— Пластины... пульсации... — Гедимин брезгливо поморщился, глядя на свежую золотистую полосу на перчатке. — Ладно, поставлю. Даже не пластину, а цилиндр.

Он включил напылитель и осторожно провёл по царапине. Ему было не по себе. "Пока твэл отдельно, эксперименты, в общем-то, безопасны. А вот когда он внутри сборки..."

— Тебе, по-моему, не нравится сама идея, — осторожно сказал Хольгер, тронув его за плечо. — А ведь она не так бессмысленна. Большой портал, существующий долгое время, не так-то легко прожечь. Крейсер проложит путь и себе, и флоту — и закроет его за собой, отсекая врага.

— Расскажи это Линкену, пусть посмеётся, — угрюмо отозвался Гедимин. Соображения Хольгера его не успокоили, скорее наоборот. Теперь он думал ещё и о непонятной, никем не изученной мембране — и о многих сотнях отверстий в ней. "Вот вывернет галактику наизнанку от таких полётов — и будет нам и крейсер, и флот..."

13 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Хольгер отдал Гедимину последний флиевый экран — и отошёл в сторону, с опаской следя за тем, как сармат закрепляет его на дуге электромагнита над реактором. Сейчас дуга была почти пуста, не считая двух серебристых цилиндров из флии — по одному над каждой из краевых сборок; все стержни были сброшены — реактор ещё не запускали.

— Готово, — Гедимин выключил "лучевое крыло" и мягко приземлился. На секунду он поднял взгляд на серебристый цилиндр, одобрительно кивнул и быстро прошёл вдоль реактора, ощупывая воздух растопыренными пальцами. Всё было в порядке — во всяком случае, как обычно, без тревожащих изменений.

— И линзы тоже готовы, — Хольгер указал на конструкции, закреплённые в паре метров от реактора — впереди и немного сбоку. Гедимин на секунду задумался, где у реактора перёд, и решил, что по ходу корабля, на который его поставят, — с той стороны, где нос, и где должны будут сходиться пропущенные через систему линз лучи.

— Проверишь? — спросил Хольгер, оглядываясь на конструкции из рилкара, проложенного ипроновой фольгой, и обсидиановых пластин. — Исгельт у себя уже их облучал. Хорошие линзы. Торий действительно для них полезен.

— Значит, всё в порядке, — Гедимин посмотрел на линзы и кивнул. — Перепроверять незачем.

Ему было не по себе — как обычно перед запуском, но сегодня — ещё сильнее. Охранники вышли, удалился и Хольгер, — он хотел остаться, но Гедимин выставил его в безопасную лабораторию, подальше от реактора. Там, где должны были сойтись лучи, не было ничего, кроме вакуума — и, если координаты будут заданы правильно, ничего не должно было быть на той стороне, за проделанным порталом. "А если нет..." — Гедимин вспомнил предполагаемые параметры портала и невольно вздрогнул.

...Дуга электромагнитов включилась, медленно поднялись стержни; Гедимин наблюдал за ними из-за непроницаемого экрана — как золотистое отделяется от серого с прозеленью, как сине-зелёное разгорается ярче, как исчезает с монитора лишняя строка — выходит из строя лишний, внесённый для "люфта" термодатчик... В этот раз его пришлось положить на пол — реактор собрали без корпуса, и прикрепить датчики было не к чему. Гедимин не был уверен, что устройства, лежащие на полу, засчитаются как часть реактора, — но эта хитрость сработала, и сигма-излучение, начавшее едва заметно пульсировать, мгновенно выровнялось. Ремонтник на секунду задумался о пульсациях полезных и опасных, но очередной скачок показателей на мониторе отвлёк его от глупых мыслей. Пора было опускать концы стержней, готовясь к "манёвру" — так сармат называл про себя эту манипуляцию. "Манёвр "Прожиг"," — подумал он, криво усмехнувшись. "Гиперпрыжок, как говорят в этой их... фантастике."

На самом деле до "манёвра" было ещё далеко. Медленно набирал обороты запущенный "с толкача" главный ротор, ждали своей очереди дополнительные. Необходимости в их запуске не было — Хольгер даже предлагал не трогать их, но Гедимин хотел посмотреть, как будет работать вся система на летящем корабле. На несколько секунд он представил себя в реакторном отсеке настоящего крейсера, мысленно подставив в кадры кинохроники ту модель, которую принёс Константин. "Вот и корабль," — ему вспомнилась далёкая Земля, овраг в северном лесу и "почти достроенный" "Скат", так никуда и не полетевший. "Может, в этот раз взлетим."

Ипроновые барьеры по бокам реактора резко поднялись к потолку, системы линз наклонились. Гедимин быстро, не отрывая руки, провёл пальцами по клавишам. Теперь он следил только за четырьмя твэлами во всей системе; все четыре располагались по краям, два из них он прикрыл экранами из флии. "Сигма" и "омикрон", стремительно изменяя интенсивность, текли сквозь линзы и где-то за пределами лаборатории плавили базальт, постепенно сближаясь. Два твэла уже не требовали внимания — они выдавали простую двухтактную пульсацию, её Гедимин поставил на автоматику и теперь так пристально, как только мог, следил за двумя оставшимися. "Так... ещё раз вниз... плато... вверх два раза... вниз на три четверти... и ещё... hasu!"

Палец на долю секунды сместился с клавиши, стержень сдвинулся с запозданием, сбив задаваемую координату, но исправлять ошибку было уже поздно — лучи пересеклись. Гедимин, одним тычком переключив сигма-излучение в "закрывающий" режим, растянулся на полу. Почти сразу же он услышал стеклянный звон, скрежет и грохот лопающегося металла. Барьеры вокруг лаборатории разлетелись вдребезги. Мгновенно заглушённый реактор прикрыло защитное поле, но ударная волна смахнула и его. Гедимин, привстав на груде осколков и обрывков золотистой фольги, смотрел, не мигая, на распухающее красное облако. Оно увеличивалось обманчиво медленно, — о настоящей скорости его движения говорили только вспышки на краю поля зрения, сполохи защитных полей, формирующихся и тут же сметаемых летящими частицами. Трёхметровый портал за считанные секунды ужался до полутора метров, но вещество, вырванное из другой галактики, уже прошло сквозь него. "Земля" дрогнула, засыпав Гедимина осколками. Он вслепую бросил защитное поле вбок, надеясь прикрыть реактор, и зажмурился.

Через пару минут, когда дрожь прекратилась, а ощущения в сведённой судорогой руке стали совсем неприятными, сармат выкопался из-под осколков и встал. Портал закрылся, оставив небольшой кратер с расходящимися трещинами. Одна из них почти дотянулась до реактора, и крайняя сборка слегка накренилась, но реакция уже была прервана, и всё уцелело. Роторы продолжали вращаться, медленно сбавляя обороты, — сигнал выключения дошёл и до них, но они уже слишком сильно разогнались. Гедимин посмотрел на себя — скафандр, отряхнутый от стекла и обрывков ипроновой фольги, выглядел целым, но у сармата болели пальцы — какой-то осколок врезался в них, броню не пробил, но крепко ударил по костяшкам. Сармат перевёл взгляд на слегка перекошенную сборку и вздохнул.

— Хольгер, — сказал он в коммутатор. — Тут авария. Позови транспорт — реактор придётся вывозить.

...В медотсек всё-таки пришлось зайти — Хольгер, хотя внешне паники не проявлял, за пару минут успел поставить на уши полбазы, и медики об аварии уже знали, когда грузовик с разобранным реактором ещё только подлетал к пирсу. У пирса Гедимина и встретили — и, оттеснив от остывающих сборок, утащили в медотсек. Сармат недовольно щурился, но молча вытерпел осмотр и вернулся в лабораторию довольно быстро — Хольгер едва успел выгрузить показания приборов, растянуть на голографическом экране и устроиться напротив для вдумчивого анализа.

— Хорошо, что на Луне нет атмосферы, — вздохнул он, посмотрев на Гедимина, зашедшего в отсек. — Для такого прорыва на удивление мало последствий.

— Да, повезло, — согласился тот. — Что ты высматриваешь?

— Причины аварии, разумеется, — удивился Хольгер. — Меня на месте не было, а ты ничего не рассказал.

— Ничего сложного, — сармат досадливо сощурился. — Я замешкался, не поднял стержень вовремя. Сбой в координатах. Должно было вывести в вакуум, выкинуло в какую-то планету. Надеюсь, там никого не было...

— Скорее всего — это планета-гигант, нижние слои атмосферы, — успокоил его Хольгер. — Навряд ли они пригодны для жизни. Выбросило чуть больше трёхсот граммов вещества — небольшая потеря для такой планеты.

Гедимина передёрнуло. "А если счёт пойдёт на килограммы?" — он с трудом отогнал неприятную, но закономерную мысль.

— Сбой в координатах... — задумчиво проговорил Хольгер, глядя куда-то над плечом Гедимина. — Единственный вывод, атомщик, — такие операции вручную не делаются!

Ремонтник угрюмо посмотрел на свои руки. "Верно. Правильно говорил Лиск — я медлителен, как "макака". А там нужна хорошая реакция. Вот Линкен бы справился."

— Я помогу тебе собрать автоматику, — сказал Хольгер, с облегчённым вздохом сворачивая экран. — С самого начала надо было это сделать. И управлять реактором из безопасного места.

— Как я тогда увижу, что происходит? — недовольно сощурился Гедимин.

— А зачем тебе видеть? Всё равно среагировать не успеешь, — отмахнулся Хольгер. — Завтра приступим. Как раз есть время до Дня памяти...

15 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Утро началось для Гедимина получасом ранее намеченного — с приглушённого спора за дверью.

— Тогда сам войди и сними с него передатчик, — тихо, но недовольно настаивал кто-то. В ответ сердито фыркнули.

— Сам снимай, я нарываться не хочу, — ответил один из охранников.

— Тогда впусти меня, — сказал первый. — Мне некогда тут стоять. Политинформация в семь для всех.

— Кто там? — спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Уже было ясно, что поспать ему не дадут.

— Инженерный блок, приказ Исгельта, — облегчённо вздохнул незнакомый сармат. — Собираем передатчики на модернизацию. Завтра с утра получишь обратно.

Гедимин мигнул.

— Когда вы успеете их модернизировать? У вас что, сегодня рабочий день? — спросил он, недовольно щурясь. "Вот так и знал! А ведь это не операторы АЭС. Их можно было не теребить в единственный выходной..."

Он быстро отсоединил провода и вынул передатчик из рукава скафандра. Сармат из Инженерного блока, оттеснённый охранниками от двери, облегчённо вздохнул и, прикрепив полученный прибор рядом с целой батареей таких же, спустился в открытый люк. Из соседних комнат доносилась возня — инженер успел разбудить всех.

— Политинформация в семь, — напомнил Стивен. — Сегодня координатор Маркус произнесёт речь.

— Помню я, — буркнул Гедимин, закрывая за собой дверь.

...На выходе из главного зала раздавали жжёнку. Гедимин протянул руку к контейнеру, но увидел изображение полынной веточки на этикетке и прошёл мимо. Многие сарматы жжёнку брали — в основном филки, то ли любители горького питья, то ли ещё не знакомые с ним.

— Нет, Гедимин, в лабораторию мы не пойдём, — сказал Хольгер, на повороте прижав его к стене. — Ни я, ни ты, ни вдвоём, ни поодиночке. Ничего с твоим реактором не случится, полежит разобранным.

— Правильно, — одобрительно кивнул Линкен. — У Гуальтари сегодня играют в воздушный бой. С "Седженами" и настоящими турелями. Идём?

Хольгер посмотрел на Гедимина. Тот качнул головой.

— Настроение не то. Смотри, осторожнее там.

Линкен и Константин свернули к транспортному туннелю, помахав на прощание. Хольгер огляделся по сторонам.

— В экзотариум? Ты выяснил, что хотел? Или пойдём искать Домициана?

— Немного, — буркнул Гедимин. — Есть способы, но все требуют времени и плотного общения с этими тварями. Есть кое-что попроще...

Он замолчал.

— Жаль, что сканер в их мозги не проникнет, — с сожалением сказал Хольгер. — С такой-то насыщенностью ирренцием... И есть ли у них мозги в нашем понимании?

В вагоне, направляющемся в Биоблок, было на удивление много пассажиров; Гедимин сначала решил, что они едут к медикам, но все вышли на станции "Образцы" вместе с ним и Хольгером и уверенно направились к экзотариуму. Двое сарматов, переглянувшись, пошли следом.

Похоже, Ассархаддон устроил в экзотариуме день свободного посещения, — считыватель на входе пропускал всех подряд, на стенах появились предупреждения о надевании респиратора, смотровые галереи во всех отсеках облепило множество сарматов. Гедимин и Хольгер с трудом прошли вдоль стены мимо венерианских вольеров — кажется, это помещение нравилось чужакам больше всего; там собралась пара сотен венерианцев, делилась воспоминаниями и постепенно переходила к обсуждению жжёного шлака и горячей купальни. Гедимин ухмылялся, вспоминая общественную душевую в Ураниум-Сити, — возможно, один-два атмосферных плавунца с Венеры были бы в ней уместны...

Отсек животных с Европы был менее интересен — сквозь него почти все проходили, не задерживаясь; мимо вольеров Энцелада снова пришлось идти вдоль стены, ириенское же помещение сарматы обходили стороной, всем потоком направляясь к отсеку Кагета. Хольгер, оттащив Гедимина с прохода к стене, весело хмыкнул.

— Никто не любит ирренций!.. Нам же лучше, атомщик. Никто не помешает.

— Не ждал, что Ассархаддон устроит тут... зоопарк, — покачал головой Гедимин, с удивлением глядя по сторонам. — Это же его зверьё...

— Ну, ему виднее, что тут устраивать, — пожал плечами Хольгер, нетерпеливо поглядывая на закрытые ворота. — Идём?

В ириенском отсеке было пустынно; маленькие животные по-прежнему сновали среди странного игольчатого мха, Зелёные Пожиратели сгрудились вокруг кучи радиоактивного мусора, высыпанного на середину вольера. Сегодня и у них был выходной — Гедимин насчитал даже больше существ, чем обычно, всех, кто был вывезен на "дойку", вернули в вольер.

— Пойдём? — Хольгер нетерпеливо подтолкнул Гедимина к входному люку.

— И ты? — удивлённо мигнул сармат, оглянувшись на химика. Тот был в тяжёлом скафандре, словно готовился к выходу на поверхность или опытам внутри реактора, а не к прогулке по экзотариуму.

— Вдвоём, — кивнул Хольгер. — Мне тоже интересно, что у этих насекомых с интеллектом.

Корм животным насыпали недавно, и наесться они не успели, — живое кольцо вокруг груды обломков было настолько плотным, что Гедимину пришлось отодвигать "червей" с дороги. Они уползали неохотно, громко шелестя чешуйками, но кусаться не пробовали, и сармат немного удивился.

— Они малоагрессивны, — заметил он, поднимая одно из животных; оно свернулось в плотный ком, но атаковать не пыталось, а некоторое время спустя развернулось и выползло из рук, присоединившись к сородичам.

— Ты с ними совсем освоился, — покачал головой Хольгер. Он к "еде" не пошёл, остановился у стеклянной стены, с опаской наблюдая за Пожирателями.

"Им нравятся обломки высокоактивные, но непрочные," — вспомнил Гедимин пояснения Ассархаддона, вылавливая из груды куски, подходящие под это описание. Положив их в одну из ниш скафандра, сармат подобрал крупного "червя" и с ним подошёл к Хольгеру. Животное развернулось было, но, почувствовав, что его несут, снова прикрыло голову хвостом.