Хороший вопрос. Я сама не знаю ответа. Может потому, что он не глава Дома — у людей не Дома, а королевства, да и сам он не король, а просто маг? Скромный архимаг в совете магов Рондана. Король, мой названный отец, приходится Аронику первому седьмым потомком.

— Мы сегодня говорили, кого считать первым, — князь усмехнулся каким-то своим мыслям. — Дом покупает у Рондана тысячу ружей и десять кулеврин, и так как покупаете оружие вы, я прошу вас передать деньги. Среди бочонков вина, которые вам доставят послезавтра, будет два с махаонами. Нужно отдать их представителю вашего уважаемого батюшки. Светлый князь все знает и приставит к ним надежных эльфов. Естественно, больше никто не должен ведать. Впрочем, о чем я, это вы и сами прекрасно понимаете. Вино отвезете мужу, мне будет приятно его порадовать. И половину мушкетов с кулевринами. Остальное отправите мне.

Как же помню, помню, как писала послание под диктовку Юэлина. Это ведь именно я прошу продать мне оружие, никак не эльфы. Хобби у меня такое — пушки коллекционировать. Детская игра, которая никого не обманет, но все с азартом в нее играют. Дома эльфов, видите ли, на каком-то всеобщем совете, лет триста назад, клятву друг другу дали, что в своих конфликтах не будут призывать на помощь людей.

— Я с радостью окажу вам эту услугу. Сколько там?

— Восемьдесят тысяч золотом.

С большой радостью... Только бы по пути никто не вздумал втихаря вина отведать, вот будет сюрприз. И мои платья примерить — и так возникнет вопрос, почему сундук с одеждой столько весит? Да потому, что солдатам платить тоже надо, и провиант закупать. Это сколько же я, получается, в сумме везу? Никогда не интересовалась — здесь разбойники есть? Еще не отправилась в путь, а уже хочу, чтобы он закончился.

Возвратились мы в сумерках. Девушки, возбужденно шушукаясь, ушли в свои покои, только Иолата осталась с рукоделием сидеть перед дверями спальни. А меня ждало письмо. Оно белело в тихом свете восходящей луны на маленьком письменном столике, рядом с окном. Шумела листва в кронах деревьев за стенами замка. Изредка перекликались стражи. Я поставила светильник со светлячками на стол и принялась читать.

�Высокой княгине Дома Бабочки, волею короля принцессе...�

Так, вступление мы пропустим, а то спать мое приемное высочество ляжет заполночь.

�Возлюбленное дитя мое. Как ваше житье? Здоровы ли вы? Вся семья наша молит богов, чтобы были вы в благополучии. Сообщаю, что в королевстве все, благодаренье богам, спокойно. Венценосный отец ваш здоров, супруга и чада их также и только печалятся о разлуке с дочерью своею.�

Какие близкие у нас родственные отношения — люди меня ни разу в жизни не видели, а вот — печалятся. А бабушка с сестрой меня, наверное, уже похоронили...

�Я же рад вестям о том, что в Доме Бабочки уважают вас и лелеют, и лишь надеюсь, что за подарками и почетом не забудете вы своего долга перед Ронданом, который оказал вам честь великую.�

Здесь пришлось остановиться и хорошенько порыться в памяти — вроде бы упрекнуть меня в неблагодарности повода не было. Хотя, это может быть просто напоминание на будущее. Но ведь я усыновлять себя не просила, это все Лис придумал. И Даэлин ко мне сватался, когда я обычным учеником была. Что за жизнь такая — всем от меня что-то надо. Так, дальше еще немного воды, а — вот оно:

�Сообщаю вам драгоценное дитя мое, что в крепости встретится с вами известный вам главный маг провинции Таррин — Тим Ветер. Он уполномочен передать оружие и получить от вас, лично, причитающуюся сумму.

Жаль, что обстоятельства, о коих известил меня глава Дома, не дают возможности мне с вами увидеться. Но я надеюсь встретить когда-нибудь и вас и вашего супруга в Рондане.

Теперь же прощаюсь и желаю вам всех благ.

Архимаг совета магов Рондана, Ароник�

Напишу ему завтра, все равно сразу отвечать считается невежливым — получается, ответил не подумав, стало быть, без уважения. А в дороге писать будет затруднительно.

Глава 4

Казначей развернул тяжелую, с деревянным переплетом, книгу так, чтобы мне было удобнее читать, и показал на последнюю запись:

— Вот, Высокая княгиня. Можете убедиться сами, сколько на сегодняшний день мы имеем. А нашу долю мы получим только в середине лета.

Я грустно просмотрела итоговую цифру, понимая, что и летние деньги не особо помогут — налоги, собираемые весной, в два раза меньше осенних, а размеры личной доли глава Дома и князья еще полгода назад решили уменьшить. Уменьшали они так уже в течении пяти лет и ныне личная доля каждого составляет едва ли треть от обычной — все остальное идет на нужды Дома, а точнее на оружие и солдат. Волшебными чернилами начать торговать, что ли? Это я шучу, во-первых, они хоть и дорогие, но не настолько, чтоб покрыть наши с Даэлином расходы. А во-вторых с самого первого дня мне было заявлено, что �торговать своей кровью княгине не вместно�. Вот дарить — пожалуйста. Черт бы побрал этих Лотосов — я горячо надеюсь, что их дамы сейчас тоже головы ломают — где бы денег взять.

— И все же высокая княгиня, прошу вас убедить господина Мару выделить нужную сумму. Иначе я не ручаюсь за сохранность конюшен. В один несчастный день стены просто обвалятся на лошадей. Мы еще и табун потеряем.

Мажордом неприязненно уставился на казначея, словно подозревал, что тот не дает денег из банальной жадности. Я его понимала. В одном из уделов, где разводили тяжеловозов на продажу, вышедшей во время весеннего половодья рекой подмыло берег. По стечению обстоятельств там, на берегу, расположены конюшни. Пять каменных двухэтажных зданий, каждая длиной по сто двадцать шагов. Теперь все это нужно срочно строить в другом месте.

Казначей развел руками:

— Могу только предложить продать часть табуна.

— Хочу напомнить, от табуна и так осталась половина — остальное на южной границе. Трехлеток мы продадим в Рондан, время как раз подходящее, но куда остальных девать? Хорошо, сейчас они в загонах, а осенью что делать будем? Мне кажется, если уж экономить на чем-то, то можно отправить назад сталеваров. Мастерские подождут.

— Как это подождут мастерские?! — теперь взвился казначей. — Да вы представляете, каких трудов стоило моему сыну найти мастеров в Рондане и довезти их сюда?

— Знаю, что двое воинов, которых я вам дал для сопровождения, убиты! А стоить будет их содержание, как будто это сам батюшка нашей княгини пожаловал. Господин Мару, да выгоднее было бы купить готовую сталь!

— Я очень уважаю ваш род и вас самих, господин Арну, но вы не видите дальше своего носа!

Туилин в своем углу выпустила из рук вышивку и ойкнула.

— Господа!

Мажордом и казначей смутились и покаянно опустили головы.

— Просим прощения, высокая княгиня.

Казначей повздыхал, и искоса поглядывая на меня, предложил:

— Вы могли бы поговорить с Ясным князем...

Я криво улыбнулась. У ясного князя я брала деньги уже два раза. У князя и у самого золотые махаоны не на грядках растут.

— Тогда может взять в долг у Дома Поющего камыша? — вступил мажордом. — Они не откажут.

Теперь скривился казначей. Конечно, не откажут. Под половину от взятого, я и сама бы не отказала. Если бы еще знать наверняка, что война не возобновиться. Как все же проще заниматься магией — плести заклинания, если что-то не выйдет, учитель поможет. Или, в крайнем случае, можно за бруствер спрятаться... Бруствер... Телега с эльфом, бревна...

— А нельзя построить временные конюшни — из бревен?

— Деревянные? — недоверчиво протянул мажордом. — А возможно это выход.

— Действительно, — вцепился в эту мысль Мару. — Простоять они могут долго. Стоят намного дешевле. Что ж, мы с господином Арну сейчас подумаем, сколько на это уйдет.

— Замечательно, господа, думаю, мы все решили.

Эльфы попрощались и вышли.

Наконец-то. Все дела переделаны, распоряжения отданы, с Юэлином я попрощалась, а впереди еще полдня. По случаю завтрашнего отъезда занятий сегодня не будет. Можно просто посидеть, глядя в окно с умным видом и подумать о чем-то приятном.

— Госпожа, — тихонько позвала девочка.

— Да, Туилин.

Фрейлина напустила на себя важный вид и нетвердым голосом заявила:

— Я хотела попросить вас, поговорить с господином Лисом.

— О чем же?

Ей удалось меня заинтриговать — что такого может ей понадобиться от учителя, что пришлось обращаться через меня?

— Я уже взрослая...

Туилин произнесла это с обидой и замолчала.

— Ну конечно ты взрослая, иначе ты не стала бы фрейлиной.

А то, что в твоем сундучке, как мне по секрету рассказала Мариэль, лежит фарфоровая кукла в деревянном футляре — это просто так. Напоминание о семье.

— А господин Лис видимо так не считает.

— Объясни подробнее?

— Я имею право делать со своими волосами что захочу. А он отказался продавать мне зелье. Сказал, что мне рано думать о таких вещах. Это несправедливо — служить Дому я, получается, могу, а стать блондинкой — нет.

— Странно, действительно. Я поговорю с ним. А тебе пойдет?

— Конечно, пойдет! Я хочу золотистый оттенок, какой был у... У госпожи Ортано.

Да, у Эллины были очень красивые волосы. Вьющиеся, густые, цвета бледного золота. Она и сама была очень красива, неудивительно, что Туилин хочет чем-то на нее походить. Вообще зельями Лиса для окраски волос пользовались многие эльфийки. Это стало модно — зелье не только покупают для себя, но и дарят в подарок, отсылают родственницам. Эльфы умели делать краску сами, но не такую, чтобы цвет был в точности таким как ты задумала и держался целый год.

— Так, я пойду за ним?

Я кивнула и Туилин унеслась с таким видом, словно от цвета волос зависела ее жизнь.

Через пять минут в дверь постучали. Быстро она обернулась, или учитель недалеко был? Но вместо фрейлины вошел Т`Йен.

— Рад видеть вас в добром здравии.

— И я вас, ищущий.

Ищущий неловко огляделся. Я только махнула рукой:

— Полно вам, Т`Йен. Я знаю — многие дамы уже давно не следуют этой устаревшей традиции — чтобы в присутствии чужого мужчины женщину обязательно сопровождали.

— Я знаю. Но... — он остро взглянул на меня. — Советник Гени...

Я поморщилась. Вот уже и в Тайной Палате известна наша �пылкая дружба�. Хотя, было бы странно, если бы там-то не знали. Какое счастье, что пятеро эльфов, из которых и состоит вся тайная служба, подчиняются самому Ясному князю.

— И все же останьтесь. Другого случая поговорить без чужих ушей у нас не будет. Присаживайтесь.

Ищущий сел на лавку у противоположной стены и склонил голову.

— Вы звали меня, княгиня?

— Да. Завтра я уезжаю в Рондан, — начала я и заметила мимолетную улыбку на губах сыщика, которая быстро исчезла. — И хочу знать, как продвигается расследование. Мне бы хотелось чем-то обнадежить родных госпожи Ортано.

— Пока не вижу, чем их можно обнадежить, моя княгиня. Кое-что, выяснилось, но до разгадки еще далеко.

— Расскажите, что выяснилось, а я решу, что из этого можно рассказать.

Т`Йен задумался, наверняка выбирая, что он мне готов поведать. Потом почему-то бросил взгляд на дверь и начал:

— Я понимаю, о чем вы хотите спросить. Высокая княгиня, вы можете успокоить уважаемого господина Ортано. Его дочь осталась чиста. Могу уверить — честь его рода вне всяких сомнений не пострадала.

Я подавилась следующим вопросом. Просто как-то совершенно забыла об этой детали, она мне казалась совсем неважной. А ведь зря.

— Хорошо, хоть так. Мне было бы горько сознавать, что перед смертью моя бедная Эллина еще и... Но в таком случае, что значит ее разорванная одежда?

— А в этом как раз нет ничего загадочного, — пожал плечами мой собеседник. — И ее разорванная одежда, и опрокинутые зелья, и сорванные гобелены указывают на то, что в вашей лаборатории что-то искали. И мы с вами догадываемся — что.

— То письмо.

— Да.

— Его так и не нашли?

— Увы. Как и того, кто его передал.

Мы с сыщиком грустно задумались.

— Господин Т`Йен, а кто вообще был поблизости от лаборатории в тот день?

Ищущий медленно погладил рукоять кинжала на поясе и, глядя в окно, начал перечислять:

— Охрана была далеко от дома и не видела, кто входил туда. Сначала в сторону полигона прошел господин Гени. Его не пустили. Но он мог вернуться и другим путем — лес большой. Потом господин Тану. С ваших же слов, княгиня, в лабораторию заходил и господин Лис. Перед господином Тану.

Да, умеет мой учитель влипать в такие истории.

— И больше никого?

— Охрана никого не заметила. Но это не значит, что посторонних не было. Хотя у вас опытные воины, их обмануть сложно.

— Чем же так важно это письмо? — я задала этот вопрос скорее сама себе.

— Ох, моя госпожа, там не только письмо странно. Вы помните, какой тогда стоял день?

— Жаркий.

— Именно. А камин зачем-то зажгли.

Я вскочила от внезапной догадки. Сыщик тоже сразу встал и с одобрением смотрел на меня.

— Он нашел письмо и сжег его!

— Я пришел к такому же выводу.

В волнении я прошлась по комнате несколько раз туда-сюда. Ах, как плохо. Если бы письмо можно было найти — это наверняка бы указало кто убийца. А что теперь? Как прищучить этого гада? Как вообще его найти?

— Но господин Т`Йен, у вас еще остался нож. Богиню удачи часто изображают на клинке, но ведь сам нож очень приметный. Кто-нибудь опознал его?

Реакция сыщика на вопрос меня удивила. Эльф средних лет явно смутился и ответил:

— Я успел его показать только вашей свите, госпожа. У меня его теперь нет.

— Как нет? Вы его отдали?

— Нет, — с каменным лицом ответил мужчина.

— Но не потеряли же вы его?

— Я не мог потерять! — Он тут же спохватился и гораздо тише добавил. — Прошу простить, княгиня, я не в себе сейчас. Мне нет оправдания. Его украли. В тот же самый вечер убийства.

Воин Рениэля пропал, ученик мастера пропал, теперь и нож пропал! Да что такое творится!

Некоторое время мы просто молчали. Я глядела во все глаза на эльфа, а тот сосредоточенно изучал пол.

— Как это произошло?

— После поисков воина, передавшего письмо вашей фрейлине, я вернулся в великие палаты. Положил нож на стол и вышел буквально на пару слов к гонцам в соседнюю комнату. Вернулся, а ножа уже нет.

— Но это значит — кто-то специально следил за вами?

— Получается так, — со вздохом признал сыщик. — Но вы же знаете эту часть великих палат. Там и днем и ночью постоянно народ. Кто к гонцам, кто к писцам.

У меня возникло ощущение нелепости происходящего. Если сопоставить все, что мы знаем, получается абсурдная картина. С одной стороны, убийца дурак непроходимый, раз оставляет на месте преступления такой запоминающийся нож. А с другой, невероятно хитер и хладнокровен — украсть вещь из-под носа у сыщика, удалить свидетелей, да так, что найти никто не может. Парадокс.

Дверь комнаты открылась и появилась сияющая Туилин, а за нею и Лис.