Последние слова она прокричала, вырываясь из цепкой хватки Безликого. Элле казалось, что она вдруг попала на съемки какого-то страшного, абсурдного фильма. Когда девушку проносили мимо Эллы, та уже сникла и не вырывалась. Но вдруг Элла почувствовала, как она тайком что-то вложила ей в руку. Элла зажала в ладони маленький металлический предмет и посмотрела девушке в лицо. Та слабо улыбнулась ей. Элла улыбнулась в ответ и закрыла глаза. Вдруг ей кольнул в спину чей-то взгляд. Она невольно обернулась и встретилась глазами с лысым человечком в серой форме, которого видела днем. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом человечек, поджав сухие губы и прищурив левый глаз, надменно кивнул ей и направился в ту сторону, куда Безликие утащили девушку.

Она пришла в себя, только когда автобус выехал из города. Элла разжала руку, в которой оказался простенький медальончик в виде восьмиконечной звездочки на серебряной цепочке. Девушка бездумно надела его на шею и отвернулась к окну. Когда она доехала до побережья, солнце уже окончательно скрылось за морем, и над пустошью, по которой шла Элла, начали сгущаться сумерки, отбрасывая вокруг причудливые тени, почти как живые. Она вошла в дом, скинула туфли, села на кровать и снова расплакалась. В таком состоянии и застал ее Раду.

— Элла, что-то случилось? — испуганно спросил он.

— Я была в городе, — мрачно ответила Элла. — Как же там все прогнило...

Раду молча выслушал ее рассказ, сел рядом и обнял за плечи.

— Если это — Равновесие и Порядок, то я не принимаю такого порядка! — горячилась Элла. — Весь Дэммерунг словно бы сошел с ума! А король?! Это же просто марионетка, слабоумное создание, которому вовсе нет дела до того, что происходит в его государстве, больше похожем на тюрьму, чем на цивилизованную страну!

— Король? — задумчиво переспросил Раду. — Детка, разве ты не знаешь, как мало надо ума, чтобы управлять миром?

Он поцеловал ее ушко и прижал к себе. Элла отстранилась от него.

— Вот скажи: в чем провинилась эта девочка? Она же почти ребенок! Наверняка ее отдали замуж нищие родители какому-нибудь зажиточному господину, а говоря своими словами — продали ее ему в рабство. И когда она, не выдержав, сбежала — ее же и наказали! О, святые небеса! — Элла вдруг вскрикнула, прикрыв рот рукой. — Как же это мне сразу в голову не пришло! Ее зовут Эдда Габель, почти что Элла Грабе! Искали меня, а нашли ее! Ян наверняка заявил о моей пропаже в полицию! Только вот почему там были из Тайной?... Раду, но ведь у меня же чистые документы...

Она не заметила, как Раду переместился в центр комнаты. Он сел на стол, сдвинув в сторону бумаги, и пристально посмотрел на Эллу.

— Ты ждешь, что я отвечу на твои вопросы? — спросил он. — Боюсь, я тебя расстрою. Мне, как и любому человеку, не дано знать все. Я знаю многое, но не все. И у меня тоже есть свои вопросы. Нынешний Дэммерунг мне до боли напоминает тот Дэммерунг, последние дни которого я застал когда-то. Король слаб, им управляет чья-то злая воля. Дэммерунг вновь погружается в сумрак... Но у тебя будет возможность получить ответы на свои вопросы. Я надеюсь на это...

— Раду, а ты не сможешь... — начала, было, Элла.

— Помочь этой бедной девочке? — спросил за нее он. — К сожалению, нет, это не в моих силах. Я вижу, ты надела ее медальон? Не бойся, в этом нет ничего плохого, и несчастья он тебе не принесет. Ты устала, тебе нужно поспать. Боишься, что не сможешь уснуть? Не тревожься, я тебе помогу. Это — в моих силах.

Голос Раду был встревоженным и усталым, но Элла, пережившая в течение одного дня столько потрясений, не заметила этого. Подчинившись его воле, она заснула. Он прилег рядом, обнял Эллу и зарылся лицом в ее волосы.

— Что-то происходит, что-то меняется, — задумчиво прошептал он. — Но этого уже не остановить.

Ему не хотелось говорить любимой о том, что он слышал, а, может, и видел в своем дневном забытьи. О тревожном голосе матери, предупреждавшем его об опасности, о далеких, почти призрачных, голосах, прямо угрожавших ему и Элле, и, главное, о той мысли, что свербела его все последнее время: Кародрон пробудился, он рядом, и он не оставит своего сына в покое, пока не заберет с собой, или не уйдет окончательно во мрак.

Он оставил Эллу еще задолго до рассвета. Девушка крепко спала и даже не заметила ухода Раду. Он вышел из ее домика, крепко закрыв дверь, взглянул на звезды, грустно улыбнулся и, намеренно шурша по дорожке из гальки ногами, направился в сторону гор. Луна сквозь серые облака тускло освещала ему путь. Раду шел по камням, задумчиво заложив руки за спину и глядя себе под ноги. Он думал об Элле и о себе, о том, что сам обрек себя на забытье и очнулся только тогда, когда на этой земле появилась Элла. Он думал о ней, об этом странном маленьком человечке, таком не похожем на тех, кто когда-либо населял эти земли, чья жизнь — загадка даже для нее самой.

Раду почти добрался до гор, как вдруг почувствовал чей-то холодный пристальный взгляд. Он резко развернулся и увидел совсем рядом какую-то бурую тень. Тень тоже остановилась.

— Здравствуй, сын, — гулко промолвила она низким голосом, шедшим словно изнутри ее пустоты.

— Кародрон... — сжав кулаки, прошептал Раду.

— Скажи, как тебе живется в новом теле?

Раду с криком набросился на отца, сам в долю секунды обратившись в тень, но его руки схватили лишь воздух. Кародрон зло рассмеялся за его спиной.

— Ты все такой же глупец, как и твоя мать! — бросил он ему. — Я хотел, чтобы он правил миром, а он волочится за жалкой шлюшонкой!

— Почему ты даже после смерти не можешь оставить меня в покое?! — вскричал Раду.

— А я — твоя жертва, сын! — хохоча ответил Кародрон.

Раду бессильно опустил руки.

— Мое время пришло! — не унимался злой дух. — Я населю своими слугами всю землю и снова займу трон Дэммерунга!

— Твое время? — усмехнулся Раду. — Ты не мог удержать в руках и маленькое государство, а ведь был еще жив и полон сил! А сейчас собрался править миром, когда ты всего лишь тень, принадлежащая мраку! Из мрака ты вышел, туда же и отправишься!

— Оставь ее! — внезапно прошептал Кародрон, сипя и присвистывая, и Раду увидел его лицо, лицо мертвяка с пустыми глазницами, провалившимся носом и обнажившимися зубами. — Оставь ее, или ты пожалеешь, вы оба пожалеете!

Раду вновь кинулся на него, но тень Кародрона будто растаяла в дымке.

— Что тебе до нее?! — выкрикнул Раду в пустоту. — Оставь нас в покое! Оставьте все нас в покое!

Он закричал, стиснув зубы, и рухнул на колени.

* * *

Элла не оставила своего замысла. Проснувшись утром, она обнаружила на туалетном столике деньги и записку, написанную витиеватым почерком: "С добрым утром, любимая! Я надеюсь, страхи не тревожили твой сон. Прости, что оставляю деньги так, я не знал, как предложить тебе. Если тебе что-то нужно, ты только скажи. Достану все, кроме луны с неба. Твой Раду". Немного поразмыслив, она взяла то, что он ей оставил.

Сложив деньги в бежевую сумочку, девушка на всякий случай проверила еще разок, не изменилось ли чего-нибудь снова в ее паспорте. Но ее девичья фамилия была на месте. Облегченно вздохнув, она сунула документы в один из карманов платья, застегнула его на молнию и отправилась в город. Она была очень осторожна и старалась на сей раз не привлекать внимания кого бы то ни было, ни с кем не разговаривала и смотрела преимущественно себе под ноги. Однако без приключений не обошлось. То ли она перенервничала накануне, то ли это было действительно так, но Элле всю дорогу казалось, что кто-то неотрывно следует за ней по пятам. Она никого не видела, но ее не покидало ощущение некоего холода, словно бы кто-то пытается просверлить взглядом ей затылок. Девушка даже обернулась несколько раз, но никого подозрительного не обнаружила, словно бы ее преследователь был тенью. Смахнув со лба выступившую от испуга испарину, Элла остановилась, глубоко вздохнула и решила взять себя в руки. "Так, больше никаких происшествий. Клянусь, это мой последний выход в город. Больше я сюда ни ногой", — сказала она самой себе. Но едва она произнесла это, как растянулась на ровном месте, будто ее толкнули. Поднимаясь и потирая ушибленную коленку, Элла боковым зрением заметила одного из друзей Яна и сразу же отвернулась. Парень был достаточно далеко, и она не знала, видел ли он ее. Мысли о том, чтобы не попасться на глаза мужу тут же вытеснили мысли о безотчетной тревоге и о том, что рядом с ней в тот момент, когда она упала, никого не было. Поправив волосы и платье мимолетным движением, Элла прибавила шагу и уже через несколько минут входила под прохладные своды здания библиотеки. Краем уха девушка услышала, что ее вроде как окликнули, но не обратила внимания и, прошмыгнув через пропускной пункт, оказалась внутри.

Она благополучно заперлась с книжками по мифологии и легендам древнего Дэммерунга, стараясь ни о чем не думать кроме самой цели своего визита в библиотеку. Конечно, она отдавала себе отчет в том, что Раду за две тысячи лет своего существования мог пересмотреть все библиотеки в мире, но он говорил, что большее время пробыл в забытьи. И потом, ей почему-то казалось, что она каким-то немыслимым образом может узнать что-то важное, что мог пропустить бессмертный.

Народное сознание сохранило в памяти куда больше, чем официальные исторические источники. Так, в одной из старых-старых книжек Элла нашла легенду о царевиче Радеме-Освободителе, освободившем Дэммерунг и Зерлихьт от пут Темного Властелина, но погибшем при этом. Наткнувшись на его имя, она любовно разгладила ветхие странички и прочитала историю Раду, наверное, раз десять, окончательно уверившись в правоте его слов. Еще одной интересной находкой была легенда о носферату, таинственном ночном монстре, державшем в страхе одну деревушку к западу от столицы. Монстр являлся каждую ночь в облике красивой белокурой девушки, передвигался словно тень и пугал местных жителей. Что именно творил ночной посетитель из истории было не совсем понятно, зато расправа дэммерунжцев над несчастной Адель (а это, скорее всего, была именно она) заняла целых три страницы. Кто-то из деревенских, набравшись храбрости, смог изловить девушку. Все жители селения, собравшись с факелами, посадили ее в некое подобие клетки и выставили на открытое место. На рассвете ее тело воспламенилось, Адель умоляла их о пощаде, просила положить ее в землю, обещала никогда больше не тревожить покой дэммерунжцев, но их сердца были глухи. Умирая, она кричала так, что потом в деревне заснуть никто не мог. Все слышали крики несчастной и мужской голос, выкрикивавший ее имя и проклятья на головы убийц. В следующее же полнолуние вся деревня вместе с жителями была сожжена дотла. Уцелевшие рассказывали, что видели посреди огня фигуру мужчины, объятую пламенем. Таков был конец Адель и Митхеля. Знал ли об этом Раду? Может статься, что и знал. А может быть, и нет.

Это было единственное, что могла найти Элла, кроме детских сказок и откровенно фантастических историй о вампирах, оборотнях и горных эльфах, ворующих тела одиноких путников. Но о проклятых, детях ночи, не было ни слова. Она снова просидела до самого закрытия в бесплодных поисках чего-то важного, что могло бы помочь Раду. Услышав звонок дежурного, девушка нехотя встала со своего места и двинулась к выходу.

— Какая прилежная студентка, — заметила ей высокая женщина в больших очках. — Я завидую вашим преподавателям, милочка.

— Что вы, мне просто действительно интересно, — вежливо отмахнулась Элла и вышла на улицу.

Едва за девушкой закрылась дверь библиотеки, как ее грубо схватили за руку. Элла обернулась и встретилась взглядом с Яном.

— Ой, посмотрите, кто у нас здесь! — противно процедил он. — Беглая жена от живого мужа!

Элла дернулась, пытаясь вырваться, но ее окружили, закрыли рот и затолкали в серую машину, стоящую рядом.

— Ну и где твой защитничек?! Бросил тебя?! Хотя, как я гляжу, деньжатами ты обзавелась, вон, какие шмотки нацепила! — прошипел Ян ей в ухо, и Эллу едва не стошнило он пахнувшего на нее перегара. Она, стиснув зубы, попыталась оттолкнуть его от себя, но тут же больно получила по скуле.

— Молчи, сука! — прикрикнул Ян на нее. — И сиди смирно, если не хочешь, чтобы я тебя сдал полиции! Там любят таких хорошеньких и строптивых!

— Эй, Ян, глянь-ка, что у нас здесь! — сидевший впереди парень показал ему смятые купюры, которые вытащил из сумочки Эллы. — Гульнем, а?

— Покатаемся по Дэммерунгу, а потом заберем Анжелу и поедем за город, к старухе Берте! Она готовит недурное пойло, а сегодня малышка за всех платит, так ведь, малышка? — и Ян, крепко сжав руками Элле лицо, поцеловал ее губы.

— Это дело! — отозвался водитель и рванул с места так, что девушку отбросило на спинку сиденья.

Элла в бессильном гневе сжала кулаки, едва сдерживая слезы, готовые вот-вот брызнуть из глаз. Она выпрыгнула бы и на ходу, если бы двери машины не были заблокированы, а рядом не сидел Ян. Они безостановочно болтались по городу, пока окончательно не стемнело. Ян сыпал сальными шуточками, почти не обращая внимания на Эллу. А она с тоской смотрела на последние лучи заходящего солнца и мысленно просила у Раду прощения...

* * *

Раду пришел в этот вечер так рано, как только смог. Нехорошее предчувствие терзало его сердце. Дом еще снаружи показался ему каким-то пустым. Он окликнул Эллу, едва вошел в маленький дворик. Не услышав ответа, молодой человек тенью пронесся по тропинке, ведущей к дому, и рывком распахнул дверь.

— Элла, я здесь, — сказал он тихо и запнулся. — А где ты...

Ни в комнате, ни в кухне, ни где бы то ни было в доме или в саду не было и следов ее присутствия. Раду, было, решил, что Элла, пока его не было, все-таки спустилась в подземелье, но книги стояли ровными рядами, и было не похоже, чтобы их трогали. Тучи мыслей пронеслись в его голове. Он предполагал все, что угодно, но только не то, что Элла могла просто сбежать, даже когда обнаружил, что она взяла деньги. Раду метался по дому, как запертый в тесной клетке зверь, одновременно боясь покинуть его, чтобы не разминуться с ней. Он не слышал ее, не мог чувствовать, как мог еще неделю назад. Ему казалось, позови она на помощь, он бы услышал ее. Но как он ни всматривался в непроглядную темень, как ни вслушивался в сумеречную тишь, — все было безрезультатно. Когда время подошло к полуночи, он вышел в ночной сад. С моря тянуло свежестью и прохладой, цветы пьяняще обдавали ароматом, а где-то в ветвях заливалась брачной трелью птаха. Но Раду казалось, что он слышит лишь стук собственного сердца. Подняв лицо к ночному небу, он выкрикнул что было сил:

— Элла!!!

Элла сидела в душной машине между Яном и его другом, пытавшимся все время погладить ее коленки и скользнуть рукой под юбку. На переднем сиденье рядом с водителем сидела Анжела в кофточке Эллы и, визгливо подхахатывая, рассказывала, как ей удалось ловко стащить выручку за день из парикмахерской, где она работала.

— Оставь все себе, — хвастливо заявил Ян. — Сегодня у нас есть, на что гулять: малышка угощает. Малышка у нас провинилась, она теперь будет хорошей девочкой. Правда, малышка?