Я достал палочку и перехватил левитацию крысы. Немного повертев тушку, решил проявить креативность, и трансфигурировал Хвоста в полено. Никогда не любил предателей — совсем не было его жалко. Снейпа бы тоже прибил, если б не был полезен. Бросив взгляд на Лили, я получил утвердительный кивок, и уже не медля зашвырнул полено в камин. На лице Беллатрикс, наблюдавшей за всем этим с повышенным интересом, появилась широкая улыбка.

— Крыску подпалили, — произнесла она, и захохотала. Маньячка.

— Ты можешь идти, Катя, — сказал я.

Она несколько секунд не отвечала, смотря в огонь. Затем её взгляд зацепился за ребенка. Она оглянулась, и повернувшись к Беллатрикс, спросила:

— У тебя ребенок?

В её голосе сквозило такое удивления, что я ни на секунду не сомневался, что у неё под маской глаза на лоб полезли. Белла этого, однако, не заметила — взяла мальчика на руки, и повернула его лицом к Лили. Он все ещё был немного похож на Невилла, но после обряда у него сменились разрез и цвет глаз. Со временем он будет меняться все больше, и все меньше походить на своих настоящих родителей. Впрочем какие-то черты в нем все равно сохранятся от Лонгботтомов.

— Маленький гоблинёнок, правда? — сказала Беллатрикс.

Лили осторожно прикоснулась к нему, будто считала, что это иллюзия, которая растает в воздухе. Погладив его по голове, она убрала руку.

— Он милый, — сказала она.

— Гоблинёнок, — настояла на своем Белла.

— Будто б ты в его возрасте иначе выглядела.

— Уж точно симпатичнее него, — сказала Беллатрикс, и весьма критично осмотрела мальчика.

— Оубльёно, — решил похвастаться своим словарным запасом Лео.

— Видишь, он согласен! — воскликнула Белла, и легонько ткнула мальчика пальцем в нос. — Мой гоблинёнок.

Лили вздохнула. У неё явно было острое желание схватиться за голову.

— Можно мне его подержать? — спросила она.

На этом я решил вернуться к планам нападения на Гампов, а то мне сложно поддерживать репутацию Тёмного Лорда, когда рядом со мной две женщины тискают смеющегося ребенка. Том бы повесился от такого количестве нежностей в его присутствии. К слову, если мне память Тома не изменяет, то Беллатрикс с появлением ребенка немного изменилась. Она стала добрее и не такой стервозной. Или это моя ночь с ней так повлияла?

Прода от 03.05.2014 (возможно, буду еще работать над этой частью)

Телячьи нежности продолжались недолго — Лили хоть и была очарована малышом, находиться в компании с Беллатрикс дольше желания не имела. Вскоре после того, как она покинула поместье, я последовал за ней. На душе скребли кошки из-за того что семье маглорожденных скорее всего не выжить. В отличие от тех же Лонгботтомов, они не были врагами — они просто не вмешивались. По крайней мере согласно доступной мне информации.

Аппарировав к её, то есть моему, дому, я подошел к двери, и постучался. Дверь открыл Добби, который на этот раз был чуточку смелее. Видимо, из-за того что в прошлый раз я ничего ужасного с ним не сотворил. От моего взгляда домовик, однако, поежился. Порой начинал себя чувствовать как рогатый жнец из одной старинной игрушки. Хорошо быть плохим! На лице невольно появилась улыбка, и эльф тут же испарился. Страшная у меня видать улыбка.

В зале был лишь один Гарри, Лили была на кухне — готовила ужин, хотя могла попросить домовика. На ужине в конце собрания пожирателей она к еде не притронулась: то ли переволновалась и забыла, то ли не желала ужинать в такой замечательной компании. Остановившись на входе в кухню, я несколько удивился, что Лили уже успела полностью поменять утварь и "электроприборы", хотя тут скорее "магоприборы", потому что никакой электроэнергии они не потребляли. Интересно, во сколько это обошлось моему счету в Гринготтс?

— Снова ты? — со вздохом спросила Лили.

— Нам нужно обсудить несколько вопросов.

— Я немного занята, — произнесла Лили, не оборачиваясь.

— Не спешу, — пожав плечами ответил я. — Подожду тебя в зале.

Я вернулся в зал, и уселся в кресло напротив Гарри. Мелкий сидел на полу, и смотрел на меня с интересом, но не шумел. Замечательный ребенок. Одно воспоминание об этом периоде взросления моих собственных детей нагоняло на меня ужас. Орали и днем и ночью. Порой хотелось вставить в уши беруши. Впрочем, я был молодым и нетерпеливым. Решив, что понапрасну просиживать штаны мне не хотелось, я подошел к Гарри, и присел рядом с ним. Еще один неоспоримый плюс: я для него был всего лишь человеком. Не страшным и ужасным Волдемортом, не великим Чёрным Властелином, а лишь еще одним взрослым.

— Ты меня понимаешь? — прошипел я на парсельтанге, не очень-то надеясь на ответ.

Ребенок лишь посмеялся. Ну да, стоит взрослый мужик, и шипит, как умалишенный, учитывая что в его-то возрасте Гарри все равно бы ничего ответить не смог, даже если бы владел парсельтангом. Впрочем, парсельтанг меня мало интересовал. Куда больше мне было интересно, унаследовал ли Гарри талант от своей матери. Узнать этого, я, правда, все равно не смогу в ближайшие несколько лет. А их еще прожить надо.

Я взмахнул палочкой, и анимировал плюшевого оленёнка, с которым он играл. Ожившая игрушка начал бегать вокруг ребенка, рассыпая тающую в воздухе пыльцу. Получилось неплохо, несмотря на то, что Том использовал магию подобным образом крайне редко. Доволен был и Гарри, который тут же начал пытаться играть со зверюшкой.

Вернувшись в кресло, я снова задумался, куда бы переселить Лили. К Лестрейнджам её все же опасно переселять. Могут и лицо случайно увидеть, и вообще приватно с ней поговорить намного сложнее будет. Блин! Воспользоваться просто фиделиусом со мной в качестве Хранителя, и не мучиться. Сразу не подумал — сказывалось еще прежнее магловское мышление.

Наконец, Лили-таки закончила готовить, и пригласила меня за стол. Угощать меня она явно не собиралась, но у меня и желания не было — я в отличие от неё уже поужинал.

— Итак, — начал я, — я склонен полагать, что Дамблдору известно об этом доме, поэтому либо мы подыскиваем тебе новое жилье, либо ты доверяешь мне тайну твоего местонахождения, как Хранителю.

— Фиделиус, — со вздохом произнесла она. — Какая ирония, не правда ли: ты, оказывается, куда более надежный Хранитель, чем Хвост.

— Не жалеешь, что дала мне его убить? — поинтересовался я.

— Я не намерена это с тобой обсуждать, — холодно ответила она.

— Тогда перейдем к более сложному вопросу. Я говорил, что не буду требовать от тебя участия в рейдах, но...

— Неудивительно, — перебила она меня. — Мне не стоило...

— Не перебивай меня, — немного разозлившись сказал я.

Лили тут же замолчала, и, кажется, даже слегка побледнела. Я внутренне скривился от эффекта, который произвели мои слова. Не хотел её пугать.

— Я не собираюсь отказываться от своих слов. В твои обязанности, к которым ты еще, кстати, даже не приступала, входят лишь зелья, но если ты пожелаешь принять участие в рейде, препятствовать я не буду.

— И почему я должна участвовать в рейде?

— В соседнем доме от Гампов живет семья Андерсонов. Они — маглорожденные. Просто так оставиь их дом я не могу, нам могут зайти в тыл через него. Нужно объяснять, что с ними случится, если я пошлю, к примеру, Люциуса с несколькими пожирателями?

— Андерсонов убьют, — ответила Лили.

Естественно, убьют, но перед этим развлекутся. Малфой это любит, когда чувствует безнаказанность.

— Если же я пошлю на зачистку дома тебя, и передам тебе в подчинение Снейпа, то у них появится шанс выжить.

— Не понимаю, зачем тебе это?

— Так сложно поверить в то, что я способен на милосердие? — приподняв одну бровь, спросил я.

Лили вместо ответа фыркнула всем видом показывая мне, что она думает о моем милосердии.

— Тебя ведь не убил, — напомнил я ей, — несмотря на то, что ты по сути никакой стратегической ценности для меня не представляешь. Наоборот, мне приходится тебя всячески оберегать, и я даже спрашивать не хочу, сколько моего золота ты потратила на обустройство кухни.

Когда я упомянул о кухне, она заметно смутилась, и опустила глаза. Мило. Надо проверить счет. Женщины и их пределы разумного...

— Я вернула тебе лояльность Снейпа, — нашлась Лили.

— Ты действительно веришь, что именно поэтому я не стал тебя убивать? — я покачал головой. — Речь сейчас идет о рейде, а не моем милосердии.

— Я согласна, — произнесла она.

— Отлично, будь готова к вызову, — кивнул я. — Снейпу представь все так, будто бы это он должен дать им уйти, чтобы ему легче было войти в доверие Дамблдору.

Её глаза на мгновение распахнулись, и она кивнула, как бы соглашаясь со своими мыслями. А думала она о том, что, наконец, поняла, почему я собирался пощадить Андерсонов. Я сдержал вздох. И стоило её убеждать в своем милосердии и бескорыстии, если она тут же нашла причину моего "милосердия"?

— Теперь о главном, — продолжил я. — После рейда начнем обучение.

— Обучение? — не поняла она.

— Ты ведь моя ученица, — пояснил я таким тоном, словно это был сам собой разумеющийся факт.

Прода от 11.05.2014

— Я... кто? — ошарашено спросила, не ожидавшая подобного заявления Лили. — Это... ведь просто прикрытие.

— Отчасти. В первую очередь нужно заняться окклюменцией, иначе ты сама по себе представляешь для меня опасность. У тебя глаза, как бездонные колодцы из которых можно черпать твои мысли и эмоции. Таких опытных менталистов, как я — единицы, но тебя даже относительно зеленый Снейп прочтет без усилий.

Лили старалась выглядеть спокойной, но в её глазах читался чудовищный страх перед обучением окклюменции. Когда читал книжки, думал, что это Снейп над Поттером издевался, когда обучал его. Оказывается — нет. Если нет десятка лет на тренировку своего разума, то и иного способа обучения попросту не существует. Снейп, к примеру, окклюменции обучался сам на протяжении последних семи лет, но до сих пор не достиг совершенства. А вот у Тома было куда больше времени овладеть менталистикой. Снейп и Том в этом отношении были похожи: их сводила с ума мысль о том, что кто-то мог копаться в их мозгах. Да и я бы не очень хотел, чтобы кто-то мне в голову лез.

— Ты и для самой себя представляешь опасность. Я уже не говорю про маленького Гарри.

Её глаза на секунду полыхнули яростью, но она быстро взяла себя в руки. Ну да, нехорошо давить на больное, но без усердия окклюменции не научиться. Так что пусть у неё будет стимул, иначе мне мое милосердие может боком выйти. Пока не смогу с уверенностью сказать, что в безопасности, чем у моих сторонников меньше причин думать, тем лучше.

— А после окклюменции? — поинтересовалась она.

— А вот об этом я бы хотел поговорить немного подробнее. Твой трюк с беспалочковой левитацией не прошел незамеченным. В тебе есть огромный, но пока нераскрытый потенциал.

— Инициатива наказуема, — со вздохом произнесла она, едва не вызвав у меня улыбку.

— Хочешь ты этого или нет, но рано или поздно тебе в любом случае придется сражаться даже если ты будешь заниматься лишь зельями. Будь то авроры или Орден Феникса, но нас порой достают, и в Азкабане оказываются даже те, кто не участвует в рейдах. Если мне не изменяет память, Джеймс участвовал в одной из операций Ордена, когда вы вышли на Долохова.

Лили невольно нахмурилась, но не из-за того, что ей, возможно, придется махать палочкой. Глубоко в её мозги я лезть не хотел, но и поверхностной легилименции было достаточно, чтобы понять, что чем-то ей тогда Джеймс не угодил.

— Ты не хотела, чтобы он участвовал в этом, не так ли? — ткнул я пальцем в небо.

Она некоторое время молчала, но потом её прорвало, словно решила выговориться:

— Я вообще предлагала ему покинуть страну после того, как мы поженились, но он всегда был слишком упрям. В конечном итоге и меня затащил в Орден. Просто не могла сидеть дома, и изводить себя мыслями, что он не вернется с очередного задания. Да и не было дома безопаснее в его отсутствие. Все-таки временные штаб-квартиры Ордена довольно надежны. Куда надежнее, чем фиделиус, как показала практика.

— Штаб-квартиры? — спросил я.

Идиот. Ну как я вообще пропустил такую важную деталь? Мог ведь от неё столько стратегических данных получить! Так нет, даже не подумал допросить.

— Я все равно не смогу ничего о них рассказать, — ответила она. — Вы похожие чары на собраниях используете.

Жаль. Но информация все равно полезная. Том не знал, что Орден применял точно такие же чары, как и пожиратели, чтобы не допустить утечек. Невозможно было поделиться информацией о том, как прошла встреча с тем, кто на этой встрече не присутствовал. Не получится рассказать, кто присутствовал на встрече. Так же никто не мог выдать противнику местоположение базы. Недостатки имелись серьезные, конечно. Порой мои лейтенанты не могли толком объяснить приказ, что, учитывая ужасающе низкий уровень интеллекта рядовых пожирателей, приводило к печальным последствиям. Дамблдору в этом отношении легче — в Ордене собрались достаточно талантливые люди.

— К моменту той операции уже родился Гарри, и принимать участие в ней Джеймсу было совсем необязательно. Ты же в тот день как раз совершил рейд на деревеньку, в которой находилась штаб-квартира. Мне неизвестно, почему не сработали чары... наверное, кто-то ошибся.

— На самом деле мы не подозревали о присутствии Ордена. Это был обычный рейд с целью запугать население. Ты, значит, была там?

— Значит, нам просто не повезло? — спросила она, покачав головой. — Я была с Гарри на руках, отбиваться было сложно, но мне удалось выбраться за пределы противоаппарационного барьера. Другим повезло куда меньше... Все были в такой эйфории — был шанс взять двух важных пожирателей, что оставили нас практически без защиты.

— Должен сказать, что потери Долохова, Каркарова и Розье, а вместе с ними отличного зельевара и талантливейшего арифмантика, не участвовавших в рейдах, были очень болезненны для моей организации. Так что эйфория была оправдана.

— Но какой ценой? — спросила она, метнув в меня очередной взгляд полный ненависти.

— Это война, — пожав плечами сказал я. — Потери неизбежны с обеих сторон. Помнишь Мелиссу Розье? Мелисса никогда не стремилась участвовать в войне. Более того, я по глазам вижу, что она вообще не верит в чистоту крови. Просто в тот день Аластор Муди убил её младшего брата, размазав тонким слоем по мостовой.

— Будто б он этого не заслужил.

О, еще как заслужил. Десятки замученных маглов, убитых волшебников и ведьм. Эван Розье был очень неприятной личностью, но для Мелиссы он был любимым младшим братом. Вообще, в жизни всегда так: для одних ты чудовище, для других — святой. И даже время не расставит все по своим местам. Это сделают победители — так, как выгодно им. Если мы победим, не удивлюсь, что Эван войдет в историю как доблестный борец за свободу и справедливость.