Я, Цезарь

У таких несчастных стариков как я, кроме собственного изношенного человеческого тела иных вариантов не существовало. Поэтому, до полигона в Милане схема моей жизни выглядела просто: когда работаешь, живешь в боте, когда не работаешь, околачиваешься в больнице. На работе ты стальной монстр, ворочающий железные балки как спички. Во время отпуска — сморщенный старичок, присоединенный к сердечному аппарату.

Ну, чем не схема?

Я надеялся, что в старом пространстве-времени на мою человеческую оболочку никто не предъявит требований. По крайней мере, до возвращения назад.

В то же время, все говорило о том, что возвращения назад не будет. Хотя бы потому, что этого самого 'назад' уже не существовало. Если бы даже я оказался на Земле или ее подобии (такой вариант был возможен, учитывая пейзаж, который я видел во время падения), это была бы не та Земля, которую я знал. Перейдя Большой взрыв, вселенная должна была измениться!

Окружающий меня вид, между тем, свидетельствовал об обратном.

Полка, на которой я лежал, представляла собой длинный деревянный настил, на котором, вероятно, до меня размещались люди или похожие на них биологические существа. В частности, встроенный в меня химический анализатор улавливал явный запах именно человеческого пота. О чем мог свидетельствовать этот факт в глобальном масштабе времени я боялся представить. Но в любом случае — о том, что Вселенная повторяется в своих ошибках, хоть иногда.

Кроме пота пахло мочой. Источник отвратительного запаха я определил довольно быстро — в углу помещения располагался высокий керамический сосуд с горлышком, весьма подходящим для соответствующих нужд.

Само помещение в котором я очнулся, представляло собой низкий каменный барак, с оштукатуренными стенами. Пол строения меня удивил необычайно. Сначала я принял его за ламинированный паркет, стилизованный под неструганную и нелакированную доску, но потом, заметив насколько он грязен, догадался, что передо мной находится настоящее дерево. Признаться, в Европе XXII века, которую я недавно оставил, подобная роскошь была немыслимо дорога. Здесь же ей явно пренебрегали, ибо пол был засален до невозможной степени, и настолько ужасен, что не мылся, очевидно, из принципиальных соображений.

Вдоль длинных стен помещения высились многочисленные полки с мешками, набитыми чем-то непонятным. Под полками громоздились огромные ящики и сундуки, обитые железными или даже бронзовыми полосками.

Но настоящий сюрприз меня только ожидал.

В углу, за небольшим кривым столиком, громоздился тощий сутулый мужчина, склонившийся к столешнице и старательно царапающий тонкой металлической палкой по замузганной дощечке.

Это был живой человек!

Увидев его, я на мгновение прикрыл глаза-видеокамеры.

Либо мои расчеты были в корне неверны, и я находился на 'родной' Земле, либо на другой планете, очень похожей на Землю. Либо ...

Третья догадка меня пугала.

Если я произвел расчеты правильно, то находился за несколько триллионов лет от родины, в другой вселенной, отделенной сотнями Больших взрывов. Но раз я видел перед собой человека, это значило лишь одно.

Время циклично и полностью идентично. Оно повторяет все в мельчайших деталях!

А впрочем, во всех ли? Быть может, отличия прячутся в мелочах?

Сместив оптические линзы относительно друг друга, я присмотрелся.

Занятие незнакомца меня не занимало, но внешний вид несказанно удивлял.

Как всякий образованный человек (а военные испытатели тоже образованные люди, вы не поверите) я знал, что такое туника и сандалии, которыми пользовались в античности. Так вот, мужчина за столом был одет в тунику и обут в сандалии!

Если вы не в курсе, туника отличается от современной футболки, во-первых, большей длиной, а во-вторых, — материалом изготовления, льном, который применяли в Европе до начала технической революции и широкого знакомства с хлопком.

Сандалии мужчины также были заметными. Грязные и засаленные, они были изготовлены из натуральной кожи (химический анализатор свидетельствовал об этом) — причем состояли из множества кожаных полос. Поскольку одна из сандалий была у мужчины приподнята и болталась в воздухе (он сидел, водрузив ногу на ногу), я смог рассмотреть ее подошву. Клянусь, она была подбита железными гвоздями. Передо мной было уникальное сочетание горных ботинок и пляжных тапочек!

От еще большего удивления, я попытался сесть, чуть приподняв торс над деревянным настилом.

Действие произвело жуткий звук. Сервоприводы зажужжали, и доски скрипнули под весом Beretta-ASB16.

Мужчина отвлекся от своего занятия и испуганно поднял голову. Обернулся и посмотрел на меня. Инструмент выпал из его рук. На изможденном морщинами лице я прочитал все эмоции, доступные человеку. Преобладающим чувством являлся ужас. Кабы вместо меня поднялся деревянный настил, носитель туники испугался бы меньше.

Пару секунд мы сверлили друг друга взглядом, но затем, подскочив как ошпаренный кипятком, визави пулей вылетел из каменной комнаты.

Я проводил его взглядом. Мне не было дела до чужих страхов. Призрачная надежда, что я оказался в захолустной деревне на родной планете Земля еще оставалась. В этом случае, я нуждался лишь в мобильном телефоне, чтобы перезвонить на полигон. Затем — вертолет, путь домой, отдых и даже, возможно, какие-то компенсации.

Но я сомневался.

В железный корпус бота было встроено мощное автономное устройство связи. Активируя его, я слышал лишь помехи и шум. Можно было успокоить себя мыслью, что устройство повреждено при падении, но я не тешил себя обманом.

Поведение сутулого мужика в тунике волновало мало — при всем желании он не мог причинить вреда. Гораздо больше волновали повреждения корпуса, полученные при падении.

Следующие несколько секунд, я осматривал себя, сверяя визуальные образы с данными встроенного мониторинга приборов.

Признаться, мне повезло. Я врезался в толщу снега и льда, но тут же, шаркнув по наклонной, заскользил вниз, постепенно замеляя страшную скорость. Финал получился щадящим, учитывая обстоятельства, и результат осмотра, в общем, меня удовлетворил.

Не считая жестоких царапин на корпусе и небольших внутренних повреждений, я оказался цел. Пострадали ноги, на которые пришелся первый, самый сильный удар. Бронированные бедра и стопы выдержали, ведь они представляли собой литые куски металла. Но суставы, мелкие соединения, шатуны, подшипники и доводчики — разлетелись вдребезги. Кривые и рваные, они болтались на сорванных креплениях. На всякий случай, подкрутив искореженные детали, чтобы не падали при движении, я сполз на руках на пол.

Оказалось, опираясь на стену, я мог выпрямиться во весь рост. Ноги не ходили, но держать прямо были в состоянии. Двигая отяжелевшие ноги руками, я встал у стены и развернулся, готовый ко всему.

* * *

Оказалось, я поднялся вовремя. Как только я выпрямился, дверь отворилась, и внутрь большой комнаты ввалилось несколько человек. Большинство из них были одинаково одеты. Словно глядя на кадры исторических фильмов, я узнал на них кольчуги и шлемы, короткие мечи и яркие плюмажи. Передо мной, безусловно, находились мои коллеги, военные. Только отстающие от меня на пару тысячелетий в технологическом смысле или ... опережающие на несколько миллиардов лет в смысле временном.

Вошедшие молчали.

К слову сказать, среди них находилось два человека, лишенных военного облачения. Один оказался сутулым владельцем туники и дощечки, позорно бежавшим пару минут назад. А вот второй ... второй выделялся из общей массы. На нем тоже была простая белая туника без всяких украшений. Он не был выше большинства вошедших, и не казался шире в плечах, поскольку находился в одежде, а не в железных доспехах. Однако что-то, почти не передаваемое в описании, сверкало в его в глазах!

На широком кожаном поясе нового незнакомца висел кинжал в серебряных ножнах, украшенный несложным орнаментом. Орнамент изображал витую виноградную лозу, оплетающуюся вокруг жезла. Украшение свидетельствовало о богатстве.

Сам мужчина казался немолодым.

Мужественное, бесстрастное лицо покрывали морщины. Весь вид незнакомца при этом казался благородным, можно сказать, даже благолепным. Как у популярного актера, играющего положительных героев. Для праведника, впрочем, незнакомец имел выдающийся двойной подбородок, лысину, едва прикрытую зачесанными вперед волосами, и жирок на боках. При этом, назвать его полным не поворачивался язык. Незнакомец, скорее, был строен, нежели толст. Однако излишества, которыми мужчина себя баловал, на внешности отражались с полной очевидностью.

На руке незнакомца блестел перстень с огромным красноватым камнем. За спиной висел яркий плащ, скорее пурпурного, нежели алого цвета.

Непокрытая, лысеющая голова сверкала сединой у висков.

И только ноги незнакомца выглядели как у остальных. Довольно тощие голые лодыжки упирались в высокие кожаные сандалии, подбитые шипами и оплетавшие стопу выше щиколотки.

Тогда я вспомнил.

Сандалии с шипами назывались калигами.

Обувью римских легионеров.

* * *

Мысли понеслись с невиданной скоростью.

Я видел собственными глазами, как перемещаюсь внутри маскировочной сферы в будущее. Я также не сомневался, что все окружающее — реально. Можно долго талдычить про сны и наркотический бред, но для здравого человека не составит труда отличить реальность от сна.

Сейчас я видел перед собой настоящих римлян.

Именно настоящих, ибо никакая реконструкция и никакие сумасшедшие участники ролевых игр не станут настолько точно и в такой массе подделывать обувь. Тем более грязную и старую обувь. Но даже если нет, я почти подсознательно чувствовал, что все окружающее не является подделкой.

Что же произошло?

Если я прыгнул в будущее, как оказался в прошлом?

Единственным здравым объяснением являлось ...

Да-да, именно то, что уже приходило в голову при взгляде на сутулого мужчину. Только эта, единственная логическая цепочка могла объяснить произошедшее! Если принять на веру перемещение в будущее и появление в прошлом, следовало признать что ...

Вселенная повторяется!

Как говорил Анаксимандр, философ из древних Афин?

Спустя бесчисленное количество времени, точная копия меня будет стоять на точной копии этого холма, и пить точную копию этого вина из точной копии этого кубка. Мы будем состоять из других атомов, но будем такими же, как сейчас!

Это и есть объяснение?

Когда-то давно я читал о множественности вселенной. Эта идея, если верен ход умозаключений, получалась правдивой. Вот только ячейки Множественности отделялись друг от друга не надуманным 'измерением', а бездонным потоком времени. Миганием Больших взрывов, пульсирующих, словно сердце!

С этой пульсацией вселенные рождались и погибали. Но раз за разом, пульс Больших взрывов рождал следующую вселенную — такую, как предыдущая. Идентичную в каждой детали, до самых изысканных мелочей.

Например, таких мелочей, как я.

* * *

Вошедшие по-прежнему молчали. Воины сжимали мечи, но никто не смел двинуться. Очевидно, все ждали решения того, кого считали страшим. По коротким взглядам я понял, что им является человек в красном плаще. Словно оправдывая ожидания товарищей, красноплащник, наконец, нарушил молчание.

— Вижу, ты не лгал мне, — произнес он глубоким, проникновенным голосом, обращаясь, очевидно, к сутулому мужчине, которого я встретил первым.

— Не лгал, господин, — поведя длинной шеей и дернув кадыком, чуть слышно прошептал тот. — Просто я никогда не видел, чтобы статуи оживали.

— Да статуя ли это? — Неожиданно высоким голосом спросил один из воинов в ярком плюмаже, — А если статуя, то кого она, к Гадесу, изображает?

— Следи за языком, Антоний, — поморщился красноплащник. — Скажи ка лучше, ты ведь положил эту статую на настил. Почему она стоит у стены?

— Видно, сама поднялась, — пожал плечами названый Антоний. — В конце концов, почем я знаю? У этой статуи все ноги в ошметках. А встала, Орк ее задери!

Сутулый тихо зашептал молитву, очевидно, от чрезмерных переживаний. А красноплащник, ничуть не смущаясь грязного вида товарища, добродушно обнял его за плечи.

— Успокойся, Пуна, мой друг, — добродушно возвестил он. — Скажи, а кроме того, что эта штуковина поднялась на кровати, она делала что-нибудь еще?

— Статуя, господин?

— Она!

— Нет, господин, однако ... она на меня посмотрела. Вон, вместо глаз у нее два маленьких шарика, похожих на рожицы эсквиринских кукол. В них сияют рубиновые огни. Кажется, они смотрят прямо на нас.

Сутулый мужик заткнулся, и испугано отступил на шаг.

— Они смотрят на нас сейчас, я клянусь! Глядите, глаза статуи шевелятся... Пещерка Венеры, это существо изучает нас!

Действительно, я смотрел на незнакомцев, переводя взгляд с одного говорящего на другого. Алые точки видеокамер, соответственно, поворачивалась. Детекторы звука улавливали слова. Программа-переводчик, встроенная всем военным ботам, работала исправно. Но и без нее я узнавал знакомые латинские обороты. Возможно, если бы программа переводчика дала сбой, я смог бы обойтись сам, ибо местная речь отдаленно напоминала мне итальянский. Это тоже являлось подтверждением цикличности времени. Однако, решить, что делать — новый факт мне нисколько не помогал.

Тем временем, воины напряглись. Крики сутулого незнакомца возымели эффект. Кто-то пригнулся, готовый атаковать по знаку предводителя в красном плаще. Но красноплащник пребывал в сильном недоумении. Как и я.

Антоний, Альпы ... Я упал, судя по всему, именно на южный склон Альп, закрывающих Аппенинский полуосторов с севера.

Калиги, обувь легионеров.

Короткие мечи.

Латынь.

А это властное лицо, знакомое по статуям и монетам в музеях? О боже, кажется, я начал догадываться, кто он.

Полагаясь скорее на интуицию, чем на итоги размышлений, я гулко вымолвил одно слово:

— ЦЕЗАРЬ???!!!

Как уже говорил, мои динамики были настроены слишком громко, поскольку рассчитывались в основном на работу сирены.

Так что единственное слово, короткое, но наделенное жутким, даже пугающим смыслом вдруг прокатилось между стенок барака, как морская волна.

На мгновение все застыли, словно пораженные блеском молнии!

Мне было известно из скромных потуг к истории, что Цезарь, помимо прочего, являлся в Риме жрецом, великим понтификом. Стезя священнослужителя, мне казалось, должна было сообщить его мировоззрению определенную широту взглядов. Я помнил имя этого человека спустя две тысячи лет! Один этот факт говорил о Цезаре больше, чем любые пышные речи.

Однако вместо того, чтобы произнести в ответ нечто благородно-мудрое, задать вопросы или подождать от меня новых слов, хваленый римлянин широко раскрыл глаза, испуганно отступил на шаг и глубоким грудным голосом (звучало очень проникновенно) неистово закричал:

— Убейте демона! Убейте! Убейте его!!

В следующее мгновение, воины бросились на меня!

Должен признать, я опешил. Испытатель, даже в теле бота, является отважным малым — это верно. Однако я привык к перегрузкам, к обстрелам различными видами боеприпасов, к экстремальным ускорениям. Во время экспериментов, я гиб не раз и не два. Но чего я не испытывал никогда в жизни, так это долбежа мечами со всех сторон по лицу и корпусу. Моя броня выдерживала прямое попадание современной артиллерийской мины, а уж та, можете поверить, могла разнести к известной матери бронированный бункер. Посему, где-то глубоко внутри сидела уверенность, что меч не способен причинить мне вред. Однако знание это в первые секунды атаки засело изумительно глубоко. Я вжался в стену, словно затравленный кролик, позволяя дикарям рубить меня мечами совершенно безнаказанно. И лишь спустя какое-то время, инстинктивно отмахнулся от нападающих рукой.