| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наша отечественная культура до сих пор очень мало знакома с артуровскими сюжетами. Их пародийная и отнюдь не деликатная переработка в романе М.Твена "Янки при дворе короля Артура" — едва ли не единственный давно дошедший к нам отзвук великой артурианы. Что же касается книги Мэлори, то она впервые была издана на русском языке всего шестнадцать лет назад и сразу же стала библиографической редкостью, сейчас ее трудно найти даже в библиотеках.* (Томас Мэлори " Смерть Артура", предисловие. М. 1991г.*)
-XI —
Avalon
To the days of Avalon
Where magic rules as king
The moon beneath the castle walls
As the nightingale sings...
The golden bird
He gave to me
What happiness he brings
Like a star on a Christmas tree
As the nightingale sings
And so we sat, hand in hand and watched the
fireflies
And never spoke a single word
But lived to do or die
We lived to do or die
Back to the days of Avalon
Where magic ruled as king
The moon beneath the castle walls
As the nightingale sings...
We read of tales of treason
A soldiers legacy
Blood beneath the crimson sky
Fighting without reason
But the crime of loyalty
A tattered flag left to fly...
Back to the days of Avalon
Where magic ruled as king
The moon beneath the castles walls
As the nightingale sings...
The branches bent
Like an archers bow
As he spread his wings
And flew beneath the gentle snow
As the nightingale sings...
Back to the days of Avalon
Where magic rules as king
The moon beneath the castle walls
As the nightingale sings...
Авалон
В дни Авалона всюду здесь
Царило волшебство.
Луна коснулась замка стен —
И соловей спел мой.
Ты золотую птицу мне
На счастье подарил,
Как будто снял звезду с ветвей
На дереве мечты.
Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,
Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!
Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...
Давай вернемся в Авалон,
Где магия царит —
Когда коснется струн луна,
Проснутся соловьи.
Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,
Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!
Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...
Читали об измене, что повергает трон,
напомнил нам об этом закат.
Сражались неразумно — преступников стезя,
и больше не взовьется флаг...
Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,
Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!
Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...
Давай вернемся в Авалон,
Где магия царит,
Когда коснется струн луна —
Проснутся соловьи!
"У мыса Филистер есть остров Сен — место, откуда феи расселились впоследствии по Франции и Англии. По свидетельству римлян, когда-то на острове Сен был расположен древний храм старинного галльского божества. Его оракул был в свое время известен не менее, чем когда-то дельфийский. Как и в Дельфах, жрицами этого храма были девы, чьи способности к чародейству были весьма обширны. Считалось, что свои чудеса они творили при помощи бывшего у них в услужении особо гениального духа. Жрицы могли исцелять самые опасные хвори и болезни, вызывали в случае необходимости шторм на море, обращались в различных зверей и животных.
Из текстов многочисленных преданий следует, что эти самые жрицы и стали родоначальницами всех фей, расселившихся впоследствии из пределов храма по всему острову, потом — по всему побережью. В дальнейшем, когда им стало тесно на побережье, они потихоньку стали перебираться и в соседние страны.
Народные предания сохранили еще память о том, что излюбленными местами их обитания были леса, скалистые горы и старые замки. Когда-то к северу от французского побережья было самое настоящее царство фей, их главный город назывался Авалоном.
Авалоном и до сих пор называется один из мысов Ньюфаундленда. Город Авалон был необычайно богат, его строили искусные мастера: дворцы и дома были сложены из необыкновенного камня, щедро украшены слоновой костью, изумрудами и топазами, крыши крыты золотом.
Перевод слова "авалон" с древнебретонского близок по смыслу к "Inis Afalon", т. е. "остров яблонь". Населявшие его феи, как мы помним, обладали чудесным даром исцеления и врачевали самые страшные раны. Именно в Авалон, был перенесен по волшебству феи Морганы король Артур, раненный в бою под Кубелином, и здесь она вылечила его ужасные раны.
Средневековые романы рассказывали про Авалон, как про место вечного праздника, чьи обитатели не знают особых забот и горестей. Уже в древние времена многие делали попытки расшифровать слово "фея", дать ему определение. В текстах Эдды упоминается, что феи бывают добрые и злые. Добрые феи, как правило, и людей могут одаривать доброй судьбой. Вообще же от того, какая фея и в каком настроении присутствовала при рождении человека, зависело, как сложится судьба этого человека.
Феи знали массу волшебных заклинаний и слов, разбирались в целительной силе корней, камней и трав. Они могли вернуть молодость, здоровье, красоту, удачу и богатство. В случае, если человек им чем-то не угодил или даже невзначай чем-то обидел, они могли стать причиной бед и несчастий.
Один из таких случаев описывает легенда. В давние времена в Шотландии жил прекрасный и храбрый рыцарь. Ему не повезло: его полюбила злая колдунья, и когда рыцарь не захотел ей ответить любовью, разгневанная колдунья превратила его в огромную рептилию, покрытую холодной блестящей чешуей.
Рыцарь был вынужден бежать в лес и проводил время, скрываясь от людей в тени густых деревьев. В канун одного из больших праздников, среди ночи, несчастный рыцарь услышал вдруг звуки флейт и труб. Рыцарь присмотрелся и увидел дивную процессию: знаменитый двор королевы фей Силье обходил дозором свои владения. Блистательная процессия неспешно обходила поля и пастбища окрестных жителей и благословляла их на богатый урожай.
Проходя мимо превращенного в ящерицу рыцаря, процессия замедлила ход. Королева фей остановила своего коня и, приказав продолжать обход полей, подошла к рыцарю. Она села на мягкую траву, положила голову рыцаря себе на колени и, тихо поглаживая его мягкие кудри, запела незнакомую песню. Зачарованный рыцарь лежал неподвижно, ласковые руки феи убаюкивали его, и он задремал. Проснулся рыцарь от того, что покрывавшая его чешуйчатая шкура начала лопаться и рваться. Так продолжалось до тех пор, пока вся она не отпала, и рыцарь опять стал тем, кем он был до встречи с колдуньей, — молодым и сильным человеком. Рыцарь встрепенулся, бросился искать фею, чтобы поблагодарить ее за столь чудесное избавление от колдовских чар, но фея исчезла. Уже наступало утро, а феи не любят показываться на глаза людям днем."* ("В.С." с. 321-324*)
"К началу XVI века рыцарство в странах Западной Европы уже утратило свое былое значение. Правда, кое-где еще продолжались устраиваться рыцарские турниры, но они все более превращались в декоративный парад, а затем и совсем исчезли. Рыцарство и его культура становились эффектным мифом, который, хотя и не мог соперничать с мифами классической древности, тем не менее продолжал привлекать внимание деятелей культуры эпохи Возрождения. На это указывают хотя бы великолепные, овеянные рыцарской романтикой бронзовые статуи легендарного короля Артура и короля Теодориха, отлитые в мастерской Питера Фишера Старшего (1512-1513), вероятно, по рисункам Дюрера (Инсбрук, дворцовая церковь). Примечательно, что выбор немецкого скульптора, современника Эразма Роттердамского и Томаса Мора, остановился на фигуре короля Артура, неизменно возглавлявшего в куртуазных романах мифическое братство Рыцарей Круглого стола. Впрочем, тут надо считаться и с тем, что статуи изготавливались для гробницы Максимилиана-I, охотно называемого "последним рыцарем на троне".
Но не только в бронзе в стране Северного Возрождения в XVI в. заявлял о себе нарядный рыцарский миф. Он прочно вошел в литературу ряда стран. В Италии он засверкал в поэтическом фейерверке "Неистового Роланда" (1507-1532) Лодовико Ариосто. В Англии на его гранях остановил свою мысль Эдмонд Спенсер в поэме "Королева фей" (1590-1596), в которой, хотя и в качестве аллегорий вновь появились король Артур и его доблестные сподвижники. В Испании, начиная с "Амадиса Галльского" (1508), страну буквально наводнило множество прозаических рыцарских романов, пока М.Сервантес не завершил их шествие чудачествами Дон-Кихота.
Рыцарский мир — это яркий, поэтический вымысел, высоко поднятый над плоской повседневной жизнью, это романтический мир, в котором злые волшебники в конце-концов терпят поражение, а люди, наделенные большими чувствами, одерживают победу. Это мир огромных, почти неограниченных возможностей человека." ("Прекрасная Магелона. Фортунат. Тиль Уленшпигель", М.1986*)
Так и в нашем действе — в песнях группы "Blackmore"s Night" — если они обращены к средневековью, видно романтическое представление этого времени, овеянного легендами, народными преданиями, и, конечно же, бурным водоворотом человеческих страстей (одиночества, искания собственного пути, любви, смерти) — без чего невозможен романтизм. Когда читаешь "Авалон" создается неодолимое впечатление, что те двое, мечтающие вернуться в волшебную страну, находятся на стене замка или на высокой Башне. С высоты они смотрят вниз на раскинувшийся перед ними прекрасный вид страны, когда-то сказочной. Это новые герои нашего действа — Король и Королева, похожие на Артура и Джиневру.
Вспомним, что у леди Джиневры были прекрасные белокурые волосы. Случайно или нет, но у миссис Найт — тоже светлые волосы. И скромно прикрывающий голову платок или кружевная черная мантилья (такой мы видим Кэндис на обложке к первому альбому, и ее индивидуальном фотопортрете на первом сайте группы) — во времена Средневековья то был признак замужней женщины. Лишь девушки могли позволить себе ходить со свободно распущенными волосами.
В песне речь идет о падении Камелота и смерти славного короля Артура (в припеве) — но и не только об этом событии. Само событие (воспоминание о нём) — является причиной, чтобы задуматься о падении, потери величия и силы вообще, об этом состоянии, чувстве. В Таро есть карта "Башня", символизирующая собой потерянное величие. Два человека (Король и Королева?) падают с Башни вниз. "Познание своего племени об этом древнем изображении канадский цыган Ли резюмирует следующим образом: "Человек никогда не может дерзать примерять к себе роль Бога и вмешиваться в естественный ход событий. Храм можно построить на трупах рабов, но однажды ударит молния и храм обрушится, сбросит возомнившего о себе строителя в грязь, в погибель, которую он создал себе сам". Увенчанная короной башня символизирует власть, богатство ее строителей. Башня падает. Корона (власть над материальным миром) рушится, а возомнившие себя Богами строители низвергаются в пучину.
Но некоторые из предсказателей Тарот толкуют эту карту таким образом: любое разрушение поверхности, устремленной только на обретение власти цивилизации — во благо, оно приводит к новому творческому началу, "к счастливой весне новых начинаний и новых миров"" (с.329 Э.С.*)
Однако, наша Башня еще стоит, говорить о разрушении рано, и подобные отступления не стоит воспринимать глубоко. Представьте себе, что их набормотала молодой Королеве нашего действа какая-нибудь цыганская гадалка. Не более того.
И всё же — падение Камелота, описанное в одной из строф этого стихотворения — не есть ли это то самое стремительное и сокрушающее все надежды падение (с высот божественного величия...)? Люди, сумевшие пережить такой удар судьбы — меняются совершенно, ничего нельзя вернуть назад и Волшебный мир утерян для них, кажется что навечно. Только в мыслях они могут увидеть призрачные очертания Авалона, "страны яблонь", страны вечной молодости.
— XII —
Catherine Howard's Fate
Oh, to my dearest ruler and lord
Merciful husband
Noblest of kings...
Your heart of gold has long since tarnished
In my champers
What will the morning bring?
What it my heart that doth betray me
Cause I loved more than one man?
Is it true your wear a wounded spirit?
Pray let me mend it and make our love anew...
Allow me to be your humble servant
Once again, as before...
Are you like the others, so quick to judge
And for this the queen must fall
What is my heart that doth betray me
Cause I loved more than one man?
Truth within the writings of a letter
Signed and sealed poor Catherine Howard's fate...
Truth within the writings of a letter
Signed and sealed poor Catherine Howard's fate...
Судьба Катарины Ховард
Дорогому мужу и королю,
Знатному лорду и повелителю.
Сердце опустело, золото — сошло,
В моей темнице будет ли светло?
Станете ли, милый, мне не господин,
Если обладали мной не вы один?
Правда ли, что болью давит сердце грусть
И прежних чувств я от вас уж не дождусь?
Разрешите снова быть вам женой,
Не осуждайте строго, как любой другой.
Или ту, кто любит, бросите так,
Любовь и нежность — все теперь пустяк?
Правда в этих строчках, что писала я,
Катарина Ховард, и раба твоя.
Правда в этих строчках, что писала я,
Кэтрин Ховард, и раба твоя.
Голос Королевы рассказывает нам о судьбе женщины времен средневековья. Возможно, Катарина Ховард — реальное историческое лицо. В те времена для женщины совсем не редкостью было провести последний день своей жизни в темнице, а поутру — принять смерть на костре. Угрозы именно так умереть не избежала и Леди Джиневра: за то, что королева не была сожжена на костре (за доказанную вину — супружескую измену), рыцари Круглого стола раскололись на два враждующих лагеря. Одни остались в союзниках сэра Ланселота Озерного, силой увезшего королеву из Камелота. Другие рыцари стали защищать интересы короля. И развернувшиеся вслед за тем военные действия привели к смерти Артура и гибели многих его славных рыцарей.
С конца XVI до второй половины XVIII века, в течении почти четырех столетий во всех странах Европы не переставали пылать костры инквизиции. Женщине достаточно было быть просто красивой, чтобы уже попасть под подозрение в занятии колдовством. Поэтому знатные женщины во времена средневековья передвигались по улицам, чаще всего, в носилках, или скрывали свое лицо под маской.
"В Германских Альпах народная традиция изображает ведьму, как женщину, которая благодаря употреблению разных снадобий и отваров из трав на долгие годы сохраняет красоту и свежесть. Ведьмы, собирающиеся на свои тайные сходки в горах и лесах, в сказках Сербии, Словакии, Польши, Украины также нередко красивы и молоды.
О кельтских, французских и английских феях, которые по своему колдовскому искусству не уступали немецким ведьмам, известно, что обычно они были писанными красавицами, но в "один день в году" вынуждены принимать безобразный отталкивающий облик.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
