За поселком обнаружился брошенный "131-й". Однозначно принадлежавший банде Лымаря и, видимо, опрокинувшийся при попытке развернуться или при нападении морфов. На последнее указывало то, что "гантрак" был изрядно измазан кровью. Там же нашлось немалое количество разнокалиберных гильз, рассеянных от въезда в поселок со стороны леса и еще метров на триста за грузовиком. Попадались они и дальше, но уже не так густо. От людей остались лишь пятна крови и обломки обглоданных костей.
По всему выходило, что бандиты, основательно потрепанные в недавних стычках со стражевскими безопасниками и вынужденные оставить часть своих прежних владений, намеревались занять брошенный поселок. Но мертвяки им помешали. На это, по мнению стражевских, указывало и то, что бандиты перегородили въезд в Остров со стороны шоссе. Точнее, сначала в поселок заслали разведку, которая и соорудила "шлагбаумы" из подручных материалов, а морфы напали, когда к Острову подошла основная часть банды. Правда, было непонятно, зачем бандитам понадобилось перегораживать и второй въезд, если с той стороны они ждали своих. Впрочем, учитывая, что убрать преграду было несложно — силами нескольких крепких мужиков, например, особой странности в этом Матвеев не увидел.
Помня инструкции своего начальства, он (сам на том "урале" проехавший через поселок) не стал выяснять мнение коллег по поводу того, кто же тогда так помял "уазы" — не притащили же бандиты их с собой уже такими и не угробили их сами? А если кто-то — морфы, например, — изувечил технику прямо в поселке, почему эти лазутчики не попытались дать деру и остановить своих до подхода к Острову? На этот вопрос, впрочем, Матвеев видел лишь один логичный ответ — лазутчики (если они действительно были туда посланы) не покинули поселка. Живыми, во всяком случае. Либо, возможно, морфы напали не один раз. А машины были разбиты во время первой атаки, и другого транспорта у этих бандитов не было (Матвеев отметил, что, возможно, при более внимательном осмотре поселка нашлись бы следы пребывания лазутчиков и то, что от них осталось). Остальная банда двинулась в Остров, не получив сигнала. Один из бойцов Матвеева обратил внимание на канаву, неподалеку от брошенного грузовика, но с другой стороны дороги, очень похожую на разрытую могилу. Сказать, кого и когда там хоронили, было трудно — мешал свежевыпавший снег, — но раскопана она определенно была совсем недавно.
Возможно, канавой занялись бы более основательно, как и поселком, но почти сразу после того, как брошенный грузовик поставили на колеса, вытащили на дорогу и завели, колонну атаковали двое шустрых. Несмотря на плохую видимость, засекли их с приличной дистанции и встретили, что называется, из всех стволов. Так что даже самый резвый из них не смог подойти к людям ближе чем на полсотни метров. Предположение, что ими мог руководить монстр уровнем повыше, оказалось верным — посланные к лесу бойцы из стражевских нашли прямо на опушке убитого морфа. Точнее, полуморфа. Туши упокоенных монстров забрали соседи, для своей лаборатории, изучающей эту нечисть. Матвеев, успевший бросить взгляд на трофей, все же склонялся к тому, что рана на башке морфа больше напоминала след от удара топором сверху, чем от пули калибра 14,5 мм, задевшей эту башку по касательной. Впрочем, пулевые отверстия на туше тоже были, и в немалом количестве. Поскольку погода портилась все сильнее, порешили на этом закончить — стражевские тоже имели приказ лишь осмотреться и людьми не рисковать. Колонна вышла к шоссе, где разделилась, и каждая группа ушла в свою сторону, не задерживаясь. Трофейный грузовик стражевские забрали себе. Матвеев спорить с этим не стал — территория соседей, они в своем праве, да и нафиг, своей такой техники хватает, и с лесных дорог еще не все собрано...
— Все-таки Матвеев прав, есть в этом деле нестыковки, — подытожил свои размышления Барышев. — Ладно, что у тебя там еще?
— Ты просил навести справки, про парня из команды Михальчука, что в Александровке погиб.
— А, точно. Есть что интересное?
— Есть, есть. Крепко сидишь? — поинтересовался майор, открывая вторую папку.
— Ну, вроде да.
— Оказывается, он у Михальчука пробыл всего два месяца. А до этого был в команде Алексеева.
— Погоди... Алексеев? Леха-Леший который? Это же они в Сухом Ручье полегли все? В августе?
— Точно. Все. Кроме него и зама Лешего, Колесниченко. Только зама там вовсе не было. В госпитале валялся. Отравление типа, перед самым выездом. Впрочем, может, и правда траванулся — неделю продержали, прежде чем выписали.
— Думаешь, пропавший знал что-то, чего не должен был?
— Есть подозрение, что Алексеева кто-то на тот свет спровадил... таким изящным способом. Свидетелей, видимо, не предполагалось, команда у него была небольшая. А парень взял да выбрался. Тут такое дело — Михальчук, что у "сорок седьмых" старший, в прежние времена с тем Колесниченко знаком вроде был.
— Это не доказательство. У нас тут много кто с кем до того знаком был.
— Не спорю. Михальчук мне сказал, что бойца этого ему Колесниченко сосватал. А сам Колесниченко, между прочим, после лечения почему-то ни к кому не прибился и в итоге в Стражев перебрался. А знаешь, что еще смешнее? Что для нашего героя и команда Алексеева была не первая, к слову, там он тоже пробыл недолго — неполные три месяца.
— Не первая, говоришь?
— Нет. Третья. Ну, с первой все просто — сбились в кучу полтора десятка уцелевших, опыта ни у кого не было. За несколько неудачных выездов большая часть полегла, оставшихся по другим командам распределили. Со второй вышло примерно то же самое, разве что продержались дольше и неудачный выезд был один, зато очень неудачный — выжили, помимо него, лишь двое. Любопытно, что по архивным данным к тому моменту, когда Михальчук его к себе взял, из тех, кто с ним в первых двух уцелел, никого в живых не осталось.
— Ничего себе... Не думал, что Михальчук настолько не суеверен.
— Вот-вот. Колесниченко, к слову, в Стражев уехал через где-то неделю после того, как Михальчук взял к себе его бывшего сослуживца. И подозреваю, что уже на чемоданах сидел, когда сватал-то.
— Вот как... Кстати, с какой радости уехал-то?
— Нашел там прежних партнеров по бизнесу, там осели, позвали в дело.
— Точно?
— Пока подтверждается. Видели его наши в Стражеве на днях. Законный бизнес, строительная фирма "Таркон". В основном, конечно, что-то восстанавливают, что-то разбирают, но что-то и с нуля строят.
— Ладно, съехал — у нас головы меньше болеть будут. Короче, что решим по этому Острову? Закроем вопрос?
— Думаю, надо закрывать, — задумчиво сказал Сергачев. — И без того дел хватает. Оно, конечно, любопытно было бы наведаться туда еще раз, без сопровождающих. Но — смысл? Во-первых, что за шум был и кто шумел — выяснили. Во-вторых, территорию мы признали за соседями, так? Во-третьих, все вкусное оттуда они уже вывезли. В-четвертых, даже если там обоснуются бандиты или мертвяки, это опять же проблема стражевских. Каманка, — палец майора ткнулся в реку, протекавшую рядом с Александровкой со стороны Озерска и ставшую природной границей границей между анклавами, — здесь достаточно широка и глубока, замерзает лишь в сильные морозы, да и лед тот разве что людей выдержит, а мостов тут километров на двадцать, если не тридцать, в обе стороны нет и не было. Просто так ни зомби, ни бандиты не пройдут. А Остров — место, конечно, красивое, но для нас при нынешнем состоянии инфраструктуры — бесполезное.
Обсудив еще несколько текущих вопросов, майор ушел. А Барышев, убрав бумаги, подошел к окну, открывавшему вид на главную — и единственную — площадь города. Почти все, как до Беды. Ходят люди, ездят машины. Разве что люди все с оружием, а машины... тоже "имеют некоторые отличия от заводской комплектации".
Ладно, к этому мы еще, быть может, вернемся. А пока — жизнь должна продолжаться. В дверь постучали. Барышев подошел к двери, распахнул и отступил в сторону, пропуская посетителя:
— Андрей Петрович? Заходите. Так что там у вас за проблема?
Стражев
— Ну, так что нового ты по Шадрину накопал? Полагаю, самого его ты мне не представишь?
— Увы, нет. Мы знаем, что свалил он из города в сторону Озерска. В Петровщине его машину видели и узнали. Но блок-пост в Александровке Шадрин не проехал.
— То есть...
— Ну, еще вчера я сказал бы, что, возможно, он свернул где-то здесь, — рука хозяина кабинета пролетела над развернутой картой, обозначив возможную зону поисков.
— А сегодня?
— А сегодня я получил сведения, что у Шадрина был загородный дом, который он купил три года назад. Вот здесь.
— В Острове? — удивился гость. — Но почему...
— Потому что не в Острове. Около километра в сторону, ближе к шоссе, возле леса. То ли не вышло у него в Острове участок взять, то ли сам не захотел. Источник утверждает, что построил он там двухэтажный коттедж с сараем, баней и гаражом. Кстати говоря, Шадрин был в Острове в июле, когда имущество вывозили, хотя нужды в его присутствии не было. Видимо, хотел убедиться, что его дом не тронут. Недалеко ведь, из поселка вполне могло быть видно. Могли и зачистить, за компанию.
— Вон оно как... Думаешь, он там сейчас?
— Вряд ли. Скорее, он себе там оборудовал что-то вроде схрона на такой случай. Из города ведь налегке рванул. Машина, пара сумок с вещами и с едой, пистолет. Чтобы подозрения при досмотре на дороге не вызвать. А там у него могло быть что-нибудь посерьезнее спрятано. Нормальный джип или даже грузовик, а не эта китайская хрень, на которой он по городу катался. Запас топлива, оружие, боеприпасы, продукты. Документы на другое имя. Приехал, пересел и рванул дальше по лесным дорогам.
— Куда рванул?
— Этого я не знаю. Но точно не в Озерск. И, думаю, проверить этот его коттедж все-таки надо. Вдруг что отыщется. След какой или намек, куда он подался.
— Добро. Проверь. Только без лишнего шума. И, само собой, уже не сегодня. Скоро стемнеет. Дни-то все короче.
— Согласен. Может, завтра с утра?
— Можно и с утра, — кивнул гость. — Вдруг он куда больший дурак, чем я думаю, и все еще там?
3 декабря
Проснулся рано — еще не рассвело. Снег все еще сыпал, и, похоже, останавливаться не собирался. Градусник за окном кухни застыл на нуле и менять свое мнение тоже не спешил. Пожалуй, от лыж пока толку не будет, решил он.
Все было уложено с вечера, так что сборы не заняли много времени.
Он прошел мимо "уаза", так и лежавшего на боку у ограды. Очень скоро дорога, по которой пришли и ушли бандиты, прошла мимо места, где еще вчера торчал брошенный грузовик, нырнула в лес. Пара минут — и поселок скрылся из виду. Метров через триста от опушки он остановился и прислушался. Шелест ветра, кряхтение деревьев. Печальный вскрик птицы где-то вдалеке. Больше ничего.
Он рассчитывал, что дойдет до деревни за часа за полтора, но примерно через километр дорога раздвоилась. Налево уходила более-менее укатанная грунтовка, по которой он шел до сих пор, направо — обычная лесная дорога. Хорошо хоть не разбитая лесовозами. И вот на нее-то уходили довольно свежие следы множества шин, едва прикрытые снегом.
То есть, бандиты не пошли в деревню? Ладно, что делать? Не оставлять же их за спиной? Он свернул направо, протопал километра два, но ничего подозрительного не заметил, кроме россыпи сухих веток и иголок по краям дороги. Понятное дело, в таком узком коридоре грузовик, не задевая деревьев, не пройдет.
Постояв немного и не уловив никаких новых звуков, решил придерживаться первоначального плана. В конце концов, против банды и морф бы не попер в одиночку. Стесал на стволе сосны, стоявшей чуть в стороне — чтобы не сильно бросалось в глаза — кору, на голой древесине лезвием топора выдавил косой крест. Типа "здесь был..." Был, но вовсе не легендарный Вася. Вернувшись к развилке, проделал это еще раз, но уже так, чтобы знак не был виден с обоих дорог. И двинулся прежним маршрутом.
Мда, надо было одеваться теплее. Всепроникающий сырой холод вызывал довольно мерзкие ощущения. К тому же сковывал движения — каждое болезненно отзывалось в суставах. Ну, хоть расслабиться не позволял, и то хорошо.
Боровино
Когда он вышел к краю леса, за которым, если верить карте, располагалось Боровино, рассвело уже довольно ощутимо. Солнце, впрочем, из-за облаков выглядывать не собиралось.
От опушки до окраины деревни было около километра. По левую сторону в поле маячил брошенный трактор. Видимо, как заглох весной, так и стоит.
Впрочем, заняться им можно будет и позже (трактор, если к нему еще и прицеп найти, не худший транспорт, учитывая, что на нормальные дороги лучше пока не соваться), а вот то, что в деревне не дымила ни одна печь, настораживало. Свернув с дороги, пошел вдоль края леса. Сначала следовало осмотреться, прежде чем выходить на открытое — а значит и простреливаемое — пространство.
Пока шел, признаков чьего-либо присутствия не прибавилось. Похоже, поначалу вокруг деревни пытались сооружать что-то вроде заграждения и вырыли экскаватором кольцевую траншею, чтобы защититься от "медленных" мертвяков.
Обход занял часа два, причем это был не полный круг — он добрался лишь до асфальтовой дороги, уходившей к шоссе. Помимо нее и грунтовки, по которой он пришел, из деревни выходили еще три дороги. Две гравийные, явно уходившие к соседним деревням, еще одна ныряла в лес. Судя по нетронутому снегу, ни по одной за последние двое суток никто не проходил и не проезжал. Впрочем, это не означало, что в деревне нет ни живых, ни мертвых обитателей.
На дальнем краю Боровино представляло собой сплошное пепелище. Началось, наверное, ближе к середине, но потом, скорее всего, ветер погнал огонь к окраине, не дав пожару уничтожить всю деревню. Зато ферму, виденную на карте, огонь не пощадил — от нее остались лишь закопченные стены коровников.
На огородах везде стоял бурьян — понятное дело, полоть было некому. Интересно, успели они что-нибудь посеять по весне или нет? Картошка может найтись и проросшая из невыкопанной в прошлом году, но такой много не будет. Все же, с чего начать? Домов тут и без учета сгоревших не меньше сотни, но если жители ушли более-менее организованно, то вряд ли в домах и погребах не будет пусто. Убивать весь день на прочесывание подворий с заведомо околонулевым результатом, а тем более оставаться здесь ночевать не хотелось. К тому же, в первую очередь его интересовал хоздвор и здание конторы хозяйства.
Все же пару подворий он проверил. Но, как и ожидал, ничего интересного не нашел. После чего двинулся прямо к зданию конторы. В магазин заходить не стал — распахнутые двери и выбитые окна без лишних слов убедительно доказывали, что и там искать нечего. Школа, похоже, пришла в запустение еще до Беды. Церковь... Церковь выглядела получше. Издалека. Вблизи стало ясно, что двери, заколоченные и основательно припертые тяжелыми бревнами, лучше не открывать — нутро ее на приближение чужака отреагировало шорохами и знакомым скулежом, а потом еще и ударом в дверь. Похоже, верующие (и, наверное, не только они) заперлись там с батюшкой (или без), надеясь спастись, да только смерть уже была среди них. Нет уж, выпускать морфа (тем более, морфов) он не станет.
