Война в раю

Герцог прислонился спиной к стене дома.

"Черт бы тебя побрал, Ангел..." — Мужчина застонал, прижимая руку к боку. — "Господь, пошли мне знак! Твою мать..." — конечно, он был католиком, но вера не давала ему ничего. Он не замаливал свои грехи, хотя грешил часто. Он не исповедовался, практически. Зачем обременять священника своим грехом? У Герцога была довольно странная вера. Он верил в Бога — создателя, но знал, что бог не в камнях собора.

Он истекал кровью, но в больницу идти нельзя, люди Ангела могут его ждать везде, где угодно. Мужчина оторвался от стены и пошел дальше, еле держась на ногах. Пуля была все еще внутри, но возможности извлечь ее не было. Пока ночь укрывала его своим покрывалом, он был в безопасности. Но с рассветом всему придет конец. Белый плащ перестанет быть серым, и станет видно большое кровавое пятно.

Герцог снова прижался к стене, давая телу небольшую передышку и понял, что это зря. Нездоровому телу нельзя давать послабление, иначе оно откажется подчиняться. Мужчине потребовалось большого труда, чтобы снова заставить себя двигаться. В глазах потемнело и их пришлось закрыть, и двигаться в слепую, держась за стену. Он шел и шел, казалось, целую вечность, какая разница куда, лишь бы подальше от головорезов Ангела, эта сволочь стреляет в спину, нельзя так поступать, он сам никогда так не поступал. Враг должен видеть лицо своей смерти, а смерть не должна подло прятаться за спиной.

Когда Герцог открыл глаза в следующий раз, он с трудом мог поверить в то, что стоит у церкви. Темные своды и манили и отталкивали одновременно и некоторое время Герцог даже не знал что ему делать. Но тело хотело отдыха.

"Если умру, то хоть в церкви..." Мужчина поймал ха хвост ускользающую мысль и ступил под арку.

С тихим стоном, Герцог опустился на скамью недалеко от алтаря и тут же провалился в сизую дымку нахлынувшей с новой силой боли. Край собственного сознания ухватил тихое бормотание священника, но не смог на долго удержать его на границе разума.

Святой отец молился, молился за спасение блудных душ, молился, чтобы бог вывел из темноты заблуждений и веры тех, кто погряз в грехах, не замечая ничего.

Но вот время прошло. Не стоит надоедать Богу постоянно. Он примет к сведению его молитвы. Святой отец поднялся с колен и повернулся к скамьям, которые сейчас были пусты. Но скоро здесь будут люди, они придут помолиться. Взгляд остановился на одинокой фигуре. "Человек в такое время?" В свете множества свечей он предстал неясно, но было видно что он сидит в слишком странной позе.

Священник подошел к нему и тихо тронул за плечо. Тихий голос раздался в пустых сводах церкви.

— Сын мой, вы слишком рано пришли. Вам нехорошо?

Со стоном Герцог разлепил глаза, окидывая туманным взглядом ангела.

Нет, не его злейшего врага, а АНГЕЛА в золотом ореоле. Мужчина улыбнулся, за ним пришел ангел, не бес из преисподни, а именно ангел, значит, он сделал в своей жизни что-то хорошее, а что, не мог вспомнить.

Светло русые волосы священника сверкали в свете свечей, а лицо было в темноте. Он опустился пониже, разглядывая лицо мужчины и ниже его одежды. Для его сана он был слишком молодым, но тем не менее он посвятил свою жизнь господу Богу и был верен ему. Глаза расширились увидев темное пятно на светлом плаще. "Ему нужна помощь!"

— Тише, тише... Это хорошо что вы зашли сюда, здесь вам помогут. Вы потеряли много крови... — Он пока не стал расспрашивать ни о чем, видя в каком состоянии мужчина. — Обопритесь немного на меня, я помогу вам. — Предложил свою помощь.

Ангел предлагает ему помощь? Вот это новость... Герцог поднялся, и застонал, понимая, что он еще не умер.

— Кто вы? — спросил он тихо. — Почему пытаетесь мне помочь?

Потом до мужчины дошло... церковь! Он в церкви, а это вероятно священник, какой молодой... Герцог попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло.

— Мне просто надо немного отдохнуть и я уйду... — снова тихо прошептал он. — Не надо меня никуда отдавать, тем более в больницу...

Герцог все силился рассмотреть его, но не мог, проклятая слабость! Сам он относился к редким красавцам. Природный блондин с серебристо пепельными волосами и ярко синими глазами заставлял трепетать женские сердца еще в школе, а потом, когда он повзрослел, девушки штабелями падали к его ногам, вскрывали себе вены и бросались из окон. В свои 32 года он был прекрасен и статен, хотя расстегнутый плащ и костюм скрывали тело Аполлона. Герцог был довольно высок, с тонкими чертами лица. Губы его были тонкими, нежными, многим девушкам нравились их мягкие очертания, но сейчас они были слегка искривлены болью, а лицо окрашено в светло-серый цвет. Герцог застонал, и его длинные пушистые ресницы снова опустились на щеки.

"Черт! О Господи прости, я выругался!" Святой отец осторожно поднял мужчину, подставляя плечо, и медленно потащил в свою скромную обитель.

— Вообще-то я священник и должен помогать всем кто попал в беду. Я потом сам решу, что с вами делать. У вас огнестрельная рана, а это очень серьезно. — Он остановился, чтобы передохнуть. — Говорите со мной, только не теряйте сознание.

— О чем говорить? Я не на исповедь пришел, я и не знаю, зачем пришел... — Герцог снова застонал.

— Ух... — Священник потащил его дальше. — Вас привел Господь, зная о вашей беде. — Наконец он открыл двери своего жилища и опустил мужчину на узкую кровать. — Отдохните немного, я сейчас все приготовлю.

Опускаясь на кровать, Герцог застонал. "Принесла же в церковь нечистая..." — Мужчина попытался расслабиться, но не удалось, боль скрутила его нервы в комок.

Майкл быстро зажег свет, приготовил таз с водой, бинты, обезболивающие. Потом стал снимать с мужчины одежду.

— Все будет хорошо, вы только не дергайтесь. — Он на несколько мгновений остановил взгляд на подтянутом теле мужчины. "А он хорошо сложен... и одет прилично. Значит непростой человек этот незнакомец." Он промыл рану и, сделав местную анестезию, стал вытаскивать пулю. Молча и сосредоточено.

— Вы там что делаете? — спросил Герцог, открывая глаза. — З... зачем вы вкололи мне обезболивающее? — Зарычал он. — Ты не понимаешь, если они найдут меня здесь, нам не жить обоим! Ты глупец! — Мужчина таки разглядел священника. — Мальчишка... — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

— Помолчите! Здесь никто вас не найдет. А вы можете умереть от потери крови, так что успокойтесь. — Майкл нахмурил брови, сделав грозное лицо. Сейчас он стал зашивать рану. — Отдохнете маленько. Неужели вы не можете даже в церкви быть спокойным?

— Я нигде не могу быть спокойным! — Ватными руками, Герцог впился в его руки. — Как ты не понимаешь, пока ты со мной, ты в опасности!

Священник вздохнул и осторожно убрал руки мужчины.

— Я не знаю кто вы и что вы. И это не ваше дело. Я сам могу позаботиться о себе. А теперь полежите спокойно, я зашиваю вас! "Господи защити наши души грешные... Направь этого мужчину по правильному пути..." — Он продолжал делать свое дело и наконец убрал иголку и все инструменты. — Скажите, когда вас разбудить?

— Не знаю, стоит ли... — Мужчина закрыл глаза. — Попытайся не подставляться, я сам проснусь, когда надо...

В утренних новостях, показывали поле битвы... "разборки" двух группировок. Герцог и Ангел, их фотографии показали тоже. Как всегда делили область влияния, после ночной перестрелки Герцог пропал, и никто не знал, где искать его или его тело.

Майкл зашел в свою комнату позже. После того, что он увидел, в голове ничего не укладывалось, он истово молился, чтобы душа Герцога нашла успокоение. "И ведь надо было мне наткнуться на такого человека. Мафиози..." Он тихо подошел к спящему мужчине, взгляд остановился на привлекательных чертах лица. Это слишком большой грех — соблазн. Потом опомнился и поставил на одинокую тумбочку поднос с едой.

— Сын мой, просыпайтесь, уже почти день. Вы долго проспали.

Герцог вскочил мгновенно, видно тому виной были года выучки, а потом, сообразив, кто перед ним со стоном рухнул на кровать, держась за бок.

— Это ты... — Проскрежетал он.

Майкл практически сразу же метнулся к нему, прижал к кровати, почти наваливаясь сверху.

— Если еще раз дернетесь, придется снова вас зашивать. Неужели вам все равно! — Серо-голубые глаза священника были широко распахнуты тревогой.

— Тело... — Герцог вдруг оскалился. — Это всего лишь тело... — И руки его сомкнулись на талии священника. — Зачем ты делаешь это, мальчик?

— Что? — "О Боже! Несмотря на ранение у него такие сильные руки..." Майкл только сейчас осознал, что сделал и стал вырываться. — Уберите руки, немедленно! Из-за вас мне придется простоять пять часов с молитвой! — Лицо запылало краской до самых ушей.

Мужчина выпустил его и громко захохотал. Его смех, бархатный, мягкий и томный сводил с ума.

— Что ты возомнил из себя, маленький священник? — Герцог медленно сел. — Вас посетили греховные мысли?

— Черт вас подери! — Выкрикнул он и сразу же осекся, поднял глаза вверх, смотря куда-то вдаль. — Ну вот, я опять выругался. Прости меня Господи! — Потом снова посмотрел на мужчину. — Я принес вам еду и выстиранную одежду. То, что было на вас, было все в крови. Я оставлю вас! — И он быстро направился к двери. Надо было срочно помолится — замолить свой грех.

Поев, еще немного отдохнув и одевшись, Герцог покинул церковь.

"Ну, вот и хорошо. Я помог ему и это главное. Для этого я и служу, помогаю людям..." Майкл проводил его взглядом из темного и незаметного прохода в здание церкви.

* * *

— Карл... — Герцог проскользнул в кабинет и встал за парнем, обнимая его за талию.

Немец вздрогнул, поворачиваясь. Глаза его распахнулись радостью.

— Ты... о-о-о, — он отскочил и поклонился. — Ваша светлость...

— Перестань, Шарло, ты чего? — Мужчина уселся на стол, стягивая с себя плащ.

— Ты... ты ранен? — Глаза Карла наполнились ужасом, как только он увидел, как босс стягивает с себя одежду.

— Позови Криса, малыш... — Герцог поднял на него голову, слегка улыбаясь.

Немец тут же убежал за доктором, а мужчина прошел в спальню, что соединялась с его кабинетом тайной дверью. И уже там раздевшись, лег на широкую кровать. Через пару минут вошел доктор.

— Привет док...

— Ваша светлость...

— Перестань Крис...

Ну, кто же знал, что Герцог на самом деле ГЕРЦОГ, точнее, кто не знал. Доктор быстро снял повязку и присвистнул, это вырвалось помимо воли.

— Я ревновать начну, кто это так?

— Кто, сильно плохо?

— Да нет, очень хорошо... — Кристиан рассматривал аккуратные стежки. — Я умываю руки, Герцог, слов нет. Только вот опять скакал... шов слегка разошелся, постарайся сильно не дергаться. — Он наложил новую повязку. — Я сматываюсь, дел еще много...

И доктор испарился.

Карл присел на край кровати, обеспокоено смотря на мужчину.

— А ты чего здесь сидишь? — Герцог усмехнулся, Шарло в ответ пожал плечами. — А ну дуй к своему ненаглядному.

— Но... Герцог... а ты как?

— Не беспокойся за меня, иди... — Мужчина шлепнул его по попе.

— Ой! — Парень вскочил. — Ты не вернешься домой?

— Нет, малыш, в клубе мне намного спокойней. — Мужчина задумался. — Знаешь, собери ребят, пусть проверят особняк на наличие жучков и всякой остальной хрени.

— Конечно!

— И закажи мне пиццу.

— Да сэр! — немец отсалютовал и вышел. Герцог усмехнулся, удобно устроившись на кровати, и вскоре заснул.

* * *

Жизнь для Герцога влилась теперь в прежнее русло, стычки с городскими бандами, поделка контролируемых территорий, вражда с Ангелом. Зверская вражда. Дни, недели, месяц... Прибыла новая партия товара и мужчина поехал в порт. Он смотрел, как Крис выбирает мальчиков и девочек для борделя и для продажи. Герцог устало взирал на этот скот... да, именно СКОТ! Больше никак не возможно было назвать этих людей, но, они даже не люди. Он не обратил внимания на дружескую перепалку Карла и Криса, а раньше ведь это так его забавляло...

С вздохом, Герцог уселся в черный Мерседес.

— Том, поехали домой.

— Да, сэр... — Шофер завел машину

Уже из салона, мужчина позвонил Карлу и сказал, что он поехал в бордель, и чтобы они сами все закончили. Немец был слегка расстроен, ну что поделаешь, в последнее время Босс был не совсем в души и Шарло отнес это на счет Ангела, эти двое никак не могли договориться.

Они проезжали мимо церкви, и Герцог понял, что так беспокоило его. Церковь! Ведь надо отблагодарить священника за его заботу.

— Останови, Том, у церкви.

Шофер остановил машину, мужчина выбрался из нее, бросив Тому:

— Сиди здесь, я скоро, за мной ходить не надо.

И Герцог вошел под грозные своды храма. Мимо прошли прихожане, а у алтаря спиной к входу стоял священник. Он повернулся на шаги. Это был другой святой отец. Мужчина уже в возрасте, с густой черной бородкой и черными глазами, на висках седина.

— Приветствую тебя сын мой... Что привело тебя сюда?

— А... святой отец... тут был другой священник, молодой. Я бы хотел поблагодарить его за помощь... — Герцог как можно открытей улыбнулся старику.

— За какую помощь? — Святой отец нахмурил густые брови. — Ты знаешь его имя? Ведь у нас много священников...

— К сожалению нет, а ладно, — Он махнул рукой, достал чековую книжку и выписал довольно большую сумму. — Вот. Держите, для помощи бедным.

А потом, Герцог развернулся и пошел к выходу.

— Подождите! — Чек дрожал в руке святого отца. — Вы не о священнике Майкле, такой русоволосый и совсем молодой?

— Да, наверно... — Мужчина повернул голову. — Передайте, что приходил его пациент, и поблагодарите его от меня... — Герцог слегка наклонил голову, а в душе боролись куча непонятных чувств.

— Да, передам, когда появится. Он сейчас очень занят, но я передам. Но лучше вам больше сюда не приходить.

— Почему? — Искренне изумился мужчина.

— Вы ввергли юношу в чувства недопустимые для церкви. Вы очень опасный человек и не стоит недооценивать служителей храма. Идите с Богом... — Святой отец гневно смотрел на мужчину. Он знал... Майкл, как водится, исповедовался у него, рассказав о ночном визитере, и как он помог ему. И как мужчина обнимал его. Юношу привело это в трепет, а он проводник веры людям, пробуждает их души и открывает глаза. А этот... О, этот незнакомец был опасен.

— Это была всего лишь лихорадка... — Герцог тяжело вздохнул. — Я хотел извиниться...

— Я принимаю ваши извинения. — Отец Питер тяжело вздохнул и посмотрел на него долгим и тяжелым взглядом.

— Я хотел извиниться не перед вами! Вас я даже не знаю! — Рыкнул Герцог, мгновенно взвинчиваясь до предела.

— Конечно, это ваше дело. Но Майкла вы больше не увидите. Уходите! У меня слишком много дел. — Ему надо было срочно идти по делам, которых и так много, а тут этот мужчина. Священник был немного разозлен, но не показывал своих чувств.

— Хорошо, это мы еще посмотрим! — Он резко развернулся и вышел.

* * *

— Майкл... — Отец Питер зашел в просторное помещение. Там Майкл занимался с ребятишками, учил писать и читать, изучать Евангелие.

— Святой отец? — Священник оторвался от своего занятия, а дети замолчали.

— После занятий зайди ко мне в кабинет. — Распорядился святой отец и снова вышел оттуда.

"Что-то случилось! Он никогда не прерывал меня. Ну, хорошо..." Майкл улыбнулся детворе.

— Ну что, все поняли тему?

— Да... — Ответил дружный хор голосов.

— Хорошо, теперь задание, которое вы должны сделать сами...

Вскоре через четверть часа Майкл зашел к отцу Питеру. Тот его ожидал, стоя около окна.

— Сын мой, Майкл. Мне нужно с тобой серьезно поговорить. — Мужчина развернулся к нему.

— Что-то случилось?

— Да. Сегодня приходил тот мужчина, у которого ты вытащил пулю.

Майкл похолодел. Он почти забыл Герцога, изгоняя воспоминания той ночи. Изгоняя... И в этом он почти преуспел, но лишь до того как ему напомнили об этом.

— И... что он хотел? — Юноша спрятал глаза.

Отец Питер фыркнул.

— Хотел поблагодарить тебя за помощь.

— И это все? — Священник тихо вздохнул.

— Да... все. Больше он не побеспокоит тебя. К тому же он выделил очень крупную сумму на пожертвование.

— Хорошо. Мне можно идти?

— Иди, сын мой. Сегодня вечером у нас месса. Не забудь подготовиться получше.

Майкл пошел в свою комнату. Надо было заниматься.

* * *

Вечером Герцог пришел на мессу, притащил с собой Карла, Криса и дружную братию охранников. Большая часть из них возмущалась, но слова шефа закон. Мужчина был как всегда безупречен. В черном костюме с черной рубашкой и в белом плаще.

— Только не вздумай отправить нас исповедоваться... — Буркнул Карл недовольно.

— Шарло... — Герцог положил ему ладонь на бедро и нежно погладил. — Не будь такой врединой.

— Ну... Герцог... — Парень тихо взвизгнул, а потом томно прикрыл глаза. — Ты невыносим!

— Я знаю. Не волнуйся, я не собираюсь заставлять вас делать что-то насильно. — Мужчина разглядывал церковь.

— А зачем мы тогда сюда пришли? — Подал голос доктор.

— Надо быть ближе к Богу.

— Ага... — Шарло хихикнул. — Только мы больше на демонов похожи. — Юноша положил голову Герцогу на плечо. — Они... — И махнул рукой в сторону телохранителей.

— Шарло... — Мужчина провел пальцем по его щеке. — Посиди спокойно, мы же в церкви.

Немец фыркнул, садясь прямо.

Перед алтарем вышел священник. Русые волосы, красивое лицо, отличающее его от всех и заставляя думать, что юноша по настоящему святой. Это был Майкл. Он медленно обвел глазами прихожан, замечая тех, кто приходил регулярно и новеньких. На миг его глаза расширились. Он заметил Герцога. "Что? Он тут? Какого ... он тут делает? Он же не верующий..." Но его сан обязывал принимать всех, кто приходит в церковь. Собравшись с мыслями и тихо вздохнув, он начал речь. Сильный красивый голос разнесся над головами людей.

— Благодарю, дети мои, что пришли сегодня в наш храм. Господь видит и слышит наши молитвы. У каждого из вас своя жизнь, своя судьба, но только одно держит нас вместе — это наша вера!..

А дальше как по написанному в Священном Писании. Майкл умел говорить. Прихожане все заслушались его речью. У священника был такой возвышенный, искренний голос. Он прокрадывался к каждому сердцу, к каждой душе...

— Какой лапочка... — Шепнул Карл. — Это из-за него мы здесь?

Герцог ответил кивком, а потом добавил:

— Это он спас меня в ту ночь.

Больше никаких вопросов ни у кого не возникло. Они просто слушали речь священника. Время от времени, то Крис, то Карл поглядывали на Герцога и удивлялись. Их Босс был таким спокойным и умиротворенным, в уголках его губ играла улыбка.

Месса, наконец, закончилась, и прихожане стали расходиться. Кто поставить свечу, кто помолиться.

— Если кто-то хочет исповедаться я в вашем распоряжении и жду в исповедальне. — Напоследок проговорил священник, окидывая храм глазами. Потом он поспешил привести себя в порядок и сесть в кабинке.

Герцог встал и отправился к кабинке.

— Он что, рехнулся? — Спросил Крис, наклоняясь к немцу.

— А, по-моему, он влюбился... у-у-у... — Юноша сжал кулачки. — Как же это — соблазнить такую чистую душу. Давай поможем Герцогу соблазнить его!

Мужчина между тем уселся в исповедальне.

— Боже спаси и сохрани наши души грешные. — Раздалось из-за перегородки исповедальни. — Я слушаю тебя сын мой, и постараюсь выслушать тебя, отпустить грех.

— Я не собираюсь исповедоваться, но это просто единственный способ, поблагодарить тебя за помощь и извиниться за мое ужасное поведение. Ну и я уж точно не знаю, чего ты там себе понадумал такого, что ваш старик смотрел на меня с лютой ненавистью.

Майкл вздрогнул и на мгновение потерял дар речи.

— Ах, это вы... Простите отца Питера, не надо мне было рассказывать о произошедшем. Но все в прошлом. Я... буду молиться за спасение вашей души. — Священник судорожно вздохнул. — Если это все что вы хотели сказать, то я все понял. Не стоило приходить сюда только из-за этого. Это мой долг помогать людям.

— А я так не думаю... — Он усмехнулся. — Мне просто приятно слышать ваш голос, тем более, когда вы так близко... — Снова его бархатный смех. — Вот наверно сейчас, ваши щеки залиты краской, да, это так, я слышу, как ваш голос дрожит. До свидания, Майкл. Думаю, мы с вами еще встретимся. — И Герцог выскользнул из исповедальни.

Майкл понурил смущенное лицо. "Зачем он пришел сюда? Чтобы вывести из равновесия меня? Ему это удалось! Но больше я не буду с ним разговаривать. Ну, зачем такому человеку священник?"

В исповедальню зашел следующий "грешник"

— Я хочу покаяться в своих грехах... — Раздался приятный юношеский голос с легким акцентом. — В последнее время, я очень часто и страшно грешил, святой отец. Я спал с мужчинами, да и сплю с ними, у меня есть любовник, и мой босс, с которым мы время от времени делим постель, ему ведь тоже нужна ласка, а он так одинок... — Юноша тяжело вздохнул. — Вы даже не понимаете, как это жить в полном одиночестве. Хотя, наверно понимаете, когда тело хочет ласки, когда все мышцы сжимаются при виде предмета своих грез... — Он тихо застонал. — Когда плоть вздымается в надежде выпустить наружу свои соки... — Был слышен тихий шорох, явно юноша гладил себя. — Вы представить не можете, каково это, когда тебя целуют сладкие губы, и как страстен, становится поцелуй со временем, как обжигают тело ласки. И ты ждешь чего-то большего. Твое тело хочет, оно томится от желания почувствовать естество возлюбленного. И когда оно заполняет тебя, ты счастлив безмерно и это чувство полноты сводит тебя с ума. А потом он начинает двигаться и ты уже не в этом мире, его плоть врывается в тебя, бывает сильно и резко, а бывает медленно и нежно, как ты желаешь, а потом оргазм, он увлекает сразу двоих, за границы сознания... — Он снова застонал. Казалось, он в этой коморке возбудился и кончил. — О чем это я, ах, да... святой отец, отпустите мне мои грехи, я знаю, что я буду грешить и дальше, но так хорошо знать, что часть грехов с тебя снята.

Майкл сидел и слушал, зажмурив глаза. "О чем это он? Зачем так подробно рассказывает?" Сжал кулаки до боли. Да это грех, тяжелый грех, но разве он здесь не для того, чтобы люди исповедовались. Воображение сразу заиграло, представляя описанную картину. Он чуть не упал на пол от шока. Майкл долго собирался со словами и прочистив горло, наконец, сказал, перекрестив узорчатую решетку что разделяла исповедальню на две части:

— Я выслушал тебя сын мой. Я отпускаю тебе твои грехи. Иди с миром. Я помолюсь о твоей душе. Пусть Бог наставит тебя на путь истинный. — Он старался, чтобы голос не дрожал.

— Спасибо вам, святой отец... — И юноша выскользнул из каморки.

Майкл выглянул из исповедальни на своей стороне.

— Филипп... — Позвал он другого священнослужителя, равного ему по рангу.

Парень подбежал к нему.

— Что случилось?

— Да нет, ничего особого. Просто замени меня, ведь никто не заметит. У меня так разболелась голова.

— Хорошо брат Майкл. Отдохни, ты наверное устал.

Они поменялись местами, и Майкл ушел в свою комнатку, улегся на кровать, не раздеваясь. Щеки горели, а внутри все сжалось. "Ну, зачем? Сначала один, потом второй... Все! Выбросить из головы все это. Правильно говорил отец Питер, я слишком восприимчивый..."

* * *

И снова время потянулось как всегда медленно — быстро. Герцог пытался занять себя делами, но мысли постоянно возвращались к прекрасному ангелу, которого он встретил в церкви.

— Карл, — Позвал он секретаря.

— Да, герцог? — Юноша появился незамедлительно.

— Свяжись с его преосвященством кардиналом Дрегоном, скажи, что я очень хочу поговорить с ним.

— Да, Герцог... — Немец выскользнул из кабинета исполнять приказание Боса.

* * *

Духовная жизнь Майкла не давала отдыха. Церковь, приход, работа с детьми, да учеба занимали все время. Он денно и нощно занимался, заставляя себя забыть Герцога и того юношу, который говорил такие скверные слова. "Как могут мужчины спать друг с другом? Это же грех! В Евангелии не осуждается брак мужчины и женщины, но их интимная жизнь не поддается огласке. Как мог этот юноша говорить подобное!.. Но... — при этих мыслях священник впадал в жуткое смущение и робость. — Интересно как это? Неужели это нравится обоим партнерам?"

В католических церквях и храмах для служителей был неписанный закон. Те, кто поступал сюда по своей воле, подписывали целибат — безбрачный контракт. Никто не мог иметь связей на стороне, ни с кем. Ни с одной женщиной. Поэтому юноша никогда не знал что это такое. Ни поцелуев, ни ласк, ни объятий... Служа для людей, сами они закрывали для себя доступ до мирских прихотей.

Иногда Майкл не мог заснуть и сидел перед окошком и смотрел на звезды. "Увидел бы меня сейчас Герцог, чтобы он сказал? Что я дурак? Зачем пошел в церковь? Ведь я в детстве жил в нормальной семье... Но он наверное забыл меня. Так будет лучше... Для нас обоих."

* * *

Герцог появился в церкви через месяц, появился вместе с кардиналом Дреганом.

— Отец Питер... — Кардинал улыбнулся, останавливая старого священника. — Познакомьтесь, это Его светлость герцог Сент-Вери, он очень важный человек для церкви. Алан...

— Да, ваше преосвященство... — Герцог улыбнулся ему открытой улыбкой.

— Алан, это отец Питер, настоятель этой церкви. Отныне, вы будете работать с ним.

— Да, ваше преосвященство... — Мужчина слегка наклонил голову.

Кардинал освятил Алана крестным знамением и улыбнулся

— Питер, его светлость будет помогать реконструировать вашу церковь. Алан, мне пора...

— Конечно, ваше преосвященство... — Мужчина ликовал, он вышел в этой игре победителем.

Отец Питер стоял побледневший. "Как он смог это сделать?" Но только что и мог вымолвить, то только одно:

— Хорошо, ваше преосвященство. Я исполню вашу волю. — Он сжато улыбнулся. — Герцог Сент-Вери, если хотите, вам покажут все здесь. — Он обернулся, ища кого-то, и увидел Майкла. — Майкл, сын мой покажи Герцогу нашу церковь.

Юноша повернулся, и глаза его вспыхнули, увидев мужчину и кардинала, узнавая их. Он поклонился им обоим.

— Конечно, святой отец. Для меня такая честь видеть ваше преосвященство и Герцога в нашем храме.

— Здравствуйте, святой отец. — Мужчина весело улыбнулся Майклу, глаза его светились чистотой. Герцог был окрылен, осветлен, влюблен! Да! Он был влюблен. — Покажите мне церковь, я знаю, она требует реконструкции, но только вы мне можете сказать, где начать ремонт, чтобы не побеспокоить прихожан.

— О, да... Я вам все покажу. Пойдемте со мной. Извините ваше преосвященство. — Священник еще раз поклонился кардиналу и пригласил Герцога за собой. Первой в очереди стояла часовня. Вот туда Майкл и вел мужчину и рассказывал по дороге. — Она уже давно требует ремонта, и туда прихожане не часто приходят. Скорее мы там чаще молимся.

— Это хорошо... — Мужчина улыбнулся и положил ладонь ему на талию. — Думаю, мы начнем с часовни... ты бы смог найти зарисовки часовни, чтобы мы могли воссоздать всю красоту храма?

— Да, наверное... — Майкл вздрогнул, открывая пошире глаза и отошел подальше от Герцога. — Они должны быть у настоятеля.

— Я тебя очень ценю, Майкл... — Алан прижал его к себе и зашептал ему на ухо. — Ты будешь моим, Мики, только моим. Я знаю, и ты желаешь этого, но я буду считаться с тобой, я поберегу твои чувства, только вот не надо рассказывать все отцу Питеру. — И он коснулся губами уха юноши в легком поцелуе, лизнул мочку.

— Не делайте этого! Вы что о себе возомнили, Господом Богом, которому все можно? — Вспыхнул священник, вырываясь из сильных рук Герцога. — Это вам так кажется, но это не так! Совсем не так!

— Тише, малыш, прошу тебя, не брыкайся, я никогда не сделаю того, к чему ты не готов... — Руки герцога немного переместились, теперь одна из них была на шее священника. Мужчина припал к его губам в нежном поцелуе, легко касаясь губ, нижнюю, верхнюю, не пропуская ни одного сантиметра. Губы его были нежными и мягкими.

— Что? — Прошептал Майкл перестав дергаться и замерев на месте. Серо-голубые глаза на миг с удивлением смотрели на мужчину, потом длинные ресницы опустились. Он стоял расслабленный и податливый. — Не надо, прошу...

— Тебе ведь нравиться это, Мики, просто не противься мне, позволь этому завладеть собой.... — Он не прекратил поцелуя, исследуя и изучая сладкие плоды. — Я докажу тебе, на сколько это прекрасно... любить... — Пальцы Алана ласково пробегали по спине и плечам священника.

— Зачем вам это? Это грех когда мужчина с мужчиной делают это... — Шептал юноша. Голова закружилась от того, что завладевало все его тело. "Нет, нет! Нельзя это делать! Да что такое со мной?.." — Руки вцепились в пиджак мужчины, чтобы не упасть.

— Ч-ч-ч... тише, малыш, все будет хорошо, я обещаю... — Он отстранился от священника, глядя ему в глаза, потом наклонился и поцеловал оба века. — Все хорошо, Мики...

Юноша судорожно вздохнул и постарался отодвинуться от Герцога, сохраняя последнее самообладание. Это слишком греховно, разве он не понимает этот мужчина?

— Герцог Сент-Вери, я, конечно, польщен вашему отдельному вниманию ко мне...

Но мужчина не дал ему отодвинуться.

— Прекрати, я знаю, тебе это тоже нравится... — Ладонь Алана прошлась по груди, животу и остановилась на члене священника.

"О! Как это странно... Каждая клеточка тела отзывается на его ласку..." — Майкл стоял несколько секунд, наслаждаясь прикосновениями. Но... Разум взыграл верх над чувствами и голосом тела. "Нет! Нельзя! Иначе будет еще хуже... Это святая земля, и нельзя на ней творить подобное!"

— Герцог... Я... Прошу, не надо. Это грех. Самый плохой грех. Я вас видел с одним юношей и подозреваю, что это вы подослали его для того, чтобы смутить меня. — Он все-таки отклонился от него, наклоняясь назад, стараясь сделать вид, что ничего нет. Нет руки мужчины внизу живота, не было этих прикосновений горячих губ. — Пожалуйста, давайте закончим с этим делом. Меня ждут...

— С ЭТИМ делом, малыш мы так быстро не закончим... — Алан взял его руку и повел из часовни.

Герцог метнулся за часовню, укрываясь вместе с юношей под деревьями, рванул его вниз, на себя, опускаясь на траву.

— Вот видишь, теперь мы не в святом месте...

Он посадил Майкла к себе на колени.

— Мики, это сладко, это очень сладко...

Мужчина обнял его, нежно, но крепко и снова припал к губам священника в легком поцелуе. Язык его коснулся сладких плодов, а потом, слегка раздвинув губки, скользнул внутрь, коснулся неба. Рука его поглаживала член Майкла сквозь одежду.

— М-м-м... — Застонал юноша, дергаясь в его объятиях, сопротивляясь из последних сил, что так стремительно покидали его под нежным натиском мужчины. "Что он делает? Зачем? Господи, но это действительно сладко..." Руки сильно вцепились в пиджак Герцога, комкая мягкую ткань. — Ну, пожалуйста... не надо... — Это было последнее что он мог сказать.

— Тише, мышонок, тише, будет прекрасно, я обещаю... — Алан положил его на траву, рука его скользнула в черные брюки священника.

Герцог видел, что юноша задыхается, поэтому он расстегнул белый воротничок, черный воротник рубашки, начиная целовать шею.

— Тебе не надо ничего делать, просто наслаждайся. — Алан улыбнулся.

На мгновение поднимая голову, смотря в затуманенные глаза священника, целуя оба его глаза, и снова занялся его шеей, постепенно подбираясь к ушкам, сначала к одному, целуя его, посасывая и полизывая, потом к другому, а рука его между тем, касалась основания члена, одним лишь пальчиком, разжигая его и терзая.

— А-а-ах! — Выдохнул Майкл. Тело жило своей жизнью, отзываясь на ласки, выгибаясь навстречу рукам. — Ну, зачем, зачем?

— Потому, что ты стал для меня навязчивой идеей... — Алан взглянул ему в глаза. — Потому, что ты завладел моей душой и сердцем. — Он улыбнулся, тяжело вздохнув. — Ах, эти губки, эти сладкие губки... — Герцог снова поцеловал его. — Так охота целовать их и целовать... — Мужчина провел по нижней губе пальцем, потом по верхней. — Как жаль, что нельзя... эти сладкие плоды припухнут от поцелуев и Питер скорей всего заметит это, я не хочу подставлять тебя мышонок... — Алан коснулся своими губами его переносицы. — Мои губы хотят станцевать танец с твоими... — Он улыбнулся. — Но я найду им достойное применение... — Рука мужчины уже расстегивала брюки священника, стянула их до колен, вместе с нижним бельем.

Герцог отстранился от него, рассматривая тело Майкла, молочно-белую кожу, никогда не знавшую солнца.

Лицо юноши залила краска стыда и смущения. Руки потянулись, закрывая то, что никто не должен видеть. Никто! И этот мужчина заставил его страдать, желать... желать запретного!

— Ненавижу вас...

Герцог казалось, и не услышал этих слов.

— Нет, Мики, не надо, ты прекрасен... — Алан мягко взял его руки, убирая. — Ты слишком прекрасен, чтобы скрывать это... В Древней Греции тебя бы почитали, многие скульпторы желали бы увековечить эту красоту в мраморе.

— Черт вас побери... — Прошептал Майкл, закрывая глаза. Как это было странно и завораживающе. Почему тело предало его? Он не мог противиться тому, что говорил и делал Герцог, оставляя все, как есть. Силы сопротивления покидали его.

— Ах, мой маленький священник сквернословит, придется тебя наказать... — Алан улыбнулся, припадая к его губам в поцелуе.

Теперь поцелуй был более страстным, более глубоким. Язык герцога касался его языка, увлекая за собой в танец любви.

Руки его ласкали грудь юноши, нежно поглаживали соски, сжимая их пальцами и покручивая сквозь рубашку.

"Прости меня Господи..." Майкл еще сильнее застонал, выгибаясь на траве. Тело трепетало, желая большего. Желая ласк Герцога, как это было ни странно, ни шокирующее для него самого. Разум просто отключился, оставляя место удовольствию совсем другой природы.

Алан отстранился от него.

— М-м-м... — Он закрыл глаза, слишком велик был соблазн, слишком высоко желание, но надо держаться. НАДО!

Некоторое время, мужчина позволил себе наслаждаться видом распростертого тела, потом рука его поднялась и коснулась бедер.

Сильнейший импульсный разряд заставил тело его содрогнуться, оно ответило на это прикосновение, ноги Майкла помимо воли слегка раздвинулись, а с губ сорвался крик.

— Ч-ч-ч... — Герцог закрыл его рот рукой. — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали. — Он нежно улыбнулся юноше. — Ах, ну какие же мы отзывчивые... — Герцог хитро улыбнулся. — Вот я и нашел к тебе ключик, Мышонок... — Мужчина поглаживал его бедра, заставляя ножки его сжиматься и разжиматься.

Майкл комкал траву руками, мотал головой, разметав волосы по изумрудному ковру, весь окружающий мир перестал для него существовать, только тело, только удовольствие, только огонь, что разгорался где-то внизу живота, стараясь вырваться наружу. Но, не зная как, это было так странно и не понятно, это доставляло даже боль, легкую сладкую боль.

Дрожащей рукой юноша убрал ладонь герцога со своих губ.

— Ал-лан... что это? Как? — Голос отказывался ему повиноваться, выдавая его состояние дрожью. — Почему больно?

— Тише, Мики, сейчас все кончится, обещаю, сейчас боль уйдет... — Герцог посмотрел на него, улыбнувшись, а потом опустился ниже, осторожно касаясь губами возбужденного члена священника, провел по головке сомкнутыми губами, потом провел, приоткрыв губы, потом коснулся языком, собирая первые капли сладкого нектара.

— Боже! А-а-ах!!! — Майкл сильно выгнулся, приподнимая бедра навстречу его горячим губам. — Еще больней... — Веки трепетали, а тело горело огнем. Губы неслышно шептали слова.

— Сейчас, мышонок... уже почти конец. Только, пожалуйста, не кричи. — Алан медленно вобрал его член в себя.

Рука мужчины пробралась в свои брюки, Герцог стал ласкать себя.

— М-м-м... — Юноша вцепился зубами в свою руку, чтобы не кричать. Жар наполнявший низ живота, выплеснулся наружу, а из глаз потекли слезы. "Боже, что это? Как страшно... И как сладко!"

— Вот умница, — Герцог проглотил все, даже слизнул последние капли, потом приподнялся, смотря в глаза священника, поцеловал его в дрожащие губы, позволяя попробовать свой собственный вкус. — Ты просто прелесть. — Алан задрожал сам и выгнулся, приоткрыв рот, кончая с безмолвным криком.

Майкл дрожал и плакал.

— Зачем все это? Ну, зачем? Мне страшно...

Герцог рухнул рядом с ним, обнимая юношу, прижимая к себе.

— Тебе это нужно было не меньше чем мне... — Он целовал его мокрые глазки, сцеловывая со щек и век слезинки.

— Нет. Это зачем-то нужно было вам. — Он отвернул голову, не давая мужчине видеть его состояние. Это было для него откровением, то, что считалось запретным, греховным и дьявольским — оказалось прекрасным! Таким что казалось — эти чувства возможны лишь в раю.

Герцог был прав, это было хорошо. Майкл лежал расслабленный, тело обрело необычайную легкость, приятная нега разливалась по каждой клеточке. Плоский живот подрагивал, воспоминание о сильнейшем оргазме было еще велико. Душа вдруг очистилась от всего и взлетела обретя собственные крылья. Он купался в облаках удовольствия, обретая свой собственный рай. "Как могли учителя не говорить о таком? Таком блаженстве, который доступен практически всем, но не нам..."

— Ты в порядке? — Алан гладил его лоб и виски, разбирая влажные от пота волосы.

— Да, в порядке. — Тихо ответил Майкл, удивляясь тому что у него еще остались силы для ответа. — А что нужно для вас, чтобы вы испытали такое же?

— Ничего, мышонок, я уже испытал удовольствие видя, как его познал ты. — Герцог улыбнулся, нежно целуя его в лоб "Ах, малыш, ты так наивен, ну ничего. Это только первый раз". — Ты сможешь подняться?

— Постараюсь... — Все также тихо ответил священник. — Мне надо идти.

Понемногу его душа возвращалась обратно, реальность заставила вернуться утомленного священника.

— Полежи еще немного, твое состояние быстро выдаст тебя. К тому же, ты со мной, тебя сейчас никто не посмеет побеспокоить. — Алан ласково целовал его лицо, стараясь привести его в чувство. Теперь это были другие поцелуи, нежные и заботливые.

— Вы только за этим пришли в церковь? Или все же будете нам помогать реконструировать храм? — Не имея сил сопротивляться сейчас Майкл собирался с мыслями, со своими чувствами.

— Конечно. — Герцог легко поцеловал его в губы. — Мы будем видеться с тобой довольно часто. Завтра я познакомлю тебя с реставраторами.... — Мужчина посмотрел в глаза священнику. — Ну вот, эти прекрасные глазки уже в норме, осталось избавиться лишь от этого румянца, что заливает твои прелестные щечки, и дышишь ты еще прерывисто.

Алан сел. Прислонившись к стволу дерева, посадил юношу к себе на колени, прикрывая пока еще обнаженные бедра своим плащом, прижимая юношу к себе.

— Кто в вас тогда стрелял? — Майкл постарался справиться с собой. Но пока, это еще плохо получалось. Если бы Герцог его отпустил, было бы лучше. Его руки и тепло тела все равно волновали и будоражили его состояние. — Как ваша рана?

— Почти зажила, ты не волнуйся, на мне все заживает как на собаке. — Мужчина поцеловал его в висок. — У меня есть враг, конкурент, он очень жестокий человек. Фанатик... называет себя Ангелом Апокалипсиса. Для него нет ничего святого, он решил очистить Землю от людской скверны. Он устраивает теракты, убивает детей, взрывая школы.

— А вы разве не такой? Вы тоже убиваете, стреляя в людей. — Майкл отстранился от Герцога. — Я видел тогда новости, когда сообщали о разборке между вашими группировками.

— Но на мне нет греха убийства невинных, они такие же подонки, как и мои люди, как и я.... — Герцог тяжело вздохнул. — Я не убиваю в церквях женщин и детей... — Его лицо вдруг исказилось болью, а из глаз потекли слезы. — Не убиваю их на крещении и причастии... — Алан отвернул голову, чтобы Майкл не увидел его слез, бледности вдруг покрывшее его лицо.

Священник почувствовал его каменное напряжение, словно мужчина стал вдруг куском скалы.

— Что-то произошло, что вы так относитесь к нему? — Майкл оторопел от услышанного, руки невольно сжались в кулаки. — Кошмар какой-то, но каждый человек имеет право на ошибки и время, чтобы их исправить.

— Ты слишком наивен, поэтому я не буду с тобой спорить. — Герцог быстро смахнул слезы с лица. — Вставай, надо возвращаться....

Алан поднялся, помогая ему, одел его, заправил рубашку в брюки, поправил воротничок.

Священник упрямо поджал губы, а глаза светились решимостью.

— Если все так, я постараюсь направить его на путь истинный, чтобы это ни стоило!

— Не смей, безумец! — Алан схватил его за плечи и встряхнул. — Слышишь? Если ты не хочешь умереть, если ты не хочешь пожертвовать своими братьями, не смей! — Орал он. — Ты глупый мальчишка не знающий жизни, а Ангел — воплощение Люцифера, его грех не сравним с нашими, он вожделеет убийствами, и главной целью его является Папа, и уж точно он не остановиться перед убийством такой мелкой пешки как ты! — И снова встряхнул юношу.

В глазах мужчины горел странный огонь, он настолько перестал контролировать себя, что брызгал слюной, тело его дрожало, он словно обезумел и было непонятно, что он сделает сейчас, убьет его со злости, швырнув о дерево, под которым они стояли, или прижмет к себе. Слова молодого священника привели его в это ужасное состояние.

— Убери руки от меня! — Голос священника дрожал, глаза расширились от испуга. Герцог гораздо сильнее его и если ударит, то... Майкл постарался не продолжить эту мысль. — Ты такой же как и он, если не отпустишь меня. Ты в невменяемом состоянии!

— Черт побери, ты вообще меня слышишь? Не смей, никогда не смей!!! Или я достану тебя с того света и вправлю тебе мозги! И не важно, что при этом мне самому придется умереть, но будь уверен, я сделаю это!

— Что здесь происходит? — Взревел появившийся рядом отец Питер. Услышав гневные выкрики он поспешил узнать в чем дело. — Уберите руки от него!

Алан швырнул юношу на руки старику.

— Заприте его, посадите на цепь, сделайте хоть что-нибудь, иначе этот сопляк погубит и себя и вас! — И мужчина пошел прочь сотрясая воздух черным ругательством, от которых уши священников сворачивались в трубочки.

— Изверг! — Напоследок бросил Майкл ему вслед. — И это после всего... ой! — А вот этого, пожалуй, не стоило говорить. То что произошло между ними еще ничего не значит. Герцог оказался довольно грубым и бесцеремонным, быстро переменившись. Эта перемена довольно больно резануло юношу в душе.

Святой отец поставил юношу перед собой и развернул лицом.

— Что здесь произошло? Почему он на тебя кричал? — Властно рявкнул он на него.

— А... это... — Майкл набрал в легкие воздух, а потом также выдохнул. Он не знал, как все сказать, чтобы не проговориться. — Ничего отец Питер... Ничего... — И понесся бегом до своей комнаты. "Он накричал на меня, чуть не побил. И это после всего, что было до этого! Бесчувственный человек... Никогда больше не поддамся порывам и не буду с ним разговаривать!"

Священник яростно сбросил с себя одежду. Руки задержались на своей же коже. Подошел к зеркалу. "Что он во мне нашел? Странно все это..." Худенькое тело, бледная кожа, обычное лицо. Он не считал себя красавцем, хоть им и являлся. И тем паче, что он должен быть невинным и не знать мирских удовольствий. Тех удовольствий что узнал сегодня, познал. И от кого? От мужчины! Майкл потер красные от стыда щеки.

Ушел под душ и яростно тер себя щеткой, желая смыть с себя следы прикосновений рук и губ Герцога. Тер до такой степени, что кожа покраснела. Позже, свернувшись в клубочек на своей узкой кровати, он долго молился Господу за прощение этого греха. "Боже, прости. Я больше не буду поддаваться соблазнам..." Душа его была в смятении.

* * *

Следующие несколько дней казалось, что мужчина не замечает его. Герцог появлялся в церкви довольно часто, но разговоры их были строго официальными. Алан привез реставраторов, прорабов, рабочих. В церкви закипела работа. Оказалось, что Герцог знает толк в этом. Словно он всю жизнь занимался строительством. Иногда Майкл заглядывался на работу мужчины. Он был строг, компетентен, самостоятельно контролировал реставрационные работы. Этот прекрасный голос был слышен везде. Питер все удивлялся, как этот человек умудряется быть везде и сразу. За день он успевал пожурить всех, порой заговаривал со священниками и мог проговорить с ними несколько часов. Он был подкован на религиозную тему и имел свою собственную точку зрения на религию.

Он верил в Отца и все же называл библию всеобщим заблуждением человечества. Он мог ввести в сомнение любого молодого и еще не совсем опытного священника.

Майкл, когда не был занят учебой и занятиями с детьми наблюдал за Герцогом. Этот человек как будто раздвоился. То что про него говорилось по телевизору и, то что он видел сейчас совсем не укладывалось в его сознании.

Он все грустнел и становился бледным. "Что со мной происходит? Я не знаю. Неужели это было испытанием?" Ночью тело требовало продолжения. Его внезапно охватывал жар, кожа плавилась, желая вновь ощутить ласки мужчины. Он подолгу не мог заснуть, не мог справиться с возбуждением. Так хотелось вновь ощутить руки и губы Герцога на своих губах, на своем теле, на своем члене... При воспоминании об этом из груди рвались стоны. Каждый раз, справляя нужду, плоть трепетала при каждом прикосновении пальцев. Облегчение он получал только во сне, просыпаясь утром с мокрым бельем. Безысходность бросала его на стены. Он изнурял себя работой, лишь бы только не думать об этом. Но тело казалось, завладело уже и разумом.

Священник истово молился по сто раз на дню замаливая свой грех. Но замолить ли свои мысли? Те мысли, что все равно возвращались к нему. Эта раздвоенность, смятение его души мучили безжалостно. Он как будто горел в аду, за совершенный грех. Это Бог наказывал его. Наказывал! Молитвы... молитвы... молитвы... Только в них его спасение!

* * *

— Отец Майкл, отец Майкл, а там двое дерутся! — Подбежал приютский мальчишка к священнику, когда он перебинтовывал разбитую коленку 12-летнему Нику.

— О Господи! Кто там, что не поделил? — Майкл быстро закончил свою работу и бросился за пацаном.

Около здания церковного приюта в центре круга из детворы, по земле катались двое. Они были уже все в грязи, кулаки только так мелькали в воздухе.

— А ну прекратить этот безобразие! Это что такое? — Майкл сильно рванул одного из пацанов за шиворот и поднял в воздух, потом второго. Мальчишки повисли в воздухе, пытаясь, и в таком положении дотянуться друг до друга. Но сильные руки держали их крепко.

— Он своровал у меня конфету и яблоко! — Завопил один.

— Да не воровал я у тебя, сволочь ты мелкая. — Орал второй.

— Та-а-ак. Что один, что второй сегодня будете без полдника. Понятно! — Священник встряхнул их обоих. — Поняли меня?

— Да-а-а... — Протянули мальчишки. — Ну почему? Пожалуйста, не наказывайте нас.

Ярость тут же отпустила их. Остаться без полдника — это было очень сильным наказанием. А дети ведь всегда хотят есть!

Майкл опустил их на землю.

— До чего докатились. Уже воруете друг у друга. Вам что не хватает еды? Вас хорошо кормят здесь.

— Да знаем... — И Джим и маленький Уолти понурили головы. — Пожалуйста-а-а... — Бросились на колени перед священником.

— Обещаете больше не драться? — Майкл улыбался. Ну, до чего потешные эти дети. Невозможно устоять перед этими умоляющими глазами.

— Да, обещаем! — Сказали они хором.

— Хорошо...

— Ой, а этот дяденька приносил нам конфеты... — Уолтер ткнул пальцем в человека стоящего у дерева.

Священник повернулся в ту сторону и посмотрел на мужчину. Герцог уже шел к ним, улыбаясь, присел рядом с мальчишками.

— Ох, поросята... — Он стал отрехать их костюмчики. — Маленькие, а уже такие вредные... вы помните заповеди, что дал Моисею Господь?

Мальчишки закивали, хором перечисляя заповеди.

— И чем же вы занимаетесь, маленькие грешники? — Алан встал, хмуро смотря на ребятню.

— Воровством! — Ответил хор детских голосов.

— Кошмар! — Выдохнул Майкл.

Герцог улыбнулся ему самой светлой улыбкой и продолжил мягко журить детей:

— Зачем вы запираете свои души в оковы греха? — Он смотрел на них, подняв бровь. — Впереди еще вся жизнь, и неизбежно будут грехи, но зачем же открывать список прегрешений уже в таком возрасте?

Майкл увидев, что Герцог хорошо справляется с ребятней, развернулся, чтобы уйти.

— Майкл, подожди... — Мужчина положил руку ему на плечо и слегка сжал.

Волна возбуждения прокатилась по телу юноши, от чего священник вздрогнул и сжался. Кошмар... снова эти сладкие ощущения и чувства вспыхнули в голове.

— У меня много дел. — Сказал он глухо и тихо.

— Просто подожди меня немного, хорошо? — Алан внимательно посмотрел на него. — Прошу тебя...

Ребятня с интересом наблюдала за ними, переводя взгляд то на священника, то на мужчину.

— Герцог Сент-Вери, уберите руку, здесь дети. — Щеки юноши опять залила краска. "Господи! Да что же это со мной?" Майкл потер лоб пальцами, понурив голову и не поворачиваясь. Казалось, что рука Алана прожигает все насквозь, кожа на этом месте начала пылать. — Прошу, не надо! "Это слишком! Одно его прикосновение и я таю! Что со мной?" Ответа на этот вопрос не было.

— Как же ты невинен... — Шепнул мужчина, а потом обратился к детворе. — А ну бегом по своим комнатам вещи собирать... — Он улыбнулся ребятне. — Поедете на две недели на Эстладу на мысе Хаттерас, представляете, две недели будете кататься на яхтах и развлекаться. — Он хлопнул в ладоши. — А ну бегом, и отцу Майклу надо собраться...

Детвора с радостными криками и визгами бросилась в здание приюта.

— Вы так добры к детям ваша светлость. — Сказал священник, отойдя от него на шаг. Он был удивлен. Да не то чтобы удивлен! Слов не подобрать, чтобы выразить его состояние. Что изменилось между ними? Что изменило Герцога?

— Просто Алан... — Мужчина улыбнулся. — Не надо меня бояться...

— Я не боюсь...

— Боишься. — Герцог еле подавил желание коснуться его щеки. — Иди собирайся.

Алан последовал за ним в комнату, прикрыл дверь, закрывая на защелку изнутри.

— Что ты делаешь? — Глаза Майкла распахнулись в ужасе. Он прижал руки к груди. — Я буду собирать вещи только, когда тебя здесь не будет!

— Конечно, мышонок... — Медовым голосом сказал Герцог, подходя ближе.

— Не подходи! — Юноша отступал, пока не прижался спиной к стене. — Прошу тебя, уходи!

Сопротивление! Он должен сопротивляться! Он не должен снова погрязнуть в этих... грязных... грешных... пошлых... и сладостных прикосновениях рук Алана. В глазах юноши отразился страх.

— Конечно, Мики... — Мужчина, подойдя, обнял его, прижимая к себе всем телом. — Позже...

Сердце Майкла забилось чаще. Ему это казалось, или было на самом деле? Герцог снова... с ним...

— Умоляю, не надо! Не начинай снова свою игру!

— Тебе этого охота не меньше чем мне... — шепнул ему на ухо Герцог, лизнув мочку.

— Нет! Я не хочу этого! — Юноша цеплялся за эту мысль, не давая себе погрузиться в омут ощущений и чувств. Замолотил кулаками мужчину по плечам, рукам.... — Ты играешь со мной, а потом уходишь. Изверг!

— Да... — Руки Майкла не причиняли ему вреда, так что, пусть колотит...

Мужчина лизнул раковину, слегка ущипнул губами мочку, лизнул и подул.

Священник затрепыхался в его объятиях. С губ сорвался стон.

— Алан... ну... — Его бросило в жар, а чувства уводили далеко от реальности. — Поцелуй меня.

Неужели он это сказал? Происходящее казалось нереальным

Герцог улыбнулся, продолжая поигрывать с его ухом, не собираясь пока выполнять просьбу юноши. Вдоволь наигравшись, он провел языком за его ухом, потом таки, поцеловал его в губы. Нежно, ласково, со все нарастающей страстью, превращая его в поцелуй страсти.

Руки Майкла обвили шею мужчины. Он неумело отвечал, чувствуя, что вихрь уносит его в этот поцелуй. Все его сомнения и страхи рассеялись как дым. То что мучило его душу тоже ушло, стало гораздо лучше, а руки Герцога обещали забвение в его ласках.

Подняв юношу на руки, Алан отнес его на кровать и опустив на покрывало, стал медленно стягивать с него одежду, перемещая это занятие со страстными поцелуями.

— Алан, пожалуйста... Алан! — Юноша постанывал от удовольствия, улыбаясь. Вот чего он ждал все это время. Так жаждал каждой ночью. Его мечты осуществлялись!

Герцог отошел от него на шаг, наслаждаясь видом обнаженного тела, лаская его взглядом.

— Ты так прекрасен, Мики...

— М-м-м... — Ответил ему стоном Майкл. — Ты опять играешь со мной... — Тело горело, возбуждение было явным. "До чего я докатился. Умоляю, чтобы он меня ласкал... Я порочен!"

— Любовь, это всегда игра двоих... — Мужчина присел рядом и провел пальцем от его коленки, до паха. — Я научу тебя играть в эту игру... в эту прекрасную игру. — Герцог улыбнулся, слегка касаясь пальцами его члена.

Алан наклонился, совсем близко над ним, смотря в глаза, коснулся носом его носа.

— Ты испортил меня, и я не знаю, как теперь быть... — Тихо прошептал юноша, выгибаясь. — Боже, как это прекрасно.

— Да, это прекрасно, — и мужчина снова накрыл его губы своими, а руки начали свой танец на теле Майкла, лаская, разжигая, бросая в дрожь, заставляя постанывать и выгибаться снова и снова.

— Пожалуйста... — Руки вцепились в его плечи. — Я хочу, чтобы ты еще раз сделал это. — Из груди вырывались стон за стоном. Казалось, что это никогда не кончится. Он просил, умолял! Господи! Неужели это происходит наяву! Юноша надеялся, что это ему не снится.

— Да, мой господин... — Алан улыбнулся, рука его скользнула к члену священника, начиная его нежно поглаживать. — Но пришло время для первого урока. — Он улыбнулся. — Тебе приятно, когда я касаюсь тебя так? — Алан провел пальцем по его головке.

— Да... — Выдохнул юноша выгибаясь. — Очень...

— Сможешь ли ты коснуться меня? — Герцог смотрел ему в глаза.

Глаза Майкла забегали. "Как, мужчины ласкают друг друга?" Он облизнул вмиг пересохшие губы. Как он может его просить об этом? Юноша не в силах что-либо сделать, в таком он был состоянии. Но если Алан прекратит ласкать его? Этого он тоже боялся.

— Я попробую.

— Молодец... — Мужчина смочил его губы, влагой своих. — Просто прикоснись, мне это будет очень приятно.

Герцог уселся поудобней, предоставляя Майклу свободный доступ к своему телу.

Юноша нерешительно протянул руку до его паха, слегка дотрагиваясь до материи брюк. "Боже!" — Отдернул обратно. Но секунда другая и он уже смелее дотронулся до этого места и немного прижал руку. Мужская плоть на удивление была плотной, большой для его руки.

Алан тихо застонал.

— Да, малыш, хорошо... — Он стал покрывать поцелуями грудь священника, лаская соски языком и губами, слегка пощипывая и оттягивая.

Майкл тихо всхлипывал, мотая головой из стороны в сторону. "Он так много знает, что я чувствую себя неопытным ребенком, впервые пришедшим в школу..."

— О, Алан... я... — Он задыхался, еле шевеля языком. Слова срывались с губ как редкие, прерывающиеся капли.

— Да!? — Мурлыкнул Герцог, лаская языком его сосок. — Да? — Он слегка подул на влажный бутон.

Юноша уже громче застонал и выгнулся.

Рука Герцога метнулась вверх, закрывая его рот, но язык не прекратил свой танец.

Майкл укусил его ладонь, сам того не желая.

Мужчина вздрогнул, зубы его слегка прикусили сосок.

Священник всхлипнул, поднимая бедра. Ноги его слегка раздвинулись. Он не мог даже ничего шепнуть, сказать. Юноша вцепился пальцами одной руки в запястье Герцога, а вторая начала слегка тереть член мужчины сквозь брюки. Рассудок мутился окончательно.

Алан убрал руку с его лица и расстегнул ремень и ширинку на своих брюках, вытаскивая рубашку, взял ладошку Майкла, направляя ее к себе в штаны. Губы мужчины перебрались на плоский вздрагивающий живот, покрывая его поцелуями, играя языком с маленькой ложбинкой пупка, руки теперь ласкали бедра, поглаживая, сжимая, слегка пощипывая.

— А-а-а-ах... — Выдохнул юноша, еще шире раздвигая ноги против собственной воли. — Алан... — Пальцы его невольно сомкнулись на члене мужчины, сжимая его.

Герцог застонал, стиснув зубы.

— Отпусти немного, мышонок... — Хрипло зашептал он.

— Прости... — Майкл слегка разжал пальцы. Он уже не соображал что делал, подчиняясь воле Герцога, его словам. Расслабившись полностью и доверив ему свое тело.

— А теперь... — Рука мужчины сомкнулась на члене священника. — Попробуй вот так... — И он сделал несколько движений, вниз, до самого основания, и вверх, до головки.

Юноша выгнулся, сжал зубы, чтобы не закричать.

— Я не могу...

— Можешь... — Герцог накрыл его руку своей, подталкивая, глаза его медленно закрылись.

Майкл осторожно повторил то, что просил Алан.

Теперь пришла очередь Герцога выгибаться и стискивать зубы, чтобы не закричать.

— Молодец... — Глаза его закрылись. — Если вдруг, у тебя возникнет желание, ты можешь проделывать это сам с собой... — Прошептал он сквозь стиснутые зубы. "Я готов схватить его, бросить на пол и овладеть этим прекрасным телом, но... боюсь, это заставит его ненавидеть меня".

Мужчина наклонился, вбирая член священника в рот.

"Такой маленький, такой красивый..." Он улыбнулся, начиная двигать головой. Рука его ласкала бедра юноши, ладонь другой, сжимала яички.

"Нет, я больше не могу..." Майкл невольно вскрикнул, не сдержав себя.

— Алан, ты... А-а-а-ах! — Юноша заметался по кровати, убрав руку из брюк мужчины и теперь комкал покрывало.

Палец Герцога прошелся по перемычке от яичек до маленькой дырочки и подушечка углубилась внутрь.

Майкл застонал, еще сильнее выгибаясь. Как жарко! Жарко... Но вот прикосновение к тому, к чему нельзя прикасаться — отрезвило его как ушат холодной воды. Глаза распахнулись, он съежился в невольном испуге.

— Что ты делаешь? Зачем там? — Он дернулся, пытаясь отодвинуться от него.

— Ч-ч-ч... не буду... — Герцог поднял голову, начиная снова ласкать его бедра.

— Прости, но я... не знаю что со мной... — Юноша снова завертелся от наслаждения, прикрывая глаза. — Я, наверное, мало об этом знаю.

— Еще узнаешь...

Время летело быстро, и Алан взялся за дело с удвоенной страстью, быстро доводя юношу до пика блаженства.

Майкл в последний раз выгнувшись, и открыв рот в невольном крике, взорвался в оргазме и упал на кровать. Это было божественно! Греховно и в то же время божественно!

Мужчина сел, довольно облизываясь, взял его руку, снова подталкивая ее к действию.

— Прости... — Шепнул юноша. Он постарался не разочаровать Герцога, подчиняясь его воле.

Через некоторое время, Алан помимо своей воли, двигался в его сомкнутой ладошке, во все нарастающем ритме, пока на ладонь священника не выплеснулась горячая сперма. Герцог, тяжело дыша, рухнул на юношу.

— Алан... — Приглушенно позвал Майкл. — Я... не разочаровал тебя?

— Ну что ты, маленький? — Герцог улыбнулся, убирая с его лба влажные пряди. — Ты само совершенство.

"...И ты ждешь чего-то большего. Твое тело хочет, оно томится от желания почувствовать естество возлюбленного. И когда оно заполняет тебя, ты счастлив безмерно и это чувство полноты сводит тебя с ума. А потом он начинает двигаться и ты уже не в этом мире, его плоть врывается в тебя, бывает сильно и резко, а бывает медленно и нежно, как ты желаешь, а потом оргазм, он увлекает сразу двоих, за границы сознания..." — Вспомнил Майкл слова парня на исповеди. Но молодой священник не знал, как спросить об этом.

— Алан, — он сглотнул, несколько мгновений собираясь с мыслями. — Но ведь между двумя мужчинами есть еще что-то?!

— Да, — Герцог улыбнулся, садясь, неотрывно глядя в глаза юноши. — Это самая прекрасная вещь в мире, единение тел, слияние душ.... — Лицо его стало мягким, мечтательным.

— Но... — Майкл сел, обхватывая колени руками и пряча лицо. — Это ведь неправильно, грешно... Ведь это содомский грех. Разве может быть это прекрасным?

— То, что ты чувствуешь сейчас, разве это не прекрасно? — Глаза Герцога изучающе смотрели на него.

— Да, но... — Мужчина не видел, но по щекам юноши тихо скатились несколько слезинок. — Почему тогда это называют грехом? Почему союз мужчины и женщины благословляют на небесах, а подобное запрещают и людей даже убивали за это?..

— Те, кто считают это грехом, глупцы, а священное писание, которое вы считаете книгой жизни, на самом деле писалась простым человеком, который не имел к Господу никакого отношения, а потом ее переписывали бездарные переводчики. — Он улыбнулся. — Современное Евангелие великое заблуждение, с нем столько несоответствий, начнем хотя бы с Эдема, с Адама и Евы, там ничего не сказано про Лилит, которая была создана по образу и подобию Божьему, но Адам не захотел умную жену и ее изгнали из рая, а Адам получил женщину из своего ребра. Так женщина стала ничем перед мужчиной. О детях Лилит и Каина... — Мужчина прижал священника к себе, нежно гладя по волосам. — Доказано огромное несоответствие великого потопа. Распятие Иисуса... вот самая большая ложь на свете. Иисуса возвысили, его сделали супер-человеком, прости за сравнение, но в Иерусалиме никогда не вбивали гвозди в ладони, ни одна ладонь не выдержит веса тела, их вбивали в запястья.

— Ну тогда почему нас обманывают, учат неверному трактованию Святого Писания? Людей обманывали веками и продолжают дальше обманывать... Боже! — Майкл обхватил голову руками. — И этим мы пичкаем своих прихожан!

— В Ватикане есть первоисточник Писания, о нем не знает практически никто.... Лишь особо приближенные. Это сказка, красивая сказка. — Он усмехнулся. — Возьми ветку и найдешь в ней меня, подними с земли камень, и увидишь меня под ним.... А что сделали мы? Поклоняемся идолам сидящим в каменных коробках, и забыли, что Бог везде, а если ты помнишь, Моисей разозлился на народ, что вел за то, что они сотворили себе идола.... А чем мы по-твоему занимаемся? Поклоняемся камню, когда бог он вокруг нас... — Герцог развел руками. — Поэтому Господь и не слышит нас, он разочаровался. Мы сделали из религии модное движение.... — Он тяжело вздохнул и замолчал. — Церкви и храмы, всего лишь музеи человеческих творений.

— Но... Откуда ты обо всем этом знаешь? — Майкл был в шоке, переваривая услышанное, стараясь вникнуть в слова Герцога. Никогда он не знал такого, никто не говорил и учили их совсем другому. — Откуда, ты же простой человек... мафиози. — Добавил чуть слышно, не успев "прикусить" язык.

— Но это мне не мешает искать правду... — Мягко возразил Алан, ласково целуя его в висок. — Православие, католичество, иудаизм, иеговизм, сколько разветвлений, и где же правда? Ее нет! Иудеи строили пирамиды в Египте? Чушь! — он махнул рукой. — Пирамиды священные места, никогда в жизни туда не гоняли рабов, существовали специальные подразделения строителей, что строили гробницы, а Моисей, сколько он там тысяч увел из Египта? 40? Ерунда! Столько народу тогда не населяло всю страну, не говоря уж про один город.

Юноша судорожно вздохнул. Все что рассказал Герцог, было для него новостью, самым неожиданным и таким шокирующим открытием.

— Ты странный человек Алан... — он снова свернулся в клубочек. — Мне надо обо всем подумать. Я не смогу просто так жить и читать проповеди дальше, зная все это. Зная правду. Я никуда не поеду, я остаюсь здесь.

— Малыш, ты их учитель, не заставляй страдать тех, кто любит тебя лишь из-за своих сомнений... — Герцог снова стал целовать его лицо.

— Но... я им не нужен. Можно отправить Стивена! — Майкл судорожно вздохнул и обнял мужчину. — Не пытайся уговорить меня.

— Не буду... — Он тяжело вздохнул. — Просто я еду туда по делам, и хотел быть рядом с тобой, ну ничего. — Герцог успокаивающе улыбнулся. — Проживу две недели без тебя, хоть и грустно будет... — Мужчина потрепал юношу по волосам.

* * *

"Алан уехал..." — Майкл глубоко вздохнул. — "Почему так одиноко?"

Священник уже неделю сидел, закрывшись в своей комнате. Он корпел и корпел за работой, переделывая, переписывая свои проповеди. Наконец Майкл все доделал и стал их читать. Прихожане удивлялись переменам в том, что он говорил, но соглашались. До того убедительно было то, что говорил священник. Убедительно, твердо и открывая их глаза. Уверенно... Убежденно... Отцу Питеру все больше и больше это не нравилось. "Неужели это влияние Герцога Сент-Вери? Но какое к этому имеет отношение мафиози?" Он не считал Герцога причастным к святым делам, к церкви, подозревал, что мужчина совсем ничего не знает.

До приезда Герцога оставалось несколько дней.

— Майкл, мне нужно поговорить с тобой. — После окончания мессы священника остановил отец Питер.

— О чем святой отец? — Недоуменно вскинул брови юноша.

— Пойдем в мой кабинет. — Святой отец повел его за собой.

Только там, закрыв дверь, и сев за свой стол отец Питер посмотрел на молодого священника тяжелым взглядом.

— Мне не нравится, как изменились твои проповеди! Ты говоришь не то, чему тебя учили. Ты изменился, и ведешь за собой и прихожан, нарушая устои нашего учения. Того учения, которому учили и тебя!

Майкл упрямо поджал губы и вздернул подбородок.

— Многими веками правда скрывалась, но я не хочу этого делать. Я буду говорить правду. Какие же мы проводники Бога, если сами погрязли в грехе, лжи и обмане? Я больше не желаю слушать вас.

— Какой обман, какая ложь? О чем ты? — Мужчина встал и грозно смотрел на юношу.

Но не испугался Майкл его вида. Но он знал, что есть правда и теперь никто его не сможет переубедить в обратном.

— О том, что Священное писание, писалась простым человеком, который не имел к Господу никакого отношения, что веками переписывали ее бездарные переводчики. Про Адама и Еву, про Лилит, которая была создана по образу и подобию Божьему, но Адаму нужна была покорная жена, и ее изгнали из рая, и он получил женщину из своего ребра. Женщина стала ничем перед мужчиной. О детях Лилит и Каина...

Майкл рассказывал и рассказывал, он говорил такие вещи, которые знает лишь специальное подразделение священников в Ватикане, то, что знают лишь избранные и не знает даже Папа, то, что передавалось поколениями, то, что хранили семейные династии. И вот молодой священник узнал об этом. От кого? Единственный, с кем он общается, это Герцог, но не может же знать мафиози об этом. Может ли он имееть доступ к секретной информации Ватикана?

Отец Питер разозлился и побагровел от гнева.

— Никогда ты не будешь об этом говорить! Понял меня? Ты будешь наказан.

— Но отец Питер, почему? Почему мы должны обманывать людей? — Закричал Майкл, взрываясь тоже.

Но святой отец не слушал его. Позвав служителей церкви, он приказал увести молодого священника на улицу. Туда вынесли скамью и сняв с Майкла рубашку заставили читать молитвы. Отец Питер хлестал его обнаженную спину плетью. Его ученик встал против него, против его учения. Этому не бывать!

Священник вздрагивал, и голос его постепенно стихал, иногда взрываясь криком на слишком сильные удары. Из глаз лились слезы и капали на землю. Он никогда не склонится перед ними. Никогда! Никогда больше не станет врать людям, хоть даже забьют до смерти! Обессиленного Майкла унесли в подвал, оставив лишь воду и хлеб.

— Как придешь в себя, начинай молиться. Если твоя молитва прекратится больше чем на пять минут, я буду каждый день прибавлять тебе дни нахождения здесь. — Сказал напоследок отец Питер и ушел из подвала.

Майкл находился в подвале уже три дня, на хлебе и воде, с большим плоским камнем, что служил ему постелью. На сон ему давалось лишь пара часов. Он читал и читал молитвы, чтобы искупить свою вину, хотя совершенно не понимал, в чем его вина.

В воскресение, Алан привез детей. Веселых, загоревших. За эти 14 дней, они набрались ощущений на годы вперед. На крыльях Герцог влетел в храм, который теперь сверкал обновленный, правда не везде еще, но работа была проведена колоссальная. Но в церкви он обнаружил лишь отца Питера.

— Доброе утро, отец Питер. — Мужчина улыбнулся, на него благотворно повлияло двухнедельное общение с детьми. — А где отец Майкл?

Святой отец нахмурившись посмотрел на Герцога Сент-Вери и тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь. Этот мужчина сделал для его прихода столько, сколько не делал никто и никогда.

— Он наказан. Вы пока его не увидите.

— За что? — Изумился мужчина. — Этот юноша настолько чист и предан вере...

— Верен? Он разрушил то, что было раньше, читая свои возмутительные проповеди прихожанам, заставляя их усомниться в нашей вере.

— Усомниться? — Взвился Алан, пожирая священника взглядом. — И вам не стыдно, святой отец, или великий грешник?!

— Не повышайте голоса в доме Господа! — Старик побагровел от злости, но говорил ровно и властно. Негоже проявлять свои эмоции.

— В доме господа? — Герцог задохнулся от возмущения. — Это? Дом господа? — Процедил мужчина сквозь зубы. — Музей с Идолами?

— Как вы можете говорить такое пред ликами святых?! — Мужчина слегка повысил голос, не дай бог сюда кто-нибудь зайдет и услышит их разговор. Это будет скандал!

— Лики святых? Картинки, что рисуют монахи, погрязшие в содомском грехе, куриными яйцами? — Взревел Герцог.

— А! Так вот откуда Майкл набрался этих речей! — Довольно усмехнулся отец Питер.

— И что? — Язвительно заметил мужчина.

— Ну конечно, кто мог сомневаться! Только вот откуда вы все это знаете?

— А это уже не ваше дело, если вы не хотите потерять приход, немедленно выпустите отца Майкла.

"Так... а это уже прямая угроза..." — Глаза отца Питера сверкали неприкрытой ненавистью. — "И кто он такой, черт возьми? Но, я видел его власть... Что же делать?" Напряжение достигла пика. Он уже практически не владел собой, лишь силой воли не давая себе взорваться.

— Немедленно... — Процедил Алан.

— Да, конечно... — В том же духе ответил мужчина. — Прошу! — Он пригласил его за собой, ведя по коридорам в подвал. — Только вот не надо мне приказывать. Я служу здесь уже много лет, а вы только недавно появились. Нельзя входить в чужой храм со своим уставом!

Отец Питер остановился около двери, из-за которой слышалось тихое бормотание. Священник сидевший перед дверью и следивший за правильным отбыванием наказания Майкла подскочил с места.

— Святой отец! Ваша светлость... — Он поклонился им обоим.

— Открой дверь Стивен. — Приказал настоятель храма.

Парень бросился исполнять приказание с быстротой молнии. Он жалел Майкла, но не мог ничего поделать, чтобы облегчить его страдания. Не ровен час и он может там оказаться. Отец Питер был очень строгим.

Дверь открылась, и в неясном свете свечи все увидели, что Майкл стоит лицом к маленькому окошку под потолком и молится. На спине его виднелись ужасные не зажившие шрамы.

Со всего размаху, Алан влепил старику оплеуху.

— Стивен, принеси воды с физ. раствором, полотенце... — Он достал телефон, быстро набрал номер. — Крис, мне нужны медикаменты, чтобы обработать раны.

Стивен опешил на миг, остановившись и с ужасом глядя на страшного мужчину. Чтобы настоятеля бил прихожанин? Потом опомнился и бросился исполнять поручение Герцога.

Отец Питер с лютой ненавистью смотрел на Алана, держась за горевшую щеку.

— Ну что ж, посмотрим, кто ты Герцог Сент-Вери! — Прошептал он себе под нос, уходя в свой кабинет.

Мужчина бросился к молодому священнику. В подвале были жуткие антисанитарные условия. В некоторые раны попала инфекция, и они загноились. Майкл был в странном состоянии. Его то бил озноб, то бросало в жар. Губы шептали и шептали молитвы, уже на полном автомате. Сам же юноша находился в бреду.

— Мики, — позвал Алан. — Мышонок... — Он снял свой пиджак, накидывая его на плечи юноши. — Вставай, пойдем наверх... — Герцог поднял священника, обнимая его за плечи, и повел из сырого помещения.

Юноша не отзывался на его голос, лишь перестал шептать молитвы. Голова его безвольно опустилась на плечо мужчины, а ноги подкашивались от усталости. Он все время стоял, чтобы не тревожить раны на холодном камне.

В коридоре к ним подбежал Стивен с водой и мягким полотенцем.

— Ставь воду... — Приказал мужчина.

Алан усадил юношу на колени, сам опустился, рядом прижимая к себе, ложа его голову к себе на плечо и одной рукой обнимая за шею, чтобы не вырвался. Он смочил полотенце и стал аккуратно обтирать юношу спину, промывая раны.

Майкл закричал от боли, стал вырываться из последних сил. Ему казалось, что наказание снова началось. Но почему? Почему? Рассудок помутился давно, и силы покидали изнуренное тело большим потоком.

— Тише, мышонок, не трать силы понапрасну. Стив, помоги мне...

Юноша присел рядом, вместе они промыли раны на спине Майкла, а потом, Герцог повел юношу в комнату, там их уже ждал Крис.

— Криси, займись им...

Мужчина теперь был спокоен, его мышонок был в надежных руках.

А в это время отец Питер сидел за своим столом и писал письмо своему другу в Ватикане. Нужно было срочно узнать, кто такой герцог Сент-Вери. Он надеялся, что хоть какую-то информацию добудут.

* * *

На следующий день Майкл пришел в себя, медленно открывая глаза. Он обнаружил, что лежит на кровати в своей комнате. Рядом в принесенном кресле дремал Герцог.

— Алан? — Прошептал юноша, пытаясь сесть. Но лишь дрожь в руках... Он еще слаб. Юноша упал на подушку.

Мужчина проснулся мгновенно, услышав лишь шорох.

— Мики... — Он открыл глаза и посмотрел на кровать.

— Как я здесь оказался? Я же был в подвале...

Огромные глаза на бледном лице сияли как драгоценные камни. Священник был прекрасен даже в таком состоянии.

— Сам пришел... — Алан улыбнулся, — Точнее мы привели, носить тебя на руках было невозможно, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, слабость только. — Юноша поморщился. — Когда ты приехал?

Он был так рад, что снова увидел Алана. В подвале Майкл боялся, что больше не выйдет оттуда. И Герцога туда не пропустят, но оказалось все не так. Как же он рад. Слабая улыбка появилась на его губах.

— Вчера. — Герцог сел на колени перед кроватью и наклонившись, поцеловал священника в губы.

— Я практически не помню, сколько был там. — Майкл улыбнулся. Он даже если бы хотел, то не смог бы отвернуться. Да и зачем? Он уже устал прятаться от своих чувств. — А отец Питер где? Я думал он придет...

— Зачем? Он на меня... Э-э-э... немного в ярости. — Алан улыбнулся, положив голову рядом с ним на подушку.

Священник посмотрел в его синие глаза, потом отвернулся.

— Я наверное совсем плохо выгляжу. Не хочу, чтобы ты видел меня таким.

Грусть появилась в его глазах.

— И в болезни, и в здравии, ты прекрасен... — Мужчина поцеловал его в затылок и встал. — Ладно, я пойду, поправляйся...

Майкл снова повернулся, смотря на него.

— Хорошо. У тебя наверное много дел, а тут я... — Он закрыл глаза. "Он помог мне, но это не значит ничего... Ведь я не хочу быть обузой для этого человека..." Хотя он хотел чтобы Алан остался. Так не хотелось оставаться одному в этой убогой комнатушке.

* * *

— Ангел... — В кабинет мужчины шмыгнул Чертенок. — Герцог занялся реставрацией церкви, ходят слухи, что один из священников помог ему в ту ночь.

— Что? — Тобайес вскочил. — Что ты сказал? Священники? Таааак... — Протянул он, медленно усаживаясь в свое кресло. — Прекрасно! Люблю священников! Когда ты сможешь собрать людей?

— К завтрашнему вечеру. — Черт гордо выпрямился.

Он и правда походил на черта, невысокий, растрепанный, с горящими глазами, Ральф сидел на наркотиках, поэтому мало чем отличался от этого прислужника Сатаны.

— Замечательно... — Ангел оскалился, показывая ему белые острые зубы. — Скажи, что послезавтра утром будет им развлечение.

Черт поклонился и выскользнул из кабинета.

Что ж, ребята будут просто в восторге. В команде Ангела подобрались извращенцы и отступники, которые не прочь были лишить невинности чистые души, оскверняя дома божьи, да и не только.

— Господь... — Ангел поднял глаза к потолку. — Готовься принять мою жертву, тебе, Господи!

* * *

В церковь ворвались ранним утром, подняли весь приход и выстроили у алтаря.

— Значит вы, вместо того, чтобы помогать людям, решили помочь приспешнику дьявола?!

Перед ними ходил мужчина. Обесцвеченные волосы, раскиданные по плечам, бледное лицо, в белом костюме, достаточно красивый, правда, все портили его белые линзы. Он прохаживался перед выстроенными в ряд священниками поигрывая пистолетом и рассматривал каждого из них.

— Ну, и кто решил помочь приспешнику дьявола? — Ангел подошел к молодому священнику.

— Я не понимаю, о чем вы говорите... — Залепетал Стивен, дрожа от страха.

— Отлично! — Мужчина хмыкнул и подняв пистолет, выстрелил священнику в голову. Смерть наступила мгновенно. Мертвое тело упало на пол.

— Я повторяю, свой вопрос! Кто из вас черви посмел помочь Герцогу? — Ангел был просто в бешенстве. То был единственный момент, когда он мог убить конкурента, но он ушел и теперь мужчина пытался сорвать злость на всех, кто ему попадался. Теперь Ангел приставил пистолет ко лбу отца Питера. — Я спрашиваю вас, кто пос...

— Я! — Громко сказал Майкл. Он больше не хотел смертей. Стивен был хорошим священником, но и это не помогло перед убийцей.

Лицо мужчины метнулось к нему, а старый священник лишь покачал головой.

— Бедный агнец... — Ангел подошел к нему и размахнувшись, ударил юношу прикладом по виску.

Майкл провалился в небытие мгновенно. Сколько провалялся без сознания, священник не знал, но то, что сознание возвращается к нему, отдавалась болью в каждой клеточке тела, собираясь у виска. Застонав, Майкл приоткрыл глаза. Голова болела нещадно, было такое чувство, что по ней проехали катком. Боооольшим катком! Только через минуту он понял что к чему — был привязан к кресту. Перед глазами все плыло.

— Бедный агнец... — Рядом с ним стоял Ангел. — Так долго был без сознания, пропустил столько всего интересного....

Он отошел в сторону, позволяя Майклу увидеть то, что произошло в церкви за тот час, что он был в обмороке. И сразу глаза резанула картина того что произошло. Слишком ярко, вдавливаясь в память как снимок. Он навсегда запомнит разграбленную и оскверненную церковь.

На полу лежали его убитые братья, в разодранной одежде, сознание само рисовало жуткие картины того, что они могли пережить перед смертью. Но среди трупов, он не нашел старого священника, а потом пришло осознание того, что сам он тоже обнажен, на нем была лишь набедренная повязка наспех сделанная из брезента.

"Он псих... Фанатик... Алан был прав!"

— Нет! — Закричал священник, из глаз хлынули слезы. — За что, за что? — Он повернул голову и застонал от колющей боли, что-то словно сдавило его.

— За грехи, агнец.... — Ангел оскалился. — Готов ли ты искупить грехи свои и чужие?

— Не тебе меня судить... — Тихо ответил Майкл, морщась от боли, теперь он начинал понимать, откуда колющая боль, вокруг головы было что-то обмотано, что-то, что впивалось в кожу при каждом движении.

Мужчина достал пистолет и выстрелил, сначала в правую ладонь Майкла, затем в левую.

Юноша закричал от нового приступа обжигающей боли, что впилась в его тело тысячами иголок, а может даже миллионами. Так хотелось потерять сознание, чтобы не чувствовать всего этого, но тело как всегда его подводило.

* * *

Алан вскочил, мгновенно очнувшись ото сна, сердце вдруг ужасно защемило, странной, ужасной тянущей болью.

— Микки! — Завопил он и стал одеваться, носясь по комнате, хватая, что придется.

— Герцог! — В спальню ворвался Карл. — Наши люди сообщили, что Ангел устраивает кровавую резню в церкви.

У мужчины сердце оборвалось, он замер, не зная, что делать, что сказать, забыв даже как дышать.

— Крис собирает людей... — Немец стал помогать ему одеваться.

Алан, нервничая, почему-то всегда одевался, как привык в Англии... Белоснежная рубашка, черный костюм, черный плащ и белый шарф, что ж... Шарло никогда не пытался ему возразить.

Герцог пришел в себя довольно быстро. Они сорвались с места, и понеслись к церкви. Герцог и его головорезы.

"Лишь бы успеть, лишь бы успеть..."

Мужчина сидел, сжимая и разжимая кулаки, дрожа всем телом. В сознание рвались жуткие картины того, что увидит он в церкви, но разум сопротивлялся этому. Видя его состояние, один из телохранителей вложил ему в руку пистолет с глушителем, и Герцог перестал дрожать, словно оружие дало ему ту недостающую уверенность.

— Быстрее! — Приказал он.

* * *

Потом Ангел прострелил священнику ступни. И тут сознание подвело Майкла, тело так устало, так измучилось, одна боль притуплялась, зато разум и тело разрывали другие. "Боже, прости меня... за это чувство, за то, что я не был истинным верующим. Как больно!... Это мое наказание за любовь... Грешную любовь..." Он теперь понял свои чувства к Герцогу Сент-Вери. К Алану... Он влюблен в него. И теперь расплачивается за это. Но почему?

— Изверг! — Юноша кричал от боли, кричал снова и снова, кричал до тех пор, пока не сорвал себе голос, а потом просто хрипел, моля бога о смерти.

— Ну вот, агнец, теперь кульминация...

Ангел взял в руки железный штырь.

— Последнее, что чувствовали грешники...

— Что ты знаешь о том, что чувствовали грешники? Твоя душа погрязла в этом мире, тебе место в чистилище! — Собравшись с последними силами и мыслями, выкрикнул Майкл. — Будь ты проклят!

Зарычав, Ангел вонзил в его бок кол.

Церковь вновь взорвалась диким криком боли. Молодой священник истекал кровью, как ангел сломавший крылья.

Слезы катились из глаз Майкла, воспаленный рассудок практически потерял связь с реальностью, глаза его закрылись, не в силах держать больше боль. Но все еще оставался в сознании, хотя лучше бы потерял его. Это было слишком!

Ангел хохотал, раскинув руки.

— Это тебе, мой Господь, это все тебе! — А потом он вдруг захрипел, безумно вращая глазами, и стал падать.

В проходе стоял Герцог с пистолетом в руках.

— Ты-ы-ы... — Проклокотал Ангел смотря на своего злейшего врага. — Изменяешь своему принципу...

— Но ты же вечно бьешь в спину. — Герцог встал над ним и несколько раз выстрелил, просто не целясь, куда попадет.

Звук был слишком странным, словно легкие хлопки. Майкл приоткрыл глаза, но впереди была лишь красная пелена, и силуэты. Кровь из ран на голове заливала его глаза.

На губах, в глазах Ангела была улыбка.

— Я все-таки отомстил тебе... — Прошептали окровавленные губы и он снова закашлял.

Герцог выстрелил в эти ненавистные глаза, он стрелял и стрелял, превращая его лицо в кровавое месиво, пока не кончились патроны.Его всего переполняла ярость. Чего стоило примчаться сюда и увидеть такое! Его любимый Майкл привязан к кресту... К кресту? Ярость отступила, разум осветлел. Он вспомнил зачем приехал сюда. Опомнившись, Герцог бросился к привязанному на кресте священнику.

Под сводами носились автоматные очереди, казалось, тишина храма превратилась в бесконечный гул, словно здесь оказалось чистилище с криками, стонами, воплями, злыми голосами и стрельбой, стрельбой, стрельбой...

— Мики, малыш... — Сильными руками он вытащил штырь, достав нож стал разрезать веревки. — Держись, маленький...

Майкл рухнул ему на руки с тихим стоном.

— Алан... — Почти неслышно прошептал он, и губы дрогнули в слабой улыбке. — Наверное, это последний раз, когда ты держишь меня в объятиях. Прости... — Он почти не видел мужчину, а только чувствовал сплошную боль, что раздирала его тело стальными когтями на части. Ему не выжить!

— Тихо, Мики, ничего не говори, все будет в порядке. — Герцог осторожно положил его на пол, скинул с себя плащ, пиджак, рванул рубашку. Звякнули пуговицы, падая на мраморный пол.

Мужчина драл шелковую рубашку на ленты.

— Я обещаю тебе, маленький... — Он коснулся губами искусанных в кровь губ священника, мягко, еле-еле, улыбнулся, глядя в его глаза. — Я обещаю тебе, малыш.

Это было лишь мгновение, а потом, Герцог занялся перевязкой, сложив в несколько слоев кусок рубашки, он приложил его к окровавленному боку, сильно прижав и перевязал шарфом.

— Алан! — Вскрикнул юноша, дернувшись от боли. — Не надо, я все равно умру. Где отец Питер? Где он?

— Не говори глупости, малыш, ты не умрешь... — Герцог перетянул его ладони, ступни, снял с головы колючую проволоку отбрасывая ее прочь. — Я не знаю где старик, еще не знаю... Ты молчи, молчи, тебе надо беречь силы... ты потерял так много крови...

Мужчина закутал его в свой плащ и поднял на руки.

— Все будет хорошо, я обещаю тебе, ты главное держись.

Майкл улыбнулся. Как хорошо в объятиях Алана, у него такие сильные руки.

— Я люблю тебя, Алан... — "Спасибо тебе, Господи что дал возможность снова увидеть его..." — мелькнула мысль в ускользающем сознании.

Глаза его закрылись. Сил не было держаться. Слишком много он пережил за последнее время. Сознание ушло, и свет померк перед глазами, унося облик мужчины с собой.

— Я тоже люблю тебя, Мышонок... — Герцог прижал к себе столь ценную ношу и пошел к выходу.

* * *

Из дымки небытия юношу вывел писк приборов. "Что это? Я умер?" Он медленно открыл глаза. В глазах все было расплывчато, размыто. Зажмурившись на несколько секунд Майкл снова открыл глаза и теперь все стало намного четче. Он лежал на большой мягкой кровати под балдахином, в комнате с большими окнами. Тяжелые шторы препятствовали проникновению яркому солнечному свету.

Одна из штор балдахина была убрана, и рядом с кроватью стояли приборы жизнеобеспечения.

Священник дернул рукой, пытаясь поднять её и потрогать лоб. С указательного пальца сорвался датчик и раздался оглушительный писк прибора оповещая об остановке сердца.

Он застонал от громкого звука, опять закрывая глаза. "Зачем так громко? Как болит голова!" Этот звон был оглушающим. Двери распахнулись и в комнату ворвались какие-то люди.

— Все в порядке Герцог! Все в порядке... — Успокаивающе заговорил кто-то. — Это просто слетел датчик.

Майкл дернул рукой еще раз, открывая неясные глаза. "Почему так громко? Почему они так кричат?"

— Мики... — Алан присел рядом. — Мышонок... — Он наклонился нежно целуя юношу в переносицу. — С возвращением, ты только не дергайся, мы еле остановили кровь, несколько раз делали тебе переливание...

— Алан... — Почти неслышно зашептал юноша. — Что случилось? Почему я здесь, а не в церкви?

Все перемешалось в его сознании. Он ничего не помнил, все еще пытаясь собраться с мыслями и соединить все воедино.

— Ты ранен, малыш, разве ты ничего не помнишь? — Герцог осторожно гладил его лоб, стараясь не касаться маленьких глубоких ранок.

— Нет. Я пока ничего не помню. — Майкл поморщился вспоминая, обжигающую боль и ничего более. — Было больно.

— Я знаю, Мики... — Алан рассматривал его лицо. — Ангел не пользуется крупнокалиберными пистолетами, чтобы помучить людей подольше, поэтому твои ладошки и ступни почти не повреждены, а вот с раной в боку Крису пришлось повозиться, несколько вен были порваны... Не пытайся шевелить руками и ногами...

— Боже! — На юношу нахлынули воспоминания бурным потоком. Как их вывели, полусонных, почти раздетых. Как убили Стивена, как он увидел их растерзанные тела. И боль... Боль во всем теле. — Алан! — Из глаз полились крупные слезы.

Малыш Стиви, он ведь так боялся боли, как же хорошо, что он умер быстро...

Филипп, священник со смешинкой в горле, он так нравился детям, как он наряжался клоуном на дни рождения и веселил их...

Рыжий Сем, с усыпанной веснушками мордашкой, порой он тайно приходил к Майклу и рассказывал ему свои тайны, такие детские и наивные, но он так верил...

Мартин, он пришел к ним совсем недавно, священник, который так любил людей, который защищал их, веря в людское добро. Где она, эта доброта?

— Братья... отец Питер... Я его там не видел, где он?

— Тише... — Герцог осторожно обнял его, прижимая к себе. — Отца Питера они заперли, он должен был жить с грузом произошедшего и ненавидеть Бога за то, что он не помог вам. Полиция нашла его в подвале, где запирали тебя, он молился...

— Боже, ну почему? — Юноша рыдал, не имея сил остановиться. — Это я виноват... Я... — Голос дрожал.

"Ты не понимаешь, если они найдут меня здесь, нам не жить обоим! Ты глупец!"

Вспомнил Майкл слова Алана, когда он впервые появился в церкви.

"Не смей, безумец! ... Слышишь? Если ты не хочешь умереть, если ты не хочешь пожертвовать своими братьями, не смей!... Ты глупый мальчишка не знающий жизни, а Ангел — воплощение Люцифера, его грех не сравним с нашими, он вожделеет убийствами, и главной целью его является Папа, и уж точно он не остановиться перед убийством такой мелкой пешки как ты!"

Майкл вздрогнул, как же Алан был прав, а он наивен, верил в то, что человек может измениться... Он дрожал всем телом и вспоминал. Снова и снова.

— Алан, я был просто глуп, что не верил тебе.

— Успокойся, ты не глуп, ты просто молод и доверчив... — Герцог посмотрел на Криса. — Дай ему успокоительное.

Доктор кивнул.

— Не надо... — Прошептал молодой священник. — Это мое наказание, за то что поддался соблазну. Пусть они уйдут, пожалуйста.

Герцог махнул рукой, и все ушли, оставляя их одних.

Майкл теперь только всхлипывал. Даже руку не было сил поднять, да и не мог.

— Алан, не уходи от меня. Только не уходи... — Глаза закрылись от усталости, спасительный сон наваливался приятным грузом на измученного юношу.

— Не уйду... — Прошептал мужчина, напоследок целуя его в висок.

* * *

Питер сидел в кабинете за столом, смотря в никуда.

Кто-то из прихожан зайдя в церковь, увидев, какой ужас творится там, вызвал полицию. Полицейские обшарили все, найдя старого священника. Трупы были отвезены в морг, на деревянном кресте была кровь и следы от пуль, кровь принадлежала Майклу, но его так и не нашли. Банда Ангела была перебита, а сам Ангел убит зверским образом. Стреляли в него серебряными пулями, на каждой из них были выгравированы ивритские письмена.

Детей развезли по приютам, пока все не уляжется.

— Прости, сынок, я так и не смог признаться тебе, я так хотел, чтобы ты был лучше меня. Я так хотел быть хорошим отцом, а последнее, что ты запомнил — была моя ненависть.

Перед ним на столе лежал конверт от его друга из Ватикана, его принесли сегодня утром, но Питер не торопился его вскрывать, какой теперь в это смысл?

"Срочно", "Секретно" — стояли штампы на конверте.

Глубоко вздохнув, Питер потянулся к нему, распечатал, письмо было достаточно объемным.

"Здравствуй, брат Питер... — Писал Венченсо. - Я только что узнал, что произошло в твоем приходе, это так страшно...Как жаль, что ты написал мне в преддверии такого ужасного события, но что бы то ни было, я выполнил твою просьбу. Алана Сент-Вери нет в списках, зато есть другой человек. Я предоставил тебе копии документов из его личного дела, надеюсь это тебе поможет..."

Далее, были сложенные в трое несколько ксероксных распечаток. Дрожащими руками, Питер развернул их.

Алан Хамфри Честертон, герцог Сент-Вери, рядом была фотография молодого Герцога.

Епископ Хамфри.

Руководитель 1 звена "Искателей правды"

Женат, двое детей. — Фотография жены и детей прилагалось.

Было там что-то о его заданиях, успешных их выполнениях, кроме одного... Ангел Апокалипсиса,

Статус... ПРОВАЛЕНО. Фотография Ангела, лицо было так ненавистно знакомо Питеру.

Отстранен.

На другом листе, была информация об Ангеле, о кровавом теракте в церкви на причастии, среди погибших числились Элиза, Джейк и Майкл Честертоны. Были фотографии из церкви, результаты вскрытия, все дети были изнасилованы перед смертью.

"Боже! Как все это похоже... Все это дело рук одного человека, приспешника Люцифера!" Старый священник опустил голову на руки. Он видел, как издевались над молодыми священниками, он слышал их крики, он наблюдал как Майкла привязывали к кресту. Он был бессилен чем-либо им помочь и это опустошало его душу. А потом его увели в подвал и заперли.

Такое опустошение было в сердце и на душе мужчины. Господь не помог, не защитил их от насилия и злости этого человека, а он-то считал Герцога приспешником дьявола. А он оказался такой же жертвой, как теперь и они.

* * *

Майкл проснулся и открыл глаза. Было все так странно. Ужас прошедших дней отступал вдаль, дней прошло много. Стало лучше, гораздо лучше. Удивительно, но силы возвращались к нему. Медленно, постепенно, но возвращались.

— Алан... — Прошептал юноша.

Мужчина помогал ему всем и он был благодарен за это. Последние слова, которые он сказал в церкви перед тем, как отключиться были "Я люблю тебя..." и он бы сказал это и сейчас. Но нужен ли он Герцогу, вот такой — весь израненный и больной? Страшно, страшно до той степени, что ему становилось дурно.

— Ты моя любовь — Алан.

— Ты моя жизнь... — Герцог прилег на кровать рядом. — Доброе утро, мышонок. — Он наклонился и припал к губам юноши в нежном поцелуе.

Майкл обвил руками мужчину за шею, приподнимаясь над кроватью и приоткрывая губы навстречу.

— Привет... Как у тебя дела? Я так хочу встать и пройтись по улице. Так надоело лежать в четырех стенах.

— А почему ты раньше молчал? — Изумился мужчина. — Мы отправляемся на прогулку, куда бы ты хотел? — Герцог взял его руку, нежно целуя основание ладошки.

— Я не хотел быть обузой, но сил уже нет постоянно лежать. — Юноша томно улыбнулся, прикрывая глаза. Было так приятно и немного щекотно. — Я не знаю. Просто прогуляться, посидеть на фонтанах, съесть по мороженому и поболтать ни о чем. Наслаждаться жизнью... — Тихо прошептал. Для него это было сейчас очень важно.

— Конечно, поедем в городской парк к фонтанам.

Алан провел пальцем по его руке, снова поцеловал ладошку, стал целовать пальчики, посасывая их.

— М-м-м... — Майкл впервые за последнее время тихо и нежно рассмеялся. Пальчики задрожали от ласки. — Ты хочешь меня совратить совсем? Безвозвратно?

— Конечно... — Тихо прошептал Алан засмеявшись.

Пальцами, он отодвинул рукав его сорочки, почти до плеча и прошелся по руке мелкими поцелуями, оставив последний на внутренней стороне локтя, лизнул сгиб, проходясь языком по еле заметной вене, ущипнул ее губами.

С губ священника слетел тихий вздох, полустон. Кожа молочно-белая, почти прозрачная была так чувствительна к любому прикосновению. Ресницы трепетали, а глаза то закрывались, то опять открывались, желая видеть то, что делал с ним Герцог.

— Алан...

— Да, мышонок.... — Мурлыкнул он.

Герцог наконец отпустил слегка набухшую вену и стал целовать снова его руку, опускаясь вниз, лизнул вену на запястье, снова ущипнув губами бьющуюся жилку. Его свободная рука, стала осторожно гладить живот юноши, пальцы пробрались под пижамную сорочку, играя с пупком.

— Боже! Что ты делаешь со мной? — Выдохнул Майкл, вздрагивая от прикосновений чутких пальцев мужчины, отвечая на ласку практически сразу же. "Он знает меня уже всего..." Кровь потекла быстрее по венам и прилила к щекам юноши.

— Меня сравнивают с богом? — Алан взглянул на священника. — А можно я буду просто соблазном... — Он улыбнулся, переходя к другой руке, так же лаская ее.

— Нет, ты просто змей-искуситель в первоначальном Эдеме. — Томно прошептал священник. — Ты совратил меня, того, кто должен быть чист и невинен перед Богом. — Свободной рукой Майкл стал поглаживать плечо и шею Герцога, пропуская между пальцев белые волосы.

— Бла, бла, бла!!! — Алан улыбнулся. — Я тоже невинен перед богом.

— Ты же не служитель церкви, а я да. Я никогда не грешил до встречи с тобой... — Майкл закрыл глаза, тихо вздохнув. "Церковь... братья... отец Питер. Я никогда не забуду вас. Но мне нет уже туда пути. Я не смогу больше служить в церкви и читать проповеди. Не смогу..." — Он отвернул сразу же погрустневшее лицо. Интересно, его когда-нибудь покинет это чувство вины, за то, что произошло в церкви?

— Малыш... — Мужчина вздохнул. — В Ватикане меня знают как епископа Хамфри... — И Алан уткнулся лицом в его живот. — Я руководил первым звеном Евангелийского комитета...

— Что? Ты епископ? — Глаза священника широко распахнулись, и он удивленно смотрел на него. — Поверить не могу. А почему ты не там, а здесь и совсем в другом обличье? — Пальчики прошлись по шее Герцога, опустились на свой же животик и он дотронулся до шрама, накрыл ладонью. Юноша считал, что все эти свидетельства избиения теперь будут портить его.

— Я уже семь лет не служу церкви.... — Герцог весь напрягся. — Просто не вижу больше смысла в этом... — Голос его дрожал, выдавая боль, что была в его душе.

— Прости Алан... — Прошептал Майкл, поднял руки и гладил его голову и плечи. — Прости, что напомнил...

— Ничего, я думаю... — Мужчина вцепился пальцами ему в бок. — Я должен тебе все рассказать... просто... наша семья поколениями служила Ватикану, мы искатели правды... — Он горько усмехнулся. — Я не исключение, у меня была жена и двое сыновей... близнецов. Так что, все, что я говорил тебе, поверь мне, я знаю истину.... — Алан на мгновение поднял голову, смотря в глаза юноши, потом его голова снова упала ему на живот. — Наше звено получило задание, выследить и убить Ангела, пока он не убил Папу, но нас повели по ложному следу, пока Ангел расправлялся с... — Ногти его впились в кожу Майкла. — Элоиза и дети были на причастии, когда нам сообщили об убийстве в церкви, они... люди Ангела насиловали детей, прежде чем убить, на глазах матерей, а матерей на глазах священников, — из глаз Герцога катились слезы. — Он оставил в живых самого старого священника, чтобы тот мог все рассказать. Отец Эндрю потом повесился у себя, слишком уж это было тяжело. 377 человек погибли в тот день, среди них была и моя семья. Я больше не смог работать, я просто сбежал, подальше от боли, чтобы отомстить Ангелу.... Я нашел его здесь, я... — И он разрыдался, больше не в силах сдерживать боль.

Майкл лежал и осторожно гладил перевязанными руками его голову, плечи. Губы невольно искривились от боли, от вцепившихся в него ногтей мужчины. Но об этом он ничего не сказал. Пусть! Душевная боль мужчины сильнее, чем простая — физическая. Особенно сейчас, когда он рассказал ему обо всем.

— Алан... прости... — Из его глаз тоже скатывались слезы вниз по вискам. Это все так напоминало и то, что произошло в их церкви. — Ангел все-таки расплатился за все свои грехи.

Герцог, наконец, разжал пальцы и теперь, просто лежал, обнимая юношу за талию.

— Алан, ты спишь? — Позвал его священник.

— Нет... — Тихо ответил мужчина.

— Как ты? — Также тихо спросил Майкл.

— Нормально, давай сходим погулять в другой раз... — Алан встал. — Извини, мне надо уйти... — Он нежно поцеловал юношу в губы и вышел.

— Хорошо Алан. — Вслед произнес Майкл. — Я подожду.

Дверь отворилась, и в проеме появилась мордочка блондина с короткой стрижкой.

— Привет... Я Карл, можно к тебе?

Его голос, с легким акцентом был до боли знаком священнику.

— Да, проходи. Все нормально... — Юноша улыбнулся.

Шарло прошел в спальню и забрался на кровать.

— Это здорово, что с тобой все в порядке, Эл так нервничал, когда узнал... мы тоже, ты очень хороший священник. — Он открыто улыбнулся.

— А, спасибо за комплимент. — Глаза Майкла весело блеснули. — А как у вас дела?

— В смысле? — Карл непонимающе посмотрел на него. — Если хочешь, можем пойти в сад... я попрошу кого-нибудь из охраны отнести тебя.

— Почему бы и нет? Я здесь так долго лежу, что охота хоть куда. Но если это никому не будет в обузу. — Он сел в кровати, пытаясь спустить ноги на пол.

— Ты че, сдурел? — Глаза немца расширились. — Не смей этого делать, Герцог меня убьет!

— Не убьет. Вали все на меня! — Голова у Майкла закружилась. Он сел прямо стиснув зубы. — Меня держат здесь, как фарфоровую статуэтку или хрустальную вазу. Мне надо хотя бы размять мышцы и привыкать ходить. В церкви, отец Питер меня иногда сек за каждую ошибку, и мне приходилось терпеть боль и ходить. Ничего со мной страшного не случится. — Он все-таки опустил ступни на пол и встал, держась за кровать. Зажмурился. Как же было страшно двинуться дальше. Может парень прав?

— Крис... — Завопил немец что есть мочи.

Через некоторое время, в спальню вбежал доктор, он схватил Майкла снова укладывая его в кровать.

— Вы сошли с ума, — орал он, вторя Карлу. — Вам еще нельзя ходить.

Следом ворвался Алан с бутылкой вина, а из-за того, что успел уже изрядно набраться, было не остановить, он схватил Шарло за шкирку, поднял над полом и заорал:

— Что здесь, черт возьми, происходит? Его что, нельзя на вас оставить? У него вены на ступнях порваны были и сухожилия не к черту, а он тут прыгает, как горный олень!

— Не трогай Карла! Он тут ни при чем совершенно! — Закричал Майкл, снова поднимаясь на кровати, вырываясь из рук Криса. — Я сам встал, так что ори на меня, если так хочешь! — "Боже, ничего себе состояние! Я долго ходить не смогу..." Зажмурился от такой мысли, вернее от того, что узнал правду о своем состоянии.

— Малыш... — Алан тут же выпустил немца и кинулся к священнику, подхватывая его на руки, бутылка, с почти выпитым вином упала на пол. — Как ты не понимаешь, тебе еще нельзя вставать? Четыре врача восстанавливали тебя, ты пролежал здесь всего неделю, ну зачем ты так?

— Прости, что заставил тебя волноваться. Но мне нужно быть сильным, знать свое состояние. Почему мне не сказали правду? — Он замолотил кулачками его по плечам. — А ты пил! Почему ты пил, из-за меня? Сам сумасшедший!

Юноша посмотрел на Алана сквозь слезы. Его губы дрожали. Он все еще не мог успокоиться. Почему ему не сказали? Он ведь не маленький!

— Мики, успокойся... — Герцог положил его на кровать. — Крис...

Доктор присел рядом, стал разматывать бинты на его ступнях.

— Глупый, глупый маленький священник — Алан стал целовать его лицо, стараясь не дышать.

— Может я глупый, но не дурак! — Возмущенно, но уже тише выпалил Майкл, судорожно переводя дыхание. — Не надо обманывать меня и делать вид, что со мной все хорошо. — Несколько слез скатились по его щекам. Он не мог остановить все, что накопилось внутри. — Алан! Ну почему? Почему? Почему все так сложилось? Я боюсь, что тебе надоест за мной ухаживать и ждать, когда я вылечусь. Пройдет твоя любовь и что тогда? Я останусь один, совсем один...

— Глупец! Я никогда не брошу тебя, и любовь моя не пройдет. Ты моя жизнь, малыш! — Герцог обнял его за шею, прижимая к себе. — Ты так наивен, ты так прекрасен, ты чудо, Мики, ангел небесный!

— Герцог... — тихо позвал его Крис.

Мужчина резко повернулся.

— Его надо в операционную...

Герцог дернулся, потом кивнул.

Майкл услышал и тут только осознал, что ему больно ноги. В пылу он ничего не чувствовал, а теперь... Громко застонал, кусая губы в кровь.

— Алан, у тебя есть Карл. Я знаю, слышал, как в церкви, в исповедальне он говорил о тебе, о том, что происходит между мужчинами, вами... Я... — Юноша судорожно вздохнул, сжимая кулаки и зажмуривая глаза. — Я пойму, если пока я не вылечусь, ты будешь спать с ним. — Сорвалось с языка, и он тут же пожалел, что сказал так. Но слов не вернешь. Он сказал это.

Герцог просто залепил ему пощечину.

— Алан! — Вскрикнул юноша, поднял руки и закрыл пылающее лицо. "Я дурак!"

Немец стоял, оторопев, не зная, что ему и делать, бежать прочь, или молить герцога о пощаде.

— Карл... — Голос мужчины был сух и холоден.

— Э-э-эл... я...

— Ты что сделал в церкви? — Алан медленно встал, подходя к юноше, тот пятясь, вжался в стену.

— Эл, прости...

— Господа, может разборки оставим на потом? — Встрял Крис.

Герцог тут же опомнился.

— Да, конечно...

Майкл уже ничего не слышал и не видел. Подтянул к себе больные ноги. "Он ударил меня... Ударил! Как он мог?"

— Карл, прости, что я сказал. Я забыл, что не должен выдавать тайну исповеди. — Проговорил глухо.

С глубоким вздохом, Алан поднял его на руки и вынес из комнаты, за ним следовал Крис.

— Малыш, чтобы не произошло, чтобы ни было, я никогда не изменю тебе, я не буду спать с кем-то еще, у меня есть только ты... — Тихо шептал Герцог, неся его по коридору, куда-то вниз, в ослепительно белую комнату. Посреди нее стоял операционный стол.

Крис надел белый халат, шапочку, какая-то девушка помогала ему мыть руки.

— Но я ничего не знаю об этом. Мне становится страшно и плохо только от одной мысли, что у меня ничего не получится. Что что-то произойдет не так! Сделаю не так! Разочарую тебя! — Майкл ничего не замечал вокруг. Отстранив руки от бледного лица, на котором так и блестели мокрые и темные глаза, посмотрел на Герцога. — Ты меня ударил. Неужели тебе нужна только сила, чтобы разрешать проблемы?

— Извини, я не понимаю, что творю, просто я был в операционной, когда они восстанавливали тебя, когда Крис сказал, что одно неверное движение и они уже ничего не смогут сделать, что ты больше никогда не сможешь ходить, что просто... — Он обнял Майкла, прижимая к себе. — Я люблю тебя, Мики, я боюсь потерять тебя...

— О нет! Никогда! — С ужасом выдохнул юноша, бледнея как белоснежная простыня. "Не смогу ходить... и буду для всех обузой, живым трупом, который ничего не может сделать, а только живет и пользуется другими... Никогда! Никогда не буду в таком положении, лучше умереть..." Закрыл глаза, пряча лицо на груди Герцога, а пальчики вцепились в его рубашку. — Пожалуйста, сходи за меня на кладбище, к могиле моих родителей. Я не могу...

— Завтра, мышонок, я свожу тебя, когда ты отойдешь от наркоза, я же обещал тебя отвезти к фонтанам. — Алан улыбнулся, целуя его в губы.

Рядом стоял Крис, давая понять, что уже пора.

— Малыш, ты уснешь, я буду рядом... — Алан снова поцеловал его. — Обещаешь, что впредь будешь слушать меня?

— Обещаю... — Прошептал Майкл, закрывая глаза. — Обещай и ты, что больше не ударишь меня.

— Обещаю... — Алан на прощание поцеловал его. — Будь умницей. — И отошел.

Крис надел на него маску и через некоторое время, Майкл провалился в небытие.

* * *

Рука священника дернулась, нащупывая слегка шероховатую поверхность ткани. Майкл медленно открыл глаза. Сознание прояснялось. Сверху лился мягкий свет бра. Губы раскрылись в тихом вздохе. "Как хочется пить!" Пальчики зашевелились под чьей-то рукой. Майкл повернул голову и увидел спящего рядом Герцога.

— Алан... — Почти неслышно позвал его священник.

Герцог дернулся, открывая глаза.

— Ты пришел в себя... — Он улыбнулся.

— Я хочу пить. В горле словно пустыня. — Юноша слабо скривил губы в подобии улыбки.

— Конечно... — Мужчина поднялся, бесшумно подошел к мини-бару. — Нектар будешь? Персиковый есть, яблочный...

— Арбузный... — Пошутил Майкл, вернее попытался. — Конечно персиковый, он мягче.

— Есть и арбузный... — Мужчина налил ему сок в высокий стакан и подошел к кровати, уселся рядом, помогая Майклу сесть, поднес к его губам стакан.

В его жестах было столько нежности и заботы.

— Спасибо... — Юноша медленно пил. Наконец, слизнув последние капельки, вздохнул и поерзал. Сил еще мало в его руках. Да и уставал быстро. — Как все прошло? Я буду ходить?

— Да, если будешь слушать врачей, а не изображать из себя героя. — Герцог потрепал его по волосам.

— Прости... — Майкл понурил голову. — Знаешь, когда наркоз действовал на меня и я засыпал, я думал только о тебе. Я хочу жить только потому, что ты рядом со мной. Теперь я понимаю, почему ты был такой странный. Я не верю, что Бог есть. Теперь в это не верю.

— А ты не верь в Бога, просто верь в силы, что ведут нас.

— Конечно. Ты как всегда прав. — Он вздохнул и легонько поцеловал мужчину в плечо. — Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.... Как ты себя чувствуешь? — Алан лег рядом.

— Странно... Состояние после наркоза бывает разным у людей. — Майкл повернулся и посмотрел в его глаза. — Почему-то мне снился замечательный сон. Такой... завораживающий. Я не знаю как происходит секс между мужчинами, но, по-моему, я видел именно это. — Румянец появился на щечках юноши. Он смутился. Разговаривать на такую интимную тему ему никогда не приходилось.

— Эх ты... — Мужчина потрепал его по волосам. — Хочешь, отнесу тебя в сад, подышишь свежим воздухом.

— Но я ж не дал тебе поспать! — Возмутился тот. — И ты опять не выспишься. — Но он хотел, очень хотел. Сад, наверное, такой красивый ночью. Да и он не видел ничего здесь кроме этой комнаты и той, белой операционной.

— Не говори глупости! — Алан поцеловал его в губы и откинул одеяло, разглядывая священника. — Ты прекрасен! — Наклонившись, Герцог задрал ему рубашку и поцеловал животик, потом спустился ниже. — Сны говоришь... — медленно стянул с него пижамные штаны и поцеловал в пах, зарываясь носом в светлый пушок.

— Ала-а-а-ан! — Простонал юноша вздрагивая и выгибаясь. Сладкое чувство разлилось по всем венам и клеточкам тела. — Ты издеваешься надо мной... Ты же обещал!

— Обещал, но ты такой соблазнительный мышонок... — он поднял голову и облизнулся, снова зарылся носом в пушок, проводя по основанию члена, руки его ласкали бедра юноши. — Мням... — Алан лизнул головку.

Майкл выгнулся от сладостного позыва. Закрыл рот рукой, сдерживая вырывающиеся из груди стоны и вскрики.

— Мучитель... садист... — Но таким томным и нежным голосом он произнес эти слова.

— Да-а-а... — протянул Герцог.

Язык порхал по рубиновой головке, слизывая первые капли возбуждения, поцеловал яички, вбирая их в рот, а по члену порхнул палец, по самому краю, собирая драгоценные капли.

Юноша приподнял бедра вверх. Стоны вырывались один за другим, а он покусывал костяшки пальцев.

— Алан... прошу тебя... — Его ноги раздвинулись сами собой. — Как же это прекрасно! Боже, спаси и сохрани!

— Спасет, спасет... — Губы вернулись к члену, а рука скользнула между его ног, смазывая девственную пещерку. Влажный палец слегка углубился в нее.

Майкл тихо выдохнул, поднял голову и посмотрел на Герцога. Ноги его сомкнулись, сжимая руку мужчины. Все же это было непривычно, необычно... В общем так, чему юноша не мог подобрать слов.

— Это обязательно? — Тихо прошептал, постанывая от ласк.

— Расслабься, маленький... — Мужчина погладил его бедра. — Тебе понравиться, я обещаю. — Он приподнявшись, поцеловал Майкла, его солоновато-сладкий язык скользнул ему в рот, раздвигая губы.

Юноша тихо вздохнул, расслабляя бедра, освобождая его руку. Поцелуй был таким ошеломляющим, уводя его дальше, заставляя забыть, кто он и что он. Только эти властные и нежные губы, только эти горячие руки.

Палец Алана скользнул глубже, мужчина не прервал поцелуй, наоборот, он стал еще более страстным, его язык играл с язычком Майкла, уводя его за собой.

Юноша протестующее застонал, чувствуя, что в него входит палец мужчины. Он приподнял попку вверх, раздвигая ножки еще шире. Брови взметнулись домиком.

— Алан...

— Что, малыш? — Герцог взглянул в его глаза.

— Это не больно? — Он с надеждой смотрел на Алана, обнимая его за плечи.

— Нет... — Мужчина улыбнулся. — Расслабься... — Он лизнул нежные уста юноши. — Побереги свои ладошки, не напрягай их. — Герцог улыбнулся ему и голова его снова опустилась к паху юноши, язык коснулся члена, а палец углубился еще немного.

Майкл с тихим вздохом опустился на кровать, концентрируя свое внимание на том, что происходит с ним, с его телом.

— Все в порядке... мне уже не страшно. — Он ободряюще улыбнулся, немного заерзав.

Герцог толкнул палец глубже, полностью погружая его в тело священника и замирая, голова его поднялась, а глаза следили за выражением лица Майкла.

— А-а-ах... — Вскрикнул он, сжимая пальцами шелковую простынь и приподнимая бедра. Глаза широко распахнулись. В них стояли страх, удивление, а через секунду другую все сменилось желанием. — Это необычно... — Еле проговорили он дрожащими губами. Необычно, резко это произошло, и от этого по всему телу прокатилась жаркая волна.

— Мики, руки! — Алан нахмурился. — Или тебе к ним привязать дощечки? — Мужчина улыбнулся. Палец его подался назад, а потом вперед.

— Прости, я не хотел. Это сильнее меня... — Прошептал Майкл, а потом голос сорвался в невольный крик. Он выгнулся. Это движение внутри, такое странное, вызывающее дрожь во всем теле, разогнало кровь, что полилось огненной рекой, расплавленным золотом. Руки все равно цеплялись за ткань, а ножки поднялись и опустились обратно. Он не мог совладать с собой, тем более следить что делает, подчиняясь голосу тела.

— Мики... — Сурово сказал мужчина. — Наверно зря я все это затеял... — Он тяжело вздохнул останавливаясь.

— Алан... не останавливайся, прошу... Неужели ты остановишься, оставив меня в таком состоянии? — Майкл чуть не заплакал. Тело горело, требуя... требуя... Перебинтованными руками закрыл лицо. — Ты сначала возбудил меня и хочешь вот так меня оставить?

— Мики... — Герцог улыбнулся, он потер подушечкой пальца гладкую стенку пещерки. — Мики... убери руки от лица, я хочу видеть твои глаза... — Мужчина снова лизнул его член, поцеловал головку.

— А-а-ах! — Вскрикнул Майкл, приподнимаясь и убирая руки, а внутри все запульсировало. — Как сладко... — Он зажмурился от удовольствия и желания. — Не лишай меня этого.

— Не собираюсь... — Палец его стал двигаться, постепенно увеличивая темп. — Как я могу, малыш? — Теперь он серьезно взялся за дело, вбирая его член в рот. Движения губ и движения пальца слились в один ритм, сводя священника с ума.

Юноша завертелся на кровати, выгибаясь и крича. Перед глазами все плыло, а сознание улетело куда-то вдаль. Никакого контроля, самообладания и слежения за собой. Пальчики вцепились в волосы мужчины, а ножки двигались, поднимаясь и опускаясь.

— Алан... Алан... Боже! Тело просит чего-то еще, а я не знаю что. Алан!

— Я знаю, но ты болен, мышонок, позже... — Он ласково улыбнулся, еще убыстряя ритм, сводя юношу с ума.

— Я больше не выдержу! — Не то простонал, не то прокричал Майкл, взрываясь в сильном оргазме, который потряс его всего. Рухнул обратно на кровать и лежал тихо постанывая. Это было просто волшебно, то что с ним сделал Герцог Сент-Вери.

Алан поднял голову, облизываясь. Он смотрел на распростертого юношу с улыбкой. Через некоторое время Майкл открыл глаза. Он смущенно улыбнулся, вспоминая свое поведение. Попка его хранила воспоминание о вторжении. Но как ни странно, стыдно не было. Может, он уже привык к этому? "О Господи!"

— А как же ты? Ты возбужден...

— Ну и что... — Мужчина все еще улыбался.

— Я... — Майкл сел на кровати на колени и слегка наклонился перед ним, ложа руку на пах Герцога. Нежно потер ладошкой в этом месте. — Он у тебя такой... большой. Я не могу оставить тебя в таком состоянии. — Руки потянулись, стягивая штаны с мужчины.

— Нет, малыш. Не надо... — Герцог улыбнулся, сам снимая штаны. — Готов ли ты к еще одному уроку?

— Думаю, что да... — Юноша откинулся на спину, доверчиво смотря в его глаза.

— Ты бы смог поласкать меня язычком и губами? — Наклонившись, Алан коснулся пальцами его губ.

— Я попробую. — Майкл кивнул. А как могло быть иначе? Мужчина доставил ему море удовольствия и наслаждения. Он тоже готов ему подарить эти ощущения. Готов, да и сам же хочет.

Герцог подобрался к нему ближе.

— Только не бойся... — мужчина сел ему на грудь, почти сел так, что голова Майкла оказалась между его ног. Член его касался губ юноши. — Если тебе страшно, или что еще, я не буду настаивать. — Алан навис над ним, упираясь руками в подушку, чтобы не делать упор на ноги.

— Я почти не боюсь. — Нежные губы Майкла дотронулись до головки члена мужчины. Он робко и осторожно его поцеловал, потом лизнул. Секунду другую пребывал в нерешительности, облизывая губы. "Странно все это... Немного страшно, но мне же приятно..." — Майкл более уверенно стал ласкать возбужденную плоть Герцога.

Мужчина застонал, закрывая глаза.

— Малыш... Возьми его,... просто позволь ему очутиться глубже,... просто прими... — Проговорил он прерывисто, сквозь стиснутые зубы.

Юноша приоткрыл рот. Руки вцепились в материю, а глаза вопросительно смотрели на него, как будто спрашивая "Так?".

Герцог слегка двинулся, и член погрузился в его рот.

— Закрой зубы губками, чтобы не повредить меня.

Майкл слабо кивнул, выполняя наставления Герцога. Он знает больше чем юноша, более опытен.

— Если рот устанет, сразу скажи.

Но мужчина сам стал двигаться медленно и неглубоко. Он понимал, что у священника может возникнуть отвращение, если он сделает что-то не то, хотя очень хотелось увеличить ритм и глубину. И он увеличил, но лишь не намного.

"Неужели это так происходит? Так надо доставить ему удовольствие... Но пусть будет то, что будет. Алану нравится..." — Думал Майкл, пока Герцог двигался. Он наблюдал за ним, за его реакцией. Пока не было ничего страшного и противного. Член мужчины скользил по его язычку и небу. И это было немного даже забавно, а если еще и сосредоточиться так и приятно. То как трется большая плоть по его языку, горячая... гладкая...

Герцог выгнулся закричав, выплескивая в юношу все то, что в нем было, быстро слез с него и приподнял голову священника.

— Это не обязательно глотать... — Мужчина схватил со спинки кровати полотенце и приложил его ко рту Майкла. — Просто выплюнь.

Юноша покачал головой, проглотив его горячую и столь драгоценную влагу. Потом прикрыл глаза и улыбнулся.

— Это так странно, но... Я надеюсь, что не разочаровал тебя.

— Ну что ты, Мышонок... — Алан улыбнулся. — Пойдем в сад?

— Да, пойдем... — Ему надо было проветрится и привести в порядок мысли. А в саду будет проще и лучше. — Но тебе придется меня нести. — Нежная улыбка играла на его губах.

— А я об этом тебе сразу сказал... — Герцог наклонился и поцеловал его в губы.

Мужчина поправил на нем пижаму, оделся сам, достал большой мягкий плед, укутал Майкла и, подняв его на руки, понес в сад.

Священник улыбался и наслаждался его объятиями и сильными руками. Обвил руками за шею, посмотрел на мужчину и поцеловал его в щеку.

— Мне так хорошо с тобой, Алан. А что происходит между мужчинами дальше? Ведь это не все, ведь так?

— Нет... а что там тебе наплел Карл? — Герцог нежно улыбнулся ему и лизнул в нос.

— Ну... — Сморщившись, и укусив мужчину за подбородок острыми зубками, юноша рассмеялся. Потом, понурив голову, он прошептал. — Только обещай не наказывать его. Я был не в себе, когда прокричал про то, что он был в исповедальне.

— Не буду, это мелкое развратное существо, вгонит в краску кого угодно. Шарло время от времени делил со мной постель, это просто было необходимо телу... этому похотливому блондинчику без разницы, кто его трахает, а мне было все равно, я только с тобой стал забывать ту потерю, забывать семью.

Герцог вынес его из особняка, в огромный сад. Он шел по дорожке, прижимая к себе драгоценную ношу, вокруг благоухали ночные цветы, разнося вокруг цветочные ароматы.

— Как здорово здесь! — Майкл улыбнулся. Он долго собирался с мыслями, не зная как сказать. — Ну, по его словам он хотел покаяться в грехах. Только я не знаю, может, он хотел достать меня. Он говорил, что спит с мужчинами, что спит с тобой, он описывал, как прекрасен секс... "Вы даже не понимаете, как это жить в полном одиночестве... хотя, наверно понимаете, когда тело хочет ласки, когда все мышцы сжимаются при виде предмета своих грез... Когда плоть вздымается в надежде выпустить наружу свои соки, когда тебя целуют сладкие губы, и как страстен, становится поцелуй со временем, как обжигают тело ласки. И ты ждешь чего-то большего. Твое тело хочет, оно томится от желания почувствовать естество возлюбленного. И когда оно заполняет тебя, ты счастлив безмерно и это чувство полноты сводит тебя с ума. А потом он начинает двигаться и ты уже не в этом мире, его плоть врывается в тебя, бывает сильно и резко, а бывает медленно и нежно, как ты желаешь, а потом оргазм, он увлекает сразу двоих, за границы сознания..." Вот его слова. — Юноша перевел дух. Смущение охватило всего. Он прижался к Герцогу, спрятав лицо. — Я не знаю, как тогда еще не вылетел пулей из кабинки.

Мужчина улыбнулся. Они прошли в беседку и Алан сел, опуская юношу к себе на колени.

— Да... он прав, но... — Герцог нежно погладил по его попке. — Она еще не готова, ты еще не готов... — Он улыбнулся и припал к губам Майкла в нежном поцелуе.

— Алан... — Тихо прошептал юноша, обвивая его руками за шею. — Самый ненасытный человек. Я вообще пока ничего не знаю об этом. — Положил голову ему на плечо, крепко прижимаясь. Как же было хорошо...

— Разве я тебя на что-то толкаю? — Мужчина улыбнулся, запуская руку ему в волосы. — Все идет своим чередом, все идет хорошо, я ведь обещал учить тебя, я обещал подготовить тебя.... — Вторая рука его скользнула к телу Майкла, гладя его животик и бедра.

Юноша вздрогнул, стал тихо постанывать от приятных и таких нежных ласк. Уткнулся носом ему в шею.

— Ты опять хочешь возбудить меня? Мучитель... Но так хорошо!

— Вовсе нет. — Алан погладил его по голове. — Спи, давай! — Ласково произнес он.

— Ага... — Тихо засмеялся Майкл. — В саду, ночью сидит парочка. Один держит другого на руках, второй спит. Недурная картина...

— Это ты так думаешь, душа невинная... — Он томно засмеялся. — Я просто подумал, тебе здесь легче уснуть будет, а я тебя отнесу потом.

— Да сплю я, сплю... — И правда. Глаза закрывались сами собой, и юноша вскоре сладко спал у мужчины на руках. С нежная, слабая улыбка на губах, говорила о том, что ему очень хорошо.

Подождав, пока юноша крепко заснет, Герцог понес его назад. Раздев, уложил на кровать и сам лег рядом.

"Вот теперь я точно никуда тебя не отпущу!" Алан осторожно взял его руку и поцеловал перевязанную ладошку.

— Приятных снов, ангел....

Успокоенный, герцог провалился в крепкий сон, сказались переживания и усталость.

* * *

Постаревший за одну ночь на несколько лет отец Питер не мог найти себе успокоения. Ночью его терзали кошмары, крики священников перед смертью, а потом — днем был совсем никаким. Церковь опечатали полицейские, проводя расследование. Никто не мог туда прийти, ни один прихожанин. Наступило раннее утро, а он сидел в кабинете и скупые мужские слезы скатились по старческим щекам. Он вспоминал все последние события. Опознав всех священников, он отпевал каждого, потом их похоронили на кладбище. Сколько молодых и чистых душ погибло в этом зверском нападении.

"Майкл, сынок, прости меня за мой грех. Я никак не мог сказать тебе правды, а теперь это поздно. Тебя нет ни среди живых, ни среди мертвых, как будто специально кто-то издевается надо мной... Ты мой сын! Настоящий сын..."

Святой отец вспоминал как отдал Майкла в духовную семинарию, как отучившись совсем молодой и неопытный тот пришел в церковь. Держа при себе, он не хотел его никуда отпускать. Да и Майкл теперь знакомый со всеми церковными праздниками, таинствами и обрядами очень помог им, увеличив суммы пожертвований и ростом прихожан, которые приходили к ним послушать, исповедоваться и помолиться.

— Майкл, где ты сейчас? Наверное, на небесах. Твоя душа была так чиста и возвышена, что только туда тебя возьмет Господь. — Прошептал отец Питер, сжимая кулаки. Он вспомнил, как наказал его только за то, что тот узнал больше, чем следовало бы, и изменил проповеди. Искренний, честный молодой священник не хотел врать никому. Настоятель этого не понял, не понял стремления юноши быть честным не только перед прихожанами, но прежде всего перед Богом и собой.

"Бедный мой сынок... Я тебя так отхлестал и замучил, что ты потом болел... А лечил тебя не я, а Герцог — Алан Сент-Вери..." Да, кстати... Герцог. Пусть его не было тогда, но может быть он знает о случившемся, знает о Майкле? Надежда появилась в глазах отца Питера. Надо позвонить пока не поздно! Пока он не умер, надо успеть, хоть что-то сделать! Рука протянулась к телефонному аппарату, но вдруг опустилась. А может Герцог пошлет его к Дьяволу, ведь он заслуживает этого за содеянное. Алан Сент-Вери имеет право на это чувство. Он — человек с большой властью, но может он поймет старого священника? Теперь уверенней взяв телефонную трубку, он набрал номер, единственный который давал Герцог для связи с ним в экстренном случае.

Телефонный звонок раздался в особняке Алана Сент-Вери.

— Особняк Герцога Сент-Вери... — Раздался в трубке представительный голос мажордома.

— Простите, это отец Питер. Мне нужен Алан Сент-Вери.

— Подождите минуту, я спрошу, желает ли он поговорить с вами...

— Скажите ему, что это очень важно.

— Хорошо.

В трубке послышались шаги, стук в дверь и тихий голос мажордома.

— Ваша светлость, простите, что посмел разбудить вас, вам звонит Отец Питер, он сказал, что это срочно...

— Хорошо, Чарльз.... Алло... — послышался в трубке немного сонный голос.

— Простите Герцог за столь ранний звонок. Но это для меня очень важно. — Голос священника дрожал. — Полиция ничего до сих пор не знает о Майкле. Его нигде нет. Я знаю, что он тяжело ранен и ему плохо. Возможно, его даже нет в живых. Но... — прерывистый вздох. — Его надо хотя бы похоронить.

— Где вам будет удобно встретиться? — Послышался шорох простыней и тихий стон кого-то рядом с Герцогом.

— Ну... если возможно, то возле церкви. — Питер нахмурился. "Он так добивался Майкла. А теперь, кто-то рядом с ним. Грешник! Значит, он о нем совсем не думает..." — Вам так подойдет?

— Да, я буду через пол часа.... — Телефон отключился.

— Ну вот... — Отец Питер положил трубку на место и задумался. "Хоть какое-то прояснение. Герцог влиятельный человек и ему многое известно. Он должен знать хоть что-нибудь о моем сыне..."

* * *

Герцог отдал трубку мажордому и жестом отослал старика из комнаты.

— Мики... — Он наклонился над юношей и нежно поцеловал его в губы.

— М-м-м... — Священник улыбнулся, медленно просыпаясь. — Это конечно самое сладкое пробуждение в моей жизни. — Он открыл неясные со сна глаза. — Почему так рано?

— Не торопись просыпаться... — Алан улыбнулся ему в губы. — Мне просто надо уехать ненадолго, а когда я приеду, мы отправимся к фонтанам.

— А, ясно... — Юноша сладко зевнул, прикрывая ротик ладошкой. — А сейчас с тобой нельзя?

— Нет, мышонок... — Мужчина поцеловал его ладошку. — Спи, все слуги в твоем распоряжении... — Убрав руку, Алан поцеловал юношу в губы и встал с кровати.

— Ладно, я буду ждать тебя. — Майкл повернулся на правый бок, обнимая подушку. — Она будет вместо тебя.

— Неа, — Герцог улыбнулся. — Не пойдет! Или я прикажу убрать отсюда все подушки... — Он потрепал Майкла по волосам.

— На чем же я спать буду? — Пробурчал юноша, закрывая глаза. — Садист...

— Это ты садист, не заставляй ревновать меня к подушкам! — Герцог рассмеялся, наклоняясь ближе. Его бархатный смех шевельнул волосы юноши на виске. — Да, надо идти, а то брошу к черту все дела и завалюсь в кровать.... — Алан поцеловал священника в висок, и тяжело вздохнув, вышел.

— Иди, иди... А то напрошусь сейчас с тобой. — Проворчал Майкл в подушку и опять заснул.

* * *

Алан вылез из машины и посмотрел на церковь. Сюда не ходят люди, внутри все еще видны следы ужасного преступления, на мраморном полу контуры белого мела... Мужчина тряхнул головой. Так же было и семь лет назад. Ту церковь закрыли, сделав из нее усыпальницу для погибших. Герцог поднял голову.

"Господи, ну почему тебя нет?" Глупо наверно, но к такому выводу он пришел давно. Бога нет! Либо его никогда не было, а может, он просто ушел, не вынес того что творили люди.

— Здравствуйте Герцог Сент-Вери. — К нему вышел отец Питер. Он так изменился за последнее время. Волосы и бородка поседели, а плечи поникли под ужасом потерь. — Спасибо вам, что приехали.

— Не за что... — Алан холодно смотрел на него. — Вот теперь скажите мне, Питер, где был ваш идол, когда творился весь этот ужас?

— Вы были правы, мы поклонялись идолу.

— Нет... — Прервал его герцог. — Вы просто убили веру.

— Я понимаю... Майкл верил вам, а я не понял этого, решил, что он хотел взбунтоваться. — Старик мотнул головой. — Но я хотел вас спросить о другом. Вы что-нибудь знаете о Майкле?

Алан сел на скамейку и посмотрел сквозь шелестящую на легком ветерке листву.

— Я боюсь об этом думать, но возможно он уже никогда не сможет ходить... — Мужчина тяжело вздохнул. — Я собираюсь собрать всех врачей мира, я знаю, есть совершенные протезы, но... Я боюсь сказать ему об этом, боюсь увидеть его слезы, ужас в его глазах. Крис больше переживал за его руки, а этот мальчишка соскочил с кровати и испортил то, над чем врачи трудились почти двое суток! — По щекам его потекли слезы.

— Он жив? — Священник засиял. — Главное что он жив. Он сильный, выдержит.

— А вот в этом вы ошибаетесь, он очень слаб.

— Пожалуйста, могу я увидеть его. Поговорить... Это очень важно для меня.

— Зачем? Вы предали его, теперь вас не будет в его жизни.

— Я ошибался. Очень сильно ошибался. — Отец Питер теперь умоляюще смотрел на мужчину. Никогда прежде он бы и не смог подумать и поверить, что будет умолять Герцога о чем либо. Но Господни пути неисповедимы. — Не лишайте меня этой встречи. Только одна встреча и я больше не появлюсь в его жизни.

— Зачем? — Герцог внимательно посмотрел на него.

— Хочу попросить прощения у него. Сказать то, что должен был сказать давно. Как только он пришел в церковь. — Священник тяжело вздохнул и сцепил пальцы в замок. — Он мой сын...

Алан медленно поднялся, некоторое время молча смотрел на Питера, а потом наотмашь ударил его по лицу.

— Можете считать, что получили удар от вашего идола. Если я вас увижу у моего дома, или узнаю, что вы звонили, я увезу его туда, где вы его не найдете! — И пошел прочь.

— Герцог! Остановитесь... — Закричал святой отец. — Вы не понимаете. Он должен знать о своей матери, о своих корнях! Он ведь о них ничего не знает.

— Уж пусть лучше не знает, ему сейчас и так хватает проблем! — Алан сел в машину и с силой захлопнул дверцу.

Машина рванула с места.

Отец Питер стоял с протянутой рукой в сторону уезжавшей машины.

— Остановитесь... — По старческим щекам потекли горькие слезы. — Вы не понимаете. Я так хочу увидеть своего сына, не хочу, чтобы он помнил мою ненависть. В последний раз мы так и не поговорили.

* * *

— Мики... — Алан прилег на кровать и поцеловал священника в губы. — Мы уезжаем.

— Почему? Куда? — Юноша сразу открыл глаза, с удивлением смотря на мужчину. — Почему так резко? Ведь все в порядке.

— Мы едем в Японию, понимаешь, там самые лучшие в мире клиники по протезированию... — Герцог обнял его.

— Протезированию? — Повторил Майкл. — Почему? Что случилось? Что со мной? Алан ответь... — Спрятал лицо у него на груди. Все тело вдруг охватила дрожь.

— Ничего, не волнуйся, все будет в порядке... — Мужчина поднял его лицо, стал покрывать поцелуями его глаза, щеки, губы. — Верь мне, маленький... — Хотя из его глаз катились слезы. — Я не позволю тебе страдать, я душу дьяволу продам, или кому там еще, не знаю, но ты страдать не будешь! — Герцог притянул его к себе, прижимая.

Юноша поднял одну руку, стал пальчиками смахивать его слезы.

— Со мной что-то не так, я чувствую это. Алан, пожалуйста, если это очень серьезно то скажи мне. Я не хочу остаться калекой на всю жизнь! — Он дрожал от охватившего его страха и терзавших сомнений, что мучили его своими черными стрелами. Он... Он инвалид?

— Ты не будешь инвалидом, я обещаю... — Мужчина успокоился мгновенно. "Надо отвлечь его, как?"

Руки Алана стали ласкать его грудь и плечи, губы припали к юношеским губам уже в страстном поцелуе.

— Ты не хочешь говорить, — Прошептал Майкл, понимая порыв Герцога. Дрожь прошла от ласковых и нежных прикосновений. — Верь мне, я сильный... выдержу. — Пальчики скользили по шее Алана.

— С тобой все будет в порядке. — Мужчина улыбнулся. — Знаешь, сегодня утром звонил отец Питер, он хочет встретиться с тобой.

— Да? — Юноша удивился. — Он же не знает обо мне! Точно. Наверное, думал, что я погиб. Нужно встретиться. Я хочу его увидеть. Ты позволишь? — Он умоляюще посмотрел на Герцога.

Алан достал мобильный телефон и набрав номер, ждал, когда подойдут к телефону.

— Да? — Голос, ответивший ему, принадлежал отцу Питеру. Но какой же он был усталый и тихий.

— Питер, я вот подумал, вы можете приехать ко мне.... — Алан тяжело вздохнул. — У вас будет всего 20 минут, а потом я хочу, чтобы вы выметались со скоростью ветра из дома и его жизни! — И он отключил телефон.

Майкл со страхом посмотрел на Алана.

— Почему ты так с ним говоришь? Ведь он страдает. Столько смертей в нашей церкви... и все были ему как сыновья.

— Веселый папаша... — Герцог горько усмехнулся. — Когда умерли мои малыши, я очень переживал, что проводил с ними так мало времени, а эта собака видела своего сына каждый день и при этом только больно ранила его лишь за то, что видите ли его сын вдруг изменил мировоззрение... — Мужчина фыркнул. — Таких отцов убивать надо! Он чуть не убил сына собственными руками. Знаешь, если бы у меня был второй шанс, если бы я снова был рядом с моими мальчиками, я бы уж точно не сек их за свои мысли... — Алан снова поцеловал его в губы. — Я сволочь, да?

— Ты не сволочь! Не смей так говорить! — Майкл слегка стукнул руками его по плечам, но так чтобы не повредить их. — Но о чем ты говоришь? Какой сын? Кто он? Я не понимаю...

— Ты... — глухо сказал мужчина, утыкаясь ему в плечо.

— Я... О Боже! — Юноша закусил бинты на руке и зажмурился. "Нет! Ну почему все так? Отец... на самом деле отец". — Не верю!

— Я не знаю, он мне так сказал... — Герцог усадил его к себе на колени, продолжая гладить плечи, спину, лизнул языком его шейку.

— Почему он тогда так издевался надо мной? Почему сек... своими руками? — Тот горько рыдал и не мог успокоиться. — Алан, ты встречался с ним сегодня?

— Да.

— Нет... — Он не мог поверить, но пришлось. — Все равно хочу знать, почему он так вел себя, почему так относился ко мне и ничего не сказал о моей маме.

"Пора успокаиваться!" Подумал Майкл. "Что ж я плачу? Мне нужно радоваться, ведь сколько лет мечтал об отце!"

— Скажет, это будет для него самым страшным судом... — Герцог сцеловывал слезы с его век, щек.

В дверь тихо постучали.

— Ваша светлость, — Послышался за ней голос Чарльза. — Отец Питер пришел.

— Пусть зайдет... — Алан посмотрел на священника. — А вот теперь настал момент, когда ты должен показать какой ты сильный. — Мужчина поцеловал его в губы, как раз в тот момент, когда в спальню впустили Питера.

Майкл судорожно вздохнул и устремил свой взгляд на старика, вытирая ладонью мокрые щеки.

— Здравствуй отец Питер.

Священник стоял остолбенев. "Он его целует! Это же грех... И Майкл... доволен"

— Сын, ты не должен быть рядом с ним. Это самый страшный грех! Ты не попадешь в рай.

Тяжело вздохнув, Алан достал из-под подушки пистолет и выстрелил, рядом с ногами Питера, так, что священник ощутил силу пули.

— Нет ни Рая, ни Ада, есть только жизнь. И мы превращаем ее либо в то, либо в другое! С Майкла достаточно того ада, который создал для него его собственный отец!

— Алан, успокойся... — Юноша положил руку на пистолет и снова посмотрел на своего так называемого отца. — Что вы хотели отец Питер? — Спросил он холодно.

— Сынок... не говори со мной так, прошу. — Священник подошел к кровати. — Я твой отец.

Сейчас он немного пришел в себя. Старые привычки и старое верование держало его в своих сетях, не отпуская ни на секунду. Снова все портилось.

— Я этого отца сейчас из окна выброшу... — Буркнул Герцог.

— Не надо... — Мягко прошептал Майкл.

— Ничего себе, после всего он тебя еще упрекать пытается.

— Герцог, вы можете оставить нас одних? — Отец Питер посмотрел на мужчину.

— Я лучше застрелю тебя! — Пообещал ему Алан, скалясь.

Старик пожал плечами.

— Как вам будет угодно. Только после нашего разговора. — Он достал небольшую кожаную папку. — Майкл здесь дневник твоей матери, прочитай на досуге, если захочешь.

— Ну ты и сволочь! — Глаза Герцога жгли старого священника.

Тот не отреагировал, а только смотрел на юношу. Майкл протянул руку к папке, но потом убрал.

— Не хочу... Не хочу опять страдать. Я даже не помню свою настоящую мать.

— Прости меня сын. За все.

Старый священник закрыл глаза. Эти слова дались ему с трудом. Были бы они вдвоем, он бы смог многое сказать, но присутствие Герцога, вид того как он обнимает его собственного сына — отнимало возможность поговорить.

— Лжец! — Изрек Алан. — Подлый лжец! Подхалим! Гореть будешь, хотя нет, гнить будет, в чистилище, твоя душа...

— Я говорю не с вами, а со своим сыном! Неужели не можете помолчать? — Питер гневно сверкнул глазами. Герцог тогда ударил его, теперь издевается.

Алан снова выстрелил, на этот раз в Питера, а уж стрелять он умел, пуля лишь слегка поцарапала бок старика, обжигая его болью.

— Ты дьявол... — Питер схватился за бок.

— Алан, не надо! Прошу... — Майкл схватил его за руку. — Вы ссоритесь тут, а меня спросили? Подумай обо мне и о моих чувствах! Отец Питер, я не хочу больше видеть вас. Не хочу знать, что мой отец такой .... — Майкл запнулся.

— Подлец... — Подсказал Алан.

Юноша кивнул.

— Пусть все так и останется. Ты для меня мертв. — Холодно сказал Майкл, а руки сжались в кулачки. Трудно было сказать это, трудно было унять бешено забившееся сердце. — Уходи!

Вдруг возникшую на мгновение паузу, разорвали громкие глухие хлопки, у стены стоял мужчина и аплодировал.

— Как возвышенно! — Изрек он с долей иронии.

— А не пошли бы вы к чертям собачьим, епископ Алани! — Прошипел Герцог.

— Полно тебе, малыш... — Епископ величественно протопал к кровати и опустился на край. На вид ему было лет 40....— Я с посланием, тебя желает видеть его святейшество... па-пааа... — Он улыбнулся и посмотрел на Майкла. — Разрешите представиться, — он протянул руку. — Хамфри Алани Гамильтон, герцог Сент-Вери старший... — Мужчина оскалился. — Ой, прошу прощения, герцог-то теперь у нас он! Лорд Сент-Вери... Как дела? — Спросил он сына как не в чем не бывало.

— Иди к черту!

— А я там был, малыш... — Он потрепал сына по волосам. — Какой пафос, как возвышено... — Епископ всплеснул руками. — Стоял вот тут, вас слушал... — Он улыбнулся, заваливаясь поперек кровати. — Ты никогда не изменишься.

Отец Питер несмотря на боль, с удивлением смотрел на мужчину.

— Епископ?.. Как вы здесь оказались? Никто не слышал и не видел, как вы вошли...

— Это моя работа, двигаться неслышно.

— Как и подобает охотнику... — Алан улыбнулся.

А Майкл все время с открытым ртом и с удивленными глазами смотрел на отца Герцога. Вдруг захихикал в кулачок. Эта ситуация выбила его из колеи, но в то же время поведение отца Алана Сент-Вери было удивительно забавным.

— Малыш... Хи-хи... Алан, твой отец неподражаем. Вы друг друга стоите! И так похожи... — Он все смеялся и смеялся, но сам не понимал, был ли это смех от души, либо истерический смех. Испытать за это утро столько разных эмоций: от ужаса и страха, ненависти до увиденной такой умильной сценкой. Сент-Вери старший журит своего великовозрастного сына. Это было великолепно!

— Мики... — Мужчина укоризненно посмотрел на него.

Юноша постарался прекратить смех, но губы его все равно слегка подрагивали.

— Хмык... Хмык... Х-хорошо!

— Малыш... — Алани посмотрел на сына. — Не стоит ехать в Японию, думаю Папские врачи не хуже.

— Откуда ты знаешь?

— С Крисом поговорил. — Лорд расплылся в ехидной улыбке.

— Отец! Черт возьми! Ты невыносим, ты совершенно не выносим! — Герцог фыркнул. — Но я раскусил тебя, ты просто хочешь, во что бы то ни стало, затащить меня в Ватикан.

— Да, я ухожу в отставку... — Епископ положил руки за голову и мечтательно произнес. — Женюсь!

— Что-о-о-о-о-о-о? — Взревел Алан. — Ты на старость лет совсем свихнулся?!

— Старость? — Лорд сел и обиженно фыркнул. — 56 лет это еще не старость!

— Так я, наверное, пойду, оставлю вас. — Отец Питер даже не откланялся, выскочил из комнаты со скоростью пули и уехал. Если его сын выбрал такую жизнь, то пусть так будет. "Стоило бы еще раз поговорить с ним, но уже без герцога".

— Алан, может тебе стоит пойти навстречу отцу? Это его жизнь. Да и он выглядит совсем не старым. — Майкл успокоился и просто сидел на кровати, сжимая и разжимая кулачки. Он, наверное, сейчас им не нужен. Отцу и сыну наверняка надо поговорить друг с другом.

— Конечно, — сказал Алан с сарказмом. — Он уйдет в отставку, мне придется занять его место, а знаешь, чем он занимается?... Вампиров ловит. ВАМПИРОВ!!! Пусть идет к черту... — Герцог обнял юношу. — Я сначала должен тебя на ноги поставить!

Алани подобрался к ним поближе.

— Если он войдет в твою команду, папские доктора справятся с этим в два счета!

— Да, папочка, ты знаешь, как давить на меня... — Тяжело вздохнув, сказал Герцог.

Лорд Сент-Вери, спрыгнув с кровати, стал прыгать по спальни и визжать от радости.

Юноша с улыбкой наблюдал за отцом Алана. "Как малый ребенок..." Устало откинулся на кровати, вытягиваясь.

— Только как ты меня повезешь? Я не транспортабелен и вещей у меня нет.

— На его самолете... — Алан мотнул головой в сторону отца. — Вот она, прелесть общения с бессмертными, старение твое замедляется.... Папа, и как зовут твою невесту?

— Ы-ы-ы... — Лорд остановился. — Уил... — и расплылся в улыбке.

Со стоном Герцог уткнулся в подушку.

— Это семейное... — Он тихо засмеялся. — Это какой Уил? Ваш священник?

— Ага... — Алани кивнул.

— Яблочко от яблони недалеко падает... — Философски выразился Майкл, вспоминая их отношения с Герцогом. Он сощурил один глаз и посмотрел на Алана. — А вот интересно, почему ваши имена так похожи, отличаются всего на одну букву?

— Семейное... — Лорд уселся на кровать. — Вообще-то, я Хамфри, но Алани мне нравиться больше. — Малыш, так ты согласен? — Хамфри пристально смотрел на сына. — Часть команды уже разбежалась, а часть хочет работать с тобой.

— Мики, ты как, согласен? — Герцог поцеловал юношу в висок. — Без тебя я никуда не поеду.

— Поехать с тобой? В Ватикан? — Глаза священника заблестели от радости. — Конечно, хочу! Впервые побывать в таком месте, увидеть Святой город! — Юноша обнял мужчину и благодарно чмокнул его в губы.

— И остаться там работать, то есть не совсем там, ну, в общем шлындать по всему свету. — Алан улыбнулся, покрывая нежными поцелуями лицо священника.

— Алан, ну... — С тихим вздохом прошептал Майкл, улыбаясь. — Здесь ведь твой отец. — Его нежные пальчики заскользили по шее мужчины, плечам, пробираясь под ткань.

— Эх, мой отец... — Алан усмехнулся. — Слышишь, отец, выйди...

— Да ладно... — Епископ пожал плечами и вышел.

— Ну вот, — Герцог нежно улыбнулся юноше. — Мы одни...

— Ну, зачем ты так? — Немного укоризненно прошептал Майкл. — Знаешь, а твой отец мне нравится. Он такой же сильный и волевой как и ты. — Посмотрел на свои ладони и тяжело вздохнул. — Когда же бинты снимут?

— Уж явно не сегодня... — Герцог улыбнулся. — Так мало времени прошло... — Алан осторожно водил пальчиками по забинтованным ладошкам священника.

— Я вот хотел спросить... — Майкл на мгновение задумался, следя глазами за его пальцами, осторожно сжал их. — Это правда про вампиров? Это же ведь сказки. Нет ни оборотней, ни вампиров. Все это выдумали люди...

— Не все... — Мужчина улыбнулся, стягивая с юноши пижаму. — Они есть, есть для тех, кто верит... и многие даже не подозревают об их существовании, просто есть и такие, которые нарушают правила. Вот на таких и охотится мой отец... — Алан ненадолго отстранился от юноши, разглядывая его обнаженное тело, нахмурился, останавливая взгляд на повязке. — Ты совершенен, малыш... — Герцог наклонился и лизнул сосок.

Майкл вздрогнул и тихо выдохнул. Приятная дрожь пробежала по всему юношескому телу, заставляя его приподняться, и прижаться к мужчине.

— Алан... но это же опасно. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Пострадал из-за меня.

— Ну что ты... — Герцог прилег рядом и стал водить пальцем по его груди. — Команда подбирается так, чтобы было меньше опасности, ты поймешь... — Он наклонился и поцеловал Майкла в губы.

— А я? Что я буду делать потом, когда выздоровею? — Священник тихо постанывал от удовольствия. Он хотел получить более проникновенные ласки и стал гладить пальцами его шею, расстегнул рубашку, и руки проникли под нее. — Сними, пожалуйста, рубашку, я хочу чувствовать тебя, а не ее.

Алан разделся мгновенно.

— Ты стал очень смелым, мышонок... — Алан улыбнулся, наклоняясь над юношей, губы его коснулись бьющейся жилки на шеи Майкла и слегка ущипнули.

— Может, ты тогда не будешь меня называть мышонком... — Прошептал тот застонав, откидывая голову назад и подставляя шею под поцелуи. — Ты такой сильный, мужественный... а я не могу полностью чувствовать тебя из-за бинтов.

— Глупости... — Герцог лизнул его шею, поцеловал ушко. — Мой маленький мышонок, никогда не перестану так тебя называть... — Он томно засмеялся.

— Ты мучаешь меня... котяра... — Юноша обвил его бедра ногами, стал мягко тереться о них. — Самый настоящий котяра.

— Ой, ой, ой... — Алан продолжал смеяться. — Мы так осмелели, ты хоть понимаешь, на что толкаешь меня сейчас? — Герцог аккуратно расцепил его ноги.

— На что? — Немного испуганно выдохнул Майкл, посмотрев в его синие глаза. Неужели его действия так возбуждают мужчину? — Я что-то не так сделал?

— Ты еще не готов для того, чтобы принять меня... — Алан наклонился, целуя его в губы. — Помнишь, ты сам сказал, что мой член слишком большой.... А твоя попка слишком маленькая, к тому же, ты еще болен...

— Я знаю... — Прошептал священник, пряча глаза. — Я знаю, что совсем неопытный, а ты все знаешь об этом. Раны еще долго будут заживать. Боюсь, что тебе надоест ждать меня. — Губы незаметно задрожали. "Ну, как объяснить ему, что тело предает меня, требует чего-то такого, что я не знаю. С каждым разом все сильнее и хуже совладать с собой..." Но чтобы опять не впасть в дурные мысли и не было плохого настроения, он улыбнулся и гладил пальчиками плечи мужчины. — А когда мы поедем в Ватикан?

— Сегодня, мы полетим... — Мужчина улыбнулся. — В Ватикане, в моем доме, я постараюсь подготовить тебя, как можно скорее. — Алан не переставая, целовал его плечи, грудь, играя с сосками.

Юноша застонал, выгибаясь, поднимая животик вверх. Розовые бутончики сжались от ласк мужчины, а пальцы Майкла впились в его плечи.

— Алан... Алан... — Дыхание его прерывалось. Казалось, жаркие губы оставляют горячий след на всем его теле, разжигают все сильнее и сильнее.

— Мой маленький страстный священник...

Мужчина обхватил губами сосок, втягивая его в рот, и стал посасывать, имитируя движения ребенка. Пальцы его прошлись по груди, плечам, поднялись по шее, по подбородку и коснулись губ юноши, скользнули по вишневым плодам, скользнули внутрь, увлажняясь, вернулись к соску, смочив его для пальцев другой руки и метнулись вниз, к маленькой розеточки, коснулись и ее увлажняя, один из них проник внутрь.

Майкл задохнулся, из груди вырвался вскрик. Выгнулся еще больше, прижимаясь к Герцогу.

— Алан... — Дыхание юноши было учащенным, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Алан... — Он зажмурил глаза, пытаясь разобраться с самим собой, но не получалось. Тело не подчинялось разуму, жило своей жизнью, а вернее отдаваясь полностью во власть мужчины.

Руки покинули тело Майкла. Герцог мягко перевернул его на живот, положив под грудь подушку, чтобы не было упора на бок, и слегка раздвинул ножки юноши, лег сверху, устраиваясь между них, делая упор на руки, поцеловал затылок священника. Член Алана уперся в попку юноши.

Майкл даже практически не заметил, как его перевернули, но вот... Глаза широко распахнулись и он замер, не смея двинуться. Кровь запульсировала в венах. "Он хочет сделать это сейчас?" Хотя... Хотя он уже был готов. По крайней мере, по своим ощущениям.

— Алан? Ты...

— А еще ты боишься... — Шепот мужчины был еле слышен, губы коснулись его шеи, язык заскользил по позвоночнику.

Герцог соскользнул куда-то вниз, язык его остановился на копчике и стал ласкать его, потом спустился по ложбинке между ягодиц, тут помогли руки, слегка раздвигая их, сжимая их, слегка пощипывая, губы прошлись поцелуями до маленькой розеточки.

— Мой сладкий мышонок... — Мурлыкнул он и язык углубился в девственную пещерку.

— Алан... — Голос юноши задрожал. Он напрягся всем телом, сначала вытянулся как струна, потом выгнулся. — О-о-о-о. — Кожа загоралась от горячих прикосновений, он выгнулся снова. Так было странно, но ведь Герцог не сделал ничего плохого, а наоборот. Ему было так хорошо! "Что это, не палец, но и не его большой член... А как же трепещет все тело!" — Он подался вверх, поднимая попку.

Язык Алана забрался глубже, остановился, руки продолжали ласкать ягодицы круговыми движениями, язык подался назад, полностью выйдя из его попки.

— Нравится? — Мужчина лизнул розеточку, кончик языка порхал по ней, играя.

— Да-а-а-а... — простонал Майкл в ответ. — Ты даже не представляешь как. — Он поднял голову с подушки, прогнулся в спине. — Ты сделаешь это сегодня? — Тихо прошептал. Худенькая спина вздрагивала от приятных ощущений.

— Нет... — И язык его быстро вошел снова, да так, что мужчина уткнулся носом в ложбинку. Руки его сжимали ягодицы юноши, время от времени поглаживая бедра.

Майкл тихо вскрикнул, затем снова опустил голову, носом прямо в подушку. Это слишком! Слишком сладко, слишком приятно, и даже больше! Никогда еще он такого не чувствовал. Казалось что они вместе воспарили на облака наслаждения и радости, тело плыло по этим волнам, мутился разум, оставляя место лишь одним чувствам и ощущениям.

— Да... сладко... хорошо...

А потом на смену языку пришел палец, начиная мягкое трение, Герцог повернул его на спину и заглянул в затуманенные глаза.

— Алан, ты сегодня такой... странный... — Прошептал юноша и выгнулся, прикрывая глаза. Руками обнял его за плечи и спрятал лицо на его плече. "Я наверное совсем глупо выгляжу... Но не могу, еще немного и я совсем потеряю контроль." — С губ то и дело срывались вскрики, что кружили голову. Он не мог их сдержать, хотя пытался... Пытался... Но ничего не получалось.

— Не-а, я зверски страстный... — Мужчина игриво улыбнулся ему, обнимая за плечи, целуя в губы. — Да, а ты мышка, пойманная в мою мышеловку.... — Герцог снова стал покрывать поцелуями его тело, с верху, с плеч и заканчивая членом. — По-моему, я обнаружил хвостик... — и его рот приоткрылся, вбирая в себя член священника.

— Хвостиков впереди не бы-ва-ет! — Майкл закричал выгибаясь. То, что сделал с ним мужчина... это уже не вынести! Просто не вынести этой сладкой пытки. Он взорвался распадаясь на жаркие огни, заливая рот Алана драгоценным соком, руки с силой вцепились в простыню. — А-а-а-ах...

— Ой... ошибся! — Алан взглянул на юношу, облизывая губы.

Мужчина растянулся рядом, на губах его играла довольная улыбка, а в глазах плясали огоньки желания.

— Садист... — Нежно и откровенно прошептал священник, открывая темно-серые глаза. Он был немного утомлен, но совсем не хотелось спать. Такая сладкая нега разливалась по всему телу, что ммм... Он был на вершине блаженства. Вот бы лежать и лежать в объятиях любимого, чувствовать его тепло и мужскую силу. — Положи руку мне на сердце. Слышишь, как стучит?

Вместо этого, Алан приложил ухо.

— Слышу... — Он провел пальцем по соску.

— Ох! — Юноша вздрогнул и улыбнулся. — Тебе мало? Меня уже нет, весь растворился от твоей ласки. — Пальчики пробежались по спине мужчины, по самому позвоночнику. — А ты?

— Я... — Алан усмехнулся, притягивая юношу на себя.

— Да ты... — Майкл покачал головой. — Ты не удовлетворен, ведь только я получил от тебя наслаждение. — Он улыбнулся. — Мне поласкать твой хвостик?

— Поласкай... — Мужчина перебирал его локоны. — После всего, что было... у меня появился ты... я практически перестал жить и вот ты — Мой Ангел!

Юноша грустно улыбнулся.

— Какой из меня сейчас Ангел. — Он поцеловал Алана в губы. Приподнявшись на локтях Майкл стал сползать вниз. — Весь израненный, даже ходить не могу. — Наконец остановился. Прямо под его губами был член мужчины. Поцеловал его и лизнул. — Но мне хочется сделать тебе приятно.

— Да... — Одобряюще шепнул герцог, запуская руки в его волосы.

Юноша улыбнулся, осторожно провел пальчиком по гладкой коже члена.

— Я даже не могу представить, как сделать это. Но надеюсь... — Он не договорил, а просто коснулся губами его головки, лизнул нежным язычком. Как делал с ним Алан. Но все же ласки Майкла отличались от них — осторожностью, некоторой нерешительностью...

Алан тихо постанывал, давая юноше полную свободу действий, он раскинул руки в стороны и изредка сжимал их и разжимал. Стоны его возросли.

— Алан... — Тихо прошептал Майкл и теперь сам, в отличие от того, что было ночью, вобрал ротиком его член насколько смог. Он посасывал его и размеренно поднимал и опускал голову в едином ритме. "Оказывается взаимопонимание людей в постели приводит к большему, чем простые чувства. Я люблю Алана и сделаю ему приятно и хорошо в меру своих способностей..."

Мужчина выгнулся, взрываясь в оргазме, губы его приоткрылись в безмолвном крике. Герцог тяжело дышал, приходя в себя.

"Я так хочу его, так сильно..." Алан обнял священника, притягивая к себе.

— Я люблю тебя, мой мышонок...

— Котяра... — Шепнул юноша, укладываясь на нем. Положил голову ему на грудь закрывая глаза, поцеловав его темный круг соска. — Любимый...

Герцог прикрыл глаза, прерывисто вздохнув.

В дверь тихо постучали.

— Алан, можно войти? — Послышался приятный голос.

— Да, Уил... — Герцог прикрыл себя и Майкла покрывалом.

Дверь приоткрылась и на пороге возник мужчина, ангел... в черном костюме и белым воротничком. Он изящно пересек комнату и сел на край кровати.

— Привет...

— Привет... Мики, это Вильям... моя будущая мачеха... — Но в словах Алана не было ни насмешки, ни упрека.

— М-Майкл... — Юноша поднял голову. Щеки залил румянец. — Простите... — Он протянул забинтованную руку для рукопожатия. — Простите, что я вот в таком виде.

— Да ничего... — Уил осторожно пожал его руку. — Эл, нам ехать пора...

— Но... — Алан сел, придерживая Майкла и покрывало. — Так быстро?

Священник пожал плечами.

— Хорошо... — Герцог тяжело вздохнул.

— Алан, а как мне быть? — Майкл посмотрел на него вопросительно. — Я же не могу в таком виде.

— Все будет в порядке... — Мужчина улыбнулся, целуя его в губы.

Уил бесшумно выскользнул из спальни.

— У отца свой самолет, все будет в порядке, к тому же, у тебя размер почти как у Карла.

— Но... — Священник приподнял покрывало и посмотрел на себя. — М-м-м... Мне придется взять всю одежду. Согласится ли он?

— Конечно... — Герцог встал. — Пойду за одеждой.

Майкл хихикнул, закрывая рот ладонью.

— В таком виде? Ого...

— А что? — Алан посмотрел на себя, улыбнувшись, стащил с Майкла покрывало и завернувшись в него вышел.

— Ой! — Юноша схватил подушку и прикрылся. — Он что, хочет, чтобы меня видели все голышом?

Алан вернулся минут через 10 с полным комплектом одежды для раненного человека.

— Будем одеваться! — Мужчина весело улыбнулся.

А особняк шумел, такое ощущение было, что уезжать собираются все!

Майкл улыбнулся и сел в кровати, протягивая руки.

— О, Алан! — Парень обвил руками его шею. — Это так здорово. Я никогда раньше не летал, и... Ватикан, город, в который мечтают попасть все! — Глаза его блестели счастьем.

— Мики... — Мужчина поцеловал его в лоб. — Давай помогу одеться.

Алан медленно одевал его, наслаждаясь процессом, потом оделся сам и подхватив священника на руки, вынес из спальни. В холле их ждали Хамфри, Вильям, Крис, Карл и трое телохранителей.

— Ну вот, теперь все в сборе, можно ехать. — Герцог улыбнулся.

— Тебе помочь? — Осведомился Алани.

— Нет, папа, я сам... — Мужчина улыбнулся, зарываясь лицом в волосы юноши.

Карл прибывал в довольно странном состоянии, был словно неземным.

— Шарло... — обратился Герцог к секретарю. — Ты Грегу звонил?

Немец кивнул, натягивая на симпатичную мордашку лыбу.

— И как?

— Он согласен.

— Отлично.

Алан вынес священника из особняка, посадил в машину, забрался следом, сжал его ладошку, поцеловал, подняв, и посмотрел в глаза Майкла.

— Нервничаешь?

— Да. Немного. — Юноша скованно улыбнулся. — Но ничего, с тобой мне ничего не страшно. Ты же будешь рядом, так что все в порядке. — Склонил голову мужчине на плечо.

— Я всегда буду рядом... — Герцог потрепал его по волосам.

Машина тронулась, за ней ехали еще две.

— И как тебе знать, что ты уезжаешь из родного города возможно навсегда?

— Навсегда? Возможно... — Вздохнул Майкл. — Алан, я только не хочу забывать наших приютских детей. Я постараюсь потом хоть с кем-нибудь связаться, узнать как они. Они остались без нас, совсем одни.

— У меня есть предложение, я думаю, все одобрят... сделаем семейный приют, у нас в Ватикане большой особняк. Думаю, детям там будет лучше, и тебя они время от времени видеть будут. — Алан перебирал его локоны.

— Ты чудо! Так будет гораздо лучше для детей. — Священник просиял, улыбаясь. — Спасибо тебе, Алан.

— Не за что... — Мужчина поцеловал его в губы. Хотелось юношу постоянно целовать и похоже это никогда не надоест.

Майкл сидел задумчивый и смотрел в окно автомобиля. Да, наверное, Герцог прав. В этом городе у него остался отец, которого он не считал отцом, братья и церковь, в которой ему уже не работать. Возможно, он сюда не вернется, а может еще приедет. Это не важно. Главное сейчас чтобы раны зажили. Вылечиться надо. Майкл прикрыл глаза, потеревшись щекой о плечо Алана. Они едут в Ватикан! Как это здорово и он счастлив.

"Прощай отец... Прощай город!"

— Прощай... — Прошептали его губы.

Герцог сидел молча, он понимал состояние юноши, понимал его прощание. Когда-то он так же прощался... когда-то...

Они приехали в аэропорт, где их ждал самолет с родовым гербом Сент-Вери.

— Ну?.. — Алан вытащил Майкла из машины. — Готов к новому и неизведанному?

— Да! — Юноша поднял на него заблестевшие глаза. — Теперь готов! — Он с интересом разглядывал самолет.

Мужчина внес его по трапу внутрь и устроил на мягком диванчике, уселся рядом.

Посадка прошла быстро, почему-то всем хотелось поскорее оказаться в воздухе, или в Ватикане. Ощущение чего-то прекрасного витало в воздухе. Но они пока ждали недостающего пассажира.

Майкл с детским любопытством рассматривал все. Круглые окошечки — иллюминаторы, необычное строение внутри самолета, как будто в бочке, мягкая обивка кресел. Он осторожно провел пальчиками по ткани.

— Здорово! Так необычно... — Он посмотрел на Герцога. — Алан, а мне там точно помогут, вылечат? Я так волнуюсь...

— Конечно, солнышко... — Герцог улыбнулся. — Если отец говорит, что помогут, значит помогут. — Алан наклонился, нежно припадая губами к губам священника.

— Простите, что опоздал! — В самолет влетел молодой человек.

— Привет, Грег... — Герцог взглянул на него.

Грегори отвесил поклон и плюхнулся на диванчик рядом с Карлом.

— Вот теперь можем взлететь! — Скомандовал Хамфри.

Все дружно завопили, загудели двигатели, самолет двинулся на взлетную полосу, и в салоне повисло звенящее молчание, словно они боялись хоть шепотом разрушить красоту этого момента. А когда самолет оторвался от земли, пассажиры радостно вздохнули. Стюардесса принесла всем вина.

— За Ватикан! — Предложил тост Лонд Хамфри.

— Чин-чин! — Ответили все хором.

Некоторые пили на брудершафт и целовались.

— Ничего себе... Вот здорово! — Майкл прильнул к иллюминатору. — Такой красивый вид земли с высоты.

Через некоторое время полета он зевнул, прикрыв ротик ладонью. Впечатлений было много, да и утро было бурным.

— Алан, как ты думаешь, мне идти на расстриг? Ведь какой теперь из меня священник.

— А какой из него священник? — Мужчина ткнул пальцем в Уила. — Или вот из моего отца епископ? — Мужчина зарылся носом в волосы Майкла, и шептал ему на ухо тихо. — А знаешь, где их будут венчать? В Ватикане!

— Вау! — Майкл улыбнулся. — Они хорошая пара. Алан, ты что-то опять скрываешь от меня. Ты же на свадьбе ведь будешь? — Юноша захмелел от вина, и ему хотелось спать.

— Конечно, мы с тобой будем... спи давай, я знаю, ты хочешь. Вон глаза соловые... — Герцог поцеловал его закрывающиеся глаза, укладывая к себе на колени голову. — Спи...

— Хорошо... — Улыбнулся юноша, устраиваясь поудобнее, так чтобы ничего не болело. — Сплю и сплю, как мышонок зимой в своей норке. — Пробормотал, перед тем как полностью погрузиться в сон, уткнувшись лицом в живот мужчины. "Возмутительно, но он всегда прав!" Ну и ассоциации!

— Ты и так мышонок, мой больной ласковый мышонок... — Шептал Алан, убаюкивающе гладя его по плечам.

Священник проснулся через несколько часов, практически к самой посадке. Ощущая тепло тела Герцога, он улыбнулся, не открывая глаз. Было так приятно осознавать свою нужность и защищенность. Придвинувшись поближе, и утыкаясь носом ему в живот, ощутил под головой его естество. "Хорошо что мы в самолете... Какой он теплый! Странно. Я есть хочу ужасно, а ведь до этого аппетита сильно не было. Наверное, это из-за вина." Тихо застонал.

— Проснулся... — Рука, лежавшая на его плече пришла в движение, Алан наклонился почти над самым его ухом. — Что случилось, малыш?

— Я есть хочу! Если вести аналогию, то как изголодавшаяся мышь после зимы. — Проворчал Майкл, не поднимая головы. Голос щекотал живот мужчины. — Кошмар какой-то. Неужели вино так действует на меня?

— Ты просто еще не совсем поправился, а выздоравливающему человеку надо много еды, как прилетим, первым же делом отправимся есть!

— А здесь ничего нет? — Юноша, наконец, поднял голову и посмотрел на Герцога. — Ну хотя бы яблоко.

— Глупый, ну кто же ест перед посадкой? — Мужчина наклонился, зарываясь носом в волосы священника.

— Ну ладно, потерплю. — Улыбнулся юноша. — А скоро сядем?

— Минут через десять, ты всю дорогу спал. — Алан осторожно выбрался из-под него и встал, потягиваясь. — Все тело затекло...

— Прости, я спал на тебе. — Майкл осторожно коснулся своего лба, маленьких шрамиков. — Интересно, когда они пройдут? — "Такое напоминание об Ангеле..." И снова эти воспоминания! Воспоминания, что махом изгоняли с его лица, из его глаз всю веселость и браваду. Слишком уж мучительны были воспоминания.

— Перестань ты думать об этом... — Мужчина снова уселся рядом. — О шрамах... эта сволочь гниет в чистилище!

— Алан, я... — Юноша спрятал лицо. — Я не могу забыть. Все что произошло так и всплывает в памяти. Я стараюсь забыть, но пока не получается. Я знаю, что его уже нет, знаю...

— Ш-ш-ш... — Герцог обнял его, прижимая к себе. — Все будет хорошо, мышонок.

— Да... — Священник постарался успокоиться, и через пару минут у него это получилось. — Знаю и постараюсь не разочаровать тебя. — При посадке уши стало закладывать, и это ощущение было не из самых приятных, так что на выразительном лице Майкла выразилось неодобрение. — А в самолетах при посадке это всегда так? Б-р-р-р...

— Всегда... ничего, скоро пройдет.

Но несмотря на то, что время от времени закладывало уши, Майкл был счастлив. Прильнув опять к иллюминатору, он смотрел, как они садятся. Сначала было видны поля, леса, потом взлетная полоса со специальными нарисованными знаками, значение которых юноша не знал. Люди в странных одинаковых одеждах ходят, делая что-то — это наверное обслуживающий персонал. Как же все интересно! В церкви, в своем мирке он практически не знал ничего об остальном мире. Жизнь людей проходила мимо них. Ах, этот мир! Так все интересно, незнакомо и влечет к себе. Хочется все узнать.

— Алан, ты покажешь мне город? И ты не выполнил свое обещание... — Сияющий от счастья Майкл смотрел на мужчину, немного подразнив. — Фонтаны...

— Здесь тоже есть фонтаны, а нам нельзя терять время, ты должен ходить! — Герцог поцеловал его в губы, поднимая на руки.

— Ты меня сразу отвезешь к врачам, чтобы они меня осмотрели, да? — Священник обнял его за шею. Такой вид транспортировки везде ему нравился.

— Да, — мужчина осторожно вынес его из самолета.

Майкл грустно вздохнул. Опять операционная, опять белые стены и склоненные головы врачей над ним. Да... Но Алан будет рядом, будет ждать как все пройдет. Он только надеялся, что все пройдет успешно, что не придется лежать всю жизнь калекой.

— Алан, мне немного страшно... — Тихо прошептал юноша. Предстоящая операция, несмотря на все заверения мужчины все равно его пугала.

— Все будет хорошо, верь мне! — Герцог прижал его к себе. — Тебя поставят на ноги, а потом мы поедем изучать мир. — Он улыбнулся.

У полосы их ждал черный лимузин с гербом Сент-Вери. Алан тихо засмеялся.

— Куда нас везешь, отец?

— Как куда, домой!

— Верю... — Майкл улыбнулся и покачал головой. Такая роскошь, величие... подобающая их семье для него была еще непривычна. — Как же все здесь непривычно. Необычно... Алан, а доме твоего отца есть рояль, ну или хотя бы пианино?

— Есть, Вил иногда любит играть... — Они уселись в лимузин.

Юноша улыбнулся, затихая, и склонил голову ему на плечо. Вот руки заживут, и он попробует сыграть. Ведь не зря учитель боготворил его. Если бы не пошел в церковь, то на концертах точно выступал. Пошевелил пальчиками, вспоминая как играть.

— Значит, сыграем в четыре руки. Надеюсь, что Уил будет не против. — Он улыбнулся мужчине.

— Нет конечно, он меня все хотел заставить, ну теперь у него будет с кем развлекаться. — Алан улыбнулся. — Маленький мой мышонок... — Он нежно провел по волосам юноши. — Ты так переживаешь, за все переживаешь... — Герцог коснулся губами его уха.

— Но Алан... — Майкл немного смутился, но сладкая щекотка от мужского горячего дыхания, нежных прикосновений совсем расслабили его. С тихим вздохом посмотрел прямо в глаза Герцога с такой нежностью и любовью в своих серо-голубых глазах. — Ничего, со мной все в порядке. Разве что... — И погладил себя по животу, хитро улыбаясь, намекая...

— Да, отец, — Алан посмотрел на мужчину. — Поехали в ресторан, мышонок проголодался, да мне кажется, что все остальные тоже.

Он смотрел в окно, на проносившиеся вдоль дороги природу, здания, прохожих... Он не знал, может остальные ели в самолете, но он ведь спал.

Лимузин остановился возле ресторана.

— Ну что ж, вперед! — Скомандовал Хамфри.

Майкл вопросительно посмотрел на Герцога. "А ведь придется снова на руках нести!" Улыбнулся и ни слова не говоря, обвил его шею руками.

— Голодные мышки это плохо!

Майкл улыбнулся. Было так приятно, что о нем заботятся, заботятся с такой нежностью...

Следующий месяц, он вообще словно парил в облаках. Алан делал все для того, чтобы юноша был счастлив. В первый же день, он показал молодого священника докторам. Врачи тут же успокоили их, заявив, что Майкла как можно быстрее положить в клинику. Ведь чем быстрее, тем лучше. Операцию ему сделали на второй день. Несколько хирургов трудились над ним целые сутки, восстанавливая каждую косточку. Герцог постоянно был рядом, держал его за руку, и даже с папой он отказывался встретиться до тех пор, пока Майкл не поправится. Полиция наконец-то выдала трупы священников, и епископ Хамфри упросил Папу упокоить их в храме Ватикана. Пока Майкл проходил восстановительное лечение, Герцог жил в клинике. А потом, они приехали домой, в шикарный особняк Епископа Алани. Это был день второго рождения Майкла. Начиналась его новая жизнь.

* * *

— Как шикарно! Здорово! Величественно! — Священник осматривал большой особняк рода Хамфри, медленно кружась по полу. — Он подстать вам! — Обнял сам себя за плечи. — Я здесь чувствую себя немного скованно.

— Зря... — Алан обнял его. — Теперь это будет нашим домом, на некоторое, но долгое время.

— Да, конечно... — Майкл улыбнулся, расслабившись в его объятиях. Потом повернулся и уткнулся лицом в шею мужчины. — Алан, неужели все закончилось? Я здоров... Неужели?!

— На ногах стоишь? Значит, здоров! — Мужчина поднял его на руки и закружил.

— Да! Могу бегать, прыгать... Все что угодно делать! Как я соскучился без этого. — В уголках глаз Майкла заблестели слезы. Слезы счастья. И теперь не надо бояться, что все будет не как у других, что он будет калекой. Это не так. — Алан, спасибо тебе за все. За то, что ты был рядом. Я люблю тебя всем сердцем... — Он запустил пальцы в белые волосы Герцога, зарылся носом в теплое местечко основания мужской шеи.

— Мой мышонок... — Герцог обнял его, прижимая к себе. — Мой маленький нежный мальчик... — А потом он уже ничего не мог говорить, он полетел в спальню, неся юношу на руках.

Майкл поднял голову и удивленно посмотрел на Герцога. Потом нежно улыбнулся ему.

— Алан, ты... Что ты хочешь?

— Ничего, просто уложить тебя в постельку и зацеловать до смерти! — Мужчина осторожно опустил его на шелковые простыни.

— Но ведь ты куда-то собирался идти. Разве не так? — Майкл все еще удивленно смотрел на него. "Вот так вот?... Днем?" Он растянулся на кровати и смотрел на мужчину из-под полуопущенных ресниц.

— Куда? Ничего не помню... — Алан прилег рядом и стал медленно раздевать юношу.

— Да уж. Знаю я тебя... — Промурлыкал священник, не противясь его настойчивым рукам. Да и зачем? Они так давно не были вот так близки. — А можно мне тебя раздеть? — Его руки потянулись к пуговицам рубашки Герцога, начиная расстегивать и медленно водить пальчиками по его гладкой коже. Старательно.

— Раздень... — Мурлыкнул Герцог в ответ.

Юноша взялся за дело с большим упорством. Руки уже стянули рубашку с плеч мужчины. Теперь он взялся за ремень брюк. Расстегнул сами брюки и стянул их вниз по бедрам мужчины, с ног и кинул их на пол. Майкл не поднимал глаз, боясь что ускользнет этот миг, боясь услышать смех Алана. Потом просто прижался к его обнаженному телу и тихо спросил:

— Так лучше?

— Намного.... — Герцог закатился на него, вытянулся над юношей на вытянутых руках. — Намного... — Повторил он и впился в губы Майкла в поцелуе.

Священник обвил руками его шею, прижимаясь к его телу, отвечая на поцелуй. Пальчики гладили его плечи и спину.

— Алан... — Почти простонал он в его губы.

— Да, мышонок? — Мужчина провел пальцами по его губам, подбородку, шее.

Юноша с тихим вздохом запрокинул голову назад. Нежно улыбнулся.

— Я так хочу тебя... Чувствовать твои руки.

— Только ли мои руки?! — Шепнул Алан ему на ухо, прежде чем ущипнуть губами мочку, вобрать ее в рот и коснуться языком.

— Ооо... неее, не только... — Мурлыкнул Майкл, тихо выдохнув. Нежный шепот юноши звучал прямо в ухо мужчины. — Еще губы, язык, твою кожу...

— А-а-а... — Мужчина спустился ниже, стал целовать его грудь, играя языком с сосками.

— Да... так... — Юноша выгнулся и обвил ногами его бедра, а руки спустились на поясницу Герцога нежно лаская и там. Он тихо застонал. — Алан, ты сделаешь обещанное?

— Я не знаю, малыш, боюсь, что напугаю тебя до смерти, к тому же, я не хочу причинять тебе боль... — Герцог снова поцеловал его в губы, руки его прошлись по груди, животу, спустились к паху, и пальцы Герцога уже ласкали член священника.

— А-а-ах! — Тихо вскрикнул Майкл, еще раз выгнувшись. — Прошу тебя! Каждый раз мое тело требует этого все больше. Мне кажется, что ты не сделаешь мне больно. Ты всегда нежен... — Он постанывал от удовольствия и желания, которое разливалось по всему телу, заставляя забыть все, прогоняя страх.

— Ох, детка... — Алан улыбнулся. — Конечно, мышонок...

Герцог провел пальцами по головке члена юноши. Смазывая их, а потом, влажные пальцы скользнули в тесную пещерку, двигаясь медленно и ласково, от их прикосновения словно расходились круги мягкого тепла, которые опоясывали все тело, полностью расслабляя его в тающем удовольствии.

— О Алан! Как же это!... — Всхлипнул Майкл, не вынося этих острых ощущений, чувствуя, что ему невыносимо хорошо. Внутри попки было так жарко и узко. Темные глаза прямо смотрели на Герцога, подернутые дымкой страсти, умоляя, а руки поглаживали уже ягодицы мужчины. Мышцы медленно расслаблялись, уже не так сильно обхватывая пальцы Алана.

— Хорошо, мышонок?

— Да... очень хорошо. — Майкл улыбнулся нежно и томно, прикрывая глаза. Грудь часто поднималась и опускалась, а дыхание было прерывистым. — Алан, умоляю тебя...

— Да, малыш... — Герцог помогал себе одной рукой, другой придерживая Майкла за талию. — Если что, не терпи, говори... — Голос мужчины был прерывистым, он говорил сквозь стиснутые зубы, сдерживая себя, осторожно проникая в тело священника.

— А-а-ах... Ничего, все в порядке. — Юноша зажмурился, чувствуя, как в него проникает что-то большое. Больше чем пальцы. Губы невольно искривились от боли. Он не ожидал, что это будет так... больно. Чем дальше, тем больнее. Спрятал лицо у Алана на плече, а пальцами впился в его плечи. "Пусть так! Я не хочу разочаровать его, не хочу, чтобы он думал обо мне плохо..." Тело было напряжено как струна, скрученная в пружинку. Ноги сильно сдавили бедра Герцога, но попка поддавалась, принимая в себя член мужчины, все глубже и глубже. Но... Но... Между ресниц просочились слезы.

— Мышонок... — Алан остановился, подался назад, крепко прижал юношу к себе. — Все, малыш, все... — он нежно гладил плечи священника.

Слезы слетели с ресниц Майкла. Он судорожно вздохнул.

— Алан, я... Это больно, но Карл говорил что в первый раз так, а потом будет хорошо. Ты не прекращай. Я же знаю, тебе очень трудно сдерживать себя. Я привыкну. — Поднял мокрое лицо и взглянул на Герцога. — Ведь потом будет хорошо, правда? — Нежно улыбнулся ему.

— Малыш... — Алан усадил его к себе на колени. — Карл и не помнит наверно, когда был девственником, и явно его первым был мужчина не с таким большим членом как у меня. — Мужчина поцеловал его в губы. — Просто еще немного рано.

"Господи, ну почему? Почему я такой? Я же ведь хочу, но эта боль..." — Юноша зарылся лицом в грудь мужчины и тихо плакал.

— Прости меня...

— Мне не за что тебя прощать. — Он улыбнулся. — Знаешь, что... поехали в магазин!

— Зачем? — Майкл поднял недоуменные глаза, вытер дорожки слез. — Что ты хочешь?

— Крем купить... — Алан чмокнул его в нос. — Чтобы расслабить немного твою попку.

— А-а-м... — Недоуменно протянул юноша, скосив глаза в сторону. — Ладно. Тебе лучше знать что надо. — Он был готов двинуть туда хоть сейчас, решительно протягивая руку в сторону одежды.

— Поехали! — Алан расхохотался.

— Ну так давай, а то скоро будет поздно! — Майкл подобрал его вещи с пола и кинул их на мужчину. — Одевайся, котяра. — Подразнил, шутливо проводя ноготочками по его бокам. А в его глазах блестели искорки смеха.

— Мышь... — Мужчина расхохотался, хватая его в охапку и кидая на постель. — Съем!

Юноша звонко рассмеялся, весело смотря на Алана, легонько укусил его за плечо.

— Кот! Что играешь со мной как с добычей? Не дамся... — С силой нажал на его плечи, опуская на кровать, а сам садясь сверху. — Так мы едем или нет? — Победно посмотрел на мужчину.

— Нет! — Алан вывернулся, снова ложась поверх Майкла. — Буду тебя насиловать! — Сказал он злобным тоном, но огоньки в глазах говорили совсем о другом.

Юноша томно прикрыл глазки и поднял руки, притворно расслабляясь.

— Я сдаюсь на милость победителя! Я весь твой... — Томно пропел, нежно потеревшись щекой о его руку, поцеловал ладонь. — Что мне сделать, чтобы заслужить твою благосклонность?

— Встать на руки и почесать пяткой нос! — Герцог улыбнулся. — Поехали, а то и правда не успеем.

Майкл захлопал глазами, пытаясь представить, как можно это сделать, но ничего не смог придумать. Тряхнул головой.

— Это мог сделать один из наших прихожан — акробат из цирка. — Глубоко вздохнул. — Тебя не поймешь, то одно, то другое. — Юноша встал с кровати и стал одеваться, быстро и аккуратно, застегивая каждую пуговичку на рубашке. Правда, сначала сморщился, чувствуя, что попка еще хранит в себе боль вторжения.

— Я же пошутил... — Мужчина подошел к нему и погладил по попке. — Все будет хорошо, я обещаю... — Он наклонился и поцеловал священника в губы.

Майкл отпустил брюки и они упали на пол, еще не застегнутые, обвил руками шею мужчины.

— Я знаю, знаю... Не хочу чтобы ты каждый раз доставлял удовольствие только мне. Я хочу доставить его и тебе. — Шептал, отвечая на поцелуй и лаская его шею пальчиками. — По пути купим что-нибудь вкусненькое?

— Ты опять забыл, где мы живем.... — Алан улыбнулся, нежно перебирая светлые локоны. — Мы спустимся в кухню, и скажем, чего хотим.

— Хочу клубнику... — Парень улыбнулся, не торопясь одеваться дальше. — Я ел ее лишь в детстве... — Он нахмурился и покачал головой. — Алан, по-моему, тормозишь нас только ты! Целуешь меня и целуешь...

— А может мне так нравится... — Герцог оделся быстро. — Ладно, пошли... — Они вышли из спальни.

На лестнице Алан встретил молодого лакея и распорядился, чтобы им принесли в комнату клубнику и шампанское, когда они вернуться.

Майкл молчаливо наблюдал за дорогой. "Интересно, а в каком магазине можно купить подобное? Явно не в простом... Господи, я так мало знаю об окружающем мире! Мне многое предстоит узнать."

— Как красиво! — Вырвалось невольно, когда проезжали мимо величественного здания оперного театра Рима. Восхищение, удивление, все, что может чувствовать человек, сейчас его наполняло. — Алан, смотри какие красивые цветы, купи мне одну. — Он указал на витрину цветочного магазина "Флаурел". Там были самые красивые орхидеи.

— Конечно...

Герцог попросил шофера остановить и купил Майклу красивый букетик орхидей.

Юноша сразу уткнулся носом в цветы, вдыхая их аромат.

— Спасибо... — Тихо прошептал он Алану, только ему и улыбнулся. — Они божественны...

— Да, мышонок, они подстать тебе!

Лимузин к тому времени уже остановился около магазина. Яркая неоновая вывеска гласила: "Секс Шоп".

— Приехали. — Алан улыбнулся. — Идем.

Майкл вылез из машины и недоверчиво посмотрел на вывеску, но пока ничего не сказал. Держа в руке цветы, с которыми не хотел расставаться он шел вместе с Герцогом внутрь магазина.

— Добрый день... — Алан улыбнулся, подходя к прилавку.

Ярко накрашенная блондинка приветливо улыбнулась ему.

— Добрый вечер, сеньоры. Что желаете?

— Понимаете, ли... — Герцог обнял священника за талию. — У моего мышонка очень узкая попка... — Он тяжело вздохнул. — Поэтому, нам нужен крем, расслабляющий мышцы.

— Да, да, конечно... — Она улыбнулась во весь рот и скрылась в подсобном помещении.

Глаза Майкла широко распахнулись, и он невольно выдохнул.

— О-о-о... — Он быстро развернулся, скрывая заполыхавшее краской лицо. Чтобы вот так, открыто, об этом говорить?! — Алан! — Возмущенно заколотил его кулачками. — Невозможный!

— Да... — Мужчина прижал его к себе, развернул лицом и впился в его губы в страстном поцелуе.

— О-о-о... — Услышали они восторженный вздох, это продавщица вернулась. Они стояла с коробочкой в руках, и смотрела на них, хлопая глазами. — Вот ваша покупка...

— Да, конечно... — Алан улыбнулся ей, отрываясь от губ Майкла. — Еще нам пожалуйста анальные шарики и возбуждающие масла и благовония.

Девушка улыбнулась еще шире и снова скрылась в дверях.

Юноша пошатнулся, повисая у Герцога на шее.

— Что это за шарики и для чего? — Он вопросительно смотрел в его глаза. Возглас девушки-продавца он принял как неодобрение, наверно... — Я бы лучше остался в машине, если честно. Здесь все так... — запнулся, — откровенно и открыто.

— Малыш, тебе надо побольше бывать везде, ты совершенно не знаешь мира, а в такие магазины все ходят, вон, смотри... — Герцог мотнул головой в сторону двух девушек, которые что-то оживленно обсуждали у витрины с фалоимитаторами.

Майкл отпрянул от него, одергивая свой костюмчик и потупив взгляд, после увиденного.

— Наверное, надо. Извини...

— Успокойся... — Мужчина снова притянул его к себе. — Ладно? — И внимательно посмотрел юноше в глаза.

— Хорошо... — Священник улыбнулся, расслабляясь. Конечно, ему было непривычно, вот так на людях быть самим собой, не пряча своих эмоций и стремлений, быть вместе с Аланом. — Я уже взял себя в руки. Ты все?

— Молодец... — Мужчина расплатился и забрав пакет с покупками вывел юношу из магазина.

— А теперь куда? Домой? — Майкл, забравшись обратно в машину, улыбнулся, снова уткнувшись носом в букетик орхидей. "Надо будет не забыть поставить их в вазу, а то погибнут!" — Самые красивые, почти неземные, — прошептал прямо в цветы и бутоны, качающиеся по начавшемуся ходу движения машины.

— В наш дом, малыш. — Алан обнял его.

— Да... — Юноша улыбнулся и опустил голову ему на плечо, закрыл глаза. Пока ехали домой пребывал в молчаливом состоянии, наслаждаясь создавшейся атмосферой в машине. Не хотелось ни думать не о чем, не говорить.

Алан вынес его из машины на руках, просто очень хотелось. Юноша был так прекрасен. В сердце Герцога разливалось озеро расплавленного золота.

Майкл очнулся только в доме, открывая глаза. Посмотрел своими очаровательными серыми глазами на Герцога, потом огляделся вокруг.

— Алан, а вот ты азартный человек?

— Да... — Мужчина опустил его на кровать и стал раздевать. — А что ты вдруг задал этот вопрос?

На коктейльном столике уже стояло шампанское в ведерке со льдом, два фужера и вазочка с клубникой.

— Ну... — юноша задумался. — Просто азарт тоже как вроде грех. Но в последнее время я уже нарушил все устои. Немного поиграть, наверное, совсем не грешно. Стив все время подтрунивал надо мной и подмазывал пойти поиграть в игральные автоматы. — Он вспомнил Стива уже без прежних слез, просто зная, что он был хорошим священником и милым парнем. — Хочу сыграть хоть во что нибудь.

— Хорошо, я могу сводить тебя в казино... — Алан раздел юношу и стал раздеваться сам.

Майкл повернулся на бок и подпер голову рукой, наблюдая за Герцогом.

— Сейчас я чувствую себя совсем другим. — Он улыбнулся, изучая взглядом стройное, подтянутое тело мужчины. — Такое впечатление, что отец Питер держал нас всех в клетке. Золоченой клетке... откуда нельзя было ни выпорхнуть, ни выползти. И вот ты...

— А что я? — Он улыбнулся. — Я просто вытащил тебя оттуда, церковь, это всегда клетка... — Герцог прилег рядом, провел пальцем по плечу Майкла. — Многие испытали это на себе, даже Папа римский, он и сейчас в золотой клетке.... — Алан придвинулся к нему поближе, обнял, прижимая к себе.

— Ты выпустил меня... — Священник пропустил руки так чтобы обнять его тоже, а одну ножку положил ему на бедро. — Теперь я люблю, и меня любят. Ты любишь меня... — Поцеловал грудь Алана.

— Да... Браки заключаются на небесах, в браке состоят наши души, а не тела... — Герцог опрокинул его на спину, лег сверху. — Как же это здорово... — Он нежно провел по груди юноши. — Ощущать тебя снова, я так соскучился по тебе, по твоему прекрасному телу... — Мужчина наклонился и поцеловал священника в губы.

Майкл слегка приподнялся, следуя за его руками, томно прикрыл глаза, улыбаясь.

— Только по телу? Только здесь? — Провел пальчиками по его шее.

— По всему... — Герцог спустился ниже, целуя его подбородок, тонкую шею, хрупкие плечики, грудь, добираясь до сосков.

— Тебе так нравится наблюдать за моей реакцией? — Юноша тихо постанывал от удовольствия, от нежных поцелуев. Желая снова и снова чувствовать эти прикосновения. Глаза остановились на вазочке с клубникой. Он улыбнулся и протянув руку стащил одну, засунул в рот. — Клубника!

— Воришка! — Алан поцеловал его, раздвигая языком губы.

— М-м-м... — Майкл улыбнулся, отвечая на поцелуй, прижался к нему ближе. "Он хочет украсть у меня ягоду! Не отдам..." Поцелуй превратился в страстную игру языков, но ему мешала клубника.

— Сцапал! — Алан таки украл у него ягодку.

— Кот-ворюга, а на меня наговорил... — С громким стоном юноша откинулся на подушку. "Вот это да!" Потом неожиданно с силой навалившись на Алана перевернул его на спину и сел сверху, откинул волосы мешавшие его видеть. — Вот так!

— Что так? — Сгруппировавшись, герцог вывернулся из-под него и через мгновение уже Алан сидел верхом на священнике.

Мужчина потянулся за шампанским.

— Ну что, мышонок, поиграем?

— Как? — Майкл внимательно наблюдал за ним, за тем, что мужчина делает. Завилял бедрами, пытаясь скинуть Герцога с себя. — Уф, ты явно тяжелее меня.

— А ты как думал, конечно... — Герцог наклонился и поцеловал его в губы.

Алан налил шампанского в фужер, а из фужера уже плеснул пенистой жидкости на грудь священника, наблюдая, как играют пузырьки.

Юноша тихо рассмеялся. Было прохладно и немного щекотно от двигающихся пузырьков воздуха.

— Алан, я сейчас буду весь сладкий. — Но сзади мужчины поднял ножки, легонько постукивая коленочками его по спине.

— Ничего, я тебя вымою.... — Герцог наклонился и стал слизывать игристый напиток. — Как кот... — он улыбнулся, на мгновение поднимая глаза.

Майкл прикрыл глаза, наблюдая за ним из-под ресниц. С губ сорвался тихий вздох-полустон. Было так приятно и в тоже время это так возбуждало.

— Да... ты знаешь, как завести меня. — Он нежно гладил пальчиками шею и плечи мужчины, а потом ниже, спину докуда мог достать, стараясь и ему доставить удовольствие.

— М-м-м... — Тихо простонал Алан, он потянулся за клубничкой и положил ее в пупок юноши, сверху налил шампанского. — Не заводи меня слишком быстро, я хочу насладиться тобой, впрочем, как и ты мной, я думаю.

— Ага... — Священник снова тихо и нежно рассмеялся. — Холодно... — Животик его мелко подрагивал от возбуждения и холодного игристого вина, которое медленно, но верно впитывалось в каждую пору нежной и разгоряченной кожи.

— А я думал жарко... — Герцог съел клубничку и слизнул шампанское. — М-м-м... какой ты вкусненький!

Алан слез с него и пошел за пакетом, что лежал в кресле.

— Готов, маленький? — Герцог взглянул на него, снова усаживаясь на кровать.

Майкл перевернулся на живот и взглянул на мужчину из-под волны волос, прикусив нижнюю губку. Тело трепетало, желая получить еще и еще, большего...

— Да... наверное... — Он слегка кивнул головой. Ведь он доверял ему полностью. Доверял безоговорочно. Иначе что это за любовь?

— Хорошо... — Алан достал тюбик с кремом и выдавил маленько себе на палец. — Раздвинь ножки, мышонок... — Мужчина наклонился и поцеловал его копчик.

Юноша послушно раздвинул ноги и закрыл глаза. Он был весь в ожидании дальнейших действий Герцога.

— Алан... — Руки сжимались и разжимались, комкая шелковую простыню.

Влажный палец тут же проник в его попку, сразу же начиная мягкое трение внутри, разнося с движениями прохладу крема.

— М-м-м... — Майкл застонал, слегка приподнимая попку вверх. По всему телу пробежала дрожь. — Алан, я... пожалуйста!

— Потерпи маленько малыш. Дай крему начать действовать... — Он развернул Майкла к себе лицом и поцеловал в губы.

— Ладно... — Юноша прижался к его груди и немного задумчиво проговорил. — Сейчас будет легче, да? Не так больно? — Пальчики нежно гладили грудь мужчины, слегка притрагиваясь к его соскам.

— Да... — Алан прикрыл глаза, нежно улыбаясь священнику. — Сейчас будет лучше.

Нежная ладошка Майкла теперь полностью скользила по его груди, по плоскому животу, вниз, а потом возвращалась обратно, снова повторяя движения. Он лизнул шею мужчины языком и слегка прикусил.

— Хочу попробовать тебя.

— Пробуй... — Герцог лег на кровать, давая полную свободу действия Майклу.

— Да? — Юноша поднял голову и хитро посмотрел на мужчину. Потом губы и язык пустились исследовать его тело, сверху, с плеч и его ключиц, поцелуями. — А ты тоже вкусный... — промурлыкал он, лизнул пупок Алана и нежно подул.

Герцог слегка выгнулся, застонав, и тихо засмеялся.

— Ох, маленький негодник, а еще священником называешься... — подразнил он садясь. — Все, малыш.

Мужчина опрокинул юношу на кровать и лег сверху, устраиваясь между его разведенных ног, и поцеловал. Жарко и страстно.

— От тебя научился... — мурлыкнул юноша в ответ, обвил ножками его бедра. Но по глазам было видно, что он забеспокоился. Все еще было немного страшновато. Он нежно улыбнулся. — Хочу тебя! — И уткнулся носом ему в шею.

— Лгунишка... — Алан поцеловал его глазки, провел пальчиками по бокам. — Не бойся... — Герцог помог себе рукой, осторожно входя в тело священника.

Стало намного легче. Под воздействием крема мышцы немного расслабились.

Худенькие плечи священника вздрогнули и он немного сжался. Юноша прислушивался к себе, к своим ощущениям. Но такой как в прошлый раз боли не было. Он успокоился и расслабился. "Но какой же он все-таки большой! Как можно доставить таким образом наслаждение?"

— Теперь лучше, практически не больно. — Улыбнулся мужчине в ответ. — Я привыкаю к тебе.

— Это хорошо... — Алан поцеловал его в губы, замерев на несколько мгновений, позволяя юноше привыкнуть к себе.

— Алан... — Майкл открыл глаза и поднял голову. Странное ощущение полноты внутри тела. Он заполнял его всего и было так тепло. Немного поерзал, принимая удобное положение.

— Не ерзай... — Остановил его Алан. — Не надо, сделаешь лишь хуже, просто расслабься. — Герцог подался немного назад и снова вперед.

— А-а-а... — Застонал юноша от неожиданного движения. Глаза распахнулись, а пальчики вцепились в плечи Герцога. Но больно-то не было, а было новое, неизведанное чувство, которое разливалось по всему телу волнами. — Это странно...

— Нет, это не странно, это сладко... — Алан повторил движение еще несколько раз и замер, смотря в глаза Майкла, целуя его в губы.

Священник выгнулся и прижался к нему, отвечая на поцелуй. Глаза медленно закрылись не в силах выдержать его взгляд.

— Пожалуйста, не останавливайся, — сорвалось тихим и дрожащим голосом с его губ.

Герцог немного увеличил ритм и глубину, прижимая юношу к себе, рука его скользнула меж их тел и стала ласкать член священника.

Майкл замотал головой по подушке, взметая волосы, закусил нижнюю губку, пытаясь подавить свой крик. "Как же это все-таки прекрасно! Никогда не прощу отца Питера за то, что он запер меня в церкви, не позволял ничего..."

— Люблю... люблю тебя... — Шептал он на каждое движение, выгибаясь и отвечая движением бедер навстречу.

— Тише, малыш... — Алан удержал его. — Осторожней, то, что мышцы расслаблены, еще ничего не значит, крем к тому же обезболил. — Герцог поцеловал его, слегка сбавил ритм.

— Алан, все хорошо... — Майкл прижался к нему сильнее, не выпуская из объятий. — Если будет больно, я скажу, но пока все отлично. Мне так хорошо. — "Если что, я потерплю..."

— Я не хочу порвать тебя мышонок. — Мужчина поцеловал его в губы. — Хорошо. — И он снова увеличил ритм, лаская член юноши рукой, доводя его до вершины блаженства вместе с собой, так хотелось, чтобы оргазм был одновременно.

"Нет Алан, ты не сделаешь больно. Я знаю..." Внутри попки заполыхало огнем. Тело жило своей жизнью, отдаваясь полностью во власть Герцога, его движений, извиваясь в его руках. Из горла юноши вырвался крик, а он сам задыхался, из зажмуренных глаз покатились слезы. Слезы счастья, слезы что омывали его душу.

— Алан! — Сознание вибрировало на пике блаженства. Еще немного и он взорвется.

Мужчина громко застонал, взрываясь внутри его, вышел из тела юноши и наклонившись вобрал в рот его возбужденный член, позволяя ему излить свой сок в него.

С громким криком и сжав кулачки Майкл выгнулся в последний раз, выпуская наружу все что накопилось внутри.

— О Боже! — Он упал на кровать обессиленным. По телу разливалась приятная нега после сильнейшего оргазма.

Улыбнувшись, Алан прилег рядом и нежно провел пальцами по его лбу покрытому мелкими капельками пота. В данный момент абсолютно ничего не хотелось говорить, просто лежать рядом и смотреть в эти затуманенные глаза.

Майкл долго смотрел на Герцога своими глубокими глазами и наконец его лицо озарила улыбка.

— Алан, это так здорово... божественно! — Прижался щекой к его груди, обнимая. — Я знал, что ты доставишь мне блаженство. Люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя малыш, ты же знаешь... — Мужчина поцеловал его в губы. — А теперь спи, для первого раза хватит.

— Хорошо, мой господин. — Майкл положил одну ногу между его ног, так чтобы чувствовать его тело даже во сне. — Ты никуда не уйдешь? — Закрыл глазки, устраиваясь у него на груди.

— Нет, никуда, никогда в жизни, спи, Майкл...

Герцог прижал его к себе и закрыл глаза.

Земля это рай, или ад, мы сами избираем свой путь, в зависимости от нас жизнь станет либо Адом либо Раем, и тут уж ничего не поделаешь и Бог здесь не причем. Если он есть, а если и нет, все равно, так просто легче, жить и надеяться на то, что высшие силы о нас позаботятся.

Алан улыбнулся во сне и погладил священника по спине. Завтра начнется новый день, новая жизнь. Их жизнь. Полная чудесного и неизведанного, но это будет их жизнь в раю и не какие змии, ну или вампиры ее не испортят.