Вечер прошел вяло. Я старался поддерживать беседу, но темы все время терялись, я думал о другом, пропуская мимо ушей реплики девушки. В результате я решил, что надо идти спать. И пусть все идет так, как идет. Попрощавшись, я ушел к себе. И уже готовился лечь под одеяло, когда в окно стукнул магический вестник.

"Дорогой брат! Я искренне надеюсь, что дорога прошла хорошо, и сейчас ты уже осваиваешься в новом доме. Без тебя тут стало тихо и скучно. Еще вчера мы с друзьями вспоминали наши общие проделки. Если не считать твоего отсутствия, у нас все тихо и спокойно.

Отец весь в работе, даже на меня переложил часть дел. Но при нем остался только Второй Советник, так что это нормально. Сирил покинул нас, использовав право путешествия, чем несказанно удивил весь двор. Дамы и кавалеры в трауре, ведь он был всеобщим любимцем.

Я лелею надежду, что через пару месяцев отец отпустит меня к тебе с визитом. А пока надеюсь, что ты нас не забудешь, и хоть иногда будешь писать о своих делах.

Любящий тебя, Тариман д'Арвинель."

Я неподвижно стоял еще несколько минут после прочтения. Из всего письма я осознал только одну мысль: Сирил уехал. Глупо, но воспринимался этот поступок как предательство. Он бросил меня одного, трусливо сбежал. Во мне поднималась глухая злоба. Как он мог? В ярости я уничтожил клочок бумаги, когда-то бывший письмом. Вокруг меня начала закручиваться воронка из чистой силы. Надо было успокоиться, чтоб не снести здесь стены. Лишнего любопытства я просто сейчас не выдержу. Я метался по комнате, проклиная все: своего отца, титул, судьбу и, больше всего, сереброволосого дроу, который вместе с собой увез и мое сердце. Я остановился у окна; край неба еще светился бледным сиреневым светом, в нем чудились знакомые глаза. Зарычав, я захлопнул ставни. Дерево обиженно заскрипело от грубого обращения. Я обещал себе, что все равно достану его даже с конца света, хоть бы и только для того, чтобы сказать, как я его ненавижу! И... как люблю.

А очень далеко...

Всадник настегивал непонятное животное, служащее ему скакуном. Но силы последнего были уже на исходе. Хрипя, зверь упал, вытягивая чешуйчатую шею в попытке схватить лишний глоток воздуха. Выругавшись, мужчина выскочил из седла и зло пнул в бок несчастную скотину, но задерживаться не стал. Ему предстояло преодолеть еще немалое расстояние до ближайшего города, где можно было попробовать купить нового коня. Об отдыхе речь не шла. У него не было времени на такое его провождение. Закутанная в плащ фигура быстро шла через поле, постепенно растворяясь в темноте.

Шаг четвертый. Все, кажущееся новым, когда-то было забыто.

А я сошла с ума. Ах, какая досада.

М/ф "Малыш и Карлсон"

Тирзен.

Проснулся я, как от толчка. Глаза резко распахнулись, тело напряглось. Из окна доносились какие-то непонятные звуки. Несколько мгновений ушло на то, чтобы понять — я проспал. Разум еще не осознал, а тело уже было на ногах. Годы в военной академии не проходят даром. Преподавателям было все равно, какое у тебя звание и из какого ты рода. Опоздал — наказание одно для всех. Уже натягивая штаны, я подумал, что тут-то имею полное право опаздывать, куда угодно, но... Воспитание не позволяет. Поэтому, проигнорировав завтрак, я сразу вышел во двор. И засомневался, туда ли попал, куда хотел. Вокруг был полномасштабный сумасшедший дом. Естественно, мои воины прибыли вовремя и, наученные чужим, а некоторые и своим опытом, на этот раз все верхом. Конюшня не смогла вместить такое количество лошадей сразу, и двор теперь больше напоминал лошадиный рынок. Кони были привязаны везде, где были подходящие перекладины. Еще больше усиливая впечатление, между ними неспешно ходили эльфы, рассматривая и оценивая. А чуть в стороне уже стояло несколько груженых лесом телег. Их явно никто не спешил разгружать. Рядом с ними о чем-то переругивались возницы, Луназ и Энеалис. За спором внимательно наблюдали несколько светлых. То тут, то там мелькала щупленькая фигурка Милина, он размахивал руками, пытаясь что-то втолковать всем сразу. На него никто не обращал внимания, лишь отмахиваясь, как от надоедливого насекомого. А, тем временем, на повороте дороги появилась третья телега с досками. Впору было хвататься за голову.

— Построиться! Энеалис, Луназ, ко мне. — Кажется, мне удалось перекричать общий шум. Все взгляды устремились в мою сторону. Приказ не замедлили выполнить. Даже возницы запрыгнули в телеги. Уже хорошо.

— Я же говорил, разбудите, — на грани слышимости прошуршал голос поваренка. Какая трогательная забота. О моем (или все же о своем?) покое.

— Энеалис, нужно отвести всех лошадей в поле к ручью, пусть пасутся. Проследи. Милин, попроси Ареналя выделить кого-нибудь из слуг, чтобы следил за конями. — Эльфы побежали каждый исполнять поручения. — Луназ, почему телеги не разгружают?

— Возницы говорят, что это не их работа. Я один не справлюсь, а господа военные считают, что подобные действия унижают их достоинство. — Надо отдать должное плотнику, он был спокоен и собран.

Я повернулся к бойцам.

— Сегодня ваша тренировка будет заключаться в переноске леса. За минимально короткий срок мы должны построить казармы. Это в ваших же интересах. Так что задействованы будут все. На это время я назначаю Луназа своим заместителем. Его приказы не оспариваются. Если есть возражения, я готов выслушать их сейчас. Потом для этого времени уже не будет. — Эльфы зароптали. Ничего другого я и не ждал. Но открытых протестов не последовало. Надо будет проследить, чтоб на моего плотника никакое бревно "случайно" не упало.

— Господин, у нас еще заказы есть, — робко подал голос один из возниц.

— Луназ, собери свободную прислугу. Пусть тоже поучаствуют. — Коротко поклонившись, слуга исчез. Вместо него появился Энеалис. Лошадей уже табуном уводил мелкий мальчишка, удивительно ловко не позволяя им разбежаться.

Место для казармы я ранее выбрал в стороне от главного дома. Довольно далеко, чтобы дарить ощущение независимости, но достаточно близко, чтобы следить за дисциплиной.

— А теперь скидываем всю лишнюю одежду. Это касается, прежде всего, вас. — Я повернулся к личной охране, явившейся, как и было приказано, в латах. — И за работу. Складываем срубы и доски вот сюда.

Постепенно закипела работа. Вернулся Луназ со слугами. Совместными усилиями нам удалось установить относительный порядок, и когда пришла третья телега, первая была уже наполовину разгружена. Как Милину удалось подобраться ко мне незаметно, я не знаю, но голос, раздавшийся из-за плеча, заставил меня вздрогнуть.

— Ваше Высочество, не хотите позавтракать? — Сейчас явно было не время уходить, вон, мой плотник уже сцепился с несколькими молодыми эльфами.

— Нет, но будь готов подать отвар для всех, когда мы закончим с разгрузкой. Какие-нибудь лепешки и мед тоже не помешают. — Повар испарился. Еще бы, ему предстояло напоить такую толпу. Я же пошел разрешать проблемы у эльфов.

— В чем дело, господа? — Луназ молчал, а эльфы буравили меня взглядами.

— Почему мы должны работать, когда простой слуга ничего не делает?

— Он не ничего не делает. Он вами всеми руководит. Потому, что понимает в этом. В отличие от вас всех.

— Я не собираюсь слушаться того, кто потерял все и опустился до прислуживания. — Луназ лишь усмехнулся.

— Ты так уверен, что этого никогда не случится с тобой? К тому же, сейчас ты тоже служишь. Разница лишь в том, кто хозяева. — Наверно, было что-то такое в моем голосе, что эльф вернулся обратно к работе, ничего в ответ не сказав.

Постепенно все телеги были разгружены и смогли уехать. Теперь во дворе высилась гора досок и бревен. Основная работа была впереди. На воинов уже было жалко смотреть. Никто из них не был приспособлен к тяжелой работе. Многие ссадили себе руки, почти все вынимали занозы. Боевой дух падал все ниже.

— Часовой перерыв на чай и отдых. — Слуги быстро накрыли длинные столы. На появляющиеся на нем лепешки и мед светлые смотрели, как на самое большое чудо в мире. Поймав такого же удивленного, но более спокойного Луназа, я решил выяснить, в чем дело.

— Почему вы все так удивлены?

— Понимаете, Ваше Высочество, мед считается одним из главных лакомств на больших праздниках. В другое же время его есть запрещено. — Опять какие-то глупые запреты. С этим надо что-то делать.

Я сел в "голове" стола и громко начал:

— Сейчас мы с вами всеми будем отмечать грядущее рождение вашего нового дома. Так что всех приглашаю к столу разделить эту радость и пищу.

Небольшое количество сладкого подняло настроение всем без исключения. Эльфы, как дети, таскали друг у друга мисочки с лакомством, и к концу все были перемазаны медом, но светились самым настоящим счастьем. Я даже немного позавидовал этой чистой, наивной радости.

— Луназ, все остальное на тебе. Я совершенно ничего не понимаю в строительстве. Так что ты отвечаешь за то, чтобы казармы не рухнули на головы своих строителей в первую же ночь.

Дальнейшая работа пошла веселее. Площадку для будущего строения очистили быстро. А вот неглубокий фундамент занял больше времени. Пока воины, периодически меняясь, копали траншею под него, Луназ с остальными занялся изготовлением мебели. Я об этом даже и не думал ранее, и сейчас был искренне благодарен эльфу за это.

А солнце пекло нещадно. Периодически то один, то другой, эльфы уходили к колодцу, где выливали на себя пару ведер холодной воды. Я сам уже пару раз там был, хотя в непосредственной работе участвовал мало: где-то поддержать, что-то подать — не более. В основном, только следил за порядком, гася ссоры. Но все равно немного опоздал, когда Луназ в очередной раз что-то не поделил с одним из воинов. Я видел замах и летящий в лицо плотника кулак и понимал, что не успеваю оказаться рядом и отвести удар. Готовя себя к тому, что, возможно, придется вызывать лекаря, а может, и искать нового знатока основ строительства на неопределенный срок, я пораженно застыл. Слуга, из предположительно низшей касты, легким движением ушел из-под удара. Следом последовала подсечка из идеальной низкой стойки — и вот мой боец уже лежит лицом в пыли с выкрученной рукой и слушает какие-то тихие объяснения. Несомненно, по поводу работы. Я, теперь уже неспешным шагом, подошел к так и лежащим на земле эльфам.

— Луназ, давай отойдем. У меня к тебе есть пара вопросов. — Он беспрекословно поднялся с земли и пошел за мной. — Ты же не так прост. Как ты оказался в числе слуг? — Я не знал, получу ли честные ответы на свои вопросы. Довольно долго светлый внимательно изучал мое лицо, а потом начал рассказывать.

— Я старший — а теперь уже единственный, — сын последнего главы когда-то известного, но обедневшего дома. Под его знаменами ходили многие умелые воины, но времена идут. Так, после Великой Войны, которая забрала моих братьев и отца, я остался без крова над головой и денег, но с матерью и маленькой сестрой. Матушка не вынесла смерти любимого супруга и вскоре зачахла. А сестру чем-то нужно было кормить. Надо мной сжалился старый плотник и взял в услужение. Постепенно дело перешло ко мне. Жизнь начала налаживаться, но тут сестренка попалась на глаза сыну Первого Советника. Она не захотела ложиться под него, поэтому однажды ночью наш новый дом охватил внезапный пожар, а она покончила с собой, не вынеся позора, трижды воткнув себе в сердце нож. — Голос эльфа был спокоен и холоден. А я смотрел на него совсем другими глазами, в который раз поражаясь порядкам этой страны. Здесь сегодня ты можешь иметь все, а завтра уже браться за самую грязную работу, чтобы заработать на корку хлеба.

— Я предлагаю тебе место в своем отряде. Воину не место среди слуг. Я хотел бы, чтобы ты руководил тренировками по рукопашному бою.

— Я подумаю над Вашим предложением. — Вот теперь, в легком наклоне головы, в коротком ответе, в прямом взгляде, я видел аристократа. И не просто по крови, а по духу.

— В любом случае, я приглашаю тебя на наши тренировки. И... как твое полное имя? — Какое-то время он просто смотрел на меня. Его чувства было невозможно разобрать во взгляде льдисто-серых глаз.

— Луназель дер'Валли. — Ответ заставил меня задохнуться на середине вдоха. Образование младшего принца заставляло помнить названия не только наших высших домов, но и домов противника. Дер'Валли были одними из тех, кто шли в первых рядах в бой; часто одно их присутствие решало итог битвы. И теперь последний сын этого рода вынужден выполнять мелкие поручения по дому? Я не понимаю политики Эленандара. Заканчивая разговор, я поклонился ему, поклонился куда ниже, чем должен был по рангу. Ответом мне послужила легкая улыбка.

— Не стоит, Ваше Высочество: так вы можете безвозвратно потерять авторитет у своих воинов. — Он пошел обратно к бревнам и доскам, делать кровати для напыщенных сынков местной знати. Мне оставалось только надеяться, что он примет мое предложение.

Энеалис.

Я все больше удивлялся активности и выносливости принца дроу. Свое назначение командиром его личной стражи я воспринял почти как ссылку. Я не понимал, как Эленандар мог так со мной поступить. Конечно, то, что он мой отец, было семейной тайной, но Хранитель никогда не был мне врагом. Даже отряд в подчинение дал, и меч подарил на совершеннолетие. А тут это. Еще до приезда Тирзена д'Арвинеля я настроил себя против него. Но оказалось, что мне нечего ему противопоставить. И я покорился — сначала силе, а потом уже и добровольно. Его азарт и желание перемен захватили меня. Прошло несколько недель, а я уже готов отказаться от прежних убеждений, которые прививали мне с детства. Хотя, некоторые его поступки все так же ставили меня в тупик. Например, то, что он назначил слугу своим заместителем. И общался он с ним, как с равным, принимая во внимание все советы. Даже пригласил на наши тренировки.

Да, несмотря на то, что он сделал из нас строителей, он все равно проводил утренние тренировки. Урезанные, но не менее интенсивные. Но, надо признать, они начали давать свои плоды. Теперь, правда, меня жутко раздражало присутствие на них Луназа. Он не участвовал, просто сидел в тени и наблюдал, часто совмещая это с другим делом: вырезал из дерева различные фигурки. Иногда это были игрушки, иногда — что-то другое. А Тирзен неизменно каждый раз с ним здоровался, но к нам, слава богам, не звал. Однако все равно каждое поражение на его глазах превращалось в иррациональную обиду перед самим собой. Почему-то мне всегда казалось, что в этот момент слуга смеется надо мной, хотя, повернувшись, я всегда видел лишь спокойное, невозмутимое лицо. Зато нежелание показывать свою слабость оказалось сильным стимулом. Теперь я спокойно перебарывал любого из моих людей и мог нормально продержаться несколько минут против Тирзена. Часто я сомневался, что мне вообще когда-нибудь удастся достигнуть хотя бы половины его уровня.