Вселенная шай-ти: часть 4

— Нет. 'Интересно' — более подходящее слово. Страшно. Невыносимо. Но — не тяжело.

— Знакомо звучит...

— Ага.

Ашай прикрыл глаза, снова вслушиваясь в эмоциональный фон Сони — она теперь ощущалась настолько близко, что к ней можно было почти прикоснуться. Ему стало тепло и даже на секунду показалось, что он дома — задремал на диване, — а его свет на кухне что-то готовит. Или рисует, сидя за его рабочим столом.

— Ты... не слышишь?

— Слышу.

Тай-до-но недоверчиво покосился на него, а потом вздохнул:

— Хотел бы я верить в мою Альтши так же, как и ты...

— Что тебе мешает? — отсчитывая капли — двести двенадцатая, двести тринадцатая — спросил Ашай. — Я знаю Соню несколько месяцев, а ты Альтши почти всю ее жизнь. Так почему же у тебя настолько мало веры?

Ашай никогда не понимал, как можно было не верить в своей свет. Сам он поверил своей Соне сразу, как увидел.

— Наверное, я просто привык считать Аль ребенком...

— Тогда советую побыстрее избавиться от подобных иллюзий, иначе их разобьют прицельно, и сделаешь это уже не ты.

— Легко тебе говорить, — в голосе Тай-до-но появился скепсис. Ашай не стал отвечать.

Ему было легко. Легче всех по жизни. И искать, мотаясь по всему космосу, слыша только отголосок шепота. И дойти с нижней ступени карьеры до поста Тай-до-рю собственными силами, не принимая поблажек и снисхождения за заслуги деда. И вытаскивать почти за крылья своих ребят из горячих вылетов, принимать удар на себя, отвлекая всеми возможными способами врага.

Пусть продолжают так считать.

А Соня сразу поняла, что сложно и на износ.

Занемели кончики пальцев. Но для того, чтобы развернуться, катастрофически не хватало места. Тай-до-но с каждой проходящей минутой дышал все тяжелее. Ашай начал подозревать, что к озвученному Марсаашем перелому ноги, ему надо было присовокупить еще и ребра.

На самого Ашая же Фенх отдельно наорет еще и за вывих придавленного крыла: мол, надо в кольцах держать, а не носить на манер плаща.

— Как думаешь, сколько времени прошло?

— Часов шесть.

— Ясно.

Земля под ладонями мелко завибрировала, и Ашай улыбнулся светло и устало: ждать оставалось недолго — может каких-то полчаса, а то и меньше. Марсаашу Ашай об этом не сказал: будет ему приятный сюрприз, и урок.

До него доносились тихим эхом злость Фенха, уверенность Машехры, покорное упрямство Альтши и чувства многих-многих других, находящихся совсем близко.

Сонины эмоции полыхали костром: невыносимая внутренняя боль смешалась с отчаянной верой в него и надеждой на чудо. Где-то под всем этим затеплилась разгорающаяся угольком радость.

А потом уши заложило от мгновенно навалившегося шума, грохота и голосов. Порыв свежего, чистого воздуха опьянил не хуже старого фруктового вина, в глаза ударил яркий, слепящий свет, заставив зажмуриться и заморгать часто-часто.

И Ашай услышал самый любимый голос в мире:

— Ашай!

— Да, мой свет?

— Я тебя дома убью! — облегченно пообещала ему Соня.

Вдоль лба у нее протянулась длинная ссадина, на щеке темнело масляное пятно, а одежде была прямая дорога в огонь.

Она была прекраснее всего, что он когда-либо видел.

— Как скажешь, Соня. Любое твое желание — закон.

— Убью...

За ее спиной не совсем — а скорее совсем нецензурно — ругался Фенх, кроя 'заразу, которая когда-нибудь вгонит его в могилу' по всем ближайшим родственникам и подвигам. Прошлым и будущим. Ашай понял, что лекарский отпуск ему светил уже не на пару дней, а на недели две минимум, и смиренно вздохнул: считай, еще легко отделался.

Машехра уселась на какой-то камень, философски подперев щеку рукой, и теперь гладила по спине ревущую в три ручья Альтши. Она снова слышала, и Марсааш слышал, и это стало для них таким счастьем, что любые слова оказались попросту не нужны.

Ашай мог поклясться, что уши дома обрывать будут не ему одному.

В остальных он постарался не вслушиваться — просто морской прибой, океанический шум, не разобрать эмоций, не разложить по полочкам.

Из туннеля их вытащили спустя час: сначала пришлось убрать плиты и зафиксировать своды — и сделать все осторожно, по камешку, чтобы не спровоцировать нового обвала. Все это время Соня с Альтши сидели у входа так, чтобы видеть и Ашая, и Марсааша. Иногда они тихо переговаривались, но больше молчали, не отводя глаз от своих половин, словно боялись, что те могли исчезнуть.

Фенх маячил где-то позади них угрюмой тенью с носилками и штатными лекарями: их попросили отойти. И так много народу собралось, рабочим развернуться было негде.

Когда Тай-до-рю и Тай-до-но достали из каменного плена и уложили в медицинские капсулы, Соня сразу пристроилась рядом с Ашаем и взяла его за руку, постоянно огрызаясь на сумасшедших, что пытались оторвать ее от него — мол ей тоже нужна помощь.

Безрезультатно.

Старший лекарь язвительно смеялся, глядя на эту картину, и отпускал не слишком дружелюбные комментарии в адрес собственных подчиненных и Ашая.

— Идиот! Кретин! Еще раз меня так испугаешь, и я.... Я не знаю, что с тобой сделаю, — ругалась Соня, прихрамывая на правую ногу. Время от времени девочку страховал идущий следом за за ней шай-ти. Ашай вспомнил, что его звали Ид-ши и он был в числе тех, кто в последний раз летал с ним в космос.

— Я больше не буду, Соня, честно...

— Это в твоих же интересах! — и не подумала успокоиться Соня. — Нет, ну надо же!

— Соня... — попросил Ашай.

И она замолкла и показательно хмурясь прошла еще два коридора и три поворота. Потом тяжело и устало вздохнула и покрепче сжала его ладонь.

— Ид-ши премию выпиши. И выходной дай.

— Обязательно, — согласно прикрыл глаза Тай-до-рю.

— И я хочу ввести в круг наших друзей еще и Рейша. Если ты не против, и он когда-нибудь согласится. И Сойраш хотел о чем-то с тобой переговорить.

— Не против. Понял.

— И ни о какой работе даже и не думай в ближайшие две недели!

— Как Фенх скажет.

— Фенх говорит, — вставил Фенх, шагающий впереди друг и обнимающий за плечи Машехру. Настроение у него, по оценке Ашая, колебалось между 'счастлив до кончиков волос' и 'принудительное обследование всем окружающим'. Его свет прямо на ходу строчил что-то в планшете, и в глазах у Машехры плясали черти. — А если кто-то не замолчит по примеру Тай-до-но и Альтши, то рискует продлить медицинские процедуры на известный только мне срок.

И Ашай замолк, и впервые за двое суток рассмеялась Соня.

TBC в пятой части...