Гнев сына Земли

Но у Вайны были свои планы. Она схватила зубами что-то лежащие под ногами и дёрнув головой, залихватски отпрыгнула назад. Я не успел напрячь руки и шмякнулся лицом о шею Вайны. В соседних кустах что-то зашуршало и в метре над дорогой возник горизонтальный сук, на который были примотаны множество острых кольев. И сорванные листики кружили над дорогой. И тишина. Я сглотнул.

-Думается мне, что скелет всё же был предупреждением,— выдал я риторическую мысль.

-Вынужден с тобой согласиться, мой юный ученик. И мне думается, что нам лучше не оставаться на этом месте.

-Почему?

-Смотри. От кустов тянется высушенная лиана дальше в лес и она не часть ловушки.

Сигналка!? Значит логово, кого бы там нибыло, находится в той-же стороне. И что нам делать? Вайна оставляет такие следы на сырой земле, что даже я смогу по ним пройти. Я спрыгнул с моего скакуна, вырвал у неё и пасти лиану, которую она жевала, и повернул морду к себе.

-Вайна, девочка, слушай внимательно. Пойдёшь обратно и спрячешься у развилки. И будешь ждать моего возвращения. Поняла?

Я на всякий случай показывал руками, что от неё хочу. Глаза вроде и умные, но фиг её поймёшь, действительно она понимает речь или просто приучена к командам. Ну, где там мой завалявшийся оптимизм? А, вот он! Под слоем пыли и невидать его. Я вытащил копьё из крепления и мотнул головой в сторону, куда посылал Вайну.

-Пошла!— отдал я последнюю команду.

Вайна постояла несколько секунд, потом нехотя развернулась и пошла по указанному направлению. Неспешно. Я шлёпнул её по крупу для ускорения, на что получил выразительный щелчок зубами.

-Ладно, ладно. Больше не буду,— сказал я и поднял руки в примиряющем жесте.

Вайна вскинула голову и гордо почапала прочь. Настоящая баба. Я замаскировал, как смог, свои следы и шагнул в кусты. Подумал секунду и полез за следующие. В тени деревьев чёрный цвет был незаметен, но немногочисленные лучи света, пробивашиеся сквозь листву, могли создать блик на глянцевой материи балахона и я решил не рисковать. Ждал не больше минуты, как со стороны предполагаемого логова послышались шумы. На тропинку, осторожничая, вышли два гульна. Одеты в куски шкур разных животных. Один вооружён самодельным копьём с костяным наконечником. Другой боргеном, жутко ржавым и видавшим не малое. Тати! Как есть тати! Они оглядели сработавшую ловушку, затем следы и начали обсуждение:

-Это следы найрина,— сказал тот, что с копьём и указал пальцем в землю.

-Сам вижу,— зло ответил другой.

-И на кольях крови нет,— продолжал выдавать очевидное владелец копья.

-Сам вижу,— ещё более зло ответил оппонент.

-И он убежал,— решил добить копьеносец своего товарища.

-Сам вижу,— сорвался на крик всевидящий.

Копьеносец замялся и спросил:

-Пойдём за ним?

-Сдурел? Ты же сам видишь, что колья чистые. Он не ранен, а значит и яд в него не попал. Просто испугался наверно, вот и удрал.

-Так давай догоним. Он наверняка далеко не ушёл.

-Ты что, хочешь поохотится на ездового найрина ?

-С чего ты взял, что он ездовой? Был бы наездник, его наш знак бы отпугнул. А этот наверно дикий.

-У диких передние когти не так сильно растопырены, балда. Так только у объезжанных бывает. К тому же он взрослый, вон какая лапа. Он нас порвёт раньше, чем ты в портки наделать успеешь. Нужно деду всё рассказать. Не нравится мне всё это. Не ровен час ковен на нас вышел.

-С ловушкой, что делать будем?

-Оставь пока. Возвращаемся.

И они ушли восвояси, откуда пришли.

-Ну, что думаешь?— спросил я у Бу.

-Беглые каторжники, скорее всего. У одного я клеймо на лбу заметил.

Да причём тут клеймо?

-Я про предпоследнюю фразу того, что по злее.

-Значит мне не послышалось,— задумчиво ответил Бу.

-И?

-Что и? Я слышал не больше твоего. Думаю, он оговорился. Зачем ковену эти оборванцы?

-Может тут ещё ковены есть?

Бу не ответил. Похоже услышанное совсем не вписывается в его мироустройство. Мне ничего не остаётся как проверить, что это за людишки такие, что за ними, возможно, ковен ведьм охотится. Я выждал пару минут и двинулся в обход, как нормальный герой. Жаль истенное зрение не работает сквозь деревья, но свечение духа за небольшой преградой заметить было можно. Так что, я смотрел в оба и медленно пробирался через лес. Но не прошёл я и тридцати метров, как меня остановил Бу.

-Тут по всюду ловушки, так что будь внимателен.

-А ты ещё что-нибудь чуешь?

-Не особо. Помимо дыма, присутствует запах навоза, отхожего места... И, по-моему, молока.

Я пинюхался. Походу, моя жилетка потом основательно пропиталась. Кроме запаха пота и леса, нифига ничего не чую.

-Значит сказать сколько там народу ты не можешь?

-Пока нет. Но там точно есть женщина и, похоже, ребёнок. Но это точно не посёлок, запахов слишком мало и они слишком слабые.

Я вгляделся в лес. Нифига невидать. Вот возле моего дома был лес, так лес. Одни сосны и трава. Ни кустов тебе, ни бурелома. На пол километра видать. Зайдёшь в лес, заприметишь свободное местечко и дуешь туда, пока не заняли другие любители отдыха на природе. А здесь? Я уже забыл с какой стороны пришёл. До логова дикарей добирался минут двадцать. Ну они тут и понаделали ловушек. Жесть просто! Одна на одной стоит. Как они сами-то тут ходят? А что ходят, было видно. Трава вытоптана и ветки поломаны. На логово вышел внезапно, пролез через очередные кусты и наткнулся на частокол. Хлипенький, корявый, с дырами, что ребёнок пролезет, но, всё равно, внушающий уважение. Острые колья торчали как иглы ежа да ещё и намазаны какой-то дрянью. Я стал разглядывать двор через щели. Дом был построен по всем канонам гульнов. Перевёрнутый таз. И старенький он был, причём явно старше забора. Купол дома был широкий, но приземестый, покрыт сухой листвой. Скорее всего, дом на половину уходит под землю. Овальные окна были прикрыты плетёными щитами из лозы. Входа видно не было. Справа виднелось стоило для животных. Пустое. Рядом со стоилом был шалаш, туалет походу. Во дворе росли два дерева, на одном из которых, на самой верхушке, был сделан настил. Я его заметил только благодаря штырям, торчащим из ствола, выполняющие роль лестницы. Был ли кто на верху или нет, отсюда не видать. Да и что там можно разглядеть? Я через листву неба не вижу. Может это гнездо для других целей? Ага, а вон и сигналка, слева у забора. Куски железа подвесили и примотали к ним лианы. Дёрнешь — зазвенит.

-Бу, что видишь?— шёпотом спросил я.

-Вижу, что тебе повезло. Я запах боргов чую, но сейчас их тут нет. Если они были охотничие, то шум бы подняли. И ещё, дым идёт не отсюда. Где-то рядом ещё что-то есть. И это не полевая кухня. Окись железа и серы. Похоже, они тут железо плавят.

Что за фигня? Зачем беглым каторжникам заниматся металлургией? Да ещё и ныкать это в этой чаще?

-А это что, незаконно?

-Если из карпатной руды, то да. Этот сплав железа очень похож на мернилий, из него монеты чеканят.

Фальшивомонетчики! Тогда всё понятно. Хотя нет! Ведьмы-то тут причём?

-А что на счёт разумных?— уточнил я.

-Запахов много, не меньше десятка, почти все мужчины. Присутствия силы не замечаю, но это не показатель, через стены я видеть не могу.

Из дома донёсся шум. Точнее плачь. Детский плачь. И звук стал перемещаться. Спустя пару секунд на улице появились первые жильцы этого захолустья. Это была женщина средних лет с годовалым ребёнком. Она качала его на руках и пыталась успокоить. Сразу бросилось в глаза, что у неё нет обруча. За место него, на лбу, отчётливо виднелось красное клеймо округлой формы. А ещё, у неё была татуировка на шее. И я уже видел такую. Оковы духа! Значит, она одарённая. Ну, или была когда-то. Она что-то бубнила малышу и шагала вокруг дома. На втором круге малыш успокоился и женщина аккуратно села на землю, привалившись спиной к дереву. Она сидела ко мне спиной и я не мог её разглядеть, но и она меня не видела. Тепереча к дому не подобраться и не подслушать, кто там и о чём болтает. А то, что там кто-то болтает, нет никаких сомнений. Бабёнку выгнали, чтобы плачь ребёнка не мешал. Я аккуратно полез обратно в кусты.

-Бу, а клеймо на лбу имеет какое-то смысловое значение?

-Твой вопрос не имеет смыслового значения. Ты же не думаешь, что людей клеймят просто так, от нечего делать?

Опять бурчит. Что в этот раз я сделал не так?

-Я имею в виду, клейма отличаются чем-то между собой или они одного вида для всех?

Этот козёл наверняка сразу понял мой вопрос, просто решил в очередной раз унизить меня, чтобы подтвердить свой статус. Мне это начинает напоминать коммуналку. Соседи по лестничной площадке могут жить дружно, а жильцы коммуналки нет!

-Да, она воровка,— как ни в чём небывало, ответил этот лицемер.

Это щас что было? Награда в виде ответа за правильно поставленный вопрос? У нас проблемы с коммуникацией или он просто пытается научить меня грамотно формулировать мысли? Ну, мы это уже проходили. Хрен я буду под вас стелиться. Я — есть я! Такого меня мама родила. И не вам, а точнее, какому-то наросту, меня учить, как языком шлёпать себя по щекам. Ладно, не заводись. Он наверно этого и хочет. Боже, как же тяжело признавать существование такой науки, как психология. Неужто я заурядная личность, которую можно так легко просчитать? Да, ты особенный! Как человеческая какашка среди коровьих лепёшек. Брысь! Тебя только сейчас не хватало. Твоё счастье, что я не приемлю всякие транквилизаторы. Не то давно бы уже подавил бы тебя какой-нибудь химией. Но если я сделаю это, то признаю факт существования у меня проблемы. Хотя, факт её отрицания тоже, вроде как, является фактом признания проблемы. Пока я играл со своими мыслями, ждал пояснений Бу. Ну и пошёл он! Я слишком гордый, чтобы унижаться очевидным вопросом. Самообман? Ты этим только и живёшь. Что-то слишком много стало у меня в голове голосов. Может всё же это шизофрения?

-Бу, в какой стороне источник дыма?

Так называемая плавильня находилась на пригорке, рядом с рекой. Река, похоже, делала резкий поворот где-то недалеко от моста и текла на север. Хотя, возможно, это был приток. Слишком мелок он был. Плавильня выглядела как песочные часы, сделанная из глины. Она была вылеплена в яме, которая, скорее всего, и послужила источником глины. Верхний ярус этих часов предназначался для дров и руды, нижний — для дров и расплавленного метала. Я не специалист, но даже я понимаю, что для плавки железа нужна температура выше тысячи градусов. И гора босятского сушняка никак не могла быть достойным топливом для этого. Может я чего-то не понимаю?

-Бу, а они точно железо плавят?— спросил я с сомнением, лёжа на пригорке, в кустах.

-Да. И делают это очень любопытным образом.

-Я заметил. Как вообще можно расплавить железо при помощи каких-то сухих веток?

Поймите меня правильно. Я в законы физики верю больше, чем в заповеди Бога. А тут такое! И ведь видно, что у этих двоих металлургов получается. Каждые минут пять, тот, что снизу, бьёт какой-то фигнёй о камень, лежащий рядом. В результате чего возникает мерзкий звук, от которого уши вянут и, поялозив железным прутом в отверстии, подставляет ведро с водой, куда начинает стекать расплавленный метал. Я даже от сюда, находясь в метрах пятнадцати, чувствую наростающий жар, исходящий от этой доменной печи. А ещё шум. Как звук турбины. Странно всё это.

-Это самое интерестное,— начал объяснять Бу,— У них есть два камня крови. Тут их так называют. Их свечение видно через сопла печи. Не большая редкость для местных, если верить заметкам стражей. Этот минерал обладает удивительными способностями. Он может впитывать в себя тепло. Всё тепло, что выше определённой температуре. При этом его малекулярные связи уплотняются. Но! Если на минерал направить звуковую волну в пятьсот сорок четыре с половиной герца... Не думал, что когда-то увижу это вещество своими глазами.

Ага! Вот ты и проболтался. Значит глаз у тебя раньше было больше одного. Нужно запомнить. Мы помолчали, продолжая наблюдать за процессом выплавки. Он был не хитрый. Один работничек сидел наверху ямы и время от времени подкидывал в верхнее сопло дровишки и куски бурой руды, которые доставал из холщёваго мешка, гора которых была свалена неподалёку. Второй сидел внизу на камне и пялился в окошко этой домны. Он тоже подкидывал иногда дрова, но в основном занимался сбором урожая. За раз получалась чурка размером с кулак. Он доставал их из ведра щипцами и кидал на землю. Сколько там уже лежало подобных прокатных изделий, я не знаю. Отсюда не видно, но думаю не мало. И главное они это делали в тишине. За всё время, что я тут лежу на пригорке, никто из них не проронил ни словечка. Тот, что внизу, наверно глухой, так как иногда из окошка печи доносятся громкие щелчки, а этот даже не вздрагивает, в отличие от меня. Он наверно никогда не смотрел ролики в интернете, как расплавленный метал иногда хлещет из домны. Или как газы вырываются, когда открывают задвижку. Помню смотрел ролик, как один работничек держал палку с ножкой курицы на против такого выброса. За три секунды мясо обуглилось. И не только с наружи. А этот сидит и в ус не дует. А их печка не вызывала доверия. Она потрескалась везде, где только можно было. А в некоторых местах даже куски начали отваливаться. Этим работничкам явно не хватает главного инженера, который прочёл бы им лекцию о техники безопастности. В яме, если судить по останкам других печей, это было уже четвёртое сооружение. Остовы старых домн стояли в ряд в полуразрушенном состоянии. Значит процесс у них не постоянный и иногда либо руда кончается, либо они как-то косячат, но старую печь приходится бросать и строить новую. Благо сырьё под ногами. Если честно, я никогда ещё не видел месторождение чистой глины. Суглинок только. А тут, если судить по стенкам ямы, чистейшее сырьё. Хоть сейчас гончарку открывай. Она хоть и не белая, я имею в виду глину, но всё равно, я удивился. И вообще, я не так себе предстовлял деятельность людей за рамками закона. Обычные трудяги, монотонный труд, никакой романтики. Кстати, клеймо на лбу было только у того что сверху. Приёмщик готового сырья щеголял металлическим обручем с солидной эмблемой. Я уже заметил, что чем сложнее рисунок на обруче, тем родовитие её хозяин. Может по этому эти двое не общаются? Так, я увидел всё что хотел, пора возвращаться. Я отполз немного и нырнул в лес.

-Вайна!— шёпотом позвал я свою транспортную подругу.

Я стоял на перекрестке и искал глазами признаки присутствия этой бестии. Господи, лишь бы она не свалила на совсем. Кто его знает, что там творится в головах этих мутантов. Кусты в двух метрах от меня зашелестели и появилась голова Вайны. Взгляд был таким радостным, что мне стало не по себе. Нет, всё бы ничего, но её зубы... Вряд ли на Земле кто-то любил бы кошек или собак, если бы у них был бы такой же оскал. У земных хищников вызывает стах не сами зубы, а возможности их челюстей. Местные же хищники такой мелочью не страдают. Я даже потрогать зубы Вайны боюсь, чтобы не порезаться. У неё, в отличие от пран, хотя бы губы есть, но от того, что она постоянно улыбается, легче не становится. Я даже взгляд в сторону отвёл, чтобы не смотреть на эту мясорубку.