Джинто лишь теперь понял, что, когда они встретились, он неправильно воспринимал поведение девушки. Когда она уходила, он думал, что ей все равно, последует ли он за ней или нет. В действительности, ей просто незачем было оборачиваться — она ощущала его присутствие при помощи своего пространственного восприятия.
— Это правда, что ты можешь чувствовать все, что происходит на корабле и вокруг? — уточнил юноша.
— Да, — подтвердила Лафиэль, — Тебя это действительно настолько удивляет?
Джинто пожал плечами.
— До сих пор я не встречал никого, кто мог бы посмотреть на собственный затылок.
— Так странно, — сказала Лафиэль, — Я не представляю себе, как можно жить без форкаджа. Хотя все равно не могу его описать. Я... ну, просто чувствую, и все. Как бы ты сам описал слух тому, кто родился глухим?
— Да, я понял. И что, с помощью пространственного восприятия ты вычисляешь орбиту, когда управляешь кораблем?
— Вычисляю орбиту? — повторила девушка, задумчиво куснув губу, — Нет.
— Тогда, наверное, ты просто передаешь компьютеру численные данные для расчета? — очевидно, он все-таки переоценил знаменитое чувство навигации Ав.
— Я вообще не нуждаюсь в числовых данных, когда управляю кораблем.
— Тогда как же ты определяешь курс?
— Я просто это делаю. Когда ты что-то бросаешь, то прицеливаешься инстинктивно, так? Это то же самое. Все вычисления происходят в подсознании.
Джинто содрогнулся.
— А бывало когда-нибудь, что твой "прицел"... ну, давал погрешность?
— Только ребенок может промахнуться. Не беспокойся.
— Ладно, я понял, — разумеется, Джинто все равно беспокоился.
Он оглядел кокпит, чтобы отвлечься от собственных мыслей.
"Я думал, здесь будет больше оборудования" — мысленно прокомментировал он.
Кокпит имел сферическую форму. Перед их креслами располагались квадратные дисплеи, но он не видел никаких приборов управления или наблюдательного оборудования. Ничего, кроме гладких белых стен. Позади кресел висел вымпел "Госрота" — распахнувший крылья дракон, для разнообразия — только с одной головой. Такая же эмблема украшала рукав униформы Лафиэль.
Единственными приспособлениями для управления, которые он мог видеть, было несколько контрольных клавиш на правом подлокотнике кресла. Джинто не представлял, как можно пилотировать космический корабль при помощи столь скудного оснащения.
"Хм, а это, кажется, называется "перчатка управления?"
Хотя в школе он много слышал про перчатки-контроллеры, прежде Джинто их не видел, и это казалось ему не слишком-то практичным. Как можно управлять кораблем при помощи одних только голосовых команд и движения пальцев? Но здесь такая штука была, покоилась на левом подлокотнике кресла: странного вида жесткая перчатка длиной по локоть, с металлическим указательным пальцем.
— Ты не думаешь, что это довольно опасный способ управлять кораблем? — спросил Джинто, когда Лафиэль продела левую руку в перчатку.
— Почему я должна так думать?
Джинто пояснил:
— Я хотел сказать, что, если ты однажды забудешь, что у тебя на руке эта штука и... ну, не знаю... захочешь почесать голову, или что-то взять...
— Когда я подключена к кораблю, я вообще забываю о том, что у меня есть левая рука, — ответила Лафиэль.
— Забываешь? Это безумие. Космические корабли, которые строят на планетах, гораздо более... — он хотел сказать "практичны", но решил выразиться поделикатнее, — Ну, навигационное оборудование основано на ином принципе, только и всего.
— Это — намного совершеннее, — Лафиэль показала на свою левую руку.
— Но иногда нужно двигаться с огромной точностью. Ты не можешь запутаться?
— А ты можешь запутаться в своих ногах, когда бежишь?
— Ну... скорее нет, чем да.
— Так же все происходит, когда я управляю космолетом. Я просто думаю о том, что должна сделать с кораблем, и мои пальцы движутся сами собой.
— Ого! Должно быть, ты много тренировалась...
Она моргнула, выдавая свое недоумение.
— Эта способность у меня с детства, как и у всех Ав. Это не то, что нужно специально развивать.
— Ох, — вздохнул Джинто, чувствуя понятный испуг.
— Ничего, если мы уже стартуем? — нетерпеливо спросила Лафиэль.
— Когда угодно.
Экраны тотчас засветились. Надписи на баронне побежали по ним с огромной скоростью.
— И ты можешь все это прочитать? Ну, то есть, так быстро? — Джинто попытался разобрать хоть что-то, но строки мелькали так стремительно, что он не разобрал ни единого слова. Это только добавило ему головной боли.
— Я не читаю, — возразила Лафиэль.
— Тогда зачем это все?
— Кристалл-компьютер проверяет корабль. Сведения о любых неполадках высветятся на экране большими красными буквами и задержатся достаточно, чтобы можно было прочесть. Это сделано для удобства. Достаточно практично, согласен?
Наконец, стремительный поток слов остановился. Экран опустел, и на нем замигала надпись по-имперски крупным текстом, обозначающая, что все системы в норме.
— Готово, — она кивнула сама себе.
— Выглядит так просто...
— Верно. Кристалл-компьютер делает всю работу за пилота.
— Но машины могут и ошибаться, — как он ни старался, Джинто не мог убедить себя в том, что все это безопасно.
— Люди тоже ошибаются.
— Благодарю. Теперь я чувствую себя намного лучше!
— Из-за чего ты так переживаешь? В конце концов, нам и лететь-то совсем недалеко.
— Насколько "недалеко"?
Лафиэль вздохнула.
— Неправильный вопрос. Они ведь тоже движутся. Если тебя интересует расхождение в амплитудах наших орбит, то ответ — около пяти седаж.
Понятие "седаж" произошло от древних единиц измерения Земли, и, насколько знал Джинто, составляло ровно тысячу километров. Иными словами, им предстояло преодолеть, по меньшей мере, пять тысяч километров пустоты, чтобы достичь "Госрота". По меркам Ав это расстояние, вероятно, было ничтожно, но Джинто счел его немалым.
Лафиэль, однако, даже не стала ни о чем предупреждать. Она просто пошевелила левой рукой, и надписи исчезли с экрана. Вместо них появился диспетчер космопорта.
— Приветствую, — сказала Лафиэль, обращаясь к нему.
— Первый диспетчер космопорта Дэлкто слушает, — ответил человек.
— На связи "Калике", приписанный к крейсеру "Госрот". Регистрационный номер 0100937684. Прошу открыть военный шлюз номер два.
— Понял вас. Декомпрессия начата.
Джинто хотел бы видеть, что происходит за пределами кокпита. Хотя однажды он уже путешествовал на космическом корабле, тогда ему было только десять лет, и он мало что запомнил.
— Ты можешь показать, что делается снаружи? — спросил он, надеясь, что Лафиэль может вывести картинку на экраны.
— Конечно. Ты хочешь видеть?
— Да! У меня-то нет пространственного чувства, знаешь ли.
— Ах да, верно, — голос Лафиэль зазвучал почти жалостливо, — Хорошо. Вот.
За исключением экранов и корабельного вымпела, стены внезапно исчезли. Разумеется, они никуда не делись, но теперь окружающая обстановка проецировалась внутри кокпита в виде чрезвычайно качественной голограммы. Что касается зрелищности, откачка атмосферы разочаровала Джинто. Ничего видимого не происходило. Минуту спустя, диспетчер сообщил, что декомпрессия завершена.
— Прошу открыть ворота шлюза военного дока номер два, — затребовала Лафиэль.
— Принято, "Калике".
Сразу после этих слов, огромные ворота ангара раскрылись, явив бесконечное море сияющих звезд.
— Ворота открыты. Запрашиваю разрешение на старт.
— Разрешение дано, "Калике". Нуждаетесь ли вы в электромагнитном ускорении?
— Нет необходимости. Мы воспользуемся низкоэнергетическим реактивным приводом.
Лафиэль повернулась к своему "второму пилоту".
— Электромагнитное катапультирование наверняка отправило бы тебя в отключку.
Джинто и не подумал усомниться в ее правоте.
— Желаем вам безопасного путешествия, "Калике". Первый диспетчер космопорта Дэлкто, связь закончил.
— Благодарю вас. "Калике" связь закончил.
Как только изображение диспетчера пропало с экранов, пальцы Лафиэль начали танцевать в воздухе. Слегка задрожав, корабль оторвался от пола.
Беспокоясь, что они могут задеть крышу дока, Джинто пытался смотреть наверх. Не похоже, чтобы это заботило Лафиэль, глаза которой были прикрыты. Джинто знал, что она обратилась к своему пространственному восприятию, но предпочел бы, чтобы она делала это с открытыми глазами. Но, конечно же, его беспокойство оказалось напрасным. Корабль начал подъем и с поразительной точностью вырвался в космическую пустоту за мгновение до того, как мог бы разбиться о свод ангара.
Джинто почувствовал, как его тело пытается выскользнуть из кресла. Очевидно, они уже покинули зону действия искусственного гравитационного поля, создаваемого орбитальной станцией.
"Хорошо, что я не забыл пристегнуться, — решил он, — Без ремней я мог бы просто улететь".
— Ты бесподобна, — искренне восхитился Джинто своей спутницей.
Лафиэль надула губки.
— Тоже мне комплимент. Таким кораблем может управлять даже ребенок!
— Ну... — протянул он, чувствуя себя оскорбленным, — Я же не знаю, сколько тебе лет. И вообще, это грубо — спрашивать даму о возрасте.
— Ты намекаешь, что я выгляжу как ребенок? — она обернулась и бросила на него короткий сердитый взгляд.
— Не говори глупостей! — Джинто вздохнул.
"Испортить настроение этой девчонке — наверное, самая простая задача во Вселенной", — недовольно подумал он.
— Я... ну, просто хотел сказать, что трудно определить возраст Ав по вашей внешности.
Она, сменив гнев на милость, пояснила:
— В этом году мне исполнилось всего шестнадцать. Может, это и немного, но ведь не детство же!
"Так она на год моложе меня?"
— А почему это считается грубостью? — спросила она вдруг.
— Что?
— Спрашивать женщину о ее возрасте. Я не понимаю, почему это грубо.
Джинто помолчал, задумавшись. Хотя он часто слышал, что этот вопрос, действительно, считается бестактным, никто не озаботился объяснить ему, почему так.
— Должно быть, потому, что женщинам нравится, когда их считают моложе, чем они есть на самом деле. По крайней мере, женщинам на Дэлкто и Мартине.
— Странно. Я все равно не понимаю, почему так должно быть.
— Я уж точно не смогу объяснить. Если тебя это интересует, спроси какую-нибудь женщину с Поверхности.
Джинто поерзал в кресле, после чего попробовал сменить тему:
— А что, все ученики-пилоты так же молоды, как ты?
— Вступительные экзамены в Академию не так уж трудны — если ты не смог сдать их до дня своего восемнадцатилетия, значет, можешь уже и не пытаться, — Лафиэль излучала ребячество, — Однако, очень немногие принимаются в тринадцать. Это не хвастовство.
— Что ж, — Джинто завладело желание посоперничать с ней, — Я тоже не хвастаюсь, но я поступил в Академию в семнадцать, сдав сразу четыре вступительных экзамена, несмотря на то, что должен был сначала выучить два иностранных языка.
— Невероятно, — сказала она с неподдельным восхищением.
"БИП-БИП-БИП!"
— А это что? — гудки отдавались в ушах Джинто, как сигналы будильника.
— Мы отдалились от станции достаточно, чтобы начать ускорение, — Лафиэль небрежно жестикулировала перчаткой.
— Прекрасно. Как быстро мы прибудем?
— Этот корабль не оборудован гравитационными стабилизаторами, так что все зависит от того, какую перегрузку ты можешь выдержать.
Принятый у Ав стандарт гравитации составлял только половину естественной силы тяготения на Дэлкто. Джинто знал об этом, и потому уверенно ответил:
— Я с Поверхности. Я уверен, что смогу выдержать любую перегрузку, которую выдержишь ты.
— Хорошо. Тогда это займет не более семи минут. Поехали.
Едва Лафиэль закончила фразу, Джинто с огромной силой вжало в кресло. Он почувствовал себя так, словно кто-то очень толстый топтался у него на животе и груди, круша кости и плюща внутренние органы.
— Что происходит? — только и смог выдавить он.
— Это перегрузка, — спокойно пояснила Лафиэль, — Ты не слышал, что я сказала про ускорение?
— Да... слышал! Но так... — ему было трудно выговаривать слова. Огромная сила рвала его кровеносные сосуды, выворачивала конечности и сдавливала желудок. Джинто прикинул, что может выдержать такое от силы минуту. Семь минут чреваты летальным исходом.
— Ты... ты сама нормально себя чувствуешь?
— Конечно. На кораблях наших предков не было гравитационных стабилизаторов, поэтому они модифицировали свои тела, приспособив их как к перегрузкам, так и к невесомости. Мой скелет и система циркуляции крови...
— Пожалуйста, Лафиэль, нельзя ли чуть помедленнее?
— Как угодно, но тогда это займет больше времени.
— Неважно...
— Кажется, выбора у меня нет, — ускорение корабля снизилось, — Хм, мне нужно подправить курс. Мы должны двигаться немного быстрее. Ты выдержишь?
— Не знаю! Можешь ты это сделать, попутно не прикончив меня?
— Давай проверим! — левая рука Лафиэль продолжала дирижировать невидимым оркестром, и корабль снова начал ускоряться.
Джинто чувствовал себя тяжелее обычного, но не так ужасно, как только что.
"Наверное, я даже смог бы встать с кресла и пройтись", — подумал он.
— Так лучше? — спросила она.
— Гораздо, спасибо. С каким ускорением мы сейчас движемся?
— Четыре стандартные имперские единицы силы тяжести — "дэймона". Это соответствует двум планетарным "G" — обычное ускорение при полетах с обитателями Поверхности на борту. При более долгих путешествиях, мы уменьшаем ускорение вдвое, поскольку два дэймона примерно соответствуют типичному уровню гравитации на большинстве заселенных планет.
— Я бы предпочел, чтобы ты сразу предупредила меня, что сначала перегрузка будет настолько... жесткой. Для жителей Поверхности подобные развлечения в диковинку, — с завистью сказал Джинто.
— Я думала, ты выдержишь, — ответила Лафиэль без намека на насмешку в голосе.
— Наверное, я должен быть польщен твоей высокой оценкой.
— Ну, ведь ты же больше не планетник. Ты Ав.
— Но пока что я этого не чувствую. Я хотел сказать, генетически я на сто процентов планетник, — формальная принадлежность к расе Ав, естественно, не могла изменить наследственности. Даже если законным образом изменить определение "птицы" так, чтобы включить в него и свиней, они все равно от этого не полетели бы.
— Вне зависимости от твоих генов, тебе лучше начинать думать, как Ав, — назидательно заметила Лафиэль, — Руэ Сиф не должны терять самообладания из-за такой ерунды, как повышенная гравитация.
— Я это учту, — покорно ответил Джинто.
Этот эпизод с перегрузкой ясно дал понять юноше, что он не предназначен для роли имперского дворянина.
"Быть может, мне все-таки следует попросить ее развернуть корабль? Я мог бы посмотреть, что там за работу предложит мне Дорин".
