Наследники (часть 2)

Разве что некромант, профессионально любящий мертвецов.

— О нет, я поздний Залмоксис, единый бог, — возразил рыжий. — Не буду ли я выглядеть чрезмерно навязчивым, если спрошу, каким ветром вас занесло в наши края, шевалье?

— Не будете. Вы же бог, вам простительно быть любопытным. Я хочу поднять армию мертвецов и отправить ее на восток.

На секунду даже рыжий некромант показался растерянным, но быстро вернул самообладание.

— Непростая задача даже для бога, не говоря уже об обычном колдуне, преследуемом Инквизицией, — заметил Залмоксис.

— Обычных не преследуют, их убивают на месте, если есть повод, — усмехнулся чернокнижник. — Но, как понимаю, вы обо мне уже слышали.

— Лина, — сказал рыжий и покосился на спутницу. — Ты слышала об этом господине?

Женщина моргнула и кивнула.

— Да, учитель.

— А ты, Генрих?

— И я слышал, — сдержанно ответил парень.

— И впрямь, — согласился Залмоксис, — мы все о вас слышали. А вот вы о нас — никогда.

Чернокнижник понимал, к чему клонит некромант. По-настоящему могущественные колдуны всегда оставались в тени, и в среде отступников существовало негласное мнение, что лишь глупцы, гордецы или неучи попадают в поле зрения монахов. "К какой из этих категорий отнести тебя?" — как бы вопрошал Залмоксис.

Колдун начал мерзнуть и встал. Женщина тут же дернулась, подняв руку с уже сложенными для удара пальцами, но некромант молниеносно перехватил ее запястье своей ладонью и крепко сжал. Лина болезненно вскрикнула и замерла.

Чернокнижник проигнорировал эту сцену, обернулся и неторопливо пошел прочь.

— Куда вы? — нахмурился некромант, отпуская женщину.

— Ну, вы же не хотите иметь со мной дела. Найду тех, кто захочет, — равнодушно бросил чернокнижник, не оборачиваясь.

— В округе нет других некромантов, — холодно сообщил Залмоксис.

— Знаю. — Чернокнижник остановился и поглядел на троицу через плечо. — Думаю, вы убили всех конкурентов. Нехорошо. Цех не одобрит.

— Если вы говорите о том балагане в столице...

— Тот балаган — единственная надежда для нас добиться легального статуса. Или вы хотите сказать, что вам нравится жить в этой глуши?

— Мы и тут неплохо устроились.

— О да, — усмехнулся чернокнижник. — Я видел. Кочуете вслед за войсками, подбирая трупы павших, словно стервятники. Не жизнь, а сказка.

Некромант смолчал. Чернокнижник снова отвернулся, но продолжал стоять на месте, ожидая решения Залмоксиса.

— Я бы мог убить вас, пока вы ослаблены, — сказал, наконец, некромант.

— Вы могли бы попытаться, — поправил чернокнижник. — Но результат такой попытки менее предсказуем, чем вам, господин бог, кажется.

Неожиданно Залмоксис опять улыбнулся.

— Я понял. Да, поддержать вас определенно в моих интересах.

Колдун обернулся и с ожившим любопытством поглядел на некроманта. Ученики самозваного бога тоже смотрели на мастера с удивлением.

— Я полагал, убеждать вас придется несколько дольше, если вообще удастся.

— Напрасно. Я догадался, чего вы добиваетесь на самом деле. Это и мне сыграет на руку.

— Рад это слышать, — кивнул чернокнижник, скрывая озадаченность.

"Неужели мои мотивы настолько очевидны, что их может разгадать первый попавшийся некромант?" — мысленно спросил колдун сам у себя.

— А я-то как рад, — хмыкнул Залмоксис. — Но давайте продолжим этот разговор в более, гм, жизнеутверждающей обстановке.

* * *

Полтора месяца ушло только на подготовку ритуала. Чернокнижник так и не выяснил, в чем заключался интерес некроманта, но упрекнуть Залмоксиса в недобросовестности язык не поворачивался. Несмотря на то, что как только речь заходила о причинах, некромант умело и с юмором уклонялся от вопросов, во всем остальном он не боялся делиться самой сокровенной информацией. Бывший имперский чародей не мог нарадоваться на такого союзника, в своей узкой специальности достигшего удивительных успехов. И хотя дневник де Софо содержал немало полезной информации по теме, да и самого графа, собственно, поначалу пытались арестовать именно за некромантию, академические познания чернокнижника по своей практической ценности не шли ни в какое сравнение с личным опытом Залмоксиса.

В свою очередь, некромант как-то раз заметил, что Ясон овладевает новыми техниками слишком быстро, чтобы можно было верить, будто эти навыки для него действительно в новинку. Залмоксис даже предложил провести сомнительный ритуал, дабы проверить, какой демон вселился в тело чернокнижника, ибо владеть такой силой, без сомнения, может только одержимый, но колдун отказался. Скорее всего, то была очередная шутка, но чернокнижника с тех пор не покидало подозрение, что бродячий некромант действительно придерживается этой гипотезы.

Вся компания колдунов обосновалась в удаленной от дорог, а потому заброшенной полуразрушенной крепости. Вероятно, когда-то там располагалась некая тайная пограничная застава, потому что со всех сторон крепость укрывали невысокие горы, да и кое-где уцелевшие остатки разваленных стен были, все же, слишком низки, чтобы предполагать серьезную оборону. Вдобавок, за годы запустения вокруг крепости вырос целый лес, и колдуны могли не опасаться, что их богохульные эксперименты будут кем-то замечены. К сожалению, до звания идеального логова темных чародеев крепость не дотягивала, ибо годы разрушили не только стены, но и почти все внутренние постройки. Уцелела, как ни странно, только длинная конюшня, как будто неведомый старинный строитель лошадей любил больше, чем людей. В первый же день колдуны магией залатали крышу и стены своей новой обители, да повесили внутри с десяток обогревающих заклятий, и жить внутри обновленной конюшни стало гораздо уютнее. Магия вообще любой пустырь способна превратить в оазис, но отступники лишь хотели не мерзнуть, поэтому особо не утруждались.

Внутри конюшни все стойла давно сломались, и помещение пустовало. Впрочем, разглядывать его было некогда и некому, чернокнижник и некромант днями напролет увлеченно составляли программу грядущего ритуала, а ученики Залмоксиса, с ненавистью поглядывая на Ясона и с обидой — на учителя, рабски исполняли все, порой очень странные, приказы этих двоих.

На следующий день после той встречи колдунов зима решила показать свое настоящее обличье, и обильный снегопад надежно похоронил нетленные тела воинов, избавив чародеев от лишних проблем. Если бы дю Магнифу или кочевникам пришло в голову, что нужно как-то позаботиться о мертвецах, могильщиков ждало бы легкое потрясение, обнаружь они столько неповрежденных трупов разом. И списать все на зимний холод точно бы не получилось, ведь даже волки, многочисленными стаями бродившие в окрестностях, опасались заходить на проклятое поле. А так тела оставались в сохранности, спасенные снегом от чужих глаз, а чарами — от разложения и падальщиков. Однажды, правда, зачарованными трупами решила полакомиться какая-то тварь, похожая на жуткий гибрид льва и козла, но чернокнижник находился поблизости, занятый расчетом условий воскрешения, и успел прогнать чудовище вспышкой пламени. Залмоксис, услышав описание твари, спокойно поведал, что химеры редко едят мертвечину, но эту, видимо, привлек магический ореол, и, к удивлению Ясона, попросил не обижать голодную тварь.

— Одним трупом больше, одним меньше, нам особой разницы нет, там их тысячи. А вот бедняга умрет с голоду. Местные жители ушли вместе со всем скотом, не на волков же ей охотиться? Да и не справится одна голодная химера с целой стаей.

Когда чернокнижник растерянно поинтересовался, откуда у некроманта такая любовь к чудовищам, тот равнодушно пожал плечами и посоветовал представить ощущения умирающего от голода существа, готового жрать даже трупы.

Ясон два дня потом не мог отделаться от мысли, что богомерзкий некромант, по словам Церкви уже одним своим существованием оскорбляющий человечество и Создателя, на деле оказался гуманнее всех прочих знакомых чернокнижника.

Но колдун не забывал, что его новый товарищ, несомненно, великий мастер темной магии, а постичь многое из запретных знаний возможно лишь посредством опыта. И практические исследования в некромантии — это не только копание во внутренностях мертвецов. Если бы все было так просто, никому бы и в голову не пришло запрещать столь невинные занятия. Нет, по-настоящему узнать смерть можно лишь изучая живых. Еще живых, ведь в силу специфики методов исследования ни один из подопытных долго не протянет. В своем дневнике, давно ставшем для чернокнижника святыней, граф де Софо подробно описывал, как сводил людей с ума, пытаясь менять их сознания местами, как разделял людей на органы и собирал вновь, чтобы решить парадокс замены элементов, и многое другое, о чем сам чернокнижник никогда бы не стал делать никаких записей. Сэр Антонио пытался выделить пресловутую "душу", но нисколько не преуспел. Тем не менее, некоторые намеки в самом конце дневника позволяли сделать вывод, что в итоге граф разработал альтернативное решение, собственную теорию разумного сознания, не укладывающуюся ни в церковные догматы "бессмертия души", ни в новомодную "спираль перерождений".

Чернокнижник не имел ни малейшего представления, до каких темных высот мог вознестись извращенный ум злополучного графа, и это его неимоверно раздражало. Вся затея с воскрешением армии служила, по сути, лишь полигоном для применения изложенных в конце дневника туманных концепций. Чернокнижник намеревался в реальности рассмотреть проблемы, с которыми столкнулся сэр Антонио, чтобы иметь о них собственное представление.

Конечно, то был не первый эксперимент. Весь предыдущий год колдун не только бегал от монахов, но и продолжал заниматься самообразованием. Его и самого начинала смущать легкость, с которой он постигал приемы, обычно требующие годы тренировок, но то было приятное смущение. Чрезмерная скорость обучения была загадкой, но совершенно точно не являлась проблемой, поэтому колдун решил заняться изучением сего феномена в последнюю очередь.

А тем временем подготовка великого ритуала подошла к концу. В свете призванных магических сфер, плавающих под потолком, чернокнижник и некромант сидели прямо на полу посреди бывшей конюшни и перебирали исписанные двумя разными почерками листы. Одни страницы отличались ровными строками, изящно выведенными буквами и вообще казались скорее плодом работы профессионального переписчика, а не рабочими записями. Текст на других, напротив, скакал галопом, магическая символика то сливалась в сплошную вязь, то разваливалась на отдельные куски без очевидных связей. Залмоксис каждый раз хмурился и кривился, замечая на эту разницу, чернокнижник, наоборот, иронично улыбался. Каллиграфическое письмо было, пожалуй, единственным полезным навыком, полученным еще в приюте, а затем развитым в университете магии. Колдун не жалел, что в детстве получал по пальцам линейкой, когда писал криво. Счастье лицезреть угнетенную физиономию некроманта того стоило.

Чародеи негромко переговаривались, и под руководством Залмоксиса чернокнижник вносил последние правки на чистовик. Самим мастерам он вообще-то был ни к чему, они успели отработать совместные действия до идеальной согласованности, но оба решили привлечь к ритуалу учеников некроманта, для них и составлялась понятная схема действий. Техническая сторона ритуала была разработана без единой помарки, но математические выкладки показали, что двоим чародеям может банально не хватить сил, поэтому требовалось ввести еще кого-нибудь для поддержки. Разумеется, мнения Генриха и Лины никто не спрашивал, отчего оба ученика в восторг не приходили. Чародеями они пока являлись не самыми сильными, но обоим хватало ума понимать всю опасность предстоящей задачи: столь грубое нарушение законов природы могло прорвать барьер меж реальностями, обернувшись непредсказуемыми бедами, от вторжения демонов до... до чего-нибудь еще, на то беды и непредсказуемые.

Сейчас оба ученика отсутствовали. Чернокнижник полагал, что они выполняют ритуалы наполнения, накачиваясь силой для грядущего предприятия. Генрих и Лина откровенно не доверяли новоявленному другу мастера и старались держать свои техники в секрете. Некромант воспринимал это равнодушно, и чернокнижник тоже не обращал особого внимания. Недоверие — разумная тактика, когда встречаешь преступника, на которого охотится половина инквизиторов Империи.

И когда Ясон уже заканчивал последний лист, дверь в конюшню распахнулась, и внутрь вбежала растрепанная Лина. Было видно, что она мчалась по сугробам довольно долго и несколько раз упала, но особо уставшей не казалась. Сила переполняла ее стройное, красивое тело, контуры которого чернокнижник с удовольствием мог видеть даже сквозь толстую шубу.

— Там... — выпалила она и запнулась, хватая ртом воздух.

Чернокнижник перевел взгляд на Залмоксиса, который смотрел ученице прямо в глаза. Похоже, некромант решил не тратить времени на долгие рассказы и просто влез женщине в память. Такое можно было сотворить только с предварительного согласия, и чернокнижник позавидовал степени доверия учеников к своему мастеру. Самому Ясону вряд ли кто-то открыл бы собственный разум. На ум внезапно пришла Элиза, но колдун чуть ли не со смехом отогнал эту глупую мысль. Герцогиня была не из тех женщин, что могут жить без секретов.

— Кочевники, — скучным голосом произнес некромант, отпуская невидимый поводок. — Только что перешли через ту реку, похоже, собираются ночью напасть на позиции графа.

Лина закрыла глаза и терла виски. Процедура чтения мыслей явно не была приятной.

— Может, просто разведка? Или разворачивают позиции? — предположил чернокнижник.

— Судя по воспоминаниям Лины, идет целая орда — слишком много для разведки, а останавливаться тут негде, — покачал головой некромант. — Единственная разумная причина для марша — атака сходу.

— Жаль, — вздохнул Ясон. — Но мы ведь и не надеялись, что они будут ждать весны.

— Я надеялась, — мрачно сказала Лина.

— И я, — признался некромант. — Но Шойта, видимо, плохо понимает положение Империи, поэтому торопится. Боится, что к графу все-таки придут подкрепления.

— Тогда он, напротив, тянул слишком долго, — возразил чернокнижник. — Я ожидал прихода орды еще три недели назад.

— Думаю, у хана свои неприятности, — предположил Залмоксис. — Но нам уже без разницы. План остается прежним — на закате начинаем ритуал, а там будь что будет.

— Да, — согласился колдун. — А где Генрих?

— Остался на поле, — сообщила Лина. — Следит за кочевниками. Они проходят мимо, достаточно далеко, чтобы нам не мешать, но он решил убедиться.

— Хорошо. Выражу ему потом благодарность от руководства цеха колдунов Империи. Я же один из основателей все-таки, хотя, наверное, там об этом уже все забыли.

— Не думаю, — усмехнулся некромант. — Но нам пора собираться, до заката меньше часа, как раз дойдем.

Чернокнижник согласился, и спустя пару минут вся троица уже плелась по высоким сугробам через лес. Ни один чародей не чувствовал себя достаточно щедрым, чтобы потратить каплю сил и расчистить снег заклятьем, в ожидании сложного испытания все быстро превратились в магических скряг. Порой собственная рациональность бывает такой раздражающей...