Пан или Присоединиться к большинству

— А? — рассеянно откликнулся Зайцев, — Да, да... Стеклянное море, смешанное с огнем, и победившие Зверя стоят на его глади, играя на Божьей балалайке...

Дьюи приподнял брови.

— Вы — ко мне?

Зайцев не сразу понял, что последние слова обращены не к нему. Он увидел упавшую на его левую руку тень. "Да что ж они все сзади подкрадываются" — успел он подумать раздраженно.

— Умри, предатель! — торжественно крикнул Маджента — это он подошел.

Зайцев с ужасом увидел медленно поднимающуюся около его уха руку Мадженты с какой-то штукой с длинным стволом. Зайцев худо разбирался в оружии. Ствол недвусмысленно глядел на Дьюи.

Зайцев развернулся и вцепился в запястье Мадженты обеими руками. Тот рухнул на пол, увлекая навигатора за собой. Они покатились по полу. Зайцев пытался выдрать пистолет из руки соперниками, но кисть Мадженты на удивление оказалась могучей как у рестлера. Так продолжалось буквально секунд пять. Вдруг Зайцев услышал прерывистый шепот Мадженты: "Хватит, пустите. Все идет по плану!". Зайцев от удивления ослабил хватку. Маджента быстро ткнул стволом в подбородок. До Зайцева дошло, что тот собирается сделать, и он вцепился в рукоятку, но лаборант успел нажать на курок. Раздался громкий хлопок — Мадженте вынесло пол-черепа. Зайцев вскочил. Тело на полу несколько раз судорожно дернулось и застыло.

Зайцев обернулся. Увиденное он воспринял как статичный снимок. Стивенс застыл в прыжке к двери. Дьюи стоял с серым лицом у стола. Жанна откинулась на спинку стула с брезгливо-досадливым выражением. Фредерика стояла, дожевывая мясо и держа в руке вилку.

В кадре почему-то не было Мейбл. Раздался жалобный звук откуда-то снизу. Картинка ожила. Зайцев заглянул под стол. Мейбл сидела на полу и выла. Фредерика дожевала и опустилась на корточки перед Мейбл.

— Да успокойся ты. Это всего лишь труп. Астронавтка, чтоб тебя ...

Фредерика выругалась на непонятном языке и неожиданно ловко хлестнула Мейбл по лицу.

Зайцев опять повернулся к Мадженте. Странное дело, но с половиной головы он производил куда более серьезное впечатление, чем до этого с целой. "Так вот ты какой, последний борец на свободу человечества" — подумал Зайцев.

На его плечо легла рука. Он обернулся и увидел лицо Дьюи, с которого уже сошла гримаса ужаса.

— Виктор, а ведь Вы спасли мне жизнь. Я Вам должен.

— Сочтемся, — ответил Зайцев, стараясь сохранять мужественный вид.

— Вы бледны, Виктор, Вам надо прилечь.

Уже дойдя до своего коттеджа, Зайцев поймал себя на том, что совершенно не помнит, кто это сказал.

* * *

РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ

Стивенс настаивал на том, что необходимый интерфейс для соединения людей в сверхразум уже есть в любом человеческом мозгу и прото-Пан просто придумал способ его активировать.

Дьюи полагал, что технология инсайта, разработанная, в основном, силами талантов и компетенций Джонсона и Гершовица, основывается на распространении в воздухе аэрозолей, содержащих микроскопические линки.

Например, механизм может выглядеть так. Линк при дыхании через легкие попадет в кровь, с ней — в мозг, там расправляет углеродную сетку и намертво прилепляется к клеткам коры. Одновременно линк выкидывает жгутик, который пробуравливает череп и находит выход наружу, становясь антенной. Кроме сетки и линк содержит также приемо-передаточное устройство, которое, собственно, и представляет основной интерес. Это устройство принимает инициирующий сигнал, который будит в линке вшитый вирус, атакующий мозг человека. Он подавляет волю и перепрограммирует часть коры пораженного, превращая и мозг, и всего человек в удаленное периферийное устройство сетевого разума.

В дальнейшем приемо-передатчик служит основной своей цели — обеспечивает постоянную включенность нового элемента в компьютерную сеть.

— Хотя, возможно, все обстоит не совсем так, — уточнил Дьюи, — Или совсем не так, — профессор ухмыльнулся, — Вообще, все это только мои домыслы.

— Слишком много подробностей для умозрительной реконструкции, — заметил Стивенс, — Признайтесь, Вам все это сам Пан рассказал? Вообще, Эдвард, Вы явно многого недоговариваете.

Дьюи улыбнулся, не отвечая. Бортинженер нахмурился.

— Нет, так не годится. Мы — одна команда. И если Вам известна какая-то важная информация, Вы должны передать ее нам.

— Энтони, — мягко обратился Дьюи, — Ну, сами посудите. Пан посчитал необходимым сообщить нечто мне, но не сообщать Вам. Вы предлагаете мне поступить вопреки его воле?

Стивенс смутился.

— Да, Вы правы, Эдвард.

ГЛАВА 8.

В комнату постучали.

— Что нужно, я себя плохо чувствую! — крикнул Зайцев с кровати.

— Виктор, — за дверью раздался голос Стивенса, — Вас Глобски вызывает.

Зайцев чертыхнулся, и сел. В глазах рябило. Он, не торопясь, вышел из коттеджа, кивнул пристально глядящему на него бортинженеру и медленно, пересчитывая, прошел сто восемьдесят пять шагов до административного корпуса.

По дороге его догнал Робур. Он семенил сбоку, норовя заглянуть Зайцеву в лицо. Потом и вовсе встал на дороге.

— Зайцев, остановитесь!

Зайцев остановился, вопросительно глядя на Робура.

— Вы убили Ларри Мадженту.

— Я в курсе.

— Он был не в себе.

— Я заметил.

Зайцев обошел Робура и пошел дальше.

— Ларри тронулся от ужаса, свидетелем которого стал. А Вы его хладнокровно пристрелили.

— Даже так? А надо было дать ему прикончить Дьюи?

— Обычная история. Сначала человек мелкими компромиссами приводит себя в ситуацию, в которой вынужден совершить большую мерзость. А потом он спрашивает: "Как же так получилось? Я ведь не хотел!"

— Как эмоционально. Ну, прямо Савонарола. Хотел бы я понять, Робур, какая разница между мной и Вами.

— Вы не поймете.

— Конечно, — Зайцев откровенно ухмыльнулся, — Это же такое тонкое различие — в микроскоп не разглядишь. Только этически чутким натурам доступно.

Он грубо отодвинул Робура с дороги и вошел в административный корпус.

Глобски сидел в своем кабинете, меча глазами молнии.

— Что это у Вас? — Глобски без предисловий ткнул пальцем в грязное пятно на майке Зайцева.

Зайцев глянул и волевым усилием прервал рвотный позыв.

— Вероятно, мистер Глобски, это мозги мистера Мадженты.

Глобски позеленел — то ли от злости, то ли от тошноты.

— Мистер Зайцев, объясните, что произошло?

— А Вам еще не рассказали? — Зайцев вяло повел рукой по воздуху, — Мы обедали, Маджента вынул пистолет, или как эта штука называется, навел на Эдварда. Я попытался вырвать пушку у него из рук. Маджента понял, что его предприятие провалилось, и разнес себе башку. Все.

— Не морочьте мне голову, — сверкая очами, сказал Глобски, — Вчера видели, как Вы разговаривали с Маджентой.

"Блядь", — подумал Зайцев.

— О чем Вы разговаривали? О чем договорились?

— Покойный похвалил мою игру, я его поблагодарил.

— И все? А что Вы такое бормотали перед покушением? Мне сказали, цитату из Библии. Условный знак?

— Эдвин... — устало начал Зайцев.

— Я Вам не Эдвин, а руководитель Центра подготовки астронавтов! — взревел Глобски, — Извольте по форме обращаться! Я Вам расскажу, как было. Вы с Маджентой спланировали убийство Дьюи, и, возможно, других членов экипажа. Когда выяснилось, что он не справляется, и чтобы отвести от себя подозрение, Вы его убили. Кто Ваши сообщники? Это заговор? Кто в него еще вовлечен? Отвечайте!

Зайцев откинулся в кресле.

— Глобски, что Вы из себя строите большую шишку? Вы же здесь никто — просто декоративная прокладка. Транслятор воли известно кого. Я это знаю — Вы это знаете. И Вы знаете, что я знаю. Так чего Вы дурака валяете? Впрочем, это как раз понятно. Вы с этим покушением жидко обкакались. И до смерти напуганы. А напуганный идиот становится идиотом в квадрате.

— Думаешь, скотина, что самый незаменимый? — прошипел Глобский.

— Нет, Глобски, — Зайцев говорил тихо, но очень отчетливо, акцентируя местоимения, — Я думаю только, что я тут более незаменимый, чем Вы. Людей с послужным списком как у меня и до Большого Хапка по пальцам считали, а теперь и вовсе неизвестно, есть ли еще кто-нибудь. И если Вы надеетесь реабилитироваться перед нашим общим хозяином за то, что проворонили психа-убийцу, вот этим грубым третированием опытного навигатора авангардного экипажа, ставя, таким образом, под угрозу весь проект, то Вы намного глупее, чем я думал. Но не все еще потеряно. Немного поразмыслите, и Вы поймете, что это я Вас сейчас спасаю от худшего. А то можно одним снятием с должности не отделаться. Могут и настоящим руководителем Центра сделать.

Глобски тупо уставился на Зайцева, не поняв последнюю фразу. Через мгновение побелел как бумага.

— С чего Вы, вообще, взяли, что покушение организовано без ведома Пана? — между тем, продолжил Зайцев, — Что это не часть плана подготовки? Проверка и астронавтов, и обслуживающего персонала? — и Вы эту проверку с треском провалили?

Глобски выпучил глаза. Его нижняя губа безвольно отвисла.

— Вам... Вас... Вы это точно знаете? — промямлил он.

Зайцев без удовольствия заметил про себя, что результат превзошел ожидания. Он развел руками:

— Как знать?

Цвет лица Глобски сменился с пепельно-серого на багровый. Руководитель Центра просто трясся от злости и унижения. "Пора заканчивать", — подумал Зайцев.

— Это все, — он отрезал, не давая Глобски опомниться, — А сейчас я сначала иду поспать часа два, а потом — к профессору Дьюи, чтобы он проверил мое самочувствие. И не дай бог Вам до завтрашнего утра меня — или других членов экипажа — потревожить без крайней необходимости.

Зайцев тяжело встал из кресла и пошел к двери. Глобски молчал, но Зайцев чувствовал спиной полный ненависти взгляд. "Ну и хорошо, — подумал Зайцев, — ненависть отрубает мозги."

* * *

В дверь постучали. Зайцев открыл. С удивлением увидел Фредерику.

— Плохо выглядите, — сказала Фредерика, без приглашения заходя в комнату, — Хотела поблагодарить Вас за Эдварда.

"О!" — взбодрился Зайцев.

— Если бы этот тип его убил, нашу команду, наверняка, расформировали.

"А..." — разочаровался Зайцев.

— Спасибо, — хмуро ответил он.

— Что Вас беспокоит?

— Вообще-то, я человека убил, — ответил Зайцев, не особо кривя душой. Он понимал, что хоть технически это не так, по сути — именно так.

— Виктор, Вы, вроде бы, умный человек, — Фредерика достала электронную сигарету, — Эдвард очень высокого мнения о Вас. При этом не понимаете простых вещей. Этика -правила поведения, необходимые обществу для выживания и стабильного функционирования. В разных обществах этика разная. И это естественно, потому что общества разные и условия существования у них разные.

Женщина говорила, а Зайцев смотрел на ее профиль. "Кого она так сильно напоминает? Явно не знакомого лично. Что-то из истории".

— Вы сейчас руководствуетесь принципами того общества, которого больше нет. Оно умерло. Забудьте. Теперь Ваше единственное общество — это наша шестерка. Все, что полезно для него — то и правильно. Ничего другого нет.

— Спасибо, Фредерика, Вы меня успокоили, — сказал Зайцев, — Но мне кажется, я что-то подобное уже где-то слышал, или читал.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Фредерика, выпуская из губ электронную сигарету, — И тогда это было неверно, потому что те, кто это говорили, игнорировали остальное человечество. И человечество время от времени давало им понять, что они не правы. Но сейчас никакого человечества нету. А там — в космосе — и Пана не будет.

— Будут две сотни поселенцев, которые прилетят вслед за нами.

Фредерика вскинула голову.

— Так вот как раз сейчас пора подумать, растворимся ли мы среди них, или воспользуемся своей форой, чтобы стать чем-то большим в новом мире.

"Вспомнил, это ж силуэт Наполеона!" — сообразил Зайцев.

Ему представились новопоселенцы с покорно опущенными головами, стоящие на равнине Орестеи, и Фредерику на возвышении над ними, в походном плаще с красным подбоем и в римском шлеме. И нахлобученной сверху треуголкой.

"Не там ты заговор ищешь, Глобски".

* * *

РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ

Дьюи улыбался.

— Мне довелось послушать знаменитую лекцию Рэя Курцвейла, где он обещал миру, что грядущий человек, сросшись с компьютером, не потеряет чувств. Не знаю, обрадовался ли бы он, увидев свою правоту в первые недели Большого Хапка.

Дьюи считал, что Пан сначала просто "объелся". До этого момента он расширялся постепенно. Сначала от одного Джонсона, присоединившего и подавившего волю двоих своих ассистентов. Потом, немного пожив в трех телах, этот усилившийся и более-менее привыкший к новым возможностям сверхразум присоединял к себе людей по одному, аккуратно "обгладывая" и усваивая каждого. Наконец, в какой-то момент он — уже в виде дружной секты с говорящим издевательским названием съел Гершовица и его лабораторию. А потом целый Капернаум с его тремя тысячами жителей.

В какой момент и по какой причине Сверх-Джонсон решился на Большой Хапок, неясно, но определенно этот кусок оказался для него слишком большим. В течение считанных дней через Сеть, не давая опомниться все более сокращающемуся человечеству, присоединил к себе несколько миллиардов человек. Практически всех, до кого смог дотянуться.

Зайцев мог только догадываться о панике, которая охватила тех, кто успел осознать, что происходит что-то очень не ладное. Кто из них до гибели или до инсайта сумел понять, что именно случилось.

Для начала Пан вырубил основные средства оповещения и коммуникации не присоединенных, чем полностью их дезориентировал.

— В этой версии мне кажется не очень понятным, как прото-Пан с "мощностью" разума в лучшем случае в тысячу-другую человеко-единиц смог в такой короткий срок присоединить миллиарды людей? Сопротивление такого количества воль и сознаний его бы просто раздавило!

Дьюи улыбнулся.

— Позвольте мне напомнить, коллега, что на протяжении человеческой истории сплоченное, агрессивное и вооруженное идеей меньшинство всегда навязывало свою волю аморфной и дезориентированной массе. Ко времени Миланского эдикта христиане в империи составляли всего лишь около десяти процентов граждан. Но они уже победили.

ГЛАВА 9.

Маленький або перепутал провода и присоски. Он просто стоял посреди помещения и хлопал глазами. Робур устал на него кричать, чертыхнулся и сам стал надевать сбрую на Зайцева.

Он нарочито грубо и болезненно дергал и стягивал ремни, злобно глядя на испытуемого. Зайцеву от этого молчаливого протеста стало откровенно смешно.

— Что, коллега, — участливо обратился Зайцев к Робуру, — тяжело без ассистента с магистерской степенью?

Робур на мгновение оцепенел. Тяжело выдохнул.

— Знаете, Зайсс, в чем Ваша ошибка? Вы так уверены, что выбрали правильную сторону. Но всемогущество Вашего Пана — иллюзия. Его зомби беспомощны в воздухе и на море. Значит, ему нужны нормальные пилоты и моряки. Нужны самостоятельно мыслящие спелеологи, подводники. Как видите, и здесь на острове без людей он не может обойтись. Пан нежизнеспособен без огромного количества интактов. Это колосс на глиняных ногах. Рано или поздно — и, скорее всего, рано — он рухнет. И вот тогда каждому придется ответить за все.