Точка равновесия* книга первая

— Ох! — Глибе Торер прижал руки к груди и медленно опустился на пол.

— Эй, всё уже закончилось, глибе. Эти плохие люди уже никого не обидят.

Гел с удивлением смотрел толстяка, хватающего ртом воздух, как выброшенная из воды рыбина.

— Ой, плохо-то как... — Торер надышался и теперь скулил. — Мёртвые люди в доме... ой-ой.

Гел посмотрел на грабителей. Ну... и что? Ему угрожали ножом. Требовали отдать деньги из ящика. Ладно, если бы просто угрожали, но вот этот... даже ткнуть пытался. Ножом. Интересно, он специально выбрал самую ржавую железку из местных... произведений искусства? Чтобы его сильней боялись?

— Нельзя убивать людей, Гелер. Нельзя-а...

— Ага. Пусть убивают они?

Толстяк на слова работника не отреагировал никак. Он сидел и плакал. Это продолжалось до тех пор, пока местный парнишка-рассыльный не привёл полицейского.

— Что... здесь случилось? — Последние два слова хранитель порядка или охранитель, как это почётное занятие называли местные, выдавил автоматически. Живописно разбросанные тела комментариев не требовали. Гел развёл руками, показывая — сам видишь. Случилось.

— Хозяин в шоке, так что давай... поговорим на улице?

Прибывший нервно вытирал платком сухое лицо.

— Я — тоже в шоке. Нет. Торера сейчас уведут в дом. Лай?

Рассыльный с трудом оторвал взгляд от мёртвых тел.

— Что надо, глибе Веран?

— Помоги своему аста дойти до жилой половины. СЕЙЧАС.

— Угу. — Пацан шмыгнул носом и покосился на Гела. Глаза у него были круглыми.

— Шевелись, лентяй!

Ноющего хозяина отбуксировали до двери и наконец, вытолкнули. Полицейский прикрыл створку, вернулся к телам и вздохнул.

— Ну... рассказывай. Убийца.

— Этот появился первым и прошел прямо к столу. Второй встал в проходе. Я успел перехватить этого... боку вот здесь. Спросил что ему надо, он сказал...

История была короткой. Показать запись с нейросети Гел не мог, даже если бы потребовалось. Нет проектора. Но охранитель прошел к одному телу, затем к другому. Почесал макушку и кивнул.

— Похоже. Вот этот, — он осторожно толкнул тело носком ботинка, — убил двоих в нашем городе. Второй не убивал, но был рядом и держал жену Крини, когда того грабили. Пятна не обманут.

— Второй сказал, что их пятеро и меня обязательно накажут за... первого. Надо бы найти, пока слухи не пошли. Тебе помочь?

Охранитель насмешливо наклонил голову.

— Мне? Помочь? Ты себе помоги сначала.

Гел вытаращился.

— Уменя всё в порядке. Дырку в рукаве я зашью без проблем. Впрочем... получить ночью по голове камнем мне совсем не хочется. Так что, помогать я буду ТЕБЕ, глибе охранитель. Ну и себе попутно.

Местный блюститель порядка осмотрелся и придвинул ногой стул. Сел, на него и подпёр ладонью голову.

— Ты ведь пришлый?

— Да. Наш корабль сел на камни возле...

— Оставь. Я это всё уже слышал. Расскажи-ка мне лучше, где ты так убивать научился? На Бохене этому учат только в одном месте. Ты служил у Владетеля? Почему ушел? Да и... зачем? У нас люди убийц не любят.

Гел пожал плечами. Пусть думает что угодно. Охлопал одежду парочки и выгрузил на стол две кучки мелкого хлама. Денег в карманах не было. Два ржавых недоразумения, именуемых ножами. Мешочек мелких сушеных фруктов. Связка разных ключей. Слишком большая связка даже для владельца городского дома. Какой-то плотный рулончик ткани. Грязный... как вся одежда грабителей.

— Ладно рожи небритые. Это я могу понять. Но почему такая грязная одежда? — Гелу захотелось срочно помыть руки.

— Так они же в лесу живут, чужак. Или у вас на Железном Пути по-другому? Что это я? Там же нет леса.

Гел не совсем понял, какое отношение Железный Путь, то есть караванная тропа, по которой везли изделия из местного железа, имеет к нему лично. Название громкое... да, было такое. Местные рассказывали, что там, дескать, самые злые люди на континенте. Они... в этом месте рассказчик обычно закатывал глаза, они — УБИВАЮТ. Ага. То есть, этот хмурый мужчина считает, что он служил у Владетеля? Ну и Сол ему в помощь.

— Так что будем делать с этими?

Охранитель пожал плечами.

— А что с ними делать? Ничего. Ты отвезёшь их к ближайшему озеру и отдашь маскил.

— Может... прикопать по-тихому? Чего разводить танцы с похоронами?

Глаза охранителя полезли из орбит.

— Ты... что говоришь? С ума сошел? Да тут уже через десять дней будет куча проблем. Погоди. Так ты... действительно из Империи? О-о...

Гел подошел и опёрся на край стола. Чего он не знает?

— Что за херня у вас происходит? Меня это нытьё про убийц уже во-как достало. — Рука механически показала как. — Тебе ли не знать что такое война? Или... ты искренне веришь, что удары плетью перевоспитают того, кто привык отнимать чужое?

— Есть большая беда и есть беда меньше, имперец. Живыми эти твари принесут меньше вреда. Убивать нельзя. Если люди посмотрят на нас и решат иначе... — Охранитель замер и выразительно покосился на дверь. — А знаешь, отсюда тебя прогонят, точно. Значит, тебе потребуется работа.

— А ты тут с какой стороны?

— А я смогу рассказать тебе правду. Да.

Он не дожидаясь ответа Гела, стал копаться в своей сумке. На тусклый свет местной керосинки появилась металлическая бляха, похожая на пряжку для широкого ремня. Может её так и носили вначале? Сейчас знак самого Верана был приколот на правой стороне куртки.

— На. Когда будешь везти трупы к озеру, покажешь людям. Иначе будут вопросы. И обязательно дождись гражданской церемонии. Послушай, посмотри. Мне потом меньше будет рассказывать.

Гел вздохнул.

— Сейчас уже почти двенадцать часов, Веран. Где я тебе найду возчика... и какие ночью могут быть церемонии?

— А я не тороплю. Церемония начнётся по первому щиту. Помощник Торера с тобой рассчитается раньше и поможет... убраться здесь. Деньги за перевоз я верну завтра. Если будут проблемы с возчиком... — Палец постучал по бляхе. — Это помогает.

Всё так и получилось. Утром Гел проснулся от стука в дверь. Натянул штаны и открыл. Младший сын хозяина с завистью посмотрел на густую вязь шрамов, покрывавшую мускулистый торс работника.

— Я... тоже хотел стать воином. Эти все сказки про убийц... я не верю.

Гел пожал плечами.

— Мне охранитель вчера кое-что рассказал, джоко. Не торопись называть всё что не нравится, сказками. Иногда лучше правду не знать вообще.

— Ну да. — Парень вздохнул. — Вот и отец так говорит.

— Ладно. Что ещё сказал твой отец?

Лицо парня резко утратило мечтательность.

— У нас нет выхода. Отвратительно то, что мы должны тебя уволить. Не правильно и просто — подло выгонять человека, который...

— Стоп-стоп. Спокойнее. Твой отец ведь не это сказал?

— Да. То есть — нет. Он такого чужому человеку не скажет никогда. Здесь плата за... услугу. — Парень протянул мешочек с монетами. — Аванс ты оставляешь себе. Из ящика возьми пятьдесят монет мелкими — это за внезапный отказ от места. Сюда приходить больше не надо. Он сказал так.

Гел с сожалением кивнул. Прав был Веран.

— Возчик?

— Унан возьмётся за перевоз к озеру. Две круглых. Я помогу отнести... это.

Младшему Торера было лет семнадцать. Крепкий парень... но.

— Нужна ткань или что-то закрыть тела. Чтоб не пялились случайные прохожие.

Кивок. Парень исчез в дверях и появился с двумя тонкими ковриками из местной прочной травы. К этому моменту Гел уже собрался, собственно, ему и собирать-то было нечего. Одел пояс с оружием, сверху на него отрезанную от комбинезона верхнюю половину, изображавшую рубаху. Сумка, продукты из которой он брал в дороге, была пустой.

Тела завернули в циновки и Гел, пожалев молодого парня, водиночку отнёс их на повозку Унана. Того самого молчаливого боку, с которым приехал в город из посёлка. Торер так и не появился.

Гел покрутил шеей. Всё повторяется. Точно так же тряслась по камням мостовой скрипучая деревянная повозка и вел её тот же самый возчик с вечно хмурой физиономией. Впрочем, дороги возле города куда лучше лесных просек.

— Что, чужак, не любит тебя старик Бохен?

Старик? Этому континенту ещё расти и расти... старик. Гел хмыкнул и... ничего не ответил. Возможно и не любит. А возможно — наоборот. Он жив и почти здоров. Пусть это до следующего приступа, но пару лет он не будет испытывать особых проблем. К ноющей боли появляющейся во время приступа, привыкнуть нельзя. Она заслоняет весь мир. К слепоте он привык. Тем более, что есть ролсер.

— Надо бы добавить, чужак?

Гел не сразу понял о чём речь.

— Сейчас нас встретят люди... ты, что ли, будешь с ними объясняться? Монету добавишь. — Возчик поставил точку в разговоре и лицо его стало немного менее хмурым.

— Нет. Ничего я объяснять не буду. Сюда смотри.

Из-под неровного обреза рубахи показалась приколотая к ремню бляха.

— О... как? Почему ты сразу мне Лейк не показал? Странные вы все... — Возница запнулся и покачал накрученной на голову тряпкой.

Гел зацепился взглядом за головной убор. Кунам носили только мужчины боку. Они чаще всего брили и лицо и голову, говоря, что настоящий боку должен гордиться своими пятнами. Чистое лицо показывает, что его владельцу нет причин бояться бога справедливости.

Собственно, городские боку таких тонкостей не придерживались. Но головы тоже брили. Вот тропо относились к растительности на голове более вдумчиво. Тут вариантов была масса. От причудливо выстриженных полос до свёрнутой на затылке самой настоящей косы. Помимо того, что кожа тропо больше страдала от солнечных лучей, они ещё и старались показать причёской, что живут в городе, что часто моются... и чем их меньше жило в одном месте, тем больше они старались отделиться от своих пятнистых соседей. И одеждой и причёской. Даже язык у них куда более похож на общий...

— Завтра поедете с Вераном в Комац. Среди твоих тропо завёлся должник. Нехорошо.

Гел вздрогнул и перевёл взгляд на спину возчика. Комац? А. Так в городе называли тот самый посёлок.

— Когда это успел? Мы ведь сюда вместе ехали и всё было в порядке?

— Так срок вышел только сегодня. Олладу ваш тропо недоплатил пять монет за кувшины.

Гел буквально офигел. Из-за пяти монет человека бить кнутом? Да ещё и привязывать к месту на три года?

— Подожди. Как это — недоплатил? Что за человек?

Нет, это был не Косс и не Журен. Кеваль? Да, есть такое имя. Он был приписан... к капсуле Косса. Стоп.

— Кеваль должен был сказать, что собирает сок ка... ну ты понял... на самом дальнем от посёлка участке. С этого участка они приходят в посёлок один раз в месяц. Вот... к следующему вашему появлению он как раз выйдет с полными кувшинами. Да, кувшины у них большие. Это что, он их для себя покупал?

Точно. Этот парень заказал большие кувшины, чтобы приносить больше сока. Их тащили связкой, продев сквозь верёвочные петли две деревянные жерди. Обычные кувшины складывали на носилки. Для дальнего перехода это было неудобно. И сока получалось меньше. Были бы ручные тележки... но изготавливать тачки в посёлке никто не умел. Без обсуждения с Коссом он бы ничего заказывать не стал.

— А какое это имеет отношение к закону? — Вопрос возчика был равнодушным.

— Оллад спрашивал в посёлке? Про деньги.

— А почему он обязан спрашивать?

— Потому что если бы спросил, то деньги ему бы вернули сразу. Для этого есть общая касса. У нас люди занимаются каждый своим делом. Деньгами занимается Косс.

Гел подумал, что он и сам бы вернул деньги. Вот прямо сейчас. И плевать на коргову пятёрку. Только... поможет ли это? Заявление-то уже сделано?

— Глупо.

— Ничего не глупо. У нас нет глупых законов, чужак. Веран поедет в посёлок и притащит сюда этого засранца — тропо.

Гел криво улыбнулся. Ну вот всё и разложено по полочкам. "Засранец — тропо". С боку так не поступают. В ЭТОЙ местности. Чтобы заявили на "своего" боку охранителю, требуется куда более серьёзный проступок.

Повозка повернула и начала спускаться к блестевшему в рассветных лучах озеру. На площадке возле воды уже собралась приличная куча горожан. Там же стояли три телеги.

— Многовато мертвых для маленького городка.

— У Гевана жена умерла вчера. Молодая женщина. Мать ушла за ней. Кто третий... не знаю. Наверное ночью умер. Вчера никто про третьего не говорил. Пока мы объезжали вокруг, они прямиком из города добрались.

По ритуалу на каждого умершего требовалась одна телега. Гел обернулся и посмотрел на две пары ботинок, качавшихся в такт движению.

— Вот так и занимайся грабежом. Похоронят как мусор.

— Не надо смеяться над мёртвыми, чужак. — Возчик скрипел круче собственной телеги.

— Ничего. За вот этим, справа, две чужих жизни. Второй ему помогал.

— Мёртвые все равны.

Гел благоразумно промолчал. Были бы равны, Веран бы оплатил нормальные похороны. Он спохватился. Стоп. Это... он ведь сейчас выполняет обязанности Верана? Фу-ух. Вовремя возчик ему напомнил. Без этого напоминания Гел бы подъехал к воде и просто свалил трупы как есть. Вместе с циновками и одеждой. Обитатели водоёма съедят всё. Это он знал точно. А вот собравшиеся люди? Эти могут не понять.

Чем дальше осмысливалась ситуация, тем больше она Гелу не нравилась. Эти двое боку, он — тропо. Какой удачный пример получится? Негодяи убивают боку и смеются над святыми вещами? Бр-р-р. Сол упаси от таких ситуаций.

— Спасибо, Уннан.

Возчик едва не подпрыгнул на своей протёртой доске.

— Это... за что мне спасибо?

— Моё отношение к тем, кем были эти граждане, не должно мешать соблюдению традиций.

Возчик покрутил головой и слегка расправил плечи. Герой.

— Ты не должен скрывать знак закона.

Гел пропустил упрёк мимо ушей. Человек, каждый день проводя церемонии, явно вошел в роль. Или, наставляя каждый день покойников слегка... зазвездел и воображал себя наместником богини смерти.

— Глибе, я ведь не о том говорю? Знак вы увидели? Он настоящий? Для этих двоих надо организовать похороны. Как вы уже заметили, я чужак и это... не моё дело. Традиции знаете вы, и пришел я именно к вам. То, что они боку и убийцы, для властительницы мёртвых тел не важно? Я согласен. Всё должно быть сделано правильно.

Старик смотрел на слепого охранителя и не подозревал, что тот в свою очередь рассматривает его недовольное лицо с помощью торчащего из кармана рубахи предмета.

— Две монеты. Мне потребуется связать для каждого лодку. Это монета на двоих. Половинку я отдам тем, кто их разденет. Половинку возьмут чтецы...

Спустя два часа Гел пополнил свои знания местным обрядом похорон. "Лодкой" здесь называли несколько связок сухого тростника, которыми обвязывали тело покойника, чтобы оно лежало на поверхности воды. Чтецы просили бога смерти не торопиться и рассмотреть жизнь каждого... всё это, конечно, было интересно. Но. Фольклор Гелу не нравился никогда. Он побывал на многих планетах и выслушивать местные сказки ради нескольких мелких отличий не желал.

Обратно к городу Гел топал пешком. Уннан от озера повернул на объездную дорогу и трястись с ним лишний час не хотелось. Расстояние до домов было небольшим и Гел решил пройтись пешком.