Контрабанда. Тёмный дар

— А никак, — метаморф решил и эту свою способность никак не афишировать, как и то, что с одним из здешних призрачных архимагов он познакомился, буквально, сразу после поступления. — Темномагические искусства — не мой конёк. Неужели в этом наборе опять пусто и ничего ценного не ожидается? Неужели предсказатель с колоссальным опытом не попробовал ради интереса проверить новых учащихся?

Хаурван чуть не подавился, подобная проверка ему и в голову не приходила. Вот ещё — тратить время на недоучек, из которых всё равно ничего путного не вырастет. Даже по его факультету. Даже из собственных студентов.

— Плохо, — загрустил Таш, но поднялся со своего места и неторопливо двинулся к двери.

Ещё одно дело было сделано — показался связному, которого справедливо опасался и в чьих услугах не нуждался. Прошлое приучило искать собственные каналы связи и пути отхода, больше доверять контрабандистам, чем магам, сидящим на тёплом привычном месте и трясущемся за него. А уж верить одному из известнейших сканеров... пффф, он больше не самоубийца.

Проверка удалась, и он вздохнул спокойнее. Магистр бы молчать не стал, блеснул своим умением, Хаурван не из Аэзхенвалла, ему просто платят за связь, ничего больше. Чем держат, ему было неизвестно, да особенно и не интересовало, в случае сдачи вербовщика связисту грозила немедленная смерть. Своих агентов город контрабандистов берёг и мстил за их потерю с особой жестокостью.

Ну, метаморф, ну и что? Он нарочно показал свойства ауры иллюзора, как самой простой и самой узнаваемой, а, главное, соответствующей легенде. Смена обликов, которая не нужна в Академии, умение концентрировать потоки силы, что так важно для студента прикладного факультета — всё это не страшно, и вряд ли привлечёт внимание департамента магии. Последнее в случае, если его продаст декан прорицателей. Мало ли талантливых артефакторов, одержимых жаждой исследований и экспериментов?

Хотя, он видел одного, точнее одну, сам помог добраться до Аэзхенвалла. Вот той подготовке можно было позавидовать — мастер высочайшего класса! Сумасшедший уровень, доведённый до совершенства!

Насчёт устойчивости к ядам и алхимическим зельям подчинения не лгал, эта белоснежная полоска в ауре была хорошо видна. Другое дело, что никто не знал, как удалось этого добиться. Частично унаследовал от отца, частично помогла выучка у пустынников, где ему предложили прививку от всех существующих ядов. Провалялся в горячке почти месяц, бредил, до сих пор помнит ту сумасшедшую скручивающую боль и кошмары. Зато теперь его очень трудно отравить, практически невозможно.

Ну и кровь метаморфа, куда ж без неё, умение трансформироваться в другое существо почти полностью копируя генетическую составляющую. Почти, поскольку магическую скопировать идеально было невозможно.

— Стой, — Хаурван решил оказать милость и дать совет. — Ты привлекаешь лишнее внимание.

— Разве? — вполне натурально удивился Ташварт. — Я никуда не лезу, если идиотам с отделения боевиков неймётся, то, простите, уродовать себя не дам.

— Я не об этом, — декан вяло помахал ладонью. — Пять лет учёбы и ни одной любовной интрижки? Ты — любитель мальчиков или импотент? Выглядишь молодым парнем, так веди себя соответственно, заведи подружку. Любовная история — неплохое прикрытие.

Метаморф только пожал плечами.

Прорицатель проводил посетителя взглядом, брезгливо изогнул губы. Если бы не оплата, то никогда не принял в своём кабинете подобного гостя. И дело не в том, что он работает на 'Залив', а в том, что ничего собой не представляет. Смена масок, ха! Шутовство чистой воды. По слухам, этот студент родом из театральной семьи, которая разъезжала по городам, давая представления. Странно, что проявился талант артефактника, а не иллюзиониста. Представители метаморфов славились способностями к иллюзиям и актёрскому мастерству. С другой стороны, актёрская стезя не из лёгких, куда спокойнее сидеть в лавочке и собирать простейшие артефакты или амулеты, или разрабатывать щиты для боевиков.

Наблюдал за ним пять лет, с момента поступления, хотел присмотреться и решить — что выгоднее. Поддержать знакомство и помочь со связью или откреститься и через подставных лиц сдать департаменту? Задействовал способности прорицателя, но ничего не обнаружил. Парень дневал и ночевал то в библиотеке, то в мастерских, то бегал хвостом за преподавателями с просьбой разъяснить или показать. Выходов в город мало: за крендельками в хлебную лавку, на ежегодную ярмарку за сапогами или ремнём, за мелкими яблоками, которые щедро отсыпали за пару медяков. Никаких лишних разговоров, никаких тайных встреч в подворотнях или на ночных улочках.

Странный студент не особо усердствовал в знакомствах, а значит и в том деле, ради которого явился. Ни под кого не копал, никуда не лез, опасности не представлял, поэтому Хаурван и допустил для разговора в кабинет. За пять лет сорвался бы любой, выдал себя хоть словом, хоть взглядом — а этот и впрямь с головой погрузился в учёбу, искренне радуясь редкой, но заслуженной похвале от своего куратора.

Пусть шарит, всё равно никого не нашарит — нынешние маги измельчали по сравнению со старыми мастерами, а за появляющимися самородками следили пристально, всячески проверяли и наставляли, а потом забирали на службу короне.

Ташварт не спеша прошёлся по коридору, свернул в библиотеку — единственное место, где можно было сидеть долго, изображая мыслительную деятельность и не выдавать истинного хода своих мыслей.

Совет, который ему дал Хаурван, стоило принять к исполнению. На самом деле удивительно для студенческой братии, в компаниях которой завязывались лёгкие интрижки, а то и вполне серьёзные отношения. Подавляющее большинство учащихся, так или иначе, крутили любовь, а он остался в стороне.

Трудно, ох, как трудно сыграть влюблённого парня, пусть и на время. Хотя...

Сегодня утром он столкнулся с девчонкой, которую чуть не смёл волной собственной ненависти. Жуткое чувство поутихло после отповеди, выданной магистром Лаундрэ, сменившись холодным расчётом, той эмоцией, которая помогала выжить не ему одному.

Это вариант, пожалуй, один из лучших. Что там, самый лучший!

От собственного отношения, бурлящего в крови, он вряд ли избавится, но вот то, что не потеряет голову и не ринется в любовный омут — это точно. С одной стороны разберётся, насколько опасна наследница проклятого дара, с другой — сможет решить, нужна ли такая жительница Аэзхенваллу. Уровень магии он мог определить не хуже магистра-прорицателя, от которого только что вышел. Практически у любого студента, учащегося в этой академии. Но не у неё, и это подогревало интерес.

Интерес призрачного целителя, Таш прекрасно понял. Старому представителю известнейшей семьи, пусть его и не раскрыли, хотелось обезопасить немногочисленных представителей своей крови. И он был прав — преступления, которые веками навешивали на род Л'Эста, терялись в пучине других преступлений, составляя ничтожный процент.

Итак, знакомство. А сначала нужно поговорить с Биртанисом, чтобы побольше рассказал о своей семье, нужно знать, чего ожидать.

* * *

Из головы не шло плетение отмены проклятия, словно зацепилось и никак не желало уходить. Кира задумчиво жевала обед, временами поглядывая в сторону Алсии, усиленно стреляющей глазами в сторону боевиков.

Обращаться за разъяснениями к декану не хотелось, а вот поинтересоваться у второкурсников-некромантов стоило. Не может быть, чтобы после второго инцидента они не прошерстили старые конспекты.

— Ты куда? — удивилась соседка-алхимичка. — Смотри, какие парни за угловым столом. Один краше другого. Как бы познакомиться?

— Подойди и познакомься, — со вздохом посоветовала Кира. — Мы нынче очередные плетения изучали, даже голова разболелась. Пойду, дойду до нашей лечебницы.

— Врёшь! — моментально отреагировала Алсия. — У тебя неплохой опыт в целительстве, не может быть, чтобы не знала средства, чтобы снять головную боль.

Кирсана потопталась на месте — ну как объяснить, что ей сейчас позарез требуется некромант? На всякий случай оглядела столовую, но вчерашних второкурсников нигде не было видно. Постояла ещё немного, пораздумала и решительно пошла к дверям.

Лечебница академии располагалась в их же целительском корпусе, на первом этаже, только с входом с другой стороны. Несколько грядок лечебных растений, огороженные заборчиком, потемневшие от времени и непогоды скамейки.

— Чего тебе? — за столом в коридоре дежурная целительница усиленно переписывала чей-то конспект.

— Ночью некроманты в морге пострадали. Они здесь или как?

Кира вытянула шею, стараясь заглянуть в палату.

— Аурен здесь, со второго курса, с рукой... там.

Старшекурсница мотнула головой в конец коридора, не отрываясь от дела.

Всего шесть палат, каждая на четыре койки, операционная, аптекарский кабинет, где сидели такие же студенты, практикуясь в лечебных зельях, отдельная приёмная.

Незадачливый некромант сидел на табурете около окна и баюкал руку, обмотанную толстым слоем пропитанных какой-то зелёной гадостью бинтов.

— Чего тебе?

Невежливый вопрос подкрепился мрачным взглядом, гостей он не ждал и не особо радовался перспективе увидеть целительницу, которая стала свидетельницей глупой травмы.

— Нам сегодня дали плетение отмены вашего заклятия, — Кира, не обращая внимания не недовольную физиономию, прошагала вперёд и шлёпнула на подоконник тетрадь. — Не могу понять, что здесь не так? Ваша сфера, может объяснишь, а заодно и свои знания проверишь.

Парень недоверчиво фыркнул, но вгляделся в торопливо начерканные значки. Потом перевёл взгляд на свои записи, сделанные тоже не самым аккуратным и разборчивым почерком.

— Ну как бы тебе сказать, — Аурен взъерошил пятерней короткие волосы, потом отчеркнул ногтем первый столбец. — Эта группа совпадает полностью, плетётся на выдохе, остальное договаривается скороговоркой с чётким акцентом на этом, — он ткнул пальцем последовательно в несколько рун.

— И-и-и? — девушка наклонилась, пытаясь уловить разницу в формулах. Вроде бы всё то же самое, но чувство незавершённости не покидало.

— И-и-и, — передразнил её некромант, заметно успокаиваясь. — Формула изначально рассчитана на использование тёмного дара, концовка у всех заклинаний одна — обращение к требуемой силе. В данном случае, а это не пишется, поскольку изначально подразумевается, последними следуют векторные руны.

И он указал на свой конспект, где отдельным столбиком была выписана последовательность из четырёх значков.

— Э-э-э, — Кира подтянула второй табурет и перелистала собственную тетрадь. У них ничего подобного не наблюдалось.

Ну плетения, формулы, сети, но все разные. Да, конечно, встречаются похожие вставки, но никаких обращений к силам Света не увидела.

— Что ищешь? — парень наклонился, заглядывая в целительский конспект.

— У вас стоит обращение к силам тьмы, а у нас ничего? Мы ни к чему не обращаемся?

Студентка ещё раз просмотрела лекции, недоумённо пожала плечами. Может, зря она пошла к такому же ученику? Может, следовало обратиться к магистру Вервиану?

— Целитель, изначально, профессия светлая, несущая облегчение от боли, избавление от мук, — преподавательским тоном начал Аурен, закинув ногу на ногу и обняв коленку двумя руками. Даже забыл, что одна рука у него раненая. — Вам подобное обращение не требуется. Вы проходили, что при расследовании магических преступлений используется снятие слепка с того заклинания, которое использовал преступник?

— Так мы же это... — Кира многозначительно поморгала глазами, показывая, что её будущее ремесло никак не связано с противозаконными проступками.

— Вы можете допустить врачебную ошибку, которая приведёт к смерти пациента. Ну, или к уродству, да мало ли, — отмахнулся парень, с удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо у его собеседницы. Она, явно, не представляла, что до такого может дойти. — А тут и сердобольные родственники, профессионально плачущие в жилетку дознавателя. Ах, она, такая-сякая, моего папеньку в могилу свела, а он бы ещё жил да жил, состояние преумножал, семью содержал.

Целительница представила и облилась холодным потом, да что там, ледяным, неприятно стекающим тонкой струйкой вдоль позвоночника. Ладони тут же стали липкими.

— Н-нет, — запинаясь, проговорила она, — нам ничего такого не объясняли.

— Ну ладно, — согласился некромант. — Так вот, дознаватель в первую очередь снимает слепок с остаточного следа заклинания, от которого, предположительно, пострадал этот некто. Умер или нет, в данном случае роли не играет. От использования яда или другой алхимии остаётся один след, от целительских другой, от проклятий или прочих видов тёмных искусств — третий. Тёмный след держится меньше всех остальных, быстро сходя на нет, поэтому следователи и мечутся, стараясь как можно быстрее получить хоть какую-то информацию. А вот целительский — эти сети или формулы словно въедаются в ткани и распадаются очень медленно. Именно поэтому все студенты или магистры с тёмным даром находятся на строжайшем учёте, потому как в случае чего мы — первые подозреваемые и ещё нужно доказать, что ничего не делали. Там ещё тонкости есть, но мы их пока не проходили. Ясно?

Последнее слово он рявкнул, пытаясь вывести девчонку из ступора.

— Кошмар, — прошептала Кира, — я ж теперь лечить кого-то побоюсь...

— Ты идиотка? — изумился Аурен. — У вас диагностические сети, которые не могут нанести никакого вреда, большинство практик основано на работе руками и аптечными средствами, а не силой. Тебе не светит делать сложнейшие операции, используя только магию, уровень не тот, банально силы не хватит. Я говорил о магических преступлениях, а не о повсеместном — больной умер под ножом хирурга от кровотечения. Другое дело, если целитель использовал свою силу, чтобы кого-нибудь убить. Да мало ли, месть или ещё что. Сердце остановил или закупорку какую устроил.

— Так вроде при инициации закладывается что-то подобное, — девушка поёжилась. Смертей видела достаточно, не всегда удавалось спасти пострадавших в посёлке. — Ограничение, не позволяющее вредить.

— Ты наивная, — хохотнул парень, переходя на кровать и вытягиваясь во весь рост. — Представь себе операцию — целитель при помощи силы чистит раны, удаляет сгустки, собирает обломки кости или, как у меня, снимает полностью поражённый участок кожи. Как провести грань между необходимым и уже наносящим вред?

Вопрос был интересным, и Кира задумалась, закусив губу. Получалось, что их либо пугали заранее, чтобы были максимально аккуратными, либо предусматривались всякие допущения.

— Такой умный! — протянула девушка, поворачиваясь к лежащему некроманту. — Аж тошно. Чего ж отмену-то не сделал, когда в тебя рикошетом угодило?

— А память начисто отшибло, — отозвался тот, поглаживая больную руку. — Вот прямо пустота-пустота наипустейшая. Спроси чего в тот момент — так имя бы своё не вспомнил.

Кирсана закрыла тетрадь, хотела было ещё что-то уточнить, но потом махнула рукой. Что говорить, бывает такое, когда из головы моментально вылетают все знания.