Пост в воротах города мы миновали беспрепятственно, только пришлось отдать денарий в качестве пошлины. Похоже, моя маскировка сработала. Лиска заранее снабдила меня небольшой суммой как раз на этот случай. Честно говоря, я считаю, что держать их у меня было бы надежнее, но деньги — это такая штука... В общем, я и предлагать не стала. Чтобы не поссориться.
Поиски подворья Медведей я полностью скинула на Лиску, сама же постоянно маячила рядом с хмурой физиономией и даже пару раз провела воспитательные работы с Проном. Тураши этого не ожидали, но в итоге все получилось хорошо — я отвела душу, Прон проникся, Лиска позлорадствовала, а окружающие как раз такого поведения от дуэньи-охранницы и ждали.
Сам город я как-то не запомнила. Все время я дергалась на тему, что сейчас до меня начнут докапываться, кто я такая и почему скрываюсь, и подозрительно зыркала на окружающих, потом ловила себя на этом тупизме и злилась еще больше, но чертова паранойя не проходила. Не нравилось мне Верхнелудное. Вот не нравилось, и все тут! К тому же люди разговаривали не по-вейски! Я когда это поняла, схлопотала разрыв шаблона. А Лиска объяснила, что между собой мы общаемся на мирградском диалекте вейского, а в Пограничье обычно говорят на местных суржиках, часто используют слова северных соседей, а там языки разные. В общем-то естественно, Мирград же находится за морем в буквальном смысле слова, удивительно не различие, а что язык все же один. Оказалось, лет сто назад тут была империя, а теперь вот развалилась, и каждая бывшая провинция кичится самостийностью, а народ все равно уверен, что Мирград — центр мира. Или это только Лиска? Ее можно понять, ведь ей пришлось лично выяснять, есть ли жизнь за МКАДом. И, похоже, она считает, что нет, ибо это не жизнь!
А у Медведей было... нервно. Нас оттуда разве что пинками не погнали. Оказывается, про разгром обоза тут уже знали, и ничего нового мы рассказать не могли. А меня моя маскировка подвела, утверждение, что мы встретились случайно, выглядело настолько подозрительным, что меня спасло только то, что было не до нас. Ну и поспешное бегство, пока меня не начали расспрашивать. Все-таки следовало лучше продумывать легенду. Поэтому, когда мы пришли в порт, я уже была в своем более пристойном виде и привлекала внимание. Что ж, во всем есть свои минусы.
Зато с кораблем нам повезло. Уже назавтра отправлялся один, в котором нам даже предоставили каюту, правда, шестиместную, в компанию еще к пятерым женщинам. Я, если честно, удивилась, откуда столько желающих, так оказалось, что женщины этот рейс вообще специально ждали и теперь даже радоваться должны, что доплачивать за пустое место не придется и мужика к ним не подселят. И за все шестнадцать талеров, так что у Лиски осталось пять, один из которых мы отдали за номер в портовой ночлежке. Вполне приличный номер, надо сказать, я ожидала худшего. Клопов не было. А жаба все одно душит, потратили ж практически все, что есть! Вот и мучаюсь подозрениями — развели нас или нет?
Лечение Прона я закончила, если что не так пойдет, подправить нетрудно, поэтому я его отпустила, и Тураши ушли искать приключения, а я весь вечер проторчала номере в одиночестве. Попыталась заняться отложенной задачей, сигнальным кругом, но продумывать управляющую структуру без датчиков — занятие бессмысленное, все равно потом переделывать. А датчики... Ну, поприкидывала я варианты, некоторые идеи очень интересными показались, и зачесались руки проверить, а никак! Потоки вырываются, мана исчезает, любое заклинание рассасывается на глазах, стоит чуть отвлечься. У-у, зараза! В общем, вместо разработки датчиков получилась тренировка контроля силы, дело, конечно, полезное, но бесит же! Зато удалось поддерживать сложную структуру аж на расстоянии 30 метров без потерь! И постоянный канал связи! Это я жучок гоняла по ночлежке, подслушивала обитателей. Ничего интересного не услышала, а если и услышала, то не поняла. Чтоб понять этот суржик, надо мозги сушить, а я и так жучком занята. Но звучит он забавно.
Когда вернулись Тураши, мой жучок шустрил не дальше 15 метров, на чистом упрямстве, но зато легко и уверенно, удалось добиться автоматизма. Я даже похвасталась Лиске, но та не поняла. По ее мнению, это достижение на фоне того же двигателя для плота совсем не впечатляло. Эх, ничего она не понимает в магии, темнота необразованная!
Думать я больше не могла, поэтому достала телефон и включила музыку. Жан-Мишель Жар, "Кислород", чтоб душа развернулась и обратно свернулась, как говорил Попандопуло из Одессы. Тураши от моей выходки обалдели. И от артефакта, работающего без магии, и от ни на что не похожих звуков, сложившихся в музыку. А я была довольна и почти счастлива. Если бы под эту музыку можно было спеть, я б запела, но и так хорошо.
16.05; 5 травеня, вторник
Утро красит нежным светом стены древнего Кремля... Где тот Кремль! А у нас темно, как в погребе. Окошко маленькое, и то плотно ставнями закрыто. Не видно ничего, и хорошо. Потому что приснился мне Денис, начал он меня домогаться, а у него нечем, и вообще он женщина! Проснулась, а меня женщина лапает. Я ее отпихнула, та пискнула и вцепилась в меня.
— А? Что? Марха, ты чего толкаешься?
— А чего ты меня за сиську схватила?
— Ой! — Лиска отдернула руку. — Я думала, это подушка...
— Думала она, — заворчала я. — А я думала, что это мужчина, настроилась уже, а тут ты! Подушку мнешь. Обман, кругом обман!
Лиска захихикала, а за ней и я.
— А я говорил, что в середку надо было мне ложиться! Тогда бы все без обмана было, — раздался голос Прона из темноты. Наше хихиканье перешло в гомерический смех.
— Про-он, — простонала я, — ты оправдываешь свое имя!
— Почему?
— Что почему?
— Почему я оправдываю мое имя?
— А! У нас проном называют картинки, рассказы и другое самого неприличного содержания.
— А неприличного — это какого? Когда какают? — мы снова засмеялись.
— Нет, это не когда какают, это ты у брата спросишь, чтоб показал тебе неприличные картинки. Пусть просвещает, — мы снова залились смехом.
— Нам вставать не пора? — я полезла за телефоном. Корабль "Попутное течение" отходит за два местных часа до полудня, это десять утра по моим часам. Любопытно, получается, там, где я оказалась в этом мире, московское время. Так, на часах половина девятого. — Пора! Через час отправляемся уже, — в сутках 16 местных часов, а продолжительность суток как на Земле, во всяком случае, разницы я не заметила.
Лиска проводила телефон заинтересованным взглядом и спросила:
— А зачем ты в плеер полезла? — да, у них тут есть такие устройства, звукозапись для местных технологий не новость.
— Время узнать.
— Он что, еще и время показывает?
Гм. А вот многофункциональность тут, похоже, не в чести.
— Почему нет? Это же просто. У него внутри все равно часы есть, а показать время в понятном виде как бы не проще, чем слова.
— Какие слова?
— Да любые. Всякие надписи, списки, к тому же у меня тут несколько книг есть, мои записи по магии, рисунки всякие, фото, — последнее слово я сказала по-русски. — Это показать проще.
Хотела сфотографировать их, но проснулась паранойя. Если эта функция необычна, Прон впечатлится и точно про нее растреплет, а, может, и не только он. Нет уж, обойдемся пока.
— Вот, степь с высоты ээ птицы на такой высоте не летают, четыре версты. Вот поселение степняков, это ледник сверху... А тут мы с друзьями, — я потерла лоб, как бы объяснить? — изображаем всяких ээ разумных... ну как-то так.
— А зачем?
— Просто так, — я пожала плечами. — Игра такая. Многие притворяются магами, например. Настоящих магов у нас нет, а хочется, вот и играют. А если кто и есть, то с нашим уровнем маны незаметен.
— А ты как же?
— А я особенная! Со мной однажды странная история случилась, и дар проснулся, а добывать ману я научилась сама. У нас есть такие устройства, извлекают силу из особого вещества, вот из них я ману и воровала...
— Воровала?
— Ага. А что я им скажу? У вас тут сила пропала, это я ее забрала. Спросят — как? И заставят работать на благо родины, и хорошо, если только работать, они же меня изучать будут! Нет уж. И потом, заплатить столько у меня просто нет.
— И сколько это?
— Гм... Сотни на две-три талеров примерно, — если считать талер за тысячу рублей, это будет 100-200 тысяч.
— Сколько? Это же год жить можно! И тебя не поймали?
— Ну уж год. Доход нашей семьи за месяц-два. Ну, если ваши месяцы, то за один, — в местном году восемь месяцев, по 45-46 дней. — Но я-то вообще нахлебница! А на АЭС потерь совсем, наверное, не заметили, я не больше сотой (1/64) выделяемой силы забирала, такое даже случайно может случиться.
— То есть ты сперла ману на две сотни талеров, а они даже не заметили? Это же какая мощь!
— АЭС дает энергию верст на 250 в округе. А, может, и больше. Солидная мощь, да. Слушай, а почем у вас мана?
— 3 вакра на асс.
— Нормально. Теперь бы еще выяснить, что такое вакр. М?
— Вакр нужен, чтоб обычный светильник сутки работал.
— Вот спасибо, сразу все понятно стало! А ничего, что я их ни разу не видела? Ладно, — я задумалась. — А воду магией греете?
— Бывает, но это дорого! — я сделала вопросительное лицо. Мы, кстати, уже окно открыли и оделись. — На асс можно бутыль воды вскипятить, — Лиска показала двухлитровый кувшин.
— Воот, теперь можно посчитать, — я ушла в расчеты. Получается, вакр — это примерно 50 ккал (или 50г в тротиловом эквиваленте, хе), а на киловатт-час приходится 17 вакров. И стоит кВт*ч 6 ассов, то есть 12 рублей.
— У нас энергия вчетверо дешевле. Мои запасы эээ двести тысяч вакров осталось, половину я позорно профукала. 128 талеров. А что, неплохо, жить можно!
Это лицо надо было видеть, просто праздник какой-то! Лиска, похоже, испытала очередной разрыв шаблона.
— Такого резерва не бывает! У архимагов не больше тридцати тысяч!
— Эмм... Ну, это же не резерв, вся мана у меня в иллюзии запакована... Лиска, ты чего на меня так смотришь, а?
— Да от тебя чего угодно ожидать можно. Вот, и двести тысяч вакров при себе. Не упустишь?
— До сих пор не упустила же, плотные иллюзии очень устойчивы. А в Пограничье это еще и безопасно, Барьер все поглотит.
— А ты проверяла?
— Представь себе. Думаешь, куда я профукала половину запаса? Барьер сожрал, и ничего, только засветился ненадолго, я даже испугаться не успела. И вообще, я тоже есть хочу, пойдем уже.
Когда мы уселись завтракать, я подумала, что все-таки одеваться надо было более вдумчиво, потому что я по привычке нацепила доспехи, и даже снова появившийся запах меня не остановил. Опять испортила себе настроение, да что ж это за привычка дурацкая!
8. Попутное течение.
При виде корабля "Попутное течение" мне вспоминалось слово "галера". Не очень понятно, почему, весла, конечно, есть, но их немного, зато мачт целых три. Этакий сигарообразный корпус длиной метров тридцать и шириной шесть с немного приподнятыми носом и кормой, до борта вполне можно допрыгнуть, а с причала так даже достать. Возле кормы выделена каюта с двумя маленькими окошками под потолком и шестью гамаками.
В каюте удачно собрались все наши соседки — две девушки примерно нашего возраста, девчонка лет девяти, некрупная, но явно привыкшая распоряжаться высокомерная женщина лет двадцати пяти и старая карга, ей вряд ли было больше пятидесяти, но выглядела она как натуральная баба яга. Один гамак в середине был свободен.
— Зашибись, — сказала я, осмотрев композицию, — седьмой что, не повесили? — я требовательно уставилась на одну из девушек. Та испуганно пискнула что-то утвердительное. — Понятно, и тут бардак! Лиска, договаривайся, где мы разместимся, а я пойду разбираться с хозяевами.
Я сбросила рюкзак на пол, а Лиска попыталась меня остановить.
— Лиска, давай лучше ты тут договаривайся, я не хочу крови, — и вышла. Черт, меня могли понять буквально. Пофиг, разберемся.
Когда через двадцать минут я привела матроса с гамаком, Лиска уже обо всем договорилась. Седьмой гамак повесили для девочки между ее сестрой и Лиской. Кажется, я их все-таки напугала...
— Лиска, где мой рюкзак, давай его сюда!
— Марха, ты чего такая злая?
— Надоели мне это доспехи! Из-за тебя все! Вот ты почему мне не сказала утром платье надеть? — я некультурно ткнула в нее пальцем. — Должна была сказать! Для чего я тебя вообще держу?
— Что-о? Да я за тебя деньги плачу!
— А, ну да. Все равно должна была сказать! У меня мозгов нет, так еще у тебя не будет, как жить-то?
— Как-то же ты жила раньше, — Лиска хихикнула, — без мозгов.
— Зато я красивая! Где тут у меня? — я зарылась в рюкзак. Надеюсь, обстановка немного разрядилась. Я исключительно безобидная личность, как меня вообще бояться можно?
В рюкзаке практически ничего было не разобрать из-за темноты, и я зажгла желто-красный пульсар, после вчерашней тренировки это было не очень трудно.
— Марха, а это что? — тоном старшей сестры спросила Лиска и указала на пульсар.
— Да это ненадолго, ничего не будет, он даже не желтый, — по привычке я начала оправдываться. Светка-то знает, что пульсары глазам не полезны.
— А ничего, что мы немножко в Пограничье?
— Упс, — пульсар-то я погасила, но его все уже видели.
— Не выйдет из тебя шпиона, — припечатала Лиска, — ты бы еще светильник из воздуха достала.
Чувствуя себя очень неуютно, я быстро переоделась и собралась было улизнуть наверх мешать матросам, но меня остановил голос дамы, иначе и не скажешь, с соседнего места:
— Тахо Марха, позвольте полюбопытствовать, какой у вас ранг? — "тахо", обращение к магу. Логично.
— Нет у меня ранга, — буркнула я, — не присвоили, — и вышла.
Раздраженная, я встала на корме и начала разглядывать удаляющийся берег. Вот ведь гадство, надо же мне было так глупо проколоться! Не захотела телефон светить, дура.
Между тем, мы плыли точно на запад, от берега, и справа, и впереди тоже был берег, и я начала гадать, в чем тайный смысл таких перестроений. Корабль шел на веслах, ветер дул слева-навстречу, и матросы уже разворачивали паруса. Кажется, такой курс называется бейдевинд, и, похоже, даже так тяга дает ощутимый эффект при нашем десятке весел.
Через четверть часа или чуть больше корабль приблизился к западному берегу метров на триста и начал разворачиваться влево. В этот момент паруса резко хлопнули, и с вант сорвался какой-то матрос. Несмотря на произошедшее, под забористый мат боцмана поворот был закончен, паруса перестроены на новый галс, и корабль пошел на юг вдоль западного берега залива. А я решила посмотреть на пострадавшего. Похоже, он не просто рухнул на палубу, а еще и умудрился пересчитать какие-то ступени и как пить дать что-нибудь себе сломал.
Диагноз был ясен с первого же взгляда — парень сломал себе шею. Он лежал на лестнице в трюм головой вниз, громко стонал и не шевелился. Пока я собиралась с мыслями, боцман приказал матросам вытаскивать пострадавшего и потребовал у меня освободить проход. Я воспротивилась:
