— Чушь! — едва взглянув, заявил друг, — ни на что не похоже! К тому же это для Силы Хранящих. Какой ерундой ты забиваешь голову! Лучше просто учись. Смотри на меня и завидуй.
— Чушь, — согласился Чик, — я буду просто выталкивать из себя Силу, а это отмазка. Недавно встретил разведчика из Кагантополя. А ну как он меня узнает? Тогда я не был склонным к Силе. Ты уж постарайся, склепай амулетик у себя в ордене. Ты в алхимии дока и доступ есть, — подколол, но друг понял, не обиделся.
— А ты прав... Хорошо. А что, интересная задачка. Структура простенькая, — сразу принялся рассуждать, внимательно вглядываясь в пергамент, — цикличность почти есть... чуть добавить и неактивным станет... для Силы Гидроса немного плавнее противотоки... Подожди, я структуру привязки к астральному телу не освоил, а без неё не заработает, амулет личный.
— Да забудь! Не надо привязывать, я говорю — сам буду Силу выталкивать, а это обманка! Просто, чтобы похожа была...
— Ну да, я увлекся. Но для такой ненадежной структуры нужен качественный кристалл. Желательно алмаз и не маленький. Другой камень может не удержать.
— Ха! Кажется, я твоей будущей невесте кое-что дарил... — Андрей на упоминание о "невесте" оставался невозмутимым, — попрошу. Тот бриллиант подойдет?
— Вполне. Очень даже подойдет. Удивляюсь, почему из него раньше амулет не сделали.
Взялся по-студенчески нагло, наплевав на любительский "перевод" Силы Земли в Силу Гидроса, который удается далеко не всем магистрам. "Все равно обманка, — легко успокоил себя, — главное удержалась бы в кристалле". За два вечера корпения в алхимической лаборатории добился-таки удержания.
Рус, забирая у компаньона амулет, замешкался, невольно думая "привязка", и не заметил, как Дух Слияния с Астралом мгновенно "слил" астральное тело Андрея со структурой артефакта и не обратил внимания, как у того пропала склонность к Силе. Взял бриллиант и Дух связал амулет и его астральное тело.
— Ух ты! — воскликнул Андрей, — неужели работает!?
— Да не, это я Силу сам оттолкнул, — Рус как раз об этом подумал, — но больно легко получилось. Ну-ка, — мгновенный легкий транс и Сила вернулась, — во, снова появилась!
— Вижу, — грустно пропел студент, — если честно, я в тайне надеялся...
— Да не переживай, друг! Все равно структуру привязки не знаем. Извини, не владеем, — поправился на возмущение Андрея. Он узнал множество структур, оставалось только осваивать.
На следующий день алмазом завладел Леон и носил при себе до момента очной ставки в кабинете Тирендора.
Магистр Отиг, помучив Руса, помучившись сам, пытаясь разобраться в древнем артефакте... вернул его ученику со словами: "Не носи его больше, храни как драгоценность".
Он отдавал себе отчет, что не знаток древностей. В головном ордене изучат артефакт гораздо тщательней, но штаты! Несколько наставников давно висели на волосках из-за недокомплекта учеников и если и этого лишиться... Магистр не питал иллюзий, ученика забрали бы вместе с амулетом, потому как к его астральному телу привязан. Никто из ученых не решиться лезть структурами в древность, тщательно не обдумав. Это контрабандистам плевать, чтоб их дарки порвали!
Во время испытаний Рус тщательно следил за собой и вовремя "выпихивал" из себя Силу. Если бы следил не так тщательно, то заметил бы... да что об этом говорить! Не случилось прорыва в науке.
Спустя неделю, пребывая в задумчивости о какой-то проблеме, отдал алмаз Грации, снова не обратив внимания на быструю привязку амулета уже к ней.
Дух и не думал ничего объяснять. Он не сильно разбирался в межчеловеческих отношениях. Захотел "большой" друг — почему бы не услужить? А на Руса словно отупение нашло. Так привык к Духам, что забывал об их возможностях. Точнее в данный момент не считал проблему привязки важной, а то бы непременно вспомнил о том, как обманывал амулет Боргула.
Магистр приказал наблюдателю "забыть об амулете, иначе..." и остальных, кто видел Руса в Кагантополе, лично предупредил "не обращать внимания, тайное исследование. Разглашение чревато...".
— —
*Струи — для большинства склонных к любой Силе, эта субстанция представлялась "потоком". Рус оказался в числе немногих, кто "видел" в некоторых Силах нити.
Глава 4
Притон в доме купца Стримира разогнали. Гостей, сыновей влиятельных отцов, после допросов отпустили, служащих арестовали. Стража старательно отводила глаза от задержанных, всем видом говоря "мы не причем". Прямое распоряжение князя в ответ на бурное возмущение лоосок, которые и сами принимали прямое участие в задержаниях, обысках и допросах. Всегда улыбчивые и вежливые, в этот раз как с цепи сорвались.
Пропали разведчики. Астральные следы показывали их долгое пребывание в нелегальном Доме Терпимости. В саду нашли кровь, часть которой оказалась с остатками Силы Лоос. К сожаленью, поиск по крови припозднился, но сохранились остатки возмущений Сил Пронзающих и Хранящих. После допросов стало ясно, что трое разведчиков ордена Родящих действительно заходили во двор дома. Их попытались усыпить, но они заподозрили неладное и побежали в сад. Что там в действительности произошло никто из задержанных толком не знал, но разведчикам удалось убежать, убив мага-Пронзающего и пятерых "сотрудников" дома. Откуда взялась Сила Хранящих — неизвестно. Лооски проводили "допросы с пристрастием", исследовали память — в дом разведчики не заходили. Но астральные следы, тающие буквально на глазах, говорили об обратном! Впору засомневаться в методах допроса или в самих следах. Зато раскрыли целую сеть оборота наркотиков, включая "носителей силы", незаконную работорговлю и много чего по мелочи. Жрицы передали сведения Главному Следящему и внешне успокоились. Следящий сердечно поблагодарил и... положил пергамент в стол.
"Сучки, — подумал, спрятав сияющую улыбку, когда они вышли, — все связи заново строить! Кое-кого придется ликвидировать. Не приведи Эол, заговорят! Когда эта "ночная братия" разберется с Хранящим? Еще и от него неприятностей ждать. Только и умеют словами бросаться...", — ему платили большие деньги и уверяли, что всё будет тише воды.
Все были довольны, пока неизвестный Хранящий не убил "серьезного" мага и пятерых "ночных волков". Теперь лооски ищут тех разведчиков, на которых позарились "волки". Дело поломали, до самого князя добрались. Зачем-то перерыли половину района "Погонщиков". Неужели действительно у них разведчиков увели? Снова вылезает Хранящий, будь он неладен, но за пощечину лооскам — огромная благодарность. Следящему шепнули: характер ран на телах "ночных волков" говорил однозначно — убивал один. Учитывая убийство мага, это мог совершить только воин-маг.
Больше всего в этой тягостной истории Веронию поразило поведение неизвестной жрицы Лоос. Зачем? Кому это нужно?
У Родящих интриговали всегда. В последнее время переборщили с этим делом и Богиня не выдержала, возмутилась. Теперь разброд во всех орденах и особо в родном Месхитинском. Но использовать в интригах простых разведчиков? Это немыслимо. Тем более после "Явления Пресветлой".
Кто эта сумасшедшая, чего хочет? А куда сгинула вместе с разведчиками без меток? Проверили половину трущоб, подошли к стене, а следы вели дальше за пределы города, пока не пропали. Еще одна загадка. С тяжелым сердцем Верония брала амулет астральной связи. В первую очередь виновата она, Средняя жрица, отправленная на простейшее задание.
Викария, слушая доклад, сначала обомлела, потом похолодела, а потом взбесилась. Верония выслушала в свой адрес все. Редкие мужчины-военные обладали таким запасом ругательств.
— Договаривайся с кем хочешь и как хочешь, но без кагана можешь не возвращаться! — с этими словами прервала связь.
Успокоившись, подумала не оригинальней Веронии: кто и зачем. Сумасшедшая лооска? Нонсенс. Мастера-менталы априори не являются сумасшедшими. Но все же. Все когда-то случается впервые. А если отбросить карьерную интригу, то... личные отношении? Деньги? Политика? Сразу запросила все сведения о пропавших разведчиках.
Все трое оказались бывшими рекрутами из непримечательных Месхитинских селений, прошедшими пятно. Дружны между собой. Странно. Не то странно что вместе, бывшие рекруты выжившие в Лесу обычно держатся друг друга, а то удивительно что трое из одной пятерки выжили в пятне и учились в одном учебном десятке у Трифона. Молодец, хорошо готовит. Кто еще вместе с ними учился? Личный раб Верховной...
Викария сглотнула и вытерла внезапно вспотевший лоб. Заставила себя читать дальше. Он с ними входил в пятно и вышел бы, если бы не Засадник на самой границе. Тогда получается, могли бы четверо из одной пятерки выйти. Такого не знала история.
Вспомнила, как распорядилась узнать о судьбе раба Верховной, вспомнила доклад своей доверенной жрицы при Кафарском пятне: "Раб мертв, тропа готовилась". А узнать приказала сразу, как только услышала слова о его гибели от самой Флорины. Тогда чуть ума не сошла от страха во время приема, вот и решала перепроверить. Назло Флорине и с надеждой на "вдруг". "Вдруг" не случилось. А теперь? Может все-таки "вдруг"? Какая связь между предположительно рабом Верховной и неизвестной жрицей? Хватит! Вопросы не её уровня. Быстрей бы разрешилось это идиотское противостояние между Томилой и Флориной! Победившей и доложит о подозрениях. А если это тонкая игра самой Верховной? Доложит. По-военному прямолинейно. Все, надо работать.
А сердце, несмотря на уверения, ныло в тревожном предчувствии.
Разведчиков Рус будил по одному. Каждый спал в отдельной комнате. Заходил, отправлял Духа Жизни в любимое им расслоение и выходил, запирая дверь. В комнате лежала веревка, к потолку крепилось место, куда можно прицепить петлю. Ни намека на колюще-режущее.
Проснувшись, вешались все. Дольше всех раздумывал Ермил и то, потому что обломал крюк для лампы и думал, как привязать веревку к обломку.
Быстро вбегали Леон, Андрей и Рус, резали петлю, клали тело на пол и Рус Духом Жизни подравнивал токи. Давал пощечину и выслушивал всякую ересь, переходящую в слезы. Сутки повешенного не беспокоили и после второй ночи все возвращались к нормальной жизни, втихаря продолжая корить себя за глупость. Один Ермил ругал себя вслух. Заслушаешься!
Вопрос "Что делать?" нарисовался аршинными буквами. Леон не мудрил, а предложил конкретно:
— Давайте парни я вас в воинском искусстве натаскаю. Станете воинами лучше Русчика! — парни уже знали, что Русчик и Рус это тот же самый Чик. Русчик — исключительно для Леона, Чик — для остальных друзей, Рус — для прочих. Не путались. Задвинули мысли о дальнейшей судьбе на задний план и приступили к занятиям, к которым иногда присоединялся Андрей, если не использовал структуры. Кстати, уделал бывших разведчиков, чем неимоверно загордился.
— Конечно! — обиделся сильный Ермил, — нас на зверей тренировали.
Архип и Саргил восприняли поражение от худого ровесника спокойно. Андрея уже не назовешь сутулым и нескладным. Расправил плечи, выпрямился и стал гораздо ловчее и уверенней в движениях. В отношении скорости приближался к настоящим воинам-магам и это без эликсиров. Оружие оставил прежнее — узкий прямой меч. Влюбился в него. Особенно в экземпляр подаренный Чиком, который назвал "Утренняя Роса". На вопрос "почему" многозначительно пожимал плечами.
Через день после разговора Гелиния сообщила Русу "когда".
— Третий день второй декады этого месяца* во время малого приема. Это через восемь дней, приготовь одежду.
— Помоюсь и побреюсь, моя госпожа, — ответил Рус с важным поклоном. Гелиния фыркнула и отвернулась. Раздражал её этот наглый бастард. Кажется.
Второй день по городу гремели слухи о разгоне подпольного Дома Терпимости, о прокатившихся арестах, но Гелиния давила в себе любопытство, ни о чем не спрашивала "противного бастарда". А ведь он виновник этой огромной сумятицы.
Еще через два дня Рус по привычной дороге возвращался домой в пока еще непривычном одиночестве. Вдруг на дорогу выскочил заплаканный мальчишка в лохмотьях и запричитал:
— Дяденька, дяденька, спасите сестру! На неё напали! Какие-то глиноты**! Убьют, как есть убьют!
— Веди, пацан, поменьше разговоров! — и порысил за сорвавшимся на бег мальчишкой.
В глухом закоулке в сумерках заходящего солнца мерзкие подонки напали на честную девушку. Она лежала и визжала, дергалась, пытаясь вырваться. Двое парней с нахальными улыбками держали руки, двое других с плотоядными взорами ноги, а пятый, глумясь, водил ножиком по разорванной тунике.
— Остановитесь, любимцы Тартара! — раздался зычный голос спешившегося героя. Малец не стал мешать спасать сестру, ушел, оставив весь подвиг одинокому герою. Не нужна ему чужая слава, это был правильно воспитанный мальчик.
— Ха-ха-ха! А что ты сделаешь, козлиный выкидыш? Ты своими ножичками махать-то умеешь? — глумливо сказал главарь, отстав от девушки. Отпустили её и остальные мерзкие глиноты. Она на радостях, мысленно благодаря спасителя, тихо поползла в сторонку.
— Да я вас, отродья Тартара! — воскликнул герой, и смело пошел на пятерку бандитов, на ходу вытаскивая сверкающие парные мечи.
У глинотов откуда ни возьмись, появились мечи и сабли. Герой, обдумывая рисунок боя, на два удара горячего сердца замедлил шаг и с криком "А-а-а, дарки!!!" бросился на распоясавшихся подонков. Храбрый воин и мечи держал умело. Один над головой, второй выставив вперед. Так написано в лучших учебниках по фехтованию "близнецами".
Силы схлестнулись. Долго одна не могла одолеть другую. Для героя это был неравный бой, но он дрался как лев. А для тьмы мерзавцев и одинокий герой — крепкий орешек, если он настоящий герой. Нападали со всех сторон, а он умело защищался. Пропускал удары, измазался в крови, а все не сдавался! И мерзким глинотам досталось, их тоже покрыли ранения, и вот-вот должна победить справедливость. Скорее, о Боги! Боги услышали.
Один вот подонок свалился и быстро пополз от героя, главарь вот схватился за темя и взвыл, аки раненый коршун, а кровь ему взор застилала. Дух подлый вонючий и мерзкий сломался о Дух справедливый! А рев главаря был услышан душонками трусов поганых. Глиноты, воя от страха, ринулись стороны быстро. Вот их бы добить неотлучно! Но кончились силы героя, устало он встал на колено. И не было сил воскликнуть, Светлых Богов восхваляя, и сил не осталось окликнуть спасенную чистую деву. Судьба такова у героев, что только в поэмах красива, а в жизни невесты уходят и та незаметно укрылась.
Долго, шатаясь, брел герой по проулку, зовя глупого единорога. Не геройской породы оказался зверь. Только перед освещенной улицей, а за время битвы успело стемнеть, к рыцарю подошел его черный скакун. Нагнул голову, извиняясь, и великодушный герой простил скотину. Вскочил в седло и был таков. Умчался быстрее ветра и никому не расскажет о подвиге скромный герой!
Так выглядела небольшая заварушка глазами пьяного местного жителя с творческими наклонностями и сама собой местами стала складываться поэма. Или ода, или песня. Он еще не до конца разобрался, а точнее не протрезвел. А кроме него, случайного наблюдателя, присутствовали и неслучайные.
