Топнул ногой. Бездна также не приняла меня. Стою на месте — не провалился. И там не нужен. Застрял тут, а где — и сам недогоняю — как то самое в прорубе. Знать это некий серединный мир, по заслугам своим отсюда и двину дальше. А пока придётся здесь обживаться, да неохота. И что охота — убивать. Но без ОМП не умею. Мне бы ядерный чемоданчик и... накрыть этот мир если не медным тазом, то хотя бы свинцовым. И гори оно всё синим пламенем.
Чувствую в себе гнев. Тёмный победил светлого — чёрт одолевает ангела. А вот хрен ему! Устанавливаю паритет сил на прежнем уровне, и понимаю: уже разговариваю вслух сам с собой, поскольку мои спутники таращатся на меня во все глаза, как на придурка. А я и есть он — сэр Чудак.
— Что-то не так? — интересуюсь я у них.
Те качают отрицательно. Вот и ладно. Пожрать не дали, так хотя бы поспать дайте. Валюсь в горизонтальное положение и закрываю глаза. Тишину нарушает скрежет. Я вскакиваю и вижу: гном принялся тереть своё барахло — доспехи — песком и соломой. Если затянет с работой — убью. Дождусь, когда сами с варваром спать лягут и перережу глотки обоим — зубами без ножа перегрызу.
Зверею. Дичаю. С ума схожу. Вырубаюсь от усталости и голода. Неожиданно просыпаюсь уже с наступлением сумерек или утра?
Топот копыт. Вернулся пристав. К нам не заходит, сразу сунется в дом к барону. Ни криков, ни лязга металла при скрещивании оружия. Вообще ничего. Тишина. Мои опасения не подтвердились, а так хотелось, чтобы они передрались и...
Надежды — мои — также не оправдались. Из дома чуть погодя вышел барон в сопровождении урядника и пристава. Идут к нам.
Занимаю выжидательную позиции подле тех, кто сделал меня наёмником по "доброте" душевной. Входят гости. Пристав оглашает решение, его слово окончательное и вынесенный приговор обжалованию не подлежит. Заключает:
— Убытки барону возмещены за счёт трофеев, кои принадлежали вам после расправы над халдеями. Так что он снимает с вас все обвинения, и вы, поступаете в моё полное распоряжение!
Слышу, как гном фыркает, а варвар рычит. Я же пытаюсь улыбаться. Не знаю: получается или фальшивлю? Приставу это, похоже, без разницы.
Он отдаёт последние распоряжения нам — быть готовыми с утра пораньше двинуть в путь-дорожку в северном направлении.
И не поспоришь, только жизнь раньше времени проспоришь.
Уходят.
Я пытаюсь осознать, что ждёт меня дальше, и понимаю: ничего хорошего — пустота. Я опустошён, как та лохань и кадка из-под еды и воды.
Мои спутники даже не шепчутся. Смысл им, знали, на что шли, а подписали ещё и меня.
Иа орёт как недорезанный. Значит, доить пора.
— Хлебни... — сунет мне плошку с молоком ослицы Ёр-Унн.
— Чего, пердун? — разит от него даже после того, как отчистился полностью от дерьма. Запах оказался въедливым до тошноты.
Гном интересуется у меня к слову: кто такой этот пердун, коим я его стал величать, как прежде Йодой?
— Да хрен один, а его знает... Отвали... — даю ему понять: я обиделся на них. Не всё же им на меня злиться. Долг, как известно, платежом красен, пусть и не красит меня. Так не девица и рожа распухла. Хотя нет, опухлость спала — пиявки постарались.
Обожрались кровососы и сами отвалились, а когда — понятия не имею. Да и не надо мне это знать, хватит и того, чем уже озадачили наёмники.
Ночь не сплю — ворочаюсь. Голод достаёт, желудок протестует и урчит. Заполняю его "мочой" ослицы. Мысленно благодарю Иа. Рано и зря. Приходится побегать по сараю, прежде чем нахожу укромный уголок и... расслабляюсь.
Не помню, как отключаюсь, но свет включают мои спутники, и уже оба готовы к длительному переходу-походу.
— Ты чего постоянно кричишь по ночам? — стремятся они вызнать мои секреты.
Так я взял, и всё им рассказал. А сам бы не отказался послушать себя из-за провала памяти. Поэтому у них и пытаюсь выяснить, что конкретно кричу?
— Нимфу зовёшь какую-то, и почему-то Манкой...
— Каша? Причём здесь еда?! — удивляюсь я. Или что-то не так? А если сложить оба определения вместе, то получается... фигня какая-то. И кто эта нимфоманка?
Не помню из-за провала. Но что-то уже нащупал, какую-то путеводную нить. Запомнить — не забыть. Делаю зарубку в памяти — очередную извилину в мозгу — а то того гляди: совсем разгладиться или наступит полное разжижение.
С улицы до нас доносятся шумы. Там тоже оживились поселенцы на выселках. Иначе вотчину-хутор барона не назвать. Хэх, знать... а ещё бы: кто он, и что нас ждёт? Но то, что ничего хорошего — к гадалке не ходить, и к тем, кого посылаю чаще, чем они меня — вне всякого сомнения.
Ну чё, абонент 256-19-76, из "зоны вне доступа", попал ты по самые...
Принесли яйца на завтрак или в дорогу. И на том спасибо. Эй'Грр проглотил свою порцию вместе со скорлупой. Может варвар и прав — нечего разбазаривать кальций, содержащийся в скорлупе. Чистить-то зубы нечем — не песком же или соломой в дерьме?
Я пробую поступить как он и — плююсь.
Гном поступает проще — бьёт яйца о шлем и кидает скорлупу Иа. Делиться по-хозяйски. Скотина недовольна. Она траву жрать должна! Или не обязана? Лишь поклажу гнома таскать?
Нас беспокоят — пристав. Опять пристал приставала. Выходим. Он прыгает на коня, садясь верхом. А нам чего — топать пешком?!
Я озираюсь по сторонам. Транспорта в виде телеги не подогнали. Хреновость, а не новость.
— Вперёд! За мной... — командует пристав.
— На мины... — прибавляю я про себя, бормоча.
Мои спутники заинтересовались, что я сказал. Пытаюсь им это объяснить, они не понимают меня, да и не всем дано, чтобы оружие взрывалось. Тут из чего стреляют — арбалетов да луков — стрелами и болтами. А шурупов наделать не догадались. Про гайки вообще речи не веду, а то с ума сойдут.
"Прощевайте, людцы добрыя и недобрыя! Не поминайте лихом, сэра Чудака. Авось, небось, кадась ещё свидимся..."
Очередное СМС ушло в пустоту в виду отсутствия сети и связи с оператором. В моём случае им явно являются два существа: ангел и чёрт... А знает их, где они? И почему прохлаждаются? Не в отпуске же? Хотя три дня уже вычеркнул из своей жизни. А не живу — мучаюсь, терзаясь сомнениями.
Идём уже битый час или два? Поначалу я пытался следить по часам на мобильнике, да быстро понял: спалюсь из-за него. А не хочу, чтобы приставала заметил его у меня. Там фотоаппарат встроен и камера на 8-мигапикселей. Батарея ещё фурычит. Вдруг удастся поснимать — не кино, но для потомков то, где был, а что видел. И вот они, факты, в качестве веских аргументов, даже если в будущем придётся восстановиться на кафедре в ВУЗе.
Снова туплю — и не по-детски.
Дорога выматывает. Идём по тропинке, поднимая пыль. Ей и дышим. Фыркает Иа. А всё из-за коня пристава. Тому хоть бы хны, он удобно путешествует — с комфортом. Хотя мне кажется: пристав намерено измывается, таким образом, над нами. Тренирует что ли, или заставляет привыкать к дисциплине?
Ну и где эта его обещанная пристань с рекой? Я хоть и утопленник в прошлом, воды не боюсь и боязни по-прежнему не испытываю, напротив пить хочу.
Жажда замучила не только меня. В глазах туман и полумрак, при этом солнце (или что там взошло днём на небе) светит нещадно. Да что там, даже беспощадно. Просто убивает медленно нас.
Спотыкаюсь, не только я. Иа также выбился из сил, ему бы травки пожевать, да и я бы тоже не отказался от неё в виде косяка. Забил... на пешую прогулку. Ползу или лежу, а мне кажется, будто шевелюсь, когда и "копытами" не брыкаю — отвалились.
Крики прямо над ухом. Кто-то орёт. Да и флаг ему в руки, и барабан на шею. Не затопчут же? Кольцо на пальце — наёмник я или сэр Чудак?
Мычу, как тот, кто на букву "М". Толку — всё без толку. Меня пинают в бок или бьют. Боли не чувствую, выпал в астрал или ещё куда? Да меня снова возвращают в надоедливый мир, дают выпить.
Что ж со мной случилось? А... солнечный удар получил, прежде чем сапогом от пристава в бок... голова ж не покрыта. Но и без головного убора покрыли так, что дальше бегу — ноги сами меня несут. Хотя явно не мои. Тогда чьи?
Я пытаюсь врубиться — включить зрение — усилить визуальный контакт с окружающей действительностью. Сфокусироваться не удаётся. Мне бы трубу — подзорную, а лучше бинокль в оба глаза.
Изображение трясётся и прыгает, помехи как в старом добитом телевизоре времён "Совка". И хрипы. Я хриплю или... та скотина, что подо мной? И ещё та, что топает рядом, и также фыркает недовольно.
Я, наконец, понимаю, что нахожусь не на коне. Конь так не дробит, знать зажал приставала свой копытно-педальный транспорт. Ну и хрен с ним — жмотом. Или ему по статусу не положено ходить пешком?
Глажу Иа, и не понимаю, почему взбрыкивает? Или это не ослица гнома? Напрягаю зрение. Обана! Да меня на себе тащит варвар.
Эй'Грр злится и рычит, но не бросает на произвол судьбы, хотя бы я не отказался остаться на обочине дороги и... жизни.
Кстати, тем, кто закинул меня сюда. Получите СМС от засланца-посланца. Видел я вас... А где — догадайтесь сами. И вертел, как ща Эй'Грр меня. Не хотели прибить сразу — пожалеете! А мне вас и вовсе незачем жалеть! В Канцелярии свидимся перед Создателем этого или того мира, тогда получите всё, что заслуживаете! А я нынче малюсенького снисхождения. Мне по-прежнему требуется пистолет, и можно даже с одним патроном без контрольного выстрела и глушителя. Но чтоб сразу и наверняка — без осечки! А то я знаю вас там! На этом всё — пока. И это не значит: я прощаюсь! Ещё поговорим... при встрече...
Отключаюсь. А включают свет у меня в глазах привычным образом варвар — ударом ладони по моей голове. Ощущение — не передать на словах. Благо зубы на месте. И мы вроде бы...
Рядом плещется вода. Мы на берегу реки или иного водоёма. Пытаюсь утопиться. Мешают. Как тогда, а когда, и кто — не помню! Зато всё те же "спасают".
Наёмник может сдохнуть исключительно в бою с врагами треклятой Империи и — точка, точнее восклицательный знак.
Наш провожатый начинает восклицать и сношать меня — в мой адрес от него летит нецензурная брань.
А отдача не замучает?
Жажда больше не мучает. Погружение в водную гладь реки не прошло для меня даром. Что-то и ещё всплыло у меня — из провала. А что — не успеваю вникнуть или осознать. Меня затаскивают в лодку. Иа уже там. Рядом два гребца — гном и варвар. Конь на носу с приставом. Тот орёт. Что — прислушиваюсь...
— И-раз... И-два...
Иа помогает криком — ослица также орёт своё имя ему в такт, иной раз не попадает и сбивает гребцов, из-за чего один фыркает, другой рычит. А мне-то что — я вроде как балласт, хотя тащат по реке против течения вверх. Я начинаю наглеть — свистеть. Денег-то всё равно местных в кармане нет. А что есть — то не показываю, слишком рано.
Получаю брызгами от гнома в "свисток" — он бьёт по воде веслом намерено и прицельно. Я захлебываюсь, но не сдаюсь, свищу что есть мочи, поскольку всё одно мокрый. Даже где-то радуюсь. После солнечного удара прогулка по воде мне начинает нравиться.
Варвар уподобляется гному. Улыбаюсь им обоим. Рано и зря. Пристав орёт на меня.
Что-то мне это перестаёт всё нравиться. Прислушался и... нифига я не сяду на место гребца. Не раб, пусть и наёмник. И потом мы в лодке, а не на галере.
Да где там — никто и не слушает меня. Получаю веслом по уху и... прихожу в себя уже на месте гребуна.
Грёбаная работа наёмника — гребу из последних сил на первой передаче, а мой напарник (варвар такой) на второй идёт, собираясь переключиться на третью.
Лодку ведёт в сторону. Заворачиваем, и правим не туда. Пристав покрыл зону равную вышке мобильной связи. Оператор, блин, местный из компании "Матюки". Чтоб ему пусто было. Ударить его, что ли веслом, и утопить? А потом сойти на ближайшей пристани и сказать: дескать, он сам утопился.
Опять чудю.
Варвар выравнивает скорость со мной. Гребём дальше на первой.
— И-раз... — доносится до меня команда пристава. — И-два...
А вот это хрена с два! Могу откинуться — и не за борт, а как прежде при ударе солнышком в табло.
Сжимаю зубы и гребу, гребу, гребу...
Зубы скрепят точно весло в уключине, а жилы трещат по швам, как и сам. Типа газую. Мотор работает на полную, а за бортом ни одного буруна или волны. Гоню, а чё, и сам не въезжаю.
Плывём по-прежнему против течения. Гном ухмыляется. Пристав нагнетает обстановку.
— И-раз... И-два...
Идём на второй скорости по моим прикидкам.
И вдруг слышу:
— И-три...
Нет, явно хочет, чтоб я ему веслом звезданул — и так несколько раз подряд наотмашь, стоя в полный рост в лодке.
Как выдерживаю — не понимаю. Теряюсь в догадках. Мысли — уже не про меня и не для меня, я превратился в сгусток эмоций и комок нервов.
— Смена... — радует меня на какой-то миг пристав.
Мужик — ты супер!..
Как не меня меняют? А кого же? Варвара! Что за варварство!?..
Ёр-Унн подменяет Эй'Грра. Я фыркаю и рычу за них двоих, и не только на себя, но ещё и на Иа. Больше ж не на кого, точнее никого нет слабее и бесправнее меня.
Получила скотина. Дурачусь я — бью веслом по воде. Сзади мне следует удар по уху.
Э-э, я не понял? Что за дела? — задело меня. — Этим, значит, можно, а мне нельзя? Да — так...
Доиграется пристав, зацеплю раз веслом — мало не покажется.
Каторжный труд гребца на "галере" вырубает, хотя тащи мы эту лодку аки бурлаки, наверное, злился б ещё больше.
Ловлю себя на мысли, что начинаю выискивать что-то хорошее в том плохом, в чём по определению не может быть. Никак смирился с собственной незавидной участью? Я? Не может быть?! Деваться некуда — все в одной упряжке. Окраина Империи — бандитский край. Бежать по-прежнему бессмысленно. Гребу на автоматизме. Тела не чувствую. Ничего не помню и не понимаю. Соображалку выключило. Мозг вне зоны доступа обладателя.
Как меняют меня, и кто — даже не помню, не знаю и не догадываюсь. Орёт ослица. Не она же села вместо меня на четыре копыта?
Я улыбаюсь в душе про себя, а на уста накатывает улыбка чудака. Как вам, сэр, такая прогулка? Понравилась? Повторим?
Ничего больше не вижу и не слышу, у меня отключился весь организм, вместе взятый со всеми членами и органами по отдельности.
Вода. Её требую и получаю. Кажется, дождик накрапывает или это ослица на меня...
Вскакиваю и снова едва не попадаю в реку. Меня цепляют каким-то багром и вновь возвращают в лодку. Пристав обещает посадить меня на цепь аки собаку, и такую... странную какую-то, и почему-то двуногую, аки самку сукой.
Я нисколько за это на него не сержусь, даже больше скажу: уважаю — мужик. Иной бы давно меня утопил, а этот тащит. Ну и на кой ляд я сдался ему? Как говориться: одним наёмником больше, одним меньше — не всё ли равно?!
Этому нет.
Ражно...
Озираюсь по сторонам: река уже не та, что была раньше — широкая и полноводная. Гном с варваром перешли на четвёртую скорость. Нет предела совершенства.
А на пятой слабо, братцы-кролики?
Пристав, как дед Мазай, выискивает по берегам пристань и тех, кого ещё можно загнать в нашу лодку. Когда и так край — ватерлинии невидно.
