— Ты хоть не начинай, дорогуша... — не знала мама, что и думать по поводу происшествия на "Сафари". Продолжила чуть погодя, придя в себя: — С вашими секциями — край! Больше никаких стрелковых или восточных единоборств! Даже гимнастики! Вот где у меня вы с вашими танцами! Будете дома сидеть! Один после работы, а вторая — школы!
— Нет, я так не играю! Несогласная я! — надулась дочь.
— Что... ты сказала, додик?!
— Все дети, как дети — записаны в секции, либо кружки, одна я как эта...
— Кто?
— Не пойми что!
— Будешь у меня рисовать...
— Ага, я согласна...
— В чём подвох, дорогуша? — перевела поспешно мама взгляд с дочери на отца семейства.
Тот поначалу пожал плечами и даже развёл руками, как вдруг вспомнил:
— Ах да, чуть не забыл! Там ещё лепка есть из пластилина...
— Так ведь не из пластида... — ляпнула дочь.
— Молчи, додик! Тебя сейчас никто не спрашивает!
— И... — продолжил отец семейства, — ...резьба по дереву...
— Чем?
— Острыми предметами...
— И что же нам остаётся? Куда пристроить дочь?
— Я так думаю: в общество юных натуралистов...
— Вот уж спасибо — не надо! Сам давно ли был одним из них! Забыл? Это ж не Гринпис! Да и наши дети — те ещё живодёры! Сами найдём занятие для дочери! Пора уже её научить готовить еду!
Отец так и прыснул, схватившись за бока.
— Ой, не могу! Уморила, милая...
— Чё-то не так, дорогуша?
— Чему ты можешь её научить из еды? Когда...
— Мать твою...
— Не при дочери!
— ...попросим! Она и научит! А заодно сиделкой послужит!
— А почему не твою мать... пригласить, милая?
— Мою — нельзя! Она плохо влияет на додика!
— Хм, можно подумать, что моя мать лучше твоей...
— Это вы про бабушек?
— И дедушек! Опять начнут оружие покупать...
— Ну, так игрушечное... ни в счёт...
— Уже видели, чем это закончилось не так давно!
— Да ещё ничего не закончилось...
Дочь была права. Грохот пальбы не прекращался. А в него попутно вплёлся рёв мощного двигателя и, похоже, что армейского образца.
— О, кажется, технику подтащили — точнее бронетехнику... — уведомила дочь родителей, полагаясь на слух.
Мама в изумлении покосилась на папу.
— Откуда у неё такие познания, дорогуша?
— Вдруг ошиблась... — пытался муж успокоить жену.
— Я... — возмутилась в свою очередь дочь. — Не смешите!
Родителям было не до смеха. Грохнуло 30-мм оружие.
— Холостой — в воздух... — присовокупила Дарья.
— Чё — воздух? Ложись... — кинулся отец семейства на пол, увлекая жену.
— Нет чтобы додика... — возмутилась она. — И потом не здесь же — у неё на глазах! Да и люди кругом...
— Не вставайте... — посоветовала дочь, давая понять: отец поступил правильно. Однако присоединяться к ним она не спешила.
— А с другой стороны, милая, нам не стоит бояться за неё — не пропадёт...
— Зато мы...
— Т-с-с... — приставила Дарья указательный палец к устам. — Ни звука!
Кто-то испустил воздух.
— Газы-ы-ы...
— Ну, па...
— Да, дорогуша, додик права — держи себя в руках! И отпусти меня!
— Мне страшно...
— Вот как?
— Не за себя, а за вас, бабы...
— И кто мы?
— Ой, оговорился, девчонки!
— Что-то слишком часто в последнее время стал ошибаться, дорогуша? К чему бы это, а?
— К дождю, наверняка... — ляпнула дочь.
— Додик...
— Да спакуха, ма, я всего лишь одним глазком...
Та вспомнила одноглазого бандита, и дёрнула её за платье назад.
— Стоять...
— Бояться... — присовокупила в продолжение Дарья.
Зазвенели зеркала при содрогании стен от очередного орудийного выстрела.
— Чуть не разбились... — перевёл дух отец семейства. Рано. Слишком рано.
Одно всё-таки сорвалось вниз, и по полу полетели осколки. Зеркало разлетелось вдребезги.
— Ой... — воскликнул папа.
— Тебе плохо, дорогуша? Больно? Порезался?
— Нет, но не к добру это, милая! Ох, не к добру...
— Ух... — присела дочь.
Выстрел пришёлся в стену.
— Один, другой, третий... — принялась Дарья считать их вслух.
— Как думаете, девчонки: нас пронесёт?
— Кое-кого — уже! И кого, не стану указывать пальцем, па... — зажимала руками нос и рот дочь.
— Ты опять, додик!?
— Это не я, а па, ма... — возмутилась она. — Его работа!
— Ну, извините! Не сдержался! С кем не бывает!
— Вот где засранец ты у нас, дорогуша! А не у всех проходит!
— Давайте выбираться, девки, — намекнул отец семейства на чёрный ход. — Здесь есть иной выход — запасной?
— Разберёмся, — уверила дочь. — Я буду не я, если не найду лазейку, а не сделаю...
Родители запаниковали, опасаясь: дочь прихватила у бандитов иное взрывное устройство — принялась мять в руках пластилин или что-то очень похожее на него, но серого цвета тягучее вещество. Слепила змейку кольцом и прилепила ударом ладони к стене. Демонстративно заткнула уши.
— Нам лучше последовать её примеру, милая...
— Ты думаешь, дорогуша, или...
— Уверен... — заявил отец семейства. — Даже не сомневайся-а-а...
Раздался приглушённый хлопок. Отверстие было сделано, но в него мог пролезть разве что ребёнок.
— Голова пройдёт — всё пройдёт... — уверила дочь, уже с иной стороны, крича родителям, чтобы они пошевеливались. — Торопитесь!
— Ой... — запаниковала мама. — Я это...
— Чё, застряла?
— Додик... Дорогуша-А-А...
Дарья закрыла маме рот рукой, а отец принялся пихать жену туда, куда было привычно, но не сейчас. Со стороны невольным свидетелям из числа любителей "немецкого видео" могло показаться: мужик воспользовался удобной ситуацией. Наконец-то увеличил пролом в стене, вывалившись наружу вместе с женой — так ещё навалился сверху.
— Вы опять?! — опешила дочь.
— Нет, снова! И первой начала, додик!
— Не, я конечно не против пополнения семейства — братика или сестрёнки, но и вы тоже хороши, родители: нашли место и время для размножения!
— Нет, ты слышала, милая! А поняла?
— Додик!!!
— За мной! Не отставать! Не потеряйтесь! Догоняйте!
Догнать умом дочь не сразу удалось, как и иным образом на деле, но главное: выбрались из переделки, да такой, что дальше о праздниках Дарье можно было не заикаться в ближайшие год-два. И это минимум!
— Бры-ыр-ред... какой-то! Как вспомню, аж не могу... — трясло маму по дороге домой. Она располагалась на заднем сидении. Отец семейства рядом, а дочь впереди, и не на месте пассажира. Только теперь родители опомнились, кто у них за водителя.
— Додик!!!
— Да чё разорались, родные мои! Прям как неродные — в самом деле! Я ж на каблуках — дотягиваюсь до педалек...
— Мама... — выдала она. — Какой ужас!
— Не начинай, милая, а продолжать тем более не стоит... — более трезво смотрел отец семейства на ситуацию с дочерью за рулём.
— Водить давал — нашу машину?!
— Не, карт...
— Так, значит, про секцию с картингом умолчали, партизаны!? — догадалась мама.
Ответом послужило молчание как немой знак согласия в исполнении отца.
— Да чё тут сложного, ма, когда — педаль газа, тормоза и пятое колесо...
— Чё, додик?!
— ...Оно же руль, типа баранки...
Мама "заблеяла":
— Хотите, чтобы нас тормознули, гаишн-Ик-и?!.. — опасалась она дополнительных проблем, а то, что будут — нисколько в том не сомневалось. Последствия того происшествия в тире ещё аукнуться им. — Надо валить из страны — за границу! Сегодня же! Документы у нас на руках — паспорта! Так что в аэропорт, додик! И гони — не тормози!
— Может быть, я всё-таки сяду за руль, милая?
— Да, ты прав, дорогуша! Стой, додик!
— Не догонишь, ма...
— Вон из-за руля! Марш на место — я сказала!
— Чё, на светофоре? Когда нельзя!
— А она права, милая...
— У неё нет их! Только обязанности...
— Приветик, мальчишки... — отвлеклась дочь на то, что творилось на проезжей части снаружи.
— Хана! Менты! Шухер... — разошлась мама.
Те не сразу тронулись с места, а умом — уже. Увидеть ребёнка на оживлённой дороге — нонсенс. А тем более девчонку. Устроили пробку, а чуть ранее ДТП.
— Кажется, оторвались... — ликовала мама.
— Надолго ли, милая, — усомнился папа. — Они могли запомнить номера и нас...
— Да хрен с ним со штрафом, дорогуша! Главное до аэропорта добраться и слинять...
— Что за слова, милая? Откуда эта похабщина?
— Забыл, дорогуша, где мы с тобой детство провели? — напомнила жена мужу, в каких они трущобах жили. Это нынче в престижном районе столицы и дорогой квартире в доме с подземным паркингом и бассейном в спортивном комплексе. А по необходимости на крыше имелась вертолётная площадка вместо Пентхауза. Пожалела, что не в винтокрылой машине, всё было бы проще добраться до аэропорта, минуя пробки и заторы на дороге в центре столицы. В небе знаки не стоят, там коридоры...
Дочь вроде бы неплохо справлялась с управлением машиной, и у неё это получалось в разы лучше, чем у отца семейства.
— Неужели это она в секции по картингу научилась так водить, дорогуша? — не поверила мама.
Папа сам затруднялся с ответом. Пожал плечами. Дочь поражала приёмных родителей своими уникальными способностями.
— Профессионал — Шумахер отдыхает.
— Это что, родные мои, — заявила для поддержания разговора дочь. — Выйдем на МКАД — быстрее поедем!
— Да уж куда быстрее, додик! И не надо — успеем взлететь на воздух, главное, чтобы это произошло в салоне самолёта, а не авто... — перенервничала лишний раз мама.
На спидометре было 120 км/час, и ниже стрелка ни разу не опустилась.
— Колымага... — выжимала Дарья из иномарки все "соки". Мотор ревел и рычал под газами.
— Не газуй!
— Да это не я, милая...
— Я не тебе, дорогуша, а додику!
— Тогда можно, я форточку открою?
— Свою закрой — и терпи! До аэропорта! Уже рукой подать!
— Ага, домчу с ветерком, — вырвалась дочь на оперативный простор и понеслась.
Отец семейства зажмурился. Мать поступила аналогичным ему образом и не пожалела.
— Конечная, — заявила дочь при резком торможении. — С вас пять тыщ...
— Че-чё?!
— Деньги гоните, родные мои! А то ведёте себя со мной, как неродные!
— Типа — шутишь, додик?
— Типа да, ма! Вываливайтесь...
Родители так и сделали. Держаться на ногах без дополнительной точки опоры у них получалось с большим трудом.
— Меня сейчас стошнит, милая-А-А... — согнулся папа.
— Стоять — не падать... — придержала его мама, притянув к себе левой рукой, а правой дочь. — Ни шагу от меня! Идём...
— На таран... — пошутила Дарья.
— Прямо, а дальше...
— Напролом...
— Уймись, додик!
— Это не я, а па, ма! Ты чё, не признала его голос? С моим спутала!
Мама уже ни на что не реагировала толком. Её переклинило. Но не забыла покоситься на собственное отражение в зеркале вестибюля, делая это мимоходом.
— Мне надо отойти, милая... — напомнил отец семейства про туалет: ему обещали.
— В самолёте это сделаешь, дорогуша...
— Нет мочи терпеть, она прёт из меня!
— Зажми коленями...
— Что?
— То самое — и молчи...
Дело дошло до покупки билетов, а затем и прохождения паспортного досмотра.
— Ему плохо? — поинтересовалась между делом женщина в пагонах.
— А кому сейчас хорошо, — выдала мама.
— Так он у вас больной?
— Не то что бы, но... на курорт подправить здоровье и летим.
— Мне бы выпить чего-нибудь ни того, милая, а? — простонал отец семейства.
— Всё в самолёте, дорогуша, — заверила мама.
— Он у вас мужчина? — вопросила женщина при исполнении служебных обязанностей и погонах.
— Могу показать, — потянулся рукой к ширинке отец семейства.
— Держись, дорогуша! Не здесь и не сейчас, а то нас не пустят в самолёт...
— С вами точно всё в порядке?! — изумилась женщина в погонах.
— А разве невидно по нам? И потом, кому хорошо в этой стране? — озадачила мама проверяющую.
Та призадумалась — и явно не над ответом, а над тем: а не задержать ли ей странных пассажиров и не допустить на рейс? В лучшем случае при тщательном и детальном досмотре.
— Неужели вы до сих пор не узнали нас — то есть их?!.. — подала голос дочь из-за стойки.
— Что вы говорите? И кто? — озадаченно поинтересовалась женщина в погонах. — Так вы ещё с ребёнком?
— И чё? Ведь не киднепингом они занимаются у меня! — залепила Дарья.
— Как знать... — озадачила проверяющая.
— А должны были их в лицо! Мы — Сергачёвы! Из передачи: "Всему свету по секрету"! Неужели не смотрели ни разу... телевизор? Это такой плоский квадрат или короб, передающий картинку на расстоянии!
— Точно...
— Это вы ща про телевизор? — не унималась Дарья.
— Извините, проходите!
— Аллилуйя! Свершилась! Верю, Господи! Ты есть на этом грешном свете! Не забыл нас сирых и убогих! Аминь...
— Додик!!! Не греши... — зашипела мама.
— Вот те крест, ма... — пожила Дарья крестное знамение на себя по православной традиции. — Не хотела, да эта заставила...
— Следующий... — выдала на-гора женщина в погонах.
— Уф... получилось... — выдохнула облегчённо дочь. — Прорвались...
Отец семейства как резвый жеребец на выгоне стремился в самолёт, ему не терпелось попасть на одно место с "дырявым" сидением. Где и закрылся от пассажиров с экипажем.
— Боюсь я за него, ма...
— Да брось, куда он денется с самолёта, додик...
— А если засосёт...
— Куда?
— В турбулентность?
— Ты про что — у-у-унитаз?!..
— А куда, по-твоему, девается то, от чего мы избавляемся естественным, но безобразным, а в данном случае бесцеремонным образом от излишеств организма — и прямо на головы людям! Забыла, как сами с па в одной передаче обсуждали тему ледяного метеорита, оказавшегося...
— Дерьмо!
— Вот и я про то, ма! Надо доставать па, пока он не того...
Зачем это понадобилось дочери — изводить и дальше своих родителей — им невдомёк. Не до того сейчас было, особенно после того, что она устроила им, а такое — долго ещё не забыть. Так ещё продолжала творить. И ведь знала, на что шла, а делала. Её заинтересовал один тип, на которого положила глаз Дарья, и готова была мысленно натянуть ему его на то самое место, которым восседал их отец семейства на "дырявом" сидении. Поскольку сам положил глаз на маму.
Дарья стрельнула презрительно на него исподлобья, но не подала виду, что затаила обиду. Не к лицу ей негативные проявления. Детский мозг уже работал на пределе возможностей взрослого человека, и не обычного, а сенса, просчитывая всё, что должно было случиться в будущем — заглянула в него без тени сомнения или зазрения.
Подозрения подтвердились — он тот, кто был нужен ей в данный момент времени. Родители же для прикрытия, а точнее для отвода глаз.
"Пассажир" делал вид, будто рассматривает журнал, а сам стрелял глазками, бегающими по салону, выискивая женщин с привлекательными формами. Не забыл и про стюардесс. Бортпроводницы хоть куда, но одна молодая мамаша со своим ребёнком — девочкой — сногсшибательная.
