Бар "Последняя остановка"

— Успокойся. Это наша работа.

— Встречайте меня, я возвращаюсь. И погнали за Сью.

— Уже не успели.

— Командир, надо её забрать! Мы же не оставим её там?

Патрик не ответил ему и переключился на связь с пассажирским.

— Двадцать седьмой, как у вас?

— Пробуем движок, — в голосе командира звездолёта сквозило удивление. — У вас все специалисты такие?

— Дальше связывайтесь с диспетчером, пусть он ведёт. Мы уходим.

Патрик повернулся к оставшимся членам своего экипажа.

— Возвращаемся. Надо забрать... — он хотел сказать "тело", но не смог. — Пойдём побыстрее, поэтому пристегнитесь.

Убедившись, что все сидят в противоперегрузочных креслах, Патрик двинул рычаг управления тягой в положение "средний ход". Перегрузка вдавила в кресло. А может, дать полный? Может, ещё успеем? Превозмогая перегрузку, он оглянулся. Вахтенный выглядел бодрячком, Билл тоже держался, а Мустафа заметно побледнел. Нет, торопиться некуда — чудес не бывает. Но что он скажет Железному Человеку?

Глава 8

Отставной генерал

Штурман вывел корабль спасателей точно к брошенному звездолёту. Это было несложно — его траектория легко предсказуема. Теперь оставалось выполнить печальную обязанность.

— Пойду я! — заявил Патрик.

— Командир, это не по правилам, — возразил штурман.

— А оставлять её тут было по правилам?! — Патрик ткнул пальцем в отметку звездолёта на главном экране. — Я в этом виноват, я и буду расхлёбывать.

— Никто ни в чём не виноват. Просто пятьсот жизней больше, чем одна. А если не успели туда, что бы ты сейчас пел?

— Ладно, что ты предлагаешь?

— Пойдут Билл и вахтенный.

— Билл сказал, что в коридор не пролезет.

— Если надо — пролезу, — хмуро ответил Билл.

— Командир, смотри! — вдруг закричал вахтенный, показывая на экран. На тёмном силуэте звездолёта отчётливо проглядывал яркий огонёк.

— А фонарь ещё жив! — печально сказал штурман.

— Не только фонарь! — возразил вахтенный. Бортовые иллюминаторы по очереди озарялись изнутри, как будто кто-то шёл вдоль борта.

— Связь! Срочно! — закричал Патрик. — И включи прожектор.

Вахтенный щёлкнул переключателями — из динамиков раздался недовольный голос Сью:

— Ребята, вы что, уснули? Я тут уже десять минут надрываюсь!

Патрик бросился к микрофону:

— Сью! Ты жива?

— Нет, я говорю с того света! Вытаскивай меня отсюда! Я устала, замёрзла и хочу пить. Только давай все подробности оставим на потом.

— Если злится — значит, точно жива! — заметил штурман.

— Я уже иду! — Билл волок скафандр к шлюзу.

— И захватите баллон с кислородом! — попросила Сью.

Зашипел шлюз, Билл торопливо затопал по обшивке.

— Оказывается, чудеса всё же случаются, — задумчиво протянул штурман. — Неужели она научилась обходиться без кислорода?

— Скорее всего, там кислорода в скафандр накачали больше, чем положено, — предположил вахтенный.

— Но не вдвое же?! Получается, она на трёхчасовом запасе больше семи часов протянула.

— Сейчас придёт — сама всё расскажет, — остановил их спор Патрик.

Снова зашипел шлюз. Билл осторожно вынес Сью. Все бросились помогать ей снять скафандр.

— Рассказывай! — немедленно потребовал вахтенный.

— Да погоди ты! Сью, всё в порядке? — спросил Патрик.

— Теперь да, — через силу улыбнулась она. — Пить хочу. И есть.

— Ну всё, домой? — предложил штурман.

— Не торопись! — возразил Патрик. — Билл, пометь это корыто маяком, чтобы потом искать было проще. Мы же ещё вернёмся.

Наконец Сью согрелась и наелась. Нормальный воздух после кислородного голодания вызвал у неё эйфорию, она сделалась возбуждённой и словоохотливой, и поэтому упрашивать её не пришлось — она сама тараторила без умолку.

— Когда вы ушли, я подумала — ну всё, конец! А он мне говорит — не торопись!

— Кто говорит? — насторожился штурман.

— Как кто? Звездолёт! Говорит — не сиди здесь, а иди в грузовой отсек. Этот корабль был грузовиком. И я пошла в грузовой отсек...

— А откуда ты знала, где там грузовой отсек? — перебил её штурман. Остальные слушали молча.

— Залезаю я туда — а там всё разным хламом завалено, — Сью не ответила, а торопливо рассказывала дальше. — Его последние хозяева что сделали — все документы с борта сняли, все опознавательные знаки убрали, ненужный хлам туда погрузили и отправили его с глаз долой. Автопилот включили, он и летел, пока топливо не закончилось. Слушайте, а ещё сок есть?

Напившись, она продолжила:

— И там среди хлама было очень много кислородных патронов с пассажирских звездолётов. Они используются во время аварийных ситуаций — минут двадцать выделяют кислород. Но у них ограниченный срок годности — три года, а потом может не сработать. Поэтому на всех пассажирских звездолётах эти патроны раз в три года меняют. А старые положено обязательно утилизировать, потому что они при нагреве взрываются. Но утилизация стоит дорого, потому что там химия и всё такое. Поэтому последние хозяева звездолёта их в космос и отправили.

— Слушай, а откуда ты про эти кислородные патроны знаешь? — удивился Билл.

— Ты чего, в школе не учился?

— Учился. Но в школе про это не рассказывают.

— Ну что тебе сказать? — нетерпеливо махнула рукой Сью. — Я об этом знала, когда ещё была школьницей. Конечно, большинство этих патронов там были тухлые и не сработали, но тех, которые сработали, мне хватило.

— А как ты их к скафандру подключала? — спросил вахтенный.

— Так же, как сейчас баллон с кислородом, — объяснила Сью. — В кислородной системе скафандра есть впускной клапан.

— Про это тоже в школе рассказывали? — ехидно поинтересовался Билл.

— Да ты, наверное, двоечником был? — предположила Сью.

И так она болтала всю обратную дорогу. Уже на стоянке Патрик спросил:

— Устала?

— Почти нет, — беззаботно ответила Сью. — Я бы ещё погуляла.

Понятное дело — нервное перевозбуждение. Остальные спасатели были в похожем состоянии.

— Тогда пойдёмте в бар! — предложил Патрик. — Отпразднуем день рождения Сью.

— У меня зимой! — возразила Сью.

— Это первый. А сегодня второй.

И прямо со стоянки они всем экипажем отправились в бар. Но их шумная компания пришлась по вкусу не всем. Пожилая женщина за соседним столиком долго и брезгливо морщилась, в конце концов не выдержала и подошла к столику спасателей.

— Я хорошо знаю, что мужчины в форме развязны и грубы, — произнесла она, обращаясь главным образом к Сью. — Но когда им уподобляется молодая женщина, это смотрится вдвойне омерзительно.

Заявив это, она гордо развернулась и удалилась в сторону туалета.

— Что это было? — поинтересовалась Сью.

— Не знаю, но сейчас будет вторая серия, — Билл кивнул на поднявшегося из-за столика пожилого худощавого спутника строгой дамы. Седой джентльмен остановился чуть вдалеке от столика спасателей, немного постоял, привлекая внимание, а затем громко спросил:

— Что празднуем, молодёжь?

Его выправка выдавала отставного военного. Патрик обратил на это внимание, встал и представился:

— Командир спасателей пилот первого класса...

Седой джентльмен тоже встал по стойке смирно:

— Генерал Космических Сил... — и, чуть понизив голос, добавил. — В отставке. Так что празднуем?

— День рождения! — с вызовом ответила Сью. — Второй!

— Понял! — кивнул отставной генерал. — Подробностей не спрашиваю. Вы позволите к вам присоединиться, пока моя супруга отошла?

— Конечно! — Патрик с готовностью придвинул стул, а штурман поставил перед генералом стакан. Тот с довольным видом отхлебнул и не спеша начал:

— Эх, молодёжь! Вам этого не понять, а вот мы в своё время хлебнули по полной. А я ведь был командиром боевого звездолёта. У вас на гражданке уже шли звездолёты шестого проекта, там только душевой кабины для полного счастья не хватало. А мы ходили на старых кораблях, где, пардон, удобства были в виде жестяного ведра с крышкой. И вот учения начинаются, мы уходим на тридцать часов, а то и на сорок. Там если поспишь немного — уже хорошо. А если поесть горячего получится — то больше ничего и не надо.

Он отхлебнул ещё и продолжил:

— Возвращаешься, из корабля выходишь — еле на ногах стоишь от усталости. А ведь секретность, никому ничего не скажи, даже жене. А она у меня дама дотошная, ну вы сами видели. И как начнёт меня выспрашивать — где был, с кем был? Я сначала — ну там по службе, тебе неинтересно. А она только больше распаляется — да знаю я тебя! Я раз не выдержал, проболтался — боевое патрулирование. Представляете — не поверила! Ты, говорит, в ангаре с технарями спирт пил! И всё ваше патрулирование — это по бабам шастать! Не сдержался я тогда, каюсь. Помял её слегка, а потом к стулу привязал — вот, говорю, посиди тут, как мы по тревоге в кабине сидим, проникнись трудностями и лишениями службы. А сам пошёл к соседу-технарю, у него действительно спирт был. И вот сидим мы с ним в ангаре, разливаем — тут наш командир эскадры бежит. И ко мне сразу с матюками — мы тебя обыскались, а ты здесь сидишь! Я отвечаю — имею полное право! Я после службы, в личное время, а учения уже закончились. Он мне — а ты знаешь, где сейчас твоя жена?! Я на часы посмотрел, и ему отвечаю — она всего два часа в кабине, только дальний маяк прошла, ей ещё часов двадцать осталось. Он — да ты совсем озверел! Она своими воплями весь городок на уши подняла, прибежал дежурный офицер, дверь выбил, а она сидит к стулу привязанная и верещит дурниной. Я говорю — и правильно, пусть понимает, в чём наша служба заключается. А вы её отвязали уже? Тогда куда торопиться, выпей с нами. И стакан ему наливаю. Он махнул, закусил, и говорит — свою, что ли, так же привязать? А то тоже замучила.

Генерал сделал паузу, подмигнул Патрику и заговорил снова:

— А на мою не сердитесь, её тоже понять можно. Единственная дочь пропала тридцать лет назад, только сейчас нашли. Слышали про рейс Эм-Аш семнадцать? Она там стюардессой была. Слышь, хозяин! — обратился он к бармену. — Плесни-ка мне ещё.

Сью вспомнила тот звездолёт — униформа стюардессы, бэджик с улыбающимся личиком, и... А может, это его дочь?!

— Дядя Боб, мне тоже налей! — протянула она стакан.

— Тебе не хватит? — укоризненно посмотрел на неё бармен.

— Мне можно — у меня сегодня день рождения! А в случае чего ребята донесут — им не впервой!

— Так вы слышали про пропавший звездолёт? — отставной генерал придвинул стакан. — Говорят, кто-то из ваших, из спасателей, их нашёл? Не знаете, кто?

— А как ваша дочь выглядела? — вдруг спросил Патрик. Он вспомнил ту стюардессу на изображении с камеры Сью. — Лет двадцати с небольшим, курчавые волосы, вздёрнутый нос, и всё время улыбается?

— Типичная внешность, да? — ответил генерал. — Она, когда повзрослела, тоже хотела в Космические Силы пойти. Но я запретил — разговоры пойдут, семейственность и всё такое. Да и нечего девчонке в армии делать. А она всё равно — хочу в космос! Отучилась на стюардессу, два года успела отработать... А ты её фотку видел?

— Да, — кивнул Патрик.

— Уже успели в журнале напечатать?

— Нет, я видел изображение с того звездолёта.

— Так это ты их нашёл? — генерал со стуком поставил стакан на стол.

— Мой экипаж, — уточнил Патрик и кивнул на Сью. — На их корабле была она.

— Ты видела её? — генерал повернулся так резко, что его стакан полетел на пол.

— Как вас, — Сью вертела в руках стакан. Допить или хватит?

— Как она?!

Что он хочет услышать? Его дочь мертва уже тридцать лет.

— Она красивая, — ответила Сью.

— Мария, иди скорее сюда! — генерал замахал руками, увидев возвращающуюся жену. — Она видела нашу девочку!

Да что же такое! Даже там, на заброшенном звездолёте, было проще! Сью залпом осушила стакан.

— А что слышно про расследование? — спросил Патрик.

— Они всего не рассказывают. Говорят — ждите официального заключения. Но мне по секрету сказали, что не могут найти тел пилотов. Мария, ну где же ты ходишь?

Сью смотрела, как жена генерала подходит к их столику. Ей придётся что-то рассказать. Точнее — соврать, потому что правду ей знать не стоит. Тут перед глазами у Сью всё завертелось — алкоголь наконец-то подействовал. И она с облегчением сползла на пол. Патрик бросился её поднимать. Жена генерала смотрела на всё это в недоумении.

— У неё сегодня был трудный день, — попытался объяснить Патрик. Генеральша поняла это по-своему.

— Конечно — столько выпить!

Патрик уже открыл было рот, что ей высказать, но сдержался. Нет, откровений на сегодня хватит!

Глава 9

Домохозяйка

Сью улыбалась во сне. Патрик зачарованно глядел на её по-детски пухлые губы и думал — он ужасно боится её потерять. Полное осознание того, что могло случиться вчера, пришло только сейчас. Отставной генерал прав — в космосе не место семейственности. Особенно в таких структурах, как армия или спасательная служба. Где приходится посылать людей на верную смерть. С чужими людьми это делать как-то проще. И сам же себе возразил — ну какие они чужие? Нет, тут другое. Всё-таки для мужиков осуществлять героизм и при этом погибать более естественно. А женщина должна варить борщ, воспитывать детей... Он ещё раз поглядел, как Сью во сне причмокивает губами. Решено — она больше не пойдёт в космос!

Приняв такое решение, Патрик облегчённо вздохнул и отправился варить кофе. Почувствовав ароматный запах, Сью открыла глаза.

— Уже пора?

— Ты сегодня никуда не идёшь! — строго сказал Патрик.

— Почему?

— Пойди к врачам, пусть обследуют.

— Это кто сказал?

— Это приказ! — Сказать сразу: "Ты теперь будешь сидеть дома!" Патрик не решился. Придётся действовать поэтапно. Да и медицинское обследование лишним не будет.

Когда он подошёл к кораблю спасателей, остальные члены экипажа о чём-то горячо спорили и не обратили на него внимания. Патрик остановился, не доходя, и прислушался.

— Нервы у нашего кэпа стальные! — простодушно восторгался Билл. — Ради выполнения задания собственную жену на верную смерть оставил!

— А нами-то уж пожертвует, не задумываясь! — предположил вахтенный.

— Дурак! — оборвал его штурман. — Если бы он растерялся, Сью первая же ему оплеух надавала. Правильно поступил, по-мужски. Хотя я так бы не смог — духу не хватило.

— Вот поэтому ты и не командир, — поддел его Билл. — А девчонка везучая! Вот увидите, пока она с нами — ничего не случится.

— Сплюнь три раза! — ответил штурман.

Патрик нарочито громко шаркнул подошвой и сделал вид, что только что подошёл. Разговор оборвался. Билл спросил:

— А где Сью?

— Я её отправил к врачам, на всякий случай, — объяснил Патрик. — Сегодня справимся без неё. Патрулируем в ближней зоне, поиск мусора и так далее — всё как обычно.

День прошёл без происшествий. Вечером Сью объявила:

— Врачи сказали — всё в порядке. Завтра я иду с тобой.

— Нет, — решился Патрик. — Я подумал, что нам не стоит летать в одном экипаже. Отставной генерал прав — нечего разводить семейственность.