Скрытые параллели

Вообще, этот наскок было выдержать не так уж и трудно: щит даже не прогнулся, лишь посверкивал, отражая особо настырных "насекомых".

Сноу недоумевал, зачем это было вообще кому-то нужно. Прощупывают оборону? Бессмысленно. Разве этот кто-то, дёргающий за ниточки, никогда ранее не встречался ни с людьми, ни с макото. Вот он и проверяет, сколько они выдержат. С другой стороны, обладая такими способностями и мощью, позволяющими контролировать абсолютно безмозглых, но при этом одних их самых опасных созданий Меридиана, он мог бы и сам расправиться с караваном. По крайней мере — попытаться.

Наконец неведомому противнику надоело развлекаться по пустякам, и он бросил в атаку всех марионеток одновременно.

Щит вздрогнул, прогнулся в нескольких местах... выпрямился...

Сноу сжал зубы...

Атаки следовали одна за другой.

Часть мёбиусов — смятые, оглушённые, валялась на земле, но, остальные бросались снова и снова.

Силы таяли.

В висках и затылке глухо, чугунным колоколом отдавались удары...

Ни один караван ещё не сталкивался с подобным... Впрочем, как знать, ведь не все вернулись...

В конце концов щит дрогнул, разошёлся на ничтожно малую долю секунды, но этого хватило, чтобы несколько тварей проскользнуло внутрь.

Настала очередь капитана Пруста вступить в бой.

Хромированный "циркуль" развернулся, выгнулся под каким-то невероятным углом, вскинул вверх гибкую хваталку... Что делало меньшее по размеру тело капитана, Сноу не рассмотрел... Полыхнуло, ударило-прижало к земле воздушной волной, запорошило глаза прахом взорвавшихся тварей...

То ли время замедлило свой бег, то ли Сноу всё стал воспринимать быстрее...

Белесое кольцо мёбиуса вынырнуло из-за спины, накренилось, дёрнулось влево-вправо, и спикировало на Эдварда Табити. Человек не успел даже вскрикнуть: кисть руки и предплечье оказались втянуты в аномальное пространство твари в мгновение ока.

Хантер Сноу даже представить не мог, что может реагировать и действовать с такой скоростью: поворот, два росчерка-взмаха, негромкий хлопок, белёсая муть на месте рассеченного мёбиуса... затем, как ему показалось — через тысячу лет — всплеск боли и крик.

Сноу даже не понял, кто кричит, он сам, или погонщик, лишившийся руки. А, может быть — они оба.

Чувствовать боль другого человека бывает чертовски неудобно, несвоевременно...

Всем собраться! Ёж-три!

Отсчёт: капли вечности, кванты времени...

Что это?!

Ещё один мёбиус появился прямо на голове котобуса, впился в ухо как клещ...

Огонь!

Времени не осталось.

Мир утонул в адском пламени, истаял, как снежинка, исчез, словно тень, ушёл, словно сон...

Сноу даже не почувствовал жара, скорее наоборот, заледенел до полного отсутствия чувств.

Щиты — силовой и пси-защита, вздыбились, разлетелись смертоносными вихрями-осколками во все стороны, кромсая нападавших... А следом рухнул девятый вал огня, испепелил уцелевших, развеял пыль на ветру...

Сноу сидел ни жив, ни мёртв, тупо глядя на голову котобуса: одного уха не было, лишь ровная, словно лазером срезанная и прижженная рана. Куда оно делось? Впрочем, того, кто это сделал, тоже не было видно. Ну и ладно... Хантер не был уверен, что у него хватит сил даже рукой пошевелить. Внутри не осталось ничего — пустота...

А где же Ле ФФей?

И почему так тяжело в груди?

Эй, Сноу, ты дышать то не забывай!..

Пауза.

Акопян... ты как?..

Да ничего... А вот капитан без сознания.

Хантер вдохнул... выдохнул...

Что с ним?

Истощение. Макото его поддержат, но в ближайшее время он нам не поможет. Чувствуешь? Он и сам до отказа выложился, и наши ресурсы пустил в дело, пирокинетик доморощенный. Вновь нам купол не установить. А знаешь, у него теперь четыре-эс. А может и больше...

Пауза.

Хантер! Да очнись ты!.. Помоги остальным.

Хантер вдохнул-выдохнул ещё несколько раз: оттаяли, заструились по телу ручейки тепла... Он огляделся. За время боя местность неузнаваемо изменилась. Откуда-то проступили образы невысоких холмов, поросших густой и сочной травой, проступили образы странных, фиолетово-алых деревьев, склоняющих ивово-гибкие и тонкие ветви к воде... Извилистая речушка, ярдов шесть-семь в ширину, неспешно струящаяся вдаль, во мрак и холод Тьмы Дальней...

Марсель, это что, тоже работа капитана?

Не понял.

Куда делась Тьма Ближняя? И что за пейзаж?

Не отвлекай меня, Сноу.

Хантер не стал отвлекать. Снова посмотрел на котобуса — тот лежал на земле, подобрав под себя лапы — кровь из раны не текла, октапод, дышал ровно и размеренно... Флюидов боли тоже не чувствовалось. Либо Ле ФФей, либо Эдвард уже расстарались. Хотя, куда уж ему... А сам то он где?

Эдвард сидел на земле, привалившись спиной к боку полосатого котобуса: бледный, глаза закрыты, но — в сознании и не спит... Одна рука придерживает другую, прижимает к груди как ребёнка.

До Хантера не сразу дошло, что не так с улыбчивым погонщиком: левая рука — чуть пониже локтя — лежала на земле. Отдельно от... всего остального. Впрочем, руку человека это напоминало весьма отдалённо, скорее уж некую вырезку, силуэт из серого картона.

Хантер спустился на землю.

— Эд, ты как?..

Табити попробовал улыбнуться, но лицо лишь перекосилось, и получилась безобразная гримаса.

— Да я то в порядке. Только рука... чешется.

Хантер пошатнулся.

— Прости...

— Да не за что. Если бы не ты, я сейчас весь стал...

Он не договорил, кивнул в сторону куска "картона". Хантер ничего не ответил, сел на землю рядом с Эдвардом, посмотрел на то, что осталось выше ровного, словно лазером сделанного, среза. Никакой перевязи не было, но кровь не шла: макото умели врачевать без лекарств и бинтов.

— Хантер...

-Что?

— А как это... капитан такое... устроил?

Эдвард говорил невнятно, с паузами.

— Не знаю. Потом спросим. Акопян сказал, что у него теперь "четыре-эс".

— Круто... Его, теперь у нас... заберут. С таким уровнем... нечего... простым капитаном...

Табити замолчал, повалился набок.

Забылся.

Хантер мог лишь до боли сжимать кулаки: способностями целителя он не обладал.

Сноу, ты очнулся? Встань и посмотри, у нас тут опять незваные гости.

Хантер Сноу так и сделал: встал и посмотрел.

Их было много. Уже не шестеро, а... несколько сотен? Несколько тысяч? В глазах рябило от непривычного вида образов. К тому же на этот раз незваные гости приехали верхом. На чём именно? Да вот если сварить из металлолома со свалки нечто вроде оленя, только размером с небольшой грузовик, то будет весьма похоже. Тысячи ржавых оленей...

И бежать было некуда: куда ни глянь — везде они. Окружили.

Ну ладно, ребята, отдых закончен. Все по местам.

Марсель Акопян, заместитель капитана, взял командование на себя.

Сноу с каким-то отстранённым холодком и спокойствием взирал на происходящее. Он почему-то был уверен, что боя не будет. Куда уж там... Ведь и в прошлый раз они не смогли уложить ни одного из нападавших. Те лишь отмахивались от людей и стрел макото. Если кому и досталось, то это их предводителю и самому Сноу.

Марсель, не стреляй первым.

В чём дело, Хантер?

Он пришёл за мной.

Но...

Подожди.

Долго ждать не пришлось. Вперёд выехал старый знакомый. Сноу затруднился бы объяснить, почему он решил, что это тот же самый противник. На этот раз ни короны, ни каких-либо других отличительных признаков у него не было. И всё же, и всё же... Хантер Сноу ощущал, как между ними протянулась нить узнавания: невидимо-тонкая, но всё же неразрывная.

Вождь — Командир? Предводитель? Начальник? — подъехал, остановился в полусотне шагов от каре. "Олень" согнул ноги, улёгся на землю: глухо скрежетнуло ржавое железо. Незваный гость то ли соскочил, то ли перетёк вниз неуловимо быстрым движением. Вскинул вверх правую конечность...

Переводчик не требовался: холодный всплеск стали говорил сам за себя.

Хантер Сноу сделал шаг вперёд... остановился: на пути стояла Ле ФФей.

Ни жеста, ни слова... лишь капельки-слезинки в уголках глаз.

Сноу скрипнул зубами, заковал себя в ледяную броню спокойствия, обошёл её...

Чувств, эмоций — ноль.

Пустота.

И люди, и макото, и те, незваные, стояли, как зачарованные, ждали.

Сноу приблизился к противнику на несколько шагов, отсалютовал...

Казалось, тот стал ещё выше и теперь возвышается над ним как башня крепости: непонятный, безмолвный, грозный...

Сноу так и не понял, как Тот оказался совсем рядом, не понял, почему меч вылетел из рук, словно испуганная птица, а сам он лежит на земле...

...заметил лишь высверк стальной молнии, рушащейся с небес, а ещё — фигурку Ле ФФей, стремительной змейкой метнувшуюся между ним и мечом врага.

Затем — тьма.

Затем...

Сознание отказывалось воспринимать слишком странные образы, осталось лишь одно видение...

Вот — замер — предводитель чужих. Так и стоит — не завершив удара.

Справа и слева — женщина-гусеница и... Нет, уже не ребёнок-кокон, а нечто крылатое, сияющее как...

Незнакомее слово...

Высоко-высоко, средь фальшивых небес в вековечной тьме вспыхивает семицветная радуга...

Чужие, все, кроме женщины и крылатого, валятся на землю как подкошенные.

Провал...

— Ле ФФей!!!

Он вцепился в незнакомого человека как клещ:

— Где она?!

— Хантер Сноу, успокойтесь! Вы на Земле, в госпитале.

— Доктор... — сердце билось и кричало раненой птицей. — Что с ней!?

— С кем, с макото Ле ФФей? Да с ней тоже всё в порядке. Ей, как и вам, нужно отдохнуть.

— Я... не слышу её.

— Она в лечебном трансе. Да отпустите меня, наконец: весь халат измяли...

Хантер разжал руки, откинулся на высокую подушку:

— Простите. Всё так...

— Да, конечно, я понимаю... Кстати, с другими тоже всё в порядке.

— Даже с Эдвардом Табити?!

— Даже с ним. Его доставили вовремя: руку удастся регенерировать.

— Хорошо... In rebus bellicis maxime dominatur Fortuna.

— Простите, что вы сказали.

— В военных делах самое могущественное — удача.

Доктор помедлил, словно собирался уходить, но вместо это сказал:

— Тут к вам посетитель. Он захотел быть рядом, когда вы очнётесь.

И отступил в сторону...

Первое, что заметил Хантер — значок на груди незнакомца: очень похоже на Инь-Ян, но вместо плавно изогнутой разделительной линии — алый зигзаг молнии. И две маленькие буквы "к" на этом фоне.

— Контрольная Комиссия, майор Ковальчук, — представился визитёр. — Разрешите, я здесь присяду...

— Разумеется, майор, — проворчал Сноу. — У вас, разумеется, есть ко мне несколько вопросов?

— А вот тут вы не угадали, товарищ Сноу, — майор улыбнулся. — Я здесь для того, чтобы ответить на ваши вопросы.

— Но...

Хантеру показалось, что кровать под ним накренилась, и он съезжает на пол.

— Именно. И вы, и вся ваша команда держались просто молодцом. Наше руководство считает, что вы заслужили награду. Да и я сам считаю так же.

— Наше руководство?! Заслужили награду?!

Хантер сделал паузу, глубоко, медленно вдохнул-выдохнул, разжал кулаки.

— Я и не знал, что мы все работаем в отделе...

— Спецопераций, — подсказал майор. — Конечно, это не официальное название.

— Конечно...

Хантеру по прежнему казалось, что кровать, как и вся комната, слегка раскачивается.

— Мы, случайно, не на корабле?

— Нет. Да вы ведь здесь уже не один раз бывали, Хантер. Это медцентр "Альфа", зелёный корпус. Доктор, он точно в порядке?

— Точно. Временная дезориентация и общая слабость. Через несколько часов он уже встанет на ноги. Послушайте, майор, я здесь больше не нужен, так что позвольте откланяться...

— Доктор... — Сноу попробовал приподняться, но врач нахмурился, покачал головой, — доктор, а когда я увижу Ле ФФей? И где она?

— Да здесь она, здесь, в жёлтом корпусе. Палата "семь-два". Полежите ещё немного, а потом сестра Мэй вас проводит. Дверь её кабинета напротив вашей.

Доктор ушёл, напоследок ещё раз строго посмотрев и на пациента, и на посетителя.

— Майор, я всё же не совсем понимаю...

Он замолк, не договорив.

— Вот и спросите, — улыбнулся майор.

Как не странно, но его улыбка Сноу понравилась. Не было в ней чего-либо нарочитого и двусмысленного. Да и эмоциональный фон был, как ни странно, располагающим. Впрочем, это ещё ничего хорошего не значило.

— А вы не боитесь выболтать какую-нибудь государственную тайну, товарищ майор?

— Не боюсь. Да вы спрашивайте, не стесняйтесь.

— Ладно. Что всё это значит? Кто были эти... — Сноу так и не нашёл нужного слова, — эти пришельцы? И этот "мотылёк", и этот... с короной?

— А это, Сноу, наши новые друзья.

Сноу подумал, что сошёл с ума.

Или это весь мир сошёл с ума?

— Знаете что, Хантер Сноу, я всю эту историю с самого начала пересказывать не буду. Тем более, что через пару дней все новостные каналы только о них и будут говорить. Я скажу лишь о том, чего в новостях не будет. В том числе и о вашей роли в этой истории.

— Вот и пошли Страшные Тайны, — слабо улыбнулся Хантер. — Подписка или сразу ментоблокада?

— Опять не угадали, — майор подмигнул. Похоже, что ему нравилось ставить собеседника в тупик. — Наша служба не считаёт всё это Страшной Тайной, но вот Они... — Ковальчук сделал паузу, махнул рукой куда-то за спину, — Они попросили нас, людей, не рассказывать об этой истории в ближайшие лет сто. Они тоже не любят, как говорится, выносить сор из избы.

— "Они"... У них что, названия нет?

— Есть. Только пока выговоришь, язык сломаешь. Мне даже интересно, как это в новостях скажут. Да вы и сами сможете потом попробовать.

— Ясно. Но вы так и не ответили, во что именно мы вляпались?

— А разве не ясно? В политику вы вляпались, сударь, в политику. Вляпались и увязли в ней аж по колено. У них, видите ли, мятеж намечался. Естественно, что такое мероприятие нуждается в финансировании. Знаете, сколько стоит одна гранула ксе...

— СКС, — перебил его Сноу. — Средство на Крайний Случай.

— Забавно, — майор улыбнулся. — Кто это придумал, Акопян?

— Кто же ещё... Я понял: главарь мятежников решил, что можно поживиться за счёт чужаков. А мы, значит, ему случайно попались?

— Разумеется, нет. Да вы уже и сами догадываетесь.

Хантер покачал головой.

— Сноу, за последний месяц пропало уже два десятка караванов. Понимаете? Сто двадцать макото и четыре сотни людей. Понимаете?

Майор вскочил, заходил из угла в угол... Сноу прислушался... Нет, не игра, чем-то эта история задела товарища Ковальчука лично.

— Да мы были на всё готовы, когда явился их посланник. Это они предложили расставить ловушку.