Неоконченный дневник

Вселенная EVE-онлайн

Дневник дикаря

Как покинул Землю, я так и не узнал. Предполагать можно, но для меня между моментами, когда остановил свой 'жигуль' у обочины, чтоб подремать пару часов, и моментом пробуждения в этом самом незнамо где — не прошло и мгновения. Еще чувствуются запах бензина, дорожной пыли и через приоткрытое окно сочится ночной сырой воздух и оп! — меня скручивает приступ тошноты на ложе странной формы и вижу над собой поднимающуюся прозрачную крышку.

Стоящая у ложа светловолосая молодая женщина сделала рукой жест, однозначно означающий приказ встать. Несмотря на головокружение и подкашивающиеся ноги я честно попытался это сделать, но ноги не держали, да и с прочей моторикой было не все ладно — попытался схватиться рукой за край ложа и промахнулся, едва не упав, а рука сама собой подогнулась, отказавшись держать мой вес. Только помощь той женщины не дала рухнуть плашмя. Придерживая меня неожиданно сильной рукой, она другой нажала что-то на панели стоящей рядом эээ... нечто похожее на округлую пластиковую ванну с прозрачной крышкой, такой же, как на моем прошлом ложе. После нажатия крышка раковины поднялась, открывая ряды матовых белых шаров, заполнявших ее до края. На эту поверхность меня и положили, двигая словно куклу, без видимых усилий. Шары мягко подо мной поддались, обтекая тело, молчаливая женщина опять нажала что-то и крышка начала опускаться на меня, почти сразу начали тяжелеть веки и я уснул, так и не успев до конца обдумать, что же мне показалось странным в одежде женщины и почему я совершенно голый.

Второе пробуждение было не в пример более приятным — меня не выворачивало приступами тошноты, окружающее не плыло, причудливо изгибаясь, а руки и ноги слушались, потому вслед за поднявшейся прозрачной крышкой капсулы я легко перекинул ноги через ее край и встал. Давешней женщины не было, вместо нее на меня внимательно смотрел мужчина в похожем комбинезоне, явно оценивая мое состояние. Не надо было даже вглядываться в знаки на груди комбеза, чтобы определить в нем принадлежность к эскулапам. Да и белые комбезы носили только научники и медики. Стоп! Откуда я вдруг это взял?

— Как самочувствие? Чувствуете головокружение, сухость во рту, резь в глазах? — обратился ко мне медик, протягивая стаканчик с жидкостью. — Пейте.

— Нет, спасибо, все нормально. Только слабость... — ответил ему, сам себе удивившись, ибо сказано это было не на русском. Видимо, мое удивление настолько отчетливо отразилось на лице, что медик пояснил:

— Помимо восстановления и лечения вам было проведено мнемообучение, теперь вы говорите на общем языке, как родном. Также вам были даны некие общие навыки для обращения с бытовыми предметами обихода. Судя по реакции, внедрение языка прошло успешно. Искин капсулы подтвердил ваше восстановление до минимальной оптимальной нормы, которая включала также исправление дефектов зрения и ряд приобретенных травм и заболеваний, так что не удивляйтесь, если не найдете старый шрам на привычном месте. Сейчас вам необходимо принять душ, одеться и проследовать за этим дроидом туда, где вам будут даны дальнейшие объяснения. Душ там, пакет с комбезом находится здесь.

Жидкость в пластиковом стаканчике напоминала по вкусу раствор для полоскания, но выпив его, я избавился от жажды, да и горло перестало драть, будто наждачной бумагой. Выступ стены с изображением синего треугольника оказался дверью в душ, раскрывшейся навстречу. Внутри все выглядело чем-то вроде земной душевой кабины, только без хромированных кранов и прочего, стерильная медицинская белизна и только на полу голубого цвета круглый коврик. Ступив на него услышал треньканье, дверцы кабины сомкнулись за спиной, а женский голос приятного тембра потребовал закрыть глаза и задержать дыхание до окончания обработки. Почти сразу же отовсюду ударили струи распыленного раствора чего-то едкого и жгучего, в кабине мгновенно стало жарко, на теле выступил пот, почти сразу же смытый также распыленной, как из пульверизатора, водой. Воду явно экономили, на мою помывку потратили вряд ли больше литра. И вслед за отключением воды сверху камеры приоткрылись отверстия, откуда пошел поток сухого горячего воздуха, высушивший меня без всяких полотенец. Несмотря на столь быструю процедуру, ее нельзя было назвать неэффективной — кожа аж поскрипывала, а поры словно открылись все разом.

На показанном месте находился пакет, больше похожий на почтовую бандероль нестандартного формата. Надписи на нем поясняли процедуру вскрытия и облачения в содержащийся комбинезон, как было указано — 'без дополнительных устройств в стандартной комплектации'. Самая броская надпись требовала упаковку после извлечения комбинезона обязательно отправить в утилизатор. Надавив в указанном месте, я вскрыл пакет, почти распавшийся у меня в руках, освобождая содержимое. Серебристо-серая ткань, составленная словно из мелких чешуек, явно немнущаяся, приятная на ощупь изнутри и слегка шершавая снаружи. Только внедренные знания помогли справиться с многочисленными застежками. Обувь, похожая на спортивные боксерские туфли, после одевания автоматически ужалась по ноге и соединилась с манжетами брючин. При срабатывании встроенного датчика температуры или разгерметизации из специальных кармашков на запястьях должны выли выстрелить сжатым воздухом тонкие перчатки из того же материала, что и комбез, и автоматически сомкнуться на кистях рук. Из полужесткого воротника аналогично разворачивался спасательный капюшон. Теоретически, из внедренной базы, я уже знал, что подобные комбинезоны используются пассажирами космолайнеров и способны в случае аварии некоторое время поддерживать жизнь в течение некоторого времени. Дорогие варианты комбинезонов даже в течение нескольких суток. Мой же был явно попроще и на упаковке было обозначено, что гарантированное время поддержания жизни 2 стандартных часа, расширяемое, при условии подключения модулей, до 18. Класс эргономичности 2-С. Стирка и очистка без применения агрессивных моющих средств. Прочность материала 20 стандартных единиц, соединений до 40. Замена расходных картриджей не предусмотрена. Производитель не несет никаких обязательств в случае самостоятельного изменения или модернизации свойств и любых элементов комбинезона его владельцем. Занимательное чтиво на упаковке, что и сказать. Еще и с картинками. Показывающими порядок облачения в комбинезон и необходимые для его подгонки действия. Воспользовавшись этими подсказками, я довольно легко справился с облачением, но вот подгонка заняла больше времени. Да, эти значки у запястья, похожие на тиснение, на самом деле оказались сенсорами управления для подгонки комбинезона по фигуре. Но справился.

— Утилизатор справа от выхода, — подсказал хозяин корабельного медотсека, видя, что я мну в руках пустую упаковку. Понимание, что я нахожусь на корабле, пришло само по себе по мере облачения в комбинезон, да и метки на комбезе медика стали понятными.

Утилизатор обозначался крупным красным символом прямо на стене, вокруг которого был линией обозначен контур. Никаких отверстий или щелей, просто контур и символ. Поднес к нему смятую в ком упаковку от комбеза и, беззвучно скользнув в сторону, панель открыла зев утилизатора. Брошенный в отверстие комок улетел куда-то в темноту, но отверстие не спешило закрываться. Спустя мгновение пришло понимание и я убрал руку из зоны действия скрытого датчика, панель тут же скользнула на место, символ на панели осветился и тут же погас.

У двери отсека оказалось сходное устройство — стоило подойти к ней и протянуть руку к зеленому треугольнику над панелью справа — она разделилась на две половины, ушедшие в стены с едва слышимым звуком.

Дроид дожидался меня у двери и, стоило той открыться, двинулся в проем и направился по коридору, помаргивая световым индикатором на верхней части корпуса. Никаких колес или манипуляторов у него не наблюдалось, он был похож на усеченную пирамиду серого цвета высотой с метр, и если бы опустился на пол, я бы его принял за подставку. Во дворце пионеров возле дома, помню, под фикусами были такие фанерные подставки, на которые водружались кадки с растениями. Мысль про дом оказалась неожиданно болезненной, словно зубная боль. Чтобы отвлечься, языком проверил зубы и неожиданно обнаружил на месте давно потерянного коренного новый. Не обманул медик, стало быть.

Ведомый дроидом, я шел по коридорам, поворачивал, проходил двери, одновременно проверяя самого себя. То легкое отупение, словно после сна, проходило и уступало место удивлению и... я затруднился определить это чувство. Как в детстве, когда на тарзанке пролетаешь над оврагом и захватывает дух от новизны ощущений и страха одновременно. Оп, мы уже пришли.

Дроид остановился у двери и выдал трель, которую можно было расценить как 'я свое дело сделал, дальше сам'. Нет, я не стал понимать язык дроидов, просто в этом тупиковом коридоре некуда было идти, кроме той двери, перед которой мы встали.

Махнул рукой перед знакомым символом у косяка, створки скользнули в стороны, обошел остановившегося в шаге за порогом дроида и прошел к единственному находившемуся в помещении человеку. Помещение явно было служебным кабинетом, нечто такое было в нем, чего казенные помещения не избавились и в этом времени. Или правильнее говорить в этом мире? Сейчас и узнаю, скорее всего.

— Садись, — показал на кресло напротив сидящий за столом человек средних лет с очень бледной кожей лица. Гемоглобина ему не хватает?

— Меня зовут Саат Грем, я старший помощник капитана этого корабля. Как твое имя? Откуда ты? -тон выдавал в собеседнике привычного приказывать человека.

— Артем Яковлев, Российская Федерация, — что ж, постараемся соответствовать.

— Кратко введу в курс твоих дел. Несмотря на то, что док накачал тебя своими коктейлями, которые не дают тебе впасть в панику и истерику, ты не мог не видеть, что находишься не на своей планете. Скажу больше: даже не в своей галактике. Тебя и еще пару тысяч подобных обнаружили в трюме судна работорговцев, дрейфующего без управления, с уничтоженной внутренним взрывом рубкой. Из всего живого груза, находящегося в криокамерах, выжили единицы, несколько десятков человек. Для их спасения было вызвано ближайшее спасательное судно, которым оказались мы. Итак, ты находишься на борту судна-спасателя 'Дейел', приписанного к корпорации 'Оруса', зарегистрированной в республике Ахарр. Причем ты — последний из спасенных. Другим повезло больше, и их переправили на попутный лайнер, они уже направлены к ближайшему центру беженцев и по времени должны были туда прибыть. У нас на борту осталось трое самых тяжелых, которых начальник медсекции лайнера отказался принять. Его можно понять, ведь из троих выжил ты один. Для нас это потеря, поскольку по принятым правилам 'нет спасения — нет вознаграждения'. За высаженных на лайнер живых мы получим сполна, за умерших — ничего, — собеседник выжидательно смотрел на меня, оценивая реакцию.

Видимо, док не пожалел седативных препаратов, я не испытал при упоминании многочисленных жертв среди земляков никаких позывов закатить истерику. Потому задал свой вопрос:

— Сколько времени я провел в этой криокамере?

Собеседник замер, словно пытаясь увидеть что-то за стеной позади меня, потом снова перевел взгляд на меня:

— Бортовой искин работорговцев был уничтожен вместе с рубкой, потому установить точное время пребывания вас в замороженном состоянии невозможно. Тем не менее, исходя из времени разрядки аккумуляторов криокамер, предположительно вы провели в них от двадцати до двадцати пяти стандартных лет, не знаю, сколько это в принятых на вашей планете. Собственно, выжили только те, у кого в криокамерах не сели аккумуляторы. Несмотря на мизерный расход, поддержание жизни требует энергии. И после разрушения рубки корабля и управляющего искина, бортовой реактор автоматически заглушился, отключив все камеры, они перешли на питание от встроенных источников. Кому-то повезло, и аккумуляторы в их камерах имели полный заряд. Большинству не повезло.

— Что дальше. Как я понял, отправить меня вслед за другими спасенными вы не можете?

— Пока не можем. И сразу скажу: шансы на то, что в ближайшее время мы встретим корабль из нашей республики или дружественной — очень незначительны. Ссаживать тебя на первый попавшийся корабль — не лучший выход, поскольку в этом случае ты, скорее всего, пополнишь ряды рабов. Мы, в республике, крайне отрицательно относимся к рабству. Между тем корабль получил приказ и все больше удаляется от обжитых миров. Потому возможны два варианта. Первый: ты оплачиваешь стоимость доставки до ближайшего обитаемого мира, официально подтверждаешь факт твоего спасения в соответствующей инстанции и мы расстаемся навсегда, — старпом сделал останавливающий жест рукой, увидев мою гримасу. — Да, я знаю, что ты с дикой планеты и у тебя нет личных средств. Тогда у тебя есть второй вариант: ты заключаешь контракт с корпорацией 'Оруса', получаешь нейросеть, базы знаний и отрабатываешь их стоимость. Контракт бессрочный, то есть после полной оплаты долга корпорации у тебя будет возможность либо завершить его, либо заключить срочный, на заранее указанный период времени. После оформления договора ты автоматически получаешь также ограниченный статус резидента республики Ахарр.

— Поясните про нейросеть, базы знаний и ограниченный статус резидента.

— Лучше это сделает наш суперкарго. Он же и заключит договор. Дроид покажет дорогу.

* * *

Где-то в далекой-далекой галактике...

Идя по коридору за дроидом, я пытался избавиться от гнетущей мысли, что состоявшаяся беседа напомнила мне старый анекдот про то, что если даже вас съели, то у вас все равно есть два выхода. Но для того, чтобы оценить всю глубину той задницы, куда я попал, нужно больше информации. И я ее получу. Надеюсь.

— Каков уровень твоей планеты, парень? Вы там все еще ходите в шкурах убитых камнями и палками животных, жарите их на кострах и потом съедаете всем племенем? С чего ты взял, что я буду давать тебе информацию бесплатно? — огорошил меня суперкарго. Вообще он сразу мне не понравился. Вот есть такие личности, начисто лишенные эмпатии. Да и внешне он симпатии не вызывал, сильно отличаясь от всех трех виденных мной до того представителей этого мира. Во-первых, он выглядел неряшливо, я даже не знаю, как можно этот комбинезон — а у него явно более дорогая модель, нежели моя — отрегулировать таким образом, чтобы он выглядел столь затрапезно. Во-вторых, его обладатель тоже выглядел не сказать, что презентабельно — сальные нечесаные волосы, одутловатое лицо нездорового цвета и все это на невысоком жирном теле. Мультяшный Весельчак У из 'Тайны третьей планеты', только с человеческими ушами и носом. Хотя, насчет носа это несколько спорно, пожалуй. Судя по тому, что после того душа в медотсеке у меня кожа аж поскрипывала от чистоты, он еще и душем не пользуется, заменяя его лосьоном или одеколоном, запах которого доминирует в помещении каюты.

— Слушай меня, дикарь, повторять не буду: ты никто и звать тебя никак, у тебя нет никаких прав, имущества и свободы ими распоряжаться. Даже то, что на тебе сейчас одето — собственность корпорации. И ты, практически, тоже. Долбанные республиканцы не признают рабство, но это не значит, что они будут заниматься благотворительностью по отношению ко всем диким, которые им встретятся. С тобой будет заключен стандартный контракт на отработку долга, — толстяк повернулся в кресле и жестом указал на экран, активизировавшийся на стене, — Можешь ознакомиться с текстом с любого доступного тебе устройства, он помещен в общий доступ сети, папку я назвал 'Мясо', не ошибешься.

Он довольно хохотнул своей же шутке. Действительно, Весельчак.

— По пути мы зайдем на станцию для заправки, там же должны будем встретиться с крейсером корпорации. На станции есть отделение корпорации 'Нейросеть', где для тебя будут приобретены нейросеть и базы знаний. Но чтобы воспользоваться этим нашим щедрым предложением, тебе необходимо заключить с нами предварительное соглашение. Держи, — толстяк достал из не видимого мне ящика стола предмет и просто кинул мне по поверхности стола. — Стоимость коммуникатора тоже будет записана в твой долг. Ты должен активировать его и с него заключить соглашение.

Желания задавать вопросы, да и вообще продолжать общение с этим типом, не было, я вышел в коридор. Голова слегка кружилась, то ли от обилия впечатлений, то ли от того запаха в каюте суперкарго. Только сейчас я вспомнил, что не знаю, куда идти, и дроид, служивший моим Вергилием, нигде не наблюдался. Коридор уходил в обе стороны от двери каюты суперкарго, по обеим его сторонам находились ряды одинаковых дверей, оба конца коридора заканчивались более массивными створками. Через одни из них я уже проходил. Так, припоминаем, шел за дроидом и повернул в каюту налево. Значит, пришел я оттуда. И что мне это дает? Мне же не надо возвращаться к старпому. Ладно, пока рассмотрим выданное устройство. Напоминает внешне подросшие до размера ладони электронные часы в пластиковом корпусе и на эластичном пластиковом же широком ремешке. На черном экране остался жирный отпечаток пальца Весельчака, брезгливо вытер его рукавом. Попробовал приложить устройство к запястью, как часы. Нет, не подходит, в этом месте на рукаве комбинезона горбится кармашек, из которого в аварийной ситуации должна выстреливаться перчатка левой руки. Приложил выше, вроде нормально, с застежкой ремешка тоже справился. Но как это вот надо активировать? Не 'сезам, отворись' же говорить? Кнопок видимых на устройстве нет, плоский прямоугольник экрана выглядит как черное стекло. По краю ряд углублений, по длинной стороне их девять, по короткой пять. Итого имеем двадцать восемь. Вспоминаем местный алфавит, там 25 букв. Логично предположить, что эти углубления являются сенсорами. 25 букв и три для прочих символов. Но которая из них является кнопкой включения? Или это вообще элементы дизайна корпуса? Черт-те что и сбоку бантик, то есть ремешок.

Мои потуги разобраться с устройством прервало знакомое попискивание дроида. Может, того же самого, а может, однотипного с ним. Нетерпеливо помаргивая светодиодом, он дождался, когда я его замечу и пошелестел по коридору. Надеюсь, он ведет меня не к утилизатору, куда решили спихнуть дикаря, настолько тупого, что не способен разобраться с примитивным устройством?

Нет, дроид привел меня обратно в медсекцию. Хмурый и чем-то озабоченный док приказал мне сесть в что-то похожее на кресло-переросток с колпаком над головой. В детстве, помню, мама ходила в парикмахерскую делать завивку, там тоже были кресла с большими ведроподобными сушилками. Вот почти такая же опустилась мне на голову, стоило усесться на указанное место. И все, вырубило меня, словно выключателем кто щелкнул. Очнулся, впрочем, довольно быстро. Док сидел напротив меня и что-то делал с прибором, похожим на увеличенную версию моего наручного прибора, только без ремешков.

— Очнулся, уникум?

— Эээ... Да. А почему уникум?

— Впервые на моей практике — а я, чтоб ты знал, практикую уже более ста лет — встречаю случай, когда мнемодост сбоит на внедрении простейших знаний. Уникальный случай, учитывая, что ранее аналогичные случаи фиксировались лишь у тех, у кого был поврежден мозг, а у тебя капсула ничего подобного не выявила. И знания внедряются как-то выборочно. Полезай-ка ты в диагност, парень, — док кивнул в сторону аппарата, крышка которого начала приподниматься. — Попробуем поглубже покопаться в твоих мозгах.

* * *

Копание заняло гораздо больше времени, чем предполагалось изначально. Док Бун и его ассистентка Вия, видимо, нашли себе развлечение на все время полета в гипере, экспериментируя на мне и пробуя различные обучающие мнемограммы. Док для этого даже переворошил все архивные, скопившиеся за много лет. Ни к каким определенным выводам он так и не пришел, но эмпирическим путем было установлено, что мой мозг, оказавшийся совершенно неповрежденным, кстати, с легкостью воспринимал довольно объемные мнемограммы, касающиеся техники безопасности при эксплуатации целого ряда бортовых систем или даже правила борьбы за живучесть корабля, но притом сбоил и отказывался воспринимать ряд базовых, таких как обращение с бытовыми приборами. В итоге мне не надо было объяснять теперь, как одевать и пользоваться скафандром, причем не простым аварийным, но даже тяжелым ремонтным, но вот тот простенький коммуникатор мне пришлось осваивать под руководством Вии. Все оказалось просто и сложно одновременно. Для его активации оказалось достаточно прижать палец к средней выемке на узкой стороне корпуса, той, что с тонким отверстием. Последовал почти неощутимый укол в палец, это коммуникатор провел забор образца ДНК владельца. Теперь этим прибором мог пользоваться только я. Что я и делал в перерывах между мнемодостом и диагностом. После того нагоняя, полученного от старпома, приславшего ему на нейросеть видео, как прошедший начальное обучение на мнемодосте дикий стоит в коридоре и тупо наощупь пытается разобраться с устройством коммуникатора, док реально взялся выяснить как причины, так и границы возможных ограничений в мнемообучении меня, болезного. Док Бун вообще оказался весьма азартным старичком, хотя и выглядел лет на пятьдесят земных. Но медицина шагнула далеко вперед, в чем я смог убедиться на собственном опыте. Ведь по словам дока я практически умер тогда, в криокапсуле корабля работорговцев. Шансы вытянуть меня были минимальны и только опыт, упорство и азарт дока, не пожелавшего отдавать Бездне еще одного пациента, переломили ситуацию. Так что как только заработаю что-то — обязательно ему проставлюсь. О чем ему и сообщил. На что док тут же предложил сделать запись 'под протокол', это такая функция у действующей нейросети. У дока действующей. Я пока без нее, но среди всего того объема мнемограмм, которые док, эксперимента ради, заливал в меня, нашлась и пусть устаревшая, но вполне хорошо усвоенная, касавшаяся нейросетей и имплантов предыдущих поколений. Она многое мне объяснила не только о самих нейросетях и имплантах, но также и правилах их классификации, условиях хранения и перевозки, даже утилизации. Ну да, мнемограмма предназначалась для работников отделений 'Нейросети' и только Бездна знает, какими путями попала на борт судна-спасателя 'Дейел'.

В перерывах между беседами с доком и апробацией его новых идей на мне, я проводил время либо в выделенной для меня каюте, либо в тренажерном зале корабля. 'Дейел' вообще был довольно крупным кораблем, изначально построенным в качестве флотского десантного транспорта, потому изначально имел аж две жилых палубы, два грузовых трюма, сорок двадцатиместных десантных капсул и две разнесенных полетных палубы, на которых, при желании, можно было разместить дюжину десантных ботов. 'Оруса' приобрела слегка потрепанный временем и эксплуатацией транспорт шесть лет назад, переименовала в 'Дейел' и переоборудовало в судно-спасатель. Корабль утратил палубу с десантными капсулами, количество кубриков для десанта было сильно сокращено, но полетные палубы остались в неприкосновенности, а на освободившееся место встали ремонтные и складские модули, на бортах появились выдвижные захваты и манипуляторы. Медсекция корабля поменяла свою устаревшую начинку на более совершенную и даже чуть приросла объемом за счет жилой палубы, все равно для имевшегося экипажа та была избыточной. Вот в одну из пустующих и законсервированных ранее кают меня и поместили. Сказать про нее практически нечего, производившие модернизацию корабля обошли ее вниманием и она осталась аскетично-утилитарной, как и было задумано еще при постройке корабля. Площадь метров семь, объем около семнадцати кубометров, две складывающиеся койки с одной стороны, одна над другой, напротив закрывающиеся сдвижными створками ниши в роли шкафа, откидной столик и два откидных же сиденья, санблок, бортовой терминал. Все. Никаких иллюминаторов нет. Их, похоже, вообще нигде на корабле нет, во всяком случае, я их не видел. Но на монитор терминала в каюте можно вывести изображение с наружной камеры.

Терминал мною был освоен вполне легко и я много времени проводил, читая и просматривая доступное мне в бортовой сети. В основном это были ура-патриотические ахаррские боевики, но встречались и женские романы, несколько однообразные сериалы, даже пара детективов.

Все это вместе несколько отвлекало меня от мыслей об утраченном доме и родине, об оставленных родных. Ведь если не ошиблись с временем, которое я провел в роли замороженной тушки, то моей маленькой дочери сейчас уже больше лет, чем мне. А старенькая мама... Нет уж, лучше снова к доку на опыты, чем загонять себя подобными мыслями в тоску и безнадегу подобными мыслями. Я найду дорогу домой и выясню все на месте.

Так мы скоротали время до прибытия на станцию 'Дезра-19'. Не знаю, что означает ее название и где остальные восемнадцать. Станция относилась к разряду промышленных, обслуживала, в основном, рудодобывающие компании, действующие в этом секторе космоса. Фактически, это было место, где корабли шахтеров могли сбросить груз руды, произвести ремонт, заправку и обслуживание, а промышленный блок станции производил частичное обогащение руды, концентрат которой потом отсюда забирали крупные транспорты для доставки в обитаемые миры. Тем не менее, только постоянного персонала на станции было больше трех тысяч человек, а с шахтерами и транзитными пассажирами это число удваивалось.

Выход из гипера отозвался уже знакомым ощущением, словно в кабине лифта при спуске. Док утверждает, что ощущения у всех индивидуальны и женщины, например, могут испытывать в момент выхода из гипера что-то похожее на оргазм. Но присутствовавшая при этом Вия только хмыкнула, не прерывая своего занятия. Меня в очередной раз готовились посадить в мнемодост, на сей раз док приготовил что-то совсем уж большое и редкое, Вия вводила эти данные в искин медсекции.

— Док, но мы же прибыли к конечной точке маршрута.

— Мы прибыли в систему. Прыжок редко осуществляется в прямой видимости станций, это требует более сложных и длительных расчетов, навигаторы ленятся и прыгают обычно на периферии системы. Так еще и безопаснее. Впереди еще несколько часов, пока будем добираться к станции на разгонных двигателях. Садись. Кстати, я вспомнил, где-то у меня была мнемограмма по правилам пилотирования вблизи обитаемых планет и станций, она поможет тебе лучше понять вопрос, — док загорелся очередной идеей. — Вия, ты сможешь включить еще одну мнемограмму в этот блок загрузки?

Вия застыла на секунду — я уже знал, что так происходит при обмене данными через нейросеть, затем кивнула. Молчаливая девушка, мда.

* * *

'Дейел' прибыл к станции позже крейсера корпорации, тот уже был пристыкован к одному из ее внешних шлюзовых узлов. Наш корабль, в свою очередь, пристыковался к противоположному борту крейсера. Док снизошел до объяснения, что таким образом корпорация экономит плату за аренду шлюза.

Тут меня вызвали к Весельчаку. Ранее я сталкивался с суперкарго в столовой корабля, но с тех пор ни разу больше не разговаривал. Не было такого желания. Да даже в столовой находиться с ним было неприятно. Пусть меня называют дикарем, но я хотя бы не веду себя при приеме пищи как он. Весельчак вообще везде и всюду, похоже, вел себя так, словно он один, а все остальные — ничтожества. Исключений было два — старпом и капитан. При них Весельчак словно сдувался, старался максимально быстро закончить прием пищи и исчезнуть с глаз их. Заметив это, я старался в следующие разы приходить в столовую в то же время, что старпом и капитан, поскольку сам вид суперкарго лишал меня аппетита. Это помимо того, что сама пища пока тоже не радовала разнообразием. Пищевой синтезатор в столовой корабля был вполне новой и совершенной моделью, но его управляющая панель была заблокирована и управлять выбором блюд могли лишь обладатели нейросети. Для меня же была доступна только одна клавиша, при нажатии на которую аппарат выдавал пластиковую одноразовую тарелку с бруском некой массы серого цвета и стакан с напитком. Консистенция пищи была примерно как у влажной глины, запах тоже, а вкус напоминал размоченный картон. Напиток можно было принять за сильно разбавленный чуть подслащенный чай с чабрецом. Не удивлюсь ни разу, если узнаю, что блокировку панели ручного управления синтезатора сделал Весельчак и именно после моего появления на борту. Это вполне в его стиле, наслышан уже, док поделился. Суперкарго — это вообще, в обычном понимании, представитель фрахтователя на борту нанятого корабля. Но 'Дейел' принадлежал корпорации 'Оруса' и в найм не сдавался. Весельчак же был представителем администрации 'Оруса' на корабле. По словам одного из посетителей, услышанных в столовой, он то ли занимал ранее значительный пост в корпорации, то ли являлся родственником одного из владельцев, но в результате неких неблаговидных проступков потерял надежду на карьерный рост и был отправлен на спасательный корабль, то есть — куда подальше. Для него одного даже была изобретена должность суперкарго, ни на одном корабле корпорации больше не было такой. Отчего его послали именно на 'Дейел'? Док считает, что причина в большом количестве свободных кают на бывшем десантном корабле. Если бы Весельчака послали на крейсер или фрегат, где компоновка жилых помещений гораздо плотнее, все очень быстро кончилось бы и, скорее всего — печально для суперкарго, сказал док — наемники вообще ребята резкие и без особо почтения относятся к таким типам.

В этот раз в кабинете суперкарго не было того насыщенного запаха дури. Да, я уже знал, благодаря закачанным мнемограммам, что Весельчак наркоманит, применяя не особо редкий, но не самый дешевый наркотик, который наносят на тело и часто продают в виде флаконов с косметикой или респерантов. Но в космосе много миров и во многих местах дурь разрешена, если ее употребление не делает человека опасным для окружающих. Док постарался на славу и теперь у меня знаний просто куча, причем куча большая и несистематизированная. Большинство этих знаний я даже применить не могу. Вот знаю я, как примерно устроен боевой скафандр, могу его открыть, если он не запаролен, могу его даже одеть, но не смогу ни двигаться, ни как-то использовать — отсутствуют необходимые базы знаний. А загружаемые базы знаний в данном случае — это прописанные на уровне рефлексов навыки владения телом, при котором боевой скаф становится второй кожей и действительно смертоносным оружием сам по себе.

Весельчак при моем появлении изобразил начальственный вид и занятость — выдвинул и задвинул обратно ящик стола, сделал вид, что вчитывается в документ, развернутый на голографическом экране перед ним. Могло сработать, но я знал, благодаря закачанной доком мнемограмме, что в этой модели стола, а модель была дорогая и навороченная, ящики стола открываются нажатием на сенсор. А на голоэкране, встроенном в столешницу, проецировались ставки на результаты соревнований на Тохеме, характерная эмблема бала опознана по отражению в зеркальной столешнице. Судя по недовольно поджатым губам Весельчака, его ставки не сработали. Да, знания по мимике и жестам док мне тоже залил, помимо прочего.

— А, пришел, дикарь. Давай, покажу, что надо нажать на коммуникаторе, чтобы подписать договор, — да, суперкарго сегодня просто сама учтивость по сравнению с прошлым разом!

Коммуникатор запульсировал на руке — пришло сообщение. Развернул присланный текст и запустил сверку с типовым рабочим контрактом, коммуникатор сразу же выделил измененные пункты. Смотрим, что там. Так, вычесть стоимость коммуникатора. Судя по указанной стоимости — он должен быть в платиновом корпусе и на порядке производительнее. Далее идет добавленный пункт об уплате некоему Уину Ваггу немаленькой суммы 'за юридическую консультацию при заключении контракта'. Похоже, именно так Весельчака и зовут. Далее — обязательство об отчислении 20% заработка тому же Уину Ваггу в течение всего срока сотрудничества с 'Оруса'. Ну и завершающим аккордом было обязательство отработать 20 лет без права досрочного прерывания контракта. Пусть у меня и нет полноценной базы юриста, но даже та урезанная, фактически демонстрационная версия, что док залил в меня, дает представление о том, на что я подпишусь, заверив этот контракт.

Едва успел отвести руку с коммуникатором, Весельчак намеревался схватить меня за нее. Зачем? Коммуникатор прошит на меня и другой не может оставить за меня метку-подпись. Или может? Коммуникатор-то я получил от этого же субъекта, мало ли что. Я уже теоретически знал, что такого рода модифицирование коммуникаторов в принципе возможны.

— Обращаюсь к искину корабля 'Дейел' корпорации 'Оруса' с просьбой дать заключение по присланному мне Уином Ваггу контрактом и сравнение его с типовым текстом контракта корпорации 'Оруса', а также поставить в известность об этом капитана корабля, — четко произношу вслух обращаясь в сторону переборки с экраном корабельного терминала. — Текст присланного контракта готов переслать по указанному мне адресу.

Почти сразу возникла знакомая пульсация — на коммуникатор пришел запрос на прямое соединение его с бортовой сетью. Дал согласие.

— Суперкарго Ваггу приказывает искину прервать соединение и прекратить выполнение поставленной Ар Темом задачи! — визгливый возглас Весельчака сбил меня влет, как вальдшнепа. Если у него действительно есть право приказывать корабельному искину, то я попал. В затруднительное положение, как минимум. На фоне возникшей паники фоном проскользнула мысль о том, что у меня, оказывается, уже есть официальное имя. Оно же и фамилия.

— Приказ суперкарго Ваггу отменен капитаном Волом, — раздалось со стороны терминала. Голос мог принадлежать мужчине среднего возраста, но не было сомнений, что это говорил искин корабля. — Анализ и сравнение текста завершены, результаты переданы капитану Волу. Ар Тему и Уину Ваггу надлежит явиться в кают-компанию корабля немедленно.

Я не знал, где находится кают-компания и попытался вывести на экран коммуникатора схему корабля. Но мне не удалось это сделать, на экране пульсировал красный знак запрета соединения с любыми устройствами, все функции коммуникатора были блокированы. Пришлось идти следом за суперкарго, чтоб не заблудиться. Раньше в этой части корабля я не бывал, мой статус не позволял проходить за эти двери, сейчас распахнувшиеся при нашем приближении. Столь же безликий коридор привел нас к очередным распахнувшимся дверям, за которыми находилось овальное в плане помещение с большим овальным же столом по центру. В переборке напротив двери был первый увиденный мной иллюминатор — огромный, в рост человека овал явно очень толстого и прочного прозрачного материала. Вряд ли это стекло, из тех отрывочных знаний по технике безопасности на космических кораблях я знал, что стекло в кораблестроении не используется. И у этого огромного иллюминатора стояли три человека, из которых я знал двоих — капитана Вола и старпома Грема. Третий присутствующий был также одет в синий пилотский комбинезон, но на рукаве имел помимо корпоративной эмблемы 'Оруса' еще и нашивку с надписью 'Скут'. У Вола и Грема на этом месте были нашивки 'Дейел', из чего следовал логичный вывод, что этот незнакомец — офицер с крейсера, к которому мы пристыковались. У Вола и незнакомца над нашивкой с названием корабля размещалось миниатюрное стилизованное изображение кометы — символа командира корабля. У Грема комета была изображена без хвоста, в виде звезды.

Когда мы вошли, офицеры сели в кресла по другую сторону стола. В центре, к моему удивлению, сел командир крейсера 'Скут', командир и старпом спасателя сели по бокам от него. Нам никто сесть не предложил, хотя у стола стояло два десятка кресел. Говорить тоже начал командир крейсера. Представляться он счел излишним и короткими рублеными фразами довел до нашего сведения, что поскольку наш корабль, вместе с экипажем, на время выполнения задания подчинен ему, именно он является в данный момент высшим офицером сил корпорации в данном секторе. Поскольку операция считается боевой, на кораблях действует устав боевого флота корпорации и, согласно соответствующему его разделу, все конфликты между служащими корпорации рассматриваются трибуналом из трех офицеров. В данном случае он счел возможным привлечь капитана и старшего помощника капитана спасательного корабля, поскольку они лучше знают обоих фигурантов рассматриваемого дела. Затем мне приказали изложить суть претензий к суперкарго. Стараясь говорить кратко и по существу, я рассказал о замеченных мной исправлениях в тексте договора и своей оценке этих изменений. Трое офицеров явно соотносили это с информацией бортового искина, но делали это гораздо быстрее, например, дока. У того взгляд стекленел, он словно заглядывал внутрь себя, словно впадая в ступор на несколько секунд. Эти же явно имели более совершенные нейросети, с увеличенной скоростью обработки информации. Ну да пилотские костюмы и без того говорили о многом. На груди каждого в специальном прозрачном кармашке находилась карточка ФПИ, где помимо голографического фото обладателя специальными символами были отмечены его навыки и степень их овладения. Я могу ошибаться, все же монументальный стол кают-компании довольно широк, но само количество знаков на карточке командира крейсера внушало уважение. Капитан Вол тоже не новичок, но и знаков у него поменьше и степень овладения пониже. Обмен данными офицеров занял буквально несколько секунд, после чего старпом Грем приказал мне снять коммуникатор и оставить его на столе, после чего идти в свою каюту и оставаться там до вызова. Покидать каюту мне запрещено. Еду и напитки будет доставлять дроид.

* * *

Впрочем, сидеть под арестом мне пришлось недолго. Судя по показаниям бортового терминала — часов пять. Но насчет доставки пищи дроидом не обманули, более того, еда была не тем куском серой глиноцеллюлозы, а вполне себе нормальной, что-то вроде овощного рагу и фруктовый напиток. Через пять часов за мной пришел незнакомый человек в комбинезоне техника с нашивкой 'Дейел' на плече и проводил обратно в кают-компанию. В этот раз кроме меня и трех давешних офицеров никого в ней не было. Сесть опять не предложили. Говорил опять командир крейсера:

— Ар Тем, твои действия были признаны целесообразными, учитывая отсутствие у тебя нейросети и знаний по правилам подачи рапортов по инстанциям на флоте корпорации. В отношении тебя решено ограничиться предупреждением, что впредь, без острой необходимости, прибегать к прямому обращению к искину корабля рядовым членам экипажа запрещается. Твое предварительное соглашение о заключении контракта с корпорацией подтверждено, контракт будет заключен на стандартных условиях, без дополнительных пунктов, кроме одного — ты обязан официально подтвердить факт твоего спасения корпорацией 'Оруса' по прибытии в любой цивилизованный мир или станцию. Вопросы есть?

— Да. Как теперь мне сотрудничать с суперкарго Ваггу, и когда мне установят нейросеть?

— Сотрудничать с Ваггу не придется, контракт с ним разорван, он высажен на станции Дезра-19, при появлении в пределах республики Ахарр он будет арестован и предан суду. Установка тебе нейросети будет произведена на борту корабля, необходимые сети, базы и импланты закуплены корпорацией и уже доставлены на борт. Выбор твоей специализации будет сделан старшим помощником капитана корабля после получения данных ФПИ. Это все. Свободен.

Выйдя из кают-компании, направился в медсекцию. Похоже, появился повод еще раз проставиться доку, который 'забыл' сообщить, что залил мне помимо прочего и правила внутреннего распорядка на кораблях корпорации и положения устава флота, благодаря чему удалось привлечь внимание к махинациям Весельчака. Визит в медсекцию преподнес неожиданный сюрприз — молчунья Вия, при виде меня, подошла и поцеловала, после чего мило порозовела и убежала в соседнюю секцию. Пусть поцелуй был в щеку, но это было неожиданно приятно. С ироничной усмешкой наблюдавший за этим док снизошел до объяснений:

— Наша тихоня настрадалась от подонка Уина больше всех на борту. Отвергнув его ухаживания, она нажила мстительного врага в его лице, если так можно сказать про его фронтальную часть головы.

— Его высадили на станции, я слышал.

— Не просто высадили, а вышвырнули в том, что на нем было, даже без вещей. Капитан 'Скута' вызвал своего техника-программиста и приказал проверить твой коммуникатор, а по итогам и всю электронику в каюте суперкарго. Проверка показала, что Ваггу сливал коммерческую информацию конкурентам корпорации, мухлевал с закупками казенного имущества и просто запускал свои лапы в кассу корабля. Оказывается, мы должны принять на борт сотню десантников на станции. Так суперкарго знатно на этом решил навариться: вместо обученных бойцов он нанял сотню каких-то проходимцев и закупил партию вторичных боевых нейросетей и имплантов на черном рынке. Более того, даже для их питания закупил пайки с истекающим сроком годности. Где он раздобыл партию антикварного оружия и снаряжения — остается только гадать, даже на свалках можно подобрать что-то новее и лучше. Командер Номм не выбросил подлеца за борт голым только потому, что это не одобрили бы хозяева станции, мало кому нравятся летающие рядом с их домом обледенелые тушки.

— Коммандер Номм?

— Капитан крейсера 'Скут', ветеран флота корпорации. Ему прочили кресло одного из директоров, но он отказался покидать мостик корабля, хотя по возрасту давно мог уйти на пенсию.

— Я видел капитана 'Скута', он не выглядит стариком.

— Хе. А я выгляжу? Между тем, мне сто тридцать два года, молодой человек. Номму же около ста девяноста, он не так давно прошел процедуру омоложения за счет корпорации. Его ценят. Но его и боятся. Из-за таких вот кадровых решений, как с Ваггу, в том числе. Ты очень вовремя дал повод разобраться с ним. Наш капитан никогда на такое решение не отважился бы сам. Впрочем, тебе же имя Ваггу ни о чем не говорит...

— Важная птица?

— Ха, забавный термин! Надо будет запомнить. Нет, не сам по себе важная птица. Используем предложенный тобой образ — выпавший из большого гнезда на вершине одного из самых высоких орнов птенец.

Мнемограмма по биологии видов подсказала, что орн — одно из эндемичных деревьев главной планеты республики Ахарр, эдакий баобаб-переросток, в тени которого можно построить небольшой город.

— И что теперь делать с этим наследством покинувшего нас суперкарго?

— Менять что-либо уже поздно, сроки, отпущенные на подготовку, истекли и принято решение использовать то, что имеется в наличии. Тем более, что в ближайших секторах найти что-то лучше проблематично. У нас пять дней. Потому сейчас Вия срочно вводит в строй ранее законсервированную секцию с медкапсулами и мы приступим к обучению под разгоном того сброда, что обживает одну из десантных казарм корабля.

Я знал, что такое обучение под разгоном из мнемограммы сотрудника 'Нейросети', но не знал, что его можно использовать в обычных медкапсулах. А на 'Дейене' обучающих капсул было только две, два диагноста, восемь реаниматоров и двадцать обычных лечебных. Ну и кресло мнемодоста, практически обжитое мной.

— Но как вы пропустите сотню человек, даже под разгоном, за пять дней через две обучающие капсулы?

— Э, нет, в обучающей капсуле будешь пребывать только ты, остальные поочередно будут ложиться в обычные лечебные, после того, как я пропущу их через реаниматор и заменю их старые нейросети и импланты на не менее старые, но боевые.

— Док, я не очень хорошо понимаю, как это возможно.

— О, тут есть прелюбопытный нюанс, связанный с особенностями именно флотских нейросетей и флотских же баз. Дело в том, что военных никогда не устраивало то обстоятельство, что в случае начала войны, их мобилизационные возможности становились слишком зависимыми от наличия рядом офисов 'Нейросеть' и имевшегося у нее запаса как нейросетей, так и весьма специфичных баз знаний. Корпорация 'Нейросеть' всегда позиционировала себя, как находящуюся вне политики структуру, однако не раз и не два случались прецеденты, когда одна из сторон разгоревшегося конфликта внезапно начинала испытывать резкий дефицит пилотских нейросетей или баз операторов орбитальных оборонительных комплексов. Последней крупинкой на весах терпения стала судьба маленького королевства Силоун, процветающего за счет добычи редкого минерала, фактически единственным потребителем которого являлась корпорация 'Нейросеть'. Королевство диктовало цены, корпорация платила. И так продолжалось довольно долго, пока соседнее с королевством нищее и мало кого до того интересовавшее государство под названием Деспотия Эгду, не предъявила свои притязания на контролируемые королевством Силоун системы с богатыми астероидными полями. Подробности этой войны ты сможешь отыскать в сети и я не стану описывать всю цепь событий, приведшую к тому, что когда вражеские корабли зависли над единственной обитаемой планетой королевства, тому внезапно оказалось некого сажать в свои новые, самые современные корабли и за пульты мощнейших оборонительных систем. Корпорация 'Нейросеть' могла предоставить им нейросети и базы гражданского назначения в самом широчайшем ассортименте, но вот беда, нейросети и базы для флота и армии надо было заказывать заранее... Эгду почти без потерь захватили Силоун и тут же заключили договор с 'Нейросетью' о поставке дефицитного ресурса за треть прежней цены. С таким положением никто из военных мириться не желал, ведь каждый примерил ситуацию на себя. И это нежелание было настолько недвусмысленно доведено представителям корпорации, причем практически единогласно всеми военными обитаемых миров, что больше походило на ультиматум. Итогом последующих переговоров стало то, что корпорация пошла на значительные уступки. Основным стало то, что теперь почти все нейросети можно было использовать повторно, стандартно — до трех раз. Это помогало в какой-то мере возмещать понесенные потери. С базами же поступили иначе — для передаваемых военным баз вместо кристаллов однократного применения, уничтожавшихся после считывания, стали использовать кристаллы многоразового использования. Не всем мирам они доступны, только тем, кого корпорация сочтет достойным. Военные хотели большего, особенно представители малых миров, но корпорация тоже уперлась. В итоге пришли к компромиссу и, помимо перечисленного, корпорация обязалась держать во всех своих филиалах запас военных нейросетей, позволяющий минимум вдвое увеличить численность вооруженных сил на этой планете, а также поделиться с производителями медицинского оборудования своими технологиями в части ускоренного обучения.

— Это про использование обычных лечебных капсул в качестве лечебных?

— Не всех моделей и не столь успешно, но да. В моей медсекции стоят капсулы 'МедКор-Универс', которые данную функцию имеют.

— Но меня вы собираетесь поместить именно в обучающую. Док, вы опять ставите эксперимент?

— Вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить, Ар. Старпом скинул мне штатный список десанта вместе с перечнем закупленных пройдохой суперкарго нейросетей, баз и имплантов. Бездна знает, каким образом, хотя я думаю, что дело не обошлось без мародеров, тот закупил пусть вторичные, но флотские нейросети и импланты. Причем относительно свежие, это поколение нейросетей все еще используется даже у нас на флоте, а в соседних мирах вполне в ходу нейросети на поколение, а то и два старше. И к ним целый кофр баз знаний. Тоже флотских.

— Это те, которые можно заливать по нескольку раз?

— Именно! Подозреваю, мародерам попался уничтоженный госпитальный транспорт империи Атран, все базы в списке атранские. А разброс по профессиям и специализациям вторичных нейросетей охватывает почти все флотские сферы — от членов команд патрульных фрегатов до операторов тяжелых орбитальных орудийных платформ. Подборка же баз знаний представляет из себя более упорядоченную подборку, вероятно она была просто взята из сейфов командиров госпитального корабля и крейсера, сопровождавшего госпитальное судно. Там представлены все профессии именно крейсерской направленности, от младших техников и абордажников до пилотов и навигаторов. Но есть и чисто госпитальные, вроде ремонтника медкапсул или пилота флотского спасательного бота. И вот тут мы подошли к крайне интересной именно для тебя теме.

— Я весь в нетерпении, док.

— Как тебе идея стать пилотом флотского спасательного бота?

— Замечательно. Но на борту 'Дейела' нет спасательных ботов, насколько мне известно.

— Точнее — не было до недавнего времени. Два таких были закуплены суперкарго и дожидались нас на станции. Скорее всего они из того же источника, что нейросети и базы знаний. Как говорят техники, на бортах даже видны не до конца затертые эмблемы атранского флота. И в списке старпома одной из первых по важности значится должность пилота бота.

Предложение меня откровенно заинтересовало. Более того, я и на Земле работал водителем на 'скорой', пока там зарплата окончательно не стала походить на насмешку, а не деньги.

— Док, я уже достаточно хорошо знаю эту вашу ухмылку. Рассказывайте, что за эксперимент вы задумали.

— Не надо было давать тебе мнемограмму по психологии, да уж что теперь поделаешь... Да, мой интерес в этом присутствует. Во-первых, я хотел бы проверить, насколько успешно в твой атипичный мозг смогут встать нейросети и импланты и какие базы знаний будут приняты полностью, а какие нет. Во-вторых, я подыскал для тебя просто замечательный образчик нейросети — ПВМ-плюс, что означает пилот-врач-медтехник. Именно такие устанавливались пилотам тех спасательных ботов.

— А что означает 'плюс'?

— Обычно какой-то дополнительный навык, способствующий более полному использованию основных.

— И какое поколение этой нейросети?

— Обозначен как семь-плюс. Учти, седьмое поколение само по себе неплохое, у нас большинство экипажа имеет именно его, только двое восьмой, но они недавно пришли, демобилизовавшись с флота. А тут еще также имеется 'плюс'.

— Что же дает этот 'плюс'?

— Не знаю. Сеть еще не поступила в свободную продажу и в справочнике данных по ней нет.

— Док, можно нескромный вопрос? У вас самого какого уровня сеть?

— Вопрос действительно нескромный, его не принято задавать и на него не принято отвечать, но что взять с дикого, — док явно потешался, но усмешка его была горькой. — У меня нейросеть пятого поколения.

— Так отчего не поставить что-то из имеющегося высокоуровневого?

— А смысл? — док поднял на меня взгляд много повидавшего человека. — Я уже достаточно пожилой человек, мой контракт истекает через семь месяцев, после чего я намерен свалить всю корабельную медсекцию на Вию и спокойно уйти на пенсию, просиживая дни в кресле у берега теплого моря с бутылочкой чего-то вдохновляющего и пьянящего.

— У вас есть семья?

— Дети давно выросли и живут своей жизнью. Есть несколько внуков и правнуков.

— А жена?

— Ты нарочно пытаешься меня заболтать? — похоже, старый док не любил обсуждать свою семейную жизнь и я нечаянно задел его. — Раздевайся и полезай в капсулу, я займусь делом. Предпочитаю иметь дело с молчаливыми пациентами!

* * *

Очнулся и сквозь поднимающуюся прозрачную крышку увидел Вию, она мне даже улыбнулась. Н-да, в прошлый раз я действительно был изрядно оглушен медпрепаратами, а сейчас даже почувствовал некоторое смущение оттого, что лежу голым под прозрачной крышкой перед этой девушкой.

— Не спеши одеваться, полезай в диагност, — док отдал команду и крышка соседней капсулы начала подниматься.

В диагносте я провел сравнительно немного времени, меня даже не стали погружать в сон, но когда крышка его поднялась, то застал разгневанного дока, за что-то отчитывающим Вию.

— Ты в своем ли уме, коза, ставить такие эксперименты без согласования со мной?! Я пока еще главный в этой медсекции и если ты продолжишь в том же духе, то передавать ее я буду другому врачу, который более ответственно относится к своей работе! Вон отсюда! У тебя там дюжина оборванцев ожидают своей очереди на замену нейросетей. Иди, сделай из них солдат. Попробуй еще и на них что-то отличное от утвержденных мной процедур провести и я сам засуну тебя в капсулу, чтоб заменить нейросеть врача на десантника и отправить в первой волне высадки. Марш!

Никогда не видел дока таким рассерженным. Хмуро взглянув на меня он ткнул пальцем в сторону душевой, резко развернулся и ушел к себе за загородку, где располагался его стол. После душа я полюбовался на появившиеся после операции соединительные разъемы на тыльной стороне запястий, пощупал пилотский разъем на затылке, прикрытый защитной нашлепкой и снова одел свой комбез. Да, несмотря на не полностью еще израсходованный картридж самоочистки, тот уже не выглядел свежим, да и пах далеко не розами. Но замены у меня ему не было. Натянув его, направился к доку. Тот сидел откинувшись на спинку в своем кресле, просматривая что-то на планшете.

— Садись, — кивнул тот на топчан, стоявший рядом с его столом. — В нижнем ящике стола достань бутылку и стаканы.

Стол дока относился к бюджетным моделям, шедшим в стандартной комплектации к медсекции, потому никаких приводов и сенсоров управления не имел, его пластиковые ящики поворачивались вбок на оси, шедшей через один из углов. В нижнем ящике, помимо упаковки салфеток и нескольких коробочек с препаратами, оказалась граненая бутылка с салатового цвета перламутровой жидкостью и стопка пластиковых одноразовых стаканчиков.

— Наливай. Чего ждешь?

Не знаю, как принято употреблять алкоголь, отчего-то подобных знаний док мне не давал, я налил примерно по половинке в два стаканчика.

— Если соберешься выполнять обещание проставиться, то теперь ты знаешь мои предпочтения, — сказал док и без тоста отхлебнул из своего стакана.

— За что пьем?

— Гм. Иногда я теряюсь от твоих сентенций. Мы просто пьем, потому что можем это делать, у нас есть что пить и ничто не мешает нам это делать.

— Звучит как тост.

— Тост? Да, была такая традиция раньше. Сейчас ритуалы подобного рода сохранились только на флоте, — док взглянул на меня поверх стакана. — Вроде бы я не давал тебе знаний по флотским ритуалам?

— Нет, это ритуал с моей родной планеты.

— Ну, если у вас было что пить, и существовали даже ритуалы употребления, то вы уже достаточно цивилизованны.

Несмотря на то, что на вид и запах жидкость в бутылке больше была похожа на шампунь, ее вкус оказался очень недурен, мягок и оригинален, а послевкусие приятным фруктовым.

— Как называется этот нектар?

— Аблузский ликер. Четыре сотни кредов за бутылку.

— У вас недурственный вкус, док.

— Ты еще молод и не знаешь, но врач-трезвенник — такая же редкость, как астероид целиком из платины. И разница лишь в употребляемых напитках. Хорошие врачи пьют хорошее пойло. А я — очень хороший врач.

— Не сомневался в этом.

— Наливай еще и прячь бутылку обратно. Я хороший врач, но не богатый.

Выпили еще и док наконец перешел к интересующей меня теме:

— Нейросеть у тебя прижилась отлично, примерно через тридцать часов она должна активироваться, но использовать ее сразу нельзя, надо дать время, чтоб она нормально прижилась.

— А какие импланты мне внедрены?

Док опять посмотрел на меня, отхлебнул ликер и усмехнулся.

— Ты в курсе, что Вия неровно к тебе дышит?

— Не замечал особо.

— Вия асеянка, у них есть свои особенности проявления чувств, помимо полуторной силы тяжести на планете.

— Это объясняет ее силу.

— Девочка решила показать, что ты ей небезразличен, доступным ей способом. А доступными ей оказались импланты.

— И она...

— И она решила, что как врач, лучше знает, какие импланты тебе могут пригодиться в будущем. И поставила тебе их все!

Док снова приложился к стакану.

— Тот 'плюс' в названии нейросети, как выяснилось, помимо прочего, обозначал увеличенное количество имплантов, которые нейросеть способна была воспринять. Поэтому у меня для тебя одновременно хорошая и плохая новость — свободных слотов для подключения новых имплантов у тебя не осталось. Вообще.

— А хорошая?

— А хорошая в том, что все импланты встали на удивление хорошо и активируются вместе с нейросетью.

— И какой набор Вия посчитала для меня оптимальным?

— О, набор был выбран шикарный! Если бы мне в молодости девушка установила такой, я бы почувствовал себя обязанным на ней жениться, причем не менее трех раз. Сомневаюсь, что у кого-то в корпорации есть подобный набор, даже в директорате. Потому мы не станем никому говорить об этой инициативе коллеги, чтобы не вызвать зависти у руководства — им и так есть кому завидовать, кроме молодого врача-пилота. Так что теперь, после активации нейросети у тебя начнут работать два импланта на интеллект, каждый по сто единиц, больше просто не было. Еще у тебя будет отменная реакция и внимание, благодаря расширенному пилотскому импланту, причем пилота крейсера. Твоя память сравнится с небольшим искином, ты получил расширитель памяти 'плюс двести'. Такую мелочь, как имплант защиты, причем высокоуровневый, я даже не упоминаю. Но этого ей показалось мало и ты получил боевой имплант абордажника, имплант управления дронами и дроидами, имплант бойца-рукопашника и имплант усилителя скелета и мускулатуры. И блестящим завершением всего этого безумия страсти асеянки стала установка тебе тактического импланта — ума не приложу, зачем и где ты сможешь его использовать, но это был самый дорогой имплант из имевшихся и Вия не устояла. Чтоб ты понимал — стоимость только последнего импланта равна стоимости космического корабля среднего класса со всем содержимым. Нового импланта, разумеется, не вторичного. Тем не менее, мародеры просто не поняли, вероятно, что труп, из которого они его извлекли, был трупом старшего флотского офицера.

— И что теперь мне с этим всем делать?

— Для начала — молчать и никому не рассказывать. Ты заключил контракт на отработку стоимости установленных нейросети, баз и имплантов, но их стоимость в контракт не вписана пока. Или ты хочешь горбатиться на 'Оруса' двести лет? Да как только они узнают, что тебе впихнула в голову эта вздорная девчонка — они плюнут на готовящуюся операцию, доставят тебя на центральную планету в штаб-квартиру корпорации и ты будешь до конца своих дней заниматься просчетом изменения курса акций или планированием операций. Одно то, что имплант офицера-тактика не просто оказалось возможным поставить вторично, а у них всех прошита защита от извлечения даже, но он еще и прижился и откликается на тесты — это просто чудо. И я готов поверить, что чуду мы обязаны чувствам и таланту этой девочки.

— За Вию! — отсалютовал доку я своим стаканом.

— А, бездна все побери, доставай снова бутылку!

* * *

Напиться нам не удалось, остатка бутылки хватило еще по полстакана, после чего док отправил меня в каюту спать, предупредив об опасности повышенных физических нагрузок для активации нейросети. И, как мне кажется, имел в виду он не посещение спортзала. Но я пошел в свою каюту и сначала пытался уснуть, а потом смирился с тем, что это у меня не получится и стал смотреть фильм по терминалу, что-то про освоение дикой планеты. За просмотром незаметно уснул.

Проснулся словно от толчка и несколько секунд пытался прогнать голограмму, висящую в воздухе перед глазами, пока не догадался, что это нейросеть проецирует сообщение об успешной активации. Свернул сообщение, следом вышло следующее, об успешной активации всех двенадцати имплантов. Двенадцати? Док говорил о десяти, причем как о чем-то невероятном. Так, вот этот треугольничек в углу, на периферии зрения, вызывает панель управления и настроек нейросети. Выбираю 'Просмотр списка установленных имплантов': 2 на интеллект 'плюс сто'; военный пилотский 'три в одном' — реакция, наблюдательность, выносливость; на память 'плюс пятьсот'; имплант защиты 'ОРЗ', не знаю, что значит; имплант бойца-абордажника 'Комбо', тоже многоранговый, включающий целый список подразделов; имплант управления дронами и дроидами 'Поводырь'; имплант бойца-рукопашника версии 'Про'; имплант укрепления скелета и мышечной структуры; офицерский имплант 'Тактик-Зета'. Вроде бы десять получается, да и мест для подключения именно столько было. А, нет, адмиральский не просто 'три в одном', как пилотский, даже не многоуровневый, вроде абордажника, он вообще сам по себе представляет целую гроздь из имплантов, причем активировались пока только три из них — тот, на котором они все крепятся, который обозначен как 'ИКД' и два присоединенных к нему, словно виноградины — 'Тактика' и 'Разведка'. Над надписью 'ИКД' мерцает едва видимая точка, мысленно подвожу к ней курсор — не такая и простая задача для тех, кто делает это впервые, пусть он знаком с инструкцией — выплывает расширенное название 'имплант конвертации данных'. Ну, все сразу стало понятным! Шутка. Хотя про конвертацию я слышал на Земле, только в отношении свободноконвертируемой валюты. Ладно, будем посмотреть. Потом. С непривычки даже устал, хотя пробыл в контакте с нейросетью лишь несколько минут. Но док говорит, что сразу нельзя. Впрочем, он и про активацию говорил, что через тридцать часов, а прошло — я взглянул на заставку терминала, куда вывел бортовое время — прошло чуть больше девяти. Надо проконсультироваться со специалистами.

* * *

В медотсеке никого не застал, допуска своего у меня не было, дверь передо мной не открылась. Почувствовав сосущее чувство голода, направился в столовую. Интересно, смогу ли с помощью нейросети заказать себе блюдо? Это ведь не должно быть очень сложно и не сильно напряжет активировавшуюся нейросеть? В столовой было пусто. Вот я идиот — сейчас же по корабельному времени ночь. А сколько сейчас точно? Неожиданно перед глазами промелькнули строчки и выплыло сообщение, предлагающее выбрать значение времени из предложенных источников, список которых прилагается. Открываем список. Так, мне предлагают выбрать между предустановленным еще на заводе системным временем пищевого синтезатора, его данные указаны как недостаточно достоверные, системным временем дроида-уборщика, степень достоверности его указана как требующая проверки, системным временем местного корабельного терминала, обозначенного как наиболее достоверный вариант. Логично, выбираем время терминала. Они все связаны единой корабельной сетью и соотносят время корабельное с временем планет или станций пребывания, показывая одновременно оба значения. Сейчас мы в космосе и время указывается только корабельное.

Со временем определились, хотя убей меня — не знаю, каким образом. Пора поесть. Сенсорная панель оказалась по-прежнему блокированной и выдавала только одно блюдо, памятное по первым дням на борту. Но я знал, что синтезатор способен производить гораздо более интересные блюда. Вызвал панель нейросети и задал поиск устройств, сеть выдала список из пары сотен наименований, предложила отсортировать их по типу или установить иные критерии поиска. Вот нифига себе! Это у всех сетей так? Поскольку я стоял непосредственно перед синтезатором, решил задать поиск устройств в радиусе двух метров. Ну, не метров, местные единицы измерения отталкивались от астрономических единиц, но скорость света осталась неизменной и здесь существовало сходная единица измерения размеров, пусть и отличающаяся от земного метра в третьем знаке после запятой. Новый список был значительно короче и включал помимо синтезатора датчик пожарной сигнализации и почему-то инженерный планшет. Так, датчик находится прямо над синтезатором. Где находится планшет? В помещении небогатый выбор мебели, фактически он ограничен пластиковыми столами и стульями, прикрепленными к полу, стойкой с синтезатором и, напротив нее, стойкой с терминалом. В радиусе двух метров находится стойка синтезатора и край одного стола. Заглянул под столешницу, там ничего. Под стойкой была ниша, куда в нерабочее время прятался дроид-уборщик, сейчас боровшийся с трудновыводимым пятном на полу у двери. Чтобы заглянуть в нишу пришлось встать на колени и нагнуться, зато сразу стал виден планшет, закрепленный над гнездом зарядки дроида. О, да он еще и подключен к этому гнезду. Достал прибор, с небольшим усилием оторвав его от верхней поверхности ниши. На прочном металлическом корпусе монтажным клеем была приклеена полоска магнитного держателя, именно так он крепился в нише. Размер планшет имел стандартный, а вот толщина указывала, что исполнение его защитное, да и окраска соответствовала армейской модели. Флотские традиционно красят свое имущество в серо-синий цвет, а армейцы в грязно-коричневый. Некоторые вещи не меняются тысячелетиями и наверняка в здешних армиях и флотах свято соблюдают незыблемое правило: 'если предмет движется — отдай ему честь, если не движется — покрась его'.

Кому пришла в голову идея прятать защищенный планшет армейской инженерной модели в таком необычном месте — пока не знаю, но отдаю должное его изобретательности. Едва ли даже при тщательной проверке жилых помещений мог быть найден этот тайник, а между тем, его владелец мог свободно приближаться к нему на дистанцию уверенной беспроводной связи и обмениваться информацией. Уменьшенный до минимума радиус действия беспроводной сети планшета и вот эти утолщения на корпусе, которые, вероятно, свидетельствуют о расширении встроенного жесткого диска планшета, как бы намекают, что используется он владельцем как средство хранения некоей важной и конфиденциальной информации.

Ладно, разбираться с планшетом буду после приема пищи. Снова вошел в сеть, нашел синтезатор, вошел в режим выбора блюд. Сеть неожиданно выдала двойной список возможных вариантов блюд — общий и особый. Ну, с общим я более-менее знаком благодаря мнемограммам, что у синтезатора в особом списке? Ого, создатели синтезатора не поскупились, и выбор в этом списке был намного разнообразнее стандартного. Помимо вариантов гарнира и сопутствующего соуса из стандартного списка, в особом предусматривались варианты градации остроты, солености и прочие, представленные в виде полосок, по которым можно было двигать виртуальный бегунок, по умолчанию стоящий в среднем положении. Можно было произвольно менять ингредиенты блюда, точнее прибор самостоятельно изготавливал их аналоги и смешивал в необходимых пропорциях. Я попытался представить себе вкус компота из сухофруктов, с курагой и черносливом, в меру сладкий — и почти сразу получил в окошке выдачи стакан ароматной жидкости, причем холодный, как надо. В результате двухчасовых экспериментов я наелся, а список особых блюд пополнился пловом, оладьями со сметаной, азу с молодым картофелем, горячим крепким чаем и компотом в большом, нестандартном стакане — оказалось, что одноразовую посуду синтезатор тоже изготавливает сам и ее форму и вид тоже можно менять. Прихватив найденный планшет, я вернулся в каюту и продрых до утра, когда меня разбудил предусмотрительно поставленный заранее будильник нейросети.

* * *

Изумленный моим сообщением о досрочной активации нейросети, док традиционно уже загнал меня в диагностическую капсулу и минут сорок проверял степень адаптации нейросети и имплантов, я через прозрачную крышку видел его удивленное покачивание головой, когда он читал показания капсулы с планшета. Док был в душе явный ретроград и предпочитал читать по старинке, с планшета, а не напрямую через нейросеть.

Потом пришла Вия и он ей показывал что-то на планшете, а потом она сама колдовала над панелью капсулы. Явно от дока набралась, ведь капсула довольно новая и ею легче управлять напрямую через нейросеть. Не слышно о чем они говорят, крышка капсулы звуконепроницаема, но стоило мне об этом подумать, как нейросеть предложила выбрать подключение к снабженным микрофоном устройствам в медсекции. Выбрав терминал, я некоторое время слушал их спор о том, что док ошибся в определении коэффициента умственной активности меня, и именно это определило дальнейшую ошибку в оценке времени, которое потребуется для активации нейросети. А потом док разозлился, обозвал Вию соплячкой и прогнал в ту часть медсекции, где в капсулах находились будущие десантники корпорации. А меня выпустил из капсулы.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Ар. Твой мозг тоже. Несмотря на то, что двух одинаковых в природе не существует, он выделяется из стандарта, не критично, но выделяется. Я тебе показывал твою первоначальную карточку ФПИ? Так вот, можешь смело выбросить ее в утилизатор. Нет, ты не стал глупее, не волнуйся. Наоборот. И дело не только в имплантах на интеллект, которые еще и не заработали в полную силу, кстати. Вместо изначальных ста пятидесяти четырех единиц капсула уверенно показывает сто семьдесят восемь природных единиц интеллекта, а за время нашего спора с асеянской валькирией эта цифра поменялась на сто семьдесят девять. Нет ничего удивительного в том, что после установки нейросети показатели интеллекта слегка меняются в большую сторону, это обусловлено самим воздействием структуры нейросети на мозг. Но обычно прирост редко превышает пять пунктов, очень редко десять. В твоем случае мы видим значительно иные результаты. Вставай и пойдем, посмотрим что у тебя будет с усвоением баз знаний.

Знакомый трон мнемодоста, только на этот раз на голову не опускался шлем обучающего комплекса, а к запястьям присоединили гибкие провода и в блок стационарного считывателя вставили первые четыре кристалла с базами знаний.

— Проверим пока на простых базах скорость закачки и усвоения. Для пробы начнем с базы первого ранга 'Общие сведения о республике Ахарр', продолжим одноранговой же 'Устав флота корпорации 'Оруса', далее одноранговая начальная база 'Юрист' и одноранговая 'Правила борьбы за живучесть корабля флота'. Да, я помню, что почти все из этого ты уже учил в виде мнемограмм, но поверь, есть разница между заучиванием и пониманием. Начнем.

Спустя короткое время выяснилось, что скорость загрузки баз знаний почти равна технической скорости считывателя, то есть я просто проглатывал знания, по выражению дока. На усвоение каждой их первых четырех баз я потратил примерно по трети часа. И если скорость закачки не особо удивила дока, который отнес ее к работе установленного импланта памяти, то вот усвоение шло передовыми, можно сказать стахановскими методами.

После очередного погружения в диагност, подтвердившего полное усвоение загруженных баз, док решил продолжить базой пилота бота. Она была трехранговой и, помимо пилотирования, причем как в космосе, так и в атмосфере, включала навыки навигации, ведения боя, применения бортового оружия, маневры уклонения, поиск мест и осуществление посадки на разного рода поверхности и грунты, поиск и обнаружение работы вражеских систем наведения и даже проведения техобслуживания бота в полевых условиях. Ну, а как вы хотели, это флотская база, она вдвое объемнее аналогичной гражданской.

Не знаю, удивил ли я дока в этот раз скоростью усвоения материала, он промолчал. Но связался с техником летной палубы и затребовал время на тренажере для закрепления знаний нового пилота. Внизу рабочего стола нейросети замигал значок сброшенного по беспроводному соединению маршрута к тренажеру.

Маршрут привел меня на летную палубу, где рядом с небольшим кораблем, опознанным мной как малый буксир-спасатель, находились два человека в комбинезонах техников. Один управлял работой технический дроидов, проводивших профилактические работы снаружи буксира, второй стоял рядом с ним и сверял груз роботизированной тележки складской доставки со списком, одновременно разговаривая посредством планшета с работником склада. Гигантские створки полетной палубы, отделяющие нас от космоса были закрыты.

— Эй, ты, парень, что здесь забыл? — услышал я сзади и повернулся на голос. У открытой двери технического помещения стоял смутно знакомый техник, которого я неоднократно уже видел в столовой. — Это ты от дока?

Энергично мотнув головой, я запоздало подумал, что не уверен в том, что это движение здесь воспримут как согласие. Вдруг они, как земные болгары, и у них все наоборот, покачивание головой из стороны в сторону означает согласие, а верх-вниз — отрицание. Не было этой информации в загруженных мне базах, да и в мнемограммах тоже. Но все обошлось, техник махнул рукой, приглашая следовать за ним. Пройдя коротким коридором мы попали в небольшой зал с двумя тренажерами и выгородкой управляющей консоли.

— Залезай в любую, какая нравится. Они одинаковые.

— Благодарю, — снова кивнул я и направился к ближайшей.

— Угостишь потом пивом, если не забудешь, — отозвался техник из-за начавшей закрываться двери тренажера.

Спустя восемь часов я обессиленный и совершенно мокрый от пота, несмотря на все усилия комбинезона впитать его, вывалился из тренажера под приветственные крики группы техников, собравшихся возле консоли. Давешний знакомец протянул мне банку пива со словами:

— Ну, ты даешь, парень! У нас мало кто еще подобное выкаблучивал, кроме старпома Грема, но старина Саат не в счет, он флотский служака в третьем поколении и командовал эскадрильей штурмовиков на тяжелом носителе. Да ты пей, это бесплатно, точнее за твой счет — добряк Тик проспорил ящик пива, забившись об заклад, что ты не сумеешь посадить бот с рассогласованными маневровыми двигателями. Ты не думай ничего такого, ребятам просто скучно, развлечений тут не густо, а нам даже на станции время пребывания сократили, так торопились к этой Адегте.

Откупорил и отхлебнул пива — а ничего так на вкус, пойдет, особенно сейчас. Баночка ушла мигом, притом с каждым глотком она еще и сама уменьшалась в размерах — сначала была размером чуть больше нашей земной полулитровой, а после первого большого глотка втянула донышко и стала как на треть литра. Когда закончил, в руках остался почти невесомый кружок, вся банка сложилась в максимально компактный размер.

— Бросай пока сюда, потом отнесем к утилизатору, — показал мне на стоящий рядом ящик из-под топливных стержней проигравшийся техник Тик. — Бери еще пива, пока эти локхи все не выпили.

Локхи, как я знал из мнемограммы по биологии, были крупными и очень крикливыми обезьянами с одной из планет республики Ахарр.

— А почему я так долго пробыл в тренажере? Стандартное время проверки же занимает меньше времени? — спросил я его.

— Да Рок уже готов был поставить тебе отметку о прохождении, но тут пришел старпом, посмотрел на твои результаты и приказал прогнать тебя по усложненному циклу. Ну и ребята подтянулись посмотреть на этот цирк. Ты действительно неплохо справился почти со всеми задачами. Пожалуй, кроме высадки абордажников на борт пиратского фрегата, все прошло гладко. Да и задачу с абордажем тебе зачли, несмотря на гибель, ведь абордажную команду ты успел высадить.

— И что дальше?

— А теперь тебе надо идти к старпому, получать у него отметку на карту ФПИ о праве управления всеми типами малых кораблей флота, а потом идти на склад и получить у скряги Тоса свой новенький пилотский комбез. Да, ты знаешь, что вступление в ряды пилотов принято обмывать, выставляя выпивку всему экипажу? У нас на борту с выпивкой строго, тем более мы вроде как на боевом задании, но по паре банок капитан, скорее всего, разрешит. У тебя как, финансы позволяют? А то могу одолжить под небольшой процент.

— Благодарю, я подумаю над твоим предложением. Душевая у вас тут есть, а то не хочу в таком виде идти к старпому.

— Ага, есть, вон там. Там заодно и стиралка имеется.

После душа надеть отстиранный комбинезон было намного приятнее. Монструозный агрегат, предназначавшийся для стирки испачканных даже в агрессивных жидкостях комбезов техников, справился с моим дешевым комбинезоном просто играючи. В таком виде уже не стыдно было появиться перед старпомом.

— Ар Тем явился для получения допуска к управлению ботом.

— Садись, — старпом не стал выглядеть здоровее с первой нашей встречи, он вообще походил на больного туберкулезника, тоже бледный и словно высушенный, только не кашлял. — Я просмотрел записи прохождения тобой тренажера. Ты явно имеешь склонность к опасному маневрированию, на грани с безрассудством. Это было бы оправданно, если бы ты пилотировал истребитель или штурмовик, даже орбитальный бомбардировщик, но тебя назначили на спасательный бот, предназначенный, в первую очередь, для эвакуации раненных и оказания помощи терпящим бедствие. Учитывай это. Более того, должен тебя предупредить, что допуск к управлению кораблями малого и сверхмалого класса ты получаешь только в рамках корпорации 'Оруса', а для получения полноценного допуска тебе придется сдавать экзамен на одной из планет, где его будет принимать искин, а не страдающий от недостатка зрелищ старший техник палубы. И произвести впечатление эффектными проходами мимо маневрирующего корабля на расстоянии меньшем минимально допустимого правилами, искину, скорее всего, не понравится.

— Я учту эти замечания.

— А теперь объясни мне ситуацию с задачей по высадке абордажной партии на пиратское судно. Как, бездна тебя побери, тебе пришло в голову таранить рубку пиратского фрегата?

— По условиям задания мне требовалось обеспечить высадку абордажной партии на борт фрегата типа 'удус', после чего обеспечивать их прикрытие и, при необходимости, эвакуацию. Внезапно на борту фрегата проявила активность неподавленная штурмовиками зенитная турель, причем уже после того, как абордажники покинули десантный отсек бота. Ведя огонь из бортового вооружения я попытался прикрыть корпусом бота группу абордажников, но до уничтожения турели бот получил повреждения, несовместимые с дальнейшим продолжением миссии, искин бота показывал фатальные повреждения корпуса реактора, на команды глушения он не реагировал, начался самопроизвольный разгон его, потому я принял решение о таране рубки вражеского фрегата с тем, чтобы при взрыве реактора нанести противнику максимальный ущерб, способствовав тем самым выполнению задачи по полному подавлению обороны фрегата, ведь у типа 'удус' искины расположены сразу под полом рубки и не прикрыты толстой броней.

— Парень, я наизусть знаю программу обучения пилотов малых кораблей! В ней нет ничего подобного, проделанному тобой. Никто не использует десантные боты в роли торпед.

— Но это же не значит, что их нельзя использовать в роли брандеров.

— Брандеров? — взгляд старпома застыл, он явно искал этот термин с помощью нейросети, нашел и ошарашено посмотрел на меня. — Бездна! Откуда ты взял... Само это слово забыто почти всеми, даже в академии флота его знают лишь исследователи исторических баталий, происходивших столетия назад. Последний случай применения брандеров произошел шестьсот тридцать лет назад, его назвали 'Атакой отчаяния'. Тогда десять ботов с разогнанными реакторами, ведомых религиозными фанатиками, таранили монитор империи Оголл. Уже давно нет даже той империи, она распалась столетия назад. Откуда ты взял информацию о брандерах?

— С моей родной планеты. Вам ведь родовое имя Гастелло ничего не скажет?

— Твоя планета населена фанатиками?

— Не сказал бы. Но их хватает.

— Ты принадлежишь к роду Гастелло?

— Однозначно нет.

— Хорошо, а то я уже подумывал отстранить тебя от управления ботом. На, возьми, — и он бросил на стол передо мной продолговатый кусок пластика с моим голофото, данными ФПС и голубым значком пилотской квалификации.

Ого, судя по геометрии значка, я сдал зачет по всему классу флотских малых кораблей без ограничения типа. Одновременно тренькнул сигнал нейросети — пришел приказ о постановке на довольствие пилота корпорации Ар Тема, закреплении за мной спасательного бота, выдаче вещевого имущества и не облагаемого вычетом аванса. Над почти каждым словом приказа мерцали значки ссылок на номера приказов по корпорации, судну, а 'не облагаемым вычетом' оказалось подарком от старпома, в дальнейшем со всех получаемых сумм четверть будет автоматически вычитаться до полного погашения задолженности перед корпорацией за установку нейросети ПВМ+ и пилотского импланта.

Получение вещевого довольствия не заняло много времени, сонный кладовщик выдал мне два пакета с пилотскими комбинезонами и упаковку расходников к ним, четыре пакета с нательным бельем, три с постельным, упаковку гигиенических принадлежностей, флотский планшет с комплектом принадлежностей, дополнительно сообщил номер шкафчика и его код доступа. На просьбу дать какую-то сумку для переноски всего выданного, он сморщился словно от кислого, долго шебуршал чем-то под стойкой, пока не извлек синюю сумку с рекламой крупной общепланетарной торговой сети, наверняка полученной бесплатно.

При входе в каюту панель двери, ранее просто открывавшая ее, стоило поднести к ней руку, предложила мне закрепить эту каюту за мной или выбрать новую. Удобство нейросети я оценил — стоило подумать над этим, как пришло понимание, что эта каюта одна из наименее комфортных, была выделена для пребывания в ней дикаря Ар Тема, а пилот корпорации Ар Тем может рассчитывать на более комфортабельную, на другой палубе. Отказавшись от закрепления за собой каюты, я вошел в нее, забрал оставленный там технический планшет, прилепленный мной под столиком, забрал выданный тюбик крема для бритья, привел койку и столик в исходное состояние и направился на палубу, где проживали другие пилоты. Нейросеть услужливо показала пустующие каюты на палубе, таких было большинство. Выбрал ту, что находилась ближе к лифту, ведущему в столовую. Лифты тут бесшумные и спать не помешают. Каюта понравилась, она оказалась не намного больше предыдущей, но предназначенной для размещения одного обитателя, и окрашена не в скучный немаркий шаровый цвет, а в теплый бежевый. Вместо складной койки была кровать, размещенная словно в алькове, в нише стены. Над ней видны раздвижные створки антресолей, напротив — столик и два полукресла, причем не складывающиеся и убираемые в стену примитивные, как в старой каюте, а с некоторой претензией на дизайн и комфорт. Над столом панель бортового терминала, а еще выше плафон направленного светильника. Кресла, как и все предметы мебели на корабле, были закреплены, но крепились магнитами к полу, потому их можно было перемещать. Освещение в каюте можно было регулировать, а не просто включить-выключить. Было даже что-то вроде климат-контроля. Санблок тоже был чуть менее спартанским, душ даже имел выбор режимов работы. В общем, мне понравилось и после процедуры закрепления каюты за мной и смены пароля на двери, я мог почувствовать себя дома.

Внезапно в каюте раздался перезвон, зазвучала мелодия, а на поверхности сумки возникла реклама сети магазинов. Любопытно, ткань сумки оказалась покрыта тонкой пленкой, способной воспроизводить видео примерно на уровне земных телевизоров. Жутко низкое качество для здешних технологий, но дешевое и практичное. Активизировалось устройство после первого же использования сумки и остановить воспроизведение рекламы оказалось сложно, не предусматривалось это конструкцией сумки. Но благодаря новым знаниям нейросети, мне удалось вместо надоедливой рекламы записать видео медленно заходящего солнца, словно погружающегося в океан далекой планеты земного типа. Видео я взял из найденного в бортовой сети документального фильма о колонизации планет, звук просто отключил. Пустую сумку повесил на плафон светильника над столом и теперь мог любоваться картинкой заходящего солнца, поставленной в цикл. Встроенной батарейки сумке должно было хватить в таком режиме примерно на полгода.

Настал черед облачиться в новый пилотский комбез. Это не просто статусная вещь, но еще и одна из самых совершенных конструкций, даже перечень функций комбеза оказался слишком объемным для размещения его в виде текста и пиктограмм на упаковке, потому был выполнен в виде уже знакомого по сумке слоя, воспроизводящего видеоинструкцию после приложения пальца к соответствующему символу. Ознакомился с инструкцией. Оказалось, что комбез можно носить и на голое тело, но рекомендовано использование нательного белья, продлевающего срок службы комбеза и улучшающего его характеристики по защите тела пилота. Не просто так мне его тоже выдали. На упаковке нательного белья были только значки пиктограмм с описанием характеристик, стандартный флотский комплект, предназначенный именно для пилотов. Одетый он перестал ощущаться почти сразу. Комбез был тоже из стандартных флотских моделей, единственное изменение было в имевшейся на обоих плечах эмблеме корпорации 'Оруса' и нашивке с названием судна. Сделал рекомендованные инструкцией приседания, потягивания и наклоны, чтобы комбез сел как надо, вставил в прозрачный кармашек на груди новую карту ФПИ. Из пакета с принадлежностями достал сменный блок самоочистки, картридж системы жизнеобеспечения и аптечку, вставил их на штатные места, активировал автоматику комбеза. Теперь комбинезон будет помнить анатомические особенности моего тела и автоматически использовать аптечку, если я получу травму. Остальное имущество забросил в шкафчик-нишу.

Выданный мне флотский планшет активировал без труда, установил пароль, привязал его к управлению каютой, счету в корпорации и служебному почтовому ящику. Из комплекта к нему достал планки, которые позволяли крепить планшет на левом бедре, закрепил их на комбезе, воспользовавшись прилагавшимся тюбиком универсального клея. На правом бедре полагалось носить оружие, но его мне пока не выдали. Либо мой статус не позволял им обладать, либо не положено оружие пилотам спасателей. Ответ пришел от нейросети почти мгновенно — для получения оружия необходимо изучить соответствующие базы знаний и сдать зачет каптенармусу. Да, много мне еще придется изучить... Ведь если использовать земные аналогиии, то я сейчас получил навыки управления легковушкой и небольшими грузовиками, а чтобы сесть за руль фуры потребуется изучение следующих баз знаний, а уже после этого придет черед и карьерных гигантов, может быть.

Пришла пора разобраться с выданным авансом и традицией вливания в коллектив. Поиск информации в бортовой сети дал несколько видеофайлов, запечатлевших аналогичные мероприятия других пилотов и, вот сюрприз, алкоголь, даже слабый, как пиво, можно было приобрести только на планетах или станциях. Но корабле он не продавался. Но что-то такое мелькнуло при просмотре записи одной из попоек, нейросеть услужливо прокрутила искомый фрагмент, где один из парней в новеньком пилотском комбезе благодарит суперкарго Ваггу за предоставленные напитки. Не бесплатно, предоставленными, наверняка. Но мне у суперкарго ничего приобрести не получится по причине наличия отсутствия оного на борту. Но как сказал док, выкинули Ваггу лишь в том, что на нем было надето. А значит, его запасы алкоголя остались на борту и... А кому они теперь принадлежат? Отсылка к уставу флота и базе юриста дали однозначный ответ — капитану судна. Но сомнительно, что капитан сам станет проводить ревизию 'наследства' суперкарго, а поручить это он мог не столь уж многим людям, нейросеть услужливо вывела корабельное штатное расписание. Старший помощник отвечает за экипаж. Инженер — за системы корабля. Старший техник — за малые корабли на обеих палубах. Дока и каптенармуса не считаем, у них своя узкая епархия. И кто остается? А остается практически только один — баталёр, непосредственный начальник того ворчливого кладовщика. Достаю планшет и формирую запрос на связь с баталером. Отозвался он почти сразу, на экране возник сидящий за столом человек с грубыми чертами лица, почти квадратной головой и коротким ежиком седых волос.

— Пилот Ар Тем, прошу прощения, если оторвал от дел, но хотел уточнить вопрос с неофициальным ритуалом принятия нового пилота в экипаж корабля.

— Короче, парень.

— Запасы алкоголя, оставшиеся от суперкарго Ваггу, находятся теперь на вашем складе?

— Нет. Никакого алкоголя от ублюдка Ваггу мне не осталось. Ревизия всего содержимого его берлоги еще не завершена, но поверь мне на слово — алкоголя там нет. Вот наркоты нашли большой запас, самой разнообразной. Но капитан не допустит ее употребления на борту. Это сходило с рук свинье Уину, если он не вылезал с ней дальше порога своей каюты, но не тебе. И даже не мне. Потому все будет отправлено в утилизатор, как только соберется комиссия. Могу тебе еще чем-то помочь, парень?

— Я не в курсе всех традиций 'Дейел', но сколько времени обычно отпущено новому пилоту на проведение ритуала вливания в коллектив?

— Вливания в коллектив? — ухмылка баталера могла напугать не особо впечатлительного ребенка до заикания. — Да ты остряк, как я посмотрю! Какого-то определенного временного промежутка никто не назначал, но традиция требует провести ритуал 'вливания' до первой совместной с другими пилотами операции. Через два пряжка и одиннадцать дней нам предстоит участвовать в спасательной операции в сраной дыре Адегта, но в последний день на корабле будет объявлен запрет на употребление алкоголя. Так что, получается, у тебя ровно декада, парень. Удачи!

И отключился. Нормально так, почти как в сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Поинтересоваться у дока наличными запасами медицинского спирта? Или попытаться настроить пищевой синтезатор на изготовление самогона? Нейросеть обломила, не дав развиться фантазии, сообщив, что в медицинской секции не используются спиртсодержащие вещества, даже в системах очистки капсул, а пищевой синтезатор блокирует любые попытки воспроизвести процессы брожения, без которых изготовления браги и самогона проблематично. Не я первый о том думаю, надо полагать.

Но с доком в любом случае надо повидаться, доложить о получении пилотского допуска и вообще. Перед глазами всплыла улыбка Вии и на душе стало теплее. Действительно милая девушка. Не думаю, что у нас что-то будет в будущем, все же я отношусь к ней не как к объекту страсти, но ее общество мне однозначно приятно.

Док не разделял моей радости от получения пилотского допуска. Наоборот, отругал меня за напрасно потерянное, по его словам, время, которое можно было использовать для изучения баз врача и медтехника.

— Какой же из тебя пилот-спасатель, если ты не знаешь даже с какой стороны подходить к капсуле? Не надо ухмыляться, молодой человек! Это пациенты подходят к капсуле с любой удобной стороны, врач — да что врач — даже толковый медтехник подходит к ней так, чтобы видеть показания панели и заранее быть готовым к возможным неожиданностям. Да, нейросеть позволяет дистанционно контролировать до десятка капсул одновременно, но опытному глазу даже частота моргания символов на панели капсулы может сказать очень многое. А сейчас снимай свой красивый новенький комбез и полезай в мнедост, начнем заливать тебе медицинские базы. И я уже приготовил для тебя индивидуальной рецептуры коктейль ускорителя, для их изучение под разгоном. Цени, бездельник! Нет, нательное белье можешь оставить.

* * *

Заливка баз и обучение под разгоном прошли штатно, хотя я и недалеко продвинулся в изучении специальности врача и медтехника. Но док утверждал, что для столь многоуровневой базы прогресс выглядит весьма многообещающим и мне уже можно доверить что-то простенькое, вроде наложения швов на неглубокий порез, с высокими шансами на то, что я сразу же не убью своего первого пациента. За восемь суток, проведенных в капсуле под разгоном, я поднял уровень знаний достаточно для того, чтобы док, своей властью начальника корабельной медсекции, проставил в моей карте ФПИ знаки врача и медтехника, то есть специалиста по обслуживанию и ремонту тех самых капсул и прочего медицинского оборудования.

— Док, мне надо принести какую-то врачебную клятву при получении отметки врача?

— А поможет?

— В смысле?

— Принесение клятвы поможет тебе стать врачом?

— Скорее нет, просто я полагал, что у врачей тоже существуют некие ритуалы...

— Ага, пляски голышом на поляне в лунном свете, ритуальное поедание печени безнадежного пациента, разнузданная оргия. Что из перечисленного принято среди врачей в твоем мире?

— Из перечисленного ничего. Хотя насчет оргии не уверен. У нас врачи торжественно приносят клятву не навредить своим пациентам.

— А ты собираешься вредить? Тогда тебе надо было учиться на технолога пищевого производства. Если хочешь соблюсти ритуал, то можешь найти, чем согреться старому врачу после дежурства. И я не про плед или грелку говорю.

Невысокого ранга специалистом я стал, но, по словам дока, базы залиты мне полностью, а их изучение я продолжить могу и потом. Он даже расщедрился и поделился рецептурой индивидуального разгона для меня, который я мог синтезировать самостоятельно, поскольку основы фармацевтики входили в изученные мной базы флотского врача.

Пока находился в капсуле, мне на почту пришло несколько сообщений от техника летной палубы и даже одно от старпома корабля. Просматривая их в порядке поступления, я понял, что совершил ошибку, не выяснив сразу порядок вступления в должность пилота спасбота. Сообщения техника от раза к разу становились все менее выдержанными, и в последнем он сообщал, что поскольку я так и не явился для принятия бота, он более не намерен меня уговаривать это сделать и оставляет решение вопроса старшему помощнику капитана корабля. Письма старпома, адресованное технику и мне, предлагало технику успокоиться, поскольку пилот бота, согласно информации искина корабля, в данный момент находится в капсуле, в процессе обучения, согласно утвержденной ранее программы подготовки — присутствовала отсылка к письму дока с указанной программой, причем не только моей — а потому вместо упражнения в эпистолярном жанре технику следовало больше внимания уделить качеству подготовки бота к эксплуатации. Да, это мой косяк. Как следует из изученных параграфов устава флота корпорации, я обязан был принять бот у техника сразу после получения допуска к полетам. То, что старпом прикрыл меня на этот раз, не означает, что мне простят очередной косяк. И, скорее всего, припомнят сразу оба. Потому на летную палубу я почти бежал, ведомый навигатором нейросети к месту стоянки своего бота.

Техника нашел стоящим возле бота, уже окрашенного в цвета корпорации. Он дистанционно управлял двумя ремонтными дроидами, менявшими узел поворотного механизма одного из маневровых двигателей.

— Привет, я Ар Тем, пилот этого бота.

— Знаю, — о, да это давешний техник Тик, проигравший на мне пиво. Нервный Тик, как я назвал его мысленно.

— Что-то серьезное? — кивнул я на копошащихся вокруг двигателя дроидов.

— Неа, ерунда. Бот считай новый, в кабине еще запах свежей обивки не выветрился. Но какой-то молодой пилот уже приложил его при посадке левым передним маневровым двигателем, а криворукий флотский техник поленился заменить деформированный узел, ограничившись заменой внешней муфты, на некоторых углах поворота, при подаче максимального импульса на двигатель, искривленный шток могло заклинить. Теоретически. Вот я и поменял. А так машинка, как игрушка с прилавка — новая и блестящая.

— Тик, я осознаю, что накосячил, не придя вовремя принять бот, не надо изображать обиженного ребенка. Я извинюсь предметно, когда найду чем. А пока даже проставиться не могу по случаю получения допуска к полетам, тупо нечем. У тебя в загашнике не завалялась дюжина ящиков пива, случайно?

Техник расхохотался:

— Нет, не завалялась. Но ты реально ушлый, прямо на бегу стараешься свое урвать. Но в этом деле я тебе не помощник, все мои запасы тогда же и выпили. Мы же потом еще долго сидели после твоего ухода, вот все и ушло. Если только у Тоса, ну, у кладовщика спросить. Но у него и так-то ничего сверх разрешенного не выпросишь, за каждую мелочевку удавится. Так что готовься раскошелиться. Но даже у него несколько ящиков не наберется. Все же берут только для себя.

— Ладно, будем искать. Пошли смотреть бот?

— Держи, — техник протянул мне ключ-карту от бота. — Под протокол заявляю о передаче пилоту Ар Тему ключа-карты от бота номер зулу-мета-620029.

— Под протокол принимаю от техника Тика... — активировав функцию протоколирования нейросети произнес я.

— Дотса, — подсказал техник.

— ...Тика Дотса ключ-карту от бота зулу-мета-620029, — закончил я начальную процедуру приема и не выключая режима протоколирования направился к трапу бота.

Спустя почти час я завершил процедуру приемки бота, почти не найдя к чему придраться. Отсутствие аварийного набора техник объяснил тем, что в таком виде он принял бот и, поскольку не является его пилотом, не мог получить от кладовщика недостающий комплект. Пару найденный мелочей, вроде плохо закрывающейся крышки бокса для личных вещей пилота, техник исправил прямо при мне, ловко управляя по нейросети ремонтными дроидами, притом почти не прерывая проведение приемки. Договорились с ним о замене топливных стержней реактора бота на полные, на чем и расстались вполне довольные друг другом.

Бот отличался от стандартной десантной модели, хотя и нес все типичные атрибуты, как то усиленное бронирование, встроенное вооружение, системы связи и распознавания. Отличие заключалось в расширенном десантном отсеке, похожем на большую бочку, в котором была смонтирована поворотная пространственная ферма, на одной стороне которой была платформа с двумя рядами жестко закрепленных десантных кресел, а на другой — платформа с восемью медицинскими капсулами. Вращаясь вокруг оси, ферма могла легко преобразовать грузовой отсек из десантного в медицинский, притом платформа с неиспользуемыми креслами получалась висящей под потолком отсека. Типовые десантные кресла были универсальными и могли вмещать как одетого в легкий бронекомбез десантника, так и десантника в тяжелом скафе. В последнем случае функции амортизации кресла при приземлении отключались, поскольку вес тяжелого скафа способен был сломать их. Но бойцу это не могло повредить, эти скафы снабжены достаточно эффективными встроенными защитными системами, позволяющими бойцам в них прыгать хоть с крыши небоскреба. Восемь медицинских капсул относились к типу реанимационных, рассчитанных на спасение жизни помещенных в них. Полноценного лечения они произвести не могли, до дотянуть пациента до хирургической или лечебной капсулы в медсекции корабля вполне были способны. На дальней от входа стене отсека были закреплены в транспортном положении четверо гробообразных роботизированных гравиносилок, снабженных даже примитивным искином для самостоятельного определения тяжести состояния пострадавших и доставки их на борт. Из-за особенностей десантного отсека стандартную шлюзовую камеру разместили в левом борту, а вход в кабину пилота сместили к правому борту и туда вела короткая лесенка. Размеры кабины тоже увеличились по сравнению с ботами стандартного проекта, она была впору небольшому фрегату даже. Может быть, что на верфи, где строили бот, решили не изобретать велосипед и действительно использовали кабину фрегата. Ее даже можно было назвать рубкой. В просторной, пусть будет рубке, находились два кресла, слева пилотское, справа кресло, в технической документации бота названное операторским. Перед правым креслом располагалась универсальная консоль, которой, судя по техдокументации, можно было придать функции управления вооружением бота или управления работой медицинских систем — капсул, гравиносилок, медроидов и меддронов. Последние располагались в особом отсеке под рубкой, откуда имелось два люка для их выхода, один в самом низу передней переборки десантного отсека, прямо под закрепленными гравиносилками, второй наружу. Медицинские дроны отличались от медицинских дроидов тем, что могли летать, причем как в космосе, так и в планетарных условиях, вне зависимости от наличия атмосферы. По устройству они походили на гравиносилки, но не предназначались для перевозки тел пострадавших, только для поиска и оказания срочной помощи посредством встроенной аптечки. Дроиды же при передвижении использовали шесть опорных сочлененных ног и имели четыре многофункциональных манипулятора, применяться могли только на поверхности планет и внутри отсеков корабля. Зато они с легкость могли переместить тело пострадавшего с носилок в капсулу и наоборот.

Помимо всего перечисленного у бота на корпусе имелись раскладывающиеся манипуляторы и магнитные захваты, которыми он мог фиксироваться на борту кораблей или собирать спасательные капсулы. Но за все приходится платить, и за эту универсальность бота тоже — его вместимость как десантного уступала таковой у специализированных десантных ботов, отсутствовали узлы для внешнего крепления механоидов, а емкость топливных баков была почти вдвое меньше. Зато в увеличенной рубке имелся санблок и на переборке крепилась откидная койка с анатомическим матрасом.

Активация бортового искина была произведена еще техником, я лишь подтвердил свое назначение пилотом и сменил коды доступа к искину, на борт и в рубку. Мастер-код имелся у капитана 'Дейел', он мог отменить действие моей привязки и кодов, если возникнет такая необходимость. Но обычно она возникала при гибели или длительном выходе из строя пилота, а я искренне надеюсь не дать такого повода.

* * *

Поход к кладовщику не принес иного результата, кроме аварийного комплекта для бота, да и то лишь благодаря заранее утвержденной у баталёра заявке на получение. Проверяя наличие пломбы на упаковке аварийного комплекта, я попытался завести разговор о возможности продажи мне некоего количества алкоголя, но кладовщик от обсуждения уклонился, невнятно пробурчав себе под нос что-то типа 'самим мало, чтоб еще делиться'. Отнес аварийный комплект на борт бота, уложил его на штатное место и задумался. Времени на решение вопроса с алкоголем остается все меньше, а шансы найти никому не нужный запас пойла вообще стремились к нулю. Во время срочной службы в армии я видел, как сослуживцы приготовляли бражку, но сам никогда этим не занимался. Да и известный мне процесс требует длительного времени, которого нет. Имеющиеся знания бессмертной формулы спирта и база по фармацевтике давали шанс синтезировать огненную воду, но для этого требовался доступ к фармлаборатории, а док, при всем его благожелательном ко мне отношении, скорее всего не позволит использовать его оборудование для таких целей. Вариант обратиться к Вие и воспользоваться ее ко мне отношением в корыстных целях, я даже рассматривать не стал. Так ничего и не придумав, я направился к себе в каюту. При входе пиликнул планшет, пришло письмо от дока с графиком моего дальнейшего обучения под разгоном после завершения спасательной операции на Адегте. Кстати вспомнил, что собирался посмотреть доступную информацию по этой планете, но забыл в суете.

Корабельный терминал выдал сухую справку по планетарной системе Адегта: звезда типа 4А, вокруг которой вращается три планеты, одна из которых признана перспективной для терраформирования. Рудодобывающая корпорация 'Мьефф' взяла эту планету в аренду сроком на сто лет, на планете под защитным куполом размещен рабочий поселок шахтеров, занятых как разработкой полезных ископаемых на планете, преимущественно карьерным способом, так и разработкой крупных астероидных полей, оставшихся после столкновения двух ранее существовавших планет системы с неизвестным космическим телом. Атмосфера планеты Адегта-2 насыщена инертными газами и не пригодна для дыхания, но действие установок терраформирования постепенно приведут к тому, что на планете можно будет находиться без изолирующих дыхательных приборов. Примерно лет через тридцать.

Снова тренькнул планшет, пришло сообщение от Нервного Тика, который довольно ехидно интересовался, догадался ли я проверить выделенный мне шкафчик и сменить его коды. Ответил ему коротким посланием, что я идиот и мне все надо объяснять, а лучше два раза. Уже когда я спускался в лифте пришел ответ, что он примерно так изначально и предполагал.

Навигатор нейросети привел меня к шкафчику, стоящему в ряду таких же, в коридоре у входа на полетную палубу. Ввод пароля, запрос на смену одноразового пароля на постоянный, замена и подтверждение. В шкафчике находился стандартный флотский скафандр с теми же эмблемами корпорации и названием корабля, только помимо плеч, аналогичные находились на груди и спине. На полке нашлась упаковка сменных картриджей для скафа, открыл и поместил их в соответствующие гнезда. Скаф относился к классу легких и его полагалось носить без комбинезона, а значит, он на время ношения брал на себя все функции последнего, плюс еще обеспечивал водой и питанием. Отличался он, в первую очередь, толщиной материала, включающего защиту от жесткого излучения. Шлем, обувь и перчатки являлись его неотъемлемыми частями и лишь перчатки можно было снять, но не отстегнуть, они оставались висеть у запястий на металлизированной плетеной ленте. Забрало шлема с регулируемой прозрачностью можно было свернуть, но он все равно выглядел металлическим горбом от затылка до лопаток. Снял комбез, влез в скаф, отрегулировал и подогнал его под себя, провел тестирование систем жизнеобеспечения, подтвердил запрос на отображение на малом гибком экранчике на груди скафа эмблем, соответствующих моей карте ФПИ. Теперь при нажатии на поверхность экрана тот показывал голофото владельца и его профессиональный уровень. Это для опознания трупа, наверное, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

На бедрах, предплечьях и голенях скафа находились стандартные узлы крепления разного рода дополнительных устройств, вроде инструментария, кобуры с оружием, почей с запасными магазинами или планшета. Как-то мне свой новенький планшет не хочется вешать на скаф. Планшет хоть и флотский, но не выглядит очень прочным. Надо будет проверить тот, найденный в столовой. Тот изготовлен в специальном защищенном исполнении, при необходимости, им можно гвозди забивать, без риска повредить. Если гвозди вообще найдутся на корабле, конечно. Снова переодевшись и заперев подготовленный скаф в шкафу, я вернулся в каюту и вытащил найденный планшет. Тогда, в столовой, я больше занимался пищевым синтезатором и даже не слишком внимательно изучил находку. Сейчас же в глаза бросилось обилие разъемов для подключения планшета. Не уверен, что могу распознать даже все типы их, имеющиеся базы знаний не включают инженерные, а планшет явно относится к инженерным.

— Где же у него кнопка? — процитировал я земного киношного персонажа.

Возникшее после этих слов перед глазами меню нейросети сообщало о недостаточности имеющихся баз знаний для взлома устройства и предлагало список баз, которые могут мне помочь. Немаленький такой список. Как говорится, птица обломинго взмахнула своим крылом... Но закачать эти базы мне не помешает, имплант на память занят едва на десятую часть, может вместить еще много.

Связался по планшету с доком, спросил его мнение о возможности заливки мне всех баз знаний из запланированных, с тем, чтобы я мог их осваивать самостоятельно. Док подтвердил, что не видит препятствий и переадресовал меня к Вие, сославшись на собственную занятость. Причем док подключил ее к нашему разговору еще в процессе, потому девушка уже была в курсе моей просьбы и тут же дала согласие помочь. Не откладывая надолго, я опять направился в медсекцию, отложив инженерный планшет на будущее.

Вия серьезно подошла к вопросу и к моему приходу подготовила два списка баз знаний. В первом был общий список баз, купленных Ваггу у мародеров оптом и уже рассортированных Вией, во втором те, что она сочла наиболее подходящими мне для загрузки в первую очередь. Попросил сбросить списки мне, чтобы сравнить с рекомендованными нейросетью для осуществления взлома планшета. Сравнение показало, что почти все они есть в первом списке, а нейросеть, следуя моим, не слишком даже четко сформулированным желаниям, отметила все базы в том списке, которые могли, хоть теоретически, мне помочь в будущем или улучшить работу установленных имплантов. Значительная часть этих баз была во втором списке, ну да, Вия же сама подбирала импланты и базы к ним.

— Зальем все? — спросил я девушку, переслав ей уточненный список.

— Да, должно получится, — ответила она задумчиво, оценивая список на планшете — явное влияние дока. — А зачем тебе базы программирования и хакинга?

— Ты же сама установила мне имплант абордажника, а у него, в том числе, присутствует расширение для взлома корабельных систем. Да и после того, как Ваггу подсунул мне хакнутый коммуникатор, я предпочитаю обезопасить себя в будущем от повторения такой ошибки.

И ведь ни словом не соврал. Вообще не хочу обманывать эту девушку. Да никакую не хочу обманывать. К сожалению, люди зачастую сами, без посторонней помощи, обманываются в своих ожиданиях.

Вия кивнула, отошла за загородку и скоро вернулась с пластиковым кофром, на котором виднелась эмблема флота империи Атран. Без напоминания я уселся в кресло мнемодоста и самостоятельно подключил штекеры считывающего устройства к разъемам на запястьях.

— Почти шесть часов, — произнесла Вия, извлекая из кофра кристаллы с базами и вставляя в гнезда считывателя.

Не сразу понял, что она имела в виду время, которое потребуется для заливки всего объема баз. Потом девушка нажала сенсоры на панели мнемодоста, кресло подо мной пришло в движение, превращаясь в почти горизонтальное ложе, вроде как у шезлонга. А я и не знал, что он так может, хотя, в теории, как медтехник, должен быть знаком с возможностями любой современной медицинской аппаратуры. Видимо, базы медтехника тоже еще не усвоились полностью. Вообще, как рассказывал док, а его слова полностью подтверждались полученными мной знаниями по медицине, мозг человека мог воспринять практически любую информацию, и лишь индивидуальные характеристики мозга влияли на степень и объем усвоения ее. Именно эти характеристики отмечались на карте ФПИ в виде особым образом кодированных данных, одним из основных являлся индекс интеллекта. Это не был аналог земного 'ай-кью', хотя некоторые параллели и прослеживались. Скорее, это была степень соответствия некоему идеалу. И чем выше цифра природного интеллекта, тем ближе его обладатель к этому идеалу. В прочитанной на Земле книге Френка Херберта были такие люди — ментаты, фактически сравнявшиеся по своим способностям с совершенными компьютерами, сиречь искинами. Так вот, чем более высокие цифры значились на карте ФПИ, тем ближе становился ее обладатель к тому, чтобы называться ментатом. А нейросети и базы знаний позволяли лишь более полно использовать его потенциал. Существовал целый ряд ограничений, в первую очередь физиологического порядка. Например, человеку с невысоким показателями индекса интеллекта, можно было поставить продвинутую нейросеть и самые полные из имеющихся баз знаний, но они не сделали бы его автоматически гением, а он не смог бы их использовать в полной мере. Этот человек бы напоминал шимпанзе, посаженного в кабину реактивного самолета. Да, теоретически он будет способен нажимать кнопки и двигать рычагами, но никогда не поднимет этот самолет и не осуществит полет. Потому все нейросети разделены по уровням и рангам. Есть и внеранговые, но они предназначены скорее для контроля за индивидами, отличающимися чрезвычайно низким уровнем интеллекта, чем для реальной помощи им и их социализации. Вот, для примера, сотня нанятых суперкарго искателей приключений — из них только шестеро имели показатели интеллекта, достаточные для назначения на младшие командные должности, причем не офицерские даже, а уровня унтер-офицеров. Большинство же, по словам дока, являлись просто тупыми исполнителями, способным после жесткого тренинга лишь нажимать на спуск своего оружия, направив его примерно в том направлении, куда им укажет сержант. Сержантам поставят импланты на интеллект, слабенькие и недорогие, но они смогут благодаря этому командовать не только своими бойцами, но и боевыми дроидами и дронами. Сажать же кого-то из сотни нанятых за консоль управление мехами оказалось невозможным, по причине того, что нейросеть оператора мехов требовала для полной ее активации и нормального функционирования показатель природного интеллекта не менее 100, а таковых среди этой группы не нашлось. Для пилота требуется минимум 120 и я оказался единственным новым пилотом бота, три остальных в предстоящей операции поведут пилоты спасательных буксиров из штата 'Дейел'. Об этом они громко разговаривали в столовой, сидя за соседним столом.

Вообще уровень природного интеллекта населения не блещет, судя по доступной информации, средний показатель в республике Ахарр находится на цифре 92. А, на секундочку, показатель 60 и менее — это дауны, которым ставят внеранговые нейросети, больше следящие за тем, чтоб эти дебилы себя ненароком не убили, особенно общественно-опасным способом. Немудрено, что док так ухватился за меня, с моими полутора сотнями изначального индекса природного интеллекта. Как он подтвердил, работорговцы именно на таких, рабах с индексом интеллекта выше среднего, делают основные доходы. И это одна из причин, почему к работорговцам достаточно лояльно относятся во многих обитаемых мирах.

Примерно в том же направлении размышляя, я полусидел-полулежал в кресле все пять часов сорок семь минут, наблюдая, как Вия иногда подходит и меняет кристаллы считанных баз на очередные. Один раз заглянул док, кивнул мне, дал какие-то указания девушке и снова удалился в соседний зал секции, где заканчивали обучение будущие десантники корпорации. Доку пришлось изрядно потрудиться, приспосабливая лечебные капсулы для использования в качестве обучающих. Все же он высококлассный профессионал, даже странно, почему рулит медсекцией на корабле, а не собственной клиникой на одной из столичных планет. Надо будет потом у него спросить. Хотя, зная дока, я не особо рассчитываю получить ответ.

— Обучающая капсула свободна, картриджи с твоим разгоном еще есть, — сказала Вия, отсоединяя контакты считывателя.

— Спасибо, Вия.

Коротко кивнув, та вернулась к своим другим пациентам. Да, я ведь теперь сертифицированный врач и должен справиться с настройкой обучающей капсулы. Достал из шкафчика коробку с картриджами. Запаса хватит примерно на пять-шесть часов, потом надо будет пробовать синтезировать новую партию. Открыл настройки на панели капсулы, ввел требуемые параметры, установил время отключения по израсходованию разгона, загрузил картридж с ним, разделся и нырнул в капсулу.

Картриджа хватило лишь на пять часов, но этого времени оказалось достаточно, чтобы поднять первые ранги хакера и абордажника. Решил начать с них, а то мало ли как сложится. Первый ранг не сделал из меня серьезного бойца, разумеется, но зато дал общее представление о методах проникновения на корабли и орбитальные станции, типовых моделях кораблей и станций, столь же типовых методах противодействия проникновению, да еще я теперь мог пользоваться всем стандартным инструментарием абордажника, от разного рода оружия до специализированных дроидов. База хакера позволила надеяться на успешный взлом несложных систем, вроде электронных замков шкафчиков и также ознакомительный курс инструментария хакинга. Для чего-то более сложного, вроде взлома даже простенького искина бота, мне требовалось поднять базу минимум до второго ранга. Для полноценной работы со всем разнообразием инструментария и повышения шансов на успешный взлом бортового искина, мне потребуется уже третий ранг.

После обучающей капсулы и душа я был остановлен доком — этим милым вежливым стариканом — назван дубиной и уложен в диагност. После снова обозван самонадеянным сопляком и в приказном порядке отправлен в каюту спать не менее восьми часов. Я честно попытался осуществить все врачебные рекомендации, но через семь часов был разбужен сообщением бортовой сети, что всех пилотов и десантников собирают на брифинг перед началом спасательной операции.

* * *

На брифинг нас собрали в пустующем ремонтном боксе второй полетной палубы. В центре бокса был установлен большой голопроектор, похожий на массивный металлический приземистый столик с зеркальной поверхностью и отделанный стразами — так выглядели сотни линз проектора.

Собравшиеся могли рассматривать вращающуюся проекцию планеты Адегта-2. Капитан Вол, сопровождаемый старпомом, войдя в помещение, прошел к проектору, повернулся к кучковавшимся отдельно от десантников немногочисленным членам экипажа корабля, кивнул нам.

— Брифинг будут проводить ответственные за осуществление планетарной спасательной операции навигатор Фол и квартердекмастер Трас, первый отвечает за высадку на планету, второй за действия на ее поверхности. С этой минуты вы все подчинены им, пилоты ботов — навигатору Фолу, десант — квартердекмастеру Трасу, — при произнесении имен навигатор и квартердекмастер сделали по два шага вперед, встав перед капитаном. — Общую вводную информацию даст старший помощник Грем. Начинайте.

Капитан отошел от проектора и встал, наблюдая за собравшимися. Глядя на десантников, он не считал нужным скрывать свое к ним презрительное отношение.

— Планета Адегта-2 относится к типу пустынных, не имеет растительности и фауны, атмосфера малопригодна для дыхания, уровень кислорода около 4%. Тяготение на ее поверхности равно 17 единицам по Брасу. Для десантников поясняю — стандартным, как у нас на борту и на большинстве кораблей и орбитальных станций, считается 20 единиц. Поверхность планеты преимущественно покрыта песками, с большим содержанием мелкодисперсных частиц, из-за чего на планете почти непрерывно проходят пыльные бури. Горные массивы располагаются в околополярных областях планеты, в районе проведения операции встречаются только невысокие скальные массивы и плато со следами значительной ветровой эрозии. Открытых водоемов на планете нет, вся вода находится в виде ледников, зачастую скрытых слоем песка. Температура на поверхности не поднимается выше точки замерзания воды. Вулканическая деятельность отсутствует.

Старпом дал команду, на проекторе вместо сферы планеты возникла поверхность выделенного участка, рядом с экватором.

— Рудная корпорация 'Мьефф' заключила с нами договор на проведение спасательной операции по эвакуации персонала рабочего поселка на планете. 20 стандартных дней назад корпорация получила сообщение с планеты о нападении, повторные попытки связаться окончились неудачей, посылать для проверки корабль сочли опасным, у 'Мьефф' в собственности имеются только практически невооруженные рудовозы. Был объявлен тендер на проведение проверки и возможную эвакуацию персонала, который выиграла наша корпорация. По договору мы обязались в течение не позже 21 суток со времени получения аварийного сигнала прибыть на орбиту планеты Адегта-2, провести проверку рабочего поселка и, при необходимости, провести эвакуацию персонала.

Изображение на голопроекторе опять поменялось, теперь там медленно поворачивалось изображение защитного купола рабочего поселка.

— Защитный купол типовой, среднего класса, имеет два входных портала шлюзов на противоположных сторонах, рассчитан на проживание до тысячи человек в условиях искусственной атмосферы. По последним данным 'Мьефф', в поселке находилось пятьсот сорок один человек обоих полов, включая несовершеннолетних членов семей работников. Рудная выработка находится на расстоянии тридцати километров от поселка и представляет из себя открытый котлован с автоматизированным добывающим комплексом.

Голопроектор продемонстрировал нам овал гигантского котлована, ступенчато уходящего вглубь планеты, с одного из краев которого титанических размеров добывающий комплекс вгрызался в породу своими многочисленными буровыми механизмами. Судя по светящейся масштабной сетке, на дне котлована поместилась бы дюжина подобных поселков с куполами.

— Между поселком и котлованом находится автоматизированный обогатительный комплекс. С противоположной стороны поселка расположена посадочная площадка для грузовых шатлов с комплексом ангаров для них. Для добывающих шахтерских кораблей, в качестве грузового терминала, на стационарной орбите помещен старый рудовоз типа 'ганон', рубка которого переоборудована в диспетчерский пункт.

Проектор последовательно показал трапецевидный ребристый корпус обогатительного комплекса и площадку с полусферическими ангарами, похожими на поросль молодых грибов рядом с крупной шляпкой гриба поселка, затем изображение поверхности планеты ушло назад и появился висящий высоко над поселком корпус старого рудовоза с характерными коробами трюмов, закрепленных на прочной продольной ферме, оканчивающейся с одной стороны реакторным отсеком с гроздью разгонных двигателей, а с другой — казавшейся несоразмерно малой, по сравнению с остальными элементами корабля, рубкой и жилым отсеком экипажа.

— Известные навигационные особенности планеты и этой посадочной площадки будут сброшены пилотам десантных ботов после брифинга. Сейчас навигатор Фол дополнит меня.

Навигатор вышел к проектору и тот снова отдалил планету, демонстрируя нам уже всю систему Адегта.

— По заранее составленному плану, крейсер 'Скут' выйдет из гипера на окраине системы раньше нас и, используя свой разведывательный корвет, произведет разведку. К сожалению, разведывательный корвет крейсера не предназначен для полетов в атмосфере планет, потому после облета системы, если он не обнаружит присутствие враждебных кораблей, мы собираемся послать один из десантных ботов для осмотра поверхности планеты, для чего подготовлен комплекс навесного поискового и разведывательного оборудования.

— Предлагаю использовать спасательный бот и пилота Ар Тема для выполнения этого задания, — подал голос старпом. Это такая месть за мои косяки или старпом настолько впечатлен моими навыками пилотирования, интересно?

— Поддерживаю, я и сам собирался предложить именно этот бот, поскольку закупленное разведывательное и поисковое оборудование имеет атранское происхождение, как и этот бот. Их будет проще сопрягать. К тому же у него двухместная кабина и вместе с пилотом можно будет послать оператора систем, — отозвался навигатор.

Похоже, меня внезапно назначили штатным героем. Хотя, что я переживаю — может все еще обернется просто прогулкой. Ведь на шахтерские поселки и базы редко нападает кто-то кроме конкурирующих добывающих компаний, да и те обычно нанимают для этого наемников. И все может кончится тем, что по прибытии мы выясним, что ценное добывающее и перерабатывающее оборудование с планеты вывезено, а шахтеры сидят целыми и невредимыми, пытаются починить свой уничтоженный передатчик.

— После выхода из гипера 'Дейел' соединяется с крейсером и оба следуют к планете, — слова навигатора сопровождались появлением среди изображения планет мерцающего пунктира предполагаемого маршрута, обходящего кольцо крупных астероидов, бывших некогда двумя планетами немалого размера. — По выходу на орбиту предпринимаем попытку выйти на связь с диспетчерским пунктом и поселком, одновременно запуская бот с поисковым и разведывательным оборудованием.

Проектор приблизил изображение планеты, стали видны силуэты наших кораблей, зависших возле рудовоза, и тонкий пунктир показал маршрут предполагаемого моего облета планеты. Облетать предполагается не всю, только экваториальный пояс. Но что-то неуловимое цепляло глазом в этой диспозиции, было в ней что-то неправильное...

— Исходя из полученных данных разведки, будет определено место высадки десанта. По задачам десантных групп скажет квартердекмастер Трас, — навигатор уступил место у проектора монументально выглядевшему квартердекмастеру.

Тот действительно выглядел подобно пушкинской статуе Командора, примерно так выглядит обычный человек в тяжелом боевом скафандре, но на Трасе был лишь обычный комбез. Не уверен, что совсем обычный, такие размеры не относятся к стандартным, но выглядел он как типичная флотская модель. Страшно представить его облаченным в тяжелый скаф — он сможет тогда конкурировать размерами даже со средним мехом, наверное. Но голос у квартердекмастера был просто громоподобным!

— Так, стадо обезьян, повернулись все ко мне и перестали пялиться на картинку, разглядеть голых девок на пляже у вас не выйдет, как сказал старпом — пляжей там нет! Пилотов сказанное мной не касается, они могут валить по своим делам. А вы, говнюки, сейчас будете разбиты мной на четыре группы...

Звуковой удар по перепонкам от речи Траса вызывал болезненные ощущения, и я поспешил удалиться, раз уж он милостиво это разрешил. Спорить с таким человеком вот совершенно не хотелось. Квартердекмастер — уже сильно устаревшее флотское название должности командира десантной, абордажной и противоабордажной групп на кораблях. Но я уже отметил, что корпорация 'Оруса' намеренно сохранила некоторые анахронизмы в наименовании должностей, демонстрируя, должно быть, таким образом свою приверженность традициям флота.

Сигнал планшета показал сброшенные на него данные по погодным условиям и условиям навигации на планете Адегта-2. Магнитные полюса, преобладающие направления ветров, опасность пилотирования в условиях пыльных бурь, высокая солнечная активность на освещенной стороне планеты, рефракция отраженного от песка света, необычные грозовые явления и сильная наэлектризованность верхних слоев атмосферы. Да, не прогулка мне предстоит в первом полете. Надо подготовиться.

Отослал запрос технику о возможности подвеса дополнительных баков, все же у моего бота штатные меньше стандартных, а лобовое сопротивление увеличенного корпуса в атмосфере приведет к увеличенному расходу. Теоретически, в условиях планет с кислородной атмосферой, двигатели могли переходить на питание от реактора, но на этой планете с ее 4% кислорода, им не хватит рабочего тела для выхода на штатный режим, потому придется тратить химическое топливо, как и при полете в космосе. Но на всякий случай затребовал добавить укладку запасных стержней для реактора. Копия запроса техника была направлена навигатору и вернулась с подтверждением от него. Техник сразу же ответил, что принял распоряжение к действию.

По пути из ремонтного бокса, где проходил брифинг, зашел на летную палубу к старшему технику Року, который проверял меня на летном тренажере, и спросил его, кто на борту занимается работой с поисковыми и разведывательными системами. Рок был так любезен, что скинул мне даже маршрут до искомого специалиста. Найти без этого маршрута техника Слима оказалось бы непростой задачей, потому как расположился он на жилой палубе, в пустующих кубриках десанта, два из которых объединили и превратили в складское помещение, но вход в него был только с технической палубы. И если бы не сброшенный маршрут, я бы с навигатором и даже своей базой абордажника, просто заблудился по дороге. База абордажника содержала типовые проекты множества кораблей, но именно типовые их проекты, не предусматривающих вариантов, когда для входа в кубрик на жилой палубе необходимо спустится к полетной палубе, пройти мимо ремонтных боксов, складских помещений, подняться на техническую палубу, почти пересечь корабли в обратном направлении, снова подняться и, наконец, остаться один на один с наглухо закрытой входной дверью с неработающей коммуникационной панелью. Абордажникам было бы проще, думаю. В их арсенале присутствую специальные средства для проделывания проходов во внутренних переборках кораблей, но у меня с собой их нет и мне не разрешат курочить собственный корабль. Бестолку попинав монументальную дверь ногами, я начал искать обходные пути. Давеча в столовой и медсекции мне удавалось подключаться к удаленным устройствам с помощью нейросети, попробую и сейчас. Мысленно дав команду нейросети на поиск и сортировку возможных подключений по удаленности, я попытался разобраться в списке из полусотни возможных вариантов. Так, технических дроидов можно исключить всех, идя по технической палубе я о них разве что не спотыкался — палуба и предназначена для их перемещения, собственно, а не людей. Она и высотой меньше двух метров, идти пришлось пригнувшись. Гм, кажется, Рок надо мной подшутил, отправив таким путем. Ну да ничего, я найду потом чем ответить. За дроидами следом отмел все датчики сигнализации, как пожарные, так и охранные и уровня кислорода. Из оставшейся дюжины устройств выбрал как наиболее вероятное единственный планшет и послал на него вызов со своего.

— Эээ... Какого... Кто это?! — заспанная и взъерошенная физиономия с красным отпечатком на щеке возникла на экране. Такими примерно в земных фильмах изображали разного рода безумных изобретателей, гениальных программистов и ботанов. Док Браун из 'Назад в будущее' в молодости.

— Техник Слим?

— Да, это я.

— Пилот Ар Тем, вам приказано подготовить поисковое и разведывательное оборудование для размещения на моем боте.

— Эээ... Да. Но это только завтра.

— Нет, уже сегодня. Завтра мы выйдем в системе Адегта и мне надо будет лететь с ним.

— Мне дали срок до завтра.

— Слим — это имя или родовое имя?

— Япе Слим, — представился собеседник.

— Япе, я стою перед закрытой дверью в ваш бокс и разговариваю с вами по планшету. Может, тебе стоит сначала впустить меня, а потом мы продолжим нашу дискуссию о сроках?

— Эээ... Какой дверью?

— Закрытой дверью. Пересылаю вам координаты своего местонахождения.

Глаза собеседника, смотревшего в экран своего планшета, ощутимо округлились, когда он увидел мои координаты, после чего он без предупреждения отключился. Не, это уже хамство какое-то! Однако за дверью послышался скрежет, какая-то возня, гудение, мелькнул огонек на панели управления дверью и она, просыпав струйку пыли из много лет не открывавшегося уплотнителя, начала открываться. За открывшимся проемом стоял смущенный Япе Слим, а за ним возвышался погрузочный дроид, вздымавший в своих захватах стопку из четырех малых флотских контейнеров. Надеюсь, он сможет держать их долго, а то если отпустит, то расплющит Слима и меня разом, подумал я, перешагивая порог.

* * *

— Понимаешь, я не пользуюсь той дверью, привык подниматься сюда грузовым лифтом. А дверь давно была отключена, еще до меня, — в очередной раз принялся извиняться Слим.

— Япе, прекрати уже, я и после первого раза понял. Тут нет твоей вины, просто у кое-кого своеобразное чувство юмора прорезалось.

— У кого?

— Старший техник Рок. Знаешь его?

— Ааа... Ну да, он может, — судя по вздоху, Слим не раз сам становился жертвой розыгрышей Рока.

— Давай вернемся к вопросу о поисковом и разведывательном оборудовании. Когда оно будет готово?

— Ну, поисковое полностью готово, вчера закончил. А вот разведывательное требует настройки и наладки, — кивнул он на стапель, на котором громоздился корпус подвесного разведывательного контейнера со снятым обтекателем. Здоровенная штука, у нас, на Земле, такой подвешивали бы под бомбардировщик, наверное. Под Ту-160. Как-то мой бот будет с такой дурындой, даже двумя, летать? Он и без того в атмосфере напоминает утюг, притом литой чугунный угольный.

— Ты не переживай, я успею до завтра закончить, — неправильно интерпретировал мою задумчивость Слим. — Там осталось-то только юстировка датчиков и замена одного блока преобразователей. Я прямо сейчас начну.

И сразу же ожила целая группа технических дроидов, пара мелких, опознанных мной как диагностические, перебирая своими паучьими лапками, полезли на корпус контейнера. Складской дроид аж с пробуксовкой гусениц стартовал к стеллажам с деталями. Все зашевелилось и завертелось.

— Япе, а почему ты расположился отдельно от других техников?

— А, старая история, — махнул рукой тот, одновременно дистанционно контролируя работу своей команды. — Когда прибыл на корабль, послали сюда разбираться с содержимым оставленных флотскими немаркированных контейнеров со всяким старьем, и пока я в них копался, привезли чинить сначала одно, потом другое. И везли все сюда, раз уж я все равно тут торчу. Вот так постепенно я тут и закрепился, теперь уже думаю, что пора просить расширить отсек за счет смежных, а то складывать скоро будет некуда.

— А в тех оставленных флотских контейнерах что было, выяснил?

— Да хлам, в основном. Старье, которому место в музее. Хотя попалась пара интересных вещиц, потом покажу. Если есть желание — можешь сам посмотреть, вон тот ряд у стены весь, и часть следующего. Контейнеры старого образца, без инфоразъема, сразу отличишь.

— И как же их смотреть, если разъема нет и планшет не подключишь?

— А вот так. Берешь вон того погрузочного дроида, приказываешь снять выбранный контейнер и открыть крышку, они у них тяжеленные.

— Нет, с удовольствием поковырялся бы в антиквариате, но в другой раз. Я тут вот что вспомнил, у тебя нет ли лишнего комплекта проводов и переходников для инженерного армейского планшета?

— Стеллаж К-4, на нижней полке стоит большой кофр с отломанной ручкой, там всяких проводов полно, выбирай и забирай, какие понравятся, битых там нет.

— Спасибо, с меня причитается.

— Да не стоит...

В указанном месте действительно стоял внушительных размеров пластиковый ящик с крышкой, ручка на которой была оторвана. После получаса копания в нем набрал полный комплект искомых кабелей, причем часть была с комплектными разветвителями, делителями, датчиками и прочими щупами. Если получится взломать планшет, то у меня появится возможность, как минимум, тестировать значительный перечень оборудования. Ковыряясь в содержимом кофра с проводами, я заметил на соседнем стеллаже целую стаю разнообразных дроидов, частью даже в консервационной упаковке.

— Япе, я подобрал себе комплект проводов.

— Ну и забирай их.

— Я там видел на соседнем стеллаже у тебя дроиды лежат. Они неисправны?

— Нет, с той стороны все исправное. Неисправное там, — он махнул рукой в дальний угол.

— А почему они стоят без дела, если исправны?

— Ну, они из разных комплексов там, некомплектных комплексов. Понимаешь, техникам и инженеру часто проще заказать новый комплекс, чем работать неполным. Вот у меня и скопились такие, их там сотни полторы, где-то. Списать баталер не даст, а применить... Вон, бегает у меня сборная команда из разных комплектов. А больше никому и не надо.

— Я могу посмотреть?

— Можешь даже забрать, хоть все. У меня одного уже Дит, тоже пилот, забрал. Приделал ему вместо верхней части устройство специальное со стазис-полем, для хранения курительных палочек и смесей, контейнер для сбора пепла и сменил набор инструментария там, специально отрегулированную горелку, резак особый, еще что-то. И перепрограммировал, чтоб дроид за ним следом везде ходил и по команде открывал ящик и доставал эти самые курительные палочки и что там у него еще. В общем, увидел это старпом и все, теперь дроид Дита не ходит дальше его каюты.

* * *

В итоге уходил я от нового знакомого другой, более короткой и удобной дорогой, и не с пустыми руками, а нагруженный, как ишак. Надо будет ускорить активацию импланта усиления мышц и скелета, если я соберусь снова посетить пещеру Али Бабы, каковой оказался бокс техника Слима. Аппетит приходит во время еды и когда я заставил внутреннего хомяка остановиться, набралась приличная груда 'совершенно нужных' вещей. Например, дроид-уборщик. Не самому же мне с тряпкой по боту ползать, в самом деле? Обычно уборкой должны заниматься дроиды-уборщики с летной палубы, где базируется бот, но как мне сказал Слим, на борту корабля используются исключительно недорогие модели, способные перемещаться исключительно по полу, они не в состоянии тщательно очистить даже стены, что говорить про потолок. Этот же дроид был прихвачен, в числе прочего, с одного из кораблей, который довелось спасать экипажу 'Дейел'. Как подсказала мне выученная база знаний 'Юрист', существует определенная юридическая тонкость между спасением корабля, терпящего бедствие, и спасением экипажа с корабля. В одном случае спасатели несут ответственность за сохранность имущества перед владельцем судна, во втором нет. Теперь становится лучше понятна мотивация парней, подписавшихся на участие в качестве десанта в этой спасательной операции: ведь кроме военной нейросети, баз знаний и обучения, которые являются основной частью их оплаты и ценны сами по себе, в операции по спасению персонала они смогут прихватить немало ценного. Ведь контракт заключен лишь на спасение людей, а все, что будет спасено помимо них, заказчик должен либо выкупить у спасателя, либо отказаться от прав собственности на это имущество, чтобы спасатель мог его реализовать самостоятельно. При определенной удаче это позволит десантникам погасить долг перед корпорацией 'Оруса', досрочно разорвать контракт и заключить более выгодный с ней же или любой другой корпорацией наемников. Нам, пилотам, и прочим членам экипажей кораблей, тоже достанется по стандартной доле от стоимости спасенного имущества, младшим офицерам по две доли, средним по три, старшим по четыре, командующему пять. Но экипаж останется на орбите, а вот десантники спустятся вниз. И что там прилипнет к их рукам, пока они будут внизу — никого волновать не должно. Все найденное считается трофеем. Обирать спасенных запрещено, это называется мародерством. Но спасенные могут рассчитывать лишь на сохранность того, что на них надето и они сами несут в руках. Содержимое их жилищ является законным трофеем наемных спасателей. Это основное отличие их от флотских спасателей или иных, состоящих на службе государствам структур. И то, что спасенные потом могут потребовать компенсацию утраченного имущества от корпорации 'Мьефф', мало их утешит, подобные иски могут рассматриваться в суде годами.

Да, не все проходит гладко при спасении, случаются и гибель спасателей и даже не так уж редки случаи, когда спасаемые защищаются от спасателей, опознав в них наемников. Вплоть до применения оружия и контрабордажных средств кораблей. Были прецеденты. Но, как правило, спасаемые находятся в столь безвыходном положении, что рады принять и такую помощь. Наемные спасатели же хватают что ценнее и подороже на память о благодарных спасенных. И большинство это положение вещей устраивает. Ибо лучше хоть такая помощь, чем никакой. Просторы космоса непредставимо огромны и к большинству потерпевших крушение помощь приходит слишком поздно, если приходит вообще. Далеко не все корабли имеют оборудование гиперсвязи, для которого расстояния не имеют такого значения. Радиоволны же движутся слишком медленно и, когда сигнал SOS достигнет антенн другого корабля или планеты, запасы систем жизнеобеспечения спасательных капсул давно закончатся и прибывшие спасатели найдут лишь обратившиеся в лед тела. Если будут спасатели, а у экипажа гибнущего корабля время для его покидания.

Короче, традиция тащить все, что показалось ценным, соблюдается неукоснительно, если то позволяют обстоятельства. Но далеко не все взятое трофеем бывает исправным. Тогда неисправное несут технику Слиму, и тот, за символическое вознаграждение, это ремонтирует. Если сочтет нужным. И когда дойдут руки. Вот и скопилась у него масса всякого барахла, владельцы которого либо давно забыли уже о нем, либо вовсе завершили контракт с 'Оруса' и покинули борт 'Дейел'. Именно из числа таких, оставшихся без владельцев предметов я и подобрал себе того дроида-уборщика, пару небольших дроидов-ремонтников, компактный пищевой синтезатор, экзоскелет грузчика, музыкальный проигрыватель, а также неожиданно оказавшийся среди прочего полностью комплектный дроид-разведчик. Слим был даже настолько любезен, что подарил мне для переноски всего этого пару баулов, у него их был полный ящик. И не взял ни креда, предупредив, правда, что если хозяева этих предметов выйдут на связь, он переадресует их ко мне.

Больше всего весили экзоскелет и синтезатор, он только назывался компактной моделью, но размером и весом был примерно в половину меня и один занимал весь немаленький баул. Я даже подумал, что надо было одолжить у техников малую грузовую платформу, но в итоге мысленно обругал себя тупицей, достал из второго баула сложенный экзоскелет, активировал его, подивился на эту причудливую конструкцию, потом осторожно влез внутрь. Экзоскелет был комплексом псевдомышечных усилителей, закрепленных на метапластиковой раме, грубо повторяющей скелет человека, снабженной грузовыми захватами и увеличенными опорными поверхностями стоп, похожими на снегоступы. В сложенном состоянии он весил относительно немного, но будучи активированным, облегал тело оператора, подключался через разъемы на запястьях и значительно, в разы увеличивал физические возможности по подъему и переносу тяжестей. Подобные модели все сильнее уступали место погрузочным дроидам, но все еще выпускались и даже пользовались определенным спросом среди представителей ряда профессий. Мне же он понравился тем, что позволял в будущем производить некоторые погрузочные работы с ботом даже в местах, не оборудованных погрузочными устройствами. Бот у меня немаленький, но из-за особенностей конструкции с поворотной рамой, места для размещения погрузочного дроида, а это довольно крупная штука, в его десантном отсеке нет. Отсек для дроидов и дронов укомплектован, там тоже свободного места не найдется. Теоретически, погрузчик можно разместить на внешней подвеске, но мне эта идея не кажется хорошей. Экзоскелет же в сложенном состоянии легко влезет в один из встроенных ящиков для хранения инструментов и запасных частей.

Подключение к управлению экзоскелетом прошло нормально, несмотря на сильно разряженные батареи, он прошел тест исправности и просигналил о готовности к работе. Сделал пометку в своей нейросети о необходимости замены батарей и отдал команду начала работы. Зажимы экзоскелета обхватили мое тело, внутри захватов надулись пневматические подушки, мягко, но плотно зафиксировав меня в них. Управление оказалось простым и интуитивно понятным. Экзоскелет, по сути, являлся упрощенной версией боевого скафа, базы которого я уже изучил. Только лишенный средств защиты, вооружения и с ограниченной скоростью работы приводов и псевдомышц, нанести его манипулятором резкий удар не получится. Теперь оба баула я мог нести одной рукой, причем держа их своей кистью или механическим захватом. Но идти так было неудобно, смещенный вбок центр тяжести приходилось постоянно компенсировать, потому проще оказалось взять груз двумя 'руками' и нести его перед собой.

Увидев меня в таком виде, техник Тик глумливо заржал, но я помахал ему рукой и пощелкал здоровенным раздвижным захватом, способным ухватить поперек малый контейнер, и смеяться ему расхотелось. Открыв аппарель десантного отсека и сгрузив принесенное, я деактивировал экзоскелет и вылез из него.

— Тик, я рад, что смог тебя позабавить, но не пояснишь ли ты мне, что это за горб появился на моем боте?

— Ты же приказал установить дополнительные топливные баки. Вот и установили, какие были.

— Но это же обычные флотские малые контейнеры.

— Да, два малых контейнера.

— Но почему их?

— Потому что даже с одним средним твой бот не оторвался бы от планеты. Да и посадка на нее была бы жестковатой.

— Логично. Ничего другого не было?

— Нет, для твоего бота подходящего не было. На консолях будут закреплены контейнеры с оборудованием, на брюхе у бота даже захватов нет, оставалось поставить сверху.

— А не потечет?

— Не должно. Я сам отбирал контейнеры, эти два хоть и не новые, но все уплотнения проверены, соединения тоже, крепеж выполнен пироболтами, при необходимости ты можешь отстрелить их командой из рубки. Опрессовку оба прошли, топливом их заполнят перед вылетом.

— Хорошо. Пойдем. Покажу тебе кое-что.

Вид пищевого синтезатора техника не удивил, но он одобрительно поцокал языком.

— Крепить куда будешь? Ну да, я так и понял. За полчаса отверстия и вывод питания сделаю. А это что?

— Музыкальный центр.

— Откуда такой?

— Да есть места...

— 'Делантр-5100', со встроенных считывателем на пять кристаллов, программируемым усилителем и эквалайзером, возможностью сопряжения практически со всеми звуковоспроизводящими системами. Лет десять назад такой стоил почти как аэробайк, сейчас меньше, но модель редкая, — Тик перечислял это все чуть ли не с придыханием. — Продай, а?

— И сколько? — я не стал говорить, что предполагал подарить его одной блондинке.

— Ну, учитывая состояние... Два кита.

Два кита, или килокреда, это две тысячи кредитов.

— Ты же сказал, что он стоит как аэробайк? Не слышал про аэробайки за две тысячи кредов.

Вообще про цены на аэробайки не слышал, если честно, но Тик же этого не знает.

— Так то за новый.

— Даже за не новый аэробайк дают больше.

— У меня больше нет, две триста с мелочью на счете, и все, — Тик жалобно смотрел на музцентр, уже будто прощаясь с ним.

— Тик, у меня к тебе предложение, — поддавшись порыву, я решил не наживаться на технике. — Найди мне, чем проставиться пилотам и техникам и я отдам музцентр тебе.

— Под протокол? — недоверчиво переспросил тот.

— Под протокол подтверждаю обмен музыкального центра 'Делантр-5100' на количество алкоголя, которого хватит на традиционное празднование получения допуска к полетам пилота, — активировав протоколирование нейросети, повторил я.

— Жди! — техник почти бегом отправился куда-то в сторону складских боксов.

Когда Тик вернулся, за ним катилась гравитележка, со стоящими на ней четырьмя коробками с узнаваемой эмблемой ахаррского производителя алкоголя. Отсутствовал техник довольно долго и я, тем временем, успел не только перенести пищевой синтезатор в рубку, но и с помощью своего нового технического дроида разметить и просверлить отверстия в переборке для его крепежа.

— Принимай выпивку. Мне пришлось драться за нее со старым хрычом Досом и тремя его любимыми собутыльниками! — возвестил радостно-возбужденный Тик от входа. — Это была знатная битва, сродни эпическим сражениям древности.

— Это что? — спросил, разглядывая содержимое коробки из двух десятков квадратных пластиковых бутылок, емкостью около полулитра.

— Это 'Соблазн Иверы', лучший блут в Ахарр! — пафосно произнес Тик.

— Тик, я не большой знаток напитков, знаешь ли. Что это такое и как его пьют?

— Блут — традиционный напиток с планеты Асея, его готовят из крепкого пива.

— Так это пиво?

— Нет, его готовят из пива. Это довольно крепкий напиток.

— Насколько крепкий? Предупреждаю, я не знаю местных единиц измерения крепости напитков.

— Примерно втрое крепче пива. Пиво специальным образом вымораживают, вода в нем превращается в лед, а то, что остается незамерзшим — в блут.

— Спасибо за пояснения. Под протокол подтверждаю выполнение тобой всех условий сделки. Владей, — и протянул ему музцентр.

— Тележку потом верни Досу.

— Эй, куда! Ты собирался установить и подключить синтезатор. У меня отсутствует необходимый крепеж и кабель.

— Это я моментально. А расходники можешь свободно брать в рембоксе, они там любые есть.

* * *

Ритуал обмытия моего допуска к полетам прошел, что называется, в теплой и дружеской обстановке. На мое разосланное приглашение принять участие откликнулись все пилоты корабля, техники с моей летной палубы, док с ассистенткой Вией, баталер с кладовщиком, квартердекмастер, главный инженер корабля и даже старпом, заглянувший ненадолго. Он выпил бутылку блута, поздравил меня, а уходя напомнил, что употребление алкоголя после выхода из гипера запрещено, нам осталось чуть менее трех часов. Уложились. Даже уговорили Вию, как единственную асеянку на борту, продемонстрировать, как пьют блут на ее планете. Та долго отнекивалась, краснела, но в итоге показала, запрокинув голову и вливая напиток тонкой струей в рот, держа бутылку на вытянутой вверх руке. Не пролила ни капли! Повторить такое попытались многие, даже те, кто был потрезвее, но столь блестяще не вышло ни у кого.

Пилотов на борту оказалось немного, всего восемь, включая и капитана. Его я тоже пригласил, хотя из устава флота знал, что капитаны на подобные сборища не ходят. Но и не пригласить его — сродни оскорблению. Самую многочисленную часть постоянного экипажа составляли техники, десантники же были вроде как временно прикомандированными. Гигант Трас, на удивление, оказался трезвенником, он так и просидел с одной бутылкой в руке, причем та пряталась в его большой ладони целиком, и нельзя было сказать, отхлебнул ли он хоть раз или только делал вид. Рядом с квардекмастером устроился баталер, тот пил блут с удовольствием, хотя и немного, может пару бутылок. Больше всех преуспел в уничтожении напитка старший техник Дос и его группа, половину выпитого можно точно на их счет отнести. Док, похоже, охмурял единственную женщину-пилота, как мне сказали — второго пилота нашего корабля. Вместе с ней они и исчезли, не дожидаясь окончания попойки.

Но пьяным никто не был, нейросети не давали людям терять контроль, даже чтобы слегка захмелеть, лично мне пришлось сильно убавить уровень функционирования защитного импланта, который стремился весь алкоголь сразу же расщепить на сахар и воду. Надо будет изучить базу знаний по нейросетям и имплантам, а то я уже теряюсь в возможностях своей нейросети, почти наощупь с ней работаю. Подошел к Вие, поблагодарил за представление, спросил о наличии баз по нейросетям. Она застыла на секунду, сверяясь со списками, но подтвердила, что база такая есть, но предназначенная для флотского кадровика, потому ее особенностей она не знает. База четвертого ранга и довольно объемная. Зарезервировал ее закачку завтра же. А сегодня взял еще одну бутылочку блута и сидел рядом с девушкой, слушая ее рассказы о планете Асея до самого выхода из гипера. Знакомое чувство мгновенной невесомости, сигнал общекорабельной сети, мы прибыли в систему Адегта. Сразу же встал баталер и объявил, что по распоряжению капитана все недопитое он забирает на хранение до окончания операции. Недопитого осталось немного, меньше десятка бутылок, которые он и забрал. Початые отправились в утилизатор — на борту наступал сухой закон.

* * *

Утро по бортовому времени соответствовало вечерним сумеркам над поселком шахтеров — после нашего входа в систему Адегта на корабельном терминале высвечивались обе цифры. Пока наш корабль еще летел по инерции, короткими импульсами маневровых двигателей корректируя траекторию, чтобы подойти к ожидающему нас крейсеру. Обстановка в системе транслировалась бортовой сетью на все терминалы.

Разведывательный корвет крейсера не закончил облет и обследование системы, не настало время нашего выхода на орбиту планеты, а также моей очереди лететь на разведку. Сходил в столовую подкрепиться, затем на склад, где получил по вчерашней заявке картриджи для пищевого синтезатора и новые аккумуляторы для дроидов и экзоскелета. Повозился немного на борту бота, протестировал его системы, разметил и установил на переборке гнезда подзарядки для всех четырех новых дроидов, Тик вчера сделал для этого распределительную коробку, с остальным я справился сам. Ну как сам, управляя ремонтными дроидами. Поочередно, сначала одним, потом другим. Степень освоения навыков медтехника пока не позволяла свободно оперировать обоими. Чтобы не спотыкаться о дроидов во время их зарядки, гнезда расположил под койкой, которую решил пока не складывать, размеры рубки позволяли. Заменил аккумуляторы во всех устройствах, попытался протестировать возможности пищевого синтезатора, но тот отказался работать без наполнения специальной емкости водой. Мысленно дав себе подзатыльник, сходил в ремонтный бокс, подобрал подходящих размеров бак, литров на сто. Сменил заливную и расходную горловины, провел тщательную очистку внутри и снаружи, внутри стенки покрыл слоем специального пищевого полимера, подыскал подходящую трубку. Подошедшего Тика попросил посмотреть подготовленные мной схемы размещения. Особой критики не было, он просто спросил, отчего я не хочу воспользоваться штатным водяным баком, от которого питается санузел? Нет, у меня реально какой-то затык и явный недостаток знаний, это требуется срочно исправлять. На всю работу по прокладке дополнительной трубы от водяного бака до синтезатора ушел еще примерно час, после чего я, под наблюдением своего техника, произвел заправку, как водяного бака, так и топливного, включая два установленных дополнительных. Управлять палубным дроидом-заправщиком оказалось несложно, его длинный манипулятор, похожий на шею жирафа, легко доставал до горловин размещенных сверху бота контейнеров, выполняющих роль допбаков. Разведывательно-поисковое оборудование еще не доставили, на отправленный ему запрос техник Слим ответил, что вот прямо сейчас, то есть через час, в крайнем случае два — и все будет готово. Протестировав, наконец, работу пищевого синтезатора, мы слегка перекусили с Тиком. Эта модель явно уступала той, что была в столовой 'Дейел', что сказывалось на качестве блюд и их разнообразии, зато она была впятеро меньше по размерам и вдвое по энергопотреблению.

Чтобы не терять время, отправился в медсекцию, где Вия закачала мне найденную базу по нейросетям, а также, по моей просьбе, базу по разведывательному оборудованию и средствам маскировки кораблей, базу по реакторам малых и средних кораблей, по двигательным установкам малых и средних кораблей, ремонту малых и средних кораблей, бортовому вооружению кораблей, ручному вооружению, ремонту ДДМ — дронов-дроидов-мехов, вооружению ДДМ, тактику применения ДДМ, а также базу рукопашника. Все это приковало меня к креслу мнемодоста на семь часов, которых Слиму как раз хватило, чтобы закончить настройку разведывательного подвесного комплекса, а нашему кораблю достаточно приблизиться к планете Адегта-2. Я как раз отсоединял провода от контактов на руках, когда на сеть пришло сообщение, что пилоту Ар Тему надлежит явиться в рубку корабля для предполетного инструктажа у навигатора.

* * *

Наблюдая, как раздвигаются огромные створки летной палубы, я почувствовал легкий мандраж. Легкий, потому что нейросеть сразу же принялась гасить его с помощью внутренних ресурсов и аптечки скафандра. Отключил использование медикаментозных средств, мне надо сохранять максимальные показатели внимания и реакции при полете, а не сидеть накачанным седативными средствами тормознутым болванчиком. Никакие тренировки в тренажере не могли заменить реального полета, и то, что меня вот так, сходу бросили в воду, выплыву или нет — чего в этом больше, слепой веры в возможности виртуальных тренажеров и возможности нейросетей, или циничной готовности корпорации жертвовать людьми? Посмотрим, как оно повернется дальше, а пока мне предстоит покинуть корабль, войти в атмосферу планеты и провести несколько часов, облетая сужающимися кругами окрестности шахтерского поселка. Эмиттеры защитного поля палубы окутались сполохами, стены поля засияли ярче, когда корпус моего бота начал продавливаться сквозь него в открытый космос. Поле избирательного действия отделяло атомы воздуха от космической бездны, но не препятствовали прохождению плотных материальных предметов, растекаясь искрами по обшивке бота. Механическая рука подъемника приподняла бот и почти целиком вывела его за пределы мерцающего поля, после чего последовал легкий толчок — электромагнитный захват подъемника, следуя команде, изменил полярность и оттолкнул бот от борта корабля. Медленно удаляющийся борт корабля вскоре перестал заслонять собой местное светило и оно ударило по глазам потоком холодного белого света. На безопасном расстоянии от корабля дал первый короткий импульс, разворачивая бот в сторону туши рудовоза, висящей, судя по показаниям системы наведения, в ста сорока семи километрах. Когда вытянутый ребристый силуэт занял на навигационном экране центр перекрестья, включил на две минуты разгонные двигатели. Ускорение в космосе ощущается совсем иначе, чем в атмосфере, но пилотское кресло слегка надавило в спину.

— Дистанция до рудовоза сто километров, включай оборудование, — обратился я к Слиму, сидевшему во втором кресле рубки. Тот кивнул, дрогнули показатели активности бортовой сети на панели, пошла нагрузка на контуры датчиков поисково-разведывательных комплексов.

— До выхода на режим три минуты.

— Принято.

Минуты текли, почти незаметно рос в размерах, по мере приближения, корпус рудовоза.

— Дистанция 50 километров, Япе.

— Даю импульс. Есть ответ. Расшифровка и опознание. Живых объектов на корабле не обнаружено. Активных систем обнаружено шесть, все гражданского регистра. Он почти битком набит рудой, но экипажа нет, основной реактор заглушен, активны только дежурные системы орбитальной навигации и вспомогательный реактор.

— Пчела улью, вышел в первую точку, тест негативный.

— Улей пчеле, следуйте к точке два, — пришел ответ.

Посмотрим вблизи на старый корабль. Чуть поправил траекторию полета, чтобы пройти рядом с рубкой. Вблизи она не выглядела такой же несоразмерно малой по отношению к корпусу, хотя любая из десятка трюмных секций превосходила ее в размерах многократно. Рубка была выполнена единым блоком с жилой палубой, ниже располагался отсек систем жизнеобеспечения, судя по его размеру, экипаж у рудовоза предполагался небольшой. Никаких следов нападения на корпусе рудовоза и его рубке обнаружено не было, ни отверстий от кинетических снарядов, ни подпалин или оплавленных дыр, но проверили еще и реакторный отсек. Наполовину скрытый корпусами больших разгонных двигателей, каждый из которых был размером с фрегат, тот внушал почтение своими габаритами. Но на корпусе реакторного отсека также имелись лишь следы длительной эксплуатации, закопченные дюзы двигателей, подобно черным дырам, поглощали свет звезды. Диспетчерская система явно управлялась вручную, потому как управляющий искин уже давно запросил бы о причинах нашего приближения к кораблю. Но только стояночные огни горели на бортах рудовоза, судно молчало.

— Пчела улью, точку два прошел, тест негативный.

— Улей пчеле, следуйте к точке три.

Совершив виток вокруг корпуса корабля, направил бот к поверхности планеты. С орбиты было хорошо видно, что в районе купола шахтерского поселка проходит штормовой фронт, дуга песчаной бури протянулась на сотни километров, накатывая на котлован и купол. Там, где тучи песка поднимались высоко и касались наэлектризованной стратосферы, сверкали молнии. Атмосфера планеты имела небольшую толщину, слой тропосферы был менее пяти километров в экваториальной области. Вся эта информация содержалась в полученных после брифинга данных, но только сейчас я смог воочию убедиться, насколько непростым будет пилотирование в условиях даже верхних слоев атмосферы планеты.

— Япе, какая максимальная дальность надежной работы систем в условиях пыльной бури, насыщенной атмосферным электричеством?

— Зависит от многих факторов.

— Сейчас я сброшу тебе на сеть файл по навигации в условиях атмосферы планеты, там есть и данные с автоматических метеостанций. Сделай поправку на самые худшие из зафиксированных погодных условий.

Слим погрузился в расчеты, занявшие у него пару минут.

— Гарантированное обнаружение возможно на дальности четыре километра, чтобы пятно охвата поверхности было шире, предлагаю идти на высоте в два.

— Тогда готовься, трясти будет сильно, — я едва не выматерился, услышав новости. Два километра высоты — это прямо через шквал пыльной бури. Хорошо хоть гор выше полутора километров в этой части планеты нет. Ввел в автомат удержания высоты запрет снижения ниже тысячи семисот, теперь даже если порывы ветра будут швырять нас вниз, бот компенсирует это подачей дополнительной тяги на двигатели. Нас при этом может кинуть вверх, если сила ветра ослабнет, и так и будет, обязательно, но лучше такие качели, чем задеть вершину сглаженной ветрами горы.

— Пчела улью, подхожу к точке три. Условия видимости заставляют снизиться до двух тысяч. Возможны перебои связи. Как понял?

— Улей принял. При необходимости разрешено изменить намеченный маршрут и сократить радиус облета точек четыре и пять.

— Пчела принял.

Правильно, в условиях пыльной бури я могу пролететь над самым куполом и не быть замеченным, тактический искин на крейсере пришел к тому же выводу, он ведь непрерывно получает телеметрию с моего бота. И потому не буду описывать плавно сужающуюся спираль вокруг поселка, а сделаю несколько сужающихся петель над куполом и взлетной площадкой с ангарами. Удобная функция пилотской нейросети позволила легко составить новый трехмерный план облета, где купол и площадка с ангарами оказались внутри большой восьмерки пунктира маршрута бота.

Траектория снижения была выбрана таким образом, чтобы бот в точке выхода на высоту в 2000 оказался частично прикрыт от преобладающих ветров невысокой скальной грядой. Слои термосферы и мезосферы мы проткнули как иголка тонкую ткань, хотя я и довернул нос бота чуть вверх, чтобы контейнеры с топливом, закрепленные на корпусе бота, испытывали меньшую нагрузку и их не сорвало. Пусть Тик гарантировал надежность крепления, но лучше перестрахуюсь. На сленге пилотов такой вход в атмосферу называется 'блинчиком'. Есть еще вариант 'камешком', это когда бот летит прямо и без затей, как брошенный камень, маневрируя лишь на конечном участке траектории снижения, он считается самым простым по исполнению. А самый сложный вариант называют 'нырок', при этом садящееся судно разворачивается разгонными двигателями вниз и использует их для снижения скорости спуска и торможения. Не у всех малых кораблей разгонные двигатели способны поворачиваться, у большинства они жестко закреплены, как на моем боте, потому последний вариант посадки используется не всеми и нечасто. Обычно, если шатл, бот или фрегат идут тяжелогружеными и не хотят сжигать ресурс маневровых двигателей на форсаже. А более тяжелые корабли вообще очень редко совершали посадки на планеты.

* * *

Даже в стратосфере планеты присутствовало значительное количество пылевых частиц, мы влетали будто в дымку, по мере снижения высоты видимость все ухудшалась, мы попали в сплошное пылевое облако. Эмиттеры щита начали работать с перегрузкой, взвыл сигнал опасной нагрузки реактора, пришлось отключить защитное поле. Переключение обзорных камер на иные спектры не улучшило видимость, перешел на ориентацию по радару, привязавшись к имевшимся ориентирам на поверхности. Это ставило крест на нашей незаметности. Очень трудно не заметить довольно крупный летающий предмет, который регулярно издает всенаправленный радиосигнал. Это как писк земного комара в ночной тишине, вы можете не видеть его, но слышать и примерно представлять местоположение.

— Пчела улью, достиг точки три, высота две тысячи, переход в горизонтальный полет.

— Улей принял, новый маршрут подтвержден, — явные помехи связи, несмотря на все совершенство аппаратуры, делали голос невнятным. Искин бота принимал сигналы с орбиты и, если они доходили нечетко или с помехами, озвучивал их, вставляя пропущенные звуки и даже целые слова. Такой вот высокотехнологичный глухой телефон, чтоб его.

— Япе, что с приборами?

— Работают штатно, расчеты оправдались, чувствительность снизилась на порядок.

Подвешенные блоки поисково-разведывательного комплекса — не самое новейшее чудо техники, вернее даже уже порядком устаревшее, но обычно вполне успешно может применяться с расстояния в 60-70 километров. И гарантированно — с 50. Не знаю, что содержит пыль и пески этой планеты, но вкупе с насыщенной электричеством тропосферой, они играют роль довольно эффективного глушителя сигналов.

— Включай, мы выходим из тени горы.

Тряхануло нас знатно, словно в стену из песка врезались. Искин мгновенно среагировал, показатели мощности двигателей скакнули вверх, заметно подрос расход топлива, скорость полета стабилизировалась. После этого полета красить бот Тику придется заново, мы словно через пескоструйную очистку летим, искин даже прикрыл все наружные камеры защитными колпаками. Изображение на панели управления теперь рисуется на основании данных радара. Вот на нем появились силуэты ангаров у посадочной площадки.

— Пчела улью, достиг точки четыре, осуществляю первый проход.

— Улей принял.

Огибаем группу ангаров по дуге в пять километров, затем на таком же расстоянии пройдем вокруг купола поселка. Следующую 'восьмерку' маршрута сузим до дистанции в четыре километра, третью до трех, потом четвертую и пятую. Таким образом мы проверим все ближайшие подступы к куполу и посадочной площадке, а после этого останется только облет карьера.

Ведомый искином бот послушно описывает петли вокруг купола с прилегающей к нему обогатительной фабрикой и посадочной площадки. На четвертом проходе задал крен в наружную сторону, чтобы исключить мертвые зоны у поисковой системы в подвешенных на консолях бота блоках, почти сразу ожила панель перед Слимом:

— Вижу четкие отметки живых существ под куполом, точный подсчет затруднен, они находятся скученно, приблизительно оцениваю численность в 300-350 человек. Переключаю режимы... Есть отметки работающих реакторов и энергосистем, все реакторы относятся к малым и средним, точная классификация затруднена.

— Что за барахло нам подсунули под видом поискового и разведывательного оборудования, если оно дает такой разброс?

— Не знаю, все тесты системы проходили нормально. Предполагаю аномальные особенности самой планеты. Сможешь пройти прямо над куполом и ангарами?

— Пчела улью, осуществляю проход непосредственно над куполом и ангарами, подтвердите.

— Улей пчеле, подтверждаю проход над куполом и ангарами.

Ввел новый маршрут, теперь бот, заходя со стороны корпуса обогатительной фабрики, проходил точно по центру километрового диаметра купола, закладывал плавную дугу и пролетал над ангарами, полоса захвата датчиков позволяла охватить всю их площадь. Надеюсь, одного прохода хватит. Неуютно я ощущал себя, летая над поверхностью этой планеты. Словно чей-то тяжелый недобрый взгляд сопровождал постоянно.

— Япе, твои приборы не фиксируют никаких посторонних сигналов, вроде систем наведения и наблюдения?

— Нет, все чисто. Радар с посадочной площадки регулярно шлет пеленг, но его просто никто не выключил, наверное. Сигнал соответствует. Еще два слабых сигнала исходят от входных порталов купола поселка, но они тоже предназначаются для нахождения их, что немудрено при такой погоде.

Погода между тем улучшалась, ветер уже не хлестал наотмашь, бросая песок тоннами, фронт бури смещался в сторону от поселка. Я даже снова активировал обзорные камеры. Видимость так себе, но она уже есть.

— Отслеживай все. Что-то тревожно мне... — техник лишь кивнул, следя за своей панелью.

Проход над фабрикой показал, что людей в ней нет. Под куполом, по уточненным данным, людей было в пределах 330-340 человек. Если обитатели поселка не завели на планете домашних животных, достаточно крупных, чтобы поисковая система могла спутать их с человеком, то еще минимум пара сотен работников 'Мьефф' нами пока не найдена. О чем и доложил на орбиту.

Промелькнули внизу ангары для малых кораблей.

— Вижу четкие отметки еще тридцати двух человек, неравными группами распределенных по ангарам. Наверное, пережидают бурю. Фиксируется работа нескольких реакторов малого и среднего класса, соответствующих оборудованию малых шахтерских кораблей и средств наземной механизации.

— Пчела улью, обнаружены еще тридцать два живых существа в ангарах посадочной площадки.

— Улей пчеле, проверьте точку шесть и возвращайтесь. Принято решение о немедленной высадке десанта, вы в резерве на случай оказания срочной медицинской помощи.

— Пчела принял, иду к точке шесть.

Вот и связь заметно улучшилась. Ветер, хоть и слабеющий, нес тучи пыли и песка, лучи местного светила класса 4А, проходя через них, приобретали оранжевый оттенок. Часть тяжелых частиц песка, поднятых ветром, начали падать обратно на поверхность планеты.

— Япе, внимание, мы подлетаем.

— Приборы активны... Ар, только что перестали работать приводной маяк и радар посадочной площадки, маяки порталов купола тоже замолчали.

— Одновременно?

— Да.

Я посмотрел на тактический экран — десантные боты уже отошли от спасателя и преодолели больше половины расстояния до точки высадки, намеченной на посадочной площадке, ближе к порталу купола. 'Дейел' висел почти параллельно рудовозу, а чуть в стороне и выше по отношению к планете медленно двигался крейсер. Резкий визг системы предупреждения о столкновении стеганул по нервам, проняв буквально до печенок — прямо по курсу, из глубины котлована, весь в синих сполохах силового поля, по которому ручьями стекал оранжевый песок, поднимался борт чужого боевого корабля. Может и напраслину я возводил на местную систему обучения пилотов, потому как действовать начал практически моментально, на одних рефлексах. Еще надпочечники только начинали выплескивать в кровь адреналин, а нейросеть уже перевела все двигатели в форсированный режим и изменила вектор тяги маневровых двигателей — мы разминулись с корпусом крейсера, пролетев в считанных метрах. Развившие максимальную тягу двигатели ревели, от этого рева резонировал корпус, кресло, даже изображение на обзорных экранах дрожало. Направленная назад камера показывала, как следом за нами, буквально по пятам, поднимается крейсер.

Внезапно рев прекратился — пробкой выстрелившего шампанского бот выскочил за пределы атмосферы, лишь продолжавшаяся вибрация корпуса показывала, что двигатели продолжают работать на форсаже. Активировал силовой щит и вывел его на максимальный уровень, одновременно формируя команду уклонения от атаки.

Бывают такие моменты, когда время словно сжимается, вмещая целую череду событий. А бывает и наоборот, когда оно внезапно замедляется и течет медленно, кисельно... Словно зрители в кинотеатре, где отключился звук, мы со Слимом наблюдали, как прямо по курсу, отброшенные взрывами отлетают створки трюмов старого рудовоза и вместе с облаками разлетающихся кусков руды из них появляются хищные силуэты боевых космических дронов, почти сразу выпустивших ракеты по застывшему напротив спасателю. Шансов увернуться у 'Дейел' не было, ракеты вообще редко промахиваются, не с таких дистанций, их можно только сбить или принять на щит и броню, но сделать ничего не успели. Полста километров — это не расстояние, это стрельба в упор. Было видно, как вспыхнул, начав накачку и уплотняясь силовой щит корабля, начали разворачиваться орудийные турели... И почти сразу же все закончилось, первые ракеты, выпущенные двумя волнами с минимальной задержкой, достигли щита и практически мгновенно его сбили, вторая волна ракет вошла в борт корабля, кажется, еще до того, как произвели первый выстрел турели ПКО. Агония корабля была короткой, борта бывшего десантного корабля не несли тяжелой брони, способной если не выдержать взрыв ракеты, то хотя бы минимизировать ущерб от него. Щит, находившийся в экономичном режиме, не успел уплотниться, даже выйти на максимальный режим. Короткий залп турелей ПКО оборвался одновременно со взрывом, уничтожившим рубку корабля и управляющий искин. И если тот сноп выпущенных стальных шариков и сбил хоть одну из ракет, то корабль это не спасло.

Десяток тонких светящихся нитей возникли прямо у борта бота, истаивая на глазах — нейросеть опознала след выстрела из среднекалиберных туннельных орудий — но там, где они заканчивались, вдруг начал разваливаться на части веретенообразный корпус нашего крейсера. И тут же опять взвыл боевой ревун бота — бала зафиксирована массированная торпедная атака и мы находились на пути полета торпед. Серия резких маневров на пределе возможностей бота, сигнал о сбитом силовом щите, щелчки ударов и свист уходящего в пробоины воздуха, активация шлема скафандра, вид в камере обзора задней полусферы стремительно настигающих дронов, ведущих огонь из своих скорострелок, сигнал о выходе из строя одного разгонного и одного маневрового двигателей, возникшая сзади ослепительная вспышка — все это слилось в дикий калейдоскоп событий, занявший секунды. Дроны настигли бот, один даже ударился о корпус и, кувыркаясь, полетел дальше, явно неуправляемый. На тактическом экране замерли помеченные крестами отметки трех кораблей — двух наших и вражеского, опознанного как старый тяжелый крейсер калдарской постройки. Что-то мешало рассмотреть данные по нему, что-то попало на экран... Коснувшись в этом месте экрана, я обнаружил, что он забрызган чем-то темным, липнущим к перчатке скафа.

* * *

Слим не погиб сразу, несмотря на тяжесть ранения, встроенная в скаф аптечка честно пыталась спасти его, но повреждения скафа были слишком велики, ранение слишком серьезным, сам он оказать помощь себе не смог, потеряв сознание от шока. Один из пробивших корпус бота снарядов, пролетая сквозь рубку, разнес вдребезги его левый плечевой сустав, почти оторвав руку. Кровь Слима забрызгала его управляющую панель, часть долетела и до моей. Скаф техника отличался от моего пилотского и не имел функции отдельной герметизации конечностей и шлема, так что помимо последствий ранения мы имеем еще и асфиксию. Снимая его безвольное тело с кресла, я вспомнил о наличии на борту специализированных дронов и отдал команду через нейросеть. Уже через пару минут тело техника было освобождено от одежды, просто срезанной с тела, и помещено в ближайшую реанимационную капсулу. Подключившись к ней, поднял уровень насыщения кислородом заменителя крови, вливаемого пациенту — первоочередные мероприятия по спасению жизни и руки капсула начала в автоматическом режиме. Но она все же являлась именно средством спасения жизни, полностью исцелить Слима ей не под силу. Чтобы гарантированно спасти пациента, его надо было доставить в медицинскую секцию корабля. Приставив активированного меддроида следить за капсулой и менять ее картриджи по мере израсходования, вернулся в рубку.

Размер отверстия в корпусе, уже заполненный застывшей пеной, оценить сложно, но, скорее всего, это нас достали турели ПКО калдарского крейсера. Скорострелки дронов не смогли бы пробить бот насквозь, как-никак он был флотской модели и его корпус был из тонкой, но брони. Хотя дроны основательно отперфорировали его консоли и два из шести двигателей. Запустил тест повреждений и активировал обоих ремонтных дроидов, пока в автоматическом режиме, некогда управлять в ручном. Искин доложил о потере 60% воздуха, девяти сквозных пробоинах, шестистах с чем-то попаданиях кинетических снарядов малого калибра, пяти снесенных эмиттерах щита, полной потере двух двигателей, причем второй разгонный тоже выдавал менее 40% тяги. Целостность дополнительных баков искин проверить не мог, они не имели соответствующих датчиков, а наружные камеры не давали возможности визуально оценить их состояние. Отдал приказ перекачать часть топлива из них в основные, частично опустошенные.

Отданный приказ уже остановил полет бота в направлении 'куда подальше' и сейчас он висел на низкой орбите почти над самыми ангарами поселка. Песчаная буря уже окончательно миновала и обзорные камеры с максимальным увеличением помогли рассмотреть дымящиеся останки двух десантных ботов, разбросанные вокруг неподвижные точки — тела. Много тел. Кажется, гораздо больше, чем было десантников. Один из ангаров был разрушен, но не горел. На тактическом дисплее значки всех трех десантных ботов были помечены крестом, хотя я разглядел лишь два, но третий мог упасть в стороне. Движения на поле боя — а что это был именно бой, сомнений не было — рассмотреть было невозможно, разрешающая способность оптики бота не позволяла. Переведя камеру на вражеский крейсер и включив максимальное увеличение, я с удовлетворением полюбовался на три огромные дыры, оставленные явно тяжелыми торпедами. Коммандер Номм достал врага даже из могилы, использовав свой почти неубиваемый козырь — тяжелые торпеды промахивались еще реже ракет, поскольку зачастую имели не просто головку самонаведения, а даже малые искины, позволявшие им самостоятельно находить уязвимые места противника, производить сложные противозенитные маневры и так далее. Практически они являлись теми же боевыми дронами, только однократного применения, даже иногда имели встроенное вооружение, а часто и системы радио-электронной борьбы. Действуя построением из нескольких штук, торпеды могли уничтожить даже линкор, тяжелому же крейсеру их хватило за глаза. Дистанционно подорвав одну, вышедшую вперед, и тем самым сбив щиты крейсера, торпеды со всей своей немалой скоростью и массой вломились вглубь его корпуса и там активировали одновременный подрыв боевых частей — по коридорам и отсекам крейсера, круша все на своем пути, пронеслось несколько сходящихся ударных волн, уничтоживших его экипаж и искины. Недаром атакующие меня дроны одномоментно прекратили вести огонь и, утратив управление, улетели по инерции в направлении скопления астероидов.

* * *

Сейчас передо мной стоит много задач, но первоочередными я считаю спасение Слима и всех остальных, возможно выживших на борту 'Дейел' и 'Скут'. Спасательный у меня бот или где? Пусть побитый, но пока еще способный двигаться. Отключив поврежденный разгонный двигатель и оставшийся целым задний маневровый, на одних передних маневровых начал движение в направлении 'Дейел'. По мере приближения становились видны последствия атаки дронов — многочисленные проломы в корпусе, заполненные торчащими перекрученными останками корабельных конструкций. Трудно было оценить степень внутренних повреждений корабля, створки обоих палуб оказались закрыты, как и шлюзы, но ни один навигационный огонь на корпусе не светился и приборы бота не фиксировали никакой активности бортовых систем судна-спасателя. Поисково-разведывательная система могла бы показать наличие живых существ на борту, но я так и не успел освоить ее использование, да и шансы на то, что после атаки дронов на бот оба подвесных блока не превратились в дуршлаг, было немного. И сами результаты работы системы давали повод усомниться в ее эффективности: она практически в упор не распознала изготовившихся для атаки космических дронов в трюмах рудовоза. А то немаленькие аппараты, надо сказать, размером с земной реактивный истребитель, оснащенные серьезным вооружением. Только то, что они либо израсходовали все ракеты на 'Дейел' или не сочли возможным тратить на небольшой бот дорогостоящую противокорабельную ракету, спасло меня от почти мгновенной гибели или мучительной смерти в космосе после окончания ресурса регенерационного картриджа скафа.

Сделав два круга вокруг корпуса 'Дейел', я убедился, что не смогу пока попасть на борт. Даже если я попытаюсь пристыковаться к шлюзовому узлу, то для его открытия со стороны корабля мне потребуется подать питание на это устройство, для чего фактически взломать систему охраны шлюза, в момент атаки перешедшую в параноидальный режим. Отменить его могут только капитан, старпом, может быть — пилот корабля, больше бортовой искин никому не подчинится, кроме владельца судна. Но вид развороченного ракетами борта напротив расположения рубки делал вопрос выживания всех указанных лиц вполне риторическим. По боевому расписанию все трое должны были находиться именно там, среди мешанины балок, рваных панелей, смятых переборок и прочего, бывшего совсем недавно частью силового набора судна и его содержимым. Вокруг корпуса корабля, в виде застывшего снегопада, висело облако льдинок, в которое обратился вышедший через пробоины воздух.

Бот маневрировал с грациозностью бегемота, но я сумел облететь также оба крейсера. Включенный еще возле спасательного корабля передатчик бота транслировал зацикленное сообщение, предлагавшее всем, кто его слышит, выйти на связь на аварийной частоте. Но все три корабля безмолвствовали. Картина разрушений у всех трех отличалась. Корпус 'Скута' имел сквозные пробоины от болванок корабельных туннельных орудий, прошедших его навылет, разрушив силовой набор, отчего он разделился на три неравные части, висевшие рядом и удерживаемые жгутами уцелевших кабелей и труб. 'Дейел' смотрелся длинной стальной бочкой, на которой некто решил потренироваться в стрельбе из ружья, оставив вывернутые отверстия с одного борта, сквозных пробитий не было. Вражеский же крейсер выглядел просто выпотрошенным внутренним взрывом трех крупнокалиберных торпед, будто они не взорвались внутри него, а выжрали все его потроха, как личинки земных ос-наездников пожирают внутренности гусениц. Через огромные кратеры, оставленные торпедами на корпусе, были видны лишь зияющие пустотой проемы внутри него. Облет всех трех кораблей почти завершился, когда панель управления просигналила о возникших неполадках с правым передним маневровым двигателем. Остаточный ресурс оценивался искином в 23% и не гарантировал продолжение его нормального функционирования уже в течение ближайшего часа. Сказался ли обстрел дронов или это следствие того издевательства над двигателями, что мне пришлось сегодня совершить, но прямо сейчас мне необходимо принять решение, куда лететь, иначе я зависну в космосе вообще без движения. Точнее — смогу довольно долго крутиться на месте, ведь оба маневровых двигателя левого борта еще исправны, хотя их остаточный ресурс искин оценил в 59%. Попробую рассмотреть все имеющиеся варианты.

Вариант первый — пробую состыковаться с обесточенным спасательным кораблем. Из плюсов имеем то, что даже если контрабордажная система обороны осталась активна, то она не воспримет меня как угрозу, ведь и я и бот приписаны к кораблю. Несомненным плюсом является также возможность произвести полный ремонт моего бота, на борту имеются все необходимые детали и оборудование, хотя я и не уверен, что ремонтный комплекс способен функционировать без помощи бортового искина. Но, в любом случае, на борту есть другие суда, малые буксиры и тот же, однотипный моему, флотский бот-спасатель, для которого не нашлось пилота. Конструктивные особенности спасательного бота позволяют закрепиться ему практически в любом месте корпуса корабля, если не удастся пристыковаться к шлюзу, это тоже можно отнести к плюсам. Минусов немного, но они существенны: несмотря на закачанную базу знаний, я не обладаю необходимыми навыками взлома систем, а имеющий подобные навыки техник находится в реанимационной капсуле бота и его дальнейшая судьба во многом зависит от того, как быстро я помещу его в нормальную медицинскую капсулу. Добавим к этому еще и то, что мощности бортового реактора бота может просто не хватить на то, чтобы полностью задействовать все системы шлюза, а их выборочное отключение опять-таки находится вне пределов моей компетенции. Пока, во всяком случае.

Вариант два предполагает попытку стыковки с крейсером 'Скут', на борту которого тоже должна быть медицинская секция. По всем канонам кораблестроения и уставам флота корпорации должна быть. Из плюсов имеем несколько упрощенное проникновение внутрь корпуса, в ходе облета были найдены места, где я могу влететь даже на боте, рискуя его повредить, правда. Из минусов имеется практически гарантированное полное уничтожение системы жизнеобеспечения крейсера. И если мне, в скафе, это просто добавляет неудобств, то вопрос перемещения Слима из капсулы на борту бота в капсулу медсекции крейсера грозит стать нешуточной такой проблемой. Трудноразрешимой даже. И это при условии, что медсекция крейсера уцелела вообще.

Вариант три — попытаться совершить посадку на планету. Из плюсов только то, что в поселке обязательно должна быть оборудованная клиника, пусть даже небольшая, но со всем набором необходимых шахтерам медицинских услуг. Минусов больше — неизвестно состояние медоборудования под куполом, с высокой степенью вероятности мне могут встретится враждебно настроенные обитатели, а также сам процесс спуска на планету сопряжен с известным риском, что поврежденный двигатель откажет в самый неподходящий момент и бот просто размажет по поверхности, как брошенное об стену яйцо. Добавлю еще возможность повреждения защитного купола поселка, что влечет за собой наличие внутри непригодной для дыхания атмосферы планеты. И то, что подняться обратно бот явно не сможет, для его нынешнего состояния это путь в один конец.

Вариант четыре, с попыткой воспользоваться останками вражеского крейсера, я даже всерьез рассматривать не стану. В его спрессованных взрывами внутренних помещениях трудно найти что-то целое, да и это займет непозволительно много времени.

Остается вариант пять, он же последний — использовать покинутый рудовоз. У меня есть основания не доверять показаниям разведывательной системы, которая откровенно прощелкала целую группу боевых дронов в трюмах рудовоза, но поисковая система работала и точно не зафиксировала присутствие живых существ на борту старого корабля. Если вспомнить, что его рубка довольно продолжительное время использовалась в качестве диспетчерского пункта для данной системы, то, скорее всего, бортовые системы жизнеобеспечения находятся в работоспособном состоянии, как и реактор. Шансы встретить там вражеские дроиды есть, но я оцениваю их как низкие. Не стали бы люди, устроившие такую грамотную засаду, рисковать, размещая внутри рубки боевого дроида. И так их задумка сработала почти на все сто процентов.

Мало кто мог предположить, что легкий крейсер 'Скут' имеет целых четыре торпедных аппарата крупного калибра, ради чего пожертвовали значительной частью прочего вооружения. Не знаю, какой тактики придерживался ранее коммандер Номм, но вооружение крейсера состояло практически только из торпедных аппаратов и средств ПКО; имея обводы стандартного легкого крейсера, 'Скут' являлся ударным торпедоносцем.

* * *

Опасения за неисправный двигатель оправдались, он отказал, причем на финальной стадии стыковки со шлюзом рудовоза. Тем не менее, успев вовремя активировать отстрел дополнительных баков, я сумел компенсировать увод корпуса бота в сторону и получил слабый, но направленный в нужную сторону импульс, стыковка состоялась. Отстреленные малые контейнеры медленно удалялись от бота, оставляя за собой след из горошин топливного геля. Не миновали их попадания.

Воздух внутри бота отсутствовал, после помещения Слима в капсулу, снабженную собственным источником воздуха, искин автоматически откачал остатки в баллоны, чтоб исключить дальнейшие потери. По показаниям нейросети, картриджа пилотского скафандра мне должно было хватить еще на 20 с чем-то часов при отсутствии чрезвычайных нагрузок. Потому первоочередная задача — проникновение в рубку рудовоза и активация систем жизнеобеспечения. При моих весьма скромных, без ложной скромности, зачаточных навыках хакера и абордажника, это может отнять гораздо больше времени, чем отпущено резервом картриджа скафа. И почему я не взял запасной? Ведь были же, но так и остались лежать в шкафчике.

Выпуклая поверхность входного люка шлюза дрогнула, стопорное кольцо повернулось, и крышка стала проваливаться внутрь, поворачиваясь на петлях. И только тут до меня дошло, насколько же мне повезло. Вот дежурившему в рубке старого корабля шахтерскому диспетчеру не повезло и сильно. Сейчас его промороженное космосом тело висело в шлюзе корабля с навсегда застывшим выражением ужаса на лице. Стараясь не дотрагиваться до него, перебирая поручни руками, я проплыл внутрь. Да, гравитация на корабле отсутствовала, как и воздух. Но покинувшие его захватчики не сочли нужным блокировать шлюз, что очень сильно сэкономило мне время. Внутренний люк также открылся без помех. В его круглый проем я направил медицинского дрона, дистанционно управляя им посредством нейросети. Просвечивая встроенными сканерами коридор и ниши в стенах, тот направился в сторону рубки. Обследование жилого отсека не заняло много времени, зато я мог быть спокоен — ни мин, ни активированных боевых дроидов, ни даже опасных для жизни микроорганизмов обнаружено не было. Насчет мин я мог и ошибиться, едва стоило о них подумать, как нейросеть тут же выкинула немаленький список их типов, которые не могли быть обнаружены меддроном и которые реагировали только на людей. Но просто логика подсказывала, что убившие диспетчера могли быть садистами, но не обязательно параноики, раскидывающие в навсегда оставленных кораблях мины. Насчет садистов я почти не сомневался — у диспетчера был чем-то очень острым прорезан и тем безнадежно поврежден блок, содержащий картриджи жизнеобеспечения старого пилотского комбинезона. Прорезан явно намеренно и аккуратно, чтобы не повредить целостность загерметизированного скафа. Сделавший это мог даже несколько минут наблюдать, как задыхается человек.

Прямо напротив входа в шлюз располагалось помещение технических дроидов с восемью ложементами для их размещения и зарядки, сейчас пустыми. Освещая себе путь встроенным в скаф фонариком, я выплыл в основной коридор жилой секции. Наблюдая когда-то по телевизору, как плавают в невесомости по орбитальной станции наши космонавты, я им искренне завидовал. Честно сказать, я им и сейчас завидую — они же практически дома, а не как я — неизвестно где. Но вот так же изящно, как они, летать по кораблю у меня не выходило. Видимо, и здесь сказалась некоторая избирательность моего, по выражению дока, аномального мозга, отказывающегося усваивать некоторые знания. Ведь не может же быть так, что наших, земных космонавтов, учат летать в невесомости, а здесь пилотов этому не обучают? Или может? А плевать. И пусть я выгляжу мешком навоза, плывущего в невесомости, но я достиг рубки, пусть и приложившись по пути почти ко всем выступающим из стен коридора скосам, выступам и прочим конструктивным элементам. Двери в рубку были открыты. Нетрудно было догадаться, почему — прямо по центру рубки виднелась в полу откинутая крышка шахты бортового искина, а сам он висел, отключенный, чуть поодаль. При отключении искина реактор автоматически заглушился, системы жизнеобеспечения тоже, а двери застыли в том положении, в котором находились до этого. Все это подсказала нейросеть, заодно отметив, что искин относится к малым, а для кораблей такого размера используются значительно более мощные. Заглянул в шахту, немалый такой колодец, на дне которого виднелись в луче света контакты для установки большого искина, разглядеть которые мешали висящие жгуты соединительный проводов и вставленный в большую шахту цилиндрический корпус малой, размером с ту, что в моем боте. Понятно, для управления системами поставленного на вечную стоянку корабля хватало и малого искина, а большому нашли применение в другом месте, а здесь соорудили переходник.

* * *

Покинув душевую кабину, забрал из стиральной машины найденный комбез и, отрегулировав его под себя, прошел в кают-компанию и заказал в пищевом синтезаторе бодрящий напиток с непроизносимым названием. Имея вкус травяного чая с легкими кофейными нотками, тот отлично утолял жажду и обладал небольшим стимулирующим действием. Нейросистема рекомендовала мне именно его для лучшего восполнения жидкости и сил.

Отпущенный мне возможностями скафандра резерв времени я использовал полностью, все 20 часов. Но за это время я сумел втиснуть на место штатного искин, снятый с бота, худо-бедно запустить с его помощью вспомогательный реактор и систему жизнеобеспечения. Возиться со взломом имеющегося искина диспетчеров я не стал, нейросеть прогнозировала затраты времени на его взлом между 16 и 22 часами, а это была непозволительная роскошь в моем положении. Искин бота хотя бы сразу опознал меня как капитана бота, после чего в течение почти часа выдавал список обнаруженных неисправностей и несоответствий. Да, я знаю, что идея была далеко не самой лучшей, про исполнение я вообще скромно умолчу, но за неимением гербовой пишем на клозетной. Вспомогательный реактор, находящийся в помещении бывшей кладовой, сначала отказывался воспринимать команды на запуск от искина бота, и его пришлось запускать вручную, временно отсоединив от связи с искином вообще. Хорошо хоть система жизнеобеспечения, пусть и не быстро, но вышла на режим до того, как картридж скафа исчерпался полностью. Приставив одного технического дроида присматривать за ней, а второго за реактором, я кое-как стянул с себя пилотский скафандр и просто упал в койку первой попавшейся каюты, отключившись еще до того, как щека коснулась подушки. И проспал, судя по часам, четырнадцать часов.

Проспал бы больше, но нейросеть разбудила сигналом, сообщив, что оставленный без искина бот стал промерзать, что могло повлечь сбои в работе капсулы с пациентом. Встроенный аккумулятор капсулы не был еще разряжен и на четверть, однако понижение температуры в отсеке вело к его ускоренной разрядке на поддержание оптимальной для лечения температуры внутри. Сделанные максимально легкими, капсулы бота не имели толстого слоя термоизоляции, как обычные, предназначенные для установки на корабли.

Судорожный поиск по отсекам и каютам корабля обогатил меня двумя ношеными комбезами, старым латаным техническим скафом и несколькими картриджами системы жизнеобеспечения. Нет, я реально тупил вчера, ведь можно же было догадаться, что даже на корабле, исполняющим функции диспетчерского пункта, обязательно должен быть их запас! Ладно, спишем на усталость и нервы. Найденные картриджи встали в гнезда на поясе моего скафа, как родные. Да здравствует стандартизация в галактическом масштабе! После извлечения искина, бот утратил не только энергопитание, но и гравитацию, потому отсоединение капсулы и перемещение ее в шлюз не стоили значительных усилий, а вот по жилому отсеку рудовоза ее пришлось перемещать уже одев экзоскелет грузчика. Полезная штука, этот экзоскелет. Диспетчеры шахтеров работали вдвоем, посменно, потому как обжитыми были лишь две каюты из имевшихся пяти, остальные пустовали. Вот в одну пустующую я капсулу с телом Слима и поместил. На подключение ее к бортовой сети ушло совсем немного времени, опыт такой у меня уже есть, помимо так и не изученных еще баз знаний. Запас картриджей на борту бота был не особо велик, но на пару недель одному Слиму хватит. А дальше либо я придумаю, как нам выбраться из этой гм... ситуации, либо это уже не будет иметь решающего значения.

Пищевой синтезатор у шахтеров был очень неплохой модели, не из высшей категории подобных аппаратов, но из твердых середнячков, даже с некоторой претензией на изысканность — имел голоэкран выбора блюд. Вот я и листал списки его меню в поисках чего-то к чаю, одновременно размышляя. Корпус 'Дейел' висел всего в полусотне километров от меня, но попасть на его борт теперь было весьма нетривиальной задачей. Помимо сложностей с проникновением внутрь его корпуса, теперь само расстояние служило почти непреодолимой преградой. Нет, чисто теоретически, я могу, оттолкнувшись от рудовоза, долететь до спасателя. Часов эдак за надцать, зависит от силы толчка. Если не промахнусь. С этого расстояния корпус 'Дейел' смотрелся слишком малой мишенью для такого неточного снаряда, как я. Ведь после отрыва от борта рудовоза — как его, кстати, называют? — у меня не будет шанса исправить траекторию полета. И нейросеть со всей очевидностью предсказывает, что шансы попасть точно у меня колеблются где-то в пределах статистической погрешности.

Бот свое уже отлетал, ему требуется ремонт, который можно осуществить опять же только на судне-спасателе. Совершенно неопределенной является ситуация на планете, с которой вскоре могут прилететь не слишком доброжелательные гости, отбиться от которых шансов нет вообще. Бот неактивен, а на рудовозе и так было не много оборонительных систем, но и их демонтировали полностью, оставив только слабенький щит. Потому покойный диспетчер и не защищался, ему просто нечем было.

Остановил свой выбор на схожем с пирожным-корзиночкой десерте, оказавшимся совсем даже не сладким, но вкусным, с большим количеством орехового крема. Под чай пойдет.

В поисках решения проблем пока не продвинулся, но было такое чувство, что почти нащупав нужную мысль, я ее упустил. Начнем сначала: расстояние до корабля мешает до него добраться. Значит, сначала надо найти способ расстояние преодолеть. Существует целый класс тяжелых скафандров со встроенными двигателями, но в моем распоряжении ни одного такого нет. Имеющийся пилотский скаф относится к легкому классу, но из его топовой части, то есть почти средний. Найденный мной на корабле технический скаф, хоть и старый, исправен, относится к средним. Отличается от пилотского меньшим комфортом, но снабжен множеством внешних узлов для крепления инструментария и электромагнитными подошвами ботинок. А если на борту есть технический скафандр, то может иметься и дополнительный обвес к нему. Например, ранец для полетов в космосе, довольно распространенный вариант оснащения именно техников. Надо тщательно осмотреть все помещения, шкафы и ящики на корабле.

* * *

Итогом многочасовых поисков стало то, что теперь я знаю, что рудовоз зовется 'Голперч', именно это название значилось на совершенно разных предметах, найденных в его закромах. Но это могло быть и названием фирмы-поставщика или предыдущего владельца судна. Реактивный ранец найти не удалось. Нашелся плазменный резак с запасом расходников и прочие инструменты. Нашлись разного рода детали для ремонта корабля, вроде сменных световых панелей или ремкомплекта приводов дверей. Нашлась даже початая упаковка картриджей для пищевого синтезатора и явная заначка одного из диспетчеров в виде бутылки высокоградусного алкоголя. Открыл, понюхал, прослезился. Суровые мужики, эти шахтеры, если могут пить подобное! Гм. Могли, точнее.

В одной из кают диспетчеров нашелся старенький планшет, даже не запароленный. Я наскоро просмотрел содержимое, в основном были изображения и записи довольно большого семейства, личная переписка. А вот среди писем личного характера присутствовали несколько официальных, из офиса местного управляющего 'Мьефф', среди которых обнаружились коды доступа к искину 'Голперч'. Расслабились шахтеры в отрыве от цивилизации, вообще никаких мер предосторожности не предпринимали? И чем это закончилось? Нет, предпринимали, оказывается, примерно раз в месяц меняли пароли доступа к искину. Но пользователь хранил эти данные в общей планетарной сети и на планшете без пароля. Тэкс... Имелась общепланетарная сеть. Не особо большая, все же поселок на планете один и не крупный. Скорее просто небольшой ретранслятор, покрывающий значительные площади вокруг поселка и достающий до находящихся на низкой орбите кораблей. Посмотрел еще раз письма на планшете погибшего диспетчера — нет, все точно, он получал послания с поверхности, находясь на орбите. А если был ретранслятор... Надо попытаться установить обратно штатный искин и опробовать пароль.

Повторение ранее проделанных операций дается все легче, это такое свойство нейросети. В этот раз на то, чтобы извлечь один искин и поставить другой, я потратил вдвое меньше времени, если не втрое. Пароль им был принят с первой попытки. Системы корабля протестированы, искин пожаловался, что не может найти ни одного из приписанных к кораблю дронов и выдал короткий список ремонта с указанной степенью очередности, по значимости. Самым первоочередным был ремонт внешней направленной антенны корабля. А ведь что-то похожее я видел среди запчастей. Искин подтвердил, что запасная антенна подобного типа должна находиться в комплекте ЗиП.

Пропавшие дроны, вероятно, стали трофеями захватчиков. Но у меня на боте есть пара малых технических и один робот-уборщик. Обладая паролями доступа, приписать их к 'Голперч' проще простого. Заодно вспомнил, что есть еще и разведывательный, так и лежащий в консервационной упаковке в багажной нише рубки бота. Это что у меня за имплант на память, если память такая дырявая стала? Нейросеть восприняла последнюю мысль, как команду, и предложили провести полный тест имплантов и загруженных баз данных с последующим структурированием. Тест так тест, дал разрешение и... потерял сознание.

* * *

Разглядываю себя в зеркальце над умывальником и не узнаю. Нет, физиономия моя не претерпела изменений, если не считать отпечатавшегося на щеке рисунка напольной панели — свалился, где был, и так провалялся... ох, йо, 4 часа 23 минуты.

Нет, дело не в изменении внешности, дело было в изменении взгляда. Вот просто разглядывая отпечаток на щеке я автоматически отметил глубину вдавливания в кожные покровы, степень насыщения цветом, обозначавшие, в зависимости от температуры, уровень насыщения сдавленных тканей кровью... Каково это — ощутить себя сканером? Причем не обязательно даже иметь рассматриваемый предмет перед глазами, память свободно предоставляла все ранее увиденное с фотографической четкостью. Вот тот разрез на комбезе диспетчера, чей труп давно мной был упакован в специальный мешок и закреплен в отсеке бота, был точно мной теперь опознан, как след от виброножа. Причем виброножа достаточно длинного, вроде десантного тесака. Блин, мечтал в детстве стать похожим на Шерлока Холмса и видеть большинству людей недоступное в обычном — получи и распишись! Еще раз ополоснув лицо водой, я прошел в кают-компанию и уселся в кресло. Просто распирало от любопытства посмотреть на итоги теста, но некоторый опыт уже появился: делать это в коридоре больше не стоит. А то мало ли...

Структурированная нейросеть представляла из себя нечто совершенно непривычное. Основное меню теперь разделялось на тематическое и профессиональное эээ... окна, подсказала мне сеть. Каждый изученный лично или посредством полученных баз знаний, включая напрямую внедренные через мнемодост, предмет, раздел знаний или даже куски отрывочной информации, вроде прочитанной журнальной статьи, были тщательно отсортированы и представлены в виде готовых списков. Вот обычный стилус, каким док водил по экрану своего планшета или носил в кармашке комбинезона, простая и даже примитивная вещица. А между тем по едва заметным признакам теперь можно точно сказать, что это замаскированный одноразовый игольный пистолет, и та едва заметная выемка на его корпусе, при нажатии ногтем, приводит в действие несложный механизм, вызывая короткий залп игл. То, что док был очень непрост, я и ранее не сомневался, но вот эта его привычка всюду носить с собой такое малозаметное оружие, даже на борту корабля, она приоткрыла до того неизвестные его стороны. И это лишь один из длинного тематического списка пунктов, имеющий массу перекрестных ссылок. В профессиональном списке данные сортировались по их применительности в том или ином случае. Крайне полезный список. Достаточно было подумать о способе достижения мной 'Дейел', как нейросеть предложила несколько вариантов, самым простым и доступным из которых оказалось использование штатных гравиносилок спасательного бота. Нет, док был прав, мой мозг реально аномальный, потому как нельзя такому тупице получить такие высокие показатели. Я ведь знал, что эти гравиносилки можно использовать для перемещения раненных не только в условиях планетарного тяготения, но и в космосе. Они оснащены для этого специальными миниатюрными двигателями. Но пока меня не ткнули носом в их техническое описание, я занимался поиском сложных путей самоубийства, вроде прыжка с корабля на корабль. Это вместо того, чтобы лечь в гравиносилки и, управляя ими посредством нейросети, спокойно долететь. Вот осознанием всей своей ущербности меня и нахлобучило.

А не такой и плохой вкус был у шахтерского диспетчера, предпочитавшего этот термоядерный напиток! Нейросеть сразу же начала активно выводить алкоголь из крови, но свое дело он сделал, прочистив мозги и смыв ту внезапную апатию, что мной овладела. Вкус как у уксуса с примесью растворителя, но эффект налицо. Судя по этикетке — это из местного народного творчества, рекламный текст приглашает посетить бар на третьей улице поселка Адегта. Рекламный слоган на этикетке 'Роса Адегты — лучшее средство очистки жира и мозгов' оправдан. Брр. О послевкусии говорить не приходится, хочется прополоскать рот. Но напиток честный, не содержащий препаратов, вызывающих стойкое привыкание к данному продукту. Это уже нейросеть выдала. Обычное дело, как оказалось при просмотре дополнительной информации. Подсаживание потребителей на определенную марку — вполне легальный в некоторых мирах маркетинговый ход. И довольно часто применяемый даже там, где это запрещено.

Итак, первоочередным планом предусматривалось найти способ попасть на борт 'Дейел' и этот пункт можно смело отмечать выполненным. Достичь борта я смогу, с пунктом 'попасть на борт' несколько сложнее, но если не удастся открыть шлюзовой люк, придется пробовать проникнуть через одну из пробоин в корпусе. Ракеты использовались серьезные, дыры оставлены немалые. На крайний случай есть плазменный резак.

Вопрос с безопасностью пока не закрыт, ситуация на планете неизвестна. Что там с ремонтом направленной антенны? Завершен. Какие каналы связи используются искином по умолчанию? Список из четырех строк, этот для навигации, эти для шахтерских кораблей, а вот этот и есть искомый канал связи с сетью поселения. Так, любопытно, график энергопотребления и активности сети одновременно показали один рост нагрузки, другой производительности. Сравниваем и получаем время окончания ремонта антенны. Это что же, оборудование корабля используется в качестве ретранслятора, заменяющего орбитальный спутник связи? Получается так. И есть искин, играющий роль сервера? Нет, искина нет, есть компьютер, ранее отвечавший за контроль главного реактора. А на компьютере — логи и архивы всей сети планеты. И диспетчеры на борту были еще и администраторами сети. Нет, только один из двоих. Но простота нравов умиляет — искин корабля имеет права администратора сети, выполняя его функции в отсутствие администратора-человека.

* * *

Пустые улицы поселка. Застывшие неподвижно под куполом лопасти системы внутренней рециркуляции воздуха, потому даже занавески в распахнутых окнах не шевелятся в отсутствие движения воздуха. Пустые здания. Пустые цеха. Ни одного человека не попадает в объективы многочисленных камер. Поселок словно вымер. Не видно даже дроидов и наземных транспортных средств. Только камера входного портала, направленная на посадочную площадку, краем цепляла изображение неких механизмов, но расстояние не позволяло их четко идентифицировать.

Просмотр архива записей дал очень мало информации. После того, как появившийся в системе тяжелый крейсер отправил к борту рудовоза бот с группой захвата и тот, подлетая, аккуратно отстрелил антенну, информация с планеты на сервер поступать перестала, а встроенная память камер, ставшая доступной после установки новой антенны, позволяла просмотреть лишь последние сутки.

Обзорные камеры 'Голперч' не менялись, похоже, со времени его постройки и были настолько устаревшими, что уступали даже камерам моего бота. Разглядеть с их помощью что-то внизу было сложно, если рассматриваемый объект не был размером с корпус фабрики, отлично различимой рядом с защитным куполом.

Активность планетарной сети состояла практически лишь из потока видео с камер поселка и производственного комплекса, да данных телеметрии с нескольких десятков промышленных устройств, ни одно из которых не сдвинулись за прошедшее время и на метр. Малоинформативные для меня сетевые имена этих устройств не могли подсказать, что они из себя представляют, потому пришлось потратить время на поиск этой информации в сети. Большая часть их оказалась тяжелыми грузовыми гравиплатформами, осуществлявшими доставку добытой в карьере руды на обогатительную фабрику. Было несколько средних грузовых платформ, уже для доставки контейнеров с концентратом с фабрики на площадку, откуда их забирали шатлы для доставки на орбиту. Ряд малых платформ использовался в качестве пассажирского транспорта. И только одна такая платформа, приписанная к местной службе безопасности 'Мьефф', была оснащена роботизированной системой управления. Судя по карте поселка, платформа находилась в неактивном состоянии в гараже СБ. Дальнейший поиск по сети позволил даже найти несколько ее изображений — не могла платформа ездить по маленькому поселку и никому ни разу не попасться на камеру коммуникатора или планшета — но и все. СБ рудодобывающей корпорации, в отличие от большинства ее работников, знали что такое пароли защиты информации. Попытку просто подобрать нейросеть пресекла, сославшись на недостаточный уровень овладения базами знаний — список из одиннадцати пунктов первоочередных к изучению прилагается. Смотри-ка, заботливая какая, старается, чтобы я не сильно накосячил. Оглядываясь назад, не могу не признать, что основания тревожиться у нее есть. Анализ моих действий только за последние пять дней показал, что я действовал близко к оптимальному варианту менее чем в 30% случаев. Да, она еще и статистику ведет.

* * *

Проверил капсулу со своим первым и пока единственным пациентом. Док был абсолютно прав, даже по мерцанию панели можно понять о степени нагрузки, испытываемой капсулой. Положение Слима уже не было критическим, никаких особых сложностей и нагрузок на компьютер капсулы — а она была не полнофункциональной моделью, а предназначенной лишь для спасения и поддержания жизни — не приходилось. Приставленный к капсуле меддроид менял картриджи по мере их израсходования. Тот оказался даже ниже расчетного, потому как капсула перешла в режим стабилизации состояния пациента, до помещения того в полноценную медкапсулу, способную провести полное излечение. Уровень моих медицинских знаний сейчас находился примерно на уровне земного интерна. Чтобы провести полное излечение с помощью этой капсулы, его просто не хватит. А вот док, есть у меня такое ощущение, способен был вытянуть пациента, даже используя арсенал инструментария меддроида. Я же тут как столяр супротив плотника...

Осталось лишь добраться до медотсека 'Дейел'. Пора начинать готовиться. Возвращенный на борт бота искин активировал одни из имевшихся гравиносилок и протестировал их на исправность. Дальность прямого управления с помощью нейросети у гравиносилок составляла до двух километров, если управлять через искин бота, то до пяти. Это при отсутствии помех, но таковых не наблюдается. Сам корпус гравиносилок представлял собой массивный метапластовый короб, в который предполагалось помещать тело пострадавшего. Снизу крепилась рамная конструкция, на которую были установлены двигатели, как гравитационные, так и реактивные. Блок роботизированного управления, аккумуляторы, баллоны с воздухом и топливный бак были укрыты внутри основного корпуса. Створки короба способны были распахиваться с любой его стороны, причем как в ручном режиме, нажатием на клавишу с пиктограммой, так и автоматически, при дистанционном управлении. Даже в случае отказа или повреждения системы управления гравиносилок, что случалось в боевой обстановке, пострадавший мог выбраться наружу, выдернув предохранительный рычажок, сбрасывающий всю створку. Внутри все было строго функционально, никаких удобств, только противоскользящее покрытие и дефлекторы воздуховодов. Система жизнеобеспечения тоже примитивная, состояла из баллона с воздухом, картриджа-поглотителя углекислоты и влаги и простенького управляющего блока. Столь длинные перелеты, который я намереваюсь осуществить, не были распространены, но переправить так раненного с боевого корабля на госпитальный без стыковки — вполне обычное дело. Просто для этого обычно корабли сближались до 10-20 километров. Осталось примерить, влезу ли я в гравиносилки одетым в скафандр и придумать, куда и как закрепить инструменты, которые собираюсь взять с собой. Влез вполне, все же носилки создавались как универсальные, а я габаритами не как квартердекмастер, судьба которого неизвестна. Скафандр я решил использовать все же свой, пилотский. И основная причина не в том, что он комфортнее, а в том, что он тоже приписан к 'Дейел' и несет на себе соответствующую символику. Если мне на борту встретится активированная контрабордажная система, она, может быть, не пристрелит меня сразу. Не знаю, кто и как программировал те системы, но шанс такой есть. С инструментами тоже решилось просто: быстросохнущим монтажным клеем приклеил по бортам держатели, которых хватит на все, что я беру с собой. Хороший такой клей, без растворителя держатели теперь не оторвать, разве только вместе с материалом корпуса носилок. Подумал, и решил взять с собой тубу такого клея. Чтоб было.

Сборы были недолгими. Снова облачившись в скафандр, я следом за носилками через шлюз перешел в бот, где и влез в них. Дистанционно активировал открытие десантного отсека бота и вот уже бело-голубой свет местного солнца пополз по внутренней переборке. Управляя носилками через нейросеть, успел подумать, что это второй мой самостоятельный вылет, но уже не на боте, а на носилках. Эдак в следующий раз придется вообще на метле лететь, как Бабе-Яге. Нейросеть тут же выбросила сообщение, что о применении для полетов подобных предметов информация в ее базах отсутствует. Вот ни разу не удивлен!

* * *

Стараясь не тратить ограниченный запас топлива, я остановил двигатели после короткого разгона. Пусть путь займет порядка 50 минут, зато топлива с избытком хватит на возвращение. Если придется возвращаться тем же манером, конечно. Камера на носилках была одна, только впереди, совсем слабенькая, и в ней корпус корабля казался короткой серебристой чертой на черном матовом фоне космоса. Через полчаса он вырос достаточно, чтобы сориентироваться и скорректировать курс моего средства доставки. Еще через четверть часа занял все поле зрения камеры носилок.

В последний момент я перестраховался и взял с собой еще и меддрон, который сейчас следовал рядом с носилками. Теоретически, в случае необходимости, тот также мог отбуксировать меня. Дрон был много меньше носилок, но у него также имелся миниатюрный двигатель для полета в космосе. Сейчас я отвел его в сторону, чтобы с его камеры оценить свою позицию и степень повреждений корабля. Картинка с камеры была не особо четкой, но можно было понять, где именно я сейчас нахожусь. До корабля оставалось триста метров, когда отдал команду двигателям носилок на торможение, биться ими о корпус я не собирался. Расчет оказался точным, касание вышло мягким.

Выбрался из носилок я легко, сложнее было не дать им улететь — легкая конструкция от моего толчка, когда я их покидал, получила достаточное ускорение, чтобы начать медленно удаляться от корабля. И пока я осуществлял свои неуклюжие кульбиты, пытаясь закрепиться на корпусе, отлетели довольно далеко. Пришлось снова браться за их управление и возвращать. После чего я отцепил от них один конец страховочного шнура с карабинами и еще одной скобой-держателем, каковую и приклеил прямо к корпусу корабля. Теперь носилки оказались пришвартованы к кораблю и не улетят, когда потеряют связь с моей нейросетью. Сам я удержался на корпусе благодаря магнитному захвату, позаимствованного из инструментария бота и тоже пристегнутого к поясу скафа страховочным шнуром. Теперь надо отцепить все доставленное на импровизированной внешней подвеске носилок.

Если бы кто-то со стороны меня сейчас увидел, то мог спутать с многоруким индийским Шивой. На импровизированном подвесе из найденного гибкого провода, который я повязал поверх скафандра, у меня на многочисленных страховочных шнурах, которых я нашел на 'Голперч' целую связку, находилась уйма разнообразных предметов, в отсутствие гравитации разлетевшихся вокруг меня на длину страховочного шнура. Но только я мог любоваться этим редким зрелищем через камеру меддрона.

Первоначально я предполагал передвигаться по корпусу, переставляя два магнитных захвата, но сейчас, подумав про меддрона, мне показалась гораздо более привлекательной идея подлететь к пролому в борту корабля на его буксире. Если кто думает, что полет в пустоте, на такой штуке, как небольшой медицинский дрон — это развлечение, то он очень сильно ошибается. Скорее — это сродни скольжению по натянутой между двумя небоскребами веревке, когда почти любая случайность приводит к падению. Вся разница в том, что я бы не упал, а улетел в бездну космоса. Хорошо, что нейросеть не умеет материться, хотя ее описание неприемлемой степени риска при таком способе передвижения отличалось лишь формулировками. Так или иначе, но я достиг самого крупного из проломов в корпусе 'Дейел'.

Закрепившись магнитными захватами у края пролома, дистанционно управляя медицинским дроном, я довольно долго искал путь в этом нагромождении обломков, перекрученных взрывом стрингерах, шпангоутах и прочих конструкциях. Время позволяло, и потому, наткнувшись на узость или преграду, я отводил дрон назад и искал обходной маршрут. Убил почти два часа, зато нейросеть составила трехмерный план прохода до неповрежденного участка обнаруженной технической шахты.

* * *

Наверное, когда-нибудь я научусь свободно летать в невесомости, избегая столкновений и ловко огибая препятствия, но пока только прочность скафандра спасала меня. Уже не раз и не два я, внутренне сжимаясь и холодея, задевал острые обломки, способные пропороть ткань. И это я двигался по наиболее широкому проходу в месиве обломков. Еще и многочисленные инструменты, которые тащил за собой, цепляясь, тормозили продвижение.

Внимательно осмотрел следующий участок пути. Вот не нравится мне эта балка, просто крайне не нравится! Торчит под углом, сверкая зазубренным обломанным концом, даже на вид острым. Не хочу я на ней испытывать свой пилотский скаф, не предназначен он для такого. Это вообще не самая оптимальная одежда для таких вот вылазок, это скафандр пилота малого корабля, созданный для их миниатюрных кабин, которые даже на звание рубки зачастую не тянут. У моей модели скафа даже ботинок отдельных нет, не то что магнитных подошв, которые вообще являются почти стандартом для всех скафандров. Нет, некий аналог легких ботинок интегрирован в сам скаф, но эти созданы, чтобы лучше чувствовать педали управления, все еще применяемые в ряде легких боевых космических аппаратов, а не для того, чтобы в них перемещаться по наружной обшивке кораблей или внутренним помещениям в отсутствие гравитации.

Не стану я рисковать, пытаясь пролететь мимо этой балки, торчащей как острога. Спилю ее лучше. Ведь взял с собой плазменный резак, зря таскаю что ли? Все настройки на резаке были ручные, шильдики возле рукояток настроек читаемые, ничего сложного, вроде. Мощность, ширина луча, настройки по глубине реза и фокусировке. Навел в нужное место луч указателя, затенил светофильтры шлема и нажал на кнопку. В намеченное место уперся тонкий поток плазмы, поверхность металла потемнела и тут же стала наливаться пунцовым цветом, но след реза не успел стать глубоким, как балка неожиданно лопнула по всей ширине, а ее обломок, кувыркаясь, пролетел мимо меня. Итить твою в душу! Да когда ж это закончится? Что ж я лажаю-то почти везде? Чуть сам себя не гильотинировал, заодно едва не проверив функционирование системы дефекации в скафандре. Не, нафиг-нафиг такие эксперименты, убираем плазменный резак обратно. Без хотя бы начального знакомства с местной металлургией пользоваться им опасно для жизни.

То расстояние, что по расчетам, должен был преодолеть за, максимум, час, прошел за два. С учетом ранее затраченного, я уже активен порядка девяти часов, ощутимо устал и вымотался, скоро придется прибегать к стимуляторам. Пилотский скаф имел встроенную тубу с пищевым концентратом и емкость с водой, трубочки обоих были выведены прямо к губам. Посмотрел данные по расходу картриджей, есть запас еще на 10 часов, потом придется менять. Странного вида карман на бедре скафа оказался предназначен для запасных картриджей и там сейчас были пять полных, три на воздух, один на очистку, плюс запасная аптечка. Достигнув намеченной точки — технического туннеля, я остановился для отдыха и перекуса. Паста в пищевой тубе не является изысканным образцом кулинарии, но и не напоминает ту дрянь, что я ел в самом начале своей... А вот как назвать то, во что я вляпался? На эпопею не тянет, для происшествия уже перебор по событиям. Пусть будет приключение.

Как врач сам себе порекомендовал сон для восполнения сил и, будучи дисциплинированным пациентом, согласился с назначением. Будильник нейросети разбудит через шесть часов. Многочисленные кабели и трубопроводы в техническом туннеле не самое худшее ложе в данной ситуации. Перед сном активировал принесенного на себе разведывательного дроида и отправил его дальше по туннелю, с наказом собрать информацию и вернуться через те же шесть часов.

* * *

Все больше убеждаюсь в необходимости поднимать уровень баз знаний. Несмотря на всю крутизну возможностей установленной нейросети и имплантов, я просто не подозревал даже о возможностях разведывательного дроида, причем не обо всем их многообразии, а даже об основных. Логично было предположить, что названным разведывательным, дроид предназначен для разведки. И совершенно забылось, что разведку можно осуществлять в радикально отличающихся условиях, для которых существуют разные виды дроидов. Мой разведывательный дроид оказался предназначен для проведения разведки в условиях планеты. Он честно попытался исполнить отданный ему приказ, отправился по техническому туннелю, может, лишь чуть проворнее меня передвигаясь в условиях невесомости, для работы в которой он не предназначен. Он попутно даже опознал ряд устройств, которые походили на заложенные в его память образцы. К сожалению, на планетарных объектах используется слишком мало устройств и конструкций, которые сходны с используемыми в космическом кораблестроении и при постройке орбитальных баз. Вздохнув, деактивировал дроида, не оправдавшего надежд. Обратно в консервационное состояние он не вернулся, для этого требовалась помощь технического дроида, но и так был достаточно компактен. Таскать все взятое с собой долго я не собираюсь, оставлю в первом же подходящем месте.

Такое место нашлось сразу за створкой ближайшего входа для обслуживания технического туннеля. Магнитные ригели приводились в действие простым механизмом, несомненно связанным с датчиками слежения, но не имевшим средств блокирования. Я просто приподнял рукоятку, повернул и створка освободилась. Отпущенная, она медленно поплыла между двух рядов стеллажей, заполненных, судя по маркировке, деталями и элементами бортовой электросети. Небольшое помещение могло быть складом техников или энергетиков. Внутри корпуса корабля проходили четыре таких туннеля, в какой из них я попал, судить было трудно. В этом же помещении у входа, напротив моего люка, находился терминал техника, а на стене над ним была схема корабельных сетей. Нейросети хватило мгновения для фиксации как самой схемы, так и используемых на ней обозначений, встречавшиеся знаки и шифровки на стенах стали ясно указывать местоположение. Все не пригодившееся имущество оставил здесь, заняв пустую полку стеллажа, снабженную решетчатой дверцей. А как иначе? На корабле даже на стеллажах все крепилось либо магнитными захватами, либо иным способом.

Перемещаться далее по туннелю, без вороха барахла, оказалось гораздо быстрее. Даже, несмотря на то, что ловчее я не стал, но отсутствие изгибов туннеля позволило приспособиться и выработать нехитрый алгоритм перемещения. Выбираю кабель или трубу потоньше, чтоб ухватиться можно было, плавным рывком дергаю за него и лечу метров пять-семь, после чего ловлю его же или похожий другой рукой и, поправив траекторию, лечу следующие пять-семь метров. Если ни за что не задевать, то скорость передвижения получается вполне приличной, ведь даже атмосферы нет, чтоб тормозила полет. Сейчас, судя по значкам на стене, я как раз над первой полетной палубой. Недавно на ней, хоть и недолго, размещался мой бот. А в шкафчике у входа на эту палубу лежат запасные картриджи для моего скафандра. Чем не повод заглянуть? Вот на стене шифровка и символ коммутационного узла, где сходятся кабели, ведущие на летную палубу, рядом должен быть стандартный люк в кабельный канал, ведущий в том же направлении. Нашел, открывался он аналогично, механическим стопором. Уходящий вниз кабельный канал был узковат, чтобы летать, как в туннеле, но лез я по нему без особых усилий. Сложным оказалось протиснуться в узость, в месте, где кабели поворачивали под прямым углом. Пришлось даже пинать кабели ногами, держась за удерживающие их скобы, чтобы освободить проход. Повезло, что спускаться я решил ногами вперед, хоть тут понятия верх и низ весьма условны. Сильно скакнул расход картриджа регенерации воздуха, пришлось заменить его. Тоже не самая простая задача, когда вы зажаты в таком узком месте.

И вот я на летной палубе. Не совсем на, правильнее сказать — под ней. Дальше протиснуться по кабельному каналу уже никак, он упирается в распределительное устройство, а между мной и техническим помещением палубы находится металлическая панель палубного настила. В ее прорези я даже могу разглядеть в свете фонаря дефлекторы вентиляции под потолком. Но панель крепится примитивными винтами, головки которых находятся с другой от меня стороны. Даже будь у меня с собой плазменный резак, я бы не рискнул его здесь использовать, слишком тесно и слишком близко ко мне. Придется возвращаться.

Раздосадованный своим фиаско я чуть не пропустил ответвление кабельного канала, не замеченное мной при спуске. Правильно, я спиной к нему тогда находился и просто не увидел. Очередное упражнение типа 'почувствуй себя червяком, желтым земляным червяком' — и я все же пролез в это ответвление. Оно было еще уже кабельного канала, но зато кабелей в нем было гораздо меньше. Представил себе, что будет, если меня в нем заклинит. Брр. Приступ внезапной клаустрофобии бы настолько сильным, что даже аптечка среагировала, тут же впрыснув в кровь ударную дозу успокоительного. Не надо было себе так ярко в красках представлять весь ужас гибели в таком месте. Да, попасть в иной мир и там окочуриться, задохнувшись в тесноте темного кабельного канала мертвого космического корабля...

Лекарственный препарат начал действовать, теперь я находил свой недавний страх даже забавным. Не на ха-ха пробило, но легкая эйфория присутствовала. И найденный съемный сегмент потолочного покрытия ангара оказался лишь приятным дополнением, тем более, что он крепился не винтами с той стороны, а на скобах и задвижке, которую я вполне сумел повернуть, просто приложив усилие. Снятая панель улетела в сторону и в свете фонаря скафа стали видны ряды контейнеров. Ага, это не сама летная палуба, это примыкающий к ней ангар, отданный под складское помещение.

* * *

Появилось время подумать. Неосторожный прыжок с потолка ангара, столкновение с контейнером, кувырок, неудачная попытка зацепиться — и теперь я медленно-медленно дрейфую в дальний темный угол немаленького ангара. Невесомость. Отсутствие атмосферы. Это в узком пространстве технического туннеля, где повсюду было за что ухватиться, двигался под конец достаточно сноровисто. А тут маши руками, не маши — один фиг.

Что мне может быть интересным в этом ангаре и на палубе вообще? К бортовой сети не подключиться, она мертва, значит, все ее терминалы мне малоинтересны. Остается искать портативные или локальные устройства, на которых может быть полезная информация. Полезной может быть почти любая, но в первую очередь меня интересуют коды доступа к имевшимся на борту ботам и малым кораблям. Надо бы убедиться, что они уцелели, кстати. А еще летать в невесомости мне надоело, хуже горькой редьки! Потому надо найти скаф с магнитными ботинками. На этом импровизированном складе их, скорее, нет, но проверить стоит. Особенно вот тот контейнер, к которому я так неудачно спикировал, с наскоро замазанной эмблемой на боку. Почти не сомневаюсь, что под слоем краски скрыта атранская флотская эмблема.

Наученный опытом, я больше не пытался перелетать большие расстояния, предпочитая двигаться короткими бросками. Так получалось точнее попасть именно туда, куда намеревался, а не пролететь мимо, лишь коснувшись цели кончиками пальцев.

Это можно было счесть очередной вытянутой пустышкой, если бы не обнаруженный в ангаре жилой блок, принятый мной сначала за бытовку. Все контейнеры оказались закрытыми и запароленными, причем как теперь раздобыть эти пароли, я даже не предположу. У корабельного баталера, разве что. Да, надо будет его отыскать. А насчет найденного жилого блока у меня есть планы.

Найти другой путь в ангар, кроме как по кабельным каналам, схему которых нейросеть запечатлела ранее, не удалось. Вот он, буквально за переборкой, но между нами монументального размера створки ангарных ворот, которые в отсутствие электропитания даже не сдвинуть с места. Есть вентиляционные каналы, многочисленные технические, но их схемы у меня нет. Да и их входные панели далеко не все открываются без интрумента, а его тоже надо еще найти. Отправляясь в этот полет с 'Голперч' я прихватил с собой кое-что, но оно все осталось там, на стеллаже склада электриков. Это еще не склероз, как я понимаю, это просто рассеянность. Как говорится: если у вас голова, как унитаз, и в ней ничего не задерживается, то заведите себе записную книжку. Или две. Как раз мой случай.

Описывать свое ползание по кабельным каналам не стану, в итоге я все же достиг полетной палубы. После того, как мой бот ее покинул, она мало изменилась, лишь отсутствовали три десантных бота, доставлявшие десант на планету. Остался только второй спасательный бот, однотипный моему, для него не нашлось пилота. Да и не особо он был нужен: стандартная вместимость десантного бота 40 человек, трех имевшихся для ста десантников хватало с избытком. Кроме него, почти полностью скрытый корпусом спасателя, имелся малый буксир, тоже в спасательном исполнении, с дополнительными манипуляторами и переделанным жилым отсеком. От техников слышал, что он предназначался для сбора спасательных капсул и находившихся в них людей, для чего, помимо стандартных грузовых захватов, получил манипуляторы, две универсальные шлюзовые камеры, сверху и снизу, и расширенный обитаемый отсек, который вместо каюты на двух пилотов теперь мог вместить до двадцати человек. Ненадолго вместить, по принципу 'в тесноте, да не в обиде'.

Перемещаясь короткими прыжками-перелетами вглубь полетной палубы, я неожиданно встретил облако мусора. Когда в свете фонаря скафа сверкнули эти висящие в пространстве детали, метизы и прочее, я подумал, что просто разлетелось содержимое одного из ящиков с деталями. Но вот висит явный кусок панели и, оглядываясь, я вижу другие обломки, не все из которых могу опознать. Фонарь скафа слабенький, его луч теряется в темноте огромной палубы, но впереди угадываются очертания ремонтных манипуляторов, способных перемещать малые корабли. Следовательно, я уже рядом с ремонтными боксами. Обе летные палубы 'Дейел' проходили сквозь весь корпус корабля и имели выходы по обоим его бортам. Первая находилась ближе к носу, вторая к корме. Между ними находилась ремонтная зона, чьи боксы имели выходы на обе палубы. А вот между корпусом и ремонтными боксами с обоих бортов корабля находились палубы со спасательными капсулами.

Не уверен, что так и было задумано, но две противокорабельные ракеты с дронов прошли между не до конца еще сомкнувшимися по тревоге створками летной палубы — следов пробития на створках не видно — наискосок пересекли летную палубу, миновали раскрытые ворота пустого ремонтного бокса, в котором нас собирали на брифинг, прошили переборку с другой его стороны, и взорвались, достигнув силового набора корпуса с левого борта, как раз там, где в это время уцелевший экипаж корабля готовился покинуть борт на спасательных капсулах.

Я нашел экипаж.

* * *

Атмосфера тогда еще не вся утекла через пробоины, потому взрыв двух боеголовок ракет в разных концах недлинного коридора палубы, вызвал эффект сходящихся ударных волн, не оставивших людям никаких шансов и сбив их тела в безобразную кучу. Даже успевшие занять места в спасательных капсулах не убереглись, хотя летящие по коридору осколки в них не попали, но ударная волна в замкнутом пространстве...

Капсулы так и остались с открытыми люками, ни одна не успела покинуть корабль. На корабле есть еще одна палуба со спаскапсулами, но она с того же борта, что и атаковавшие дроны, там шансов спастись не было вообще. Не знаю точную численность экипажа, но похоже, что тут все. Не видно тел в синих пилотских комбинезонах, все пилоты остались в уничтоженной рубке и на ушедших к планете ботах. Не видно и белых комбинезонов медиков.

Старательно гоню от себя вспыхнувшую надежду найти дока Буна и Вию. Они вполне могут быть там, среди этих переломанных промороженных тел. Но разбираться и сортировать покойников я буду позже, сейчас надо позаботиться о живых.

Заглянул в ближайшую спаскапсулу и, стараясь не потревожить мертвые тела, открыл нишу с запасными картриджами. Странно, она оказалась пустой, хотя для восьмиместной капсулы тут должно было быть не менее сорока одних только картриджей регенерации. Ниша для сухпайков тоже оказалась пустой. Перебрался в соседнюю капсулу, там тоже ниши оказались пусты. Вообще ни в какие ворота! Пустые ниши капсул обрекали спасшихся, если бы те даже покинули борт корабля, на медленную и мучительную смерть от удушья. Не знаю, кто на борту отвечал за комплектность спасательных капсул, но, похоже, делал он это спустя рукава. Проверять третью капсулу не стал, там в проходе висели несколько сцепившихся намертво тел.

Пополнить запас картриджей в итоге удалось, лишь забрав из своего шкафчика початую упаковку с ними. Замок шкафчика сработал штатно, спасибо простой конструкции со встроенной батареей. Его сохранность означала, в том числе, что среди ракет, погубивших корабль, не было с ЭМИ-боеголовкой. Электромагнитный импульс сжег бы простенькую плату замка, превратив большую часть электроники на борту в мусор.

Следующим пунктом для посещения я наметил склад баталера, но при пересечении коридора между лифтами, жилыми и служебными палубами, меня последовательно попытались сначала нейтрализовать станнером, потом зарезать, а потом затискать с огромной силой. Спасли только установленные импланты на защиту, нейтрализовавшие три последовательно посланных заряда подряд, и имплант увеличения мышечной массы и прочности скелета, пусть последний и не заработал еще в полную силу. Несмотря на наличие импланта абордажника, в рукопашной при отсутствии гравитации я почти начисто проиграл нападавшему, пытавшемуся зарезать меня лазерным скальпелем, только улучшенная реакция пилота позволила перехватить руку со сверкающим лезвием у самого забрала шлема. А потом нападавший в белом медицинском комбезе с активированным шлемом попытался выдавить мои потроха, обхватив своими стальными конечностями, причем сразу всеми четырьмя. Что-то знакомое, ага. Инъекции аптечки не дали потерять сознание.

Поедая кажущийся удивительно вкусным сухой паек, я слушал рассказ Вии про ее злоключения. За все время, проведенное в ее обществе до этого, я не слышал от нее столько слов, сколько она сейчас выдавала в минуту. Девушке отчаянно повезло — после поступления команды на эвакуацию, к капсулам она не успела. Оно и верно, из медблока до палубы с капсулами бежать почти так же далеко, как из рубки, а оттуда никто не выбрался вообще. Док, к моему изумлению, в момент атаки тоже находился в кают-компании, наблюдая за высадкой на планету. Он, оказывается, был одним из старших офицеров на борту 'Дейел', как по должности, так и по возрасту. Вия подробностей не знала, но когда я вылетал на разведку, тот уже был в кают-компанию, ставшей временным штабом спасательной операции. А пока она рассказывала, как чуть не попала под разрыв ракет, как испугалась, оказавшись в темноте, когда отключился реактор и, одновременно, искусственная гравитация. Как пробиралась к спасательным капсулам, ориентируясь по свету уцелевших аварийных светильников и во мраке наткнулась на первые тела... Вия очень выдержанная девушка, но тут даже меня пробрало до мурашек от ее рассказа. В отличие от меня она не просто завершила полный курс обучения, но еще и много практиковалась под наблюдением такого спеца, как док Бун. Потому выбегая из медотсека, она прихватила с собой сумку набора первой помощи и вместо нормальной в ее случае паники, попыталась оказать помощь всем пострадавшим. Тела были еще теплыми, но портативный медицинский анализатор однозначно показывал, что помочь она уже никому ничем не сможет. А потом сработал автоматически развернувшийся шлем комбинезона, среагировав на падение уровня кислорода. И вот только тогда она испугалась по-настоящему. Испугалась, что осталась одна. Совсем. И в панике кинулась туда, где ей казалось, не так страшно — в корабельную медсекцию. Паника гнала ее туда, где все было привычно и знакомо. И только добравшись до места и немного успокоившись, Вия начала думать о спасении и вспомнила, что оборудованная доком фармацевтическая лаборатория имеет замкнутый цикл очистки воздуха и собственный герметичный шлюз, а на случай отключения питания от бортовой сети, даже оборудована системой бесперебойного питания. Вот в этой самой лаборатории мы с ней и находились, поедая сухпайки. Оказалось, это Вия вытащила их из спаскапсул, вместе с картриджами воздухоочистки. Молодец вообще, и про лабораторию вспомнила и про пайки с картриджами сообразила. О чем ей и сказал, совершенно искренне, а не в виде дежурного комплимента, заслужив в ответ усталую благодарную улыбку.

* * *

Как я раньше обходился без магнитных ботинок — ума не приложу! Вспомню свою безвоздушную эквилибристику при попытке приложить даже незначительное усилие, особенно с использованием рычага — стыд пополам со смехом пробирает. Петрушка на турнике просто, была у меня в детстве такая игрушка.

По здравому размышлению, я отказался от идеи взламывать коды от шкафчиков на палубе. Все они типовые, идентичные моему, дверки из повсеместно употребляемого негорючего метапластика, ригель замка вообще штамповка из металла, если знать где расположен — срезать плазменным резаком не проблема, секундное дело. Это не балка из закаленной конструкционной стали силового набора корпуса, это просто тьфу. Из-за того, что все двери в переборках были закрыты и обесточены, пришлось опять лезть в технический туннель, чтобы забрать оставленные инструменты. Зато потом все прошло легко: регулятор резака на минимум, глубину реза в пару сантиметров, узкий луч делает короткий разрез — а в отсутствие атмосферы не слышно даже шипения плавящегося пластика — и вот вам содержимое шкафа. Первым делом подобрал себе и Вие тяжелые пилотские скафы, а то у меня хоть какая-то защита была, а девушка вообще серьезно рисковала. Как бы ни был хорош ее медицинский комбез, но он не предназначен для замены скафандра, у него функция нахождения в безвоздушном пространстве присутствует, как у всех комбезов для космоса, но не как основная. Вообще удивительно, что он столько циклов разворачивания и сворачивания капюшона-шлема выдержал. Заодно притащил Вие найденный новенький пилотский комбез и комплект нательного белья, которые владелец даже распаковать не успел. В таких и в скафы эти можно влезать и функции очистки тела настроены гораздо эффективнее. А то я заметил, что девушка старательно пытается не приближаться ко мне слишком близко, хотя в скромного размера помещении лаборатории это мало что дает. Несколько дней без возможности принять душ, при физических нагрузках... Потому упаковка гигиенических салфеток тоже была встречена с благодарностью. И пока я, одев новый скаф, открывал все оставшиеся на палубе шкафчики, Вия не только привела себя в порядок, но подогнала комбез и скаф под себя и даже пришла помочь тащить найденные трофеи.

Много мы не брали, только то, что могло помочь выжить. Среди прочего, я нашел целый шкафчик, забитый наркотой, то ли это тайник Весельчака, то ли просто кто-то контрабанду возил из экипажа. Из несомненно нужного — отличный боевой вибронож, флотский мультитул, офицерский планшет, два аварийных комплекта, початая коробка пайков. Найденный пистолет оказался с привязкой на владельца, при попытке чужака им воспользоваться может и взорваться прямо в руке, потому забрал только обоймы к нему. Насчет оружия я уже думал и решил, что надежнее подобрать что-то на складе, не все же десантники с собой забрали.

Еще меня здорово напугал противоабордажный дроид, метровым пауком повисший в углу переходного тамбура, куда я заглянул в своих поисках. Сигнал нейросети об опасности, пульсирующий красный сектор, указывающий на направление, словно в оголенный нерв зуба ткнуло, но тут же сменился желтым, а потом зеленым цветом — дроид опознал сначала карту ФПИ, а потом и отзыв моей нейросети. Гм, а я и не знал, что в пластик карты впаяна хитрая сетка из металлических полосок, служащих маркером 'свой-чужой' для корабельных систем безопасности. Без такого пропуска дроид не допустит никого на расстояние уверенного опознавания нейросети и атакует. А такой вот 'паучок', между прочим, способен разом уничтожить некрупного меха или абордажника в тяжелом бронескафе, потому как фактически является самоходной миной. Ему даже приближаться к противнику не надо, только навестись корпусом и инициировать заряд, а плазменный сгусток не оставит цели шансов на расстоянии до сотни метров, а от меня только магнитные ботинки останутся. Значит, корабельный искин все же успел активировать ряд систем. И сколько таких 'паучков' еще ждет чужаков в темноте коридоров корабля? Они ведь поодиночке редко используются, обычно кластером из нескольких десятков единиц. Сейчас, потеряв связь с управляющим искином, они выполняют последнюю отданную им команду. И будут это делать до полного разряда аккумуляторов.

От мысли про аккумуляторы перешел к обдумыванию переносных реакторов. Потому как в тяжелом пилотском скафе передвигаться по техническому туннелю оказалось совсем не так удобно, как в легком. Точнее будет сказать — местами трудно — я как тот Винни-Пух в норе у Кролика, застрял в переходном люке кабельного канала, едва выбрался. И это притом, что скафандр к тяжелым относится несколько условно, он для пилотского тяжелый, а на фоне технического или рабочего — весьма средненький, его с ними роднит только наличие расширенного комплекса систем поддержания жизнедеятельности и эргономики. Проще говоря, в нем можно несколько дней провести без потери производительности. И еще у него есть встроенная защита, примерно на уровне легкого боевого скафа, но есть.

По обычным коридорам корабля передвигаться мешали преграждавшие их двери, которые без источника питания не открыть. Да даже в свою каюту я попасть не смогу, двери не открываются и панель мертва, а Вие сильно повезло, что двери в медблок и лабораторию имели встроенный элемент питания. Если взглянуть на проблему с другой стороны, как раз проверку кают можно оставить на потом. Первоочередным же является поиск ключа-карты к любому из имеющихся на полетной палубе кораблей и эвакуация Вии на рудовоз. В идеале — вместе с медкапсулами. Ничего похожего на ключ-карту я в шкафчиках не нашел, найти их в каютах теоретически можно, но ключ-карту от своего бота я носил с собой. Подозреваю, что остальные пилоты делали так же. И получается, что искомые предметы сейчас лежат где-то в обломках десантных ботов на планете. Я не в курсе, какие правила существовали у техников на корабле, но шанс, что дубликаты ключ-карт хранились на борту, есть. Вопрос лишь — где? Мне в любом случае нужно на летную палубу, да и вторую проверить необходимо, и гораздо удобнее войти туда через дверь, а не лазать по кабельным каналам. Мне нужен портативный реактор или генератор, подключив его к сети питания ворот, я смогу их открыть. Теоретически.

Пришлось опять лезть в технический туннель и искать кабинет бортинженера. Хорошо, что Вия знала, где тот находится и даже показала на схеме. Мысленно матерясь на 'слишком узкие двери', все же добрался до места.

Средних размеров отсек имел угловую выгородку-кабинет, а остальное пространство было занято стеллажами, верстаками и стоящими в ложементах дроидами инженерного и ремонтного комплексов. Помимо искомого генератора, фактически миниатюрного реактора, вроде тех, что используются в планетарной технике, там нашлось множество инструментария и даже малая грузовая платформа. Но самым ценным были схемы корабля. Тот предмет, который я сначала принял за головизор, нейросеть уверенно опознала в нем инженерный проектор, при подключении питания позволявший рассмотреть не только общую схему корабля в трехмерном виде, но и отдельные его элементы в свободно масштабируемом виде. Причем, как конструкционные элементы, так и энерголинии, трубопроводы и воздуховоды, которые можно рассмотреть как вместе, так и по отдельности. Это я крайне удачно зашел!

* * *

— Вия, сколько Слим сможет пробыть в капсуле без вреда для здоровья?

— Зависит от модели.

— Капсула-реаниматор, флотская, упрощенной и облегченной модели, производства 'МедТек', модель 'Ло-8-У'.

— У меня в сети нет данных по этой модели, но если питание на капсулу поступает и есть картриджи, то до полугода. Если кончатся картриджи, капсула переведет пациента в режим стабилизации, но уже без диализа и очистки, в организме и капсуле начнут накапливаться токсины, тут срок будет зависеть от тяжести поражения органов и стойкости организма в целом. Тогда месяц или два.

— Картриджи там есть, дроид приставлен менять их по мере расходования.

— Спустя полгода в реанимационной капсуле больного необходимо перевести на некоторое время в лечебную, для восстановления.

— Значит, несколько дней у нас пока есть...

После того, как я ознакомился с чертежами корабля, перемещение по нему стало намного проще. Дело не только в том, что теперь мне были известные все его коммуникации. Благодаря схеме электропитания, я смог, подключая мобильный генератор непосредственно к приводам дверей, открывать их. К сожалению, кодов доступа к многочисленным ремонтным дроидам я не нашел, потому пришлось делать все вручную, это заняло время. Но на это моих ограниченных технических знаний хватило и я даже приобрел некоторую сноровку, тратя на каждую следующую дверь меньше времени. Зато теперь имелся свободный доступ на обе полетные палубы. Впрочем, вторую можно не считать, размещенные там два средних буксира оказались превращены в хлам. Попадания противокорабельных ракет с комбинированной боевой частью проделали две больших дыры в створках полетной палубы и превратили осколками в дуршлаг один из кораблей, а второй просто порвало пополам — вот носовая часть, а вот хвост, и между ними почти ничего. Досталось и прочему оборудованию палубы.

Решив, что назавтра надо еще раз, уже тщательно, осмотреть склад с контейнерами между летными палубами, я начал устраиваться для сна. Сон в невесомости тоже имеет свои нюансы. Например, крайне желательно к чему-то пристегнуться, чтобы во сне не летать по помещению. Мы не можем контролировать свою моторику во сне, попытка повернуться набок может привести к полету и пробуждению от удара обо что-то твердое. Несмотря на то, что такой массивный объект, как наш корабль, имеет заметную гравитационную составляющую, силы собственного притяжения его корпуса при отключенной системе искусственной гравитации хватает лишь на то, чтобы частицы пыли оседали на переборках. После того, как мы натащили найденные предметы в лабораторию, она стала напоминать нору хомяка. Помещеньице-то не сильно большое, внутри примерно как земной автобус — проход по центру и лабораторные комплексы с обеих сторон прохода. Пришлось тщательно сортировать трофеи, чтобы осталось место для нас, заодно соорудил импровизированное ложе себе и Вие. Она теперь спит на сумках с пайками и картриджами, которые сама же достала из спаскапсул, а у меня в качестве ложа ящики с инструментарием и компонентами. То и другое размещено вдоль прохода лаборатории и закреплено такелажными стяжками. Такими же стяжками мы себя пристегиваем на ночь. Снятый скаф, с активированным режимом самоочистки, подвешен на магнитных держателях под потолком лаборатории, другого места в помещении просто нет. Нет, точно надо посмотреть тот жилой блок на складе...

* * *

При пробуждении нейросеть порадовала сообщением о полной адаптации внедренных имплантов и продемонстрировала таблицу соответствия изученных и намеченных для изучения баз знаний имплантам. Отдельно были отмечены оптимальные варианты порядка изучения загруженных баз и предположительные сроки окончания изучения. Плюс возможные способы ускорения процессов, как то изучение под разгоном, использование тренажеров и стимуляторов. Без последнего, например, имплант укрепления скелета и мышц просто не работал.

Дал согласие на осуществление предложенного плана. Теперь нейросеть сама начнет изучение баз, исходя из их важности для выживания носителя. Не такой это и быстрый процесс, изучение баз. Да и базы у меня высокоуровневые. Кстати, насчет баз, не забыть прихватить кофры с ними, когда найду способ покинуть корабль. Не полагаясь на память, внес соответствующую памятку в нейросеть, на что получил запрос и в дальнейшем автоматически фиксировать подобные напоминания. О, она и это может! Изменил приоритеты на изучение баз, мне необходимо как можно скорее разобраться с тем, что же может нейросеть вообще. До изучения первого уровня базы по нейросетям чуть больше суток.

Жилой блок оказался вполне исправным, хоть и не новым, более того, стоял законсервированным. Эдакий вагон-бытовка космической эры, с четырьмя каютами, общим санузлом и кухней. Универсальный, мог встраиваться в корабли и использоваться в планетарных условиях. Но вот использовать его нам мешало отсутствие источника питания и системы жизнеобеспечения, он не был этим укомплектован. Можно было бы попытаться снять реактор и прочие детали с разбитых кораблей, но в данный момент это не было приоритетной задачей, да и базы знаний техника подняты недостаточно. Отложим. Нейросеть мгновенно сформировала напоминание под номером два. Третьим стало напоминание просмотреть содержимое флотских контейнеров после освоения навыка взлома электронных запирающих устройств. Метод вскрытия резаком, как со шкафчиками, тут не подойдет, флотский контейнер — не пластиковый шкаф с защитой уровня 'от честных людей', да и содержимое его может быть взрывоопасным.

Весь день потратил на поиски дубликатов ключ-карт от малых кораблей в помещениях техников. Нашел тайник Рока с пивом, которое сейчас превратилось в лед. Ключ-карт не нашел, но обзавелся новеньким набором инструмента, состояния 'муха не сидела', включающим также многофункциональный роботизированный тестер. Это значит, что данному прибору буквально один шаг до встроенного искина. Немаленький такой шаг, но и в этом исполнении прибор способен на многое.

Инструментов у меня теперь — хоть на тележке за собой вози, благо что гравитация отсутствует и вес не давит, только инерция имеется. Их бы еще уметь применять толком. Нейросеть подсказывает, что для полноценного овладения даже этим вот набором инструментария мне надо поднять базу техника до четвертого ранга и потребуется на это пять недель. Но первый ранг у меня уже есть, причем с каждым использованием инструментария он по чуть-чуть, но растет, не как со стимуляторами и под разгоном, но быстрее обычного порядка усвоения баз.

* * *

Пришел черед дела, которое я сознательно откладывал напоследок — заняться телами экипажа. Обсудили с Вией, но она тоже была не в курсе ахаррских традиций упокоения. Телами погибших с того корабля работорговцев, с которого спасли меня, экипаж 'Дейел' не занимался. Решил поместить тела в спасательные капсулы и отстрелить их от корабля. Теоретически, искин корабля должен был задать капсулам траекторию полета, но успел ли он это сделать до уничтожения — неизвестно. Если не успел, то капсулы полетят к ближайшей планете, Адегта, которая числится обитаемой. Не исключаю, что таким образом даже мертвый экипаж сможет исполнить последнюю службу — проверить, имеются ли на планете средства ПКО. Ведь для систем наведения, что спаскапсула, что десантная, выглядят одинаково. И то, что внутри нет живых, ничего не значит, десантировать могут и дроидов. Цинично? Да, немного. Но мы боремся за выживание, как можем.

Изломанные, сплющенные, изуродованные осколками тела и их фрагменты собирали сначала вместе, но посмотрев на бледный вид Вии, я отослал ее обратно. Печальным делом занимался сам, с двумя перерывами, почти полсуток. Нет, не на обед прерывался, аппетита не было совсем. Просто отдыхал. Отходил в ту часть корабля, где перед глазами не было изувеченных тел, и отдыхал. Тяжелая была работа. Не хочется о такой вспоминать.

В каждую капсулу с телами положил по листу пластика с одинаковым текстом, что здесь покоятся тела погибших с ахаррского судна 'Дейел', даты и обстоятельства их гибели, планета приписки судна. Пишущих приборов не было, надпись выжег ручным лазерным гравером-метчиком, не сотрется. Да и пластик здешний практически вечный.

Отстрел капсул прошел штатно, процесс можно было запустить как изнутри капсулы, так и с корабля. Открыл защитную крышку помеченную пиктограммой, потянул рукой за утопленную рукоять, загорелось табло предупреждения, повернул до середины и ухнула вниз скрытая ранее в стене заслонка дверного проема, одновременно такая же загерметизировала капсулу. Довернул рычаг до конца и чуть ощутимый толчок палубы через подошвы скафа показал, что капсула ушла. Так, одну за другой, отправил все заполненные телами капсулы. Посмотреть, куда полетели капсулы, к сожалению, невозможно. Вия, наблюдавшая по моей просьбе за планетой через один из проломов на второй летной палубе, сказала, что капсул не видела. Но и сектор наблюдения у нее был не из лучших. Разглядеть спаскапсулу, похожую на толстую восьмиметровую таблетку, на фоне планеты не так просто.

* * *

С погибших снял несколько уцелевших планшетов и ключ-карт от служебных помещений. Доступ в каюты стандартно осуществлялся с помощью индивидуальных кодов, а вот служебные помещения на корабле зачастую отпирались такими вот ключ-картами, похожими на те, что используются для доступа на корабли. Одна ключ-карта и планшет были взяты с тела каптенармуса, еще одна с тела кладовщика Тоса. Несколько тел с ключ-картами были мне не знакомы, а у старшего техника Рока их оказалось целых четыре, причем две с эмблемами атранского флота. У баталера карт было две, но и планшетов тоже два.

Без прокачанного навыка взлома электронных устройств, все взятые коммуникаторы и планшеты пока были для меня бесполезны, но и выбрасывать их я посчитал не рачительным. А вот с ключ-картами была надежда, что найду способ применить. Те, с флотской эмблемой, не от атранского ли бота вообще?

Нет, не от бота. Карты отпирали два средних контейнера, тех самых, защищенных флотских контейнера, на которые я столько облизывался. Чтоб было понятно, что из себя представляет средний контейнер и чем он отличается от малого: малый контейнер можно впихнуть в грузовой отсек бота, даже несколько, в средний контейнер войдет сам бот. Панель контейнера отпиралась при поднесении к ней ключ-карты, давая доступ к щели считывателя. На мою удачу, никаких дополнительных паролей панель не затребовала, после опознания ключа красный индикатор сменился зеленым и створки контейнера разблокировались. Разблокировался также коносамент контейнера, о чем меня известила нейросеть, предложив просмотреть его содержимое. А контейнер-то был уже взломан хакером, даже эта отметка есть. Трофейщики постарались. Содержимое предназначалось для отдельной флотилии атранского флота согласно ранее полученной заявке на запасные части для флотских малых кораблей, приложен внушительных размеров список, из которого я понял, что теперь мне есть чем отремонтировать свой бот. Да из этого можно его заново собрать, даже искины и реакторы есть. Со вторым контейнером произвел те же манипуляции и, увидев список, просто некоторое время удивленно вчитывался. Нет, контейнер не был заполнен оружием, зря я нафантазировал, его тогда здесь, у ремонтников, не оставили бы. Контейнер был заполнен ремонтным комплексом из трех десятков дроидов, размером от больших, способных поднимать реакторы или разгонные двигатели крейсеров, до малюток, предназначенных для ремонта трубопроводов изнутри. Имеются также сменные модули, ЗиП и ложементы для хранения и зарядки. Все это было новым, со стопроцентным ресурсом.

Эх, был бы у нас инженер, он с этим комплексом 'Дейел' смог бы восстановить. Если бы нашлись запасные рубка, искины и прочее... Так, закатываем губу обратно, нет у нас ни инженера, ничего остального нет.

Третья ключ-карта старшего техника открывала складской бокс, содержимое которого меня пока не заинтересовало. Что открывала четвертая я не нашел, ни другие контейнеры, помещения или корабли ею не открывались.

У входа в склад баталера столкнулся с активным боевым дроидом. Этот был не давешний 'паучок', а вполне себе массивный, вооруженный плазмометом и многоствольной скорострелкой дроид-котрабордажник, закрытый толстой броней. Как только створки очередной вскрытой двери ушли в стороны, нейросеть опять возопила об опасности, меня просканировали направленным лучом, опознали как дружественный объект и нейросеть сменила контур дроида с красного на зеленый. Зря я не надел подшлемник, он не дал бы волосам встать дыбом и впитал пот, сейчас стекающий на глаза. А рукавом в скафе не утрешься. Не без опаски приблизился к дроиду. Когда расстояние сократилось до десятка шагов, тот мигнул индикаторами, навел на меня свое оружие и его контур окрасился желтым. Понял-понял, ты не любишь, когда к тебе приближаются. Какая же ты здоровая дура все-таки! И как тебя обойти, если ты стоишь посреди не такого уж широкого коридора? Нейросеть восприняла это как запрос и выдала возможные варианты. Нормально так, только нет у меня ничего похожего на электромагнитную пушку, даже ручного ракетомета нет. Пойдем в обход, как настоящие герои.

Тащить по техническому туннелю немаленький генератор и кофр с инструментами, это, скажу я вам, не прогулка по парку, даже сильно заросшему. Даже сделал перерыв на отдых и прием пищи. Да, в этом скафе есть встроенная туба с питательной массой, и с водой тоже есть. Трубочки от первой и второй находятся по обе стороны на уровне рта, так что просто поворачиваешь голову, захватываешь трубочку губами и подбородком надавливаешь на мягкую подушечку клавиши. Как я понимаю, там гидравлический привод, который поршнем выдавливает порцию смеси или воды. Правильно, в невесомости только так и работает. Смесь можно загружать любую, более того, пищевой синтезатор способен изготавливать их нескольких десятков видов, сразу вместе с одноразовыми тубами. Вместо воды тоже можно почти любые напитки использовать. Вот только нет у меня работающего пищевого синтезатора. Хотя, если подключить к тому, что в столовой корабля этот вот генератор... Надо будет попробовать потом. А пока у меня в меню один вид питательной смеси из того же шкафа, где находился этот скафандр. На вкус как слегка прокисшая манная каша, но голод утоляет хорошо. И вода, просто вода. Все найденные тубы были напрочь замерзшими, но они подогреваются как встроенными аккумуляторами скафа, так и просто теплом моего тела.

В итоге я все же добрался до склада баталера и теперь проблема нехватки картриджей для скафов или продуктов питания нам не грозит долгое время. Были и тубы для скафа, причем в стазис-камере, там они вообще десятилетиями могут храниться. Прихватил коробку поглотителей углекислоты, они позволят экономить картриджи лаборатории. Нашлось несколько комплектов планшетов, разных, новых, в упаковке, отобрал себе пару про запас. Взял также несколько комплектов нательного белья, в отсутствие душа вопрос гигиены стоял достаточно остро, так что гигиенические салфетки являются весьма востребованным предметом.

Обратно возвращался сильно нагруженным, потому выбрал другой путь и на нем опять повстречал боевого дроида, но к подобному уже начал привыкать. Причем этот даже место своего хранения до конца покинуть не успел, когда прервалась его связь с корабельным искином. Так и остался стоять в дверном проеме помещения и только проводил меня стволами, когда я прошел мимо. Не наглел, прижимаясь к противоположной стенке прошел, вызвав краткое неудовольствие электронного сторожа, зафиксированное нейросетью. Ну и стой там себе, болван железный, пока аккумуляторы не разрядятся. 'Оруса' реально экономила на оснащении, когда закупала этих дроидов. Вооружение у них серьезное, что-то более мощное использовать внутри корабля опасно, а вот защита так себе, против легкого стрелкового только. И даже питание от аккумуляторов, а не от малых реакторов.