Война в раю

Отстранен.

На другом листе, была информация об Ангеле, о кровавом теракте в церкви на причастии, среди погибших числились Элиза, Джейк и Майкл Честертоны. Были фотографии из церкви, результаты вскрытия, все дети были изнасилованы перед смертью.

"Боже! Как все это похоже... Все это дело рук одного человека, приспешника Люцифера!" Старый священник опустил голову на руки. Он видел, как издевались над молодыми священниками, он слышал их крики, он наблюдал как Майкла привязывали к кресту. Он был бессилен чем-либо им помочь и это опустошало его душу. А потом его увели в подвал и заперли.

Такое опустошение было в сердце и на душе мужчины. Господь не помог, не защитил их от насилия и злости этого человека, а он-то считал Герцога приспешником дьявола. А он оказался такой же жертвой, как теперь и они.

* * *

Майкл проснулся и открыл глаза. Было все так странно. Ужас прошедших дней отступал вдаль, дней прошло много. Стало лучше, гораздо лучше. Удивительно, но силы возвращались к нему. Медленно, постепенно, но возвращались.

— Алан... — Прошептал юноша.

Мужчина помогал ему всем и он был благодарен за это. Последние слова, которые он сказал в церкви перед тем, как отключиться были "Я люблю тебя..." и он бы сказал это и сейчас. Но нужен ли он Герцогу, вот такой — весь израненный и больной? Страшно, страшно до той степени, что ему становилось дурно.

— Ты моя любовь — Алан.

— Ты моя жизнь... — Герцог прилег на кровать рядом. — Доброе утро, мышонок. — Он наклонился и припал к губам юноши в нежном поцелуе.

Майкл обвил руками мужчину за шею, приподнимаясь над кроватью и приоткрывая губы навстречу.

— Привет... Как у тебя дела? Я так хочу встать и пройтись по улице. Так надоело лежать в четырех стенах.

— А почему ты раньше молчал? — Изумился мужчина. — Мы отправляемся на прогулку, куда бы ты хотел? — Герцог взял его руку, нежно целуя основание ладошки.

— Я не хотел быть обузой, но сил уже нет постоянно лежать. — Юноша томно улыбнулся, прикрывая глаза. Было так приятно и немного щекотно. — Я не знаю. Просто прогуляться, посидеть на фонтанах, съесть по мороженому и поболтать ни о чем. Наслаждаться жизнью... — Тихо прошептал. Для него это было сейчас очень важно.

— Конечно, поедем в городской парк к фонтанам.

Алан провел пальцем по его руке, снова поцеловал ладошку, стал целовать пальчики, посасывая их.

— М-м-м... — Майкл впервые за последнее время тихо и нежно рассмеялся. Пальчики задрожали от ласки. — Ты хочешь меня совратить совсем? Безвозвратно?

— Конечно... — Тихо прошептал Алан засмеявшись.

Пальцами, он отодвинул рукав его сорочки, почти до плеча и прошелся по руке мелкими поцелуями, оставив последний на внутренней стороне локтя, лизнул сгиб, проходясь языком по еле заметной вене, ущипнул ее губами.

С губ священника слетел тихий вздох, полустон. Кожа молочно-белая, почти прозрачная была так чувствительна к любому прикосновению. Ресницы трепетали, а глаза то закрывались, то опять открывались, желая видеть то, что делал с ним Герцог.

— Алан...

— Да, мышонок.... — Мурлыкнул он.

Герцог наконец отпустил слегка набухшую вену и стал целовать снова его руку, опускаясь вниз, лизнул вену на запястье, снова ущипнув губами бьющуюся жилку. Его свободная рука, стала осторожно гладить живот юноши, пальцы пробрались под пижамную сорочку, играя с пупком.

— Боже! Что ты делаешь со мной? — Выдохнул Майкл, вздрагивая от прикосновений чутких пальцев мужчины, отвечая на ласку практически сразу же. "Он знает меня уже всего..." Кровь потекла быстрее по венам и прилила к щекам юноши.

— Меня сравнивают с богом? — Алан взглянул на священника. — А можно я буду просто соблазном... — Он улыбнулся, переходя к другой руке, так же лаская ее.

— Нет, ты просто змей-искуситель в первоначальном Эдеме. — Томно прошептал священник. — Ты совратил меня, того, кто должен быть чист и невинен перед Богом. — Свободной рукой Майкл стал поглаживать плечо и шею Герцога, пропуская между пальцев белые волосы.

— Бла, бла, бла!!! — Алан улыбнулся. — Я тоже невинен перед богом.

— Ты же не служитель церкви, а я да. Я никогда не грешил до встречи с тобой... — Майкл закрыл глаза, тихо вздохнув. "Церковь... братья... отец Питер. Я никогда не забуду вас. Но мне нет уже туда пути. Я не смогу больше служить в церкви и читать проповеди. Не смогу..." — Он отвернул сразу же погрустневшее лицо. Интересно, его когда-нибудь покинет это чувство вины, за то, что произошло в церкви?

— Малыш... — Мужчина вздохнул. — В Ватикане меня знают как епископа Хамфри... — И Алан уткнулся лицом в его живот. — Я руководил первым звеном Евангелийского комитета...

— Что? Ты епископ? — Глаза священника широко распахнулись, и он удивленно смотрел на него. — Поверить не могу. А почему ты не там, а здесь и совсем в другом обличье? — Пальчики прошлись по шее Герцога, опустились на свой же животик и он дотронулся до шрама, накрыл ладонью. Юноша считал, что все эти свидетельства избиения теперь будут портить его.

— Я уже семь лет не служу церкви.... — Герцог весь напрягся. — Просто не вижу больше смысла в этом... — Голос его дрожал, выдавая боль, что была в его душе.

— Прости Алан... — Прошептал Майкл, поднял руки и гладил его голову и плечи. — Прости, что напомнил...

— Ничего, я думаю... — Мужчина вцепился пальцами ему в бок. — Я должен тебе все рассказать... просто... наша семья поколениями служила Ватикану, мы искатели правды... — Он горько усмехнулся. — Я не исключение, у меня была жена и двое сыновей... близнецов. Так что, все, что я говорил тебе, поверь мне, я знаю истину.... — Алан на мгновение поднял голову, смотря в глаза юноши, потом его голова снова упала ему на живот. — Наше звено получило задание, выследить и убить Ангела, пока он не убил Папу, но нас повели по ложному следу, пока Ангел расправлялся с... — Ногти его впились в кожу Майкла. — Элоиза и дети были на причастии, когда нам сообщили об убийстве в церкви, они... люди Ангела насиловали детей, прежде чем убить, на глазах матерей, а матерей на глазах священников, — из глаз Герцога катились слезы. — Он оставил в живых самого старого священника, чтобы тот мог все рассказать. Отец Эндрю потом повесился у себя, слишком уж это было тяжело. 377 человек погибли в тот день, среди них была и моя семья. Я больше не смог работать, я просто сбежал, подальше от боли, чтобы отомстить Ангелу.... Я нашел его здесь, я... — И он разрыдался, больше не в силах сдерживать боль.

Майкл лежал и осторожно гладил перевязанными руками его голову, плечи. Губы невольно искривились от боли, от вцепившихся в него ногтей мужчины. Но об этом он ничего не сказал. Пусть! Душевная боль мужчины сильнее, чем простая — физическая. Особенно сейчас, когда он рассказал ему обо всем.

— Алан... прости... — Из его глаз тоже скатывались слезы вниз по вискам. Это все так напоминало и то, что произошло в их церкви. — Ангел все-таки расплатился за все свои грехи.

Герцог, наконец, разжал пальцы и теперь, просто лежал, обнимая юношу за талию.

— Алан, ты спишь? — Позвал его священник.

— Нет... — Тихо ответил мужчина.

— Как ты? — Также тихо спросил Майкл.

— Нормально, давай сходим погулять в другой раз... — Алан встал. — Извини, мне надо уйти... — Он нежно поцеловал юношу в губы и вышел.

— Хорошо Алан. — Вслед произнес Майкл. — Я подожду.

Дверь отворилась, и в проеме появилась мордочка блондина с короткой стрижкой.

— Привет... Я Карл, можно к тебе?

Его голос, с легким акцентом был до боли знаком священнику.

— Да, проходи. Все нормально... — Юноша улыбнулся.

Шарло прошел в спальню и забрался на кровать.

— Это здорово, что с тобой все в порядке, Эл так нервничал, когда узнал... мы тоже, ты очень хороший священник. — Он открыто улыбнулся.

— А, спасибо за комплимент. — Глаза Майкла весело блеснули. — А как у вас дела?

— В смысле? — Карл непонимающе посмотрел на него. — Если хочешь, можем пойти в сад... я попрошу кого-нибудь из охраны отнести тебя.

— Почему бы и нет? Я здесь так долго лежу, что охота хоть куда. Но если это никому не будет в обузу. — Он сел в кровати, пытаясь спустить ноги на пол.

— Ты че, сдурел? — Глаза немца расширились. — Не смей этого делать, Герцог меня убьет!

— Не убьет. Вали все на меня! — Голова у Майкла закружилась. Он сел прямо стиснув зубы. — Меня держат здесь, как фарфоровую статуэтку или хрустальную вазу. Мне надо хотя бы размять мышцы и привыкать ходить. В церкви, отец Питер меня иногда сек за каждую ошибку, и мне приходилось терпеть боль и ходить. Ничего со мной страшного не случится. — Он все-таки опустил ступни на пол и встал, держась за кровать. Зажмурился. Как же было страшно двинуться дальше. Может парень прав?

— Крис... — Завопил немец что есть мочи.

Через некоторое время, в спальню вбежал доктор, он схватил Майкла снова укладывая его в кровать.

— Вы сошли с ума, — орал он, вторя Карлу. — Вам еще нельзя ходить.

Следом ворвался Алан с бутылкой вина, а из-за того, что успел уже изрядно набраться, было не остановить, он схватил Шарло за шкирку, поднял над полом и заорал:

— Что здесь, черт возьми, происходит? Его что, нельзя на вас оставить? У него вены на ступнях порваны были и сухожилия не к черту, а он тут прыгает, как горный олень!

— Не трогай Карла! Он тут ни при чем совершенно! — Закричал Майкл, снова поднимаясь на кровати, вырываясь из рук Криса. — Я сам встал, так что ори на меня, если так хочешь! — "Боже, ничего себе состояние! Я долго ходить не смогу..." Зажмурился от такой мысли, вернее от того, что узнал правду о своем состоянии.

— Малыш... — Алан тут же выпустил немца и кинулся к священнику, подхватывая его на руки, бутылка, с почти выпитым вином упала на пол. — Как ты не понимаешь, тебе еще нельзя вставать? Четыре врача восстанавливали тебя, ты пролежал здесь всего неделю, ну зачем ты так?

— Прости, что заставил тебя волноваться. Но мне нужно быть сильным, знать свое состояние. Почему мне не сказали правду? — Он замолотил кулачками его по плечам. — А ты пил! Почему ты пил, из-за меня? Сам сумасшедший!

Юноша посмотрел на Алана сквозь слезы. Его губы дрожали. Он все еще не мог успокоиться. Почему ему не сказали? Он ведь не маленький!

— Мики, успокойся... — Герцог положил его на кровать. — Крис...

Доктор присел рядом, стал разматывать бинты на его ступнях.

— Глупый, глупый маленький священник — Алан стал целовать его лицо, стараясь не дышать.

— Может я глупый, но не дурак! — Возмущенно, но уже тише выпалил Майкл, судорожно переводя дыхание. — Не надо обманывать меня и делать вид, что со мной все хорошо. — Несколько слез скатились по его щекам. Он не мог остановить все, что накопилось внутри. — Алан! Ну почему? Почему? Почему все так сложилось? Я боюсь, что тебе надоест за мной ухаживать и ждать, когда я вылечусь. Пройдет твоя любовь и что тогда? Я останусь один, совсем один...

— Глупец! Я никогда не брошу тебя, и любовь моя не пройдет. Ты моя жизнь, малыш! — Герцог обнял его за шею, прижимая к себе. — Ты так наивен, ты так прекрасен, ты чудо, Мики, ангел небесный!

— Герцог... — тихо позвал его Крис.

Мужчина резко повернулся.

— Его надо в операционную...

Герцог дернулся, потом кивнул.

Майкл услышал и тут только осознал, что ему больно ноги. В пылу он ничего не чувствовал, а теперь... Громко застонал, кусая губы в кровь.

— Алан, у тебя есть Карл. Я знаю, слышал, как в церкви, в исповедальне он говорил о тебе, о том, что происходит между мужчинами, вами... Я... — Юноша судорожно вздохнул, сжимая кулаки и зажмуривая глаза. — Я пойму, если пока я не вылечусь, ты будешь спать с ним. — Сорвалось с языка, и он тут же пожалел, что сказал так. Но слов не вернешь. Он сказал это.

Герцог просто залепил ему пощечину.

— Алан! — Вскрикнул юноша, поднял руки и закрыл пылающее лицо. "Я дурак!"

Немец стоял, оторопев, не зная, что ему и делать, бежать прочь, или молить герцога о пощаде.

— Карл... — Голос мужчины был сух и холоден.

— Э-э-эл... я...

— Ты что сделал в церкви? — Алан медленно встал, подходя к юноше, тот пятясь, вжался в стену.

— Эл, прости...

— Господа, может разборки оставим на потом? — Встрял Крис.

Герцог тут же опомнился.

— Да, конечно...

Майкл уже ничего не слышал и не видел. Подтянул к себе больные ноги. "Он ударил меня... Ударил! Как он мог?"

— Карл, прости, что я сказал. Я забыл, что не должен выдавать тайну исповеди. — Проговорил глухо.

С глубоким вздохом, Алан поднял его на руки и вынес из комнаты, за ним следовал Крис.

— Малыш, чтобы не произошло, чтобы ни было, я никогда не изменю тебе, я не буду спать с кем-то еще, у меня есть только ты... — Тихо шептал Герцог, неся его по коридору, куда-то вниз, в ослепительно белую комнату. Посреди нее стоял операционный стол.

Крис надел белый халат, шапочку, какая-то девушка помогала ему мыть руки.

— Но я ничего не знаю об этом. Мне становится страшно и плохо только от одной мысли, что у меня ничего не получится. Что что-то произойдет не так! Сделаю не так! Разочарую тебя! — Майкл ничего не замечал вокруг. Отстранив руки от бледного лица, на котором так и блестели мокрые и темные глаза, посмотрел на Герцога. — Ты меня ударил. Неужели тебе нужна только сила, чтобы разрешать проблемы?

— Извини, я не понимаю, что творю, просто я был в операционной, когда они восстанавливали тебя, когда Крис сказал, что одно неверное движение и они уже ничего не смогут сделать, что ты больше никогда не сможешь ходить, что просто... — Он обнял Майкла, прижимая к себе. — Я люблю тебя, Мики, я боюсь потерять тебя...

— О нет! Никогда! — С ужасом выдохнул юноша, бледнея как белоснежная простыня. "Не смогу ходить... и буду для всех обузой, живым трупом, который ничего не может сделать, а только живет и пользуется другими... Никогда! Никогда не буду в таком положении, лучше умереть..." Закрыл глаза, пряча лицо на груди Герцога, а пальчики вцепились в его рубашку. — Пожалуйста, сходи за меня на кладбище, к могиле моих родителей. Я не могу...

— Завтра, мышонок, я свожу тебя, когда ты отойдешь от наркоза, я же обещал тебя отвезти к фонтанам. — Алан улыбнулся, целуя его в губы.

Рядом стоял Крис, давая понять, что уже пора.

— Малыш, ты уснешь, я буду рядом... — Алан снова поцеловал его. — Обещаешь, что впредь будешь слушать меня?

— Обещаю... — Прошептал Майкл, закрывая глаза. — Обещай и ты, что больше не ударишь меня.

— Обещаю... — Алан на прощание поцеловал его. — Будь умницей. — И отошел.

Крис надел на него маску и через некоторое время, Майкл провалился в небытие.

* * *

Рука священника дернулась, нащупывая слегка шероховатую поверхность ткани. Майкл медленно открыл глаза. Сознание прояснялось. Сверху лился мягкий свет бра. Губы раскрылись в тихом вздохе. "Как хочется пить!" Пальчики зашевелились под чьей-то рукой. Майкл повернул голову и увидел спящего рядом Герцога.