Техника нашел стоящим возле бота, уже окрашенного в цвета корпорации. Он дистанционно управлял двумя ремонтными дроидами, менявшими узел поворотного механизма одного из маневровых двигателей.

— Привет, я Ар Тем, пилот этого бота.

— Знаю, — о, да это давешний техник Тик, проигравший на мне пиво. Нервный Тик, как я назвал его мысленно.

— Что-то серьезное? — кивнул я на копошащихся вокруг двигателя дроидов.

— Неа, ерунда. Бот считай новый, в кабине еще запах свежей обивки не выветрился. Но какой-то молодой пилот уже приложил его при посадке левым передним маневровым двигателем, а криворукий флотский техник поленился заменить деформированный узел, ограничившись заменой внешней муфты, на некоторых углах поворота, при подаче максимального импульса на двигатель, искривленный шток могло заклинить. Теоретически. Вот я и поменял. А так машинка, как игрушка с прилавка — новая и блестящая.

— Тик, я осознаю, что накосячил, не придя вовремя принять бот, не надо изображать обиженного ребенка. Я извинюсь предметно, когда найду чем. А пока даже проставиться не могу по случаю получения допуска к полетам, тупо нечем. У тебя в загашнике не завалялась дюжина ящиков пива, случайно?

Техник расхохотался:

— Нет, не завалялась. Но ты реально ушлый, прямо на бегу стараешься свое урвать. Но в этом деле я тебе не помощник, все мои запасы тогда же и выпили. Мы же потом еще долго сидели после твоего ухода, вот все и ушло. Если только у Тоса, ну, у кладовщика спросить. Но у него и так-то ничего сверх разрешенного не выпросишь, за каждую мелочевку удавится. Так что готовься раскошелиться. Но даже у него несколько ящиков не наберется. Все же берут только для себя.

— Ладно, будем искать. Пошли смотреть бот?

— Держи, — техник протянул мне ключ-карту от бота. — Под протокол заявляю о передаче пилоту Ар Тему ключа-карты от бота номер зулу-мета-620029.

— Под протокол принимаю от техника Тика... — активировав функцию протоколирования нейросети произнес я.

— Дотса, — подсказал техник.

— ...Тика Дотса ключ-карту от бота зулу-мета-620029, — закончил я начальную процедуру приема и не выключая режима протоколирования направился к трапу бота.

Спустя почти час я завершил процедуру приемки бота, почти не найдя к чему придраться. Отсутствие аварийного набора техник объяснил тем, что в таком виде он принял бот и, поскольку не является его пилотом, не мог получить от кладовщика недостающий комплект. Пару найденный мелочей, вроде плохо закрывающейся крышки бокса для личных вещей пилота, техник исправил прямо при мне, ловко управляя по нейросети ремонтными дроидами, притом почти не прерывая проведение приемки. Договорились с ним о замене топливных стержней реактора бота на полные, на чем и расстались вполне довольные друг другом.

Бот отличался от стандартной десантной модели, хотя и нес все типичные атрибуты, как то усиленное бронирование, встроенное вооружение, системы связи и распознавания. Отличие заключалось в расширенном десантном отсеке, похожем на большую бочку, в котором была смонтирована поворотная пространственная ферма, на одной стороне которой была платформа с двумя рядами жестко закрепленных десантных кресел, а на другой — платформа с восемью медицинскими капсулами. Вращаясь вокруг оси, ферма могла легко преобразовать грузовой отсек из десантного в медицинский, притом платформа с неиспользуемыми креслами получалась висящей под потолком отсека. Типовые десантные кресла были универсальными и могли вмещать как одетого в легкий бронекомбез десантника, так и десантника в тяжелом скафе. В последнем случае функции амортизации кресла при приземлении отключались, поскольку вес тяжелого скафа способен был сломать их. Но бойцу это не могло повредить, эти скафы снабжены достаточно эффективными встроенными защитными системами, позволяющими бойцам в них прыгать хоть с крыши небоскреба. Восемь медицинских капсул относились к типу реанимационных, рассчитанных на спасение жизни помещенных в них. Полноценного лечения они произвести не могли, до дотянуть пациента до хирургической или лечебной капсулы в медсекции корабля вполне были способны. На дальней от входа стене отсека были закреплены в транспортном положении четверо гробообразных роботизированных гравиносилок, снабженных даже примитивным искином для самостоятельного определения тяжести состояния пострадавших и доставки их на борт. Из-за особенностей десантного отсека стандартную шлюзовую камеру разместили в левом борту, а вход в кабину пилота сместили к правому борту и туда вела короткая лесенка. Размеры кабины тоже увеличились по сравнению с ботами стандартного проекта, она была впору небольшому фрегату даже. Может быть, что на верфи, где строили бот, решили не изобретать велосипед и действительно использовали кабину фрегата. Ее даже можно было назвать рубкой. В просторной, пусть будет рубке, находились два кресла, слева пилотское, справа кресло, в технической документации бота названное операторским. Перед правым креслом располагалась универсальная консоль, которой, судя по техдокументации, можно было придать функции управления вооружением бота или управления работой медицинских систем — капсул, гравиносилок, медроидов и меддронов. Последние располагались в особом отсеке под рубкой, откуда имелось два люка для их выхода, один в самом низу передней переборки десантного отсека, прямо под закрепленными гравиносилками, второй наружу. Медицинские дроны отличались от медицинских дроидов тем, что могли летать, причем как в космосе, так и в планетарных условиях, вне зависимости от наличия атмосферы. По устройству они походили на гравиносилки, но не предназначались для перевозки тел пострадавших, только для поиска и оказания срочной помощи посредством встроенной аптечки. Дроиды же при передвижении использовали шесть опорных сочлененных ног и имели четыре многофункциональных манипулятора, применяться могли только на поверхности планет и внутри отсеков корабля. Зато они с легкость могли переместить тело пострадавшего с носилок в капсулу и наоборот.

Помимо всего перечисленного у бота на корпусе имелись раскладывающиеся манипуляторы и магнитные захваты, которыми он мог фиксироваться на борту кораблей или собирать спасательные капсулы. Но за все приходится платить, и за эту универсальность бота тоже — его вместимость как десантного уступала таковой у специализированных десантных ботов, отсутствовали узлы для внешнего крепления механоидов, а емкость топливных баков была почти вдвое меньше. Зато в увеличенной рубке имелся санблок и на переборке крепилась откидная койка с анатомическим матрасом.

Активация бортового искина была произведена еще техником, я лишь подтвердил свое назначение пилотом и сменил коды доступа к искину, на борт и в рубку. Мастер-код имелся у капитана 'Дейел', он мог отменить действие моей привязки и кодов, если возникнет такая необходимость. Но обычно она возникала при гибели или длительном выходе из строя пилота, а я искренне надеюсь не дать такого повода.

* * *

Поход к кладовщику не принес иного результата, кроме аварийного комплекта для бота, да и то лишь благодаря заранее утвержденной у баталёра заявке на получение. Проверяя наличие пломбы на упаковке аварийного комплекта, я попытался завести разговор о возможности продажи мне некоего количества алкоголя, но кладовщик от обсуждения уклонился, невнятно пробурчав себе под нос что-то типа 'самим мало, чтоб еще делиться'. Отнес аварийный комплект на борт бота, уложил его на штатное место и задумался. Времени на решение вопроса с алкоголем остается все меньше, а шансы найти никому не нужный запас пойла вообще стремились к нулю. Во время срочной службы в армии я видел, как сослуживцы приготовляли бражку, но сам никогда этим не занимался. Да и известный мне процесс требует длительного времени, которого нет. Имеющиеся знания бессмертной формулы спирта и база по фармацевтике давали шанс синтезировать огненную воду, но для этого требовался доступ к фармлаборатории, а док, при всем его благожелательном ко мне отношении, скорее всего не позволит использовать его оборудование для таких целей. Вариант обратиться к Вие и воспользоваться ее ко мне отношением в корыстных целях, я даже рассматривать не стал. Так ничего и не придумав, я направился к себе в каюту. При входе пиликнул планшет, пришло письмо от дока с графиком моего дальнейшего обучения под разгоном после завершения спасательной операции на Адегте. Кстати вспомнил, что собирался посмотреть доступную информацию по этой планете, но забыл в суете.

Корабельный терминал выдал сухую справку по планетарной системе Адегта: звезда типа 4А, вокруг которой вращается три планеты, одна из которых признана перспективной для терраформирования. Рудодобывающая корпорация 'Мьефф' взяла эту планету в аренду сроком на сто лет, на планете под защитным куполом размещен рабочий поселок шахтеров, занятых как разработкой полезных ископаемых на планете, преимущественно карьерным способом, так и разработкой крупных астероидных полей, оставшихся после столкновения двух ранее существовавших планет системы с неизвестным космическим телом. Атмосфера планеты Адегта-2 насыщена инертными газами и не пригодна для дыхания, но действие установок терраформирования постепенно приведут к тому, что на планете можно будет находиться без изолирующих дыхательных приборов. Примерно лет через тридцать.

Снова тренькнул планшет, пришло сообщение от Нервного Тика, который довольно ехидно интересовался, догадался ли я проверить выделенный мне шкафчик и сменить его коды. Ответил ему коротким посланием, что я идиот и мне все надо объяснять, а лучше два раза. Уже когда я спускался в лифте пришел ответ, что он примерно так изначально и предполагал.

Навигатор нейросети привел меня к шкафчику, стоящему в ряду таких же, в коридоре у входа на полетную палубу. Ввод пароля, запрос на смену одноразового пароля на постоянный, замена и подтверждение. В шкафчике находился стандартный флотский скафандр с теми же эмблемами корпорации и названием корабля, только помимо плеч, аналогичные находились на груди и спине. На полке нашлась упаковка сменных картриджей для скафа, открыл и поместил их в соответствующие гнезда. Скаф относился к классу легких и его полагалось носить без комбинезона, а значит, он на время ношения брал на себя все функции последнего, плюс еще обеспечивал водой и питанием. Отличался он, в первую очередь, толщиной материала, включающего защиту от жесткого излучения. Шлем, обувь и перчатки являлись его неотъемлемыми частями и лишь перчатки можно было снять, но не отстегнуть, они оставались висеть у запястий на металлизированной плетеной ленте. Забрало шлема с регулируемой прозрачностью можно было свернуть, но он все равно выглядел металлическим горбом от затылка до лопаток. Снял комбез, влез в скаф, отрегулировал и подогнал его под себя, провел тестирование систем жизнеобеспечения, подтвердил запрос на отображение на малом гибком экранчике на груди скафа эмблем, соответствующих моей карте ФПИ. Теперь при нажатии на поверхность экрана тот показывал голофото владельца и его профессиональный уровень. Это для опознания трупа, наверное, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

На бедрах, предплечьях и голенях скафа находились стандартные узлы крепления разного рода дополнительных устройств, вроде инструментария, кобуры с оружием, почей с запасными магазинами или планшета. Как-то мне свой новенький планшет не хочется вешать на скаф. Планшет хоть и флотский, но не выглядит очень прочным. Надо будет проверить тот, найденный в столовой. Тот изготовлен в специальном защищенном исполнении, при необходимости, им можно гвозди забивать, без риска повредить. Если гвозди вообще найдутся на корабле, конечно. Снова переодевшись и заперев подготовленный скаф в шкафу, я вернулся в каюту и вытащил найденный планшет. Тогда, в столовой, я больше занимался пищевым синтезатором и даже не слишком внимательно изучил находку. Сейчас же в глаза бросилось обилие разъемов для подключения планшета. Не уверен, что могу распознать даже все типы их, имеющиеся базы знаний не включают инженерные, а планшет явно относится к инженерным.

— Где же у него кнопка? — процитировал я земного киношного персонажа.

Возникшее после этих слов перед глазами меню нейросети сообщало о недостаточности имеющихся баз знаний для взлома устройства и предлагало список баз, которые могут мне помочь. Немаленький такой список. Как говорится, птица обломинго взмахнула своим крылом... Но закачать эти базы мне не помешает, имплант на память занят едва на десятую часть, может вместить еще много.

Связался по планшету с доком, спросил его мнение о возможности заливки мне всех баз знаний из запланированных, с тем, чтобы я мог их осваивать самостоятельно. Док подтвердил, что не видит препятствий и переадресовал меня к Вие, сославшись на собственную занятость. Причем док подключил ее к нашему разговору еще в процессе, потому девушка уже была в курсе моей просьбы и тут же дала согласие помочь. Не откладывая надолго, я опять направился в медсекцию, отложив инженерный планшет на будущее.

Вия серьезно подошла к вопросу и к моему приходу подготовила два списка баз знаний. В первом был общий список баз, купленных Ваггу у мародеров оптом и уже рассортированных Вией, во втором те, что она сочла наиболее подходящими мне для загрузки в первую очередь. Попросил сбросить списки мне, чтобы сравнить с рекомендованными нейросетью для осуществления взлома планшета. Сравнение показало, что почти все они есть в первом списке, а нейросеть, следуя моим, не слишком даже четко сформулированным желаниям, отметила все базы в том списке, которые могли, хоть теоретически, мне помочь в будущем или улучшить работу установленных имплантов. Значительная часть этих баз была во втором списке, ну да, Вия же сама подбирала импланты и базы к ним.

— Зальем все? — спросил я девушку, переслав ей уточненный список.

— Да, должно получится, — ответила она задумчиво, оценивая список на планшете — явное влияние дока. — А зачем тебе базы программирования и хакинга?

— Ты же сама установила мне имплант абордажника, а у него, в том числе, присутствует расширение для взлома корабельных систем. Да и после того, как Ваггу подсунул мне хакнутый коммуникатор, я предпочитаю обезопасить себя в будущем от повторения такой ошибки.

И ведь ни словом не соврал. Вообще не хочу обманывать эту девушку. Да никакую не хочу обманывать. К сожалению, люди зачастую сами, без посторонней помощи, обманываются в своих ожиданиях.

Вия кивнула, отошла за загородку и скоро вернулась с пластиковым кофром, на котором виднелась эмблема флота империи Атран. Без напоминания я уселся в кресло мнемодоста и самостоятельно подключил штекеры считывающего устройства к разъемам на запястьях.

— Почти шесть часов, — произнесла Вия, извлекая из кофра кристаллы с базами и вставляя в гнезда считывателя.

Не сразу понял, что она имела в виду время, которое потребуется для заливки всего объема баз. Потом девушка нажала сенсоры на панели мнемодоста, кресло подо мной пришло в движение, превращаясь в почти горизонтальное ложе, вроде как у шезлонга. А я и не знал, что он так может, хотя, в теории, как медтехник, должен быть знаком с возможностями любой современной медицинской аппаратуры. Видимо, базы медтехника тоже еще не усвоились полностью. Вообще, как рассказывал док, а его слова полностью подтверждались полученными мной знаниями по медицине, мозг человека мог воспринять практически любую информацию, и лишь индивидуальные характеристики мозга влияли на степень и объем усвоения ее. Именно эти характеристики отмечались на карте ФПИ в виде особым образом кодированных данных, одним из основных являлся индекс интеллекта. Это не был аналог земного 'ай-кью', хотя некоторые параллели и прослеживались. Скорее, это была степень соответствия некоему идеалу. И чем выше цифра природного интеллекта, тем ближе его обладатель к этому идеалу. В прочитанной на Земле книге Френка Херберта были такие люди — ментаты, фактически сравнявшиеся по своим способностям с совершенными компьютерами, сиречь искинами. Так вот, чем более высокие цифры значились на карте ФПИ, тем ближе становился ее обладатель к тому, чтобы называться ментатом. А нейросети и базы знаний позволяли лишь более полно использовать его потенциал. Существовал целый ряд ограничений, в первую очередь физиологического порядка. Например, человеку с невысоким показателями индекса интеллекта, можно было поставить продвинутую нейросеть и самые полные из имеющихся баз знаний, но они не сделали бы его автоматически гением, а он не смог бы их использовать в полной мере. Этот человек бы напоминал шимпанзе, посаженного в кабину реактивного самолета. Да, теоретически он будет способен нажимать кнопки и двигать рычагами, но никогда не поднимет этот самолет и не осуществит полет. Потому все нейросети разделены по уровням и рангам. Есть и внеранговые, но они предназначены скорее для контроля за индивидами, отличающимися чрезвычайно низким уровнем интеллекта, чем для реальной помощи им и их социализации. Вот, для примера, сотня нанятых суперкарго искателей приключений — из них только шестеро имели показатели интеллекта, достаточные для назначения на младшие командные должности, причем не офицерские даже, а уровня унтер-офицеров. Большинство же, по словам дока, являлись просто тупыми исполнителями, способным после жесткого тренинга лишь нажимать на спуск своего оружия, направив его примерно в том направлении, куда им укажет сержант. Сержантам поставят импланты на интеллект, слабенькие и недорогие, но они смогут благодаря этому командовать не только своими бойцами, но и боевыми дроидами и дронами. Сажать же кого-то из сотни нанятых за консоль управление мехами оказалось невозможным, по причине того, что нейросеть оператора мехов требовала для полной ее активации и нормального функционирования показатель природного интеллекта не менее 100, а таковых среди этой группы не нашлось. Для пилота требуется минимум 120 и я оказался единственным новым пилотом бота, три остальных в предстоящей операции поведут пилоты спасательных буксиров из штата 'Дейел'. Об этом они громко разговаривали в столовой, сидя за соседним столом.