Земля перелома. Главы 1-7

Разговор прервался. Орри сидел в задумчивости, что то изредка бубня себе в бороду. Он усердно пытался придумать как попасть в крепость, но идей, судя по всему, хороших не приходило. От чего гном злился и тихо ругался.

Я же принялся разглядывать склон, на котором, по словам Орри, находился выход из скрытой паттерны, ведущей из крепости.

На первый взгляд склон был как склон. Ничем не отличался он от другого. Те же мелкие камешки, осыпающиеся от малейшего прикосновения, тот же кустарник, невесть как зацепившийся на этой скудной почве. Сам склон был небольшой, метров двести в ширину и с полкилометра в длину, упирался с краю в развалы огромных валунов, после переходивших в подножие гор. Внизу осыпь заканчивалась холмистой местностью уходившей вдоль скал насколько хватало глаз.

Спустя некоторое время мой взгляд уцепился за некую неправильность, заставившую внимательно присмотреться к одному из холмов метрах в пятиста от края осыпи. На первый взгляд, холм был как холм, такой же как и соседние. Те же кустарники, те же валуны, торчащие то тут то там. Только вот у этого холма валуны, при внимательном рассмотрении, оказались слишком правильной формы, а в природе прямых линий не бывает.

Я толкнул Орри в бок.

— Орри, а подскажи, что за развалины на том холме — и я указал рукой на интересующее место. Гном поднял взгляд, секунду шарил глазами по холмам, после чего сказал.

— Что за развалины не знаю, до катаклизма, говорят, из небыло. Но грохочет с той стороны, если на запретную землю сунуться. Ваши это развалины. В смысле из мира пришлых, а теперь туда никому ходу нет.

— Мне надо туда. — решился я. — Тебе точно не пройти, но если я прав, то у меня может получиться.

— Даже и не думай! — взвился Орри — тебе даже до конца склона не дойти, разве что по частям докатишься, когда то, что там обитает, своей магией шарахнет. Смотри, вон ниже — Орри указал своим толстым пальцем на россыпь валунов немного ниже по склону — Видишь? Многие пытались, да только мало от них осталось.

Я присмотрелся в указанном направлении и разглядел среди камней металлический блеск. Там лежали тела. Несколько давно истлевших скелетов в доспехах, частично присыпанных камнями и песком. Толстые гномьи доспехи были разорваны на части как куски фольги. У некоторых отсутствовали части тел, а в нагруднике одного зияла огромная дыра размером с футбольный мяч. Зрелище не самое приятное, но меня оно еще больше утвердило в желании самому сходить к развалинам. Конечно для Орри это была неведомая магия, но мне с первого взгляда стало понятно. Отряд гномов был расстрелян, и расстрелян вероятнее всего чем-то крупнокалиберным, вроде рельсовой пушки. А если прибавить к этому узнаваемую форму укреплений стандартного ДОТа ВС Уральского Технологического кластера, то в итоге получаем, что тут мы, вероятнее всего, имеем дело с сохранившимися остатками какой-то армейской постройки, с действующей, по крайней мере частично, системой обороны.

— Орри, не спорь, я знаю, что делаю. Если получится, то есть шанс добраться до входа в паттерну. Жди здесь. — Я хлопнул ошарашенного гнома по плечу и перебежками двинулся в сторону развалин.

Если быть до конца откровенным то мой план основывался на сплошных допущениях и различных "Если". Допустим это стандартный оборонный ДОТ, судя по состоянию входной группы, опознанной мной в груде развалин, системы саморемонта не действуют, да и использование рельсовых орудий по пехотным целям говорит об отсутствии, по крайней мере в этой зоне, скорострелок мелкого калибра, которыми по спецификации периметр ДОТа должен быть усеян куда как плотно. Сектора же обстрела дыроколов, как мы между собой называли крупнокалиберные рельсовые орудия, после обсчета баллистическим процессором предполагаемого положения турелей и расположению найденных тел, имеют достаточно слепых пятен, позволяющих мне без особого риска добраться до самого входа. Есть правда пара мест, которые придется перебегать по быстрому, но, опять же, учитывая стандартное время открытия орудийных портов, успеть я должен, хоть и на пределе сил.

Перебежка пригнувшись до валуна, возле останков рыжебородого гнома, поймавшего заряд грудью, прыжок за камень левее. Теперь ползком по едва заметной низинке на двадцать метров, чтобы укрыться за полуметровым позвышением. Теперь подтянуть ноги и резкий рывок бегом, так, что глянь кто со стороны, увидел бы только размазавшуюся в воздухе тень. Едва успел скрыться за очередным валуном, когда со стороны ДОТа грохнула короткая очередь, разметавшая в пыль камни за спиной. Уух, а развлечение то так себе, на грани. Теперь затаиться на пять минут, чтобы система управления орудиями перешла в ждущий режим и вновь закрыла орудия колпаками, эти доли секунд на открытие мне еще понадобятся. В прошлом, мне не раз приходилось преодолевать подобные полосы препятствий, штурм автоматизированного укрепления отрабатывался еще на втором курсе учебки и потом не раз практиковался в реальных боях. Только вот делалось это в полной экипировке и при поддержке тактического ИИ в составе пятерки тренированных бойцов. Сейчас же это напоминает скорее попытки подростка пройти мимо пьяного калеки размахивающего костылем. Увернуться вполне реально, но если достанет, то мало не покажется.

Есть, орудия вновь закрыты, теперь следующий рывок на пределе скорости и я в мертвой зоне. Осталось проползти на брюхе тридцать метров по камням и я возле входа. Тут уже можно встать во весь рост, безопасно.

Я оказался прав, и пришел по адресу, за обвалившейся бетонной плитой обнаружилась гермодверь. Теперь момент истины. Влезая в эту авантюру я рассчитывал на свой статус офицера, если удастся попасть внутрь бункера, это может решить сразу множество моих проблем.

Но не все оказалось так просто. Панель доступа возле двери оказалась проломлена упавшим сверху куском бетона, и пытаться с её помощью открыть дверь можно было даже не пытаться. Пришлось вспоминать устройство входного шлюза, после чего целый час колотить булыжниками и кусками арматуры бетон возле панели, в том месте, где проложены питающие кабели к запирающему механизму. Управился только благодаря своей силе, сравнимой, благодаря имплантам, с гидравлическим молотом. Разбив в крошку несколько увесистых валунов и сломав три куска толстенной арматуры, найденной тут же, мне удалось добраться до технического короба с силовой проводкой. На замыкание нужных проводов ушло всего пять минут и гермодверь со скрипом и хрустом в механизме поползла в сторону.

Нет, есть бог на этом свете. Протиснувшись между все таки заклинившей дверью и стеной я стоял и пялился на табличку укрепленную над внутренним входом в ДОТ. Табличка гласила "Вооруженные силы Российской империи. Уральский технологический кластер" и мелкими буквами, ниже "Комплекс поддержки диверсионных операций "ДК31-Лазарь""

Глава 4

Слабый ветерок едва шевелил кроны вековых сосен сквозь которые яркими лучами проглядывало жаркое летнее солнце, разгоняя ими туман и ночную прохладу. Где-то неподалеку выдавал очереди дятел.

По гравийной дорожке между деревьями быстро бежал человек в спортивном костюме. Бежал быстро, но вполне расслабленно, как это бывает у тех, кто проделывает этот путь уже в сотый раз. Бежал он так быстро, что ветер за ним то и дело раскачивал кусты растущие вдоль тропинки. При этом он не выглядел уставшим или измотанным, а на лбу не выступило ни капельки пота.

Тропинка, извиваясь и виляя, вела вниз по склону холма к узенькой речушке расположившейся у его подножия. Возле нее, на самом берегу стоял маленький деревянный домик с невысокой кирпичной трубой и широкой верандой выходящей ступеньками прямо на реку, на берегу которой были вкопаны рогатки под удочки и неширокая скамейка для того, кто решит ими воспользоваться.

На веранде, в кресле-качалке сидел не старый еще мужчина, но уже обзаведшийся ранней сединой в волосах и усталыми глазами человека несущего груз великой ответственности. Он сидел в кресле, укрыв ноги стеганым одеялом, и, неторопливо покачиваясь и любуясь на журчащую реку, пил исходящуй паром чай из старой железной кружки, держа её обеими руками. Сидящий в кресле даже не пошевелился, когда вслед за хрустом отсыпанной песком тропинке под ногами из-за угла появился бегун. Так и не запыхавшийся, он перешел на шаг и повернул к веранде, направившись в дом. Молча зашел и через несколько минут появился вновь, в плавках и с полотенцем.

— Окунусь быстренько и посидим. — бросил они направился к речке.

Сидящий в кресле неторопливо поставил кружку на подоконник, встал и направился к чугунной печурке, нашедшейся в углу веранды, где принялся колдовать над различными баночками и мошочками, расставленными возле, на узких полках из неструганных досок прибитых на стену тут же. Печка потрескивала горящими поленьями, а старый закопченный чайник звякал крышкой от вырывающихся из под нее струй густого пара.

— Заварил как обычно, смородина и мята с милисой. — Сказал седой, протягивая такую же как у себя железную чашку вернувшемуся от реки, железную и крашеную зеленой эмалью.

Тот принял протянутый напиток после чего указал рукой на кресло.

— Паша, ты трон свой занимай, а то выстудится, пока ходишь.

Они не спеша устроились, каждый на своем привычном месте, отхлебнули из своих чашек, после чего высокий спортсмен, так и оставшийся после купания в шлепанцах и полотенце сказал.

— Рано ты прилетел, если память не изменяет, у меня еще две недели осталось. Не ждал.

— Обстоятельства.. — задумчиво выдохнул собеседник и вновь приложился к исходящей паром кружке. — Всегда обстоятельства. Знаешь ведь, будь моя воля, так тебя еще пару месяцев никто не трогал.

— Нестеров?

— А кто ж еще. Да и не только он. Говорю ж, обстоятельства. Нестеров просто хватается за соломинку, его понять можно.

— Соломинку? Неужто все так плохо?

— Плохо Леша, еще как плохо. — вновь вздохнул седой. — Уж не знаю что он тебе поручить собирается, но ничего простого не ожидается.

Седой замолчал продолжая наблюдать за текущей рекой сквозь парящую кружку, будто и не было ничего вокруг, а он так и сидел тут в одиночестве.

— Может уже перестанешь гипнотизировать реку и перейдешь к сути? — прервал его созерцание собеседник.

— Может и перейду, может и перейду. — отозвался тот и вновь замер.

— Так переходи, не тяни кота за всякое. — поторопил замершего собеседника Алексей.

— А ты меня не торопи, а то успеешь. — оборвал седой. — Я к тебе заранее прилетел, Нестеров только завтра за тобой вертолет прислать планировал, так что сиди спокойно. Успеем.

— Блин, Паша, не томи. С чем прилетел, рассказывай? Я ж еще в прошлый раз тебе говорил, что готов, а ты все — "Рано", да "Рано". Я тут скоро мхом покроюсь, твоего благословения дожидаясь. — начал заводиться Алексей.

— Потому и говорю "Рано", потому, что так и есть. Не спорь, мне виднее. — начал явно уже не единожды говоренные слова Павел. — Нужно убедиться, что все структуры внедрены так, как запланировано и работают так, как ожидалось. Пока ты Леша тут, я могу быстро откорректировать любые нештатные реакции, а вот как Нестеров тебя к себе переведет, так случится может все что угодно.

— Знаю, знаю — также в очередной раз ответил Алексей. — Ошибка в нанитах может в экстремальны условиях может вызвать любые проблемы, начиная со слепоты и галлюцинаций, и кончая отказом органов и лавинной терминации цепочек ДНК. — нудящим голосом передразнил он.

— Именно, дорогой друг, и зря иронизируешь, знаешь ведь, что я прав, а все равно споришь.

— Да не спорю я уже. Та-ак, ною по привычке. — примирительно поднял ладони Алексей. — Ты лучше рассказывай, давай, что за обстоятельства такие нарисовались.

Павел отхлебнул из чашки, вздохнул, помолчал минуту и спросил:

— Леша, как ты думаешь, много еще вот таких мест осталось? — Он повел головой вокруг. — Всего, на всей нашей планете? — И не дождавшись ответа продолжил.

— За климатическим барьером сохранилось всего пятнадцать процентов полностью пригодных для жизни земель, большая часть из которых в австралии и немного на аляске. Вот и все. Остальное — либо загаженные химией и радиацией пустыни, либо технополисы, в которых даже огурцы выращивают под колпаками на гидропонных фермах. — Павел снова приложился к парящей кружке и вновь заговорил. — Хреново там. А нет ничего страшнее загнанных в безвыходную ситуацию людей.

— Спасибо, просветил. — с иронией произнес Алексей. — это все я еще в школе проходил. Они выбрали свой путь, нам то что с того?

— А то, Леша, что два дня назад нам выставили, ни много ни мало, а ультиматум. Или Российская Империя передает Европейско-Американскому Альянсу кучу технологий, уточнять не буду, список там длинный, и открывает границы для свободной миграции для всех желающих, или, если говорить прямо, они придут и возьмут все сами.

— Прямо так и сказали? — Алексей от удивления даже поставил кружку на пол.

— Представь себе. Более того, Азиатское объединение на следующий день выступило с аналогичным заявлением. По всему видно, они заранее все согласовали. Не удивлюсь, если окажется, что и карта разделения территорий империи у них также в наличии. Иначе врятли бы договорились.

Оба собеседника замолчали, Павел ждал реакции Алексея, но тот всерьез задумался.

— Значит будет большая война? — подвел наконец итог своим размышлениям тот.

— Скорее всего. Может удастся потянуть время, но самое большое, через пару месяцев, начнется. — Согласился Павел.

— И какие у нас варианты? Ты же не просто так про время заговорил и весь этот разговор затеял.

Алексей за последние несколько месяцев подружился с Павлом и они давно перешли на Ты.

— Не просто, это ты верно заметил. — Павел невесело хмыкнул.— Ты же знаешь, что я не только с тобой работаю, у меня множество проектов. — начал профессор.

— Знаю, как нам это поможет? — Алексей не любил, когда его друг начинал издалека.

— Объясню только в общих чертах, сам понимаешь, не имею права. — продолжил Павел. — К всему этому давно шло, только глупец не смог бы предугадать финал. И мы готовились, давно и всеми силами. Думаешь климатический барьер только природу нашу сохранил? Как бы не так. Он лучше любых комплексов ПРО защищает Империю от ядерного удара, никто не хочет превращать последние остатки живой природы на планете в радиоактивный шлак. Получить себе, хотят все, а уничтожение никому не выгодно. Вот и приходилось последнее столетие воздерживаться в способах давления. Только похоже там, за барьером, совсем плохи дела стали, раз до этого дошло.