— Кончать их надо, — ответил Серов. — Они уже сложившиеся маньяки, им сейчас всем около 30. В 1975м им будет под 50. В этом возрасте уже не перевоспитываются. А присматривать за ними в Камбодже я не смогу.

— К ногтю. Всех. И левых, и правых, оставь там одного Сианука, у него в башке мешанина, конечно, но хотя бы безвредная. Твою мать... Маоисты... Вот нахрена ты мне это притащил, на ночь глядя? Не усну теперь... — Никита Сергеевич схватился за голову. — Вот из-за таких маньяков, вроде этого Пол Пота, коммунистов за людей не считают, называют кровавыми тиранами... О-ох, вот оно — настоящее бремя белого человека: спасать идиотов от самих себя, чтобы друг друга не перерезали... А Киплинг — мудак, колонизатор недоделанный...

— Ты успокойся. Всё организуем, не волнуйся, — сказал Серов. — Ты, главное, помни что ты сейчас, этим решением, спас как минимум миллион человек. Если не все три миллиона.

— Успокоишься тут... Ладно, иди. Об исполнении доложишь, — Хрущёв махнул рукой и полез в стол за таблетками.

В результате организованной Коминтерном и КГБ серии специальных операций были устранены Салотх Сар (Пол Пот), Иенг Сари, Нуок Чеа, Та Нок, Кхиеу Самфан. Также, чтобы предотвратить правый переворот 1959 года, были ликвидированы Сам Сари, Сон Нгок Тхань, и ещё несколько лидеров антикоммунистической националистской оппозиции, а также начальник Генштаба армии Камбоджи генерал Лон Нол.

В возникшем политическом вакууме вскоре выдвинулись новые лидеры, одним из которых стал ещё совсем молодой Хенг Самрин. С ним проводили индивидуальную работу агенты Коминтерна.

Обстановка в Камбодже, таким образом была стабилизирована. Министр иностранных дел А.А. Громыко посетил Камбоджу с официальным визитом (АИ). В ходе визита была достигнуты договорённости о сотрудничестве в нескольких областях. Уже в 1957 году в Камбоджу выехали советские сельскохозяйственные специалисты, под руководством которых были начаты посадки плантаций хлебного дерева.

— Теперь войны во Вьетнаме допускать нельзя, — сказал Ивану Александровичу Хрущёв, выслушав его рапорт о ликвидации руководства «красных кхмеров». — Не пускать же американских козлов в наш индокитайский огород, все плантации вытопчут, сволочи. Будем думать.

— Так точно, — ухмыльнулся Серов. — Тут, Никита Сергеич, ещё один вопрос появился.

— Ну, давай, — кивнул Хрущёв.

— В начале 1954 года, по информации из «тех документов» вынули мы из под носа Мао двух китайцев, — сказал Иван Александрович. — Одного зовут Гао Ган, второго — Жао Шуши. Мао их прикончить собирался, еле успели организовать им переход границы. Именно Гао Ган помогал нам подготовить подложный компромат на Мао, которые мы с тобой Чжоу Эньлаю и Лю Шаоци подсунули. (см. книга 1 гл. 34)

— Так, помню...

— Люди они для нас полезные, — сказал Серов. — Чжоу Эньлай, как ни крути, себе на уме. Националист, в той истории с США договорился... Лю Шаоци тоже может по-всякому исторический процесс повернуть. А Гао Ган — последовательный сторонник сближения с СССР и настоящий коммунист. Нам бы его как-нибудь продвинуть вместо Чжоу?

— Вместо Чжоу, говоришь... — Хрущёв задумался. — Пока что Чжоу Эньлай — наш самый верный сторонник в ВЭС, после Тито.

— Так то пока... А что дальше будет — то один Будда ведает, — усмехнулся Серов.

— Ты этот вариант проработай и наготове держи. Где сейчас эти товарищи?

— Вернулись в Китай, сейчас на достаточно высоких партийных должностях, — ответил Серов. — Мы только недавно узнали подробности чистки. Чжоу и Лю, оказывается, прибрали не только Мао, а целую маоистскую кодлу: Кан Шена, Дэн Сяопина, Цзян Цин — жену Мао, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюаня и Ван Хунвэня. Помог им с этим делом маршал Линь Бяо. Так что в руководстве КПК много вакансий тогда освободилось. Гао Ган и Жао Шуши сейчас активно работают с Коминтерном.

— Вот и пусть работают, — сказал Хрущёв. — Убирать Чжоу и Лю прямо сейчас было бы политически неправильно, года не прошло, как ВЭС организовался. Но за товарищами пусть коминтерновцы приглядывают, чтобы чего не случилось. А как только случай представится — мы этот вариант реализуем.

— Понял, сделаем, — ответил Серов.

В феврале 1957 года подошла к закономерному финалу более чем полугодовая конспиративная операция, проводившаяся в Албании. Иван Александрович на очередной встрече доложил Первому секретарю:

— В Албании вчера вечером состоялся внеочередной пленум ЦК. Первым секретарем АПТ избран Бекир Балуку, ранее занимавший пост министра обороны. Председателем Президиума Народного собрания избрана Лири Белишова. Она ранее занималась работой с молодежью, секретарь ЦК комсомола, затем — председатель Союза народной молодежи в 1946-48-ом, с 1950 года — член Президиума Народного собрания.

— Ни хрена себе поворот! — Хрущёв поднял голову от очередного документа, снял очки и посмотрел на Серова. — А Энвер Ходжа, Мехмет Шеху, Рамиз Алия? С ними-то что?

— О них в официальных сообщениях ничего не сказано, — ответил Серов.

— Но ты-то знаешь?

— Я-то знаю...

Хрущёв помолчал.

— Ясно. Твоих рук дело?

— Вообще-то албанские товарищи сами управились. Мы только подсказывали, советовали и направляли, — ответил Серов. — Сам подумай, охота им 30 лет жить в международной изоляции?

— Как будем реагировать?

— Направим вновь избранным товарищам Балуку и Белишовой официальные поздравления по поводу избрания, пригласим посетить СССР, — пожал плечами Серов.

Бекир Балуку посетил СССР с официальным визитом уже в конце февраля 1957 г. Он вручил Хрущёву заявление Албании о вступлении в ВЭС. Просьба была удовлетворена на мартовской сессии Координационного Совета ВЭС, где одновременно было рассмотрено и одобрено аналогичное заявление Северной Кореи.

На переговорах в Москве было достигнуто соглашение о расширении военного присутствия СССР в Албании. В дополнение к десятку подводных лодок, базировавшихся на ВМБ Влёра, на территории Албании были развёрнуты ядерные ракеты Р-5, позже заменённые на Р-12, и ракетоносцы Ту-16КС, взявшие на прицел американский 6-й флот. Но что было ещё более важно — от Албании до Египта и от Египта до Сирии по дну Средиземного моря были проложены первые линии АСО — акустической системы обнаружения кораблей и подводных лодок. Это был советский аналог американской системы SOSUS, о которой были сведения в "документах 2012". Самой SOSUS, да и подводных ракетоносцев, которые она должна была обнаруживать, ещё не существовало в природе, сама идея SOSUS в США ещё не родилась, но Хрущёв решил играть на опережение.

Систему начали разрабатывать в 1954-м, параллельно с проведением исследований по снижению шумности подводных лодок. В конце 1955 года наладили серийный выпуск первых образцов подводных гидрофонов для АСО, пока еще мало отличавшихся по чувствительности от аналогичной аппаратуры подводных лодок. В 1956м были изготовлены первые две кабельно-гидрофонные линии и одна из ПЛ проекта 613 переоборудована в кабелеукладчик. В декабре 1956 г лодка перешла на базу в Александрии и начала прокладывать первую линию АСО. Советский Союз приступил к испытаниям АСО весной-летом 1957 г.

Осенью 1956 года в ГДР было тайно возобновлено серийное производство донных магнитных мин. 17 единиц таких мин были вытралены в конце 1955 года в бухте Севастополя. Их не уничтожили, а осторожно обезвредили, разобрали и изучили. Нашли в ГДР специалистов, работавших во время войны на минном производстве, и с их помощью восстановили документацию и технологическую оснастку.

Кроме уже освоенных типов морских мин, велась активная работа по развитию линии реактивно-всплывающих мин КРМ, повышение ее ТТХ и возможности ее постановки не только с надводных кораблей, но и с ПЛ и самолетов. Благодаря определенным успехам в разработке новой элементной полупроводниковой базы удалось сократить размеры электронной аппаратуры мины и снизить ее энергопотребление, увеличив тем самым срок активного функционирования мины. Также была расширена зона обнаружения цели в активном режиме за счет увеличения числа излучающих датчиков, и введен гидроакустический канал телеуправления, позволявший управлять состоянием мины, переводя ее из опасного положения в безопасное, что позволяло проходить по минным полям своим корабляи и судам. За счет изменения конструкции мины, оптимизации компоновки, применения новой рецептуры заряда реактивного двигателя и новой электроники удалось ужать габариты корпуса мины до стандартного калибра 533 мм. Это позволяло устанавливать её с подводных лодок через торпедные аппараты. Эта мина получила наименование КРМ-П (подводная постановка). В дальнейшем после модернизации по результатам боевого применения мина получила наименование РМ-1. Для авиации была сделана несколько измененная мина в размерах ФАБ-1500 калибра 630 мм. К весне 1957 года КРМ-П производилась небольшими сериями, часть мин шла на испытания на полигоны, часть была отправлена в Сирию, для испытаний в реальных условиях Средиземного моря.

Одновременно шла разработка противокорабельных ракет морского базирования, достаточно маленьких, чтобы разместиться на эсминце. В это время разрабатывались сразу несколько систем: П-1 «Стрела», более известная как КСЩ, её делал ГСНИИ-642, а в 1957 году разработка была передана в ОКБ-52 Челомея, П-15, которую разрабатывал в филиале ОКБ-155-1 Александр Яковлевич Березняк, и собственная разработка Челомея, более крупная и тяжёлая П-5. П-5 и П-15 вышли на испытание лишь в августе 1957 года. Задача оказалась несколько сложнее, чем представлялось вначале. Хотя информация по разработке этих ракет из «документов 2012» была передана разработчикам в начале 1954 года.

Относительный успех был достигнут в разработке ПКР КСЩ. Она разрабатывалась на основе наследия немецкой планирующей бомбы Hs293, унаследовав от неё некоторые весьма нетривиальные технические решения. К счастью, результаты исследования, проведённого аналитиками Генштаба (АИ, см. книга 1 гл. 10) вовремя попали к Николаю Герасимовичу Кузнецову. Адмирал изучил выводы специалистов, и внёс некоторые корректировки в проект КСЩ.

Первым делом он убедил тогдашнего Главного конструктора ракеты Михаила Васильевича Орлова, что позаимствованная у немцев идея отделяемой ныряющей боеголовки, которая поражает корабль в небронированную подводную часть, только задержит испытания (В реальной истории именно так и вышло) Перспективные боевые корабли тяжёлой брони не несли, а летящая с большой скоростью тяжёлая ракета и так имела достаточно кинетической энергии для поражения даже кораблей класса крейсер.

Орлов прислушался к мнению адмирала и сделал боевую часть КСЩ сразу неотделяемой. Теперь ракета, как любая уважающая себя более поздняя ПКР, била цель в надводный борт или в палубу — кто не спрятался — я не виновата, лучше сразу прыгайте за борт, целее будете. Зато на КСЩ поставили телекамеру, для ночного применения заменявшуюся на прибор инфракрасного обзора, и радиокомандную аппаратуру наведения, в довесок к имеющемуся радиолокационному самонаведению. (АИ)

Смысл доработки был очень простой. Дальность КСЩ по запасу топлива была около 100 — 120 км. А дальность обнаружения цели корабельным радаром — всего 40 — 60 км. Имелся режим наведения с выносного командного пункта — с берега, с борта другого корабля или с самолёта. При наведении с берега и другого корабля дальность могла достигать 75 км, при наведении с самолёта — до 100 км. (http://alternathistory.org.ua/otechestvennye-protivokorabelnye-rakety-na-okeanskikh-prostorakh-chast-pervaya)

Однако на испытаниях были случаи, когда ракета перезахватывала цель и наводилась, вместо корабля, например, на швартовочную бочку. Вот в таких случаях телевизионное или ИК наведение могло пригодиться. Да и точность наведения на конечном участке при наличии на ракете телекамеры повышалась. Если оператор наведения сидел на самолёте, дальность увеличивалась до 100-120 км. Телевизионная / ИК — радиокомандная система наведения была пассивной, менее подверженной помехам. От ракеты с ТВ наведением не спасали ни дипольные отражатели, ни ИК-ловушки. Не всегда спасала даже дымовая завеса — оператор мог, глядя на построение ордера АУГ на обзорном экране, догадаться, где находится прикрываемая завесой главная цель, и вёл ракету прямо сквозь дым.

Приличный запас топлива при радиокомандном управлении позволял оператору на меньших дальностях вести ракету змейкой, ища цель телекамерой, при этом автономным ретранслятором мог служить даже аэростат, запущенный с корабля.

Носителем КСЩ Николай Герасимович Кузнецов полагал эсминцы. Наличие на борту ПКР делало эсминец достаточно грозным кораблём. В обычной для 50-х — 60-х ситуации слежения за АУГ, эсминец мог бы ударить по авианосцу ракетой, едва получив приказ на пуск. Зенитных ракет на кораблях тогда не было, в конце 50-х они только начинали появляться и были ещё несовершенны.

Для отработки концепции адмирал Кузнецов предложил модифицировать несколько устаревших эсминцев проекта 30-бис. Проект модификации был разработан в 1954 году в ЦКБ-53 (http://dmb-2007.mail333.com/kssh.htm) По проекту 30БР предусматривалось заменить две 130-мм башни БЛ-2М на две пусковые установки с ферменными направляющими, снять торпедные аппараты и устаревшие зенитные пушки, а обновленное зенитное вооружение — две счетверенные 45-мм установки СМ-20-ЗИФ и две спаренные 25-мм установки 2М-3 — сосредоточить на кормовой надстройке.

Адмирал Кузнецов ускорил принятие постановления о разработке варианта КСЩ для оснащения эсминцев. Решение было принято уже в начале 1954 года. Первоначально ракета предназначалась для вооружения бомбардировщиков. (В реальной истории постановление СМ № 2541-1222 от 30 декабря 1954 года) Одновременно с разработкой ракеты была начата модификация для начала 5 эсминцев 30-бис и разработка пусковой установки.

Распараллеливание работ дало результаты. К моменту выхода КСЩ на испытания в начале 1956 года была готова пусковая установка, первые 5 эсминцев были перестроены и ждали лишь монтажа ракетных ПУ. Весной 1956 года был проведён первый пуск с эсминца. Испытания шли относительно быстро, так как конструкторы не тратили время на подводный цирк с ныряющей отделяемой БЧ. Ракета довольно скоро научилась летать и поражать цели в борт. Параллельно обучались операторы для экипажей всех 5 эсминцев. (В реальной истории из-за долгой отработки ныряющей боевой части испытания затянулись до конца 1958 года)

К Суэцкому кризису испытания ещё не были завершены, эсминцы вошли в состав Средиземноморского флота лишь в начале 1957 года. Вторым этапом планировалось их оснащение более современным зенитным оружием.при этом следующую серию эсминцев предполагалось оснастить уже не КСЩ, а более совершенной ПКР П-15. Вместо варианта с наводящимися пусковыми установками и ангаром для хранения ракет, был выбран проект с неперезаряжаемыми транспортно-пусковыми контейнерами, установленными на поворотной платформе. Для П-15 заранее было выдано указание на применение складных крыльев, как это было сделано на более поздней модификации П-15У, что также повлекло некоторую задерожку в доводке ракеты.