Фанф по Warcraft часть 2

— Хватит! Я больше не буду бояться! Я сам стану тем злом и ужасом, которые терзают меня! И больше никогда не буду бояться!

Легко сказать. У него ушёл не один год, прежде чем удалось претворить свои планы в реальность. Он бросался в самые опасные авантюры, не жалея ни своей, ни чужой жизни. Где-то в глубине черепа тлела мысль, что даже смерть будет избавлением, если не удастся вытравить ужас из души. Приложив нечеловеческие усилия он стал квинтэссенцией своего страха. Теперь другие боялись его. Спустя годы из шайки, напавшей на его деревню, остались в живых единицы. Каждого он нашёл, и живые позавидовали мёртвым. На сладкое остался главарь — он умирал дольше всех. И впервые за долгое время он провёл ночь без кошмаров.

Вжившись в новую роль, он отстраненно наблюдал за течением жизни. Его репутация и холодное выражение, будто мертвого лица, наводило ужас на подчинённых и способствовало жёсткой дисциплине, крайне нехарактерной для вольнолюбивой разбойной братии. Благодаря хорошей организации и светлой голове, он слыл удачливым атаманом и желающих вступить в шайку хватало.

Так он и жил бы, пока на очередном деле не словил бы кусок острой стали в брюхо, но судьба распорядилась иначе. Новый заказ, большое дело, мысли об уходе на покой. Но поход обернулся кошмаром. Какие-то человекоподобные твари с головами животных порвали его людей на тонкие кровавые ленточки. Спастись удалось только ему, и то благодаря нечеловеческой удаче. И кошмары вновь вернулись, только теперь с другими персонажами.

Взятая предоплата, свои запасы и общак сделали его очень богатым человеком, а небольшая, относительно его нынешних финансов, сумма позволила бесследно исчезнуть для всех. За редким исключением.

Попутешествовав в поисках успокоения, он осел в порту Артугота, заливая душевные муки привычным дешёвым и кислым вином. И вновь появилась определённость — окончательно спиться, ибо другого пути он для себя не видел. Пока однажды партнёр не попросил его составить компанию в одном мероприятии. По дороге он входил в курс дела:

— Дружище! Сегодня великий день! Как и каждый год эти крысы из стражи дают нам возможность пустить себе кровь. Я слышал, что в этом году на удивление богатый выбор. Я специально нанял пару отменных рубак, чтобы выставить их на бои. Сейчас будет короткое представление, чтобы желающие могли ознакомиться с ассортиментом мяса. Дарю тебе право выбрать одну жертву для них!

Но собеседник уже не слушал. В строю стражи он увидел лицо, которое являлось ему в кошмарах. Единственный человек в толпе чудовищ. Даже брошенного мельком взгляда хватило, чтобы его черты запечатлелись навечно. Он смотрел на стражника и вновь переживал ту кошмарную ночь.

-....... айн!

Сквозь вату, забившую уши, стали доноситься звуки:

— Кармайн! Ты живой? Замер будто помер. Так, что насчет жертвы?

Он повернулся к партнёру и сказал:

— Знаешь, есть у меня идейка. Я и сам поучаствую. Помнишь ты говорил про какой-то дорогущий эликсир из сердца дракона, способный дать невиданную силу?

* * *

Легко сказать — готовься! Нет, конечно я понимаю, что за оставшиеся две недели ничего нового я изучить не успею, но просто отправить с напутствием 'Готовься, отрабатывай уже изученное.' — это перебор. Даже крайне занятый капитан взял себе подопечного. Ладно, в принципе я действительно знаю, что мне надо отработать. Но пренебрежение учителя моей подготовкой оказалось неожиданно болезненным.

Вчера знатно погуляли, отмечая моё прохождение во второй этап, поэтому сегодня на тренировку мог бы выйти или конченный мазохист, или самоубийца. Даже дома сколько было случаев — здоровый парень, спортсмен побухал хорошенько, а на следующий день по привычке в зал. И всё! Инфаркт в 20 лет! Так, что сегодня никаких нагрузок.

Тем более, что надо прибарахлиться. По традиции стражники, за редким исключением, выступали в форменном доспехе, а вот оружие каждый выбирал по своему вкусу. Мне пока не нужна никакая экзотика — освоить бы на достойном уровне классическую пару щит-меч. Щит у меня кстати хороший, долго из интенданта его вымораживал, а вот меч сломался в поединке с капитаном. Из торговцев оружием достаточно хорошо я знал только Ржаводыра. Конечно холодное оружие не его профиль, но может хоть посоветует к кому подойти.

Гоблин обрадовался мне как родному. Мигом поняв в каком я состоянии, отмечали вчера вместе, он накапал мне какой-то настоечки, которая вернула мне радость жизни. А узнав цель моего визита, он заторопился:

— Эй, лентяи! Оставляю магазин на вас, а я пока с моим другом отойду по делу.

Вредный коротышка отмалчивался, как партизан, и не признавался, куда мы так спешим. Впрочем, довольно скоро мне, истоптавшему не одну пару сапог по этим улочкам, стало ясно, что идём мы в кузнечный квартал. Стоящий немного на отшибе, чтобы шум и гарь не мешали другим, а главное, опасаясь пожара, он был образцом спокойствия и правопорядка. А если кто-либо из припортовой швали пытался там бузить или наводить свои порядки, то суровые мускулистые мужики в кожаных фартуках быстро объясняли им всю глубину их морального падения. Поэтому хоть он и располагался в нашей зоне патрулирования, но бывали мы там крайне редко — тут успеть бы обойти все проблемные места.

На территории квартала на Ржаводыра посматривали с нескрываемой неприязнью, но связываться с злопамятным коротышкой очевидно никто не хотел. Гоблин притащил меня к навесу из которого раздавались ругань и проклятия. Кардомар, ругаясь как пьяный сапожник, распекал нерадивого подчиненного.

Еще на подходе гоблин начал вопить:

— Эй, лосяра! Выходи, разговор есть!

Закончив свою речь эффектным подзатыльником, Кардомар повернулся к нам:

— Не выёживайся, козявка. Чего припёрся? Да еще и Миха с собой притащил?

Ничуть не обиженный Ржаводыр, оставив меня, подбежал и начал энергично что-то шептать на ухо дварфа. Поскольку разница в росте была существенная, а Кардомар наклонятся не хотел, то Ржаводыр смешно подпрыгивал, стараясь донести до уха собеседника свои мысли. По мере рассказа на лице дварфа проступило понимание. Пригласив нас присесть за стол, стоящий тут же под навесом, он ненадолго удалился. Когда он пришёл в руках у него был свёрток.

— Мы с коротышкой давно поняли, что рано или поздно тебе понадобиться оружие получше. Поэтому зелёная сопля напрягла свою многочисленную родню и раздобыла немного мифрила, а у меня был небольшой кусочек тория. В общем я сварил по семейному секрету великолепную сталь, из которой впоследствии выковал его!

Ловким жестом фокусника, но притом удивительно нежно, на стол был водружен меч. И какой меч! Это было что-то среднее между карфагенской фалькатой и турецким ятаганом. Ухватистая рукоять заканчивалась мощным и очень надежным на вид эфесом, обычно нехарактерным для такого вида оружия. Лезвие, расширяющиеся от эфеса к последней трети клинка, заканчивалось острым кончиком, метал которого отливал немного другим цветом.

Сделав несколько пробных махов, я влюбился в это оружие. Сделано было явно под мою руку.

— Как вы умудрились так точно изготовить меч, ведь с меня никаких мерок не снимали?

Кардомар хитро заулыбался:

— Мы сняли размеры с твоего старого меча, а для точной подгонки сняли размер позже. Мы попросили Чинкедажа умотать тебя до беспамятства, и пока ты валялся бесчувственной тушкой, сделали с тобой все, что было нужно.

С такими изобретательными друзьями лучше не ссориться, а то, кто знает, во что в следующий раз воплотится их больная фантазия.

* * *

На первый поединок я вышел уверенно. Конечно, когда местные бандюки узнали о моём участии в боях, желающих поковырятся в моей тушке острым железом нашлось преогромное количество. В правилах был предусмотрен и такой пункт, если на бой записывалось больше десяти человек, то стражник мог выбирать своих соперников из них. Но не в моём случае. Дорогой учитель любезно взял на себя этот нелегкий труд.

Итак, первый противник. Местная знаменитость, даже я слышал об этом парне. Невысокий, щуплый, с добрым лицом и расслабленной позой — он производил впечатление безобидного интеллигента. И я легко повелся бы на эту маску, не знай я о том, что на счету этого внешне приятного человека три зарезанных стражника и пара десятков бандитов, которым не посчастливилось перейти дорогу его нанимателям. Наёмные убийцы не любят щеголять своими навыками, но схватки со стражниками являются своеобразным подтверждением квалификации. Пропустишь один турнир — не беда, второй — и у заказчиков появляются сомнения, третий — гонорары заметно сократятся. Если и после этого, человек ничего не делает для утверждения своего авторитета, то доверия к нему не остаётся вовсе. Волчья жизнь, волчьи законы. Слабого добивают.

Конкретно этот экземпляр в честной схватке стоил немного, но нетривиальная изобретательность и сверхчеловеческая меткость делала его крайне опасным противником. Он мог метать все, что угодно. Причиной смерти его противников становились такие необычные вещи, что оторопь брала. Странная татуировка в центре лба в виде концентрических кругов, перечёркнутых крестом, дополняла его образ.

Для меня, он представлял некоторую опасность, но и опыт сражения с таким необычным бойцом будет бесценным. На поединках я решил не выделяться и выступать со стандартным снаряжением стражи. Новые же игрушки лучше приберечь для финала.

Со щитом, ему будет трудно попасть в жизненно важные органы, но и догнать бездоспешного противника будет непросто.

Пока распорядитель турнира объявлял наш бой, убийца сказал сквозь зубы:

— Знаешь, мне пришлось прилично заплатить, чтобы получить возможность подрезать тебя. Мой младший братишка выгодно устроился к ребятам с Кул Тираса, пока не получил от тебя болт в печень. Простой знай, живым ты точно отсюда не уйдёшь.

Я недоуменно почесал затылок. Кому можно было заплатить если учитель сам ..... Бросив взгляд на трибуны, я увидел сидящего в первых рядах Чинкедажа, который, подмигнув, показал мне пухлый кошель. Чёрт побери! Я натренируюсь и уработую этого старпера!!!!

Тем временем глашатай закончил вступительную речь и дал команду бойцам разойтись в разные концы арены. Место проведения боёв представляло собой овальный каменный амфитеатр в римском стиле на пару тысяч человек. По центру вытянутых сторон располагались ложи для аристократии и богатейших купцов, все остальные размещались на каменных лавках. Впрочем, это было довольно удобно, ведь и иные аристократы предпочитали наблюдать за боями из народа, наслаждаясь пьянящей энергией кровожадного безумия толпы.

Заиграли горны и бой начался. Как я и думал, убийца, имя которого я прослушал, сразу решил рвать дистанцию. Прошло всего пару секунд с начала поединка, а я уже отбил щитом пяток непонятных снарядов, похожих на вязальные спицы, только слишком тяжелых, для такого небольшого объема металла. При попытке сорвать дистанцию на меня обрушился шквал метательных ножей, уже знакомых игл и даже пара метательных топориков, изрядно отсушивших мне руку со щитом. Но все это было лишь отвлекающим манёвром. Пока я закрывал верхнюю часть корпуса мне прилетело по игле в зазор между кольчужной юбкой и наголенниками. Два укола — неприятно, но ничего страшного, если бы не странное онемение, начавшее расползаться по ногам. Я похолодел, это точно яд. Вряд ли смертельный, ведь яд запрещен, и если один из участников в корчах загнется прямо на арене у устроителей и его противника будут серьезные проблемы. А вот обездвижить и добить железом — это вполне безопасный вариант.

Убийца тем временем перестал тратить метательные снаряды и с злорадным любопытством наблюдал за моими попытками удержаться на теряющих чувствительность ногах. Вот они подкашиваются, и я падаю на колени.

* * *

Геевард за прошедшее время успел многое. Подтянуть свои навыки, набраться ума и проникнуться глубочайшим почтением к капитану Спарфраку. Одним из советов тренера, которые молодой стражник воспринял как праведный свет истины в последней инстанции, был насколько возможно лучше узнавать своих будущих противников. Конечно небогатый стражник не мог себе позволить купить билеты на все поединки чемпионата, но на три билета его накоплений хватило. И вот он сейчас сидит и наблюдает за поединком запомнившегося ему стражника.

Сегодня Мих выглядит на удивление беспомощно, впрочем, и сам Геевард не знал, как бы он действовал против подобного противника. Вот не нанесший ни одного удара стражник обессиленно падает на колени. Зрители замерли в предвкушении кровавой расправы. Противник начинает неспешно обходить жертву по кругу, словно выбирая самый лакомый кусок.

Мих обреченно повесил голову, а убийца легкой походкой стал подходить с левой стороны. 'Все же опасается, раз держится подальше от вооруженной руки.' — Геевард поймал себя на мысли, что отчаянно болеет за собрата, но шансов спастись не видит.

Но внезапно все меняется. Мих резким движением метает щит в ноги противника, и тот как подкошенный валится на песок. Гееварду послышался хруст раздробленных костей, да он и сам помнил какой нечеловеческой силой обладает ученик Чинкедажа. После броска стражник не стал терять инициативу и кривым перекатом, видимо ноги совсем не работали, переместился к воющему противнику. Используя инерцию переката он нанес рубящий удар. По песку покатилась отсеченная голова с застывшим выражением боли, обиды и невероятного удивления.

* * *

Это было чертовски близко. Как только мой противник лишился головы, на арену выбежали дежурные целители. Они как стая голодных волков накинулись на мою бренную тушку, радостно обсуждая редкую возможность поработать помимо банальных травм с необычным ядом. Я притянул к себе одного из студентов, ассистировавших маститым целителям, и шепнул ему пару слов, для наглядности потирая большой и указательный пальцы. Парень оказался смышлёный и без лишних вопросов незаметно улизнул с арены.

А тем временем служители уже унесли тело убийцы и даже присыпали следы крови свежим песком. Пока меня несли вглубь служебных помещений для полноценного лечения, я подумал, как равнодушно люди принимают чужую смерть. Вот и случись мне погибнуть на арене, служители так же привычно присыплют следы крови, а тело передадут друзьям и родным. И уже через пару минут, когда закончатся обсуждения прошедшего поединка, мало кто вспомнит поверженного гладиатора.

Но долго предаваться меланхолии мне не дали. Парни из десятка, Кэлси, Ларес — все ждали меня, чтобы поздравить с победой и справиться о самочувствии. Под заботливый щебет Кэлси я поймал взгляд Лареса и, получив утвердительный кивок, расслабленно откинулся на подушки. От противоестественного союза яда и противоядия меня клонило в сон. Раны мне уже подлатали, так, что немного поболтав с народом, я позволил себе заснуть.

На следующий день я проснулся отдохнувшим и полным сил. После беглого осмотра целителя меня отпустили домой. Но туда мне было рано идти. На выходе меня ждал скучающий Ларес:

— Ну, что болезный, полегчало тебе?