Она вытряхнула на колени упаковку ваты, баночку спирта, несколько запаянных шприцев и жалобно звякнувшие ампулы.
— Зачем это?! — похолодела Аня, наблюдая, как ловкие пальцы надломили одну из стеклянных колбочек и прозрачная жидкостью стала исчезать в кошмарной игле.
— Используем при истериках или неадекватной реакции с применением силы и магии. Снотворное. И нашатырный спирт, если в обморок бахнется.
— Вы так спокойно об этом рассуждаете!
— Пытаюсь держать себя в руках и просчитать самые вероятные ситуации, — сообщила Евгения Витальевна, пряча шприц в сумочку. — Пошли. Возьми кошку.
Аня повиновалась: забрала Салли с заднего сиденья старенькой "мазды" и покорно последовала за своей учительницей в парк.
Из-за одинаковой одежды на них стали оборачиваться, и Евгении Витальевне это явно не нравилось, но уже было поздно думать о переодевании. Они спустились по каменным ступеням и, постояв полминуты у моста, отправились на островную часть.
Аня молчала. Несправедливо обвинять её в жестокости! Как можно не хихикать над девочкой, которая аккуратно готовит все уроки, зубрит наизусть и стихи, и целые параграфы; которая освобождена от физкультуры, но вместо того, чтобы наслаждаться, сидит в библиотеке или ходит на дополнительные занятия к педагогам, хотя и так всегда имеет двузначные оценки по всем предметам? У Кристины на ноутбуке, иногда торчащем из её фантасмагорического рюкзака-мутанта, нет ни одной игры! Она носит нелепые, не сочетающиеся друг с другом наряды, не иначе как из бабушкиного гардероба, и в девятом классе заплетает волосы в косички. Не смотрит сериалы и аниме, не понимает скабрезных шуточек и смущается, как кисейная барышня позапрошлого века...
Конечно, над ней подтрунивают. Но, между прочим, косоглазому заике Феде с галёрки приходится куда хуже! Его через день колотят мальчишки. А Кристину разве что за косички дёргали, и то в начальных классах (Аню тоже тогда дёргали!). Никто её никогда пальцем не тронул. Её вещи намеренно не ломали и не отбирали, не заставляли делать глупого и обидного. К ней часто обращаются за помощью, если нужно что-то списать. Это же должно быть приятно, правда? Ане всегда приятно давать списывать.
Всё, что инкриминирует Евгения Витальевна, — преувеличение!
Они с Салли шли за учительницей в самую глубь по берегу Днепра, обходя многочисленные гуляющие и пьющие компании, и наконец остановились, выбрав действительно укромный уголок. Здесь зелень прятала от посторонних небольшую поляну. Когда-то, видимо, на ней располагалось кафе, а теперь остались только потёртые тенты с рекламой пива да заваленный досками деревянный столик. Евгения Витальевна зашла в тенёк и, устроившись на покосившемся стуле, спросила:
— Сможешь найти это место с Прошиной?
— Да она попросту не пойдёт сюда!
— Скажешь, что должна показать кое-что.
— В "уединённом местечке, скрытом от чужих глаз"? — передразнила Аня. — После того, как мы с трудом убедили её вообще приехать?! Она сюда не пойдёт!
— А ты постарайся!
Аня сердито сощурилась, представляя, сколько придётся топать до того, как они доберутся в пункт назначения. Ведь надо будет разговаривать. О чём? Да они брели сюда в хорошем случае минут двадцать!
— Напиши SMS, что приехала не на той маршрутке и стоишь не у колонн, а перед мостом. Ты натёрла ногу и тебе больно ходить — как раз посетуешь на это, чтобы занять время. Постарайся не врать. Но если что, наплети, мол, она интересует тебя в качестве репетитора. Для какого-нибудь брата-балбеса. Или... ты... не знаю, бизнес придумала: будешь находить ей новых клиентов за проценты. Типа вы уже взрослые и пора зарабатывать. А там, куда вы идёте, миленькое кафе, — сочиняла учительница. — И не забывай про сарафан, дорогая. Если она удивится или обеспокоится от его вида, будь особенно осторожна.
— Да вы что, издеваетесь?! А вдруг она меня, как вы, попробует на тот свет отправить?!
— Я бы тебя не убила, — возразила англичанка. — А если бы мы были в людном месте, то и не вязала бы.
— Так то вы, — пробурчала Аня, вытаскивая из сумки мобильный и заходя в SMS-ки. — Мы должны встретиться через пятнадцать минут. Я пошла.
— Подожди, дай запишу твой номер.
Обменявшись телефонами, они расстались, и Аня, обуреваемая самыми нехорошими предчувствиями, двинулась на свой эшафот.
Кристина Прошина, миниатюрная болезненная девчушка с усталыми глазами, уже ждала на ближайшей лавочке и окликнула, как только Аня преодолела мост. Наверное, она была уже в парке, получив сообщение. Аня так опешила, что в ужасе выдала запасной план с репетиторством просто с ходу и увлекла ошарашенную одноклассницу за собой, разливаясь соловьём по поводу схем и графиков, которые оставила в чудесном кафе, где уже заказала им мороженое.
Они перебрались на остров и теперь шли по дорожке, живописно усыпанной мусором с обоих краёв. Везде сквозь сочную зелень проглядывались пляжные зоны со множеством отдыхающих. Одноклассницы продвигались дальше.
Наконец Аня свернула с асфальта и направилась к густым кустам. Кристина осталась неподвижной.
— Извини, конечно, но я туда не пойду, — холодно и тревожно заметила она. — Там нет никакого кафе. Куда ты меня тащишь? Не знаю, чего ты реально хочешь, но это не смешно.
— Кристина, прости, что устроили спектакль, так нужно.
Последнее сказала Евгения Витальевна, выходя из тени деревьев. Прошина вздрогнула, и на её лице отразилась крайняя степень удивления. Она вопросительно смотрела то на свою учительницу, то на Аню. Недоумение удваивала идентичность их нарядов.
— Что всё это значит? — Припухшие глаза с нездоровыми мешками расширились. — Вы что, серьёзно хотите организовать платные курсы?!
— Мы можем уйти с дороги? — попросила Евгения Витальевна.
— Не знаю, — пробормотала Кристина, и в её голосе скользнула растерянность.
— Ты боишься нас? — подняла брови их преподавательница.
— Зачем обсуждать что-либо в кустах? — парировала Анина одноклассница с вызовом. Но она не привыкла перечить старшим. — Вы ведёте себя странно, а я — глупо, — с этими словами чахлая девочка переступила через бордюр и послушно последовала за собеседницами под прикрытие зеленеющих веток.
Аня раздвинула для неё заросли, хотя при этом совершенно не представляла, что собирается там делать.
— Итак? — нетерпеливо спросила Прошина.
— Итак, — повторила англичанка, на миг прижимая ладонь к переносице. — Это должно показаться тебе крайне нелепым, дорогая.
— Не переживайте, таким и кажется, — заверила эта весьма сомнительная будущая помощница. — И если вы сейчас же не объясните всё, я уйду, — добавила она.
— Я объясню, — бегло глянув на Аню и убедившись в её нежелании присоединиться, продолжила Евгения Витальевна. — В сущности, могу только рассказать то, что знаю сама. И это не имеет никакого отношения к дополнительным занятиям. Сегодня утром Аня, — она кивнула на свою ученицу, — пришла ко мне домой. Вот с этой кошкой. — Наверное, присутствие сидящей на старом столе Салли Кристина заметила лишь теперь. — Анна была одета, как сейчас, то есть в такой же сарафан, какой имеется и у меня. Мне же он достался от матушки. Дело в том, что матушка с десяти лет обучала меня некоему подобию боевых искусств и при этом мы надевали такие костюмы.
Кристина слушала молча, но с явным недоумением и зарождающимся нетерпением. Она всё больше нервничала, чаще озиралась и даже сделала пару едва заметных шагов к выходу на дорогу.
— Я очень удивилась, увидев на Ане этот наряд, и стала задавать вопросы, — сообщила англичанка. — Она... уверила меня, что с ней произошла дивная история. Приснилась кошка, клявшаяся, что брата Ани некто заменил клоном и что они вместе должны его спасти. А когда Аня проснулась, кошка подтвердила это.
— Что?! — сморщилась Кристина, всем телом отпрянув назад. — Послушайте, я не понимаю, чего вы от меня хотите! Это какие-то идиотские шутки, честное слово! — Её взгляд прыгал с Ани на англичанку, она очень волновалась, даже руки дрожали. И ещё она собиралась уйти.
— Нам нужна помощь. Аня пришла ко мне за подмогой. Пришла, потому что её кошка почувствовала во мне силу, и эта сила действительно во мне есть. Кошка ощутила её и в тебе.
— Это какой-то дурацкий...
— Нам очень нужна помощь, — чётко и громко сказала Салли.
— Мамочка... — прошептала Кристина, пятясь и в ужасе не отрываясь от кошки. — О Господи...
— Называй её просто Салли, — не удержалась Аня. — Кристин, я и сама реагировала... Осторожно!
Этот вопль вырвался в тот миг, когда Аня отвлеклась от пристального изучения травы. Вырвался, потому что за одноклассницей теперь возвышалось нечто, и оно никак не могло быть человеком.
Существо двух с лишком метров ростом радовало синевато-серым цветом кожи. Впалые глазницы с тусклыми белками посвёркивали вертикалями зрачков. Широкий полуоткрытый рот щерился акульими зубами. Всклокоченные чёрные волосы, сквозь которые пробивались острые пепельные рожки, едва заметно шевелились на ветру. Бёдра чудовища перетягивала грязно-белая тряпка, свисающая на манер юбки. Из-под неё виднелись пальцы левой ноги, увенчанные массивными жёлтыми когтями с забившейся под них землёй. Такие же когти украшали неестественно длинные руки, достающие почти до колен монстра. Из плоти над ключицами болталось ожерелье с круглым медальоном. Довольно большая оголённая грудь выдавала некую причастность к женскому полу.
Увиденное так глубоко полоснуло по Аниной памяти, что всего доли секунды хватило — и оно намертво в неё врезалось, а потом не раз являлось в ночных кошмарах.
С воплем одноклассницы Кристина отпрянула в сторону и, узрев дивное явление, вмиг сорвала голос, перейдя на хрип. Евгения Витальевна не мешкая вскинула ладони — в воздухе вспыхнули огненный лук и стрела, которую она тут же выпустила в чудовище. Но страхолюдина чрезвычайно ловко присела, буквально упав на склон, и пламя зашипело в реке.
Изгибаясь, по-змеиному ловко противница ринулась к англичанке.
— Атакуй её, Аня!!! — орала Салли, вскочив на все четыре лапы и вздыбив шерсть.
Принцесса Авелилона замахнулась в монстра, с пальцев сорвался энергетический шар. Тварь в это время обвила шею Евгении Витальевны предплечьем, ставшим гибким, словно верёвка, — казалось, в нём совсем нет костей — и стукнула о ствол дерева. Тут в спину уроду угодил сиреневый сгусток, и он, резко развернувшись, выпустил жертву.
Кристина сидела, вцепившись в траву. Аня попыталась шагнуть к ней, но тягучие клешни сомкнулись на горле. Почва уходила из-под ног, и всё вокруг пустилось в бешеный пляс. Последовал мощный рывок. Она кувыркнулась, ударилась о булыжник и, по всем законам природы, должна была тут же умереть или остаться инвалидом. Однако невероятным образом смогла приподняться, чтобы увидеть, как гадина одним прыжком переместилась к Кристине.
В тот момент, когда мысли из Аниной головы полностью улетучились в преддверии неизбежного и ужасного финала, эта неказистая затюканная школьница наконец закричала и закрылась, выставив вперёд локти. Странное сияние осветило её тело, будто кожа фосфоресцировала, а воздух вокруг качнулся, став гуще, словно над огнём, и сформировал хорошо знакомый сарафан в мелкий горошек со всеми аксессуарами. Через миг на Кристине Прошиной была полная "боевая форма", как выражалась англичанка. Но и это не всё: от хрупкой девчушки в чудище ударил ослепительный снежный вихрь, в секунду превратив его в ледяную статую с торчащей из груди сосулькой исполинских размеров. Кристина застыла, онемев от содеянного, а к Ане, наоборот, откуда-то вернулась решимость, и она яростно швырнула в глыбу льда энергетическим шаром. И даже попала.
Монстр треснул и разлетелся на сотни осколков. Они градом сыпались на траву и тут же испарялись, как капли воды на раскалённой жаровне.
Кристина дрожала. Она стиснула в кулаки вскинутые руки и опустила их, прижав к животу. В глазах плескалось безумие.
Евгения Витальевна, уже поднявшаяся на ноги, подскочила к ней и, не успело юное создание сделать ещё что-либо (например, то же, что и с чудовищем), вонзила в бедро иголку шприца и мгновенно впрыснула его содержимое.
Кристина охнула, метнулась в сторону, хотела встать, но мышцы не слушались, и через минуту она упала без чувств. Евгения Витальевна бросилась поднимать свою ученицу.
— Ты как, мать твою? — осведомилась она о здравии Ани.
— Ч-что это было? — икнула та, "снимая" боевой костюм. Вместе с платьем ушла острая боль в позвоночнике.
— Вопрос к тебе, дорогая! Раньше в моей жизни таких зомби не встречалось.
— Это была зомби?
— Хрен его знает, — буркнула англичанка. — Помоги мне. Нужно придумать, как отнести девчонку в машину.
Аня беспомощно посмотрела на одноклассницу. Она совсем растерялась: как они вдвоём могут доставить человека в обмороке через целый парк к выходу?!
— Держи её, — наконец велела Евгения Витальевна, развязывая на бесчувственной девочке маску; одежда на учительнице "поплыла", как чуть раньше на Кристине, и сменилась джинсовым костюмом, — я сейчас позову кого-то. Салли, беги к машине и жди нас там, — с этими словами она направилась к дорожке.
— Постойте! Что вы скажете? — в панике крикнула Аня. — Не оставляйте меня! Вдруг есть ещё страшилище... Салли! Ну куда же вы все?..
Кристина Прошина выглядела совершенно безжизненной, и Аня не на шутку испугалась. Как вообще человек, занимающийся преподаванием английского языка в школе, может рассчитать, сколько снотворного безопасно вводить пятнадцатилетним девочкам?! А что, если... Аня с ужасом взирала на бледное лицо одноклассницы. Сейчас её волосы цвета жжёного сахара, обычно заплетённые в две жиденькие косички или собранные в дурацкие хвостики с пластмассовыми бантиками, растрепались и походят на побуревшую от влаги солому. На вид, даже в этом сарафане, ей было не больше тринадцати, а уж свойственные Кристине одёжки и вовсе отдавали детским садиком: юбчонки ниже колен, вечные балетки чудовищных цветов, футболки с мультипликацией или мешковатые "советские" кофты. Худенькая фигурка, схваченная корсетом загадочного наряда, смотрелась щуплой и хрупкой, а длинные чёрные ногти, возникшие на тонюсеньких пальчиках вместо коротко подстриженных и всё равно обгрызенных, — неестественными.
Аня блуждала взглядом по траве, где только что исчезли останки монстра. Это он похитил Стаса? Зачем?! Что такое создание могло сделать с её братом? Что будет теперь, когда оно убито? И убито ли оно?..
Аня услышала шаги и подскочила так, что чуть не уронила голову Кристины на землю. Но это оказалась всего лишь Евгения Витальевна в сопровождении несимпатичного мужчины лет тридцати.
— Вот, она здесь, — тараторила англичанка. — Помогите донести девочку до машины, дорогой. Боюсь, у неё солнечный удар — нам нужно поскорее в больницу.
— Она жива вообще?! — с сомнением спросил верзила, и Аня затаила дыхание, пока он с важностью пробовал пульс. Потом помощник легко подхватил почти невесомую ношу. — Куда идём?
