— Ну, это ещё надо посмотреть, кто до кого добрался, — сказал Пашка, с независимым видом, накладывая себе в тарелку. — И вообще, проголодался я что-то с этой беспонтовой дискуссией. Нервный какой-то разговор у нас получается. А воз-то и ныне там!
— Ну почему же? — возразил я. — Вот ещё один голос в защиту нашего генератора. Это тоже о чём-то говорит.
— Что за генератор? — насторожился Игорь.
— Генератор совести, — с набитым ртом ответил Пашка.
— Чего?! — расхохотался Игорь довольно неожиданно. — Совести? А как она выглядит?
— Не она, а он, — не среагировал Пашка на его обидный смех. — Спутник такой. Суть в том, что мы над планетой развешиваем на стационарных орбитах несколько таких генераторов, излучающих флюиды совести, чтобы охватить всю территорию Земли. И наступает рай! Никто никого не обижает, все живут в мире друг с другом, последней рубашкой делятся. Всё по совести, значит.
Игорь даже вскочил и забегал по комнате:
— Не, ребята, я с вас угораю! Вы ведёте себя, как слоны в посудной лавке! Какой генератор?! Какие флюиды?! Совесть не может идти снаружи под влиянием какого-то излучения! Вы что?! Это же... это от характера зависит, от воспитания, в конце концов! Дикость какая-то! — В великом недоумении от нашей безграмотности он поднимал плечи, крутил головой и хлопал себя ладонями по бокам.
— Дикость, или не дикость, — обиделся Пашка, — а алкаши с девятого этажа-то повыпрыгивали! А мы только чуть-чуть приоткрыли ящичек этой, как её?.. Пандоры! Так что не надо насчёт "изнутри"! Снаружи тоже нехило действует! И ещё как! Проверено!
Игорь остановился и слушал, как-то странно разглядывая нас обоих, будто диковинных насекомых. Пашка от его взгляда даже двигать челюстями перестал.
— Знаете, что я вам скажу, ребята? — после непродолжительной паузы спросил Игорь с какой-то тоской.
— Ну, уж, наверное, какую-нибудь гадость! — уверенно заявил Пашка и даже на спинку откинулся, приготовившись обороняться.
— Да нет, зачем же? — тихо проговорил Игорь, как бы сомневаясь. — Просто с того момента, как я сюда попал, у меня не проходит ощущение нескончаемой шизы. Будто вы на полном серьёзе играете в какой-то идиотский спектакль... Или я сплю и никак не могу проснуться...
— И что тебя может убедить в обратном?
— Ты, Вовчик, не обижайся, но я не понимаю, зачем ты меня вообще сюда притащил? Накормил, одел, согрел — за это спасибо, но — цель?
— Дурак! — с досадой крякнул Пашка. — Ну какая может быть цель у дружеской помощи?
— Пашка прав, — сказал я. — Ты был в бедственном положении, я тебе помог, протянул руку тонущему.
— Да и не тонул я вовсе... — Игорь отвёл глаза. — Всё нормально было...
— Ты хочешь сказать, что твоё положение тебя устраивало?
— Вполне...
— Ну, извини! — развёл я руками в недоумении. — Видимо, я чего-то не понимаю. Сколько я тебя знал, ты всё время стремился к материальному благополучию, не правда ли?
— Н-ну...
— Я теперь предлагаю тебе полностью обеспеченную жизнь, а ты говоришь, что там, в помойке, тебе было лучше! Где логика?
Игорь на это хмыкнул и со злой гордостью произнёс:
— "Обеспеченная жизнь"? Это у тебя на шее, что ли? Не настолько я ещё опустился, чтоб в приживалки идти.
— Вот уж, действительно, дурак! — вскричал я, теряя терпение. — Ты ещё ничего не понял? — Я соскочил с подоконника и подошёл к нему вплотную. — Вот с этой самой штукой, — потряс я браслетом у него перед носом, — никакие материальные проблемы нам не страшны, понимаешь? Хочешь денег — будут деньги, хочешь машину — будет тебе машина, да не одна, а сколько пожелаешь! И каких угодно типов! Чего ни пожелаешь, всё у тебя будет! И мне это ничего, — понимаешь? — совсем ничего стоить не будет! Всё сделает вот эта штука — браслет!
— Он тебе даже бабу новую сварганит! — с ехидцей поддакнул Пашка. — И не одну, а сколько пожелаешь!
— Да нет проблем! — продолжал разоряться я. — Понимаешь? Мы — всемогущи! Всё, чего ни захотим, всё у нас будет! И в неограниченном количестве! Да только вся беда в том, что одного дать браслет не в состоянии — ума! Ты же сам видишь, что с этим тотальным разоружением мы сели в большую лужу! И теперь нам требуются свежие идеи, чтобы выкарабкаться из неё. Потому-то я тебя сюда и затащил в надежде на твою помощь. Ведь ты же всегда был технарём от Бога! А нам сейчас требуется именно техническое решение проблемы. Может, вместе чего и родим. А уж с моралью мы как-нибудь разберёмся, если будут сомнения. Цель у нас одна — мир и процветание на Земле! Что тут непонятного? Ну?
Игорь стоял передо мной, сунув руки в карманы и слегка покачиваясь с пяток на носки. Пока я бился в истерике и брызгал слюной, он с интересом разглядывал меня, но взгляд его выражал только сильное сомнение в моих умственных способностях. Когда я захлопнул рот и выжидающе уставился на него, он отвёл глаза и удивлённо спросил:
— Одного не пойму, в каком месте ты ловишь кайф?
— Не понял, — опешил я.
— Ну... Почему тебе обязательно надо сделать счастливыми все шесть миллиардов?
— Вот такой я дурак... — я вздохнул и, разочарованно пожав плечами, опять отошёл к окну. — Видимо, поэтому дед и остановил свой выбор на мне...
Мы помолчали. Я вдруг потерял интерес к разговору. Игорь же в этот момент что-то усиленно соображал. Во всяком случае, старался сделать вид, он прекрасно понял, что малость перегнул палку в своём нигилизме.
— А... Позволь узнать... — осторожно начал он.
— Ну? — спросил я, не оборачиваясь.
— Про деньги там... про машину... Ты это серьёзно?
Мы с Пашкой глянули друг на друга и одновременно расхохотались. Игорь, как улитка, сразу же втянулся в раковину и скрылся за маской безразличия.
Я поманил его пальцем:
— Иди сюда. — Он нехотя, вперевалку, повиновался. — Смотри! — указал я в окно.
Площадка перед нашей виллой в живописном беспорядке была заполнена автомобильной техникой самых различных сортов. Я постарался воплотить все свои скудные познания в этой области как можно полнее. Машины были новенькие и блестели в свете заходящего солнца, как намазанные соплями.
— Такой автопарк тебя устроит?
Глаза у Игоря округлились. Он оглянулся на входные двери, потом опять посмотрел в окно и поражённо пробормотал:
— Я же там проходил... Как это я их не заметил?...
— Тогда их там не было, — терпеливо пояснил я.
— Угу... — хмыкнул он. — Они вот прямо сейчас с неба свалились!
— О, гос-с-споди! — вырвалось у Пашки и он нервно захихикал. Уверенный в моих способностях, он даже задницу от стула не оторвал, чтоб полюбопытствовать, что это я там предлагал Игорю?
— Их только что сотворил я. Смотри, — указал я на окно, — машины есть?
— Ну, есть...
— А теперь? — спросил я, когда вся разношёрстная техника за окном испарилась на его глазах. — Видишь? Это всё в моих силах. Именно об этом я тебе и толкую!
Игорь медленно повернулся ко мне и презрительно процедил:
— Кино...
— Товарищ не понимает! — трясся Пашка мелким ядовитым смешком.
Я взял Игоря за локоть и поволок к выходу:
— Пойдём. Попробуешь на зуб. И скажешь, кино это, или нет.
Тот фыркнул и поплёлся за мной. Пашка, размахивая обглоданным утиным крылышком, фальшиво пропел нам вслед:
— "Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня?.."
Пока мы преодолевали анфиладу арок и дверей по пути на улицу, вся машинная братия вновь заполонила всё пространство перед "хижиной". Яблоку негде было упасть.
— Ты мне скажи одно, — попросил я, когда мы с ним остались наедине. — Ты чего ломаешься? Что тебя не устраивает?
— Да не верю я ни одному вашему слову! — психанул он и отвернулся.
— Короче, так, — подвёл я итог препирательствам. — Вот тебе твои машины — лапай, щупай, пробуй на вкус и на цвет. Убеждайся в их реальности. Как созреешь — возвращайся к нам.
Я развернулся и пошёл в дом к умирающему от смеха Пашке.
— Ну, тупы-ы-ые!!! — встретил тот меня в своей обычной манере. — Уже и так, и эдак — "не верю!" И хоть ты лопни, хоть ты тресни!
— Подслушивал?
— Да у него же это по всей морде вот такими буквами это написано!
— Тише. Он нам ещё понадобится.
— Ох, что-то я сильно в этом сомневаюсь! Не будет нам с него никакого навару!
— Ладно! — осадил я его. — Увидим... Ты чего звонил?
— А-а! — обрадовался Пашка и поудобнее угнездился на своём насесте. — Идея мне тут одна, мягко выражаясь, по головушке стукнула. Хотел со всеми вместе обмозговать.
— Понятно, — вздохнул я. — От одного катаклизма не очухались, а у тебя уже другой на подходе.
— Ну так и что? Делать-то что-то надо? Надо!
Я покачал головой:
— Что-либо делать будем после всестороннего обсуждения и опробирования.
— Ну дык а я об чём? Подвергнем всеобщему осмеянию! Зови Санька! Он у нас главный "смеец"!
— Ещё не известно, кто у нас главнее по этой части.
Я набрал Санькин номер. Тот ответил не сразу, а когда раздалось мрачное "Слушаю...", голос мне его не понравился.
— Спишь, что ли?
— А... Это ты, Володь?
— А то кто же?
— Да мало ли?.. — уклончиво сказал он. — Нет, не сплю.
— А чего не в духе?
— Да так... Подпортили мне тут... настроение.
— Дела семейные? — посочувствовал я, но он ответил:
— Семейные... Но только твоей семьи.
Я мгновенно насторожился:
— А если поопределённее?
— В общем... Открывай проход. Похоже, у нас опять проблемы.
— А ты где?
— Да дома, где же ещё? Давай, жду!
Он прямо с порога оглушил нас:
— Гость у меня был. Кирюша.
— Когда?! — подскочили мы оба.
— Да вот только что. Во сне.
— Тьфу! — Пашка снова сел, а я сказал:
— Не понял.
Санька выдвинул стул и тоже сел напротив меня:
— Вот и я не понял. Ты был прав: я дрыхнул и только что проснулся. Но не от твоего звонка, а от чёткого видения. Является ко мне Кирюша, разнаряженный, как петух, и задаёт мне один-единственный вопрос: "Когда Насте срок рожать?"
Я ещё более встревожился:
— Ну и что ты ему ответил?
— В том-то и дело, что я не помню, что я ему ответил, и ответил ли вообще. Вроде как сквознячок такой по мозгам прошёлся и всё. Я проснулся. А тут ты позвонил.
В сильной тревоге я мысленно взлетел наверх, ощутил мирное посапывание и покой двух дорогих мне существ и успокоился. Там было всё в порядке. Одно росло и набиралось сил, другое отдыхало. Я лишь дал команду браслету, чтобы силовой колпак, окружающий меня, вытянул в их сторону рукав и надёжно закрыл их от любого постороннего вмешательства. Потом облегчённо вздохнул и спросил у Саньки:
— И как ты думаешь, это серьёзно?
— Не сомневаюсь.
— Эт' ты съел чего-то перед сном, — встрял Пашка. — Вот и привиделась такая гадость.
— Эта "гадость" нам ещё свои зубки покажет, — заверил Санька. — Чует моё седалище.
Я задумчиво проговорил:
— Вообще-то я полагал, что вся их команда срок мотает. А тут... Вроде как прелюдия к чему-то не очень приятному. Что бы это значило?
— Не знаю, — пожал Санька плечами. — Теряюсь в догадках.
— Да чё вы, в самом деле? — возмутился Пашка. — Кому-то что-то показалось, а вы уж и в панику ударились! Мы вон Землю всю перепахали-перелопатили, высветились — дальше некуда! И что? Засёк нас кто-нибудь? Да ни фига! Потому что все упыри сидят сейчас на коротком поводке! Тебе твой начальничек чего говорил? А? Успокойтесь вы, ради Бога!
— И всё-таки, нельзя недооценивать... — начал было Санька, но Пашка его перебил:
— Пуганая ворона куста боится! Давайте лучше о деле!
— Что за дело? — с насмешкой взглянул на него Санька.
— А ты полагаешь, что мы уже всё переделали и нам больше нечем заняться? Вон, Игорёк сегодня нас тут в пух и прах разнёс с нашей политикой!
— Какой Игорёк?
— Выгляни в окошко — увидишь, какой!
Санка поднялся и подошёл к окну, на которое указал Пашка.
— Ба-ба-ба! Это что за автосалон?
— Это Вовчик Игорька задарил, чтоб он нам свежую идейку подкинул.
— Не вижу никакого Игорька.
Пашка тоже подошёл к окну, пошарил глазами по авто-столпотворению и ткнул пальцем:
— Вон, видишь — копыта торчат из-под красного "джипорожца"?
— Вижу.
— Вот это Игорёк и есть.
— Мастер Проволочка, — подсказал я.
— Ах, вот кто к нам пожаловал! — пропел Санька. — Так бы и сказали, а то "Игорёк", "Игорёк"! И где ж ты его откопал?
— На помойке! — поспешил ввернуть ехидный Пашка. — На самой, что ни на есть! Приодел, приобул, на человека сделал похожим, а он опять — ишь! — в белом костюмчике — и под машину! Ему и баба не нужна!
— Чёй-то ты на него зуб точишь? — сощурился Санька.
— Да чё! — цыкнул Пашка с досадой. — Битый час тут Вовчик уламывал его в нашу команду записываться, фокусы разные показывал! Я тут перед ним комедию ломал, пытаясь донести истину... "Не верю!" — и всё тут! "Отпустите, кричит, меня в Гималаи!" Вот Вовчик его машинками-то и купил! Всё, говорит, твоё, только дай нам идею. Вон она, идея твоя, под машиной валяется! Уже что-то не по нём: машины с нуля, а он чего-то — слышь? — стучит! Ре-мон-ти-и-рует! — ядовито припечатал Пашка.
— Мастер! — веско сказал Санька, скрывая усмешку. — Усовершенствует!
Он отошёл от окна и сел на место.
— Ну так что у нас тут за дела? — спросил он у меня, но я отмахнулся, занятый своими тревогами:
— Это Пашка тут что-то родил. Я ещё и не в курсе.
— Небось, опять не меньше, чем мировая катастрофа?
— Очень даже может быть! — загадочно произнёс Пашка, заметно оживляясь. — Это как посмотреть!
— Ну-ну, не томи, — Санька похлопал его по плечу и потянулся к самовару.
— А идея моя проста, как три копейки! — расцвёл Пашка и многозначительно выдал: — Надо нам людей наградить телепатическими способностями!
— Наградить можно орденом, медалью, — равнодушно отозвался Санька. — Сифилисом, к примеру. А телепатическими способностями наделяют.
— Неважно! — начал героическую оборону Пашка. — Суть не в словах, а в понятиях!
— Значит, будем жить по понятиям... Как на зоне.
Пашка в замешательстве посмотрел на него, потом упёрся взглядом в меня:
— Ну а ты-то чего молчишь? Да эт-самое... медальками бренчишь?
— Я не бренчу, — пожал я плечами. — Пока не проникся. — Меня сейчас занимало совершенно другое и слушал я его в пол-уха.
— Не, я чё-т не понял, — обиделся он. — Плоха идея, что ли?
— Ну что вы, сэр, ваши идеи всегда брызжут неистребимым оптимизмом! — улыбнулся Санька, помешивая ложечкой сахар. — Но сами-то вы хоть в необходимом минимуме просчитывали последствия вашего... м-м... нововведения?
— А то как же? — живо откликнулся Пашка. — Мы таким образом превратим человечество в единый муравейник!
— Человейник, — поправил его Санька. — Ну и... что дальше?
— Ну как "что"? Все друг про друга будут всё знать. Будет просто невозможно скрыть свои дурные намерения. Обмана попросту не будет! Всё станет открыто и честно!
— Так. Ладно, — согласился Санька. — Ну а куда девать такие неистребимые черты человеческой натуры, как жадность, накопительство, сутяжничество, желание перемывать кости ближнему? Агрессивность, в конце концов? Представь: сейчас всё это прикрывается красивыми словами, любому, как ты говоришь, дурному поступку находится благородное объяснение. А тогда? Когда всё станет явным? Все вышеперечисленные качества ведь никуда не денутся, останутся с нами, взлелеянные жизненным опытом. Да ещё и выставленными напоказ! Ты не находишь, что это прямой повод для конфликтов?
