по кораблям противника. Около полугода лётчики тренировались в ведении воздушных боёв и применении тепловых ловушек.

Выпуск ловушек был налажен на китайских пиротехнических заводах. Пришлось ввести жесточайший контроль качества: 10 ловушек из каждой сотни проверялись методом отстрела, при обнаружении брака в одной ловушке браковалась и отправлялась на переработку вся сотня, брак в выполнение плана не засчитывался и не оплачивался. После первых двух недель такой драконовской приёмки все последующие ловушки выходили с заводов качественными.

Подготовка лётчиков велась очень интенсивно. Летали по 4 вылета в день, китайцы рвались делать и больше вылетов, но запретили советские врачи — при накоплении переутомления эффект от интенсивного обучения снижался, росла аварийность.

К началу августа всё было готово, и даже смерть Чжоу Эньлая не стала поводом для отмены операции. В соответствии с планом, 23 августа в 17.30 артиллерия НОАК начала массированый обстрел острова Цзинмэнь и прилегающих к нему мелких островков, занятых солдатами Чан Кайши. Обстрел начался неожиданно, и привёл к значительным потерям у противника — около 400 тайваньских солдат было убито. От их ответного огня пострадало не менее 50 солдат НОАК. Помимо обстрела артиллерии, острова подвергались бомбовым ударам китайских бомбардировщиков.

Гоминьдановцы выслали на помощь своим авиацию. Самолёты противника были перехвачены китайскими истребителями. В первом вылете тайваньские самолёты ракет не имели, поэтому понесли серьёзные потери. Поэтому уже во втором вылете гоминьдановские "Сейбры" вооружились ракетами. Но тут их встретили уже не только китайские пилоты, но и советские, хотя на всех истребителях были нанесены опознавательные знаки ВВС НОАК.

Гоминьдановцам удалось сбить один МиГ-17, затем китайские истребители отступили чуть глубже на территорию КНР. Тайваньские "Сейбры" погнались за отступающим противником, и бой пошёл над рисовыми полями. Снизу за боем внимательно наблюдали китайские крестьяне и замаскированная под них группа сбора трофеев.

Уже 24 августа в пролив вошли корабли советского Тихоокеанского флота. Крейсер "Петропавловск" с тремя эсминцами стоял в порту Шанхая, куда прибыл за пару дней до начала событий с дружественным визитом. Ещё через два дня ему на помощь пришёл крейсер проекта 68-бис "Адмирал Сенявин" с ещё двумя эсминцами. С воздуха их прикрывали базирующиеся на берегу советские МиГи, поэтому вблизи побережья Китая наши корабли чувствовали себя в полной безопасности. Советские крейсеры и эсминцы не вмешивались в конфликт прямо. Но в их присутствии более лёгкие китайские корабли могли беспрепятственно топить гоминьдановские транспорты снабжения, доставлявшие на Цзинмэнь и Мадзу продовольствие и боеприпасы для тайваньских солдат. Американцы опоздали с вводом флота в пролив. (В реальной истории наши не собирались поддерживать Китай, потому о вводе флота и речи не было)

Американцы попытались наладить снабжение гарнизонов на островах по воздуху, сбрасывая грузы с транспортных самолётов на парашютах. Китайские истребители атаковали транспортники, невзирая на сильный эскорт. Три из четырёх транспортных самолётов были сбиты, четвёртый сбросил груз в море. В бою китайцы потеряли один МиГ, американцы — один "Сейбр".

Быстро раздобыть "Сайдвиндер" не получалось. Было проведено уже 4 боя, Гоминьдановцы сбили три МиГа, причём два — ракетами, как оказалось, ловушки помогали далеко не всегда. Хотя было зарегистрировано более десятка случаев, когда "Сайдвиндеры" отвлекались на ловушки, ракеты падали то в море, то вдребезги разбивали при падении всю электронику ГСН. (АИ) Поисковая группа привлекла к розыску обломков ракет солдат регулярных частей НОАК. Они ходили после каждого воздушного боя по рисовым полям, разыскивая обломки, для упрощения поисков с части полей даже временно спустили воду.

Полковник Пепеляев, руководивший боевым применением советской авиагруппы, уже несколько раз предлагал взлететь на перехват большой группой, отжать один "Сейбр" с ракетами и посадить его на китайский аэродром. (АИ)

Ещё в январе 1955 г. американский конгресс принял резолюцию, разрешавшую президенту применить силу при необходимости защитить Тайвань и "связанные с ним позиции и территории". Точного перечисления "связанных территорий" в резолюции не было. Строго говоря, резолюция Конгресса подразумевала только сам Тайвань и Пескадорские острова. В отношении же островов Цзиньмэнь и Мадзу предполагалось, что их следовало защищать только в случае, если имелись веские доказательства, что нападение на них является предшествующей фазой для подготовки атаки непосредственно на Тайвань. Эта формулировка относила решение вопроса о применении силы на усмотрение президента.

В сентябре 1958 г Эйзенхауэр воспользовался полученным правом. К побережью Тайваня подошли американские авианосцы с ядерным оружием на борту. Первоначально предполагалось, что корабли ВМС США будут сопровождать гоминьдановские конвои, курсировавшие между островами и Тайванем. Но присутствие советских крейсеров и эсминцев, постоянно прикрываемых с воздуха авиацией берегового базирования, не позволило американцам выполнять их обязательства по американо-тайваньскому договору о взаимной обороне 1954 года. Американцы не рискнули войти в пролив, оставив авианосцы и корабли охранения у восточного побережья Тайваня. "Нагнуть" Китай у американцев не получилось.

Что интересно, администрация Эйзенхауэра убеждала Чан Кайши отдать прибрежные острова Цзиньмэнь и Мацзу Китаю, на что Чан Кайши категорически не соглашался, так как считал эти острова удобной площадкой для контрнаступления войск Гоминьдана на континент. (Реальная история http://www.ushistory.ru/esse/424-tajvanskie-krizisy-1954-1955-godov-i-1958-goda.html)

В начале сентября 1958 г. Эйзенхауэр подтвердил намерение применить тактическое ядерное оружие в случае эскалации конфликта. Планами Объединённого комитета начальников штабов предусматривалось нанесение ядерных ударов по Шанхаю и Кантону, что неминуемо привело бы к миллионам жертв среди мирного населения. (Источник — http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

Хрущёв в ответ предупредил, что нападение США на Китай будет воспринято как нападение на СССР.

(АИ, реально предупреждение Хрущёва было послано лишь 7 сентября, когда стало ясно, что пик кризиса пройден, и не было воспринято всерьёз ни США, ни КНР. В АИ, согласно плану, своевременное предупреждение выглядело значительно более весомо)

Когда на заседании Объединённого Комитета начальников штабов генерал Твайнинг представил президенту, министру обороны и помощнику по национальной безопасности план, предусматривающий нанесение ядерного удара по китайским городам, Эйзенхауэр некоторое время изучал документ, затем поднял глаза на генерала и спросил:

— Вы это серьёзно?

— Сэр, вы сами заявили о готовности применить ядерное оружие...

— Тактическое, чёрт подери! Одно дело — выстрелить атомным снарядом по наступающим ордам китайских солдат, но совсем другое дело — испепелить миллионы женщин и детей в двух городах!

— В случае с Японией это нас не остановило.

— Тогда мы вели войну! Стоял вопрос о высадке на острова! Мы могли получить миллионы собственных жертв! Мы что, собираемся высаживать десант в Китае?

— Если прикажете, сэр, высадим.

— Не прикажу! Не надейтесь. Вам что, не терпится начать третью мировую войну? FIDO?!! (Ещё одно популярное армейское сокращение: Fuck it, drive in) Хрущёв ясно предупредил, что удар по Китаю будет расценён как удар по СССР. Не путайте Ливан и Китай. Это вам не разогнать жирных арабских торгашей в Ливане, это — удар по стране, входящей в военно-политический союз, объединивший 2/3 Евразии! Хотите, чтобы в Вашингтон прилетела русская ракета с 18-ю атомными боеголовками?

Твайнинг молчал. Помощник по национальной безопасности Джексон что-то написал на бумажке и подсунул президенту.

"Сэр! Какой смысл начинать атомную войну из-за желтомазого Чан Кай-Сраня? Я только что прикупил по дешёвке акции нескольких автомобильных компаний. Подумайте о своих бычках, сэр! Они, конечно, хороши жареными, но не все же сразу!" — прочитал Айк.

(Джексон слегка переделал английское Chiang Kai-shek в Chiang Kai-shit)

— Сэр. Вы полагаете, что разделяющаяся боеголовка красных более опасна, чем их чёртова ионная пушка? — спросил генерал.

— Не знаю! Я чувствую, что и Хрущёв и Теллер врут! Точнее, выдают желаемое за действительное! — буркнул Эйзенхауэр. — А я, как президент, вынужден решать, кто из них больше врёт, и кому в какой степени можно верить? Теллер — энтузиаст ядерного оружия, он понимает, что если эта пушка может взрывать наши ядерные заряды прямо на складах, то все атомщики останутся без работы завтра же! Вот он и юлит! А я вынужден учитывать возможность даже самого невероятного сценария!

— Но меня смущает другое, — продолжал Айк. — Появись у нас такое оружие, как эта пушка, я бы уже был властелином мира. Однако ни вы ни я пока что не целуем ботинок Хрущёва! Спрашивается, почему?

— Возможно, потому, что красные на самом деле верят в те ценности, которые они декларируют, сэр, — предположил министр обороны Макэлрой. — Так же, как мы верим в наши.

— Отстаньте, Нил! — отмахнулся президент. — В какие такие ценности вы верите? В Санта-Клауса и Рождество? Ну да, раз в году можно себе позволить капельку сентиментальности. В остальное время надо зарабатывать деньги!

— Короче... — Айк посмотрел на график пролёта советских ионных пушек над США и Тайванем и выругался, — Goddamn!! Никаких ядерных ударов! Никаких столкновений с красными. Сохранять статус-кво и давить на нервы. Не более!!!

Наконец, в первых числах сентября поисковой группе улыбнулась удача. Китайские крестьяне после очередного воздушного боя над территорией КНР нашли на рисовом поле неразорвавшуюся ракету "Сайдвиндер". Её немедленно отправили в Москву, причём отправляли её советские специалисты. Поэтому ракета отправилась в СССР целиком, а не по частям. (АИ, в реальной истории в СССР были отправлены отдельные части ракеты, в которых, к тому же, изрядно поковырялись китайцы, в частности, разломали привод вращающегося зеркала ГСН)

Оставшиеся без продовольствия и боеприпасов гоминьдановские солдаты на островах сдались. Согласно плану операции, пленных гоминьдановцев с островов вывезли и позднее передали Тайваню, но солдаты НОАК не занимали спорные острова, чтобы США и Тайвань не могли предъявить КНР обвинение в их аннексии. Китайские сторожевые корабли лишь блокировали доступ гоминьдановских кораблей к островам, не позволяя высадить новые войска. Таким образом, острова, формально оставаясь собственностью Тайваня, более не могли использоваться в качестве плацдарма для нападений на КНР.

5 сентября министр обороны Китая маршал Линь Бяо объявил, что поставленные цели операции достигнуты. (АИ, в реальной истории — Пэн Дэхуай, 6 октября)

Согласно китайским источникам, за время боёв китайские истребители J-5 (МиГ-17) сбили два F-84G и восемь F-86 ВВС Тайваня. (АИ, в реальной истории — шесть). В свою очередь, тайваньская сторона заявила о том, что в воздушных боях было сбито не менее 25 МиГ-17, из них 4 — ракетами AIM-9B. КНР признала только 5 сбитых самолётов, опубликовав в газетах фотографии МиГов с повреждениями, не приводящими к потере или списанию самолёта.

Хрущёв дал время учёным и конструкторам ознакомиться с американским трофеем, а затем пригласил специалистов в Кремль.

— Ну как, товарищи, пригодится вам американский подарок? — спросил Никита Сергеевич.

И был несказанно удивлён ответом Матуса Рувимовича Бисновата:

— Ракета, безусловно, в целом интересная. Есть очень оригинальные технические решения. Ракета простая, дешёвая, может производиться в больших количествах. Но, что касается системы наведения — для нас это уже вчерашний день.

— То есть как это? — спросил Хрущёв.

— Да вот так как-то... — улыбаясь, пожал плечами сидящий рядом с Бисноватом Давид Моисеевич Хорол. — Рассылочку-то информационную мы аж с 54-го года получаем, Никита Сергеич... И работы на основе этой информации, хоть и неофициально, в инициативном порядке, но ведём.

— Та-ак... — расплылся в улыбке Никита Сергеевич. — А поподробнее?

— Ну, так Матус Рувимович работает над К-8. А мы его ракету используем как летающий стенд, — пояснил Хорол. — То есть, вначале, конечно, взяли обычный Ли-2 и отрабатывали в полёте новые головки самонаведения с его помощью. А с начала этого года и к запускам на К-8 перешли.

— И чего же вам удалось добиться?

— Вначале мы попробовали охлаждать чувствительные элементы головки при помощи термоэлектрических элементов. В них используется так называемый эффект Пельтье, то есть, при прохождении через элемент электрического тока возникает разность температур. Получилось, чувствительность улучшилась, стало возможно засекать низколетящие цели на фоне земли. (Подобное охлаждение ГСН было использовано в модификации УР "Сайдвиндер" AIM-9E)

— Потом, когда поняли, что тепловую ГСН надо охлаждать, чтобы увеличить чувствительность, стали думать, чем ещё можно её охладить. Первое, о чём подумали — жидкая окись углерода. Сделали такую головку, испытали. Чувствительность ещё улучшилась. (Аналогично модификации AIM-9F, производившейся с 1969 г) Заодно электронные лампы заменили на полупроводниковые микросборки, — продолжал Хорол. — Эту головку уже испытали на К-8, в натурных пусках по буксируемой мишени — имитатору излучения реактивного двигателя.

— Ну, а когда заматерели и обнаглели, да научились с новой элементной базой работать — взялись за разработку совершенно новой ГСН с чувствительным элементом на основе антимонида индия, с охлаждением жидким аргоном, — улыбаясь, поведал Давид Моисеевич. (Это уже технология, использованная на AIM-9L 1976 года)

— Такая ГСН, Никита Сергеич, позволяет наводиться не только на горячее сопло двигателя, — пояснил Бисноват. — Эта головка будет видеть нагретые в полёте от трения о воздух элементы конструкции, например, передние кромки крыла, воздухозаборника... Такая ракета называется всеракурсной. В мире, насколько я знаю, таких разработок пока что нет. (И до 1976 года не будет)

— Невероятно! — восхитился Хрущёв. — И вы можете такие головки производить серийно?

— Прямо сейчас — пока нет. Головка ещё не прошла весь цикл испытаний, — ответил Хорол. — Но к моменту готовности К-8 работоспособная головка у нас будет. А может и раньше. Надо только Постановление принять, чтобы финансирование и ресурсы выделили.

— Пишите проект постановления, — ответил Никита Сергеевич. — Такая ракета нам нужна. Но... К-8 довольно тяжёлая, создавалась как ракета средней дальности, если не ошибаюсь?

— Точно, — кивнул Бисноват.

— Так может, к ней в дополнение воспроизвести американский "подарок", но с вашей улучшенной головкой? Найдём, кому поручить.

— Это можно, — согласился Бисноват. — Для вооружения фронтовых истребителей она подойдёт всяко лучше, чем К-8 или РС-2У.

Американская AIM-9, доработанная Хоролом, пошла в серию в СССР под обозначением К-13 (Р-13). Её воспроизвели на заводе N 134, первые 4 пробных пуска были сделаны уже в марте 1959 года.

Кроме разговора с разработчиками ракет "воздух-воздух", Хрущёв устроил также подробное обсуждение итогов конфликта на Президиуме ЦК, с участием военно-морского министра, руководителей разведывательных служб и начальника Генерального штаба. На обсуждении Никита Сергеевич особо подчеркнул роль авиации и флота в разрешении кризиса в Тайваньском проливе:

— Я, товарищи, только в последние дни по-настоящему осознал возможности использования флота в мирное время. Получается, что это вроде как шахматы такие. Пришёл первым, занял ключевые поля — и противник, даже превосходящими силами, ничего поделать не может.

(В реальной истории Хрущёв осознал необходимость мощного надводного флота для "показа флага" во время событий 1960 г. в Конго. Но на постройку представительной эскадры моряки запросили 5 миллиардов рублей и 7 лет. В итоге деньги пустили на более насущные проекты)

— Всё верно, Никита Сергеич, — поддержал его адмирал Кузнецов. — Это как раз то, что наши английские бывшие друзья-союзнички называют "fleet in being", то есть, "флот есть". Мощный и сбалансированный флот одним своим присутствием в регионе может удерживать противника от опрометчивых решений. Но корабли надо обязательно прикрывать авиацией. Здесь у нас было преимущество — китайский берег под боком. Но так будет не всегда. Обязательно нужны авианосцы.

— Когда там ЦКБ-17 закончит проектирование? — спросил Хрущёв.

— В конце этого года можно будет заложить первый корабль, — ответил адмирал. — Лет пять уйдёт на постройку.

— М-да... Ничего не поделаешь, нельзя успеть всё и сразу.