Когти ей отполировали и убрали остроту, оставляющую вмятинки в каменном полу. Теперь они плавно закруглялись и блестели, отражая звёздный свет. Ещё ей связали первую пару смешных длинных носков без низа. Она заказала себе дюжину разноцветных таких штук, с тщанием подбирая цвета для каждой пары, являя безупречный вкус и поучая помощниц, что обладание этим безупречным вкусом, подчас даёт больше женщине, чем обладание умом. Из кожаных полосок разных цветов, не сшитых вместе, а наложенных слегка внахлёст друг на друга и огромной ширины ремня, ей сделали юбочку.
Целый час две девушки равномерно распределяли по распахнутым крыльям гостьи Фероксов кусочки подаренного ей гладкого синего агата и теперь, при их раскрытии, она была похожа на редкую, правда немного чудовищную, но всё же бабочку.
Лэра Гаруня сама себе тщательно вычистила зубы и, являя собой верх чистоплотности, произвела и сдала стакан чистейшей огненной воды, после чего терпеливо крошила огромными клещами подаренный ей кусок цельного агата и после, вздыхая, жевала его, полностью впитывая. Пришлось доложить любопытному капитану, что отходов не осталось, хотя, это неприлично ‒ информировать о личных делах лэры, о чём Дару не преминул недовольно заметить отставному вояке.
Агат потихоньку весь впитывался или рассасывался ею, как леденец. Чем дольше она перерабатывала его, тем сильнее менялся её общий цвет. Теперь при разном освещении она была то голубовато-серой, то тёмно-серо-синеватой. Это было красиво, о чём и не замедлил сказать ей Дару, чем доставил ей видимое удовольствие.
Голову гаргульи теперь украшал немного странный головной убор в виде связанной лепёшечки, но он придавал ей лихой вид и действительно украшал её. Кульминацией всего облика стало украшение мор(д)...э-э....лица Гаруни. По её просьбе лэра Ильяна изготовила из золотой проволоки изогнутую конструкцию с чуть вытянутыми кругляшами, куда вставили цветное синеватое стекло. Если смотреть на окружающее сквозь эти стёкла, то всё приобретало необыкновенный оттенок. Удивительно, как такое странное и немного нелепое украшение, водружённое на нос, придало беззащитный и застенчивый вид гаргулье.
Шок на лицах у сидящих за столом задерживался, и пауза, из эффектной, для Гаруни всё больше превращалась в драматическую. У неё не было времени и множества мелочей, чтобы сделать так, как пела её душа. Но всё же, она надеялась, что сумела создать образ барышни и желала получить комплименты. Публика молчала и забрасывать её, даже дежурными фразами, не собиралась. Спас положение чуткий и внимательный душка Дару. Вот уж поистине находка. Идеальный дворецкий ‒ он просто рождён им! Всё, чего ему не хватало, так это толики востребованности и поддержки.
‒ Прелестная лэра Гаруня, прошу садиться, ‒ и отодвинул табуретку для неё.
‒ Гаруня, ты такая...такая...‒ наконец-то подал голос Алеш.
"Потеряли дар речи", ‒ поняла, расслабляясь гаргулья, и выдохнув напряжение, постукивая специально набитой на простенькие шлёпки металлической окантовкой, продефилировала к столу.
В еде потребности у неё не было, но не уважить своим присутствием общество она не могла. В конце концов, надо быть благодарной за предоставленную свободу в поместье.
‒ Гарунь, а ты после обеда пойдёшь со мной потренироваться? — немного смущаясь и явно под давлением отца, спросил Алеш.
Слегка повернув голову и чётко отмерив небольшой кивок, Гаруня вернулась к обеду. В этот раз она решила попробовать орешки. Она уже поняла, что необходимые ей элементы впитываются либо напрямую телом, либо в процессе пережёвывания, но тогда ненужное ей, слегка меняет свой состав. Когда ей девочки полировали ногти, Алеш зачитывал результаты наблюдений над первым, вторым и третьим добровольцами вчерашних экспериментальных кормлений:
‒ Свинья номер один, ‒ важно рапортовал он, ‒ получила хлебную добавку и у неё отмечен эффект "вроде бы ярче стала", ‒ меняя голос, цитировал парень ухаживающего за хрюшками работника. — Предлагаю продолжить подкормку, ‒ и подвинул Гаруне тарелочку с булочками. Поскольку делать было нечего, пока девушки были заняты полировкой, пришлось жевать булки.
‒ Свинья номер два, ‒ продолжал Алеш, ‒ получила выжимки из салатной зелени, ‒ дальше парень замялся, но мужественно продолжал,‒ задним проходом беспрерывно трещала, портя воздух. Предлагаю эксперимент с зеленью закончить.
Гаргулья, чувствуя себя смущённо, быстренько кивнула, не давая пигалицам времени посмеяться над неожиданным эффектом эксперимента.
‒ Свинья третья, получившая фруктовый жмых, вела себя подозрительно бодро, счастливо и задиристо. Просьба от рабочего больше не давать ей этот прикорм.
Алеш смешно поднял указательный палец для выразительности и погрозил, снова копируя того же мужичка: "а то сладу с ней нет!"
Гаруня улыбнулась, не слишком оголяя зубы, чтобы не пугать своих маникюрш.
— Экспериментальный морс употребили кухонные бабы, приняв за наливку. А отработанное мясо, то, что забрал Дару, никому не скормили, а по незнанию выкинули где-то в саду.
Парень с удовольствием отчитался, а дальше немного посплетничал о том, что капитан и лэр-в Тинек пишут научные труды по Гаруне. Вскоре Алеш заскучал и отбыл, и встретились они уже за обедом.
Лэр-в Ферокс не знал как себя вести с уникальным существом, оккупировавшим не только его дом, но и всеобщее внимание, и от этого сердился.
Ильяна тоже чувствовала себя неловко. Ей хотелось окружить гаргулью заботой, но она совершенно не справлялась с фантазией этого существа. Разве она смогла бы столько всего придумать для её украшения, а ведь Гаруне это было важно. Выходит, что у неё не получается изменить свою жизнь, слишком живы в ней гарнизонные порядки, понятия и привычки. Ощущение закостенелости стояло поперёк горла, а хотелось ... хотелось чего-то необычного.
Лэр-в Тинек пребывал в эйфории от открытий и нового слова в разделе "магические существа". Ему ещё никогда не было так интересно, и он всё время представлял, сколько удовольствия доставит родным, рассказывая в красках о гаргулье, особенно доченьке.
Капитан Тарин был близок в ощущениях с Тинеком, старался всё происходящее дотошно конспектировать. Уж ему ли не знать, насколько ценны записи!
Гаруня, не зная ничего о душевных течениях сидящих за столом персон, после обеда отправилась с Алешем на огороженную площадку.
Глава 6.
Об изматывающих тренировках и о силе красоты
Тренировка
‒ Здесь можно тренироваться и ничего не повредить, ‒ пояснял молодой воин и показывал управление маленьким полигоном. — В этом ларце лежат тени наших врагов. Если вставить белый шарик сюда, то появится проекция самого мелкого существа с изнанки. Будет казаться, что тварька настоящая. Она будет двигаться, вести себя почти как живая, но это всё лишь настройка, заложенная реакция на излучаемое нами тепло. Ни укусить, ни оцарапать она не может. Это просто тень, раскрашенная дымка. Но учиться с ней удобно, особенно новичкам.
Гаруня с интересом слушала и кивала, давая понять Алешу, что его слова ей понятны. Дальше он доставал по очереди остальные шарики. Цвет шаров различался ‒ от белого к розовому, от розового к более яркому цвету, и чем насыщенней цвет, тем опаснее классифицировалось существо.
Алеш рассказывал, вставлял в выемку шарик и пояснял на конкретном примере. Твари были страшные, неказистые, некоторые из них казались бестолковыми, но все они были жуткие. Ну, зачем существу, отдаленно похожему на кабана, три ряда зубов, причём многие из них выпирали из пасти и ранили его самого?
Или какой смысл в существе, обладающем мясистой головой с выпуклыми глазами, размещённой на длиннющих тонких ножках. Где у неё рот? А ведь тварь глазами посылает смертельные лучи. Но каково её предназначение, как она поддерживает своё существование?
Шипастые собаки, многоголовые животные, уродливые минотавры, отвратительные змеи, перекрученные жутики, рогато-копытные с огромными пастями существа, насекомоподобные твари или чёрные сгустки мрака. Это были основные виды лезущих с изнанки тварей, но, видимо, прогресс на месте там не стоял и частенько нижний мир поражал новинками, разнообразием и неприятными сюрпризами. Жить стало страшно. Гаргулья, насмотревшись на разнообразных тварей, поникла и готова была снова впасть в раздумья, но Алеш закончил с лекцией и приступил непосредственно к тренировке.
Он был прекрасен! Как юный бог он разил тварей, прикрывая растерянную Гаруню, шарахающуюся от всего. Наконец, он победил всех монстров и повернулся к ней.
‒ Ну что, испугалась? — и столько доброты, сочувствия было в нём, что гаргулья часто-часто заморгала и выпустила на волю хрустальную слезинку.
‒ Маленькая, ты что, не плачь! Ты же не умеешь плакать... ‒ потрясённо произнёс Алеш, наблюдая, как прозрачная капелька ещё в полёте к земле затвердевает.
‒ Это невероятно... ‒ прошептал парень, поднимая крохотную каплю, ‒ я отдам её маме на изучение, но лучше больше никому об этом не знать. Даже если для артефакта эта слезинка не сгодится, то всё равно будет иметь великую стоимость.
Гаргулья не слушала, она чувствовала себя сейчас ужасно уязвимой и одинокой. В ней никак не уживались мысли об ужасах этого мира. Ранее всё казалось сказкой, страшной, но нереальной, и вот только сейчас, при виде защищающего её юного воина, стало жутко. Ловкие, сильные, изворотливые твари, использующие каждую возможность урвать кусок тела, покалечить, ранить, и Алеш, рискующий собой. Это было неправильно. Всё было неправильно, душа страдала, переживала и буквально рвалась на части.
Немного успокоившись, гаргулья показала на кристаллы и предложила попробовать ещё раз. На этот раз она собиралась тоже поучаствовать в бою.
"Молодые не должны умирать", ‒ поднималась в ней волн твёрдого убеждения, и снова, как вчера, в голове пошёл разброд чувств. Путаница возрастных ощущений в душе всё время сбивала с толку, и только внутреннее чувство, что молодёжь, детей надо, во чтобы то ни стало, защищать, осталось.
Алеш ненадолго убежал, а гаргулья, помыкавшись и пострадав немного, притихла. К приходу напарника она являла собой образчик воинственности и готовности к изнуряющим тренировкам. Молодой человек улыбнулся и запустил кристаллы. Гаруня металась, мешалась, мучилась, но толку от неё не было никакого. Во-первых, ожившие тени на неё слабо реагировали, так как в ней было мало тепла. Во-вторых, она совершенно не владела своим телом.
‒ М-да, будем начинать с малого, ‒ подытожил парень и, убрав кристаллы, принялся давать ей простые задания.
‒ Взлетай вверх и садись, ‒ командовал он.
‒ Теперь взлетай и зависни на одном месте.
‒ Взлетай и развернись... теперь проверь на какую максимальную высоту ты можешь взлететь... подлетай, хватай и снова взлетай... неси груз.
Через пару часов гаргулья потеряла свой красивый цвет, уверенность в своей решимости, а уж ни о какой воинственности речи вообще идти не могло. В общем, она банально сдулась и, осознавая сей неприятный факт о себе, терзалась своим несовершенством.
‒ Гаруня, мне кажется, ты устала, ‒ наконец решил Алеш, когда увидел, что при приземлении гаргулья просчиталась с расстоянием и рано сложила крылья. Чудесный беретик слетел с неё ещё при первых кульбитах, шлёпки потерялись позже, теперь же разодрался уютный гетр, и юбочка неприлично задралась. Не то чтобы гаргулья ощущала физическую усталость, но тело начало её хуже слушаться, как будто она использовала в нём нечто нужное и без восполнения больше не может соблюдать координацию движений. С трудом встав, окинув несчастным взглядом своего учителя, облокотившись на поданную руку, она поплелась с ним в дом, смотря под ноги.
Алеш мужественно выдерживал вес подруги до самых дверей, но, когда при подходе Дару всплеснув руками, бросился хлопотать возле лэры Гаруни, облегчённо выдохнул.
Дом снова ожил, магическому созданию необходимы были чистка, полировка, подкормка, починка одежды, потребовался непонятный помпончик, потом ей захотелось узнать все новости, да ещё как идут дела по её заказам. При ежеминутном рассматривании себя в зеркале, нарастало её беспокойство по поводу потери красивого цвета тела, что заставляло нервничать всех, но вскоре всё наладилось, силы восстановились, одежда была приведена в порядок, а там и ночь настала.
Пара дней пролетела в тренировках, хлопотах с гардеробом, наполнении комнаты мелочами и продолжающимися экспериментами в плане питания. Лэра Ильяна исследовала слезинку Гаруни, определила её прочность, прозрачность, а самое главное ‒ магическую наполненность, но эффект даруемый ею угадать не было возможности.
‒ Я думаю, ‒ запершись в мастерской вместе с Гаруней и Алешем, говорила она, ‒ что при необходимости кристаллик снова может стать водянистым и впитаться, отдавая свою силу. Такие случаи происходили со слёзами многих существ, но как вы понимаете, это огромная редкость. В чём именно Гарунина слезинка может оказаться полезной, и какова её сила я даже предположить не берусь. В любом случае, Алеш, никто не должен знать об этом феномене, ‒ строго закончила она.
Перепробовав разное питание, Гаруня определила, что ей годится как обычная пища, так и каменная. Отличие было одно ‒ человеческая еда требовалась каждый день и, хотя сплёвывать приходилось уже намного меньше, чем раньше, из-за впитывания полезных веществ через рот, но всё же приходилось, а минералов хватало на недели, если, конечно, не двигаться активно или не меняться физически. А она менялась. По чуть-чуть, но всё легче удавалось выпрямляться, сглаживался вульгарно торчащий хребет. Возможно, незаметно на глаз, но стала уменьшаться сильно выдвинутая вперёд челюсть, ведь, по ощущениям, стало удобнее произносить слова, хотя её ещё мало кто понимал.
Но самое интересное то, что всё больше уходила окаменелость тела. Не только крылья обрели пластичность, но и сама она выглядела живой, если не замирала. Сам процесс окаменения теперь был явно заметен, показывая два её состояния: живое и спящее. Над этим Алеш тоже решил поработать, чтобы отрегулировать "гранитизацию" по желанию.
Лэр-в Ферокс, забрав сына с собой на пару дней, пообещал всем сюрприз. Его отпуск уже подходил к концу и лэре Ильяне очень не хотелось лишний раз отпускать мужа, но Кордилион с сыном так таинственно и предвкушающе себя вели, что она отступила. Гаруня взяла на себя обязательства помочь лэре справиться с грустью (лэре).
Первым делом, под её руководством Ильяне накрутили волосы на тряпочки, смочив их пивным напитком. Пока лэра сидела в бантиках, гаргулья размашистыми движениями, ощущая себя художником-модельером, размахивала кистью по бумаге и выдавала шедевр за шедевром. Возможно, не всякий оценил бы полёт движения кисти Гаруни, но только не артефактор со стажем.
