— А что Вы сами можете предложить, мэтр Архимаг? — Даркмур не любил Тенперона, которого считал выскочкой из низов и притом бахвалящимся наглецом. Ещё бы, ведь не граф стал Архимагом, и не о графе теперь рассказывали вечером за столом и дворянина, и лесоруба. Зависть, зависть жгла фон Даркмура.
— Я требую допуска представителей крестьянства и горожан на будущий Сейм, если его всё-таки созовут, — Тенперона наконец-то добился возможности изложить свой взгляд на будущее затеваемого предприятия во всей полноте. А через несколько недель во всех концах Королевства уже будут вовсю обсуждать речь Архимага. — Я требую равного с дворянами количества представителей от жречества и Гильдии магов, а также представителей от королевских армий и крупнейших дворянских ополчений. Я предлагаю создать малые сеймы в каждом Владении, чтобы именно там народ выбирал своих представителей, дабы затем они вошли в Сейм. Я предлагаю придать этим собраниям специальные отряды, чтобы сеймы могли не бояться чужого давления и приводить в жизнь свои решения. Вот те условия, на которых Гильдия магов готова поддержать данное начинание. — Зал замер.
— А не слишком ли Вы много хотите? — первым нашёлся, что ответить, Жерар Артуа. Он понадеялся, что сможет переспорить его в любимой теме — политике. — Разве чернь что-нибудь понимает в государственных делах, особенно в налогах и вопросах войны и мира? Простые огнары, как Вы выразились, хотят, чтобы еда была получше да кошелёк потолще! Вот и всё, что им потребно! Они всего лишь живые орудия в наших руках! Людишки, мелочные, и интересы у них так же мелки!
Раздалось несколько возгласов одобрения, почти тут же смолкших: лицо Архимага напряглось, заострилось, вокруг него воздух наполнился напряжением.
— Только с помощью простого народа, тех тысяч и тысяч людей, отдавших жизнь последнему Огнариду, король смог вернуть себе престол. Я не думаю, что если бы у Фердинанда в войске служили одни дворяне, он смог продержаться и в битве при Креси, и в битве при Афанкуре. Милорд Филипп Мишель, кто стоял на стенах Дорожного замка, когда к ним подошли армии Реджинальд? — Тенперон повернулся в сторону одного из южных Владетелей.
— Огнары, мэтр Архимаг, — уверенно произнёс Филипп. — Простые огнары. Пахари, кузнецы, пекари, лавочники, стеклодувы....
Филиппу Мишелю тоже не нравилась манера Артуа выражаться о простонародье. Герцог слишком уж много о себе возомнил! Ну да, ведь не он же сражался с реджинальдистами: вместо этого Жерар наслаждался гостеприимством аркадского императора.
— А кто умирал на улицах Тронгарда, сдерживая орды нежити Эдмона Рошфора? Капитан Суазон, Вы можете сказать? — поднялся уже немолодой человек, с седыми короткими волосами и в кирасе из воронёной стали. Капитан гвардии выглядел в день мятежа Рошфора точно так же, разве что седых волос прибавилось в его шевелюре.
— Там были простые горожане, воины гарнизона, воины-жрецы Палатора и Онтара, немного свитских, гвардейцы и воины "белого" отряда, дворяне. Там были все, мэтр Архимаг.
Суазон помнил поединок Рошфора с Даркхамом, и отдавал должное заслугам Тенперона в Войне за престол. Да ещё и личная неприязнь к северным Владетелям сыграла свою роль, так что капитан гвардии принял в этом споре сторону Архимага.
— Спасибо, капитан, — Тенперон улыбнулся. — Я считаю, что вполне аргументировал свою позицию, — Архимаг любил ввернуть научное словцо в своей речи.
— Совет окончен, судари, — внезапно сказал Фердинанд. — Мне надо подумать над всем, что здесь было сказано. И даже над тем, чего не было.
А ещё король добавил одними губами: "Хоть бы войну, что ли? Уехать прочь отсюда, и пусть разбираются сами..."
Граф Филипп Мишель и герцог Энрике Сагирина вышли прочь из королевского дворца, окружённые несколькими рыцарями свиты. Они горячо спорили насчёт предложения Даркмура, Артуа и Архимага. Граф настаивал, что Сейм вручит хоть и небольшую, но хоть какую-то власть в руки второразрядных дворянчиков и жрецов, до того отодвинутых на второй-третий план королями. А уж те кинутся делить даже эти крохи, сутяжничая и споря, захлёбываясь в разговорах и утопая в тяжбах. Герцог же был убеждён, что это собрание наконец-то подарит мир Королевству, а цена этого не так уж и важна.
На площади перед дворцом Филипп и Энрике встретили остальных Владетелей, кроме Артуа и Даркмура, и те присоединились к обсуждению. Здесь начался, в своём роде, малый совет, теперь уже Владетелей. Сейм, ещё не успев появиться, уже внёс раскол в умы дворян страны. А через несколько часов слухи уже поползут по Тронгарду, один другого интереснее. Через месяц в южных Владениях уже заговорят о том, что король хочет вручить власть над Королевством дворянству, а сам уйдёт в жрецы Палатора. Но огнары только посмеялись бы над тем, кто скажет, что король, практически, так и хочет сделать. Хотя бы потому, что жрецам Палатора запрещено употреблять алкоголь. А куда же Фердинанд без его любимого огнарского красного?
Королевство. Беневаль.
Едва скрывшись из виду горожан, Эдвин попросил меня покрепче держаться за мешки и корзины с покупками — и вокруг заклубилась тьма. Лишь далёкие звёзды освещали телегу с сохранявшими полное спокойствие волами, которых, казалось, окружающий мир совершенно не волновал. Но через миг мы уже оказались у ворот донжона.
Замок за наше отсутствие преобразился, не так чтобы до неузнаваемости, но я был приятно удивлён.
Владек, Ори и Малькольм времени даром не теряли: во внешней стене появились ворота из свежесрубленного дуба. Кенари даже начал менять внутренние ворота, а домой таскал здоровенные стволы дуба, превращая их в доски на месте, даже не используя топора или пилы: собственной силы ему было достаточно.
— Милорды, — Владек кивнул, а замковой даже поклонился, только у него это не особо хорошо получилось: руки были заняты какими-то вещами. При ближайшем рассмотрении это оказались тарелки, миски и прочая посуда.
— Малькольм, — громко сказал Эдвин, и прямо перед повозкой появился дворецкий. — Перенеси это на кухню: Николасу нужно поесть. Надеюсь, удалось прочистить дымоход?
— Конечно, милорд, — Малькольм кивнул и растворился в воздухе. Выглядело это, как будто он шагнул в невидимую дверь: сначала исчезли туловище, голова и правая нога, а левая нога стала невидимой ещё через мгновение.
— Я тоже пойду отдохну, — Эдвин улыбнулся в пустоту. — Я так соскучился по всем этим мелочам... — и через мгновение он тоже исчез.
— Милорд Николас, я Вас проведу на кухню, — Ори успел куда-то деть всю ту посуду, что только что держал в руках. — Не беспокойтесь, всё, что я нёс, уже на кухне. В том числе две серебряных тарелки и одна золотая, три...
— Благодарю, Ори, не надо таких подробностей, я тебя прошу.
Владек остался латать ворота, а я зашёл в донжон и быстро поднялся на третий этаж, в свою комнату. Из пиршественного зала вынесли сломанную мебель, смыли пыль и паутину со стен (раньше тут пауков не водилось, насколько я помнил: замок наполнялся потихоньку жизнью) и принесли огромную кровать под балдахином. Как ни странно, ткань не коснулись ни тление, ни моль. Тут же стоял и круглый стол вишнёвого дерева, на котором ещё остались следы лака.
— Надеюсь, милорд подождёт, пока я и Ори всё приготовим? — Малькольм появился прямо из воздуха. Сперва показалась кисть правой руки, затем лицо и торс, а после и всё остальное. К счастью, я уже успел к этому привыкнуть. — Мы намерены подать к столу говяжьи отбивные с луком.
— Я готов съесть и целого быка! — улыбнулся я.
— Милорд, быка вряд ли, вот если только равноценное по весу количество мяса, — начал было Ори, но Малькольм его одёрнул.
— Ори, за время своего сна ты много забыл о человеческом характере. Милорд Николас просто пошутил, — и, развернувшись ко мне, продолжил: — Тогда обед будет подан чрез полчаса. А пока что я хочу узнать, как милорд хочет отделать этот зал?
— Мне казалось, что граф...
— Милорд Эдвин сказал, что теперь Вы хозяин этого замка, и насчёт убранства комнат и залов надо обращаться к Вам.
— Ладно, — в мгновение мне почудилось, что гора начинает наваливаться мне на плечи.
Я осмотрелся. Первым делом в глаза бросились пустые оконные проёмы. Туда так и просилось илатское цветное стекло. На полу не хватало ковров, на стенах не помешало бы несколько картин и гобеленов. И вообще ничего, кроме стола, камина и моей кровати здесь не было. А зал был не из маленьких, так что выглядел он просто пустынным, как будто его хозяева увязли по самую макушку в долгах. Я рассказал о том, каким вижу будущее убранство этого помещения.
— Вы сможете всё запомнить?
— Конечно, дворецкие, а особенно мёртвые дворецкие, — подмигнул мне Малькольм, — вполне способны запомнить указания своих господ.
— Тогда необходимо илатское стекло в окнах, ковры, гобелены, книжные полки во всю стену, кресла, пара столов. Хорошо бы ещё охотничьих трофеев и оружие. Да, двуручные мечи подошли бы в самый раз!
— У Вас великолепный вкус, милорд! Так выглядел этот зал сорок лет назад, пока Даркмур не убил господина Эдвина. Но боюсь, что Вам придётся подождать: я составлю список всего необходимого, а потом...
— А потом, если мы сможем нанять ещё слуг, то купим это всё в Даркмуре, — город, располагавшийся вокруг одноимённого замка, теперь являлся столицей Владения. — Думаю, граф разрешит воспользоваться казной.
— Я не сомневался, что Вы найдёте выход, милорд, — Малькольм откланялся и исчез.
А через полчаса Ори вошёл в зал, неся блюдо с дымящимся мясом на вытянутых руках. Ноша его была очень тяжёлой, и замковой еле держал равновесие, балансируя блюдом с ловкостью странствующего фокусника.
Поев, я побродил по замку до самого вечера. Едва моя голова коснулась подушки, как я заснул.
На следующий день, после завтрака, мы с графом опять отправились в город. Валь только начал просыпаться, и мы с Беневалем, не теряя ни минуты, зашли в местную таверну (или, как в этой области было принято говорить, кабак), надеясь сделать кое-что очень важное.
В зале размером десять на пятнадцать шагов было три или четыре человека, включая и рыцаря, которому граф вчера дал денег. Я узнал его лишь по лицу — настолько преобразился его облик! Местный кузнец явно подлатал кирасу, спину же огнара теперь закрывал плотный шерстяной плащ серого цвета. Руки в кожаных перчатках стучали по деревянному столу, а на поясе висели новые ножны. В них даже меч был!
— Милорды, как я рад вас видеть, — рыцарь вскочил со стула и в три шага оказался возле нас, кланяясь. На ногах у него были новые шерстяные брюки чёрного цвета. — Позвольте мне вас угостить?
— Только водой, сударь, — Эдвин улыбнулся. — Нам сегодня предстоит много дел.
— Хозяин, кувшин воды! — рыцарь улыбнулся. — Тогда не откажитесь посидеть со мной немного!
— Не вижу причин для отказа. — Эдвин кивнул, и мы сели за стол.
— Могу я узнать, что вас сегодня привело сюда?
— Мы набираем челядь и строителей: наш замок в ужаснейшем состоянии! Боюсь, что ещё бы лет десять, и он бы стал полезен лишь как источник камня для строительства. Вот теперь и приходится крутиться, сударь... к сожалению, я так и не узнал Вашего имени.
— Рыцарь Конрад Монферрат к Вашим услугам! Могу я узнать, что за замок достался вам во владение? Здесь поблизости их три: Монрепо, Алкар и Турне. Если, конечно, не считать некогда принадлежавший мне Монферрат.
— Вы не угадали, сударь Конрад, совсем другой, — Эдвин заговорщицки улыбнулся.
— Тогда какой же? — лицо Конрада на мгновение застыло, лишь левая щека дёрнулась: похоже, так выглядел со стороны его мыслительный процесс. И я оказался прав — ещё через мгновение он покачал головой. — Я знаю только четыре.
— Он находится в горах, на плато. Ну так что, так и не догадались? — усмехнулся Эдвин.
— Погодите, Вы говорите о том самом замке? — рыцарь явно проникся уважением к храбрецам, решившим поселиться в проклятом Беневале. Эх, знал бы Конрад, что то самое проклятие сейчас и сидит напротив него. — О замке Беневаль?
— Да, о нём. Огромнейшая твердыня, но слишком уж запущенная.
— Нам, кстати, вместе с замком вручили и прилегающие к нему земли: примерно пятьсот акров земли. К сожалению, там в основном горы. Но, насколько я знаю, некогда в этих землях добывали железо... — настала и моя очередь что-то делать с королевским подарком. — Мне кажется, весьма неплохое приобретение. И совсем некому присматривать за этой землёй.
— Только если не вспоминать о проклятии, — Конрад провёл по щеке, к которой уже месяца два не касалась бритва цирюльника. — Никто не выходил живым из замка... — Вот тут до рыцаря и дошло.
— Кроме нас, сударь, и ещё трёх тысяч воинов Тенперона, которые не меньше месяца сидели там. А среди них был и я, — итак, наживка заброшена.
— А ведь и правда, — Конрад задумался.
— Кстати, Вы не могли бы нам помочь? Я совсем не знаю города и его жителей. Можно здесь набрать исполнительных слуг или хороших строителей?
— К сожалению, должен откланяться, — Эдвин еле заметно кивнул мне. — Дела требуют моего присутствия в другом месте. Надеюсь, вы покажете Николасу этот городок?
— Для меня не будет ничего приятнее, — Конрад кивнул, а потом заговорил, когда Эдвин вышел. — Сударь, а это Ваш ...
— Дальний родственник, он помогает мне с замком.
— Милорд просто очень похож на Вас, сударь Николас. Так что Вы хотите увидеть? — а по-моему, Эдвин Беневаль ничуть на меня не походил: вот что делает со зрением пристрастие к лишней кружке эля за ужином. А ещё за обедом, завтраком или просто так, без повода...
— Городскую ратушу и, возможно, что-нибудь интересное. Есть тут такие места? — спросил я, допив кружку воды.
— Конечно! — Конрад встал из-за стола.
— Тогда ведите меня к ратуше! — мы вышли из таверны.
На базарной площади начали собираться торговцы. Торговец хлебом, Брад, заметил меня и поклонился. Я слегка кивнул: граф Беневаль настаивал, чтобы я как можно скорее почувствовал себя настоящим дворянином и владельцем замка с обширнейшими поместьями. Поэтому надо выглядеть как можно учтивей, но устраивать панибратство.
— Сударь Конрад, а кто владеет этим городом? Или король предоставил ему свободу от налогов в чей-то феод?
— Барон Оттон Турне, но он нечасто навещает эти владения. Видите ли, милорд, мой бывший сосед обеднел после войны, и сейчас живёт у родственников в столице, намереваясь найти службу при дворе. Мне же, к сожалению, такого шанса не представилось.
— Ясно...
Интересно, сколько бы этот Турне попросил за Валь? Очень даже милый городок. Да и надо же когда-нибудь моему поместью прирастать...
— А вот и сама городская ратуша, — проговорил Конрад.
Мы подошли к старинному двухэтажному зданию из красного кирпича. Его черепичная крыша даже не требовала, а вопила о ремонте, грозясь в любую минуту провалиться. Окна были затянуты бычьими пузырями, а у дверей не было ни одного охранника: похоже, городской голова доверял своим согражданам. Или же просто не смог найти денег для оплаты стражи.
