Старшая Школа Мертвецов

— Она просто излагает... факты. А решать — это привилегия каждого в отдельности, — что-то подсказало мне вмешаться. — Я прав, Сайко?

— Да, Накихито. Принимать это во внимание или нет — это уже другой вопрос.

И ушла.

Я отошел к Хирано, через несколько секунд к нам присоединился и Такаши. И мы втроем смотрели ужастик, подобный которому и врагу не пожелаешь.

Дом, в котором мы находились, расположен был на возвышенности — а потому мы с этого балкона могли наблюдать картины смерти целого квартала. Каждый из нас изначально смотрел за разными людьми — но... через некоторое время мы все вместе смотрели одну и ту же трагедию.

В том, что похождения высокого седовласого — лет сорока-пятидесяти — мужчины в одежде офисного клерка, бегущего рука об руку вместе с маленькой девочкой, закончатся, как и все остальные, мы не сомневались. Но с какой-то жуткой... жадностью ловили последние мгновения чужой жизни.

Вот мужчина, ведя девочку за руку, входит во двор двухэтажного дома. Двор хорошо защищенный, огражденный высокой — в человеческий рост — стеной. Странно, что хозяева дома — а они внутри, судя по свечению окон и лампы над крыльцом — не заперли калитку, но все может случиться в спешке...

В общем, мужчина искал в этом доме спасение. Бил кулаком дверь, наверняка умоляя пустить хоть не его, но девочку — все тщетно. Дверь оставалась глуха к мольбам... но не к угрозам. Стоило ему занести руку с зажатым в ней огромным разводным ключом — как дверь распахнулась, но не спасение пришло оттуда, а смерть. Смерть на острие самодельного копья из кухонного ножа и пластиковой ручки от швабры.

Мы, затаив дыхание смотрели, как расплывается на белоснежной рубашке клерка кровавое пятно — лезвие ножа оказалось достаточно острым и длинным, чтобы пройти насквозь. Смотрели, как медленно, не веря в случившееся, отступает мужчина, с каждым шагом теряя силы. Наблюдали, как бросается к нему девочка, хватая за руку — и видели, что последним жестом мужчина гладит ребенка по голове. И нам не надо было слышать — мы и так знали, что он сказал.

А потом он умер, и девочка захлебнулась рыданиями. А за ее спиной бесшумно погас фонарь над входом в дом, дававший ей надежду, но принесший только страдания.

— Надо ее спасти...

— Спасем ее. — Это мы произнесли вместе. И только Хирано начал действовать, потому что на звуки рыданий полезли мертвецы.

В этот момент я понял, кто тут у нас спец по большим пушкам. До этого удерживая винтовку как-то неуклюже, Хирано одним движением перехватил ее, нацелился и выстрелил. Расстояние — около ста-ста пятидесяти метров по прямой, позволило ему не учитывать ни ветер, ни остальную баллистику...

А последующее признание в том, что до этого времени он с "Кнайтом" ни разу не встречался, заставило уважать его еще больше. Тем более что два последующих выстрела, практически слившиеся в один, тоже были убийственно точны. И следующие. И еще.

— Хирано, ты, вроде, не собирался стрелять? — счел нужным подколоть того Такаши. Вот только Хирано на подколку имел достойный ответ:

— Так это же МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА! Ты же и сам не прочь ее спасти? А я тебя отсюда прикрою...

Такаши уже собрался было совершать подвиг...

— Стой, — произнес я. — Ты остаешься здесь — пойду я.

— Почему это? — возмутился он.

— Отсюда по прямой — сто метров...

— Сто пятьдесят! — уточнил Хирано.

— Не суть... Главное, что я преодолею это расстояние быстрее, нежели ты заведешь свой мотоцикл. И еще у меня есть это, — я любовно погладил пистолет. — Он с глушителем — а это важно. И еще важно, что я смогу уйти, даже если... встряну.

Увидев возмущение на лице парня, я завершил свой спич словами:

— А ты пока готовь всех к отступлению — стрельбой мы уже засветили себя. И не забудьте мои вещи, ладно?

И он понимал, что я прав. Ведь выезд, где остался мотоцикл, находился на другой стороне дома — а потому ему пришлось бы ехать вокруг. Я же мог спрыгнуть прямо сейчас — специальные устройства для спуска, типа лебедки, тоже были в коробке с фурнитурой.

Пока он это осознавал, я уже зацепил карабин за поручень, и заскользил вниз. А спустившись, рванул в нужную сторону со спринтерской скоростью, словно угорь, проскальзывая мимо мертвяков. Они меня не слышали — умение тихого бега подкреплялось отличными ботинками, делавшими меня совсем бесшумным — не громче шуршания шин велосипеда.

Пока я бежал, создалось чувство, будто я уже сотню раз опоздал — но нет, бросив взгляд на часы, я поразился — бег занял всего пятнадцать секунд — достойно мирового рекорда! Хотя, адреналин — наш естественный допинг — может и не такое.

Я успел — один из зомбяков уже воздвигся над забившейся в угол девочкой, и Хирано не мог его достать из-за стены, перекрывающей обзор. Сухой треск пистолета с глушителем — не громче хлопка в ладоши — и голова мертвеца разбрызгалась по стене над девочкой живописной кляксой. Да, сорок пятый калибр — это вам не фунт изюму!

— Сзади! — тоненько взвизгнула девочка, и я стрейфом, то есть прыжком в сторону с разворотом — как только умудрился-то? — застрелил оказавшуюся там тварь. Опять фонтан брызг — хорошо, что остроконечные пули не расплескивали во все стороны, а выплескивали мозги и кровь по вектору движения.

Потратив еще пяток пуль, упокоивших четверых зомби, я полностью зачистил двор. Еще раз оглядевшись, я подбежал к воротам, и запер их на засов — чтобы новых тварей не наползло.

— Спасибо, — обратился я к девочке. — Ты мне жизнь спасла.

В ответ я получил отрицательный жест — мол, "что, я-то?". Гавкнул и незнамо как сюда прибежавший белый пес — неопределенно-дворняжной мелкой породы, несмотря на это — с красным ошейником.

Я немножко отвлекся — перезарядил пистолет, переснарядив потраченный магазин недостающими патронами. И потому обратил на девочку внимание, только когда она дернула меня за полу камуфляжной куртки. Ей на вид было около восьми лет — одета она была в легкое розовое летнее платье и коротенькую белую кофточку поверх.

— Братик... — произнесла она отсутствующим голосом. — А папа уже... на небесах, да?

Я не найдя сразу — что сказать, чтобы занять паузу подошел к телу ее отца, и, присев рядом с ним, закрыл ему глаза, накрыв валявшейся неподалеку простыней, видимо давным-давно вывешенной хозяевами для просушки.

— Я не могу сказать тебе ни да, ни нет... — наконец ответил я, но увидев в ее пустых глазах неизбывную тоску, поспешно добавил: — Но это лишь потому, что уверен — он стал твоим ангелом-хранителем. И будет вечно жить в твоем сердце. Веришь? — да, не мастак я успокаивать маленьких девочек...

— Братик... — она присела рядом со мной. Потом оглянулась в поисках чего-то, и, наконец, сорвала цветок. Обычный сорный цветок фиолетово-лавандового цвета, что пророс сквозь замощенный плитами двор... Но никто бы не стал смеяться над этим. Ведь тут важно не внешнее проявление, тут важна суть, ритуал.

Она аккуратно наклонилась, и положила цветок ему на грудь. А потом не выдержала — и разревелась, уткнувшись мне в плечо.

Я прижимал к себе ее, дрожащую и что-то бормочущую сквозь рыдания, что-то о долге, жизни и ужасе, и понимал — нет, я никогда не стану равнодушным. Как и все мы. Как и все люди.

Как и все, кто остались людьми среди мертвецов.

Глава 5. На мертвых берегах.

00:01, 2 день "Z".

— Э-эй, — тихо произнес я, отстраняя плачущую девочку от себя. — Т-сс, будь потише. А то эти соберутся...

Та тихонько кивнула, и, вытерев рукавом щеки, посмотрела на меня уже спокойными глазами. Ну, насколько могут быть спокойны глаза только потерявшей отца маленькой девочки в полночь во тьме в окружении мертвецов.

Но ее первый же вопрос поставил меня в тупик:

— Братик, и как мы сбежим?

— Ну, по улице уже никак.

И действительно — как? Ведь мы оказались в своеобразной ловушке — за запертыми мной воротами во двор уже топились мертвецы, полностью блокируя этот выход, стена слева была плотно закрыта буйно разросшимися кустами, а дом возвышался за спиной, и ясно было, что туда нас точно не пустят. Хотя, пистолет... Да нет, тут скорее пырнут в спину ради этого отличного образца ручного вооружения, нежели я достаточно их запугаю. Оставалась еще правая стена — к ней подход был чист, да и вела она в сторону нашего убежища. Ну-ка, посмотрим!

Я в несколько шагов пересек двор, и, подпрыгнув, зацепился руками за стену, заглядывая во двор соседей — и лишился бы глаз, если бы не тактические очки — незаметный в отсутствие какой бы то ни было подсветки, куст с длинными и прочными ветками ткнулся мне в лицо.

Ага, шиповник. Как и в этом — "нашем" — дворе. Да, череззаборные перебирательства отменяются. Хотя... Я смогу пройти по ограде, тем более что она тянется непрерывно, почти до убежища — меняется только высота... Но вот есть один нюанс.

Тогда, во время спора, мы с Сайко были правы. Пальба здесь и сейчас — не лучшее решение. Потому что теперь, после мастер-класса по снайперской стрельбе от Хирано, все окружающие улицы были заполнены толкущимися зомби. Ужас, Мертвое море.

Тут меня подергали за штанину, и я вынужден был спуститься.

— Ну и как там?

— Выберемся! — оптимистично ответил я, снова подтягиваясь и закидывая на ограду уже и ноги.

Потом, лежа на стене, протянул ей руку.

— Ну, давай сюда!

Она честно попыталась допрыгнуть, но ей не хватало каких-то сантиметров роста. Потому мне опять пришлось спустить ноги, и тогда она как обезьянка взобралась по всему мне, цепляясь за что ни попадя. Кстати, пса она тоже зачем-то прихватила.

— Пес-то тебе зачем?

— Я не хочу его оставлять!

— Ну, ладно. Только давай его сюда — ты не сможешь одновременно и идти по стене и нести пса.

— Хорошо, — покладисто кивнула она. Не знаю, что было этому причиной — шок или воспитание, но она очень отличалась от когда-либо встреченных мною ее сверстников — не ныла, не капризничала, понимала ситуацию и слушалась команд. Ну и ладно, оставим это.

Я запихал пса за пазуху застегнутой куртки, и мы — она впереди, а я, придерживая ее за плечо, вторым — двинулись по ограде.

Впрочем, в таком порядке мы шли недолго — следующая ограда оказалась не особо высокой, и потому мне пришлось нести испуганную девочку на спине.

А потом я вдруг вспомнил, что...

— Кстати, девочка, а как тебя зовут? — тихо спросил я. — Меня — Накихито, но если тебе слишком длинно, можешь звать просто Наки.

— Меня зовут Аризу.

— Аризу?.. Это... Алиса, что ли?

— Ну да... Меня папа так... назвал...

— Значит, Алиса... Алиса в стране Чудес.

— Не обзывайся!.. Плакса.

*Тут игра слов, которую никак не передать: naki — "плач", а nakimushi — "плакса", — Прим. автора.*

— Ах ты!.. — и я несильно подпрыгнул. Вот только раздавшийся затем сдавленный "Ой!" немного насторожил меня.

— Алиса? Чего это ты?

— Ты дурак! Я теперь хочу... хочу пи-пи.

— Прости, повтори? Я, кажется, не расслышал?

— Я хочу пи-пи! — и она сильно сжала мои бока коленками.

— И... не можешь потерпеть?

— Нет, — она поерзала.

— А... чуть-чуть, пока я не придумаю как нам теперь быть?

— Ну если совсем чуть-чуть, — замерла.

Так, А теперь думай, голова, шапку подарю! Хм, какие хорошие у русских мудрости. Вроде и правильные, а не без доли ехидства. Ну, да ладно. Наша диспозиция: мы стоим посередь ограды, вниз в обе стороны не спуститься — везде зомби. Тут есть только два варианта... Один из них — мечта простого извращенца, но заниматься уринотерапией у меня сегодня не желания. И второй вариант — мечта девиантного извращенца-гимнаста. Типа меня, да... Ну-ка, где тут у меня влажные салфетки?..

Раз, и пес ссажен на ограду.

Два, и Алисе дана команда перелезть вперед.

Три, и девочка перехвачена под коленками и прижата спиной к моей груди.

Четыре, и ей вручены салфетки, а также дано указание действовать.

Пять, и... ну, тварям во дворе это точно не понравилось, хотя вряд ли они вообще что-то почувствовали.

Шесть, и довольная, но красная от смущения Алиса возвращена на спину.

Семь, и так и оставшийся на месте пес — умный пес! — засунут обратно.

Восемь, и честный трудовой пот утерт со лба.

Я шумно выдохнул. Да, балансировать с девочкой на вытянутых руках, на стене над морем мертвецов, в темноте — это не то же самое, что балансировать со станковым рюкзаком над траншеей с грязью...

С такими мыслями Наки-удивительный-навьюченный-эквилибрист — то есть я — двинулся дальше.

* * *

00:10, 2 день "Z".

Так, а вот это уже проблема. Переулок. Со снующими туда-сюда мертвецами. И забора дальше нет. Демон, и как мы будем перебираться? На всех у меня просто патронов не хватит... Хотя... всего патронов у меня сто штук в магазинах да десяток россыпью... Должно хватить. Вот только куда бы так спрыгнуть, чтобы успеть подготовиться к стрельбе?

Впрочем, мне недолго пришлось задаваться этой мыслью — нарастающий гул мотора подсказал мне, что мои товарищи решили не засиживаться в ожидании, а подобрать меня по пути.

И вот с ревом и треском отлетающих от отбойника мертвецов, в лучах света фар из-за угла выкатил "Хамви". Я начинаю что-то подозревать в отношении сестры Морикавы — отнюдь не всякий человек способен практически хладнокровно сшибать как кегли и давить людей. И на сложную профессию врача это уже не спишешь — труп в морге на занятиях по анатомии, и труп, пытающийся тебя съесть — это отнюдь не одно и то же.

Ладно, что-то я не о том думаю.

Как раз в этот момент "Хамви" резко затормозил прямо у края ограды. Краткий разбег по линии шириной в ладонь — и я уже на крыше, спускаю Алису в открытый люк.

— Двигайте, Сидзука-сан!

Взревел мотор, и мы, рокоча двигателем, покатили дальше.

— Надеюсь, у вас есть какой-нибудь план? — спросил я, тоже спускаясь и запирая за собой люк.

— Конечно! — ответила мне Такаги. — Сейчас мы съедем в речку, и до утра будем оставаться на воде — тут даже специальные понтоны под бортами приторочены. Потом найдем удобный въезд на другой берег — и вуаля — мы на полпути к цели!

* * *

Первой моей мыслью было — что за хрень? И неудивительно.

Я стоял на четырех каменных плитах посреди багрового неба над чернеющей бездной. Если судить по небу — дул сильнейший ветер, хоть я этого практически никак не ощущал — лишь слабый ток воздуха, приятно овевающий тело. На мне была школьная форма, правда, вместо положенной рубашки была надета футболка. На руках — тактические беспалые перчатки. Ни оружия, ни вообще чего-нибудь еще у меня не было.

Немного оправившись от ступора, я попробовал заглянуть за край — и отшатнулся. Потому что там была именно Бездна. Не пустое пространство, залитое черным цветом, а бездна, которая будто вглядывалась в меня.