— Ага, — очень серьезно добавил Черенок, — а может еще похуже вещь случиться. Если человек полный контракт заключил, а ему, скажем, руку оторвало, на протез никто тратиться не будет. Дожидаются пока вторую оторвет. Если ногу — это и вовсе ерунда, посадят стрелком под броню, и все дела. Самое худшее, когда от бойца один обрубок остается. Такого боевые товарищи несут на руках и потом забрасывают на позиции противника. Чтоб, значит, грыз врага зубами и вносил панику в его ряды, — лопоухий солдат скорбно вздохнул. — Вот так люди контракт отрабатывают.
Ормат оторопело захлопал глазами, через миг стены рынка содрогнулись от хохота. Военный юмор, догадался он, выдыхая.
— Вот она, солдатская жизнь, — прохрюкал главарь. — Ладно, нам собираться пора. Эй, жмот, дай ему чего-нибудь.
Каблук, брезгливо выпятив и без того надутые губы, локтем столкнул на пол недоеденную ножку пепельника. Ормат проворно нагнулся:
— Благодарю, господа, — сказал он, одной рукой подцепив скользкую косточку, а другую стремительно запустил в мешок Каблука. Солдат шевельнулся, сердце Ормата дало перебой. Но губастый "стручок" просто потянулся за кувшином. Парень проворно сунул под рубашку продолговатый сверток и, не чуя под собой ног, выскочил из таверны.
Прислонившись спиной к сухим пыльным листьям кустарника, Ормат нервно огляделся. Небольшой плосколет, гудя и разбрасывая холодные искры, поднялся над поселком. Проводив его тревожным взглядом, парень сунул руку за пазуху. Вытащив свою добычу, Ормат ощутил дикое разочарование. В спешке он схватил совсем не аптечку, а какой-то желтый сверток. Развернув жесткую колючую ткань, Ормат оторопел. На черной подкладке лежал самый настоящий боевой клинок в ножнах.
Парень покрылся холодным потом. Оружие! Да за такое дело шеи, не глядя, сворачивают. Нужно спрятать. Выбросить. Пока они не вернулись.
— Постой, постой и успокойся, — прошептал Ормат, — подумай.
Клинок ворованный, Каблук жаловаться не побежит, да и, скорее всего, решит, что вор — один из его приятелей. В поселок эта компания вернется не скоро. Если вообще вернется. А значит... значит...
Ормат по-новому взглянул на лежащее перед ним оружие. Неуверенно обхватив рукоять, он освободил клинок от плена ножен. Хищное лезвие купалось на солнце, но не отражало ни лучика. На благородном металле жаркий свет просто собирался в маленькие пылающие озера. Ормат отчего-то подумал, что клинок рад снова оказаться на свободе. Он легонько коснулся ногтем искрящийся кромки лезвия. На твердой пластинке осталась узенькая треугольная зарубка. Ормат восхищенно улыбнулся.
На спуске клинка мелькнуло что-то странное, он приблизил оружие к глазам.
Какие-то значки и цифры. Пожав плечами, Ормат перевернул оружие другой стороной. Причудливые буквы сложились в слова.
— Во имя жизни — смерти вопреки, — шевеля губами, прочел Ормат.
Странная надпись для оружия.
Рукоять показалась не очень ухватистой, он задвигал пальцами, старясь найти лучшую позицию. Клинок вздрогнул, как живой, от удивления парень едва не выронил оружие. Расширившимися глазами Ормат смотрел, как рукоять медленно укорачивается, утолщается, изгибается... когда все закончилось, он понял, что клинок теперь сидит в руке, точно влитой.
Он засмеялся, но тут же сам себе зажал рот. Кто-нибудь мог услышать. Ормат снова оглядел окрестности — все тихо.
Вложив клинок в ножны, Ормат задрал рукав и приложил оружие предплечью. Он и охнуть не успел, как кинжал, словно магнитом, притянулся к коже. Прилипшее к руке оружие подернулось какой-то рябью и исчезло.
Едва не вскрикнув, он ощупал предплечье. Почти сразу пальцы наткнулись на невидимую рукоять. Ормат осторожно потянул ее — оружие вновь возникло на руке. Затаив дыхание, он вернул клинок в ножны — снова стала видна только поцарапанная загорелая кожа.
Тихонько присвистнув, Ормат опустил рукав. Пожалуй, нельзя сказать, что его экспедиция прошла впустую. Никак нельзя.
Глава 6
Лео еще раз моргнул, но очертания предметов все равно терялись в матовой пелене. На полированной столешнице перед ним лежал квадратный листок цвета горчицы. Лео осторожно взялся за перо. Рука не то чтобы болела, скорее слабо подергивалась, да и в голове стоял туман от лекарств. Тоже мне современная медицина! Лео сжал переносицу, стараясь сосредоточиться. Свет из высоких, от пола до потолка, окон заливал всю овальную сине-белую комнату, в которой сегодня собрались двенадцать из тридцати учеников Палестры. Курс практической экономики никогда не был особенно популярным. Да и ведущий его мастер этикета Таалад Норид был, по правде сказать, не особенно знающим преподавателем. Казалось, он учился новому предмету вместе с воспитанниками. Увы, Палестра никогда не славилась наставниками вульгарных практических дисциплин, которые вошли в ее обиход около семидесяти лет назад.
Лео провел пальцем по острой грани столешницы.
— Так ты будешь отвечать или признаешь поражение? — спросил возникший за плечом Жислав, крепкий, излишне увлеченный атлетизмом парень все тело которого, будто состояло из обкатанных водой камней, даже на лице словно перекатывалась речная галька.
— Разве мы назначали лимит по времени? — вскинулся сидящий за соседним столом Итай.
Жислав двинул челюстями, перекатив камушки на скулах.
— Лимита не было, но было сказано "в разумных пределах". Что именно разумно, бойцам должна подсказать их честь, — Жислав поднял тяжелую бровь.
Лео с усталым вздохом склонился над столом, почти уткнувшись носом в шершавую бумагу. Линии, наконец, сложились в рисунок — пиктограмма "гроза". Лео несколько раз с силой сжал пальцы в кулак и потянулся к перу — рисунок пересекла волнистая линия превратившая "грозу" в "бурю".
Тряхнув головой, он передал листок Жиславу. Аккуратно подхватив желтый квадратик за уголки, Жислав направился в противоположную сторону комнаты, где на своем привычном месте, под декоративным факелом который держала выступающая из стены медная рука, сидел Эвиаш. Жислав осторожно положил бумажку на стол пред Эви, бережно расправив листок толстыми пальцами. Эвиаш подперев подбородок, задумчиво шевелил тупым концом пера волосы на виске.
Правила древней игры в пиктограммы были несложными. Начиналась она с простейшего рисунка, который с каждым ходом становился все более замысловатым. Проигравшим считался тот, кто больше ничего не мог изменить в пиктограмме. Такой окончательный рисунок назывался кирпичом.
Лео, едва войдя в комнату, обнаружил на столе листок с нарисованным большим кругом и точкой в центре. Традиционное начало и вызов на поединок. Клятый Эвиаш решил доказать, что он может не только фиореттой махать, но и думать лучше Лео. Выбрал же времечко!
Веки словно наливались свинцом, не в силах сопротивляться Лео позволил им опуститься, казалось, только на секунду, но когда он открыл глаза, перед ним стоял Жислав, бережно держащий в огромных руках исчерченный листочек. Лео растер лоб. "Буря" превратилась в "плакальщика" — видимо Эви решил идти по связи с водой, растущий по берегам рек плакальщик — водный знак. Надо как-то поломать ему игру. Эх, как же плохо голова соображает! Мозги словно киселем залили — еле ворочаются. Закусив губу, Лео добавил к "плакальщику" два маленьких кружка — "первые солнечные лучи над рекой". Ну, хоть что-то.
Жислав понес свою ношу к Эви, в нарушение правил атлет остался стоять за плечом северянина. Лео открыл было рот, чтобы протестовать, но передумал — на скандал не хватало сил.
Уже через минуту горчичный квадратик вернулся к Лео. "Рассвет" стал "счастливым путником". Ощутив дыхание поражения, он превратил "путника" в "добрую дорогу". Не блестящий ход, но ничего лучше Леомир из себя выдавить не смог.
Удивительно быстро замкнувший круг, листок чернел знаком "крепкого порога". Теперь поражение било над ухом Лео в большой колокол. Он не видел, как развить пиктограмму дальше, чем на четыре хода. Вздохнув, Лео сделал "порог" "престолом Всеблагого" — ученический ход, скорее жест отчаянья. Эвиаш наверняка оценит его по достоинству.
Когда Жислав передавал листок Эви, князь неожиданно заметил блеснувший под рукавом здоровяка широкий браслет, украшенный короткими изогнутыми клыками. Лео помнил, как Жислав хвастался этой штукой. Универсальный приборчик, так он говорил, кроме прочего, с его помощью можно в любой момент связаться с информационным центром Палестры. Рассыпанные звенья событий собрались в уме Леомира в прочную цепочку. Вот почему Эви решил драться на чужом поле, вот почему он так быстро отвечает, и вот почему его приятель Жислав напросился в посредники. И не докажешь никак, браслет включить-выключить — секундное дело. А сейчас требовать снять машинку поздно, он уже в тупике. Скажут — выдумывает причины, чтобы оправдать поражение. Ну, Эви, ну, гад, аплодирую стоя.
На протянутом Жиславом листике "престол" превратился в "утомленного старца". Неожиданный ход, сам по себе Эвиаш бы до такого никогда не додумался. Подозрения Лео превратились в уверенность. Но всё же, что ему делать? Признать победу этого мошенника?!
Итай с визгливым скрипом отодвинул стул, дернувшийся от неожиданности Лео увидел, что рыжий князь увлеченно рассматривает собственную ладонь, будто никогда ее прежде не видел. Длинные худые пальцы то собирались в кулак, то странно, неестественно изгибались.
Пытается подсказать — догадался Лео. Итай на всю Палестру славился абсолютной памятью и в пиктограммах разбирался куда лучше, чем инфоцентр. Вот только Лео ничего в его знаках не понимал. Нахмурившись, он перевел взгляд на "старца". Так что же — время сдаваться? Стоявший в трех шагах Жислав многозначительно кашлянул. Плотный туман медленно протекал сквозь разум Лео, обволакивая мысли.
И Циклоп — тоже мерзавец, выдумал же развлекаться с боевыми клинками. Шаблонами он, значит, мыслит, да Циклоп сам... Неожиданная идея, вспыхнув, сожгла вокруг себя липкую паутину. А почему он действительно так зациклился на центральном рисунке?!
Уверенно отстранив протянутую лапу Жислава, Леомир взялся за перо — по краю рисунка налилась чернотой жирная черта. "Старец" стал "башней".
Передав листок, Лео прикрыл глаза. Теперь все зависело от того, попадется ли Эви на крючок, воспользуется ли возможностью получить кирпич в два хода? Лео тряхнули за плечо. Подняв веки, он впервые с начала дуэли улыбнулся. На почти сплошь заштрихованном квадратике красовался "внутренний двор". Попался! Широким жестом Леомир перечеркнул рисунок наискосок. Получивший листок Жислав удивленно нахмурился, это была вовсе не "крепость", которую он ожидал увидеть, вовсе нет.
Эвиаш, хлопая глазами, оторопело смотрел на рисунок, похоже он судорожно вспоминал значение неизвестной пиктограммы. Стоящий рядом Жислав словно невзначай тронул Эви за локоть. С лицом северянина начали происходить очень любопытные перемены. Сперва оно побледнело, а потом стремительно приобрело забавный темно-красный оттенок.
— Я бы сказал — чистая победа, — усмехнулся Лео, откидываясь на спинку стула.
Ученики, шумно повскакивав с мест, бросились к столу Эви. Над десятком склонившихся голов повис недоуменный ропот. Протолкавшийся вперед Итай поднял выхваченный из-под носа Эви листок. Все замолчали, ожидая слова эксперта. На бледном лице рыжего князя мелькнула необычная для него широкая улыбка.
— Редкий знак, — ухмыльнулся он, — давно не видел такого основательного кирпича.
— Да что он значит? Говори, не томи.
Итай, растягивая удовольствие, выдержал театральную паузу.
— Как я уже говорил, редкий знак. В справочниках его обозначают... "бездонный колодец мудрости".
Комната на миг замела и... громыхнула смехом. Теперь все вспомнили. По прямому смыслу эту пиктограмму никогда не использовали, а переносное ее значение было — круглый дурак. Действительно, вдвойне окончательный знак.
Эвиаш, отпихнув стол, резко встал. Растолкав однокашников, северянин широкими шагами направился к сопернику. Лео неторопливо поднялся навстречу.
— Мошенник, — прошипел Эви, бешено сверкая глазами.
— Кто бы говорил, — безмятежно отозвался Лео, скрестив руки на груди. Плевать он хотел на его грозные взгляды, пусть так себе на носу и зарубит. Бедром Леомир незаметно оперся на стол, чтобы не пошатываться. — Должен сказать тебе спасибо за вызов. Ты меня отлично развлек.
— Ты обхаживаешь мастера оружейника, чтобы украсть мою победу, — изо рта вылетели мелкие капельки слюны.
Лео от удивления едва не шлепнулся обратно на стул. Так это называется "обхаживать"?! Да Эви, кажется, вообще с головой поссорился.
— Твою победу? Тебе ее завещала двоюродная бабушка?
Большие глаза Эвиаша налились злой кровью.
— Знаешь что, Лео, если ты взялся за подлости, то и сам можешь нарваться на неожиданный ответ.
— Неожиданный? То есть, ты повесишься?
Эвиаш, зарычав, схватил Лео за отворот пиджака. Махнув ладонью Итаю, он высокомерно выставил подбородок. Пусть бьет. Драка при свидетелях — неделя карцера, минимум. Да и в личное дело это баальшая черная метка. Потерявший голову Эви отвел плечо назад, Лео, не пытаясь уклониться, прикрыл глаза. Тяжелые двери шумно распахнулись, Леомир почувствовал, что его больше никто не держит.
В комнату, таща целую гору распечаток, вошел мастер Таалад. Невысокий, похожий на вставшую на задние лапы мышь, наставник покрутил головой, тряхнув заплетенными на висках косами — знаком музыканта посвященного в мистерии Юга. На длинном узком лице с мелкими, будто стертыми, чертами появилась огорченное выражение.
— Ну, ни на минуту вас оставить нельзя. Давайте, господа, рассаживайтесь по местам. Сегодня у нас очень интересная тема. Мы попытаемся разобраться, как налоговая система Вилеры связана с налоговой системой нашей славной Империи.
Лео тяжело опустился на место. В другое время он с удовольствием узнал бы что-нибудь новое про экономику планеты. Но сейчас ему больше всего хотелось добраться до кровати и проспать часов пятнадцать.
По небу плыли пышные облака, подсвеченные закатным солнцем, теплый вечерний ветер шевелил волосы Ормата. Прищурившись, он с любопытством наблюдал за творящейся перед входом в таверну суетой. Две усталые лошади склонили отяжеленные хомутами головы. Работники в чернильных ливреях Сабанов проворно сгружали с телег деревянные, вкусно пахнущие ящики и тяжелые бочки, наполненные чем-то заманчиво плещущимся о стенки.
Ормат заприметил у телег худощавого остроносого парня. Тот с пустыми руками метался между грузом и дверью таверны, изображая огнедышащую деятельность. Пестрые бело-желтые волосы так и развивались во все стороны.
— Привет, Амитар, — сказал Ормат, подходя ближе.
Амитар закрутил головой, сразу став похожим на нервную птичку зернянку. Ормат помахал рукой.
— О, привет, Ормат, — скороговоркой откликнулся Амитар, — чего это ты не на плантации?
— А ты что, в княжеские глядачи записался? — насупился Ормат.
Осознав неуместность вопроса, Амитар неловко передернул плечами.
— Мы вот того... харчи привезли, — забормотал он, — Вакир приказал поминки по бину ставить.
