Антибункер. Книга первая.

Что, если всё гораздо проще? Разместили, например, в Бахте наблюдателя, который при прохождении "Томагавка" мимо посёлка тут же сообщает о факте обнаружения по радиостанции. Характеристики "Иглы-С", особенно ограничение комплекса по высоте поражения цели вполне позволяют стрельнуть и по такой мишени.

Огромную роль сыграет простая удача. Судя по тому, что ребята смогли поразить две мишени, эта госпожа русских зенитчиков не обидела.

Вряд ли "Томагавки" шли на Красноярск, находящийся на пределе дальности полёта. Железногорск чуть ближе... Подожди, Лёха, ты не о том думаешь!

— Геннадий Фёдорович, а с чего вы решили, что офицер остался на посту? Сами же говорили, что вы сидели дома, могли и не увидеть.

Мой собеседник повернул клинок поставленной остриём в пол шашки лезвием от себя, отложил оселок и сказал:

— Молодец, опять спрашивать начал! А то сидишь с умным лицом, объявления про весёлых девок почитываешь, размышляешь о чём-то в холостую, вместо того, что спросить у знающего человека...

— И всё-таки?

— Это же красноармеец, Алексей, а не шпион немецкий, душегубец проклятый. Если бы офицер ушёл, то снял бы свои мины, а табличку выдернул. Второго дня ходил я туда, издали посмотрел — торчит табличка.

Я аккуратно сложил газету и встал.

— Прямо сейчас пойду.

— И правильно! Сейчас и надо, пока моя в бане возится, не одобрит она, заволнуется, — подбодрил меня Геннадий Фёдорович. — Держи сабельку, клинок поправил, а дальше уж сам ухаживай. Примерь-ка.

Плащ решил не надевать, время далеко за полдень, на улице тепло, ветер утих. Да и вообще непривычно как-то. Вещь хорошая, но куртка как-то привычней. Во дворе дед надел на меня портупею с шашкой.

— Попробуй, выхвати.

Ни с первого, ни с третьего раза уверенно вытянуть шашку у меня не получилось.

— Да не дёргай, этот не затвор! Плавно тяни, нежно. Вот, другое дело. Иди значится, и рубай тихонько по кустикам, учись помаленьку, только твёрдое не пластай, пока не научишься бить так, чтобы клинок прямо вонзался, с непривычки запросто кисть можно вывихнуть. И осторожней будь, ногу себе не отхвати, не то зашибёт меня Элеонора Викторовна.

Интересно: минные опасности его не обеспокоили.

— Геннадий Фёдорович, у вас моторка есть? Мне бы пассатижи, штырь, проволоки моток и пару шпилек подобрать, могут пригодиться. И фонарик.

— Лодку давно продал, а мотор держу, хозяйство есть. Я ведь в Подтёсово механиком работал по судовым силовым установкам, там с женушкой и познакомился. Пошли в сарай.

Там мы управились быстро. Что же, настало время посмотреть на зенитные войска. Я сунул в пластиковый пакет ещё и спрей красного "Гардекса", репеллента очень хорошего, но дорогого, не покупают его местные.

Когда подходил к ФАП, дед издали громко крикнул:

— Лёша, забыл сказать, пулемётик у них был!

— Какой?! — гаркнул я.

— Леший знает! На сошках и с ручкой на дуле!

* * *

Возле ограды медучреждения я начал рубать крапиву, и две старые автомашины с нескрываемым удивлением смотрели на придурка мутными потрескавшимися фарами.

Плоховато у меня получалось изображать рубаку. Так всегда бывает, когда из простого и эффективного пытаешься с помощью вредных штампов сотворить что-то сложносочинённое и поэтому ни хрена не работающее.

— Хватит дурить! — приказал я сам себе после очередной восьмёрки, чуть не вырвавшей оружие из руки с перспективой улёта клинка под обрыв.

Дальше не мудрил и действовал так, как и подсказал потомственный енисейский казак. Справа, слева, сверху! Справа, слева, сверху... Гляди-ка, что-то получается! За медпунктом я быстро нашёл тропинку, тянущуюся среди высокой травы вдоль обрыва, и пошёл по ней.

Американские "Томагавки" не выходили из головы. Умеют штатовцы создавать легенды, пугающие иностранного обывателя.

Смотрите, вы, осмелившиеся перечить Старшему Брату, вот они, ещё чуть-чуть, и прольются с небес огненным дождем, выжигающим с лица Земли целые танковые дивизии и центры управления. Безжалостные крылатые роботы-камикадзе, умные, действующие безошибочно, страха не ведающие... Не спрячетесь, эта штука способна под немыслимым углом развернуться и влететь даже в пещеру узкого ущелья, спикировать прямо в ракетную шахту! Вы все уже обречены. Мертвы.

Однако практика показывает другое — дорогущими "Томагавками" американцы чаще всего разрушали саманные сараи и жилища скотоводов, далеко не всегда попадая в цель. И терялись они безвозвратно, и блудили, попадая совсем не туда, куда должны были попасть. Морские крылатые ракеты неэффективны против важных целей в континентальной России — большинство промышленных центров, арсеналов и стратегически важные объекты находятся в тысяче километров от побережья, на пределе дальности.

Если ты в своё время начитался конспирологических ужасов про Супероружие, созданное американскими учёными, то можешь и испугаться. Если же способен хоть сколько-то выдерживать информационные атаки, подходить к оценкам критически и думать своей головой, отделяя враньё от реальных способностей девайса, то на приказ командира отвечаешь "Есть!" и садишься на берегу с ПЗРК.

Молодцы ребята, два "Топора" снесли!

Природа словно решила обеспечить мой поход соответственным антуражем. С запада подходил дождевой фронт, облака стеной шли к реке. Западный ветер на Енисее часто несёт погоду непредсказуемую, а если переёдёт на северо-запад, то лучше спрятаться. Небеса пока без черноты, так что дождик, если будет, обещается средний. Поднялся ветер, кое-как прогревшийся воздух над большой рекой быстро остывал. Не жарко, зато сразу комара поменьше стало... Тропа шла ровно, вот она перевалила через холмик, и я сразу увидел табличку:

Осторожно, мины!Запретная зона, проход запрещён!

Я остановился и огляделся. Впереди никого не видно, палаток нет.

Слева — небольшая сосновая рощица без подлеска, просматривается насквозь, за ней матёрая тайга. На берегу лежит белый корпус катера, почти полностью затопленного и разобранного... Похоже, скоростной был водомёт, рубка отнесена назад, салон впереди. Самоклейка, после хорошего удара такой катерок хрен починишь, проще новый сделать. Двигатель, конечно, сняли. В баржу воткнулся он, что ли? Напротив, под самым склоном лежала громадная лесина, поднятая на берег во время высокого паводка.

Тихо, собак нет, чайки не орут... Однако настроение у меня было нехорошее, тревожное. Действительно, заминировали!

Леску растяжки я обнаружил в пяти метрах после таблички, прямо на тропе, её даже не спрятали. Толстая леса, старинная, сейчас её, наверное, уже не выпускают. Интересно, а такая леска под лазерной указкой, если ночью проверять, да в помещении, сильно блеснёт? Примотанная скотчем к вбитому колышку граната РГО стояла слева, дальше от берега. Осмотревшись ещё раз, я присел. Самый примитивный вариант растяжки. Поставлена недавно, труха не успела осесть в пазах насечки. Это не Ф-1, конечно, дальность поражения не та, но штука опасная... В такие моменты самым страшным звуком становится щелчок возможного срабатывания капсюля УЗРГМ.

Примерившись и обхватив рукой рубашку со спусковым рычагом, я одновременно просунул палец в кольцо готовой взорваться после расчековки гранаты. Сжав кисть, наклонил РГО в сторону проволоки, ослабляя натяжение. Усики у шпильки-чеки были целые, без трещинок, менять не надо — просто разогнул их в стороны. Поднял с земли пассатижи и перекусил лесу, разрезал ленту.

— Добрый трофей, — тихо похвалил я сам себя.

Эргэошка хороша тем, что имеет две цепи срабатывания: ударно-дистанционную и дистанционную, то есть, способна самоликвидироваться. Цепи дублированы, взрыв происходит либо от удара о преграду, либо по истечении 3,2 — 4,2 секунд. Хотя я и от Ф-1 не отказался бы, убойная вещь.

Граната поставлена не против людей, умеющих читать — кто же полезет? И не на специалиста, которому такая растяжка-насмешка на минуту работы.

— От синяков ставили...

Кое-как замаскированный вход в землянку я заметил с восьмидесяти метров. Рядом на земле виднелось прямоугольное пятно, оставшееся на траве после снятой палатки.

— Э-гей! Есть кто живой? Командир, свои!

Если что, с обрыва прыгну, глядишь, и получится удрать. Никто не отзывался. Крикнув ещё пару раз, я начал осторожно приближаться. Дверь была не выломана, но висела криво, держась на одной петле. Жуть. Страшно, зараза! Жив он там или мёртв? Крыша поехала или в синяка обратился? Мрачные образы-предчувствия окутывали пространство вокруг позиции, я всё более остро ощущал пугающее приближение чего-то таинственного и неотвратимого. Не дрейфь, Леха, всякое было, а выбрался! Ага... не дрейфь... Что ещё могло вызвать в душе смятение? Тёмный провал входа смотрел на меня. Хищно.

Я выставил перед собой острие шашки.

Ёлки, там тряпка была! Наверху! Отпрянув, я быстро пересчитал четыре ступеньки в обратном направлении. Замеченный краем глаза кусок пятнистой ткани теперь буквально резал глаза. Кусок штанины. Весь в крови, и большое пятно рядом.

— Грёбаный диатез...

Следы медведя я заметил быстро. Не нужно быть записным следопытом, чтобы понять: здесь случилось страшное. Какого чёрта он вышел наружу? Шум услышал, возню, вот и вышел. Или выполз, надеясь на помощь. Быстро появлялись всё новые и новые детали, постепенно складывалась картина произошедшего. Может, он чудом выжил после болезни и даже остался нормальным, теперь не угадать.

Медведь лежал под кустами, где воины устроили толчок. Напал прыжком, задрал, скорее всего сразу, и тут же поволок добычу в тайгу.

— Что ж ты так, командир... Бойцов решил сберечь, последним пароходом на материк отправил, а сам оплошал.

В пятнадцати метрах от палатки по берегу отрыт окоп полного профиля, с бермой и стрелковой ступенькой, с обшитыми нишами и одеждой, леса вокруг навалом. Даже водоотвод к откосу имеется! Самый настоящий кошмар для личного состава бригады, попробуй, отрой такой в вечной мерзлоте... Бензопилами резали.

— Давай в землянку, Лёха.

Я остановился перед чуть бугристыми ступеньками, опять собираясь с духом. Вдруг там ждёт ещё одна смерть? Посветил фонариком, проверяя узкое и неожиданно длинное помещение на растяжки и ловушки похитрей, зашёл. Хозяин обустроился грамотно, основательно. Железная печка у входа, дрова ещё остались. Широкие нары с матрацем, рундук под ними, большой стол с керосинкой в центре, полки в торце. Объёмистый зелёный ящик с накидными замками. Ближе к двери у стены лежали пустые трубы использованных ПЗРК "Игла-С", источники питания.

В землянке было сухо, наверху тихо, фонарик в левой руке светил исправно — можно начинать обыск. Что я с шашкой-то хожу, как геймер в пещере? Убрал в ножны, тут тесно.

Первое: одежды не было, никакой. Как и обуви.

Второе: планшет действительно был, не работающий.

Третье: всё ценное бойцы забрали с собой, начиная с прицела ПНВ "Маугли" и заканчивая генератором

Четвёртое: документов офицера я не нашёл, думаю, что он, чувствуя приближение смерти, заставил подчинённых забрать их с собой.

Пятое: в ящике было немного еды — дюжина банок тушёнки, девять сухпаёв ИРП-Б, три зачерствевшие буханки серого хлеба.

Шестое: пулемёта тоже не было, хорошо, что я не успел губу раскатать.

Седьмое и для меня главное: на столе возле нар, под левой рукой лежал кожаный офицерский ремень и узнаваемая кобура с армейским пистолетом ПМ. Рядом — зелёный обрезиненный бинокль. Личное оружие он оставил себе... А наверх полез без него, в забытьи.

Я увидел сразу, но кричать от радости побоялся, вдруг спугну, и пистолет мистическим образом убежит? Обшарив ящик, шагнул, наконец, нагнулся, и поднял. Две полных обоймы и пачка мягкого серого картона, в ней ещё шестнадцать патронов.

ПМ и граната, это ништяк или мало? Забудь ты о пулемёте, дай бог радости и этому! Только вот пока не до радостей мне было, не осознал ещё, пролитая на поляне человеческая кровь не даёт... Эх, друг! Посидел бы ещё немного, медведь бы и сунулся. Сам. И тут же получил бы в морду пяток пуль, трудно здесь промахнуться... Почему он всё-таки вышел?

— Потому что синяком стал, — так мне легче. Проще.

А руки вон как руки трясутся! От злости.

Надо сразу проверить оружие, так что один патрон придётся потратить. Я наконец-то выкинул подозрительный радужный ремешок, вставил офицерский, навесил кобуру. Выбрался наружу и внимательно посмотрел на стену таёжного леса.

— Ну что, сучара, где ты там? Хоть звук вспомни.

И дослал патрон.

Глава 3Добытчик

Это летнее енисейское утро было знаменательно тем, что были пройдены два интересных рубежа. Во-первых, оно наконец-то подарило мне хорошее настроение и бодрое самочувствие. Во-вторых, я получил новые трусы.

Три дня провалялся пластом, как образно сказал Геннадий Фёдорович, "остаточки дерьма из тела выходили". С вечера на улице всё было серо, правда, без дождя. Температура воздуха опустилась градуса на два, поднялся сильный ветер-южак. Проснулся я часов в восемь, пожалуй, в постели валялся долго, вставать было лень. Долго смотрел в окно — кадр, очерченный весёленькими шторками, показывал небо, не солнечное, зато ясное. Облачность высокая. Уже привычно сунул руку под подушку, проверяя пистолет. На месте. Всё-таки, нормальный мужчина без огнестрельного оружия чувствует себя неуютно.

Над головой жужжало. Я извернулся и увидел, что прямо на подушке, вцепившись друг в друга передними лапами, дерутся два здоровых овода. За мою кровушку бьются... В шелку пролезли, гады, между марлей и рамой открытой форточки. Хотел я пришибить обоих сразу, дуплетом, да ткань пожалел, белая, чистая, накрахмаленная... Какое-то время наблюдал, ожидая, кто выйдет победителем схватки, но они скатились на пол, и я тут же хлопнул по поединку калошей. Хватит борзеть.

Подушка мне досталась самодельная, огромная и мягкая, я решил, что она набита гагачьим пухом, пусть будет так, приятно. Одеяло тоже пуховое. Попробуй тут, вылези на свет божий... Как же хорошо валяться! Если бы не малая нужда... Со стены напротив на меня смотрела картина с Елисейскими полями, мишек в лесу хозяева вешать не стали. Свои надоели до смерти.

Только я сел и потянулся за медицинской рубахой, как дверь в узкую светёлку без стука отворилась, и в комнату деловито вошла Элеонора Викторовна.

— Да не тяни ты одеяло до горла, что я там не видела! Носи вот, в шкафу нашла, сама забыла, где что лежит, ох... Жопка у тебя тощенькая, как у моего сухаря, так что впору будут. Прошлой осенью ездила в Крым по путёвке, там и купила. Нарядные такие, чисто соблазн! И чего, скажи деду не нравится?

— Ничего он в моде не понимает, — льстиво подсказал я, принимая щедрый подарок: пластиковую упаковку с тремя трусами-боксёрами.

Вытащил одни из тубуса, развернул. М-да. PLAYBOY на широкой резинке, сбоку почему-то якорёк с волной и надпись "Привет из Симеиза!". Ядовито-красные, голубенькие и комбинэ, сука, — полосатые из первых двух цветов. Симеизским плейбоем буду ходить, значится.