— Господин Поттер вздумал шутить, — угодливо, но отвратительно, с какой-то злобой, захихикал старый эльф.— Разумеется, ради безопасности молодого господина... Шкверчок торопился Вам это рассказать...

— Что рассказать?

— Вы знаете, сэр, что на свободе разгуливает опасный убийца...

— Волдеморт, что ли? — съязвил Гарри. — Так это давно уже не новость.

Видно было, что Шкверчка передернуло при упоминании неприятного имени.

— Господин смел... Это Шкверчок знает давно. Еще бы господин был также силен и храбр, — пробормотал домовик, поправляя грязную набедренную повязку и игнорируя явную иронию в словах своего хозяина. — Но нет, это не Темный Лорд.

— Так говори же! Долго я буду тут стоять?

В комнате Молли и Артура послышались шаги...

— Шкверчок, пошли отсюда!

Гарри выбежал на улицу, забыв прикрыть за собой дверь.

Домовик трансгрессировал вслед за ним. Они быстро углубились в сад.

— Ну же, говори!

— Молодой хозяин не помнит? Ну и коротка же у него память! — издевательски сказал Шкверчок. Заметив, что Гарри и не думает возражать ему, он проскрипел, оглядываясь по сторонам:

— Убийца предыдущего директора школы волшебства, Северус Снейп. Он ходит вокруг, замышляя убийство моего господина, он полон сил и ему помогает Темный Лорд, могущественный, как никогда. Мистер Снейп — самый преданный Лорду Пожиратель Смерти. Пусть хозяин будет осторожен в своих поступках и осмотрителен в словах, потому что Темный Лорд заставит его ответить за каждое слово.

— Снейп? Ты видел этого гада? — прорычал Гарри, чувствуя, как по телу горячими волнами распространяется гнев.

— Мистер Поттер разбудит позорищ волшебного рода... Ведь молодой хозяин этого не хочет?

— Да как ты смеешь их так называть! — ненависть вдруг вылилась в другое русло: Гарри вдруг захотелось ударить это мерзкое создание, которое испытывало на себе только ненависть, которое только ненавидело... Он поднял палочку, направив ее прямо в грудь Шкверчку, выкрикнув...

Он не успел ничего сказать, потому что нечто сбило его с ног, отшвырнуло на несколько метров, опрокинуло навзничь... Гарри показалось, что он сломал руку... Он услышал протяжный вой Шкверчка, чей-то крик "Остолбеней!" и ...

— Гарри, ты в порядке?

— Нимфадора-а-а... — простонал Гарри, здоровой рукой ухватываясь за протянутую ему руку. Другую он здорово ушиб.

— Да, привет, — серьезно отозвалась она. — Видишь, понемногу привыкаю к своему имени... Потому что Люпин — это все-таки Ремус. А теперь — живо в дом, — сказала Нимфадора, подняв Гарри; ее голос был усталым и не звучал как команда. Однако она выглядела очень грустной, и пострадавший не решился ее ослушаться.

— Locomotors, Шкверчок! — произнесла Нимфадора, оглянувшись и направив палочку в темноту. Оттуда, раздвигая кусты, медленно выплыло тело старого домовика. — Пришлось его парализовать, — словно бы неохотно произнесла она, — когда это подлое отродье отшвырнуло тебя с помощью щита домовиков, до сих пор мало изученного волшебства, то поняло, что должно жестоко себя наказать. А мы пока, увы, не можем допустить его смерти.

Гарри вспомнил Гермиону. Ох, как бы она сейчас злилась!

— Я приехала в "Нору" поздно и жалела, что не встретила тебя: ты уже спал — так сказала Молли. Видимо, сама судьба определила все в мою пользу. Кстати, эта дрянь не сильно покалечила тебя?

— Наверное, виноват все-таки я, — неловко пробормотал Гарри. — Я сам напал на него... после того, как он обозвал Уизли позором волшебников... или как там еще?

— Я уверена, что ты бы не стал нападать без повода даже на Шкверчка, а ведь он косвенно виноват в смерти Сириуса, именно он... Прости, Гарри.

— Ладно, не можем же мы делать вид, что ничего не было. Тем более, что Сириус умер не вчера.

У дома их ждал встревоженный Люпин, которого не отпустила Молли Уизли.

— Нимфадора... Как ты, Гарри? Что там случилось?

Тот жалобно посмотрел на спутницу.

— Ладно, — согласилась та, — Я все тебе расскажу, Рем. Пойдем отсюда. Заодним решим, что делать с эльфом. А ты, Гарри, быстро в кровать! Иначе Молли ещё до рассвета обо всем узнает.

Гарри обернулся у порога:

— Я обязан сказать вам то, что услышал от Шкверчка. Домовик говорит, что Снейп бродит где-то поблизости и собирается убить меня.

Супруги переглянулись.

— Мы обязательно проверим, — серьезно пообещал Люпин.

Гарри осторожно прокрался через вновь прикрытую спальню, в которой Уизли говорили о его родителях. Свет все еще горел в ней, но оттуда доносились не слова, а какие-то странные звуки. Вскоре стало ясно, что кто-то плачет.

— Артур, я так больше не могу, — тихо говорила Молли сквозь рыдания, — я устала от вечного напряжения... Когда же все это кончится?

— Молли, прошу тебя, не плачь... Ведь бывало и хуже, ты же знаешь, — неловко утешал жену мистер Уизли.

Гарри, не желая больше слушать все эти разрывающие сердце вещи, бегом ринулся в спальню.

Остаток ночи он просидел на кровати, вглядываясь покрасневшими глазами в кроны деревьев за окном, будто там искал ответы на все свои вопросы... Ночь еще никогда не тянулась так медленно, никогда еще так не хотелось спать!

"Нельзя, нельзя", — твердил он себе. Его душа, в противоположность его телу, дергалась и металась, он не мог вынести того воспоминания, где Молли Уизли говорила об усталости... Гарри напряженно думал. Он перебрал множество вариантов, как мог бы помочь матери Рона. Да и всему волшебному миру. И вернуть себе покой. Такую боль в ее голосе невозможно было забыть. К рассвету он понял, что бессилен: простого и эффективного решения не существовало.

Утро застало Гарри совершенно разбитым и утомленным. Он так и не смог побороть сон, и первые лучи солнца встретили его лежащим поперек кровати. Ему приснилась чушь. Будто бы Снейп глядел на Малфоя со странным выражением радости в глазах и говорил: "Теперь мы свободны, Драко."

Вскоре Гарри был разбужен. Он не думал, что заснет, поэтому с ужасом вскочил с кровати, понимая, как рисковал, бездумно расслабившись. Потом укоризненно посмотрел на Рона:

— Я же просил тебя не засыпать! Ты столько всего пропустил...

— Да, мне уже рассказали. Прости, Гарри...

— Ладно, ты в конце концов не виноват, что я такой особенный, — горько сказал Гарри и сменил тему — Я думаю, мне надо поесть...

— Конечно, иди, — поспешно отозвался Рон, довольный, что друг не сердится. — Мама уже сто раз разогревала твою яичницу. А то смотри, скоро уже обед.

Спускаясь вниз, Гарри думал о том, что привиделось ему во сне. Хорошо бы это был сон, потому что убийца в нём радовался, а уж этого хотелось меньше всего.

Миссис Уизли с состраданием поглядела на гостя. Из-за вчерашнего, решил Гарри. Как ни странно, она ничего ему не сказала, кроме "доброго утра", и принялась разогревать завтрак, но палочка в ее руке чуть подрагивала, что могло значить только то, что она волновалась. Он быстро принялся за яичницу, с жадностью поглядывая на холодный пудинг.

— Гарри, до вечера вы можете делать, что хотите. А потом надо будет сходить в деревню и купить еды. Чтобы не привлекать внимание магглов, сделаете это незадолго до закрытия магазина. Заодним прогуляетесь. Нимфадора хочет пойти с вами... Да, после того, как ты поешь, Аластор и Ремус должны с тобой поговорить.

Гарри отнюдь не собирался доесть всё побыстрее. В первый раз в жизни ему должны сделать серьезный выговор. Серьезный потому, что он это заслужил.

Но в конце концов еда все же закончилась.

— Они ждут тебя в саду, — тихо объяснила миссис Уизли.

Грюм и Люпин уже сидели на скамейке, но не обернулись на звук шагов Гарри. Чтобы оттянуть время, тот шел медленно, старательно разглядывая деревья. Сад очень похорошел: похоже, в последнее время Уизли много занимались садом, потому что не рисковали и старались пореже уходить далеко от дома. И выходило, что они бывали только на работе или на собраниях Ордена Феникса, то есть оставалась уйма свободного времени. Гарри с Роном договорились, что пока никому, даже Гермионе с Джинни, не расскажут о реставрации Ордена. Пусть лучше это сделают близнецы или кто-то еще. Девчонки не хотели видеть Ордена без Дамблдора и без Фоукса, они могут не понять...

Гарри уселся между Грозным Глазом и Ремусом, и некоторое время они сидели молча; как будто хотели довести его до нужного состояния. Гарри не выдержал первым:

— Где Нимфадора?

— Ним не придет, — откликнулся Люпин. — Это не очень приятный разговор, и она своей жалостью не даст нам исполнить наш долг. Гарри, мы не знаем, почему в такое опасное время ты повел себя столь безрассудно. Почему вышел один ночью на улицу и отошел от дома туда, где тебя запросто могли схватить, почему поднял палочку на домового эльфа, который мог тебя покалечить, а потом убить себя, почему перебудил всех нас своим криком... Может, объяснишь нам? Ну ладно, допустим, Шкверчок сам виноват, Ним видела, как он готовил какое-то нападающее заклятие... Но остальное... Если можешь, оправдайся, Гарри, — почти умоляюще сказал Ремус.

Но тот молчал, уже настроенный на наказание: он подвел всех и вел себя, как ребенок, не сдержал глупую злую мысль...

Инициативу взял на себя Грюм. Его голос тоже был неожиданно, пугающе тих.

— Поттер, подумай, сейчас мы особенно близки к разгадке тайны Волдеморта. Еще никогда его уничтожение не представлялось таким реальным... — и, помолчав, вдруг закричал так, что Гарри и Люпин вздрогнули. — А ТЫ ШАТАЕШЬСЯ ГДЕ ПОПАЛО, ДУМАЯ МЕРЛИН ЗНАЕТ О ЧЕМ, ЗАБЫВАЯ, ЧТО РАДИ ТОГО, ЧТО ЗАСЛУЖИЛО ТВОЕ МИНУТНОЕ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ, СОТНИ СЛОЖИЛИ ГОЛОВЫ! ПОТТЕР, НЕУЖЕЛИ ТЫ... — тут голос Грозного Глаза сорвался, и он так же негромко, печально докончил, — Гарри, прошу тебя, будь осторожен и никогда не давай своим чувствам взять над тобой верх...

Обвиняемого словно ударили по голове. Он ожидал крика, но... В конце концов Грюм не так часто называл его по имени. И вместе с тем Гарри почувствовал в себе потребность оправдаться:

— Шкверчок говорил мне о том, что Снейп бродит где-то поблизости, Волдеморт помогает ему выследить меня и поможет прикончить. Говоря это, он просто дурел от радости... Вы знаете, что он не умеет сдерживать свои чувства.

— Гарри, ты же помнишь... Однажды ты неправильно понял его радость... Он этого и добивался. Он не стал бы предупреждать тебя ради твоего блага, — мягко возразил Люпин.

— Но ведь он обязан мне служить и предупреждать меня о смертельной опасности.

— Поттер, наверное, даже магглы делают многое, чтобы избежать закона, который заставит их ответить за нарушения... А магический закон — не просто надписи на клочке бумаги, это высечено на душе, на сердце. Он страшен для тех, кто неудачно играет с ним. А домовые эльфы — те отважные существа, что постоянно испытывают закон. И более того, — Грозный Глаз понизил громкость, — они используют закон, чтобы управлять своими хозяевами-магами. Не все и не всеми, — поспешно добавил он, увидев откровенное замешательство на лице Гарри. — Но лично я знаю пару-тройку случаев, когда получалось, что хозяин служил своему слуге... Вспомни Добби, Поттер. Далеко не все домовики фанатично преданы своему хозяину. Теперь не понять, кто начал жестокую традицию повиновения из-под палки... Ты меня поймешь: Шкверчок уже не один раз портил тебе жизнь, оставаясь безнаказанным.

Гарри немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Вы говорили о секрете Волдеморта... Я знаю его.

Люпин и Грюм переглянулись.

— Но я сообщу при условии, что буду принят в Орден, — твердо сказал Гарри. — нет смысла бороться против Волдеморта врозь. А я все равно буду бороться! Ведь согласно пророчеству...

— Тихо. Мы знаем его. А здесь много посторонних ушей, — нога Грюма раздавила едва различимые в траве подслуши. — И Фред с Джорджем самые безобидные ребята из тех, кто желает всё знать. Нам незачем говорить об этом здесь, Поттер. К тому же без собрания мы все равно не сможем тебя принять. И Минерва должна знать обо всем этом. В любом случае будет голосование, а многие из нас считают, что в Ордене состоят смертники, что Орден свяжет тебя ненужной связью, о которой ты можешь потом пожалеть. И поверь, это небезосновательно...

— Может, мне лучше знать, какая связь мне полезна? — проворчал Гарри. — И потом, вы в своем Ордене, не все, но многие из вас, так долго не общались со мной, как с обычным человеком, заботясь о моей безопасности, что забыли, чем я живу и что мне на самом деле необходимо.

Взрослые переглянулись вторично.

— В любом случае, мы с Грозным Глазом будем голосовать "за", — весело сказал Люпин. — Но боюсь, что скептиков будет больше, чем оптимистов... Ладно, Гарри, можешь отдыхать. Далеко не перемещайтесь, даже если будете играть в квиддич.

Гарри кивнул и поспешно направился в дом. Ему вдруг захотелось оказаться подальше от них обоих, хотя в другое время он посидел бы с ними, даже ни о чём не разговаривая.

В кухне он увидел миссис Уизли. Она варила какой-то суп, торопливо помешивая его волшебной палочкой.

— Гарри, Рон очень хотел тебя видеть. Он наверху.

Рон сидел в своей комнате в одиночестве. Услыхав шаги, он быстро обернулся с ожиданием в глазах.

— Что они тебе сказали? Сильно ругались?

Гарри рассказал все. Не было смысла таить это от друга. Тот немного помолчал, потом осторожно спросил:

— Как думаешь, а меня могут принять в Орден? Я тоже хочу бороться против Волдеморта!

Гарри отчего-то смутился:

— Я не знаю, Рон... Я никогда не спрашивал...

— Ну конечно! Он не спрашивал! — с легкой обидой в голосе сказал Рон. — А я помню о тебе! Я мог бы уже давно сдать тест на трансгрессию, но я ждал тебя...

— Во-первых, ты просто его не сдал, а, во-вторых, сегодня был не самый удачный повод, чтобы поболтать с Люпином и Грюмом!

— Ладно, всё нормально. Ты же знаешь, что я тоже хотел бы посещать их собрания и всё такое...

— Обещаю, что порекомендую тебя, как члена Ордена Феникса... Если только буду иметь на то полномочия... Кстати, где Джинни и Гермиона? Я думаю, они тоже должны кое-что услышать.

— Мисс Всезнайка заперлась в своей комнате и читает какую-то книжку, — в обычной ворчливой манере отозвался Рон, и Гарри услышал в голосе друга разочарование. — А Джинни о чем-то судачит с Флёр. Ума не приложу, о чем... Эй, Гарри, — Рон даже замер от неожиданной мысли, — А давай сыграем в квиддич! Нам же надо тренироваться, — и его правое ухо слегка порозовело.

— Да, — задумчиво согласился Гарри, оторвавшись от мыслей об Ордене. — Надо бы развеяться... Идем. Кажется, Грюм говорил, что положил "Молнию" в ваш чулан.

Они уже двинулись к выходу, как вдруг перед ними с громким хлопком, смеясь, возникли Фред с Джорджем.

— Вы можете так не хлопать? — возмутился вздрогнувший Рон. — Я заработаю себе сердечную болезнь!

— Извини, братишка! По-другому нельзя! Ох, Гарри, как это нехорошо. Грозный Глаз испортил третьи подслуши за этот день. И всегда он вспоминает о них в самые интересные моменты. Даром, что лучший мракоборец Британии. О чем вы там так мило болтали? От его крика даже у нас заложило уши. Что же это за тайна Волдеморта?