В общем, они не решились атаковать. Хотя могли. Мы плыли рядом с их границами, в имперских водах, что уже само по себе было вызовом. Или провокацией, с целью вызвать казус белли, получив повод к войне. А войны и окончательного союза России и империи бритты пока не хотели.

И лишь на рассвете, когда самая узость пролива была пройдена, а берега туманного Альбиона остались позади, я, наконец, смог вздохнуть спокойно и пойти немного поспать. Хотя и после этого нервное напряжение не отпускало нас, а режим маскировки соблюдался строжайший. Вздохнуть с облегчением удалось лишь тогда, когда эскадра, пройдя мимо занятого имперским гарнизоном француазского Бренста, взяла курс к иберийским берегам. До начала операции по плану оставалось четверо суток.

С сестричкой мы теперь общались только в деловом тоне. Хотя я был не против помириться — в принципе оба были хороши, наговорили гадостей, а дело надо было делать. Какая разница, что там было в нашем мире, здесь у нас свои проблемы... Но Дегуршафф теперь твердо держала между нами дистанцию, какие-то чувствительные струны в ее тонкой самурайской душе я задел, взглядом она порой меня просто вымораживала. Ну это ничего... Главное к работе по планированию операции она относилась ответственно, можно сказать с душой. И в рабочих моментах мы друг друга прекрасно понимали. Приятно работать с квалифицированным специалистом своего дела, что там говорить... Мне было чему у японца поучиться.

За несколько дней до операции план был в целом готов. Гибрайтар — место, укрепленное самой природой, к естественным укреплениям которой основательно приложили свою руку люди. Артиллерией эту массивную скалу с построенными в ней дотами и складами, укрытыми диким камнем батареями тяжелых орудий и множеством ходов внутри, пробить почти нереально. Этакая естественная природная крепость. Бомбить — бесполезно. Парашютному десанту некуда приземлиться — ровных участков на скале практически нет, а роза ветров над ней постоянно меняется. Карабкаться от подножья к вершине под огнем — увольте... Атомного оружия в этом мире пока еще нет, но и оно вряд ли помогло бы, разве что совсем уж запредельные мегатонны подрывать. Это задача не для армейцев и не для флота, тут мы с сестренкой сразу сошлись во мнениях. Это задачка для спецназа. Каковым боевые маги являлись по самой своей природе.

Надо сказать, что практической магией в этом мире овладели сравнительно недавно, первые прототипы орбов были созданы после научно-технологического рывка конца девятнадцатого века. До орбов магия почти не использовалась, всем магическим школам было от силы лет двадцать. Кое-где, вроде Дакии, их и вовсе не появилось. И в полной мере потенциал боевого применения магов тут еще не раскрыли, не научились пока выжимать из их способностей максимум. А вот я, да и сестренка, если на то пошло, знали историю двадцатого века и представляли, что может натворить грамотный спецназ при умелом планировании операции и толики везения.

За основу плана мы приняли исторический захват форта Эбен-эмаль, своего рода классику действий спецназа, когда восемьдесят пять подготовленных немецких парашютистов, за сутки овладели укрепленным бельгийским фортом с орудиями, огромным арсеналом, складами и гарнизоном в тысячу двести человек. Внеся, естественно, в него коррективы, подходящие к нашему случаю. Дело получалось веселым, на грани безумия, но шансы на успех, по моему мнению, были. А если я погибну...ну, что же, красные отряды за меня не отплатят, но на небесах мне есть чем оправдаться. Японец же никак предстоящую операцию не комментировал, ограничившись лишь холодной улыбкой и цитатой из Марка Аврелия: "Будем делать то, что должно, русский, а случится то, чему суждено. Я свою задачу выполню".

Часть 2. Глава 5. Гнев валькирий. Продолжение.

Можно сказать, что операция "гнев валькирий" началась примерно за сутки до нашего нападения на Гибрайтар. Началась ровно в тот момент, когда Россия заявила о союзе с Империей и верная своим новым союзническим обязательствам объявила войну бриттскому королевству.

Момент был очень тонкий. Большинство причастных к планированию операции офицеров считали, что захват Гибрайтара надо начинать минут через двадцать после объявления войны. А еще лучше за час до него. Иначе фактор внезапности будет необратимо утрачен и из нашей самоубийственной атаки ничего не выйдет.

Но я был против. Внезапность — это, конечно, хорошо с военной точки зрения. Но не всегда хорошо с политической. Одновременный с объявлением войны удар по Гибрайтару будет истолкован всеми странами однозначно как вероломное нападение. Даже несмотря на отсутствие между Россией и бриттами договора о ненападении и крайне прохладных в последнее время отношениях между странами. И об этом бритты протрубят на весь мир, будьте уверены. В идеале, первые выстрелы должны прозвучать с их стороны. Нет, я понимал, что вражеская пропаганда все равно запишет нас в агрессоры и враги рода человеческого, без разницы будем ли мы соблюдать правила войны или нет, запад всегда извратит действительность в своих интересах. Но нюансы все же есть и для будущих переговоров, которыми должна неизбежно закончиться война, это важно. И для внутренней политики и пропаганды внутри нашего с империей союза, тоже.

Когда в эфире правительственной радиостанции прозвучала речь Николая о военном союзе с империей, а альбионского посла вызвали в министерство иностранных дел и вручили ему ноту об объявлении войны, в эфире нашего подплывшего почти к самому Гибрайтару маленького флота началась форменная паника. Проинструктированные заранее радисты слали с транспортов нашей эскадры путанные и противоречивые радиосообщения. Командующей эскадрой адмирал Туковский буквально бомбардировал штаб радиограммами, о том, что у него недостаточно сил, чтобы прорываться через Гибрайтар и следовать старым курсом в Черное море, жаловался, что осталось мало топлива, и настойчиво требовал новых приказов. Флотилия начала крейсировать невдалеке от Гибрайтара, делая вид, что объявление войны стало для наших моряков полным сюрпризом и застало всех врасплох. В ответ штаб флота отвечал: ждите приказов, решение не принято. В общем, полная сумятица и замешательство. Кстати, радист с Меркурия, который работал с радиопередатчиком крейсера во время всего похода от Питера до иберийских берегов, перешел на один из эсминцев и теперь слал радиограммы с его борта, изображая в эфире наш крейсер. Я исходил из того, что бритты давно следят за нашей эскадрой и уже отличают радистов с ее кораблей по позывным и индивидуальному "почерку" морзянки, которой передавались шифрованные сообщения.

Наша эскадра буквально напрашивалась на роль жертвы. Вот они, русские корабли, из которых серьезную силу представляют лишь четыре крейсера, рядом с вами, господа бритты. А в Гибрайтаре стоят два линкора флота ее Величества, штук семь крейсеров и кое-что еще по мелочи. Позиция беспроигрышная, можно сразу наказать этих русских, недальновидно посмевших присоединиться к противникам Альбиона. Русская эскадра решит сбежать? Прекрасно, даже если крейсера и эсминцы, пользуясь преимуществом в скорости, попытаются оторваться от преследования, тихоходные транспорты станут легкой добычей. Русские решат принять бой? Ну, значит, получат новую "Цусиму", хотя и в меньших масштабах.

Несколько часов бритты никак не могли принять решение. Но через пару часов после того как из штаба нашей флотилии пришла шифровка "прежний приказ отменен, эскадре следовать в Бренст", новый радист Меркурия получил условный сигнал из штаба Райха. Имперский шпион в Гибрайтаре сообщал: "флот снимается с якоря". Игра начиналась. В этот момент Меркурий как раз принимал на борт последнюю партию десантников с транспортов, готовясь отправляться в бой, которому без сомнения будет суждено войти в историю. Вне зависимости от его исхода.

Когда мы с Дегуршафф, временно забыв про ссору, держали речь перед магами и десантниками на палубе крейсера, корабль уже несколько часов шел полным ходом к Гибрайтару, укрытый сильнейшими заклинаниями невидимости и иллюзии, над которыми мы поработали на пару с сестренкой. В общем-то, это был наш главный козырь — мы собирались войти в бриттскую гавань без боя. Наглость, напор и везение — наш девиз. И, конечно, магия. Много боевой магии.

— Бойцы, — начал я свою речь, возвышаясь над палубой, битком набитой солдатами и офицерами. На борт крейсера мы приняли перед самым боем еще восемь сотен десантников, которые должны будут поддержать прорыв магов. — Скоро настанет наш час. Отступать нам некуда, впереди Габрайтар, позади бриттский флот. Вариантов у нас ровно два: или мы все вместе победим или все до одного погибнем. Здесь собрался воинский цвет наших стран, — лучшие боевые маги России и Империи, лучшие бойцы армий, победивших дакийцев, северян и француазов, солдаты, которым нет равных в мире. Как говорил Суворов — чудо богатыри! И я верю, что для нас нет ничего невозможного! Сейчас наша эскадра готовится дать бой флоту бриттов, который недавно покинул Гибрайтарскую гавань, так что думать о схватке с ним не придется, — сделал я паузу, набрав в грудь немного воздуха. — С альбионскими линкорами разберутся другие.

— Наша основная проблема — местный гарнизон на скале и его орудия. Бриттов больше чем нас, но наши маги сильнее, а люди храбрее. Четко следуйте приказам, храбро сражайтесь и мы победим, показав всему миру силу русского оружия и величие духа. Враг будет разбит.

— Не беспокойся Таня! — вдруг веселым голосом громко крикнул внизу кто-то из солдат. — Знаешь, как про тебя в народе говорят?

— Как? — опешил я, слегка потеряв заряд пафоса.

— Наша Таня у Бога в любимицах ходит, вот как. Говорят, он ее при рождении в макушку поцеловал. А раз с нами целых две Тани, то кто устоит против нас? Бритты? Тьфу на них.

— Ура Тане! — закричали бойцы рядом, и вскоре это крик прокатился по всей палубе. — Ура Таням!!!

Когда крики немного стихли, вперед выступила Дегуршафф, решив тоже прочитать короткую напутственную речь своим магам.

— А те из вас, лежебоки, кто будет в бою недостаточно бодр, — сказала она по имперски, — тот будет наказан. Я оставлю их сидеть на борту крейсера, с запретом сходить на берег. А еще я лично попрошу сестру, чтобы чарки этим лентяям не наливали. Зато остальные погуляют вволю, разведка доносит, что у бриттов на скале есть отличный винный склад, с отборным двадцатилетним пойлом в погребах. После боя мы обязательно устроим в него экскурсию с пирушкой. Осталось только как следует отпинать бриттов и мы это сделаем, клянусь своим орбом! Мы порвем их в клочья, как рвали в песках Африки и колотили в небе над республикой. Покажем русским союзничкам как надо драться, раздолбаи... Готовьтесь, скоро мы славно повеселимся.

— А теперь, всем отдыхать, — продолжил я после речи сестрички. — Атака начнется на рассвете. Проверьте еще раз оружие и снаряжение, погрызите, кто может, выданные вам сухари и шоколад. Я понимаю, что крейсер битком набит народом, но постарайтесь немного поспать, пусть и на палубе. С этого момента все делать тихо, шум может нас выдать. С Богом и удачи всем нам...

С вышедшим из Гибрайтара флотом бриттов Меркурий разминулся в полумиле на встречных курсах. Заметить нас они так и не сумели. А за пару часов до нашей атаки альбионская флотилия вышла на расстояние прямой видимости от русских транспортов, и первой открыла огонь. Началась потеха, о результатах которой я узнал лишь через пару дней. Бритты клюнули на приманку, а кое-какие знания из старого мира мне помогли и здесь.

Дело в том, что в свое время я крепко увлекался историей подводной войны на коммуникациях союзников, которую развязал во второй мировой адмирал Дениц. Пусть не профессионально увлекался, но на крепком любительском уровне. Поэтому знал принципы организации подводных "волчьих стай", их тактику, взаимодействие и характерные приемы — все то, к чему придут подводники исходя из опыта двух мировых войн. Свои знания и соображения я изложил в подробном докладе имперским генералам на стадии планирования гибрайтарской операции, предложив организовать грандиозную "волчью стаю", которая в нужный момент атакует бриттский флот. А почему бы и нет? Курс противника заранее известен — он будет преследовать русские транспорты и крейсера, "улепетывающие" от Гибрайтара. Так почему бы не поставить бриттам заранее подводную засаду?

Мысль пришлась имперцам по душе и для нее они стянули немаленькие силы — сорок подлодок, затаившихся в подводном положении накануне операции в заданном квадрате и внимательно слушающих акустику. Погода стояла неплохая, а шум винтов линкоров большой бриттской эскадры не спрячешь и с шумами от русских кораблей не спутаешь, выйти на цель — не проблема. Поэтому когда первые снаряды легли в воду рядом с нашими транспортами, имперские "морские волки" уже ждали своего часа, рассматривая бриттские линкоры через перископы и задавая окончательные параметры торпедных пусков. Короткая команда "огонь" и тяжелые торпеды устремились под водой к бронированным бортам линкоров.

Как всегда, накладки были. Первый залп по бриттам смогли дать лишь два десятка подлодок из сорока, остальные замешкались с поиском целей и выходом на дистанцию уверенного огня. Четыре носовых торпедных аппарата у каждой, всего восемьдесят торпед. Из них шестьдесят две торпеды прошли мимо или не взорвались. Но остальные восемнадцать нашли свои цели. В первый линкор попали сразу семь торпед, во второй восемь, еще две торпеды попали в один из крейсеров, и одна в другой.

Нет, они никого не утопили сразу, линкор — очень трудная цель. И крейсер тоже довольно живучая штуковина. Но здоровенные корабли сразу потеряли ход, получили крен, что резко усложнило бриттам ведение огня из орудий главного калибра. А русские эсминцы и крейсера развернулись к бриттам и открыли огонь. В то время как десятки имперских подводных лодок рассыпались по морю, спешно перезаряжая торпедные аппараты и выискивая новые цели, а бриттских эсминцев было слишком мало, чтобы справиться с таким количеством подводных целей.

Морской бой шел еще несколько часов и закончился для бриттов потерей обоих прикрывавших Гибрайтар линкоров. Потерявших ход морских левиафанов просто расстреляли торпедами. Также альбионцы потеряли четыре крейсера из семи и с десяток эсминцев. Наши потери — один крейсер утоплен, один сильно поврежден, погибли пять эсминцев и четырнадцать имперских подводных лодок. Если бы не первый удачный торпедный залп — так легко мы бы не отделались, силу подводных лодок я крепко переоценил. Но в целом мы вышли победителями, остатки бриттской флотилии после боя направились в метрополию, на помощь атакованному Гибрайтару они идти не решились. Впрочем, у нас с Дегуршафф в это время были свои проблемы...

В утренней дымке Меркурий вошел прямо в Гибрайтарскую гавань и начал причаливать к свободному после отхода линкоров пирсу. Прямо на глазах часовых и гарнизона крепости, которые наблюдали полную иллюзию подходящего к гавани бриттского крейсера. Я даже начал надеяться, что нам удастся высадить десант на берег без боя, но, увы... после нескольких шифрованных радиозапросов с берега я ясно почувствовал работу включившегося техномагического локатора бриттов. Что-то они заподозрили, а обмануть локатор я не смогу — тупой железяке трудней запудрить мозги, чем людям и сейчас она показывает очень сильную магическую активность на борту "бриттского" корабля. Пусть без подробностей, но вкупе с тем, что загадочный корабль молчит в ответ на запросы в эфире, нас раскроют с минуты на минуту...