Часть вторая: Интриги

— Ты мне отказываешь? — сухо спросила я, он понял о чем я говорю — при расторжении отношений, точнее, помолвки, но здесь похожая ситуация была, человек должен подтвердить свои слова чем-то вроде клятвы..

— Это отказ, — еле слышно ответил он, — Я, Завилиар орд Вунхерст отказываюсь от тебя, Ирелия Эскурийская, и не буду просить тебя идти со мной по дороге жизни. Неожиданно, все звуки смолкли. Только Ника все еще выводила с какой-то горечью:

— А я держу твои рукава,

Последние секунды твоя.

Дурман сильнее слез, аромат...

Я знаю что любовь — это яд...

Все громче доносилась до нас музыка из зала. Значит, заклинание тишины спало. Я перевела пустой взгляд на Лиара, и начала вытягивать вторую руку, но он не дал. Притянув меня к себе, он начал целовать мои волосы, лицо и губы. Я не знала, как реагировать. Было больно.

— Я не могу тебя отпустить, — шептал он.

— Придется. Ты отказался от меня.

— Но я привык...

— Отвыкнешь.

— Нет.

— Неужели тебе сложно принять меня такой, какая я есть. Сложно?

— Сложно. Плохо. Больно, — его голос сорвался.

— Я, кажется, тебя любила, — прошептала я. Он растерялся. К нам бежали люди, дроу, сам Повелитель, Касси, Ника... Я махнула рукой, установив барьер у входа. Встала на цыпочки, прижалась всем телом, поцеловала. В последний раз. Он задохнулся.

— Помни, что ты потерял. Помни, это было твое решение... — шепнула я. И ушла в портал, раздавив в руке кристалл. Он не остановил. Как там говорят? Не судьба? Значит, не судьба.

— Идиот! — заорал Повелитель, прорывая барьер, и со всей силы заехал младшему принцу кулаком в лицо, — Это была старшая принцесса клана Эскура Драган!!! Ирелия Айрин Эскура Драган!!! На ней ты должен был жениться! — он добавил пинок в спину упавшему принцу. Тот не смел защищаться, лишь широко открывая глаза и севшим голосом спрашивая:

— На Ирелии?

— Да, придурок! Девушка решила провести давнишний обряд помолвки по желанию, когда жених с невестой выясняют отношения, доказывают друг другу свою любовь и официально заявляют об этом! — Дарран стоял красный, как рак, сжимая кулаки, чтобы не убить племянника, — И ты, как последний ... во всеуслышание от нее отказался!!! Это не исправить, ты понимаешь? — взревел мужчина.

— А он мне немножко нравился, — презрительно смотря на Лиара, пробормотала Никандра.

— А мне нет, — фыркнула Кассандра, даже не думая понижать голос, — Идиот он и в Серых лесах идиот. Тьфу ты, — она удивительно метко плюнула ему на герб, вышитый у воротника рубашки, — Слабак. Уходим отсюда.

Девушки повернулись и вышли. Повелитель даже не думал защищать племянника, уходя вслед за подружками. Лиар медленно сел, опираясь на колонну, обхватил голову руками и задрожал. Плакал он или нет, никто так и не понял.

А я свалилась в пустой кухне в таверне недалеко от столицы, смяв и запачкав роскошное платье и растрепав прическу. Я не могла пошевелиться от дикой боли в груди. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, будто кто-то прорубил зубастой палицей солнечное сплетение и выкачал весь окружающий воздух. Слезы, истерики, все это было потом. А сейчас у меня не хватало воздуха для вздоха, и в ушах звенели последние строчки из песни:

— Я знаю что любовь — это яд,

Дурман сильнее слез, аромат...

Я не вернусь уже. Будешь рад?

Оставить бы себе взгляд.

**

Невысокая девушка сидела на столе в деревянном трактире. Она перебирала струны гитары, мурча что-то себе под нос. Подходить к ней и просить сыграть что-нибудь посетители боялись: уж слишком задумчивой и печальной была девушка. Неожиданно дверь распахнулась, впуская морозный воздух и двух красавиц. Едва скинув шубки в руки подбежавшему мальчику, они направились прямо к девушке. Одна из них, более тонкая и изящная, встряхнув черными с серебряными прядками волосами, вдруг крикнула:

— Песню!

Девушка с гитарой подняла голову, усмехнулась и откинула с лица темные волосы.

— Песню, так песню, — пробурчала она, пряча улыбку. Села поудобнее, перехватила гитару и, отстучав каблуком ритм, начала брать аккорды. Прибывшие сели возле менестреля и вытащили странные полупрозрачные инструменты из воздуха: гитару и несколько барабанов. Спустя пару минут, обе кивнули и включились в ритм. Менестрель запела:

Свет твоего окна

Для меня погас.

Стало вдруг темно.

И стало все равно —

Есть он или нет,

Тот волшебный цвет.

Свет твоего окна —

Свет моей любви,

Боль моей любви.

Ты отпусти меня,

Ты отпусти меня

И больше не зови,

Не зови, не зови.

Осень, осень,

Лес остыл и листья

Сбросил,

И лихой ветер гонит

Их за мной.

Осень, осень,

Ну, давай у листьев

Спросим —

Где он, май,

Вечный май?

Свет твоего окна,

Был он или нет,

И выпал первый снег,

Снег это же вода,

Растает и уйдет,

Как моя беда:

Раз и навсегда.

Осень, осень,

Лес остыл и листья

Сбросил,

И лихой ветер гонит

Их за мной.

Осень, осень,

Ну, давай у листьев

Спросим —

Где он, май,

Вечный май?

(Слова Макаревич А.)

Девушки закончили петь, заняли столик напротив окна, поближе к теплу красного очага. Склонив головы друг к другу они тихо о чем-то говорили. Трактирщик, протиравший стойку, навострив уши, пытался услышать хоть что-нибудь из их разговора. Уж очень странно они все были одеты. Во-первых, на всех были роскошные платья, во-вторых, обувь была домашняя, не сапоги какие-нибудь.

— Магички, — решил для себя трактирщик и пошел в погреб, за дорогим вином, которое он приберегал специально для таких гостей.

— Ирель, — колокольчики в голосе Кассандры звучали сегодня печально, — Ты меня простишь?

— За что Касси? За то, что защищала меня все эти годы и стала верной подругой, на которую я могу положиться? — тихо ответила я, подпирая кулаком подбородок.

— Вот именно! Мы нашу Касси никуда не отдадим! — хлопнула по столу ладонью Ника.

— Не поняла? — перевела я взгляд на сестру.

— Если ты откажешься от помощи нашей светлобрысой, — девушка предчувствовала подзатыльник и уклонилась, — Ей некуда будет деваться — придется возвращаться в семью и вперед! Замуж!

— Это как? — слабо удивилась я.

— Тебе прямо на пальцах объяснить? — усмехнулась сестра.

— Не надо, я просто не вижу связи.

— Ну как же не видишь-то? — Ника взмахнула руками от избытка эмоций, — Она — молодая, красивая, хотя все они на одно лицо, эльфийка! Еще и с перспективным приданым и вероятным высоким положением в обществе! Ты думаешь, она просто так не ездила домой все эти годы, а если и ездила, то только на пару дней?

— Ник, хватит тыкать в меня пальцем, — возмутилась Кассандра. Сестра сделала вид, что смутилась и села на скамейку, с которой вскочила в процессе своей пламенной речи.

— Что, все так запущено? — я посмотрела на смущенную подругу. Та кивнула.

— Тогда, конечно, наша обязанность помочь тебе и, на всякий случай, выдать замуж за любящего и любимого... — начала я, улыбнувшись.

— И чтобы это был один человек! — добавила Ника со смехом.

— Конечно! — мы чокнулись кружками с теплым вином и рассмеялись. Стянутый узел боли в моей груди немного отпустило.

Никто из нас не заметил, что в таверне кроме нас никого нет, что целый отряд мрачных дроу расположился вокруг здания, охраняя нас от неприятностей, или неприятности от нас. Мы просто наслаждались свободным временем, хорошим вином и девчачьими разговорами.

Глава 21

— Всё будет путём, а виноватых мы найдем!

Во дворце Даррана нам пришлось задержаться на неопределенный срок в виду череды событий, последовавших за столь примечательным балом. Этой задержкой мы вовсю пользовались, стремясь пополнить свои знания о жизни, обычаях и традициях темных эльфов.

Народ дроу согласно древнему разделу территорий заняли юг от Драконьего моря до Серых лесов, территорией своей делясь только с гномами. Впрочем, это разделение тоже имело под собой серьезную подоплеку: дроу обладали сильным магическим даром, были отличными воинами, но, практически ничего не смыслили в шахтерском деле. Да, дроу — камнетес, это все равно, что гном — певец или изящный танцор. Горы, также как и море, именуемые Драконьими, таили в себе огромные возможности, но и многочисленные опасности. При разделе территорий, Повелитель дроу и король гномов решили объединиться, тем самым создав два государства, не зависящих друг от друга, но в значительно большей степени сотрудничающих, нежели эльфийское и человеческое. Очень умело были использованы при создании обеих держав сильные стороны народов: гномье упрямство и стремление в достижении цели дроу. Благодаря гномам, дроу не были вынуждены жить под неласковым солнцем на горных вершинах, и получили возможность существовать и под землей. Многочисленные сооружения, отражающие зеркальные поверхности, сочетание механики, столь любимой гномами, и магии превратило земли дроу в одно из самых величественных государств. Прорытые в горах пещеры, превратились в благоустроенные города, имеющие доступ к свету и солнцу, благодаря хитроумным конструкциям. Высокие каменные башни и замки всегда одной или двумя стенами опирались на скалы, особенно на поверхности. Себе гномы выбрали более глубокие и труднодоступные пещеры, с многочисленными тоннелями, пронизывающими неприступные горы насквозь. Благодаря заклинаниям темных эльфов своды туннелей, укрепленные защитной магией, не обваливались, магические светильники, амулеты и талисманы, изготовленные дроу, позволяли гномам продолжать свои изыскания в русле усовершенствования окружающего мира. По древним соглашениям, скрепленным между первыми королями и повелителями, дроу и гномы должны были всячески помогать друг другу и поддерживать дружеские узы, к счастью, не отягощенные семейными отношениями. Я бы не выдержала, если бы меня сватал какой-нибудь принц гномов. При всем моем уважении к этому невысокому народу, иметь в родственниках, а, особенно, в мужьях, сквернослова, заросшего по самые брови волосами и бородой, чаще всего рыжей, ростом мне по плечо, у которого разворот плеч почти равнялся росту, едва ли было мечтой всей моей жизни. Однако, присутствие на различных переговорах между Дарраном и королем гномов — Грандином гор Харрном Громким, сделало меня специалистом и даже почитателем этих воинственных, но добродушных, как оказалось, тружеников. История начала моих взаимоотношений с гномами представляет собой трагикомедию с элементами следствия.

Несмотря на то, что в мире нашем сейчас только заканчивалось лето, и входила в свои права багряная осень, в горах было уже неуютно. Впрочем, даже в самый жаркий летний день в горах не тает снег, а ночью роса замерзает на листьях и стеблях травы. Сейчас же, только в полуденные часы можно было погреться в тепле золотых лучей яркого светила, но как только огненный шар достигал окружающих столицу гор, как на город опускался влажный туман, принося с собой сырость и промозглость. Хвала небесам, во дворце было сухо и горели камины, в достаточном для изнеженных эльфийки, оборотня и дроу количестве, чтобы мы не мерзли постоянно. Получив от мамы серого вестника, я несколько успокоилась. Птица сообщила, что первые атаки врага были успешно, хотя и не без труда отбиты, раненных достаточно, но потерь нет ни среди мирного населения, ни среди воинов крепости, что немало меня порадовало. Иного я от Верховной и не ожидала. Она всегда умела подбирать людей себе в помощь. Также в послании мама в своей излюбленной ироничной манере поздравляла меня с принятием титула и высказывала надежду, что, цитирую: "Ее Высочество не забудет про свою мать и почтит ее приглашением к себе или же своим присутствием". Да, любимым ругательством Верховного мага Аквира было упоминание 'такой-то матери'. Ну, что же, она была в своем праве, а я слишком наивна и доверчива. За всеми словами ее слышалось неподдельное беспокойство и непонятная мне горечь. Я, еще не успевшая свыкнуться со своим положением, была весьма огорчена подобным отношением ко мне моего родного человека. Удивительным стало для меня также и то, как я начала выражать свои мысли, строить предложения и относиться к окружающим. Безусловно, перемены во мне были серьезными, что пугало мой неокрепший разум. И я бы уделила внимания этим изменениям, если бы не события, слишком плотной чередой последовавшие за представлением миру наследной принцессы дроу.

Прекрасным, но дождливым утром, когда общая вялость не позволяет заниматься привычными делами с присущей всем магам неистощимой энергией, но разум требует своего, мы сидели с девочками в библиотеке, штудируя исторические книги и легенды. В поисках информации о путях противостояния некромантам и усилении магического резерва, мы проводили почти каждый день, и этот не стал исключением. Я уже немного задремала, когда высокие двери распахнулись, и к нам ворвался черный вихрь, оказавшийся Дарраном. Повелитель спешно прикрыл за собой дверь, поставил воздушную завесу и магический замок, после чего счастливо вздохнул и, согнав с кресла у камина Кассандру, уселся сам, разглядывая нашу композицию "у кого глаза сильнее на лоб вылезут".

— И чего вы удивляетесь? — улыбнулся он, закидывая ногу на ногу и запуская пальцы в растрепанные волосы. Ника, лежавшая у меня на коленях, вернула улыбку Даррану и продолжила читать свой трактат по тысяче и одному способу убить мага. Книжка была с иллюстрациями, именно это и отбивало у меня желание заглядывать в нее, а у сестры как раз и было поводом для чтения. Я, отложив трактат по истории магии, облокотилась на мягкую спинку дивана и склонила голову набок, ожидая продолжения его речи и краем глаза наблюдая за недовольной эльфийкой, которая пыталась устроиться в ногах у сестры. Размер дивана, в принципе, позволял поместиться на нем и гораздо большему числу людей, но Никандра упорно отстаивала свое пространство, не прекращая чтения. Устав бороться с неизбежным, эльфийка тяжело вздохнула и ушла на поиски более удобного сидения, нежели подлокотник дивана.

— Мы не удивляемся, дядя, — ответила я, когда молчание стало совсем уж невежливым, — Мы просто не привыкли видеть венценосных особ, которым несколько сотен лет отроду, ведущих себя, словно не прожили они еще положенный срок отрочества.

— Это ты меня сейчас молокососом назвала, солнышко? — обманчиво мягким тоном спросил Дарран, прищурив глаза. Он явно играл на публику, поза и выражение лица не соответствовали словам. Никандра хмыкнула, не отрываясь от книги, где-то за стеллажами послышался жуткий скрежет, а я сделала нарочито удивленное лицо.

— Ну что Вы, дядя, как можно? Отца всех темных эльфов, славящегося своим долголетием и неуязвимостью, талантами ко всему на свете и жаждой знаний, Повелителя дроу, познавшего столько, что и представить нельзя, многие годы правящего этим великим народом...

— Ясно, теперь я еще и старик, — усмехнулся Повелитель, прерывая мой словесный поток нетерпеливым движением. Скрип, скрежет и еще какие-то странные звуки раздавались все ближе, но мы их стойко игнорировали.