Мир Диорисса. Нариата. Древняя звезда. 1 - 10 главы

Как я и боялась, в один из дней, лэд Давейрин явился в лечебницу проверить, как себя чувствует его "дорогая племянница", и собственноручно, а точнее своими собственными глазами убедиться в том, что его не обманывают, и я до сих пор нахожусь во Тьме. Зашел в мою комнату, и даже посинел, увидев вместо меня прежней, какой он меня запомнил восемь месяцев назад, "бледную немочь" на краю пропасти.

Когда мне на следующий день рассказывали о его визите, и не просто так, а даже в лицах, заодно рассказали и то, что в последний раз он видел меня через месяц после происшествия. Как раз тогда, когда явился в лечебницу с подписанным Магическим советом указом о назначении его моим опекуном и попытался забрать домой. Я оценила, как Асселетэль тактично обошел тему убийства моих родителей. И еще больше оценила то, что меня так дружно отстояли и не дали угробить. А в том, что это произошло бы, забери он меня домой, никто из них и не сомневался.

А у меня впереди образовался целый месяц свободы, до его следующего визита, и появилась еще одна радость — наступила середина Соковика. И хотя Фанеадар находился на северо-западе материка, и здесь десять месяцев в году из двенадцати было холодно, но приход весны начинал ощущаться во всем.

Теперь, меня одевали как можно теплее, и открывали окно в моей комнате. Пусть на немного, но запах весны с каждым днем становился все сильнее. Я с радостью вдыхала его, сидя в своем уже полюбившемся мне кресле. Днем ласковое солнце разгоняло по-зимнему хмурые тучи и начинало потихоньку вершить свои весенние дела. Сосульки под стрехой крыши подтаивали, и до самого вечера радовали меня звонкой капелью.

Сугробы оседали на глазах. Казалось еще вчера, если выйти на улицу, провалишься в них по самый пояс, а теперь они стали какими-то рыхлыми и маленькими. Словно невидимая корова слизывала их своим языком. Пару раз ветер нагонял тучи, и небо начинало хмуриться, словно злиться на то, что у него отбирают права повелевать природой. Сыпал мелкий дождь вперемешку со снегом. Стараясь восполнить то, что отняла весна. Но приходил новый день, выглядывало солнце, и зима отступала все дальше и дальше.

Теперь, мой день был забит еще плотнее, чем раньше. С самого утра, после завтрака, мы занимались магией. Не менее двух часов. Потом следовал общеукрепляющий массаж. Морок, кстати, я так с себя и не сняла, и все лекари поголовно были уверены в том, что только их вмешательство поддерживает мою жизнь, а лэд Асселетэль проводит целые дни у моей постели, чтобы хоть как-то скрасить дни едва живой эльфийки. Мне было жалко их обманывать, но еще жальче было себя. О том, что будет со мной, если обман раскроется, мне даже не хотелось думать.

После массажа я пару часов занималась эльфийской грамматикой. Учитель таскал мне книги на темно-эльфийском, и заставлял учить и переводить все подряд. Руны я немного знала, мои родители занимались со мной. Но именно, что "немного". Примерно одну из двадцати. Пробелов было много, и я изо всех сил старалась их заполнить.

После обеда мне предоставлялся всего один час отдыха, и вновь я училась. На сей раз математике. По два часа в день. Не спорю, это нужная в быту вещь. Сосчитать деньги, подвести баланс, проверить, не обсчитали ли тебя при расчете в лавке. Асселетэль, когда услышал мои рассуждения о способах использования математики, хохотал как сумасшедший. Оказалось, что я мыслю, как ребенок. Самое главное ее применение, изучалось в магической школе на четвертом курсе. И назывался этот предмет: "расчет и построение порталов". И все, что преподавалось за предыдущие три года обучения, это просто подготовка.

Я прониклась этой идеей настолько, что для себя решила стать самой лучшей по этому предмету. Потому что научиться переноситься в мгновение ока их одного конца Империи в другой это дорогого стоит.

Следующим пунктом, после математики стояла физкультура. Четыре часа в день. Лэд Эрелл уже успел привыкнуть к моему внешнему виду и не бледнел, когда я срывалась на бег вместо спокойного шага. А вообще это время было одним из самых любимых. Кроме занятий магией, конечно.

После ужина учитель вновь приходил ко мне в комнату, и мы до самого сна магичили, изучая уже известное, и изобретая новое. По его просьбе я сплела еще одну магическую тряпочку тем же самым плетением, что и стоящий на мне щит. И теперь мы изучали это творение, пытаясь понять, от чего же оно защищает?

Эльф принес стул, который поставил в середине комнаты и навесил на него мое плетение, предварительно его растянув. От огня не спасало, это точно. Вчера Асселетэль кинул в него искрой, с помощью которой темные разжигают огонь, и искра свободно пролетела сквозь щит, оставив на спинке стула внушительное пятно.

От оружия не защищало точно так же. Я лично ткнула в него кинжалом, который принес эльф, и лезвие, пропоров невесомые нити, глубоко вонзилось в сиденье стула.

И магической защитой оно не являлось. Мы пробовали, и оно спокойно пропускало через себя чужие плетения. И не защищало от чтения мыслей, если навесить на него зеркальную иллюзию.

На этом наши идеи пока закончились, и Асселетэль унес мое плетение с собой, сказав, чтобы я ни в коем случае с себя его не снимала, потому что оно наверняка полезное. Просто еще непонятно чем.

Так минуло еще три недели. Учитель, глядя на мои успехи в обучении, одобрительно кивал головой, и говорил, что еще немного, и я совершенно определенно смогу поступить в "Золотой единорог".

А потом, в один вечер, все хорошее внезапно закончилось...

* * *

Сегодня, после вечерних занятий магией, ко мне в комнату неожиданно явился Ирнестэль. Ладно бы я готовилась ко сну, но я в этот момент сидела в наполненной водой и пеной ванне.

Увидев его на пороге купальни, я инстинктивно опустилась в воду еще глубже, насколько это позволяла высота ванны, и возмущенно уставилась на лекаря.

— Я уже задавала тебе вопрос, и ты на него отвечал. Уже забыл что ли? — возмущенно спросила я, — тебя стучать не учили?

— Почему же, — пожал плечами он, оглядывая меня своими синими глазами, — учили. И я помню, что отвечал.

— Тогда зачем ты здесь? — в недоумении спросила я, — нельзя было завтра утром поговорить?

Эльф пожал плечами, а затем неожиданно резко отлип от стены, которую подпирал, сделал пару шагов вперед и присел совсем рядом со мной.

— А я пришел поговорить именно сейчас, потому что хочу обсудить вопрос, на который очень давно хочу услышать ответ, и не хочу, чтобы нам при этом помешали.

Я услышала проскользнувшие в его голосе ледяные нотки, совсем как у моего дяди, и поежилась. Жуткое ощущение.

— Пожалуйста, выйди отсюда, — попросила я его, стараясь не показать, как мне страшно, — я оденусь и мы поговорим в комнате.

Он еще раз оглядел меня, и улыбнулся. Вот только улыбка эта была какая-то хищная. Так скалится рысь перед нападением. Доброй она определенно не была.

— Ну, зачем же, — покачал он головой, не отводя взгляда от моего лица, — меня и тут все устраивает. Тем более, если ты будешь послушной девочкой, мы быстро со всем закончим.

Я растерянно поморгала.

— Ирнестэль, ты сейчас вообще о чем? Я тебя не понимаю.

— Да я хочу прояснить несколько моментов, весьма непонятных мне, — пожал он плечами, и, поднявшись с корточек, пересел на бортик ванны. Я инстинктивно отодвинулась к другому краю, не сводя с него настороженных глаз.

— Спрашивай, я отвечу.

— Хорошо, но учти, за каждый неправильный ответ, тебя будет ждать наказание, — усмехнулся эльф, — готова? Тогда первый вопрос. Почему ты выглядишь так, как будто находишься при смерти, хотя все знают, что почти два месяца как ты вернулась из Тьмы. Отвечай.

Я пожала плечами. А как тут ответишь? Асселетэль строго-настрого запретил рассказывать кому-то про морок. Значит, придется что-то придумывать.

— Потому что я еще слабая, вот и выгляжу так. Ты же сам знаешь, что мне пришлось пережить, — не сдержавшись, я хлюпнула носом.

— Неправильный ответ, — последовал жесткий ответ, и неожиданно мои волосы, оказались намотанными на его руку, из-за чего голова вздернулась вверх, к его лицу, — я же предупреждал, что накажу тебя. Отвечай правильно. Последняя попытка.

— Я не знаю, — испуганно пробормотала я. Он пугал, еще сильнее моего дяди. В его глазах словно плескалось какое-то безумие.

— Хм, — эльф неожиданно оставил мою голову в покое, и уселся назад на бортик, — а вот это похоже на правду. Видимо он что-то сделал с тобой, но морока я не вижу, — он посидел пару минут, задумавшись о чем-то, а затем тряхнул головой. — Ладно, считай, поверил. Второй вопрос — Чем ты лучше других?

Я вытаращила на него округлившиеся глаза.

— В каком смысле? Я ничем не лучше других, я самая обычная.

— Правильный ответ, — губы Ирнестэля тронула кривая ухмылка, — умница, девочка. Тогда ответь на последний вопрос. Почему ты считаешь, что я недостоин тебя, в то время как Асселетэль тебя достоин? Что есть у него такого, чего нет у меня? Мне запретили подходить к тебе лишний раз, а он проводит в твоей комнате время с утра и до ночи. Отвечай! — последнее слово он словно выплюнул с презрением.

— Ирн, ты чего? — еще сильнее испугалась я, — то, что ты сейчас говоришь, это полный бред. Асселетэль мой лекарь, он лечит, разрабатывает упражнения для укрепления моего тела. Между нами никогда и ничего не было, ты просто сумасшедший, если думаешь так...

— Да, я сумасшедший, — подтвердил эльф, глядя на меня с каким-то лихорадочным блеском в глазах, — я схожу с ума по тебе, и меня бесит, что ты раздаешь другим то, что по праву принадлежит мне.

Я не успела ничего. Ни дернуться, ни даже позвать на помощь. Он вновь ухватил меня за волосы, и потянул к себе. Только на этот раз он не остановился. Его губы безжалостно впились в мои, кусая их и причиняя боль. Я пыталась вырваться, но разве я справлюсь с таким? Решение пришло мгновенно, и я, практически теряя сознание от ужаса, будучи уже наполовину вытянутой из воды, извернулась и со всей силы лягнула его по колену. И когда, от неожиданности он выпустил меня из рук, всего лишь на мгновение, но мне этого хватило, я полоснула его по щеке острыми как бритва ногтями. Уж на что, а на свой маникюр я никогда не жаловалась.

Ирн зажал свою щеку ладонью, и я увидела кровь, стекающую сквозь его пальцы.

— Ах, ты, дрянь! — его другая рука отвесила мне оглушительную пощечину, такой силы, что я опрокинулась назад и ударилась затылком о бортик ванны. Сползая под воду, я с сожалением успела подумать, что амулет связи я сняла вместе с одеждой, и на помощь позвать не успею. А потом вернулась Тьма.

* * *

Сознание возвращалось медленно, какими-то рывками. Сначала я услышала голоса. И их было много, гораздо больше одного или двух. Затем я почувствовала, что лежу на чем-то жестком и очень холодном. Последней вернулась боль. Затылок будто бы раскололся на части, и боль огненной лавиной растеклась по всей голове.

Осознание того, что случилось, пришло неожиданно. Только что перед глазами была темнота, а в следующую секунду я вспомнила все. И вместе с осознанием, пришел страх. Потому что среди других голосов я слышала его. Голос Ирнестэля.

Я решительно открыла глаза, и с удивлением обнаружила целых две странности. За окном был день, потому что я чувствовала на себе солнечные лучи. А я лежала на мраморном полу, накрытая лишь простыней. Причем, почему-то с головой. И уже собираясь пошевелиться, я внезапно осознала последнее. Я умерла. Они все думают, что я умерла. И Ирнестэль переживает вместе с другими, делая вид, как он травмирован моей гибелью.

Никто не знает, что он был здесь вчера. Никто кроме меня. А я умерла. Значит, пусть так все и останется. Мне надо, чтобы здесь остался только один Асселетэль. Единственный, кому я могу доверять полностью.

Я закрыла глаза, так и не пошевелившись, и постаралась расслабиться. Ждать, возможно, придется долго, а я чувствовала себя слишком слабой. И незаметно уснула.

В следующий раз меня разбудило чувство полета. Я летела куда-то на чьих-то руках. Прекрасное чувство, жаль продлилось оно слишком мало. Меня уложили на какую-то ледяную поверхность и расправили поверх меня простыню. Мне было ужасно неудобно, холодно и неприятно находиться непонятно где. Но тот, кто меня принес, никуда не уходил, а при нем я пошевелиться не могла, потому что не знала кто это. Может быть, это мой несостоявшийся убийца? И если я выдам себя, меня тут же и добьют, чтобы я не мучилась?

Следующее прикосновение, которое я ощутило, меня обескуражило. Меня обняли. Так нежно, как меня обнимала только моя мама, и так крепко и сильно, как обнимал только мой отец.

— Нари, — услышала я едва слышный шепот, — ну как же так? Почему я не уследил...

— Вы меня сейчас задушите, — выдавила я, и поразилась, до чего хрипло прозвучал мой голос.

От меня отшатнулись, и я услышала какой-то грохот, словно что-то упало и загремело, покатившись по полу, а в следующее мгновение с моего лица сдернули простыню, и я, невольно щурясь от ослепительного света, уставилась в глаза своему учителю.

— Привет, — улыбнулась я и попыталась подняться, — здесь жутко холодно.

— О боги, — Асселетэль смотрел на меня так, словно я воскресла из мертвых. Впрочем, в его глазах так все и было, — я не могу поверить...

Он шагнул вперед, к столу, на котором, как оказалось, я лежала, и легко подняв меня, поставил на пол. Затем сорвал с себя через голову, светлую льняную тунику, и, попытался завернуть меня в нее.

Я решительно отобрала у него перекрученную вещь, спокойно расправила ее одной рукой, второй придерживая на себе простыню, и кое-как одела ее. Асселетэль, уже немного успокоившись, помог, и теперь, стоял рядом со мной, держа меня за плечи и неверяще качая головой.

Затем решительно подхватил меня на руки, и куда-то понес. Коридоры, переходы, тусклые отблески магических фонариков. Все это мелькало у меня перед глазами, заставляя кружиться мою голову. Я прислонилась к его груди и закрыла глаза. А открыла их тогда, когда почувствовала что мы куда-то пришли.

Совершенно другая комната. Она была намного больше моей, и оформлена в коричнево-золотистой гамме. Мебель и убранство комнаты совершенно идентичны. Вот только кровать была отделена от остального помещения большой золотистой ширмой, а возле окна стоял ореховый стол, заваленный бумагами, и вдоль стены пара больших шкафов.

Асселетэль сгрузил меня на кровать, и осторожно присел рядом.

— Я не могу понять... — тихо выговорил он, словно через силу, — каким образом, ты смогла выжить? Тебя нашли утром, а произошло это, судя по всему вечером, когда ты отправилась в купальню перед сном.

Я кивнула его словам, и неожиданно улыбнулась.

— А знаете, лэд Асселетэль, я, кажется, разобралась, что именно делает мой щит. Он позволяет дышать под водой.

— О боги, — на меня уставились изумленные карие глаза, — он же был на тебе, и не позволил утонуть. Как я сразу не подумал... Но ты была словно мертвая, не дышала, и мы подумали...