— Нет! — девушка запрыгнула на парапет балкона и уселась, болтая ножками, ничуть не опасаясь свалиться.— Я буду служить только на 'Рыба-Меч' и стану вашим первым помощником.
— Буду рад, если у меня появится такой милый помощник,— я протянул руку, — а теперь спускайся. Это опасно.
— А вот и нет! — Талия ловко поднялась в полный рост и развела руки в стороны, балансируя на краю. Я осторожно протянул руку. Если царевна рухнет с такой высоты в озеро прямо на моих глазах, лояльность правящей династии придется проверить на прочность.
И этого едва не случилось, когда с порога раздался испуганны крик:
— Царевна!
Талия пошатнулась, я едва успел подхватить и снять ее с перепета.
На балкон быстрым шагом вышел бледный и расстроенный молодой человек. На руках он держал черную кошку. Звали паренька Дамиан. Он был моим адъютантом до того, как получил должность телохранителя Талии. Кроме того, этот чересчур ответственный и старательный юноша был моими глазами и ушами на Кармине. Он не носил военной формы, чтобы не вызывать подозрений, и никто не знал о его прошлом. А прошлое было таким, что проведай кто-то — ни за что не пустили бы до царевны Метрополии.
Чуть больше года назад я забрал единственного выжившего из городка на одной из планет Самоцветного Пояса, а позже тот городок был стерт с лица галактики вместе с планетой. Тогда я участвовал в операции зачистки вместе с Юлием. Не мне судить о методах брата. В то время я находился в отчаянии после гибели Марго. Мне нужно было выпустить напряжение, накопившееся внутри. Поэтому те годы я вспоминал только с сожалением. Планета, даже названия которой не запомнил, стерта из архивов истории, и все из-за того, что решилась заручиться поддержкой Каганата в борьбе за самостоятельность. Простое желание народа на самоопределение было неприемлемо для Византии.
Оборванный паренек — я нашел его в разрушенном княжеском тереме. Я так и не смог добиться, какого рода или положения была его семья. Он сказал, что забыл прошлое, и я назвал его Дамианом.
Кудрявые светлые волосы с тех пор немного отросли и теперь касались строгого воротника кафтана. Густая челка спадала на глаза, делая его лицо еще более детским. Шестнадцать ему никак не дать. Ясные голубые глаза, светлая кожа, легкий пушок пробивался над верней губой. Синий с зелеными вставками гражданский кафтан украшал короткий хитон, на манер тех, какие носили в Самоцветном Поясе. Эти был единственный знак того, что Дамиан не являлся византийцем, и по этой же причине я не мог официально дать ему положение, которое он заслужил. Вместо этого назначил на должность, которая, я уверен, поможет полностью раскрыться его талантам.
— Вот вы где,— юноша поспешно поклонился. Кошка недовольно мяукнула и, спрыгнув с рук, гордо прошествовала ко мне. Взяв на руки, я поцеловал ее в нос.
— А вот и Багира, как дела? Тебя хорошо кормили?
— Господин Гай, я успеваю следить и за царевной, и за питомцем, а вот вы снова хандрите.
'Что за проницательность! Этот паренек...' Временами казалось, что он мог читать в самых глубинах чужой души. Впрочем, у Дамиана была еще одна особенность.
— Скоро вас ждет тревожное известие, кажется...— осторожно заметил паренек,— вы снова нас оставите.— Дамиан заморгал, точно очнулся. И уже совсем другим тоном обратился к Талии.
— А вы снова сбежали от меня. Если бы отец вас видел... Он просил отыскать и вернуть вас гостям. Но прежде переодеться,— смущенно закончил паренек.
— Вот уж ни за что,— хмыкнув,Талия отвернулась,— ступай к отцу и передай, что я появлюсь на приеме только в этой форме.
— Царевна! — эта фраза привела Дамиана в ужас.
— Ну ну не ссорьтесь,— мне всегда доставляло удовольствие видеть этих двух настолько разных людей вместе.
— Не мешай, Дамиан,— строго сказала юная царевна,— господин Гай проводит со мной экзамен. Если сдам, он обещал взять меня на борт юнгой,— девушка исподтишка подмигнула мне.
— Когда это я такое говорил? — я улыбнулся.
— Ну же, господин Гай, подыграйте мне,— шепнула Талия. Но лицо Дамиана стало еще серьезнее обычного.
— Царевна, это не шутки, если вы сейчас же не спуститесь в зал и не приветствуете отца как полагается, он будет очень недоволен, и не разрешит поступить в кадетский класс.
— Уже бегу!— последний аргумент подействовал на Талию куда сильнее прочих.-Дамиан, ты ведь мой телохранитель, так что пойдешь со мной,— Талия как всегда странно ревновала Дамиана ко мне. И это четырнадцатилетняя девчушка. Впрочем, при дворе на Океане я видел и не таких интриганок.
— Я отпущу Дамиана через пять минут, нам нужно обсудить важные дела.
Талия надула губки, но все же отвесив поясной поклон, произнесла донельзя вежливым тоном.
— Желаю здравствовать, царевич Финист Византийский.
Дамиан схватился за лоб, а я подавил смешок.
Едва легкие торопливые шаги затихли в коридоре, я обернулся к помощнику.
— Докладывай.
Одновременно я нажал на хлопнув по потайной кнопке, которая мгновенно оградила комнату от любой формы просушки.
— Дела неважны.
Уже первая фраза мигом унесла настроение, которое прилетело вместе с Талией.
— Три дня назад консул получил послание... из Самоцветного Пояса.
— С какой планеты?
— С Сиберии...
— Вот как,— я задумчиво подпер подбородок и уставился на далекий берег озера, окруженный лесом. Багира свернулась клубком на коленях и задремала. — Следовало догадаться, что это так просто не кончится.
Глава 5 — Побег
-Рысь, это Берт, слышишь меня? — кто-то настойчиво тряс за плечо, пришлось открыть глаза. Над собой я увидел отчего-то расстроенное лицо толстяка, понятно почему во сне я назвался Бертом.
— Ты даже в мои сны влез, что за настырный тип,— оттолкнув наглеца, я сел в шезлонге. В ушах звенело так, словно я получил тепловой удар. Но спустя какое-то время, понял, что звон исходит из леса. Я посмотрел на небо — солнце почти закатилось за кромку плато. -Проклятье! Что ж вы не разбудили меня раньше?
— Ты спал как мертвый, странно, а ведь вы даже не вышли за периметр.
Голос принадлежал не Берту.
Несколько секунд я таращился на стройную, аппетитную фигурку, потом перевел взгляд выше. Короткие локоны, кукольное личико, в глазах пляшут черти. Белый халат поверх обычного зеленого комбинезона персонала привлек мое внимание.
— Берт,— я схватил толстяка за ухо,— кого ты притащил?
— У меня язык есть, красавчик, — поведала девица.
— А где Сармат? -я решил игнорировать блондинку. Но не тут то было.
— Рысь, осторожно, она дикая,— Берт еще продолжал говорить, а 'медсестра', как я назвал ее, уже оказалась рядом. Ребро ладони врезалось мне в живот. Пока пытался вдохнуть хоть глоток воздуха, над собой услышал услышал мягкий голосок.
— Невежливо так разговаривать с незнакомыми девушками. Считай, что ты этого не говорил. Начнем сначала.
— Да кто.. ты такая, что б тебя...
Тонкий пальчик с идеальным маникюром приподнял мой подбородок, заставив взглянуть в синие глаза, в которых черти плясали.
— Меня зовут Соня Ворон, а ты Рысь? Тот самый знаменитый Рысь, который сегодня завалил жабу? Неплохо, но выглядишь скорее как облезлый кот.
— Ненавижу котов...— с трудом выдохнул я. Резко развернулся, схватив ее локоть, вывернул... Но не тут то было. Колено Сони врезало мне по подбородку.
'Нет, все-таки странно, когда персонал избивает заключенных, тем более на Курорте, а охрана делает вид, что так и нужно'.
Затуманенным от боли взглядом я посмотрел на вышку. Никого? Другая — тоже пусто.
Соня заметила мою реакцию.
— Не трусь, я дала им вкусный чаек с кое-какими интересными добавками. Через десять минут они проснутся и будут туго соображать, но в целом нормально. Но за десять минут, ни тебя ни двоих дружков уже не должно быть на этом месте.
— Да что здесь вообще происходит?!— в сердцах выкрикнул я.
— А вот орать не нужно. В здании все по прежнему. Если кто-то услышит твой благой мат, я попросту сдам всех троих и скажу, что поймала на попытке побега.
— Вот стерва,— я усмехнулся, с трудом разгибаясь.— Где Сармат?
— А, тот здоровяк обрабатывает лес от насекомых. Если не хотите поделиться кровью с теми милыми гудящими комариками,— Соня указала в сторону леса,— советую поторопиться. За мной!
— Одну минуточку, я никуда не пойду без Сармата, пока не объяснишь, какого лешего тут происходит? Это проверка? Вы уже все знаете, думаете, что я приведу вас к слабому месту в периметре, нам скажут спасибо и отправят всех в Пекло?
— Хороший план, только я собираюсь с вами.
— Ты что...
Толстяк умоляюще сложил руки..
— Рысь, не кипятись ты. Она заметила как я шныряю возле мусорного бака, и пообещала, что пустит на санобработку как крысу, а потом...— Берт заткнулся, когда поймал на себе взгляд блондинки.
— Кого-то ждет укол от болтливости, я пока еще здесь и сама могу все объяснить.
— Проклятые твари, одна у меня поллитра крови выпила,— из леса, шлепая босыми ногами, появилась громоздкая фигура Сармата, в защитных очках и перчатка с распылителем наперевес. Лева рука у него распухла и стала раза в два больше, — башка кружится,— он помотал головой.
— Когда доберемся до безопасного места, сделаю тебе поддерживающий укольчик,— пообещала Соня.
— Не... не стоит.
Я во все глаза смотрел на непередаваемое зрелище — Сармат, эта непробиваемая скала, вдруг испугался. А я все еще гадал, что здесь происходит.
— Осталось семь минут, а нам еще нужно дойти до вашей дыры, если не попадем в тоннель, они включат систему сканирования раньше, чем отсутствие добавки прикончит вас.
— Эй, я развернул ее к себе,— что еще за добавка?
Соня быстро и нервно огляделась.
— Все потом, можешь не доверять мне, но раз уж я решила вместе с вами поползать по помойке, надеюсь это является веским аргументом. Или я похожа на любительницу таких прогулок?— Соня провела руками по своему идеально— чистому халатику.
— Не особо.
— Тогда вперед.
Тем временем гул из леса внезапно усилился и стал почти оглушающим. Показалось, ворох листвы вырвался из леса и ринулся на них. Только когда весь этот ворох спикировал прямо на Берта, я понял, что это огромный зеленый комар величиной с голову. Толстяк завизжал, Сармат выругался на своем наречии — вышло смачно — и выплеснул на насекомое не меньше литра отравы. Лишь спустя несколько секунд тот дернулся и камнем рухнул на землю.
— Он.. он сдох? — Берт открыл голову и взглянул на отвратительное нечто.
Но стоять было некогда листва подозрительно шевелилась уже в нескольких местах
— Бежим! — приказал я.— А, ладно, разобраться с этой сестричкой, кто бы она ни была, можно и потом. Мне совсем не хотелось делиться своей кровь с лесными обитателями. Сверкая пятками — Берт впереди всех, за ним Соня, следом я и с Сарматом на прикрытии — мы понеслись прочь с пляжа. Каганатец время от времени оборачивался и пускал струю репеллента в преследователей. Гул стоял такой, что я не слышал даже собственных шагов. Оглядываться совсем мне хотелось — сколько тварей гналось на нами. Но когда все же обернулся на пороге черного хода, заката я не увидел — лишь зеленое марево спикировало на нас. Дверь с грохотом закрылась и с той стороны в нее что-то впечаталось со смачным шлепком.
Берт сглотнул.
— Почему они все гнались за мной?
— В тебе крови больше, к тому же, наверняка на кухне только что тягал еду,— безжалостно предположила Соня. Сармат расслабился и отбросил ненужный теперь баллон, стянув перчатки и очки. Левая рука у него висела как плеть, приобретя нездоровый багровый оттенок даже на темной коже.
— Дай посмотреть,— Соня бесцеремонно взяла его руку. Сармат отвернулся. Я снова стал свидетелем чего-то необычного. Хоть каганатец рассказывал, что весь их народ произошел от белого дракона, который был женского рода, но как это связано с его странным отношением к женщинам...
— Мне это не нравится,— после недолгого осмотра сказала Соня.— Потерпи,— она похлопала по небольшому рюкзачку за плечами, которого я раньше не замечал.
— Не ты ли говорила, что у нас мало времени? — я взял ее а плечо.
— Красавчик, не нужно трогать меня. Это нервирует,— предупредила медсестричка, красноречиво взглянув на мою руку.
— Да кому ты нужна. Берт, веди нас. Иди впереди,— предупредил я девицу,— пока не знаю мотивов, хочу видеть твою спину.
— Если тебе будет не так страшно. Наверное ночью спишь при ночнике, боишься собственной тени?.
Я понял, что было не так с Соней — она страшно раздражающе действовала на нервы своим обращением.
'Совсем не такая как Рита'.
Злость как рукой сняло. Почему, глядя на нее, я вспомнил о напарнице, которую знал всего пару дней в своей жизни, но чтобы разобраться со смертью, был готов на все.
— И не смей пялиться на меня,— предупредила Соня, словно почувствовав спиной мой взгляд.
— Даже не думал, ты не в моем вкусе,— усмехнулся я.
— Идемте,— Берт озирался по сторонам. Мы находились в узком обшарпанном коридоре. На освещении здесь явно экономили — горели лишь редкие тусклые лампы. Над головой тянулась вентиляционная решетка. Я прикинул, должно быть, этот коридор вел все в тот же главный, что выходил в широкий зал под куполом. Из него можно было попасть в отделение для персонала, столовую, прогулочный двор, а также корпуса для постояльцев. Где находился медицинский блок, я понятия не имел, так как ни рау не довелось там побывать. Даже сколь-нибудь существенных ранений на Охоте не получал.
А вот грудь Сармата от плеча до левого ребра пресекал здоровенный шрам, даже у Берта отсутствовала половина уха.
Пока мы шли, я чутко ловил каждый шорох, вот-вот ожидая, что одна из дверей, ведущих неизвестно куда, откроется, и нас возьмут на прицел. Наконец Берт становился у одной створки, столь же массивной на вид, как и входные двери и неуверенно взглянул на девицу.
— Все нормально, у нас еще четыре минуты, сейчас пересечем холл, и сразу направо,— кивнул она.— Ты знаешь, когда выбрасывали мусор?
— Кажется... полчаса назад. Сегодня еще будут в двенадцать.
— Хорошо, значит на ночь замок не заперли.
Берт кивнул и отворил дверь. Створка со скрежетом отъехала в сторону, это и правда был холл. Над головой на десять метров возвышался купол, сквозь который виднелось небо Брода с легким охристым оттенком. Закат еще догорал. В это время года полная темнота наступала всего на несколько часов, ближе к двум ночи, но отбой уже прозвучал.
— Говоришь, здесь охрана та же? Тогда где она? — спросил я.
— Мой кабинет неподалеку, я послала двоих проследить за буйным, которому вколола дозу стимулирующего, чтобы бегал по потолку,— улыбнулась жуткая девица,— они все еще веселятся. — И без всякого перерыва продолжила.— Всем стоять! Распластаться по стенке. Кто сделает шаг дальше, попадет в объектив камер.
Против воли я подчинился. Тон у докторши был как у прожженного военного. Труднее всего пришлось Берту. Толстяк старательно втягивал живот, но все боялся, что вот-вот выйдет за границу дозволенного.
