"Blackmore`s Night" -- путешествие в Средневековье (переводы и комментарии)

Лилия Внукова

"BLACKMORE"S NIGHT": ПУТЕШЕСТВИЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

(переводы и комментарии)

Предисловие

"Красивы замки старых лет, зубцы их серых башен. Как будто льют чуть зримый свет — и странен он и страшен..." — писал в начале XX века поэт Константин Бальмонт. Что значит эпоха Средневековья для современного человека? Как в начале двадцатого века, так и теперь мы задаем себе этот вопрос. Почему мы обращаемся вновь и вновь к тому времени — в музыке, литературе, живописи — оглядываемся в прошлое? Отчего до сих пор наш слух чарует "простая" музыка средневековья, наш ум интересуют древние традиции и предания, наш взгляд притягивают к себе мощные стены старинных замков? Отчего воображение (даже русского человека, а уж европейца тем более) почти всякое сказочное действие переносит в средневековый замок или дворец позднего Ренессанса?

Первыми в Европе к эпохе средневековья обратились романтики. В своих балладах и фантастических историях они собирали и по-новому пересказывали народные предания, поверья, нравы того времени. Стихотворение Китса, одно из известнейших "La belle Dame sangs mersi.", образ прекрасной, жестокой дамы и очарованного ею рыцаря — стал одним из сильнейших символов эпохи романтизма

В России дух средневековья — менестрели, рыцари и их Прекрасные Дамы — ярко отразились в переводах и поэзии В.А.Жуковского, в XIX веке. А позже обрели жизнь в начале XX — Серебрянного века русской поэзии. Александр Блок обращался не раз к темам куртуазной лирики, читал стихи труверов Прованса на родном языке.

Но средневековье не всегда показывалось широкой публике, как сказочное, овеянное волшебством народных легенд и преданий время. В Европе в XIX веке уютные покои старинных замков перетолковывались, как "пыточные камеры". Известен устойчивый эпитет всех учебников истории советского времени: "мрачное средневековье". Однако в середине двадцатого века литературная мысль и молодежные, неформальные движения (по большей части, на Западе) совсем по-иному осмыслили проблему "путешествия в прошлое", путешествия во времени.

"Хаос как следствие мировых войн XX века, боязнь еще худших конфликтов в будущем вызвали к жизни в 60-х годах широкое молодежное движение от Калифорнии до Катманду в Непале. Молодые люди пытались перебросить мост к великим культурным традициям прошлого. Ирландско-американский ученый и поэт Тимоти Лири даже видел в хиппи нечто вроде "Кельтского Ренессанса".

В кругу молодых людей Соединенных Штатов, страны в которой с XIX века делалось все, чтобы представить Старый Свет как "хлам и старье", последователи Лири начали всерьез заниматься такими вечными вещами, как цыганские карты Тарот, мировоззрением "самого мудрого и влиятельного ума" Европы Парацельса.

В 50-60-х годах европейские "бродяги" потянулись к осевшим после гонений по всей Европе в Камарге и Пиринеях цыганам. Они стремились выработать собственный жизненный стиль и внести разнообразие в жизнь, на которой тяжелым игом лежит шаблон городской цивилизации. Таковы были первые шаги этого молодежного движения. Затем появились журналы книги и особенно музыка, которые стали чрезвычайно модными"*(с. 21-22 Э.С.)Совсем недавним прошлым для нас является малоизвестный в России проект группы Битлз — созданная в 60-х годах фирма Apple. " ТВ фильм "Magical Mystery Toyr" ("Волшебное таинственное путешествие") был их первым крупным проектом (показан в Рождественскую неделю). Пресса набросилась на него с плохо скрываемым злорадством.

Второй авантюрой Apple стал магазин на Байкер Стрит в Лондоне, в котором продавались экзотические, магические, всех цветов радуги шелковые и атласные наряды для изнеженных тел богатых молодых хиппи. Наружные стены высокого здания были расписаны бригадой художников-хиппи во главе с супружеской четой из Дании, которые называли себя The Fool — Дурак.

Битлз выработали план организации корпорации Apple для помощи молодым художникам, поэтам, писателям, дизайнерам, музыкантам, актерам, изобретателям, которым отказали обычные источники финансирования, а так же собственными проектами Битлз.

Это начинание было абсолютно в духе тех лет. В 60-е годы в Англии было возможно все, что угодно. Оставалось лишь сожалеть о том, что Лондон XX века не совсем смахивал на Флоренцию XV столетия, а Битлз, как меценаты, все же не могли сравниться с де Медичи! Этот проект был порождением 1967 года — года любви и прекрасных грез. А уже на следующий год наступил крах многих прекрасных проектов.

Отец ЛСД Тимоти Лири спустя десять лет на вопрос, что стало с теми цветами, что так пышно цвели, ответил, что "сегодня банками управляют молодые длинноволосые люди" и подытожил: "Цветы дали семена, и сейчас их миллионы, этих семян от цветов 60-х." Он мог бы добавить, что мы имеем на сегодняшний день огромное число жертв ЛСД-мании 60-х"*(по данным Интернета.*)

Конечно, нельзя проводить прямой параллели между творчеством группы "Blackmore`s Night" и давними проектами Битлз, но, возможно какие-то "семена" можно разглядеть и здесь, в задействованной символике их песен. Ведь культура возникает, как "попытка живого ума познать и осмыслить истины нашего мира" (Э.С.*) И независимо от того современно это — или нет, мы до сих пор охотно слушаем истории о рыцарях Круглого Стола, о путешествиях Одиссея или Синдбада-Морехода. И нам не важно знать — выдумка все это или правда. Быть может, на данный момент у каждого из нас сложился свой образ средневековья — у кого-то как впечатление от фильмов и детских сказок, у кого-то — достаточно ясный, опирающийся на историческое и фольклорные источники, взгляд специалиста. И все-таки, несомненно, личный, индивидуальный, выбирающий особые, только для себя примечательные грани — на фоне всех прочих.

Так уж сложилось, что для меня средневековье навечно слилось со звучанием шестиструнной классической гитары — лютни наших времен. Звуки мрачной "Сарабанды" Люлли, величественной и трагичной "Чеконы" Баха, волны тремоло в "Воспоминании об Альгамбре" — все это было частью моей жизни, и ушло в небытие с необыкновенно дорогим моему сердцу человеком, для меня — искуснейшим музыкантом нашего времени. До сих пор властвует надо мной самая несбыточная мечта — вернуться вновь в мою прежнюю комнатку с оранжевым абажуром, со старыми пластинками Баха и Вивальди, Моцарта и "Лютневой музыки". Оказаться там, в тот день и час, когда мы сидели друг против друга, и две гитары были в наших руках, мы разговаривали языком музыки. Ты учил меня его понимать...

И оранжевый абажур, и эта комната наверное все еще живут где-то, среди беззвездного пространства. Отец и дочь сидят там друг против друга, взяв в руки гитары, и разговаривают вечным языком всех прошлых, настоящих и будущих времен, понятном без перевода -языком музыки. В ее темных волосах горит испанская роза. Его черные волосы серебрит мудрость прожитых лет. Губы напряженно сжаты, пальцы скользят по грифу прежде, чем разум успевает дать им команду. Звуки гитар льются, создавая тишину. За стенами той комнаты — их мира — только ночь. Но горит мягко оранжевый абажур, и испанское лето, и звуки неземной трагичной Сарабанды, и прелестное средневековье — царит, чарует. Мир создан был для красоты. Лишь любовь властна над смертью. И ночь становится печальной испанской принцессой, с павлиньими перьями в смуглых, тонких пальцах...

Потому, может быть, чудесным подарком для меня стала музыка группы "Blackmore"s Night" Те же отзвуки средневековья, что окружали меня в детстве — услышаны были вновь. И конечно гитара ... Совсем иная по своему характеру, по интонациям, но такая же благозвучная.

Сначала, как это бывает всегда, я долго слушала музыку. Потом мне захотелось понять слова, а так же узнать о тех, кто создал этот волшебный мир. Мне захотелось увидеть образы и картины всего ТЕАТРАЛЬНОГО ДЕЙСТВА, которое для меня, пока что, говорило лишь языком музыки.

Так все внимательнее и внимательнее вслушивалась я в звуки чужой речи. Затем мне удалось найти тексты песен, читать их словно книгу, словно страницы увлекательного и немного наивного рыцарского романа. И постепенно перед моим взглядом все яснее возникал пышный театр Ренессанса, созданный группой "Blackmore"s Night". Золотой занавес был наконец-то поднят.

...Мир изменился — как бывает это всегда, когда ты, как зритель, находишься в темном зале, но душой и мыслями сливаешься с тем, что происходит на сцене. Сначала я видела только двоих — Ричарда и Кэнди... По представлениям индийской мифологии "мир во всем его великолепии и многообразии возникает из объединения изначально противоречивых мужского и женского принципов." (с 119— 118 Э.С.*) Мужское начало — принцип спокойствия, женское — принцип творческой энергии, раскрытие самого себя и одновременно познание природы. Он — Музыкант, Менестрель, тот, кто создает чудесные мелодии. Она — автор и рассказчик, миссис Найт — чистый, нежный голос всего действа.

Для меня было очевидным, что песни группы — это современная попытка синтеза музыки и слова. То есть уже не вполне песенные тексты (в лучших своих образцах — они сложны для песенных текстов), но и никак не стихи под музыку. Миссис Найт попыталась придать песенным текстам литературную форму, ее тексты, подчас, опираются на глубокие символы и реминисценции, которые необходимо расшифровать, чтобы понять смысл. Необыкновенно важным становился ритм, подчиненная музыке интонация и фонетическое звучание слов. В переводах я придерживалась именно этого правила — во-первых стараясь подчинить слово музыке. Мои переводы нужно скорее слушать, чем читать. И все же это вполне современное мировосприятие, несмотря на то, что герои песен часто обращаются к прошлому Англии, и, больше того, к символам Европейского средневековья. А так же не раз оглядываются на личные переживания (никак не связанные со средневековьем). Время — лишь способ познать лучше и себя и друг друга, потому что каждый из нас — и в те века и нынче — соприкасается с тем, что находится вне всех времен. Поэтому точка времени в этом действе перестает быть статичной, какой мы привыкли ее представлять себе. Грань времени постоянно, подчеркнуто размывается, да ее просто не существует! Мир это поток, и в нем каждая точка — "сейчас". Формой идеально подходящей для данной цели (синтеза литературного текста и музыки) — явилась баллада, излюбленный жанр английского фольклора и романтической поэзии. Баллада, где в центре всего — личность героя, его переживания, где динамично развивается сюжет, захватывая читателя на высоких эмоциональных точках.

Так, поняв слова песен, я стала видеть, что миссис Найт говорит от лица разных героинь. Их несколько. Одна — Девушка Ночи, отданная лунному свету, скорбная и мятущаяся душа. Другая — Девушка Дня, та, кто ясно видит свою дорогу, уверенно идет к одной цели, рука об руку с Менестрелем. Есть еще третье лицо — это Королева. Ее речь полна печали и разочарования.

Музыкант или Менестрель в этом действе тоже меняет маски ... Но не стану раскрывать всех секретов! Откройте сами первую страницу, первую главу и одну из песен группы их первого альбома "Shadow of the Moon" — и вы окажетесь в чудесном романтическом мире псевдосредневековья группы

B L A C K M O R E ' S N I G H T

— I —

Shadow of the Moon

In the shadow of the moon,

She danced in the starlight

Whispering a haunting tune

To the night...

Velvet skirts spun 'round and 'round

Fire in her stare

In the woods without a sound

No one cared...

Through the darkened fields entranced,

Music made her poor heart dance,

Thinking of a lost romance...

Long ago...

Feeling lonely, feeling sad,

She cried in the moonlight.

Driven by a world gone mad

She took flight...

"Feel no sorrow, feel no pain,

Feel no hurt, there's nothing gained...

Only love will then remain,"

She would say.

Shadow of the Moon...

Shadow of the Moon...

Somewhere just beyond the mist

Spirits were seen flying

As the lightning led her way

Through the dark...

Shadow of the Moon..

Тень луны

В лунной тени, в свете звезд

Ты одна танцуешь.

В ночь летит простой мотив

С губ твоих.

Юбки тихо шелестят

И огонь во взоре —

Лучше жить среди теней,

В царстве фей.

Улетая в темноту

Музыка поет о том,

Что разбились все мечты

Так давно...

Не печалься, не тоскуй!

Боль бесплодна и темна,

Время обратит ее

В стылый прах.

Но печаль нельзя забыть

И поешь сквозь слезы ты,

Ночь зовет тебя к себе

Сном мечты.

В тень седой луны,

В тень седой луны...

Сон опутал дремой лес,

Меж ветвей застыла муть.

Огоньки манят, зовут

В ночь и тьму.

В тень седой луны,

В тень седой луны...

"Shadow of the Moon" — так называется одна из лучших песен группы и весь первый альбом.

Занавес поднят. Ночной, пробуждающий в душе древний страх лес. И мы видим первую героиню действа — назовем ее Девушкой Ночи. Она в одиночестве танцует в лунной тени, стремясь забыть о прошлом, о давно прошедшей любви.

"Идет ли речь о шаманах или ведьмах более ранних времен или о хиппи 70-х годов, — все они видели лики мира в ночном уединении природы не как нагромождение только материальных вещей, но как бесконечную полноту волнующих жизненных сил". (Э.С. с 240) А танец во все века был средством войти в некое экстатическое, измененное состояние. Для чего? Чтобы попасть в сказочный лес (или "лес" нашего подсознания), чтобы пройти испытание — и стать взрослее. Или обрести мудрость. А может быть, отыскать своего принца или принцессу? Все может быть, у каждого на этом пути своя цель.

"Во многих сказках, как и в средневековой рыцарской поэзии, герой или героиня проходят какие-то испытания в лесу, иногда — растут в лесу. В индийских религиях вся вселенная понимается как священный лес, сознание бродит в этом лесу, пытаясь найти выход на поляну, "к свету". Первородный таинственный лес полон угрожающих и помогающих человеку сил. Но тот, кто хочет идти своим путем, познает в нем и жизненные радости. Если сказочный герой преодолевает лес, он находит то, что ищет — любовь или, может быть, корону."(Э.С. *)

Девушку Ночи ждут испытания. Намеренная, легкая бессвязность стихотворного текста передает чувство обостренного восприятия ею всего окружающего, словно в бреду. В ее душе боль граничит с безумием. Оттого так странно на минорную тональность музыки накладывается отблеск веселья. Ночь размывает реальность и зовущая мелодия словно бы говорит тому, кто решился переступить пределы леса о приоткрывшихся на ту сторону Вратах.

Элиза, героиня сказки Г-Х Андерсена "Дикие лебеди", тоже перешагивает пределы зачарованного леса в поисках своих братьев. И вот как описывается этот лес, открывшийся ее взгляду: "Недолго пробыла она в лесу, как уже настала ночь, и Элиза совсем сбилась с дороги; тогда она улеглась на мягкий мох, прочла молитву на сон грядущий и склонила голову на пень. В лесу стояла тишина, воздух был такой теплый, в траве мелькали, точно зеленые огоньки, сотни светлячков, а когда Элиза задела рукой за какой-то кустик, они посыпались в траву звездным дождем".

Однако Девушку Ночи не ведут в этот лес ни любовь, ни сострадание. И потому сможет ли она пройти все преграды сказочного леса — остается неизвестным. Что она ищет? Что, кроме несчастной любви, потеряла? От какой душевной тревоги убегает? Что заставило ее испить из колдовской чаши напиток "теней ночи"? Ведь именно такой способ (кроме ритуального танца) позволяет ей увидеть другую реальность.

"В преданиях о ведьмах говорится, что особое место в их "зельеварении" всегда занимали растения семейства пасленовых — "дающие НОЧНУЮ ТЕНЬ". Это альраун (корень мандрагоры), белена, дурман, красавка. Поляк Станислав Пршебыбышевский, который очень интересовался народными преданиями, писал в 1897 году: "Евреи и арабы популяризировали колдовство. Они научили готовить мази и фильтры. Цыгане же принесли в Европу обращение с пасленовыми, которые дурманят сознание. Рецепты ведьмовских мазей можно встретить на каждом шагу". В Германии многие исследователи собирали сведения о средневековых колдуньях. Некоторые из них проверяли на себе действие их мазей.* (ученые XIX века, Хорст и Кизеветтер. Кизеветтер. проверял на себе действие мази, его опыты дали импульс к исследованиям нашего времени "Э.С." с 235-236*) Под их воздействием, действительно, виделся полет по спирали, так, будто подхватывает смерч.

В символике восточных цыган часто встречается спираль, как обозначение соответствующего состояния. Вещий колдун находится словно бы в трансе, а его дух странствует, пока не дойдет до точки, где он вдруг "видит и прошлое, и будущее и может предсказывать" Пасленовые (очень важный компонент лекарственных составов во все времена) даже после всех процессов над ведьмами остаются символом глубокого знания природы. Цыганки из Карпат и Восточной Украины, знатоки трав и корней, говаривали: "Кто не понимает, тот видит опасность и тьму, а тот кто знает, кого обучили предки, тот находит счастье и здоровье." (-"— *)

Но отважиться достигнуть пределов сказочного леса и переступить его границы— мало. Решающим моментом испытания сказочного героя является встреча с ведьмой, Бабой-ягой. Ведьма или мудрая женщина воплощает в себе и разрушительные и добрые силы. В немецких сказках она носит имя "госпожа Холле" (в северогерманской Эдде ей соответствует богиня подземного мира Хель*) Ее имя возводят к значению греческого слова "комептейн" — "ферхюллен" (окутывать). И, как о Белой Женщине (или смерти) говорят, что ее сопровождает целый сонм детских душ, так и Бабу-Ягу сопровождает сонм духов.(например в польских сказках)."(Э.С.*)

Так что, судя по всему, именно к этой встрече ведут огоньки душ "сквозь поля тьмы" Девушку Ночи. В глубину собственной души, в "бездны подсознания". И неясным для нее остается исход этого отчаянного путешествия...

— II —

Renaissance Faire

I was told once, by a friend of mine,

She had seen an olden sign,

She said she was not from this time,

And did I feel the same?

So I told her, "Yes", I knew her fear

As I felt the truth draw near

Told her back three hundred years,

Was the time that I held dear...

Gather ye lords and ladies fair,

Come with me to the Renaissance Faire

Hurry now,

We're almost there...

Fa, la, la, la, la, la, la, la, la, la...

Through the shroud of mystery,

Turn a page of history,

Feeling more than you can see,

Down at the Renaissance Faire.

Hear the minstrels play their tunes,

They will play the whole night through,

Special songs for me and you,

And anyone whose heart is true...

There's too many stars for one sky to hold,

Some will fall, others are sold,

As the fields turn to gold

Down at the Renaissance Faire...

Ярмарка Ренессанса

Однажды мы с другом увидели знак

Старинных времен, долетевших до нас.

И друг мой заметил, что в тех временах

Родиться вернее ему.

Я с ним согласилась, почувствовав страх

От близости правды, таившейся здесь.

Сказала: "Вернемся с тобою туда,

В то время, что дорого нам".

В век Ренессанса, прекрасные леди,

Знатные лорды, стремитесь попасть!

Спешите на Ярмарку, знатные леди!

Фа-ла-ла-ла...

Сегодня, историю вспять повернув,

Почувствуем больше, чем можем узнать.

Идем -и окончим когда-нибудь путь —

В век Ренессанса.

Послушай, поет свои песни трувор

И будет играть вам всю ночь напролет.

И может быть, кто-то услышит его,

Услышит и что-то поймет.

В век Ренессанса, прекрасные леди,

Знатные лорды, стремитесь попасть!

Спешите на Ярмарку, знатные леди!

Фа-ла-ла-ла...

Как множество звезд загорится в ночи,

Одни упадут, чтоб другие взошли.

В их золото осень оденет поля

В век Ренессанса!

В век Ренессанса, прекрасные леди,

Знатные лорды, стремитесь попасть!

Спешите на Ярмарку, знатные леди!

Фа-ла-ла-ла...

В век Ренессанса, прекрасные леди,

Знатные лорды, стремитесь попасть!

Спешите на Ярмарку, знатные леди!

Фа-ла-ла-ла...

"Renaissance Faire" — французская фраза, которая дословно переводится как "делать, создавать Ренессанс". Но одновременно это и символ — символ Солнца, та вневременная точка вечного Равноденствия, центра мира, куда стремятся попасть другие герои нашего действа: Девушка Дня и ее спутник, Менестрель. Место, где сходятся все нити нашего бытия: из прошлого настоящего и будущего, где идет вечное движение жизни.

Картина меняется — после ночи, какой бы мрачной она ни была, всегда наступает утро. Синева осеннего, спокойного неба, золото лесов и полей — вот настроение песни. Перед слушателем словно бы открывается дорога, ведущая к этому месту. Это и реальное историческое время, и совершенно вневременное место расцвета жизни, несмотря на то, что некоторые звезды все-таки должны упасть. На эту дорогу выводит Менестреля и его Девушку — знак, символ из прошлых времен, увиденный ими случайно. Неважно, что это за знак — это всего лишь маркер открытого пути — важно его увидеть, почувствовать и не испугаться, шагнуть вперед, на эту дорогу, открыть ее и для других людей тоже. Шагнуть вместе, крепко взявшись за руки, может быть, в эту минуту закрыв глаза от страха — и вдруг оказаться в другом мире, среди сияющих золотом лесов и полей, синевы неба над головою. А дальше — только странствия и приключения, конечный итог которых Ярмарка Ренессанса.

"Если говорить о символике путешествия во времени, то это ни что иное, как путешствие в подземное царство. Поскольку умершие живут дольше в воспоминаниях и, даже если их не вспоминают, остаются в сокровищнице подсознания, то подземное царство можно понимать, как ПОДСОЗНАТЕЛЬНОЕ в самом человеке. Тот, кто хотел осознать самого себя, должен был, по учению орфиков, испить "памяти" из правого ручья, и избегать левого ручья "Леты — воды забвения" помеченной белыми кипарисами. Это мифологическое представление хорошо сочетается с недавно открытыми свойствами правого и левого полушарий головного мозга — правое полушарие хранит картины и мифы прошлого, хотя они редко бывают востребованы." (с.136-137 Э.С.*)

В английском языке есть омоним слова " Fair" — 1. справедливый, честный 2. чистый, незапятнанный 3. прекрасный, красивый. Так что название "Renaissance Fair" обретает глубину, многоплановость. Из контекста ясно, что речь идет о месте — то есть о Ярмарке Ренессанса. Но отдельно, как название песни, оно вполне может звучать и как "Прекрасный Ренессанс" или "Ренессанс Справедливости и Чистоты".

Вторая часть названия "Ренессанс" определяет целую эпоху Возрождения. Или, и здесь тоже можно говорить о многозначности слова — трактуется как Возрождение чего-либо, например Справедливости и Чистоты. В таком контексте обращение к рыцарским временам — закономерно. Разумеется, это не воссоздание эпохи средневековья, но образ рыцарства, как стремления к добру и справедливости.

Все это напоминает путешествие еще одного менестреля из книги представителя раннего немецкого романтизма Новалиса "Генрих фон Офтердинген" (XIX век). Так, по его представлению, "душа человека есть центр соприкосновения внутреннего и внешнего миров. "Я своего Я", внутренний мир, представляющий единство человека, мира и Бога. Это мистический центр мира из которого исходят все волевые импульсы человека. И душа, как некая бесконечная субстанция, остается неизменной, а тело трансформируется. В романе случается целая серия трансформаций или метаморфоз, главных героев, Генриха и Матильды, которые показывают неизменность души и различные превращения тела.

Путешествие у романтиков — у Новалиса — это поездка Генриха в Аусбург, а у Байрона — путешествие Чайльд Гарольда по странам Европы... Путешествие в мире материальном имеет начальный и конечный пункт... А в мире духа есть лишь только стремление к условному центру, к Я. Писатель показывает "самопогружение" героя в свое Я. И само Я порождает события, ситуации, анализирует себя на фоне этих событий." (с.102 В.И.Грешных "Ранний немецкий романтизм. Фрагментарный стиль мышления."*)

Если же обратиться к недавнему прошлому, то в 60-х годах XX века, в США, в кругу последователей Тимоти Лири начали всерьез заниматься такими вещами, как цыганские карты Тарот, мировоззрением "самого мудрого и влиятельного ума Европы" Парацельса. Курт де Гебелин, большой знаток символики, живший в XVIII веке, видел в картах Тарот ключ к мистериям средневековья да и более древних времен. Распространителями Тарот были цыгане. В настоящее время нередко обращаются к идее того, что карты Тарот пришли на север Европы через рыцарей, когда-то отправившихся в крестовые походы. Во всяком случае рисунки на картах, пришедших к нам в XV-XVIII веках , передают почти весь набор символов, которые можно обнаружить в европейских культурах восточного средневековья. Поразительная увлеченность ими среди молодежи в 60-х годах в Америке и Европе свидетельствует о том, что карты Тарот были самым популярным ключом к вратам духовной жизни нашего прошлого. (308 Э.С.*)

На карте 19 можно увидеть двух людей (или обнявшихся мужчину и женщину) с солнца вниз на них падают капли — искры, маленькие кусочки пламени. Люди стоят на цветущем лугу. Позади — небольшая стена, которая защищает их и скрывает от посторонних глаз. В средневековых изображениях мы так же видим вечную любовную пару в их "Райском садике" (саду любви)

Знатоки Тарот видят на этой карте светлое, теплое и счастливое время года. "Дети, которые сблизились друг с другом под Солнцем" (Вирт). Человек может быть истинно счастлив — а счастье здесь олицетворяется солнечным днем и летом — если его счастье во всяком смысле разделяется другим близким ему человеком. К тому же люди скрыты от посторонних глаз стеной, потому что жизненные цели и счастье человека не всегда могут быть понятны посторонними." (с.334 Э.С.*)

Когда я слушала песню "Ярмарка Ренессанса" моему взгляду представлялась именно такая картинка. Золото, одевшее поля, может быть и золотом осени (времени сбора урожая, духовного в том числе.) и золотом солнечных лучей. Сила и радость чувствуются в самой гармонии музыки. Театральные представления Короля-Солнца — прекрасно воссоздают этот настрой величия и радости. Музыка этой песни традиционная (автор не был указан), возможно, принадлежит к эпохе Людовика XIV.

Попробуем теперь лучше понять, кем являются герои этой песни, те, кто ведут слушателей дальше, к Ярмарке Ренессанса. Они не называют друг друга супругами, они — друзья., два равноправных начала одной силы Судьбы, ведущей их к цели — — Менестрель и его Дама — в нашем действе названная Девушкой Дня.

Но вернее всего было бы назвать её Девицей, или Прекрасной Дамой, вечноюной госпожой, идеалом самой Любви. По канонам средневековой куртуазной поэзии 12-13 века (очень строго разработанным) образ воспеваемой труворами Прекрасной Дамы представлялся поэтам очень отчетливо: у нее белокурые волосы, голубые глаза, талия такая тонкая, что мужчина может охватить ее двумя ладонями, и маленькая упругая грудь. Что ж, вполне возможно, что Девушка Дня — идеал и сладчайшая возлюбленная нашего Менестреля — соответствует средневековому канону.

Разумеется образ менестреля в средневековье не канонизировался, описания своей внешности поэты упускали из виду. Правда, до наших дней дошли Жизнеописания самых знаменитых певцов и музыкантов XII-XIII века, времени расцвета куртуазной культуры в Провансе, во Франции. Об истоках этого течения до сих пор ведутся споры, но зародилось оно во Франции и окончилось существованием миннезингеров в Германии.

Портреты знаменитых трубадуров средневековья были самые разнообразные. Хотя источники, дошедшие до наших дней, нельзя считать исторически-достоверными, но картину нравов того времени, как коллективное художественное произведение, "Жизнеописания" передают. Так из этого источника можно узнать, что среди трубадуров встречались и знатные сеньоры, герцоги и даже короли. Например, Ричард Львинное Сердце писал прекраснейшие кансоны (песни о неразделенной любви, песни к Прекрасной Даме*). Но менестрелем мог стать и простой человек, из народа, — и подняться до вершин славы благодаря своему мастерству и Любви, то есть Прекрасной Дамы, ведущей его по этой нелегкой дороге. Среди имен труворов встречаются и служители церкви. Кстати, свою жизнь труворы чаще всего оканчивали в монастыре. Церковь охотно принимала их в свое лоно, многие из них были прежде всего людьми очень образованными.

Впрочем, они сами, не без юмора, делили своих собратьев по искусству на тех, кто сочиняет прекрасную музыку и пишет плохие стихи, и тех, кто наоборот сочиняет красивые стихи, но зачастую ворует мелодии или скверно поет. Менестрели довольно часто (порой зло) шутили друг над другом в песенных состязаниях, какие устраивались сеньорами, владельцами замков. Кстати, так же часто, как и Прекрасным Дамам (если не чаще) менестрели писали хвалебные песни своим сеньорам, тем, кто давал им кров, пищу, одежду. По заказу сеньора создавались и праздничные песни, и саркастические — в адрес врагов.

Каким представляется Менестрель из нашего действа, идущий на Ярмарку Ренессанса рядом с Девушкой Дня (или Прекрасной Дамой)? Пусть ваше воображение нарисует любой портрет.

Но для меня образ Менестреля во многом очень схож с образом Шута. Менестрель не может и не должен быть всегда серьезным, даже если он, по природе своей, человек меланхоличный и замкнутый. Цель его выступления — развлечь публику, а уж злые это будут шутки или добрые, это зависит от самого человека.

В тех же Таротах (XVII-XVIII века) "есть карта, названная Шут — маг, шпильман, уличный певец. Иногда отчетливо видно, что он стоит на горе, на возвышении. "Его часто называют шутом, еще чаще — "шутом на Ярмарке". Края его шляпы похожи на восьмерку, 8 есть знак вечного круговорота (бесконечности).

На шуте пестрое платье. Часто цвет и даже покрой обоих рукавов может быть совершенно разным. Так любили одеваться Ярмарочные шуты в средневековье. В руке шут держит волшебную палочку, другая рука опущена к столу. На столе уйма различных предметов: сосуды для мазей или напитков всяких форм, игральные кости, подчас самые различные символы. Под столом шута иногда можно углядеть цветок или поставленный вертикально камень — символ поднимающейся и приносящей счастье жизненной энергии. Таким образом, шут, или маг, означает (в этом сходятся почти все толкователи Тарот) человека, который обрел внутреннее равновесие и поэтому без труда находит себе место в центре мира (на "ярмарке" или даже "на горе") Этот человек познал божественное единство мира, он сумел вычленить добро из различных противоборствующих в мире сил. Он видит хорошее, доброе, правое у обеих сторон, может носить цвета и гербы различных борющихся меж собой партий на своем платье, он может говорить с людьми, стоящими по разную сторону баррикад. Он может привести к счастливому концу все завихрения и превратности судьбы, подчас недоступные разуму."(с.313-314 Э.С.*)

— III —

Spirit Of The Sea

I took a walk along the share

To clear my mind about the day,

I saw a man I'd seen before

As I approached, he slipped away...

I knew his face from years ago,

His smile stays with me ever more

His eyes, they guide me through the haze

And give me shelter from the storm...

As I walk I can feel him,

Always watching over me...

His voice surrounds me,

My Spirit of the Sea...

He went away so long ago,

On a maiden voyage far away

A young man then I did not know,

His life was taken that same day...

And it was almost like he knew

He wouldn't see me anymore

He looked so deeply in my eyes, and said

"Wait for me along the shore..."

And so I come most every day,

To watch the waves rise and fall,

And as I sit here on the sand,

This ocean makes me feel so small...

But I feel my lover by my side,

And he makes me follow my own heart

We'll be together some sweet day

When that day comes we'll never part...

When that day comes we'll never part...

Wait for me along the shore...

Дух моря

Бреду по берегу морскому,

Лишь о тебе мои мечты.

Когда увидела другого —

Мне показалось, это ты.

Я знала раньше эти губы,

Улыбку, что моей была,

Его глаза вели сквозь бури

В убежище от слез и зла.

Ты всюду следуешь за мною,

Следишь за каждым днем моим,

Ты голос моря, шепот моря,

Мой светлый дух морских глубин.

Когда-то он ушел отсюда

И мы расстались навсегда.

Не знала я в тот день печальный,

Что коротки его года.

Но он предчувствовал такое,

Разлуки горькую тоску,

Взглянул в глаза мои печально:

"Ты жди меня на берегу".

Ты всюду следуешь за мною,

Следишь за каждым днем моим,

Ты голос моря, шепот моря

Мой светлый дух морских глубин.

Я прихожу сюда на берег,

Слежу за каждою волной.

Мне океан печаль развеет,

Поможет справиться с тоской.

Его я чувствую повсюду,

Он и сейчас со мной идет.

Мы будем вместе в день счастливый,

Разлука горькая — пройдет.

"Дух моря" — это баллада, красивая по своему философскому смыслу и содержанию. Мы снова встречаемся с одной из Девушек нашего действа. Но кем из них — с первого взгляда остается неясным. Читая текст, складывается впечатление романтического безумия этой Девушки, тихо бредущей по спокойному морскому побережью. Традиционная форма и сюжет данной баллады — только подчеркивают ее красоту. Она выдержана в канонах романтизма: одиночество главной героини, ее безумие, легкая путаность ее речей и странные, мистические столкновения на берегу моря, куда она приходит каждый день, ждать своего любимого. Красота музыки словно уступает первенство философии стихотворного текста.

И берег моря — из привычного побережья — превращается в знак, в символ. Это место находится не в этом и не в том мире, это — приграничная полоса, где ищут встречи друг с другом двое. Безумие Девушки помогает ей преодолеть границы нашего, обыденного мира. И тогда границы Мира вообще расширяются до просторов безбрежного Океана.

Сквозь тень безумия, сквозь печаль и тоску ясно слышны светлые тона музыки — отзвуки прежней солнечной радости Девушки Дня. Глубокая душевная скорбь затеняет в ней свет. Они разлучены с Менестрелем. Стихия моря — безжалостная стихия Судьбы — поглотила его в своих волнах. Что означает символика моря? По мифологии древних греков этой стихией правил брат Зевса — Посейдон. "Супругу Посейдона зовут Амфитрида, в эпосе Гомера это означает просто "море" Трезубец в руках бога -есть символ его положения между обоими братьями — непрерываемая связь времен: прошлого, похороненного в царстве Гадеса (Аида), и будущего, которым правит Зевс. Таким образом Посейдон — властитель настоящего. Властитель морей и рек, он влавствует над приливами и отливами, над приходящей и убегающей волной, так напоминающей взлеты и падения в судьбе человека. Рокочущая накатывающая стихия воды — это ли не образ необузданных человеческих страстей, любви и гнева?" (с.138 Э.С.*)

Девушка Дня считает, что только смерть может разлучить их с Менестрелем. И привкус смерти на губах самой светлой героини нашего действа — Прекрасной Дамы, — придает ее голосу трагические, чарующие ноты. Из вестницы любви и радости она превращается в скорбную птицу, тоскующую о недостижимом: в русалку или сирену, мифическую птицу печали.

"В основе легенд о сиренах лежит соблазнительная заманчивая прелесть голубой волны в соединении с опасным скалистым берегом. В переносном значении сирена — это неудовлетворенная страсть. Сиренам давали различные имена, которые означали "та, со страстным голосом", "очаровывающая", "пленительная". Подобно водяным нимфам из сказок (ундинам), они, как олицетворение природы, не имеют души. Но если нимфу полюбит человек, она спасется, хотя при этом погибнет как сирена, ведь она — именно неисполнимое желание." (с.171 Э.С.*)

Обращение в стихах к Морю и его символике — традиционно для Англии. Само расположение этой страны на острове, омываемом со всех сторон водами океана, устоявшиеся эпитеты, связанные в сознании русского человека с Англией: "туманный Альбион", "морская держава" — все это предполагает, что тема моря будет звучать полно и красиво. Байрон и Шелли воспевали море, и, на взгляд русского человека, ни один англичанин не может равнодушно слышать этого слова, настолько стихия моря родственна их душе.

А для русского человека море — это край Земли. Во многих русских сказках есть указывающие на это присловья, концовки или зачины — "на краю моря", "за лесами, за морями..." На берегу моря отыскивает Иван-царевич волшебное яйцо с Кащеевой смертью; Царь-девица — тоже живет на море (вернее где-то за морем), чем не образ Прекрасной Дамы, тем более если вспомнить сколько царевичу пришлось из-за нее выстрадать! И потому так же, как англичанину естественно раскрывать перед взором слушателя красоту и силу морской стихии (порой очень страшной, необузданной), так же для русского человека интересно слушать эти "заморские сказки", малопонятные его душе, но завораживающие. Душа русского человека тоже стремиться постичь море, как что-то таинственное и неизведанное.

В английском фольклоре есть много персонажей, много поверий связанных со стихией моря. Так, например, в образе прекрасных и таинственных женщин являются путешественникам морские девы, стараясь завлечь их в свои дворцы на дне моря, где они живут подобно простым смертным. Особо понравившихся им мужчин девы все-таки отпускают домой, на поверхность, предварительно щедро вознаградив их за пребывание под водой* ("Волш. Сущ." с.225 *)

"Вплоть до XVIII века в Европе избегали представителей некоторых древних профессий: их сторонились, не заключали браки с лицами их круга. Объяснение кроется, по-видимому, в представлении, что эти слои народа хранили совершенно особенные магические знания и ритуалы, что они будто бы имели в отличие от остальных людей, совершенно таинственное, только им известное происхождение.

В пределах Германии и России магические свойства приписывались мельникам и рыбакам, которые властвуют над русалками и водяными, ночью вступают с ними в любовную связь, а может быть и сами родом от водяных.

Если же эта профессия передавалась из поколения в поколение, то люди почти не сомневались, что под одеждой рыбака скрывается рыбья чешуя, а на ногах и руках растут плавники." (с 217 Э.С.*)

Вот как рассказывается об ожидании возлюбленного из далекого морского путешествия в Английской народной песне, слова ее — почти заклинание, к морю, к весенним ветрам. И желание этой девушки увидеть своего возлюбленного преодолело все "подводные морские рифы", все опасности дальнего путешествия:

Море

Мой милый в бушующем море,

На синей студеной волне.

Мой милый в бушующем море,

Пускай он вернется ко мне.

Море, море,

Пускай он вернется ко мне!

Море, море,

Пускай он вернется ко мне!

Летите весенние ветры

Навстречу студеной волне,

Скажите, весенние ветры,

Пускай он вернется ко мне.

Не спится мне темною ночью,

А если засну я с тоской,

Все снится мне темною ночью,

Что тонет он в бездне морской.

Умчались весенние ветры

Навстречу студеной волне,

Вернулись весенние ветры,

И милый вернулся ко мне.

Море, море,

Мой милый вернулся ко мне!

Море, море,

Мой милый вернулся ко мне!

— IV —

Ocean Gypsy

Tried to take it all away,

Learn her freedom... just inside a day,

And find her soul to find there fears are laid...

Tried to make her love their own,

They took her love... they left her there,

They gave her nothing back that she would want

to own...

Gold and silver rings and stones,

Dances slowly off the moon,

No one else could know, she stands alone...

Sleeping dreams will reach for her,

She can not say the words they need,

She knows she's alone and she is free...

Ocean Gypsy of the moon,

The sun has made a thousand nights for you to

hold...

Ocean Gypsy where are you?

The shadows followed by the stars have turned

to gold...

Turned to gold...

Then she met a hollow soul,

Filled him with her light and was consoled,

She was the moon and he the sun was gold...

Eyes were blinded with his light...

The sun he gave reflected back the night

The moon was waning, almost out of sight...

Softly Ocean Gypsy calls...

Silence holds the stars a while,

They smile sadly for her where she falls...

Just the time before the dawn,

The sea is hushed the ocean calls her,

Day has taken her and now she's gone...

No one noticed when she died,

Ocean Gypsy shackled to the tide,

The ebbing waves, the turning spreading white...

Something gone within her eyes,

Her fingers, lifeless, stroked the sand,

Her battered soul was lost,

She was abandoned...

Silken threads like wings still shine,

Wind swept pleasures still make patterns in her

lovely hair... so dark and fine...

Stands on high beneath the seas, cries no more,

her tears have dried...

Ocean weep for her, the ocean sighs...

Цыгане Моря

В мире множество дорог —

Грезы путь ее увлек,

Чтобы в трудностях пути любовь найти.

Те, к кому пришла она

Душу выпили до дна

И ушли, свободны все, взяв дань из слез.

Каменный, холодный звон,

Лунный танец замедлен,

В одиночестве — как жить теперь?

Душат спящие мечты,

В сердце холод пустоты —

Океан молчит, шумит прибой...

Слуги моря и луны

Тысячу ночей лишь вы были солнцем ей!

Те бродяги, где ваш след?

Тенями шли в звездный свет, золото ее,

золото ее...

Там, одну у волн нашел

Тот, кто власть над ней обрел

Солнцем был он, ослепил ее тот свет.

Под сияньем темных глаз

Мнилось — жизнью налилась,

Но обманно цвел румянец нежных щек.

Много дней в любви прошло,

И вдруг — море ожило,

В небесах зажглась звезда судьбы.

Слышит зов морских бродяг,

Слышит их бесшумный шаг —

И печаль в улыбках ей видна...

Слуги моря и луны

Тысячу ночей лишь вы были солнцем ей!

Те бродяги, где ваш след?

Тенями шли в звездный свет, золото ее,

золото ее...

И никто не сообщил —

Найден ли кто мертвым был?

Узы слов унес с собой в простор отлив.

Тело ветер видеть мог,

Гладил пальцы ей песок,

А разбитая душа — за кем ушла?

Крылья солнечных лучей

Вились серебром над ней

Из развитых кос плели узор.

Кто любил — напрасно ждал,

Гонит море пенный вал,

Океан вернул ей свой простор...

Слуги моря и луны

Тысячу ночей лишь вы были солнцем ей!

Те бродяги, где ваш след?

Тенями шли в звездный свет, золото ее,

золото ее...

Сложно было перевести этот стихотворный текст. Во-первых, у русскоязычного слушателя со словом "цыгане" сейчас связаны совсем не романтические ассоциации. Морских цыган у нас вообще не существует. Устойчивое словосочетание "Ocean gypsy" является авторским понятием. Речь идет не столько о цыганах (или цыгане), сколько о таинственных людях или, может быть, некоем Духе Моря, что переплетаются с романтическими представлениями автора (Кэнди Найт) о реально существующем цыганском народе. В данном тексте мы можем поставить знак равенства между двумя понятиями "море" и "ocean gypsy". И потому встретилась ли Девушка Ночи с одним, заворожившим ее Цыганом (персонификацией всего Моря) или этот Цыган был частью целого народа — каждый решает так, как ему больше понравится.

Из текста этой баллады проясняется история несчастной любви Девушки Ночи, становится ясным, что она ищет в этом мире, что пытается обрести. Ошибкой было бы посчитать, что она ищет только любви. Нет, о любви речь идет лишь вскользь. Ведь на самом деле Девушка Ночи ищет ЗНАНИЯ, те самые о которых говорил когда-то Парацельс. "Как и другие маги прошлого, он советовал ученикам удаляться в одиночество, уходить в глухую пустынную местность, чтобы учиться там у "элементарных духов". И тот же Парацельс говорил, что истинными учителями его были аутсайдеры, отщепенцы от которых он узнал много больше, чем в университетах. Иногда, писал он, полезно пойти в обучение к старым женщинам, ворожеям, цыганам, странникам, старым крестьянам, людям без роду и племени, которых современные Парацельсу ученые не воспринимали всерьез.

В старой немецкой народной книге о легендарном искателе истины докторе Йогане Фаусте так же рассказывается, что многие годы своей юности он провел в кибитках "кочующих татар", и именно они открыли ему основы оккультных наук, хотя Фауст читал и запретные еретические рукописи"* (.214 Э.С.*)

"В конце средневековья, в Европе из-за развития городской цивилизации древние традиции и предания постепенно оттеснялись в приграничные районы: в Англии — на кельтский, шотландский, уэльский, ирландский север и запад, во Франции — в Пиринеи, Альпы, Бретань. И потому в Европе, упрощенно всех кочующих людей называли цыганами" ( с. 210 Э.С.*)*

Да и многие сюжеты европейских сказок говорят о событиях не столь отдаленного прошлого — о встречах со своеобразными народами, странными людьми, которые сторонились цивилизации, жили на окраине.

История появления цыган в Англии — необычна.

"Расселение по Европе цыган началось с XIV века, как считают ученые-цыганологи, они пришли из Византии, переживавшей в те времена эпоху своего падения*. Придумав себе красивую легенду о том, что они изгнаны из Византии за христианскую веру неверными, цыганский король получил от папы Римского разрешение семь лет кочевать по всей Европе, и поначалу многие сеньоры привечали цыган, давали им кров и ночлег. Странствуя по дорогам они, якобы искупали свой грех — кратковременного отступничества от христианской веры, под угрозами неверных.

Но существует, тем не менее, факт, грозящий поставить под сомнение всю официальную историю появления цыган в Западной Европе. Переправившись в 1430 году в Англию, кочевники столкнулись с так называемыми тинкерами. Согласно описаниям, тинкеры — это люди, которые издавна кочевали по британским землям, занимаясь кузнечным делом, торговлей и гаданием. Между "коренными" и вновь прибывшими странниками возник конфликт, что не удивительно — ведь и те, и другие занимали в социальной структуре одну ячейку. Конкуренция породила ненависть и столкновения. Только через несколько веков тинкеры и цыгане перемешались, породнились и сейчас составляют фактически одну группу — трэвелерс (от английского travel — путешествие, странствие).

Современные трэвелерс — одна из самых ассимилированных групп цыган. В их языке столько английских слов, что англичанин почти не нуждается в переводчике, чтобы понимать их речь. Более того, граждане Великобритании зачастую удивляются, когда им говорят, что цыгане — это национальность. Они считают, что "быть цыганом" — это всего-навсего вести определенный образ жизни. Этнически современные трэвелерс очень похожи на англосаксов. Таков результат неизбежного антропологического смешения при многовековом кочевании на ограниченной территории.

Мы сомневаемся, что тинкеры, с которыми цыгане встретились в 1430 году, действительно были коренными жителями, которые вдруг оставили оседлую жизнь. Тйнкеры поразительно похожи на цыган — именно такими они должны были стать, если бы переправились на Британские острова тремя веками ранее. Мы предполагаем, что часть цыган, достигших в XI веке Византии, не останавливаясь, пересекла Европу и стала известна под именем тинкеров в Англии, Шотландии и Ирландии (а, возможно, и "франтеров" в Норвегии). Этим цыганам, которые жили своим трудом, а не подаянием, не требовалось вести переговоры с элитой общества. Именно поэтому хроники и не фиксировали их появление. Цыгане-первопроходцы вполне могли к XV веку превратиться в тинкеров, сильно отличающихся от своих "византийских" собратьев. То, что нам известно об этих людях, только подтверждает наши предположения. Английский автор Б.Вези-Фитцгеральд так описывает тинкеров:

"Они вели тот же образ жизни: занимались кузнечным ремеслом, торговлей лошадьми, гаданием; имели те же самые обычаи. Это не были ирландцы, пустившиеся в странствие по дорогам. Они были расой... Они были расой, отличающейся от цыган и все же похожей на них. И еще у них был свой собственный язык."

По всем приведенным выше параметрам, очень трудно предположить местное происхождение этих кочевников и, напротив, очень легко — индийское.

К сожалению, причины и точное время выхода цыган из Индии остаются для науки загадкой, и шансы на освещение этой проблемы в будущем очень малы. Индийское же происхождение цыган доказано неоспоримо. На основе лингвистического анализа. А.Ф. Потт справедливо подметил, что, чем дальше на Восток живут современные цыгане, тем "чище" их язык — под чистотой ученый подразумевал максимальное приближение к исходному индийскому наречию.

Следует особо подчеркнуть, что на протяжении пяти столетий в Европе господствовало глубокое заблуждение, будто цыгане, которые, начиная с XV века, появились в странах Запада, — это "египтяне". Даже в обыденной речи утвердились клише, основанные на мнимом египетском прошлом пришельцев. Венгры дали им имя "Pharao-nepek" (фараоново племя). "Египтянами" цыган называли также албанцы, испанцы, англичане (английское gipsy — это искажение от слова Egyption). Тем не менее, все они ошибались. Те цыгане, которые в Х веке свернули в Северную Африку, попали в мусульманскую сферу влияния и в Европу не пошли. Западный мир, а потом и Россия увидели совсем других цыган — принявших христианство, освоивших за столетия общения с греками азы средиземноморской культуры."

Девушка Ночи встретилась не столько с цыганами, сколько со сказочными существами, духами моря. Истории о похожих людях есть, например, в грузинских сказках: если намечался шторм, то люди встречали на морском побережье мужчин, одетых в черное (и они несли с собой зло), если же погода была ясной и не предвещала бури, то на побережье видели женщин в белых одеждах.

В этой балладе портрет Девушки Ночи дан наиболее подробно: у нее темные, пышные, очень красивые волосы, неоднократно она сравнивается с Луной. Мистический народ отвергает ее, и трагедия этого разрыва полностью опустошает душу Девушки Ночи. Ее гордости, самолюбию нанесен непоправимый ущерб. На берегу Моря (о символике которого мы уже говорили) ее встречает человек, искренне полюбивший черноволосую красавицу. Человек этот не раз подчеркнуто сравнивается с Солнцем, Девушка Ночи и ослеплена его светом и "заполнена" им. Как видно, человек-Солнце не только заполняет ее своим светом, но и своими мыслями, и чувствами — тоже... то есть, полюбив существо лишенное души — неустанно любуется самим собой. Но он не видит одного — и это повторяется постоянно — что Солнцем для Девушки Ночи были и остаются "непонятные и непостоянные цыгане моря". Уходя в звездный свет, они превращаются в золото — металл солнца, по толкованиям средневековых алхимиков.

Девушка Ночи не раз в этой балладе сравнивается с Луной. Это понятно — ведь ночное светило всегда являлось символом женского начала, женской природы. Но Луна в различных своих циклах олицетворяла разных богинь древности. Сервий, комментатор Вергилия, пишет, что Геката — это Прозерпина в Аду, Диана на земле и Луна на небе (за что ее называют трехликой богиней)*("В.С." с.59*) Девушка Ночи живет на земле, и потому ближе всех ей образ Дианы, Артемиды, как называли эту богиню охоты греки.

"Из мифов известно, что Артемида — "нетронутая" — упросила отца дать ей возможность всегда оставаться девственницей. Она находится в тесной связи с Луной. И девственность Артемиды соответствует светящейся луне, которая посылает в ночной тиши свой холодный, целомудренный свет. А у фракийцев она была богиней-матерью, ей подчинялась вся природа, она же питала все живое.

Образ Дианы менялся со временем более, чем какой-либо другой. В древних культах Малой Азии ее считали богиней плодородия, а в духе древних греков она превратилась в вечную девственницу — богиню охоты. В связи с ее функциями представительницы луны, проливающей холодный, безжизненный свет, Артемида превращается во всегда юную богиню смерти.

Если присмотреться, то в средневековой ведьме мы также находим все аспекты, свойственные Диане, сумму всех исторических значений, напластавшихся друг на друга. Она — акушерка, она — Великая Мать, и девственница, которой не нужны мужчины (так же как дочери фараона, Артемида терпит рядом с собой только одного мужчину — собственного брата), она — ангел смерти, и наконец всепрощающая мать всех несчастных." (Э.С. с.143*)

Так, в связи со всеми найденными материалами о совершенно особой истории английских цыган (тинкерах), возникает еще одна трактовка этого текста, перекликающаяся с "солнцем мертвых", только в данном случае "солнцем ушедших, потерянных людей". Поначалу для Девушки Ночи эти потерянные люди — становятся Солнцем и смыслом жизни. Но какие чувства владеют ею, не стремится ли она стать их Солнцем, чтобы возродить к новой жизни? Она ищет любви, но какой любви — любви-почитания, или любви-слияния, полностью лишенной эгоизма, и даже в какой-то мере заставляющей отказаться от собственного Эго? Они свободны, они непонятны, они чужды и одиноки — вот ряд эпитетов, постоянно идущий рядом с цыганами во всем действе, в каждом тексте, где упоминаются эти мотивы.

Цыгане Моря — существа необычные, мистические. Это, как будто, целый народ, чуждый местному (европейскому) населению и менталитету. А, скорее всего, это некий древний народ, много древнее пришедших на эту землю европейцев. Мы можем пойти дальше, предположив, что тинкеры не имеют никакого отношения к Византийским цыганам, что это осколки древней расы, несомненно, враждебной завоевателям-европейцам (саксам), что подтверждает место их кочеваний — овеянная множеством легенд Ирландия.

"Так существуют легенды об одном из древних народов, населявших Ирландию, их называли Тута. Упоминание о них сохранилось лишь в древних преданиях. Ее представителей считали волшебниками и магами, в некоторых легендах их даже называли богами. Они отличались необычайной красотой и по строению тела были людьми. Согласно преданиям они пришли из северных земель в которых никто никогда не был, и в момент их прихода весь остров покрыл густой туман, который, как считают, они принесли с собой. Этот туман много дней скрывал всю Ирландию.

Придя на остров, племя Тута обнаружило там два других народа. Потомков греков оно смогло вытеснить на западные окраины острова, а вот более могущественному племени Фомориан Тута до определенного момента платили дань. Народ Фомориан представлял собой существ, у которых наряду с чертами людей были черты и признаки животных. Народ этот обладал древними магическими знаниями и люди многому от них научились: ремесла, исскуство врачевания, обработка земли, магические заклинания и многое другое. Война, начавшаяся между племенами Тута и Фоморианами, привела к полному исчезновению последних.

Так было всегда — разумные существа непонятные человеку, бесследно исчезали, оставаляя лишь легенды о своей былой мощи и всеведении, да и те со временем сохраняли лишь негативные черты сгинувших рас. Будущее безраздельно принадлежало человечеству." ("Волш. Сущ." С. 327-331, с. 330*)

И, может быть, оттого древнему народу пришлось слиться с пришельцами-цыганами из Византии потому, что настало их время стать изгнанниками, забытой, потерянной, вымирающей рассой. Расцвет Человечества потеснил прежних богов с их пьедесталов.

Тогда становится ясным, почему европейская девушка, мечтающая обрести такую же свободу воли и духа, как Цыгане Моря, может прийти к своему идеалу только через смерть. Даже "тысячи ночей" скитаний вместе с этим древним и чуждым ей народом, на духовном уровне — очень далеком от нее, даже стремления Девушки Ночи к любви, и ее глубокого восхищения — всего этого было мало для примирения бесконечно-долгой "вражды крови". Разумеется, все эти мысли воссозданы в тексте на уровне неосознанного, проявляясь лишь в художественных образах, ярких и необычных.

В мировой литературе есть несколько устойчиво-сложившихся цыганских "штампов": Кармен, для европейцев, и Земфира, больше понятная русскому человеку. Как утверждают цыганологи — ни один из этих образов не соответствует действительности. Образ Цыган Моря далек как от действительности, так и от штампов.

Но кроме всего, уже сказанного, "неустойчивые, непостоянные Ocean Gypsy" — это наши страхи, наши горести, неизведанность и боязнь смерти, горечь потерь, потрясений (разбитой любви, предательства, уязвлённой гордости, бесконечного "поиска себя"...). И вот человек не выдерживает ударов судьбы, волны этого вечного моря поглощают его, топят. А Разум и Философия — тускнеют. Страсти одерживают верх, и разрушают хрупкую оболочку души. Как из треснутого сосуда — душа испаряется, исчезает, оставляя лишь пустоту. Душа не может вернуться в разбитое вместилище. Подсознательные страхи всё равно преследуют человека, хотя они могут принимать самые чарующие формы — например, вновь обретенной любви. Призрака любви — женщина ведь без конца цепляется за эту сказку, ей кажется, что стоит лишь найти любовь — и придёт счастье. А вот что такое это чувство — она может сказать очень смутно. Кажется, что где-то там есть счастье — и всё...

-VII—

Play Minstrel Play

Underneath the harvest moon

Where the ancient shadows will play and hide...

With a ghostly tune and the devil's pride...

"Stranger" whispered all the town

Has he come to save us from Satan's hand?

Leading them away to a foreign land...

Play for me, minstrel, play

And take away our sorrows...

Play for me, minstrel, play

And we'll follow...

Hear, listen, can you hear,

The haunting melody surrounding you,

Weaving a magic spell all around you...

Danger hidden in his eyes,

We should have seen it from far away,

Wearing such a thin disguise in the light of day...

He held the answer to our prayers,

Yet it was too good to be...

Proof before our eyes, yet we could not see...

Играй, Менестрель, играй!

Под древней, налитой луной,

Средь пляшущих теней

Играет Менестрель мотив —

Плод гордости своей.

По городам проходит он

И шепчет в наши сны,

Что он пришел спасти людей

От козней Сатаны.

Играй, играй, о мой кумир!,

Мне в душу грезы лей!

Я слышу голос, он зовет:

"Пойдем со мной скорей!

Внимай и слушай —

Для тебя я музыку творю.

И если ты решишься, то

Мы встретимся в раю..."

И Ночь оденет маску Дня —

Мы молимся о том,

Кто разбудил нас — и ушел

Неведомым путем.

В его глазах застыла Тьма,

Опасность, тайный страх!

Но, как и все, тоскую я

О тех, иных мирах...

Мы ждем...

"Играй, Менестрель, играй!" (подстрочник): "Под полной, налитой луной, где древние тени играют и прячутся... Призрачной мелодией дьявольской гордости незнакомец шепчет всем городам, что он уведет их людей прочь с чужой земли. Он пришел спасти нас от рук Сатаны.

"Играй для меня, Менестрель, играй!, и гони прочь нашу печаль. Мы поймем тебя."

"Внимай, слушай, ты можешь слышать заколдованную мелодию, окружающую тебя..."

Опасная тайна в его глазах, мы должны издалека это заметить.

Пришел день, стираясь в тонкую маску. Мы получили ответ на наши молитвы — все обещало быть хорошо, доказательство перед нашими глазами. Но мы все еще не можем его увидеть..."

У Менестреля в этом действе тоже есть свой темный, демонический антипод. Это уже не веселый ярмарочный забавник, Шут (который, порой, стоит выше короля), но человек безгранично жаждущий власти. Да и человек ли он вообще? Кто этот Менестрель, идущий по городам и завораживающий людей своей музыкой, своей игрой? В какой-то момент он претендует на роль Мессии для этих людей. Своей музыкой он будит, в первую очередь, их чувства, а не мысли. Он щедр на обещания, но его обещания невыразимы в словах, и когда он уходит — люди жаждут его возвращения. Они продолжают ждать и до сих пор, поверив мифу о его всесильности: увести их в другие, прекрасные земли. В его глазах горит Ночь, может быть, он смуглый как цыган. И конечно же с лютней (или гитарой) в руках — единственным, универсальным ключом, открывающим перед ним все души и все города. Даже Прекрасная Дама нашего действа, Девушка Дня, очарована колдовской силой его игры...

Но не ей, а Девушке Ночи жизненно-необходим союз с демоническим Менестрелем: ведь у него есть сила, есть власть, есть те самые знания, которые она так упорно ищет. А Девушка Дня, хоть и очарована его музыкой, однако в глубине души боится его истинной сущности. И все же именно Девушка Дня, светловолосая девочка-принцесса, притягивает к себе взгляд Темного Менестреля. Сердечная склонность почти всегда скорее возникает к противоположности, чем к тому, кто во всём схож с тобой.

"Потомки цыган и в наши дни любят рассказывать, что предки их владели искусством выдавать такую музыку во время танца, что даже неживые предметы начинали приплясывать. На старинных изображениях шабаша ведьм, в преданиях об альпийских праздниках присутствуют и музыканты в причудливых одеждах, а то и в масках. Таким образом, "полет" или "скачка" ведьмы, есть не что иное, как только воспоминание о способности в те, стародавние времена вызывать неистовой музыкой и пляской состояние экстаза, и, соответственно, видеть весь окружающий мир живым и сказочным в буквальном смысле этого слова." (Э.С.*)

Легенды о демонических музыкантах и непонятной (а потому и демонической) силе музыки — бытовали всегда. Николо Паганини был отлучен от церкви за связь с дьяволом. Жан Батист Люлли, первый музыкант при дворе Короля-Солнца, не раз испытывал на себе гонения церкви. Правда, король всегда покровительствовал ему, и лишь говорил, что его поведение не соответствует эталону порядочности...

Власть (и творческая в том числе, над чувствами людей) дает человеку неограниченную свободу. Противоречие власти в том, что она, вроде бы, давая неограниченную свободу человеку — все-таки подчиняет его себе. Эпоха Ренессанса явила нам самые яркие тому примеры, личности мрачные, исполненные истинно-средневекового духа в лице властителей Европы: король Филипп, потопивший Фландрию в крови, а Испанию в кострах инквизиции; королевская семья Медичи. И множество других примеров сочетания несочетаемого эпохи превосходства одной, сильной личности, над другими, более слабыми. Это "обратная сторона медали" — Ренессанса — золотой эпохи средневековья.

В группе "Blackmore"s Night" тоже есть личность, чье влияние весьма ощутимо. Вспоминаю, как я просматривала видеокассету с записью интервью группы, когда они еще не были так популярны в России. Я вглядывалась в их лица. Господин Блэкмор показался мне человеком искушенным славой, осторожным и сдержанным в словах и чувствах. Миссис Найт выглядела проще — естественней, милее. Ее чувствами были восторг, обожание, почитание его таланта, известности. Разумеется, все это отразилось в песенных текстах, ведь "мед поэзии" нельзя собирать без всяких чувств. Музыкант Ричард Блэкмор обрел воплощение своей музыки в словах. А это многое значит для музыканта. Гармоничное сочетание музыки и слов рождает от просто хорошей песни до народного гимна (как, например, " Зеленые Рукава" для Англии).

Разумеется, легендарный облик Ричарда Блэкмора, запечатлевшийся в памяти слушателей еще со времен "Deep Purple" — не мог не проявиться в группе "Blackmore"s Night". Со времен "Deep Purple" Ричарду Блэкмору почему-то непременно приписывали демонический облик, намеренно создавали именно такой образ. Однажды я специально зашла в музыкальный магазин, чтобы внимательнее разглядеть обложки дисков "Deep Purple". Что ж, я увидела и узнала серьезного, меланхоличного человека, с копной рассыпанных по плечам черных волос, с черными глазами (непременно жгуче-черными и большими) — облик Врубелевского Демона. Миссис Найт, рассказывая о знакомстве со своим мужем, восклицает примерно так: "Я подошла взять автограф... Я удивилась — мне он показался далеко не красавцем!". Был сломан штамп — и это ей запомнилось. Кстати, на первом (1998-2000 года) сайте группы, скорее всего, с позволения господина Блэкмора, развенчивается этот устоявшийся миф демонстрацией самых скромных семейных фото, где он всегда присутствует на втором плане, за спиной миссис Найт, как бы создавая ей фон, или фон всей группе.

Но в песне "Играй, Менестрель, играй!" — старый миф обретает силу своего прежнего звучания и новое образное воплощение. Образ Темного Менестреля — это влияние прежнего облика (точнее сказать — сложившегося имиджа) легендарного Ричи Блэкмора, чье имя можно прочесть как "Черная Смерть". В Англии так называли чуму, принесшую этой стране много бед. Стоит вспомнить одну только Лондонскую эпидемию чумы, описанную во многих книгах ужасов, в том числе в одном из рассказов Эдгара По.

Может быть, это интересное и весьма прибыльное занятие — возвеличивание кумиров? Кто их создает? Простым смертным не дано проникать в тонкости тех войн, что ведутся меж богами, на звездном Олимпе. И, может быть, это к лучшему для тех, кто любуется нарядным, увлекательным карнавалом современных видео клипов. Маскарад... Карнавал, где все переворачивается с ног на голову, где шут легко становится королем. Буффонада, смех, пестрая толпа, увлекающая за собой... Мистерии...

Второй сайт группы, обновленный недавно, к выходу третьего альбома, удивляет своей пышностью и ...неискренностью. Прежде названия всей группы, буквами едва ли не крупнее — написано имя Блэкмора. Стоит особо заметить, подчеркнуть, что это имя кумира, а не человека, обьект поклонения, а не личность. Словно неприступный замок раннего средневековья — высоко взмывают стены той Башни. Мистика власти чувствуется, когда соприкасаешься с подобным сотворением кумиров. Он есть — человек, реально живущий, чье лицо мы видим — и его нет. Это всего лишь маска.

Но Творчество рождается в глубине души, в искренности и правде... Что думают, о чем переживают боги? Их лица бесстрастны. Находясь там, на Олимпе, они вечно меняют маски, чтобы показываться простым смертным в разных обличьях. Какие лица скрываются под этими масками — не знает никто.

— VIII —

Lady Grensleeves

Alas my love, ye do me wrong to cast me out

discourteously,

And I have loved you for so long delighting in

your company...

Greensleeves was all my joy,

Greensleeves was my delight,

Greensleeves was my heart of gold

And who but Lady Greensleeves...

Зеленые рукава

(англ. нар. песня)

Увы, прощай моя любовь!

Ты бросила меня,

Любил тебя я так давно,

Не изменял ни дня.

Ах, леди Гринсливс, только вы

Ключ счастья моего.

Вы были сердца золотом

И радостью его.

Всегда охотно я служил

Желаниям твоим,

Пускай для мига одного,

когда бывал любим.

И радость, и мечты любви —

Прошли, их больше нет.

Одна, одна ты мне была

Милей чем белый свет!

Дарил тебе я не скупясь

И бархат и шелка,

Но от меня в несчастья час

Жестоко ты ушла.

Ах, леди Гринсливс, только вы

Ключ счастья моего.

Была ты сердца золотом

И радостью его.

И счастье, и мечты любви

Прошли, их больше нет.

Одна, одна ты мне была

Милей, чем белый свет!

В словарях такого фразеологизма ("зеленые рукава") в английском языке нет, но это имя стало в Англии уже нарицательным, и точнее было бы перевести Леди Зеленые-Рукава. Такое имя никак не поместилось бы в размер песни, а сохранить его было просто необходимо. Песня "Леди Зеленые-Рукава" была известна еще в Шекспировские времена, и упоминалась им.

В последнем куплете песни перечислялось, что именно он дарил ей: кошелек (видимо не пустой), плащ и юбку (скорее всего нижнюю). Эти подробности в перевод не вошли. Текст лаконичен, так что заменять в нем какие-то слова было необыкновенно трудно. Из этой песни и в самом деле слова не выкинешь.

В России есть несколько "переводов", разумеется, совсем не о том. Когда-нибудь ради интереса можно собрать все, что поется у нас на эту музыку — получится, верно, не меньше десятка текстов.

— IX —

Under a Violet Moon

Dancing to the feel of the drum

Leave this world behind

We'll have a drink and toast to ourselfes

Under a Violet Moon

Tudor Rose with her hair in curls

Will make you turn and stare

Try to steal a kiss at the bridge

Under a Violet Moon

Raise your hats and your glasses too

We will dance the whole night through

We're going back to a time we knew

Under a Violet Moon

Cheers to the Knights and days of old

the beggars and the thieves

living in an enchanted wood

Under a Violet Moon

Fortuneteller what to you see

Future in a card

Share your secrets, tell them to me

Under a Violet Moon

Close your eyes and lose yourself

In a medieval mood

Taste the treasures and sing the tunes

Under a Violet Moon

Tis my delight on a shiny night

The seasons of a year

To keep the lanterns burning bright

Under a Violet Moon

В сумерках под луной

Барабаны в такт звучат —

Обо всем забудем.

Выпьем здесь за нас с тобой

В сумерках под луной.

На мосту, под властью роз

Встретимся с тобою,

Поцелуй получишь мой

В сумерках под луной.

Мы вернемся в те века,

Что когда-то знали,

Будем петь и танцевать

В сумерках под луной

И за рыцарства лета

Чаши поднимайте,

Рыцарских боев века,

Нищих и воров.

В заколдованном лесу

Все когда-то жили.

Пойте песни их со мной

В сумерках под луной!

Мы вернемся в те века,

Унесет туда река —

Будем петь и танцевать

В сумерках под луной!

Это мой восторг в ночи

Раздувает пламя,

В фонарях огонь живой

В сумерках под луной!

Мы вернемся в те века,

Что когда-то знали,

Будем петь и танцевать

В сумерках под луной!

Мы вернемся в те века,

Унесет туда река,

Будем петь и танцевать

В сумерках под луной!

Эта песня открывает второй альбом группы, дает ему свое название. Почему под Фиолетовой Луной? Фиолетовый или лиловый — цвет королей. Если же брать мистическую символику фиолетового цвета, то это цвет высшей ступени духовных знаний. (по Е.Блаватской).

Само действо начинается на Лондонском мосту под королевскими розами Тюдоров. Прекрасные средневековые описания этой достопримечательности Лондона есть в книге Марка Твена "Принц и нищий": "Этот мост был прелюбопытным явлением: он существовал уже шестьсот лет и все это время служил чем-то вроде очень людной и шумной проезжей дороги, по обе стороны от которой, от одного берега до другого, тянулись ряды складов и лавок с жилыми помещениями в верхних этажах. Мост сам по себе был чем-то вроде самостоятельного города. На двух соседей, которых он связывал воедино, мост смотрел как на пригороды и только в этом видел их значение".

О символике розы можно говорить долго. "По представлениям древних, а так же более поздних великих астрологов, в частности Агриппы Неттесгеймского, роза — цветок богини Венеры, и тем самым символ самого прекрасного периода в жизни человека, любви и красоты. Иранский поэт Хафиз считал, что мир создан для любви, символом которой для него были роза и соловей. Роза в соответствии с мистическими представлениями ислама, становится при этом символом космической силы:

Пылает роза как подарок солнца,

А лепестки ее суть маленькие луны.

Как луны обращаются вокруг солнца, купаясь в его лучах, так и любовь притягивает к себе, согласно восточной философии (и эту концепцию с удовольствием переняла средневековая рыцарская поэзия Европы), все животворное. При этом имеется ввиду любовь к другому полу, ко всем живым существам, и прежде всего к Богу.

Христианская мистика, да и мистика других предшествовавших ей культур — все они поразительным образом совпадают с почитанием розы, будь то народная песня, благочестивое сказание или средневековые картины." (с.29-30 Э,С.*)

"Во многих странах роза перешла на гербы замков, на щиты и знамена. Тридцать лет продолжалась в XVI веке кровопролитная война между Алой и Белой розами. Шекспир рассказал об этом в трагедии "Генрих IV". Ричард Палантагенет, предводитель партии Йорков, сорвал будто бы с куста белую пятилепестковую розу и попросил последовать его примеру всех, кто считал себя истинным дворянином, дорожил своим происхождением: "Я не успокоюсь, до тех пор, пока моя белая роза не окраситься теплой кровью Ланкастеров!". И тогда Ланкастеры сорвали красные розы — десятилепестковые — и прикрепили их к своим шляпам. Это происходило в Лондонском парке Темпль, где долго еще потом сохраняли два памятных куста роз, положивших начало междоусобице. Английские садоводы вывели даже особый сорт роз с белыми и алыми лепестками, и назвали его "ланкастерским"* ("....." с. .....*).

Так ритм барабанов и вино в кубке, в руках неизвестной Девушки заманивают мужчину на мост — "под властью роз" или под Розами Тюдоров. Сначала мост этот кажется ему знакомой Лондонской достопримечательностью. Но постепенно реальность вокруг изменяется. Мужчина стремиться "сорвать поцелуй" с губ незнакомки. Постепенно мы узнаем его — да ведь это тот самый Менестрель, что шел когда-то на Ярмарку Ренессанса рядом с другой девушкой, и кто так горестно оплакан ею теперь! Волны житейского моря разлучили их. Другая роза очаровала взгляд Менестреля. Ведь искушал же верность Девушки Дня его тень, отражение, темная половина творческой сущности — Менестрель Ночных Городов, властитель душ.

И вот Мост уже связывает разные времена и пространства. В таинственных фиолетовых сумерках он перекинулся через реку — и не достиг другого берега... Менестрель бежит за прекрасной, обманчиво-недоступной незнакомкой, и попадает в заколдованный сказочный Лес.

Мы здесь уже бывали. Однако это место, в какую-то минуту, теряет свои четкие очертания, скорее становясь страной или историческим временем. Здесь все внешне напоминает средневековье — Менестрель видит и рыцарей, и нищих. Но самое главное, что в этом Сказочном Лесу бывали все люди, независимо от того помнят они о том или уже забыли. Это место мистическое, нереальное, и в то же время постоянно присутствующее в нашей с вами жизни — словно Поляна Фей, или Бал Золушки, где каждая девушка может потерять свою туфельку (главное чтобы принцев на всех хватило).

В данный момент там весело и шумно, и всюду царит атмосфера праздника под Фиолетовой Луной, одетой в королевскую мантию. В этом Заколдованном Лесу тоже есть огни, но это не обманные огоньки душ умерших, а веселые огни фонарей. Они освещают большое празднество в огромном лесном зале, где свод — само небо, стены — зеленые деревья, пол мягкая трава. Королевское, сказочное действо!

Именно на этот роскошный праздник и приводит незнакомая Девушка своего кавалера. Но так ли уж незнаком нам ее облик?... Ведь она уже была здесь когда-то, полная душевной печали, в стремлении все прошлое превратить в золу, развеять по ветру. И... разве не она умерла там, на берегу Океана, чтобы уйти в поисках знаний, вслед за Цыганами Моря?... "Наивный, наивный, — шепчут ее губы очарованному Менестрелю, — Колдуньи не умирают.. Отведай моего вина, заговоренного любовного зелья, напитка волшебницы, и мы вместе совершим путешествие в прошлое, где ждут нас новые перерождения.". И тонкие пальцы Девушки Ночи сжимают высокую ножку кубка, подносят его к губам Менестреля.

Экстаз веселья и радости, ощущение чего-то таинственного, но не страшного охватывает его — так же как и всех, кто присутствует на той поляне. Неведомая сила покровительственно укрывает их, защищает. И восторг и сила молодой колдуньи, Девушки Ночи, заставляет радужно светиться фонари, озаряющие свод Вечного Леса.

Зачем же ей, колдунье, как будто бы уже обретшей свои силы, нужен Менестрель? Но вспомните, ведь без творческой силы Менестреля невозможно оживить ни один из тех образов, что пока еще только зарождаются в Сказочном Лесу. И Девушка Ночи стремится быть рядом с Менестрелем, потому что знанием мудрой женщины понимает — без его присутствия рядом все ее колдовство и очарование бессильны. Их должно быть ДВОЕ.

Пожалуй, первыми, кто решился пуститься в странствия по "морю человеческих страстей" — были романтики. Где еще, как не в Англии могло зародиться такое по вселенски всеохватывающее литературное течение — романтизм! Это было одно из чудес, которое подарила всему миру Англия. Школа Озерных романтиков, имена Блейка, Водсворта, Китса, а позднее Шелли и Байрона, время расцвета английской поэзии. Я хорошо помню два тома любимых мною книг: первая в золотисто-коричневом переплете, цвета опавшей тополиной листвы "Английская поэзия в русских переводах", вторая темно-зеленая, немного мрачная, с кратким названием "William Blake. Уильям Блэйк." Со страниц "Английской поэзии" я познакомилась с переводами Китса, Роберта Бернса, с английскими народными балладами. Понимание Блэйка пришло позднее. И как замечательно было, что рядом с русскими переводами всегда давался текст на английском языке! Именно в тяжелой, темно-зеленой книжке я как-то прочла стихотворение, прочно зацепившее мою фантазию. Как я узнала потом, оно приковало к себе внимание многих людей, и оказало большое влияние на всю английскую поэзию. Стихотворение это называется "Хрустальная Шкатулка". Оно перекликается по мотивам и тематике с песней "Под Фиолетовой Луной", и поэтому я хочу привести его в заключении этой главы. И, если песня "Под Фиолетовой Луной" написана женщиной и от лица женщины, то здесь мы услышим голос мужчины :

Хрустальная шкатулка

Плясал я на пустом просторе,

Казалось, пляска весела;

Но Дева Юная поймала —

В свою шкатулку заперла.

Была хрустальною шкатулка,

Была жемчужной, золотой,

Нездешний мир в ней открывался

С нездешней Ночью и Луной.

Нездешней Англия предстала:

Нездешней Темзы берега,

Нездешний Тауэр и Лондон,

Нездешни милые луга.

И Дева деялась нездешней,

Сквозя сквозь самое себя.

Я видел: В ней была другая!

В той — третья, видел я любя.

Я трепетал... О, Три Улыбки!

Пламеньев пылких три волны!

Я целовал их, и лобзанья

Трикратно мне возвращены.

Я к третьей, к тайной, к сокровенной

Длань пламесущую простер —

И сжег хрустальную шкатулку,

Младенцем пал в пустой простор.

И Женщина заголосила,

И я, Младенец, голосил,

И ветер пролетал по свету,

И ветер крики разносил. *

(перевод В.Л.Топорова*)

— X—

Wind In The Willows

As I went a walking

One morning in spring

I met with some travelers

On an old country lane

One was an old man

The second a maid

The third was a young boy who smiled as he said

"With the wind in the willows

The birds in the sky

There's a bright sun to warm us wherever we lie...

We have bread and fishes and a jug of red wine

To share on our journey with all of mankind."

So I asked them to tell me their name and their

race

So I could remember each smile on their face

"Our names, they mean nothing...

They change throughout time

So come sit beside us and share in our wine"

So I sat down beside them

With flowers all around

We et from a mantle

Spread out on the ground

They told me of prophets

And peoples and kings

And all of the one god that knows everything

"We're traveling to Glaston

Over England's green lanes

To hear of men's troubles

To hear of their pains

We travel the wide world

Over land and the sea

To tell all the people

How they can be free..."

So sadly I left them

On that old country lane

For I knew that I'd never see them again

One was an old man

The second a maid

The third was a young boy who smiled as he

said...

Ветер в ивах.

Однажды я шла по дороге весной

И трое на ней повстречались со мной:

Девица, с ней рядом брел старец седой

А третий был мальчик с улыбкой живой.

Ветер в ивах шумит, в небе птицы летят,

И солнце всем светит, куда бросишь взгляд.

Садись и отведай и рыбу и хлеб,

А так же вино — мы разделим на всех.

Я их расспросила о цели пути —

"Сквозь все времена суждено нам идти,

Какое нам имя? Забылось оно.

Садись лучше рядом, отведай вино".

Ветер в ивах шумит, в небе птицы летят,

И солнце всем светит, куда бросишь взгляд.

Садись и отведай и рыбу и хлеб,

А так же вино — мы разделим на всех.

Я села на землю — все было в цвету,

На плащ старика разложили еду.

Он мне о пророках сказал, сколько мог,

О людях и принцах — ведь всех видит Бог.

"Мы в Гластон идем по английской земле,

О бедах людских сострадая вдвойне,

По суше и морю проходим одни,

И всем говорим, что свободны они".

Ветер в ивах шумит, в небе птицы летят,

И солнце всем светит, куда бросишь взгляд.

Садись и отведай и рыбу и хлеб,

А так же вино — мы разделим на всех.

Печалясь, покинула краткий приют,

И знала — не встречу я больше их тут.

Уйдет и девица, и старец седой,

А с ними мальчишка уйдет озорной...

Ветер в ивах шумит, в небе птицы летят,

И солнце всем светит, куда бросишь взгляд.

Садись и отведай и рыбу и хлеб,

А так же вино — мы разделим на всех.

Песня "Ветер в Ивах" не принадлежит авторству г-на Блэкмора и г-жи Найт. Но она (как и "Зленорукавная леди") вписывается в повествование действа, гармонично звучит в нём, несёт свой смысл. Песня написана от лица мужчины, и лишь для удобства собственного исполнения я поменяла "героя" на "героиню". Но, следуя за сюжетом нашего действа, мы будем говорить о "герое". Вполне резонно предположить, что этот человек — Менестрель. Девушка Ночи попыталась заманить его в ловушку, он сумел избежать сетей колдуньи. И все же за проступки нужно платить — потому Менестрель бредет в одиночестве по берегу реки. Сколько прошло времени с того часа, как он расстался со своей Прекрасной Дамой, Девушкой Дня, когда Девушка Ночи обманом увлекла его на Мост Между Мирами, увела в Зачарованный Лес?... Он не знает. Быть может, прошли века, или дни, или часы — но этого было довольно, чтобы потерять друг друга. И шумят ивы над его головой, и светит солнце, как напоминание о радостной улыбке Девушки Дня. Когда-то они шли по этой дороге вместе...

Дорога его проходит по берегу реки и это указывает, что путь Менестреля вновь лежит в Подземный мир, к истокам памяти. Ива — символ слез, печали, Луны, и, одновременно, символ женской стойкости и плодовитости, материнства. Женщина всегда, во всех мифах имела два начала: тёмное, подземное, и светлое, дающее жизнь. Как сама земля — из которой всё рождается, в которую всё уходит... Тот, кто очень желает вновь обрести потерянное, стремится к этому всей душой, в конце концов, отыщет хоть что-нибудь, хотя бы ключ, символ к открытию верной дороги. Образ прежней спутницы, Девушки Дня, становится для него постепенно истинным образом Прекрасной Дамы — недоступным и оттого еще более желанным.

И на берегу реки Менестрель встречает троих, странствующих по миру путников: девицу, старика и мальчика. Хотя странники не говорят напрямую, кто они такие, но символика их трапезы, к которой приглашают Менестреля (вино, хлеб, рыба) — указывает, что это дева Мария, Отец-Бог, и Сын. Погруженному в печальные мысли Менестрелю так не хватает сейчас тепла и радости! Вино всегда было символом мудрости, радости сердца. В арабской средневековой поэзии существовало целое поэтическое направление — "рубаи" — посвященное вину.

И вот постепенно, как по волшебству в голосе и облике девицы Менестрель как будто бы узнает потерянный дорогой образ — Девушку Дня. Оттого в песне идет "перекличка" женского и мужского вокала, в припевах женский и мужской голос поют вместе.

"Многие исследователи куртуазной лирики Прованса возводят ее истоки к почитанию Девы Марии — что образ Прекрасной Дамы и Девы Марии сливался в поэзии труворов. В свое время отцы церкви никак не могли договориться, была ли Дева Мария матерью Бога, или она родила человека-Йисуса из Назарета. На 3-м Вселенском соборе в Эфесе в 431г. от р.х. она была объявлена Богоматерью. В средние века она была возведена в более высокий ранг, в ней видели царицу небесную, которая была выше других святых и стала высшей заступницей за людей перед Богом. В XII-XIV вв. были основаны многочисленные ордены, посвященные Марии, а в церквах в ее честь стали устанавливать статуи на тех местах, которые дотоле сохранялись за ее сыном Йисусом Христом.

Культ дамы в средние века постепенно перемешался с культом Марии. Вот какое определение дает лексикон Мейера любовной поэзии: "Благоговейный страх любящего перед своей возлюбленной, робкие взоры и несмелое желание избранной на расстоянии, смиренное разглядывание любимой женщины как существа витающего, скорее, в сфере чистой любви, нежели обретающегося на грешной земле, находящееся в очевидной связи с культом Девы Марии" (с.203 Э.С.*)

Отведав вина, Менестрель обретает Мудрость и Свободу. Но в этом есть его глубокая, светлая печаль. Девица, мальчик и старик уходят дальше своей дорогой. Лишь на краткое время создали они полное добра и радости, почти семейное окружение Менестрелю, которому, как видно, теперь суждено в поисках своей возлюбленной скитаться по свету. Но весь этот мир — владение милосердных странников, Менестрелю не стоит об этом забывать. Они оставляют Менестрелю словесный ключ, говоря, что путь их лежит в Гластон. И, быть может, он знает, что именно в этом городе, в Гластонберрийском аббатстве был похоронен когда-то легендарный король Артур.

"Вопросом историчности Артура интересовались давно. В 1190 году монахи Гластонберийского аббатства по королевской подсказке с этой целью произвели на территории своего монастыря настоящие раскопки. Подробный отчет о них приводит в одном из своих сочинений историк Гиральд Камбрейский. Вот что он пишет: "Тело короля, после совершенно чудесных знамений, было в наши дни обнаружено в Гластонбери меж двух каменных пирамид, с незапамятных времен воздвигнутых на кладбище. Найдено тело было глубоко в земле в выдолбленном стволе дуба. Оно было с почестями перенесено в церковь и благоговейно помещено в мраморный саркофаг. Найден был и оловянный крест, положенный по обычаю надписью вниз на камень. Я видел его и даже потрогал выбитую на нем надпись: "Здесь покоится прославленный король Артур вместе с Гвиневерой, его второй женой, на острове Авалоне". Тут на многое следует обратить внимание. Выходит, у него было две жены. Именно вторая была погребена вместе с ним, и это ее останки были найдены одновременно с останками ее мужа. Но в гробнице их тела положены отдельно: две трети гробницы были предназначены для останков короля, а одна треть, у его ног, — для останков жены. Нашли также хорошо сохранившиеся светлые волосы, заплетенные в косу; они несомненно принадлежали женщине большой красоты. Один нетерпеливый монах схватил рукой эту косу, и она рассыпалась в прах. (...) Гластонбери, как ее называют теперь, звалась в прошлом островом Авалоном; это действительно почти остров, со всех сторон окруженный болотами. Бритты называли его Инис Аваллон, что значит "Остров Яблок". Место это и вправду в старые времена было изобильно яблоками, а яблоко на языке бриттов — аваль. Благородная Моргана, владычица и покровительница этих мест и близкая родственница Артура, после битвы при Кемелене переправила его на остров, что сейчас зовется Гластонбери, дабы он залечил там свои раны. Место это называлось в прошлом также на языке бриттов Инис Гутрин, что значит "Стеклянный Остров", и из этого названия саксы, когда они тут обосновались, и составили "Гластонбери", ибо на их языке глас значит "стекло", а бери — "крепость", "город". Да будет известно, что кости Артура, когда их обнаружили, были столь велики, будто сбывались слова поэта: "И богатырским костям подивится в могиле разрытой". Берцовая кость, поставленная на землю рядом с самым высоким из монахов (аббат показал мне его), оказалась на три пальца больше всей его ноги. Череп был столь велик, что между глазницами легко помещалась ладонь. На черепе были заметны следы десяти или даже еще большего числа ранений. Все они зарубцевались, за исключением одной раны, большей, чем все остальные, оставившей глубокую открытую трещину. Вероятно, эта рана и стала смертельной".

Рассказ хрониста изобилует деталями, которым невольно веришь. Однако мы должны иметь в виду, что как раз в конце XII в., когда производились эти археологические изыскания, артуровский вопрос приобрел острое политическое звучание, что сделало и "археологов"-монахов, и их "спонсоров" — английских королей исследователями весьма пристрастными, крайне заинтересованными в положительных результатах поисков легендарной могилы. Королям Генриху П и Ричарду Львиное Сердце пришлось в тот момент отстаивать свои континентальные владения от притязаний французской короны. Ричард, к тому же, претендовал на главенство среди европейских рыцарей в 3-м крестовом походе. Подтверждение исторического существования Артура давало в руки английскому королю крупные идеологические козыри в его спорах с другими европейскими сюзеренами, ибо трактовалось как доказательство реальности существования в прошлом артуровской державы, наследником которой он мог себя считать.

И все же сообщение Гиральда Камбрейского, по всей видимости, не было фальшивкой. В 1278 г. мраморный саркофаг, в котором перезахоронили останки, был вскрыт в присутствии короля Эдуарда 1. Очевидец этого события Адам из Домэрхэма рассказывает: "Король Эдуард... со своей супругой леди Элеонорой прибыл в Гластонбери... в следующий вторник... на закате король приказал открыть могилу знаменитого короля Артура. В ней сказались два гроба, украшенные портретами и гербами, и обнаружены порознь кости короля, крупного размера, и кости Гвиневеры, которые были прекрасны..." По приказу короля гробы обернули дорогими тканями, а саркофаг вновь закрыли.

В 1970 г. английские археологи еще раз исследовали территорию Гластонберийского аббатства. У восточной стороны собора они обнаружили следы древней могильной ямы, подвергавшейся вскрытию не позднее конца ХП века. Но имела ли она какое-либо отношение к легендарному Артуру? Этого, скорее всего, уже никогда установить не удастся: в период англиканской реформации, в 1539 г., при ликвидации аббатства гробница, о которой выше шла речь, была уничтожена, а находившийся в ней прах выброшен...

Признавая реальность исторического бытия Артура, современные исследователи далеки, однако, от того, чтобы считать его королем Англии, а тем более — императором. Большинство из них сходятся в том, что прототипом легендарного Артура был предводитель военных отрядов одного или нескольких кельтских племен, отражавших на подступах к Уэльсу и Корнуэлу натиск англов, ютов и саксов.

Наша отечественная культура до сих пор очень мало знакома с артуровскими сюжетами. Их пародийная и отнюдь не деликатная переработка в романе М.Твена "Янки при дворе короля Артура" — едва ли не единственный давно дошедший к нам отзвук великой артурианы. Что же касается книги Мэлори, то она впервые была издана на русском языке всего шестнадцать лет назад и сразу же стала библиографической редкостью, сейчас ее трудно найти даже в библиотеках.* (Томас Мэлори " Смерть Артура", предисловие. М. 1991г.*)

-XI —

Avalon

To the days of Avalon

Where magic rules as king

The moon beneath the castle walls

As the nightingale sings...

The golden bird

He gave to me

What happiness he brings

Like a star on a Christmas tree

As the nightingale sings

And so we sat, hand in hand and watched the

fireflies

And never spoke a single word

But lived to do or die

We lived to do or die

Back to the days of Avalon

Where magic ruled as king

The moon beneath the castle walls

As the nightingale sings...

We read of tales of treason

A soldiers legacy

Blood beneath the crimson sky

Fighting without reason

But the crime of loyalty

A tattered flag left to fly...

Back to the days of Avalon

Where magic ruled as king

The moon beneath the castles walls

As the nightingale sings...

The branches bent

Like an archers bow

As he spread his wings

And flew beneath the gentle snow

As the nightingale sings...

Back to the days of Avalon

Where magic rules as king

The moon beneath the castle walls

As the nightingale sings...

Авалон

В дни Авалона всюду здесь

Царило волшебство.

Луна коснулась замка стен —

И соловей спел мой.

Ты золотую птицу мне

На счастье подарил,

Как будто снял звезду с ветвей

На дереве мечты.

Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,

Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!

Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...

Давай вернемся в Авалон,

Где магия царит —

Когда коснется струн луна,

Проснутся соловьи.

Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,

Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!

Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...

Читали об измене, что повергает трон,

напомнил нам об этом закат.

Сражались неразумно — преступников стезя,

и больше не взовьется флаг...

Рука к руке следим с тобой за бегом бытия,

Единственный, чудесный мир уже вернуть нельзя!

Нам жить и умирать, лишь жить и умирать...

Давай вернемся в Авалон,

Где магия царит,

Когда коснется струн луна —

Проснутся соловьи!

"У мыса Филистер есть остров Сен — место, откуда феи расселились впоследствии по Франции и Англии. По свидетельству римлян, когда-то на острове Сен был расположен древний храм старинного галльского божества. Его оракул был в свое время известен не менее, чем когда-то дельфийский. Как и в Дельфах, жрицами этого храма были девы, чьи способности к чародейству были весьма обширны. Считалось, что свои чудеса они творили при помощи бывшего у них в услужении особо гениального духа. Жрицы могли исцелять самые опасные хвори и болезни, вызывали в случае необходимости шторм на море, обращались в различных зверей и животных.

Из текстов многочисленных преданий следует, что эти самые жрицы и стали родоначальницами всех фей, расселившихся впоследствии из пределов храма по всему острову, потом — по всему побережью. В дальнейшем, когда им стало тесно на побережье, они потихоньку стали перебираться и в соседние страны.

Народные предания сохранили еще память о том, что излюбленными местами их обитания были леса, скалистые горы и старые замки. Когда-то к северу от французского побережья было самое настоящее царство фей, их главный город назывался Авалоном.

Авалоном и до сих пор называется один из мысов Ньюфаундленда. Город Авалон был необычайно богат, его строили искусные мастера: дворцы и дома были сложены из необыкновенного камня, щедро украшены слоновой костью, изумрудами и топазами, крыши крыты золотом.

Перевод слова "авалон" с древнебретонского близок по смыслу к "Inis Afalon", т. е. "остров яблонь". Населявшие его феи, как мы помним, обладали чудесным даром исцеления и врачевали самые страшные раны. Именно в Авалон, был перенесен по волшебству феи Морганы король Артур, раненный в бою под Кубелином, и здесь она вылечила его ужасные раны.

Средневековые романы рассказывали про Авалон, как про место вечного праздника, чьи обитатели не знают особых забот и горестей. Уже в древние времена многие делали попытки расшифровать слово "фея", дать ему определение. В текстах Эдды упоминается, что феи бывают добрые и злые. Добрые феи, как правило, и людей могут одаривать доброй судьбой. Вообще же от того, какая фея и в каком настроении присутствовала при рождении человека, зависело, как сложится судьба этого человека.

Феи знали массу волшебных заклинаний и слов, разбирались в целительной силе корней, камней и трав. Они могли вернуть молодость, здоровье, красоту, удачу и богатство. В случае, если человек им чем-то не угодил или даже невзначай чем-то обидел, они могли стать причиной бед и несчастий.

Один из таких случаев описывает легенда. В давние времена в Шотландии жил прекрасный и храбрый рыцарь. Ему не повезло: его полюбила злая колдунья, и когда рыцарь не захотел ей ответить любовью, разгневанная колдунья превратила его в огромную рептилию, покрытую холодной блестящей чешуей.

Рыцарь был вынужден бежать в лес и проводил время, скрываясь от людей в тени густых деревьев. В канун одного из больших праздников, среди ночи, несчастный рыцарь услышал вдруг звуки флейт и труб. Рыцарь присмотрелся и увидел дивную процессию: знаменитый двор королевы фей Силье обходил дозором свои владения. Блистательная процессия неспешно обходила поля и пастбища окрестных жителей и благословляла их на богатый урожай.

Проходя мимо превращенного в ящерицу рыцаря, процессия замедлила ход. Королева фей остановила своего коня и, приказав продолжать обход полей, подошла к рыцарю. Она села на мягкую траву, положила голову рыцаря себе на колени и, тихо поглаживая его мягкие кудри, запела незнакомую песню. Зачарованный рыцарь лежал неподвижно, ласковые руки феи убаюкивали его, и он задремал. Проснулся рыцарь от того, что покрывавшая его чешуйчатая шкура начала лопаться и рваться. Так продолжалось до тех пор, пока вся она не отпала, и рыцарь опять стал тем, кем он был до встречи с колдуньей, — молодым и сильным человеком. Рыцарь встрепенулся, бросился искать фею, чтобы поблагодарить ее за столь чудесное избавление от колдовских чар, но фея исчезла. Уже наступало утро, а феи не любят показываться на глаза людям днем."* ("В.С." с. 321-324*)

"К началу XVI века рыцарство в странах Западной Европы уже утратило свое былое значение. Правда, кое-где еще продолжались устраиваться рыцарские турниры, но они все более превращались в декоративный парад, а затем и совсем исчезли. Рыцарство и его культура становились эффектным мифом, который, хотя и не мог соперничать с мифами классической древности, тем не менее продолжал привлекать внимание деятелей культуры эпохи Возрождения. На это указывают хотя бы великолепные, овеянные рыцарской романтикой бронзовые статуи легендарного короля Артура и короля Теодориха, отлитые в мастерской Питера Фишера Старшего (1512-1513), вероятно, по рисункам Дюрера (Инсбрук, дворцовая церковь). Примечательно, что выбор немецкого скульптора, современника Эразма Роттердамского и Томаса Мора, остановился на фигуре короля Артура, неизменно возглавлявшего в куртуазных романах мифическое братство Рыцарей Круглого стола. Впрочем, тут надо считаться и с тем, что статуи изготавливались для гробницы Максимилиана-I, охотно называемого "последним рыцарем на троне".

Но не только в бронзе в стране Северного Возрождения в XVI в. заявлял о себе нарядный рыцарский миф. Он прочно вошел в литературу ряда стран. В Италии он засверкал в поэтическом фейерверке "Неистового Роланда" (1507-1532) Лодовико Ариосто. В Англии на его гранях остановил свою мысль Эдмонд Спенсер в поэме "Королева фей" (1590-1596), в которой, хотя и в качестве аллегорий вновь появились король Артур и его доблестные сподвижники. В Испании, начиная с "Амадиса Галльского" (1508), страну буквально наводнило множество прозаических рыцарских романов, пока М.Сервантес не завершил их шествие чудачествами Дон-Кихота.

Рыцарский мир — это яркий, поэтический вымысел, высоко поднятый над плоской повседневной жизнью, это романтический мир, в котором злые волшебники в конце-концов терпят поражение, а люди, наделенные большими чувствами, одерживают победу. Это мир огромных, почти неограниченных возможностей человека." ("Прекрасная Магелона. Фортунат. Тиль Уленшпигель", М.1986*)

Так и в нашем действе — в песнях группы "Blackmore"s Night" — если они обращены к средневековью, видно романтическое представление этого времени, овеянного легендами, народными преданиями, и, конечно же, бурным водоворотом человеческих страстей (одиночества, искания собственного пути, любви, смерти) — без чего невозможен романтизм. Когда читаешь "Авалон" создается неодолимое впечатление, что те двое, мечтающие вернуться в волшебную страну, находятся на стене замка или на высокой Башне. С высоты они смотрят вниз на раскинувшийся перед ними прекрасный вид страны, когда-то сказочной. Это новые герои нашего действа — Король и Королева, похожие на Артура и Джиневру.

Вспомним, что у леди Джиневры были прекрасные белокурые волосы. Случайно или нет, но у миссис Найт — тоже светлые волосы. И скромно прикрывающий голову платок или кружевная черная мантилья (такой мы видим Кэндис на обложке к первому альбому, и ее индивидуальном фотопортрете на первом сайте группы) — во времена Средневековья то был признак замужней женщины. Лишь девушки могли позволить себе ходить со свободно распущенными волосами.

В песне речь идет о падении Камелота и смерти славного короля Артура (в припеве) — но и не только об этом событии. Само событие (воспоминание о нём) — является причиной, чтобы задуматься о падении, потери величия и силы вообще, об этом состоянии, чувстве. В Таро есть карта "Башня", символизирующая собой потерянное величие. Два человека (Король и Королева?) падают с Башни вниз. "Познание своего племени об этом древнем изображении канадский цыган Ли резюмирует следующим образом: "Человек никогда не может дерзать примерять к себе роль Бога и вмешиваться в естественный ход событий. Храм можно построить на трупах рабов, но однажды ударит молния и храм обрушится, сбросит возомнившего о себе строителя в грязь, в погибель, которую он создал себе сам". Увенчанная короной башня символизирует власть, богатство ее строителей. Башня падает. Корона (власть над материальным миром) рушится, а возомнившие себя Богами строители низвергаются в пучину.

Но некоторые из предсказателей Тарот толкуют эту карту таким образом: любое разрушение поверхности, устремленной только на обретение власти цивилизации — во благо, оно приводит к новому творческому началу, "к счастливой весне новых начинаний и новых миров"" (с.329 Э.С.*)

Однако, наша Башня еще стоит, говорить о разрушении рано, и подобные отступления не стоит воспринимать глубоко. Представьте себе, что их набормотала молодой Королеве нашего действа какая-нибудь цыганская гадалка. Не более того.

И всё же — падение Камелота, описанное в одной из строф этого стихотворения — не есть ли это то самое стремительное и сокрушающее все надежды падение (с высот божественного величия...)? Люди, сумевшие пережить такой удар судьбы — меняются совершенно, ничего нельзя вернуть назад и Волшебный мир утерян для них, кажется что навечно. Только в мыслях они могут увидеть призрачные очертания Авалона, "страны яблонь", страны вечной молодости.

— XII —

Catherine Howard's Fate

Oh, to my dearest ruler and lord

Merciful husband

Noblest of kings...

Your heart of gold has long since tarnished

In my champers

What will the morning bring?

What it my heart that doth betray me

Cause I loved more than one man?

Is it true your wear a wounded spirit?

Pray let me mend it and make our love anew...

Allow me to be your humble servant

Once again, as before...

Are you like the others, so quick to judge

And for this the queen must fall

What is my heart that doth betray me

Cause I loved more than one man?

Truth within the writings of a letter

Signed and sealed poor Catherine Howard's fate...

Truth within the writings of a letter

Signed and sealed poor Catherine Howard's fate...

Судьба Катарины Ховард

Дорогому мужу и королю,

Знатному лорду и повелителю.

Сердце опустело, золото — сошло,

В моей темнице будет ли светло?

Станете ли, милый, мне не господин,

Если обладали мной не вы один?

Правда ли, что болью давит сердце грусть

И прежних чувств я от вас уж не дождусь?

Разрешите снова быть вам женой,

Не осуждайте строго, как любой другой.

Или ту, кто любит, бросите так,

Любовь и нежность — все теперь пустяк?

Правда в этих строчках, что писала я,

Катарина Ховард, и раба твоя.

Правда в этих строчках, что писала я,

Кэтрин Ховард, и раба твоя.

Голос Королевы рассказывает нам о судьбе женщины времен средневековья. Возможно, Катарина Ховард — реальное историческое лицо. В те времена для женщины совсем не редкостью было провести последний день своей жизни в темнице, а поутру — принять смерть на костре. Угрозы именно так умереть не избежала и Леди Джиневра: за то, что королева не была сожжена на костре (за доказанную вину — супружескую измену), рыцари Круглого стола раскололись на два враждующих лагеря. Одни остались в союзниках сэра Ланселота Озерного, силой увезшего королеву из Камелота. Другие рыцари стали защищать интересы короля. И развернувшиеся вслед за тем военные действия привели к смерти Артура и гибели многих его славных рыцарей.

С конца XVI до второй половины XVIII века, в течении почти четырех столетий во всех странах Европы не переставали пылать костры инквизиции. Женщине достаточно было быть просто красивой, чтобы уже попасть под подозрение в занятии колдовством. Поэтому знатные женщины во времена средневековья передвигались по улицам, чаще всего, в носилках, или скрывали свое лицо под маской.

"В Германских Альпах народная традиция изображает ведьму, как женщину, которая благодаря употреблению разных снадобий и отваров из трав на долгие годы сохраняет красоту и свежесть. Ведьмы, собирающиеся на свои тайные сходки в горах и лесах, в сказках Сербии, Словакии, Польши, Украины также нередко красивы и молоды.

О кельтских, французских и английских феях, которые по своему колдовскому искусству не уступали немецким ведьмам, известно, что обычно они были писанными красавицами, но в "один день в году" вынуждены принимать безобразный отталкивающий облик.

Представление, будто бы ведьмы (и феи) одновременно и стары и молоды, возможно говорит лишь о том, что "глубокий возраст" — есть символ древности традиций. А молодой и прекрасной женщиной ведьму (фею) описывали, чтобы показать силу ее колдовских чар.

Культ ведьм очень древний. Ученые XIX века напрасно пытались найти какие-то односторонние германские, славянские, кельтские, античные либо семитско-восточные корни этого культа. Приходилось с удивлением констатировать, что этот культ существовал в культуре всех народов. Современные общества ведьм, Которых НЕМАЛО, прежде всего, в АНГЛОЯЗЫЧНЫХ странах, направляют паломников, в частности, к наскальным рисункам в долине Камоника, в Северной Италии, пытаясь там отыскать истоки.

Профессор психиатрии из Нью-Йорка говорит, что в конце средневековья церковь объявила ведьмой, подлежащей уничтожению, любую женщину, "которая осмеливалась заниматься врачеванием, не имея соответствующего диплома."" (с. 232 "Э.С."*)

Но обратимся к источнику, процитируем несколько отрывков из "Молота ведьм", заключения самих отцов католической церкви о женщинах:

"О хороших женщинах идет большая хорошая слава. Они делают мужчин счастливыми и спасают народы, страны и города. Всем известны высокие поступки Юдифи, Деворы и Эсфири. Поэтому апостол в 1 послании к коринфянам говорит: "если женщина имеет мужа, и он хочет с ней жить, то она не должна уйти от него. Неверующий муж освящается верующей женою." В книге сына Сирахова (гл. 25) читаем: "Блажен муж хорошей жены, и число дней его — сугубое." Много похвального говорит он там на протяжении всей главы о хороших женщинах.

Когда женщин хулят, то это происходит главным образом из-за ее ненасытной страсти к плотским наслаждениям. Такова женщина на которую горько жалуется церковь и о которой Экклезиаст (гл. 7) говорит следующее: "Я нашел, что женщина горче смерти, она — петля охотника. Ее сердце — тенета, а руки — оковы. Кто угождает Богу — тот ее избегает. Грешник же будет ею уловлен"

Все совершается у них от ненасытности к плотским наслаждениям. Вот они и прибегают к помощи дьявола, чтобы утишить свои страсти. Можно было бы сказать об этом подробнее. Но для разумного человека и сказанного довольно, чтобы понять, почему колдовство более распространено среди женщин, чем среди мужчин.

Какие женщины главным образом предаются колдовству?

Относительно этого надо сказать следующее. Среди скверных женщин господствуют три главных порока, а именно: неверие, честолюбие и алчность к плотским наслаждениям. Эти-то женщины и предаются чародеяниям. Последний среди указанных пороков особенно распространен среди подобных женщин. Согласно Экклезиасту, он ненасытен. Поэтому чем больше человеколюбивые и иные женщины одержимы страстью к плотским наслаждениям, тем безудержнее склоняются они к чародеяниям. Таковыми являются прелюбодейки, блудницы и наложницы вельмож."* (Я.Шпренгер, Г.Инститорис "Молот ведьм", с.126 Саранск, 1991 *)

Судя по всему, героиню этой песни, "когда заблещет утро", ждет костер. Это красивая, трогательная стилизация письма. Такая необычная форма делает текст особенно близким слушателю, сентиментальность, трогательность повествования заставляют глубоко сочувствовать героине. Минорная тональность музыки — подчеркивают силу душевного напряжения молодой женщины. Ударное сопровождение здесь сходно по ритму с ударами сердца, они звучат приглушенно, трагично. Голос женщины (Королевы — как мы узнаем из самого повествования) озвучивает письмо, но голос мужчины (или Короля) — выражает сама музыка. Это — дарованное им прощение..., такое несвойственное для сеньора и господина средневековья, и глубоко искреннее.

— XIII —

Сastles And Dreams

Solitaire with a song in her heart

But what a sad song to sing

Turned her back on all that she knew

In the hopes of a golden ring...

And the rains come down

And the stars fell from the sky

Oh, how dark the night...

It always seems those Castles and Dreams

Fade with the morning light...

Such a sad story

That time loves to tell

Copper coins shine for the sun

From the floor after wishing well

So the jewel of jeopardy

Shines with each dangerous step

So unsure of what we've become

What we have and what we have left...

Замки и Сны.

Одиночество храня,

Ты в сердце мечту берегла,

Что кольцо двух нежных рук

Однажды обнимет тебя.

Нежно плачет мгла,

Дождик слезы льет,

О, как ночь темна!

Лишь Замки и Сны окружают тебя,

Их рушит сиянье дня.

И, неверный сделав шаг,

Открывшись для прозы дня,

Ничего в любви не нашла,

Что так терпеливо ждала

Нежно плачет мгла,

Дождик слезы льет,

О, как ночь темна,

Лишь замки и Сны окружают тебя,

Их рушит сиянье дня.

Так теперь забудь про то,

Что было когда-то давно,

Сохрани на память кольцо —

Любви ведь горчит вино...

Нежно плачет мгла,

Дождик слезы льет,

О, как ночь темна,

Лишь Замки и Сны окружают тебя,

Их рушит сиянье дня.

* * *

Ты отшельница в душе,

Ты тихо и грустно поешь,

В час, когда мечтой летишь,

За тем, кого любишь и ждешь.

Нежно плачет мгла,

Дождик льет и льет,

О, как ночь темна!

Лишь Замки и Сны окружают тебя —

Их рушит сиянье Дня.

И печальна песнь любви,

О кольцах мечта — грустна,

Ты — как теплый солнца луч,

Достигший колодца дна.

Все, что было — позабудь,

Неверных потерь не жди,

Риск оправдан, если путь

Осветит мечта любви!

Перед зрителями действа яркие образы Девушки Дня и Девушки Ночи, и самой Королевы — на время уходят в тень. В этой песне с нами разговаривает рассказчица, Кэнди Найт. Чаще всего она повествует о чувствах и переживаниях вне символики средневековья, или описывает какие-то события, свидетелем которых является (например, победоносное возвращение королевского войска в столицу — о чем речь пойдет дальше), о книгах, которые читала, которые затронули ее душу. Она свободно путешествует по этому, волшебно созданному миру. Но и в ее голосе часто звучат грустные ноты.

Так в песне "Замки и Сны" — затронута не новая тема разрушения прекрасных иллюзий, воздушных замков, выстроенных Мечтательницей. Пушкинская Татьяна была мечтательницей. Некое "витание в облаках" — привлекает в девушке, в молодой женщине. Ведь Татьяна, став светской дамой, все равно далека от прагматизма. Она может любить, и любить возвышенно, не требуя ничего земного. Последние ее слова Онегину — покорность Судьбе, "я другому отдана". Любовь так и остается за пределами земных, плотских желаний. Образ Прекрасной Дамы. Не потому ли в куртуазной поэзии средневековья Прекрасная Дама — непременно была замужней женщиной? То есть Её и Его разделяла ярко проведенная черта даже в виде человеческих, светских законов, не говоря уж о духовной недостижимости. И соединиться им в ЭТОМ мире — невозможно.

Быть может, в данном тексте речь идёт о Мерседес, героине романа Ф.Купера "Мерседес из Кастилии" — Кэнди Найт ведет с ней внутренний диалог. Но ее слова обращены ко всем женщинам, кто присутствует вне сцены, в темноте зала — чьих лиц не видно. Текст песни (в припеве) приближается к канонам и стилю народной, та же простота, ясность, печаль. "И дождь лил, и звезды вышли на небо, О, как темна ночь! Лишь Замки и Сны..."

Ясно, что судьба этой девушки трагична. Хотя конец песни, возвращение к разрушающему Дню, поется в мажорном тоне, и Кэнди говорит Мерседес, что "неверно было все то, что мы имели и что потеряли" (отождествляя себя и ее) — хороший финал не однозначен.

Если День и Ночь не могут жить мирно, соразмерно в душе человека — это всегда трагедия. Наши Сны продолжение наших земных тревог и радостей, но в ином, мистическом, чисто духовном ключе. И Кэнди Найт, и героиня песни не пытаются найти гармонию между двумя этими состояниями, но, как испуганные дети, стремятся лишь все забыть.

"Позабыть о прошлом" — эти слова часто звучат из разных уст на сцене нашего театра. ("Тень Луны", "Цыгане Моря", "Предрассветная Звезда" — "обман все было") Как видно, именно в этом видится выход для них рассказчиком всего действа, Кэнди Найт. Она постоянно находится в мысленном диалоге с этими девушками: одинокими, потерянными и, по сути, беззащитными перед силой Судьбы. Даже всесильная колдунья, Девушка Ночи, в таком ключе видится значительно мягче и слабее, чем хочет казаться всему миру (ведь цели своей она так и не достигла...)

Пожалуй, чтобы увидеть итог этого спора — между Ночью и Днем в душе рассказчицы всего действа — стоит заглянуть далеко вперед, в третий альбом группы ("Огни в Полуночи"), в песню "Зимняя Полночь" (см. "Последние переводы")

Но послушаем, как говорит о Женщине романтик и тонкий мистик, писатель Морис Меттерлинк — и ,быть может, его слова послужат утешением печальной Мерседес:

"Женщина больше подвержена влиянию судьбы, чем мы. Она покоряется ей с большей простотой. Она никогда искренне не борется с ней. Она еще близка к Богу и подчиняется с меньшей осторожностью воздействиям тайны. Она приближает нас к преддверью нашего существования. Женщина, стоит ей только полюбить, уже обладает тем, чего нет в нас, ибо в ее мыслях любовь всегда бесконечна.

Не потому ли у всех них сохранились сношения с первобытными силами жизни, для нас уже недоступные?...

Но женщина никогда не забывает дороги к центру своей души. Какой бы я ее не увидел — богатой или нищей, невежественной или ученой, опозоренной или славной, — стоит мне обратиться к ней со словом, действительно исходящим из девственной глубины моей души, и она сумеет тотчас отыскать таинственную тропинку, которой никогда не теряла из виду, и без колебаний вынесет мне из глубины неисчерпаемых сокровищ любви слово, взгляд, движение, которые будут так же чисты, как и моя любовь.

...А между тем, какими ничтожными кажутся они тем, кто смотрит на них мимоходом! Они видят только, как женщины хлопочут в своих жилищах: вот одна из них наклоняется; там другая плачет; третья поет; последняя вышивает, и никто не понимают, что они делают!...

Но для чего им понимать все это? — говорит поэт, который всегда прав. И такие, какие они есть, они подобны чистому пламени земной любви. Часто в заветные минуты эти любящие дети открывают изумительные тайны природы и заявляют о них с бессознательной наивностью. Ученый следит за ними, чтобы подобрать все драгоценности, какие они в своей невинности и радости разбросали по дороге.

Поэт, чувствующий то же, что и они, славит их любовь и старается своими песнями пересадить эту любовь, — семя золотого века — в другие времена и страны. Ибо все то, что он сказал о мистиках, применимо больше всего к женщинам, которые сохранили нам на земле самое чувство тайны."* (М.Метерлинк "Сокровище смиренных" с.32-34*)

— XIV —

Morning Star

There are shadows in the sky

Dancing in the air

Calling to my heart

Saying, "If you dare,

We're running fast

We're running far

Trying to catch the morning star..."

And time and space

Our only shield

Keeping secrets

Unrevealed

Falling night

Breathes in the dark

Trying to catch the morning star...

I can fly through my mind when I see them as

they shine

Can it be so hard to try and charm the elusive

morning star...

So within the chase

We soon will find

The light of the moon

Those left behind

Try to free the gypsy in their hearts

By trying to catch the morning star...

Now that the time

Has come and gone

Illusion has past

And we're on our own

Know the dream is never far...

When trying to catch the Morning Star...

Предрассветная Звезда

Ночью, ветер одинокий

Мне шепнул как наяву:

"Догони свое ты счастье —

Предрассветную звезду".

Все хранит секреты небо,

Ночь пугает темнотой,

Но я знаю, что конечно

Поспешу за той звездой.

Крылья грез мне служат верно,

Ту дорогу я найду —

Чтоб догнать на темном небе

Предрассветную звезду!

Быстро время пролетело

Мы нашли лишь лунный свет,

Одиноки, как цыгане,

Чьих дорог неведом след.

Крылья грез мне служат верно,

Ту дорогу я найду,

Отыщу на темном небе

Предрассветную звезду!

И пускай прошло все это,

Обманулась я мечтой.

Но в пути я где-то встречусь

С предрассветною звездой!

Крылья грез мне служат верно,

Ту дорогу я найду,

Никогда не поздно встретить

Предрассветную Звезду!

Никогда не поздно встретить

Предрассветную Звезду!

В "Предрассветной Звезде" вызов силам судьбы бросает смелая, решительная Девушка Ночи, колдунья, уже не раз обновившая свои силы в Зачарованном Лесу. Она идет не одна по этой дороге и уверена в том, что знает, как расширить узкие границы привычного восприятия мира. В повторяющемся припеве она говорит, подчеркивая свои силы: "Я могу мысленно летать сквозь время и пространство. Так неужели я не догоню, не поймаю эту ускользающую Утреннюю Звезду?" Ее спутники, как те Цыгане Моря, свободны. По крайней мере Девушка Ночи уверена, что они ТАК ЖЕ свободны. (и так же сильны и искусны? Может быть.) Однако в своем пути они находят лишь лунный свет, нечто призрачное и обманчивое. "Найти лунный свет" все равно что "поймать руками воздух". Неудача не сломила ее воли, и это вызывает уважение.

Однако интереснее всего для меня было понять, что же кроется за именем "Утренняя Звезда"? Ведь именно к этой цели направлены были до сих пор все искания Девушки Ночи. Я приведу несколько версий того, что (или кто) может скрываться за этим символом.

В нашей истории речь, отчасти, ведется и о сказочном действе. А всякий сказочный герой на своем пути когда-нибудь встречает дочь царя или короля. И "она почти всегда сравнивается с солнцем, луной или утренней звездой. От нее исходит сияние или свечение, так что людям при ее появлении кажется, что "занялась заря".

Прежние толкователи кельтских, германских, славянских сказаний о феях видели в этом воспоминание о великолепии восточных, прежде всего индийских царств, откуда будто бы вышли и европейские племена. В русских сказках вплоть до наших дней все еще говорилось об "Индии чудес, земле брахманов". Надежные источники свидетельствуют о богатых украшениях женщин благородного сословия "в этом царстве скачущего на пестром попугае бога любви (кама-лока)":

"Обыкновенно они носили на шее не меньше трех, пяти нитей жемчуга, свешивающихся до середины живота, на голове пучок из жемчужин, спадающий на лоб. В эти жемчужины вплетены драгоценные камни в форме солнца, луны или звезд, или какого-нибудь цветка. Это очень идет им! В ушах драгоценные камни, на запястьях богатые жемчужные браслеты, которые нанизываются на руки в восемь, девять рядов. На пальцах красивые кольца, одно из них в виде зеркальца, в которое красавицы охотно и часто смотрятся.

Кроме того, индийские женщины носят пояс из золота в два пальца шириной, усыпанный драгоценными камнями. Шаровары подхвачены лентами, на конце которых опять же скрученные в пучок пятнадцать нитей жемчуга. Костюмы принцесс дороги и роскошны, надушены розовой водой. Они меняют их по несколько раз на дню. В Индии жарко, поэтому одежды шьются из тончайших тканей, через которые просвечивает тело..." (Manucci, Storia do Mogor, в пересказе Регины Хикман.)

Культ женских украшений в Индии восходит к представлению, что это внешнее выражение сил творения, энергий, которые благодаря "добродетелям женщины" способствуют возрождению человеческого рода и тем самым сохранению божественного творения — мира." (с.224 Э.С.*)

В средневековой Европейской поэзии с символикой Звезды всегда связывалось представление о Прекрасной Даме. Недостижимая, она была путеводной звездой странствующего рыцаря, и своей любовью приносила ему удачу на дорогах жизни. "Последняя четверть кватроченто. Лоренцо Великолепный, некоронованный повелитель Флоренции, искусный правитель, друг художников и поэтов и сам утонченный поэт и мыслитель, так оплакивал преждевременную кончину знатной дамы, которая была возлюбленной его брата: " Настал вечер. Я и самый близкий мой друг шли, беседуя об утрате, постигшей всех нас. Воздух был чрезвычайно прозрачен, и, разговаривая, мы обратили взоры к очень яркой звезде, которая поднялась на востоке в таком блеске, что не только она затмила другие звезды, но даже предметы, расположенные на пути ее лучей, стали отбрасывать заметные тени. Мы некоторое время любовались ею, и я сказал затем, обратившись к моему другу: "Разве было бы удивительно, что душа той прекраснейшей дамы превратилась в эту новую планету или соединилась с ней? И если так, то что же дивиться ее великолепию? Ее красота в жизни была великой радостью наших глаз, пусть же утешит нас теперь ее далекое сияние. И если наши глаза слабы и слепы для этого блеска, то помолимся богу или ее духу, чтобы он даровал им силу и чтобы мы без ущерба для зрения могли созерцать ее!..."" (Л.Любимов "Искусство Западной Европы" с.159*)

В картах Тарот так же есть символ Звезды, и вот как он трактуется: "Старуха-цыганка рассказывает: "Наш род верит в верховную жрицу, которая выливает из двух сосудов воду на землю, над жрицей сияет звезда мудрости, а рядом с ней порхает бабочка, садящаяся на цветок, — символ души." Это — мудрая женщина(ведьма), познавшая все тайны природы, трав и звезд, мужской силы и женского плодородия." (с 331 Э.С.*)

А в истолкованиях теософов Утренняя Звезда — или Венера — есть Люцифер. При этом Люцифер и Сатана ими вовсе не отождествляются.

Мне же ближе всего истолкование символики Звезды (или судьбы) Мориса Меттерлинка: "Мы должны только следить за своей звездой. Она бывает добрая или злая, бедная или могущественнейшая, и все силы океана не могли бы в ней ничего изменить. Иные, верующие в свою звезду, играют ею как стеклянным шаром. Повергая ее опасности, они бросают ее, куда хотят: верная, она все равно возвратиться в их руки. Они хорошо знают, что она не может разбиться. Но есть много таких, которым стоит только поднять взор на свою звезду, как она немедленно отрывается от твердыни небес и падает, рассыпаясь, к их ногам.

Но говорить о звезде опасно. Опасно даже думать о ней; ибо часто это знак того, что она скоро угаснет. И речь идет уже не о нашей воле; мы поднялись над нею на тысячу верст в ту область, где сама воля является наиболее зрелым плодом судьбы.

...Так нами владеет прошедшее и будущее. А настоящее, которое составляет наше существование, падает на дно моря подобно маленькому острову, который непрестанно пожирают два непримиримых океана. Наследственность, воля, судьба — все буйно смешивается в нашей душе, но, вопреки всему, над всем царит безмолвная звезда. Наследственность и даже сама судьба не что иное, как луч этой звезды, потерянный среди таинственной ночи. И все имеет право еще на большую таинственность."* (М.М. с.71)

Однако все предупреждения тонкого мистика, Мориса Меттерлинка — бесполезны в отношении этой решительной воительницы, Девушки Ночи, в опасном пути набравшейся силы и опыта. Зачем ей нужно непременно поймать Утреннюю Звезду?... Этот вопрос я оставляю открытым. Пусть каждый из вас решит его сам для себя так, как ему покажется наиболее правильным.

И лишь одно остается верным — то, что луч Звезды касается нас порой в самый непредсказуемый момент, и нельзя останавливаться в своем стремлении ее отыскать, нужно всегда хранить надежду ее увидеть.

— XV —

March The Heroes Home

I sing the praise of honored wars of glory and of kings

The bravery of soldiers, The joy that peace can bring

The captains on their way home, The ribbons on their chests

They've packed away the firearms the trumpets lay to rest...

They've taken in the battlefields with one last weary breath

And set their sights on something new while there's still something left

The poets and the dreamers thank the stars above

For leaving hatred in the dust and bringing back the love...

Over land and over sea

March The Heroes Home

For the faithful, for the free

March The Heroes Home

We'll be waiting when you

March The Heroes Home

All the night and day through

March The Heroes Home...

The flowers laughing in the fields boast colors bright and new

A hint of freedom in the air, the chimes are ringing true

They're bringing in the New Year and ringing out the old

Beckoning the springtime though winter winds blow cold...

Возвращение домой

(марш)

Все восхваляют доблесть солдат и короля,

Позволившим весною зазеленеть полям,

А капитан поспешно принял геройский вид—

Под грохот барабанов — он нынче просто спит.

Поэты хвалят Небо, судьбу благодарят,

Что войны прекратились, любви повсюду взгляд.

А капитан мечтает прибыть скорей домой—

Оружие забыто под седельной сумой.

Все теперь поверят —

Вернулись мы домой!

Верные Свободе —

Вернулись мы домой!

К тем, кто ждет и любит —

Вернулись мы домой!

Дни и ночи шли, чтобы

Прийти скорей домой!

Улыбки милых девиц, улыбки нежных дам —

Подобны лучшим розам, что видел капитан,

Забыв дремоту грусти, забыв про грязь войны —

Он чувствует, что молод и всюду цвет весны.

Свободой дышит прелесть смеющихся лучей,

Нигде на белом свете не дышится вольней.

И пусть упрямо злились холодные ветра —

Мир принесла Свобода, везде царит Весна!

Все теперь поверят—

Вернулись мы домой!

Верные Свободе —

Вернулись мы домой!

К тем, кто ждет и любит —

Вернулись мы домой!

Дни и ночи шли, чтобы

Прийти скорей домой!

К тем, кто ждет и любит — вернулись мы домой...

В любой сказочной стране, кроме Менестрелей — мрачных или веселых (смотря по обстоятельствам), кроме различных волшебных существ, кроме возвышенной любви и глубокого отчаянья, что подчас испытывают герои, — конечно должен существовать Король и его доблестное войско.

Пышное шествие — возвращение героев домой — мы видим глазами рассказчицы всего действа, Кэнди Найт. И потому не стоит забывать, что молодой женщине, судя по всему, горожанке, необыкновенно трудно разобраться в том, что, например, представляет собой вооружение рыцаря, есть ли у него мушкет или меч, и чем эти виды оружия отличаются друг от друга? (немного преувеличено).

Описать радость возвращения домой — женщине проще, чем понять чувство "упоения битвой" (и прочее...). Хотя случаются исключения, примером женщин-воительниц могут служить амазонки, валькирии, в русском и алтайском фольклоре есть описания женщин-богатырш, по одной из теорий, пережиток матриархата.

Хорошенькой, молодой женщине конечно намного приятнее описывать внешний блеск возвращающихся домой героев, непременно освободителей (иначе какая же это сказка?). Правда внимательный взгляд леди замечает, что герой-то почти засыпает в седле. Но все же бравого капитана нежные ручки девушек не забывают украсить гирляндами цветов и лент.

Я позволила себе немного задержать взгляд молодой леди на фигуре бравого капитана. Ведь, поистине, жаль не полюбоваться таким красавцем! В гармонии песни отчетливо слышатся мотивы ирландского фольклора. Должно быть, этот капитан похож на рыжего ирландца, крепок и телом и духом — примерно таким, как вот в этой народной песне :

Чарли мой любимый.

Едва родился этот год

Весеннею порой

Мой милый друг ушел в поход,

Отважный мой герой.

Волынки нас бросали в дрожь

Воинственной игрой,

И все смотрели, как хорош

Отважный мой герой

Чарли мой любимый, любимый, любимый,

Чарли мой любимый, отважный мой герой!

На нем шотландский наш берет,

Ведет он грозный строй.

Врагу мечом он даст ответ,

Отважный мой герой.

Не время другу моему

Лежать в земле сырой.

Он бьется в пламени, в дыму,

Отважный мой герой.

Чарли мой любимый, любимый, любимый,

Чарли мой любимый, отважный мой герой!

Но к счастью в нашей сказочной стране пока что нет кровопролитных, междоусобных войн. И потому все настроение "Марша" — словно полет первой весенней бабочки: легкое и радостное, уносящееся ввысь, к голубому небу, полному медно-звонкой радости — возвращение героев домой!

— XVI —

Король

Be Mine Tonight

Be mine tonight,

We'll travel through all our memories,

In our own little space in time,

You've always been mine...

Through the years,

I feel your love beside me

Through the laughter and the tears,

You've conquered all my fears...

So many stories,

So many treasures,

So much our lives have shared...

We've done it all and we've done it together,

You know I've always cared...

In this heart,

There'll never be another,

You have made my life complete,

Our love is like a dream...

Take my hand,

Nothing can come between us,

We were always meant to be,

Forever, you and me...

In my eyes,

Your face is always before me,

Our souls are now as one...

We've only just begun...

Останься со мной

Ты вновь со мной —

Ночью весь мир для нас с тобой,

Мир, где ты был любим,

Где был всегда моим...

Сквозь все года —

Чувствую я — любовь жива,

Время вернет к тем дням,

Где только ты и я.

Сколько сокровищ,

Сколько легенд,

Спрятано в нашей любви!

Здесь и закончим красивый сонет —

Ведь в окна стучит рассвет!

Ладонь сожми —

Как без тебя считать мне дни?

Ты дал мне в жизни цель,

Есть ли союз прочней?

Ловлю твой взгляд —

Слезы в глазах моих горят,

Был совершенству срок —

Нашей любви исток.

"Любовь ищет везде доказательства любви. И кто же не станет прежде всего искать этих доказательств в слезах возлюбленного?... Скорбь — главная пища любви. Любовь, которую не питают чистой скорбью — умирает. Будете ли вы одинаково любить ту, из-за которой вы иногда плакали? Необходимо — увы! — чтобы любовь плакала, и часто плакала. Именно в то время, когда раздаются рыдания, скрепляются цепи любви и закаляются на всю жизнь.

Быть может, мы еще не знаем, что выражается словом "любить""* (М. Метерлинк*)

Легенда "Blackmore`s Night", миф на который, может быть неосознанно, они опираются, это истории о короле Артуре. Есть несколько ключей именно такой трактовки мифологизма, положенного в психологический "фундамент" группы: конечно в первую очередь это нашло свое отражение в музыке (обращенной к средневековью) и в текстах группы.

Сквозной темой, из альбома в альбом проходят легенды о Короле Артуре ( вообще — о Короле), этот мотив звучит в песнях первого альбома, второго и третьего: "Ветер в ивах", "Авалон", не прямое указание, но второстепенный мотив (измены) в "Катарине Ховард", еще более отдаленно, но придерживаясь той же темы — "Коронование Короля", песня из третьего альбома группы.

Тем интереснее появление альбома "Blackmore`s kingdom" — дальнейшее развитие легенды, которая живёт помимо чьей-либо воли. Нет, господин Блэкмор не записывал этот альбом (его нет в официальных списках всех альбомов группы). Да и зачем бы он стал обижать своих коллег (а прежде всех жену) единоличной записью, без вокала миссис Найт?... Вот что пишут об этом на музыкальных сайтах, в интернет-источниках: ""BEWARE, THIS CD IS A FAKE! THIS IS NOT BLACKMORE'S NIGHT! "Blackmore's Kingdom" is not affiliated with Ritchie Blackmore or Blackmore's Night" — такое заявление относительно этого релиза размещено на официальном сайте группы.

Собственно, альбом "Blackmore's Kingdom" — по сути дело рук пронырливых пиратов, воспользовавшихся дрязгами по поводу выхода альбома "Under A Violet Moon", когда тогдашний продюсер группы исчез с мастер-лентой и стал требовать выкуп, из-за чего выпуск "Under A Violet Moon" пришлось отложить. Как раз в этот период и появилась данная компиляция, стилизованная под Blackmore's Night, и накрепко вошедшая с тех пор почти во все mp3-сборники, как полноправный релиз.

Но представим, на время, что это на самом деле так, потому что "Blackmore's Kingdom", хоть и фальшивка, как мне кажется, заслуживает внимания. Естественно, судить о его авторстве не приходится, потому что из 19-ти треков действительно Блэкмору принадлежат только 3 (оригинальные версии "Memmingen", "Minstrel Hall" и "Mond Tanz", которые, кстати, своим присутствием выдают фальшивку из-за разницы в качестве записи с остальными треками). Причем, точно не определишь, один и тот же это исполнитель или разные, и то ли это переигровки сочинений композиторов тёмных веков, то ли просто композиции анонимных менестрелей современности. В общем, тайна покрытая мраком..."

Появление такой группы на арене шоу-бизнесса, как "Blackmore`s Night" — и прежде всего её всемирная популярность — стало музыкальным явлением. И это музыкальное явление переросло своих "родителей". Так и король Артур был когда-то историческим лицом — но совершал ли он все те подвиги, о каких пишут? Конечно, нет. Кто записал этот альбом? Музыкант (менестрель), оставшийся безвестным, что так же полностью в стиле куртуазной традиции средневековья, когда известные поэты вдруг обнаруживали, что люди поют и приписывают им те песни, которых они никогда не писали! Но люди их поют и слушают, а это главное. Имя становится легендой, и, неизбежно, начинает жить по своей собственной воле.

На обложке альбома — "Blackmore`s kingdom" — Король или Господин, сеньор Средневековья изображен с мечом (а не лютней) в одной руке и свитками — в другой. Пурпурные закатные лучи освещают зал из узких окон за его спиной, расположенных полукругом, — окон замка, или скорее Башни. Из них видно только вечернее небо. Одинокий и трагичный образ. Король Артур это мифический персонаж. Был славен своими победами. Это король королей (для европейского сознания), истинный рыцарь, с чьим именем связана вся история Рыцарства вообще. Но человек, совершивший в своей жизни несколько роковых для себя ошибок. Названия музыкальных произведений, вошедших в сборник "Blackmore`s kingdom", веют философскими раздумьями над смыслом жизни, предзакатной эпохи существования каждого человека: Me`M`ingen , Unquest grave, A maid beddlam, Scarbourgh fair, The trees they do grow, Minstrel hall, Wind dance of the fairies, Lovely Joan : The spirit flies free, Sovay, All things are quite silent, Mond tanz , Greensleeves, Breton dance: Douce dame Jolie, Sylvie, When I was on horseback, Ancient sojourn, Planxty corcoran, The monagham, Lullaby.

Эту музыку можно назвать Песнью Осени. Сквозь внешнюю умиротворенность, размерность — в ней иногда слышится прежний огонь противоречивого Демона, его любование истинной свободой Духа, его сознательное одиночество, и, в то же время, вынужденное одиночество зрелой души короля Артура. Они перекликаются, рождая то радостные, то грустные темы. Можно, к примеру, написать тысячи слов о том как "растут деревья" — но можно просто услышать их рост во влажной, весенней земле. Ведь деревья растут медленно и живут дольше людей, они тянутся к солнцу. Это философия зрелого и умудренного жизненным опытом (подчас, горьким опытом) Короля, а не отрицающего весь мир Демона.

Вторая композиция этого диска затрагивает "вечный вопрос могилы", последняя -закрывающая перед нами врата в чудесное королевство — размерная "Колыбельная", медленно, нежно затихает эхом, в отдалении. На обратной стороне обложки диска (с долей иронии) — видим могильную, каменную насыпь, меч — как крест, а рядом зловещий знак — настоящий окровавленный крест, сорванный с груди, как видно, хозяина этого меча, и дальше — темное пятно свежей земли, белый снег и ворон — посланник из иного мира.

В Англии, особенно в Ирландии и Шотландии, вороны были птицами богинь войны, известных под общим названием Морриган. Воронов называли бадб ката, что означает "воинственный ворон". Во все времена вороны так же считались птицами, способными предсказать судьбу, а вернее неминуемую гибель в предстоящем бою. Они появлялись перед обреченными на смерть воинами и кружили над домами, в которые в скором времени должно прийти несчастье или разорение.* ("В.С."*) Но здесь — вороны уже пируют на чьей-то могиле, и окровавленный крест на земле, среди камней яркое свидетельство какой-то трагедии. Это — словно бы кошмарный сон и самая яркая реальность (как бывает только во сне), ожидающие Короля.

Такой образ — Короля Артура, или — в символическом, общем смысле — Короля на закате своих дней: он размышляет холодно и трезво о своей жизни, вспоминая все, что было в ней хорошего, смиряясь с тем, что сложилось не так. И еще одна интересная деталь присутствует на обложке альбома, она касается меча. По Средневековым канонам, меч рыцаря был священным для него, он символизировал собой крест, он был живым существом — ибо рыцарь давал своему оружию имя. Если рыцарь умирал — меч вкладывали в его руки, хоронили вместе с ним в могиле. Если же меч воткнут в могилу, то это говорит о насильственной смерти рыцаря, от руки предателя, врага. Как известно, король Артур был убит собственным сыном.

-XVII—

Королева

Now And Then

The past is so familiar

But that's why you couldn't stay

Too many ghosts, too many haunted dreams

Beside you were built to find your own way...

But after all these years, I thought we'd still hold

on

But when I reach for you and search your eyes

I see you've already gone...

That's OK

I'll be fine

I've got myself, I'll heal in time

But when you leave just remember what we had...

There's more to life than just you

I may cry but I'll make it through

And I know that the sun will shine again

Though I may think of you now and then...

Can't do a thing with ashes

But throw them to the wind...

Though this heart may be in pieces now

You know I'll build it up again and

I'll come back stronger than I ever did before

Just don't turn around when you walk out that

door...

That's OK

I'll be fine

I've got myself, I'll heal in time

And even though our stories at the end

I still may think of you now and then...

Тогда и Теперь

В прошлом все —

Не вернуть те дни,

Незаметно ушли они.

Если б время направить вспять,

Чтобы только застыть и ждать!

Все О`Кей! Ветер пепел разнес потерь,

Да я знаю, каким ты был,

Но ответь мне — кто ты теперь?

Да, я плачу, к чему скрывать

То, что сердце устало лгать.

Больно падать с высот мечты —

Жизнь чуть больше, чем "только ты"!

Все О`Кей! Ветер пепел разнес потерь,

Сердце помнит, каким ты был,

Но не знает кто ты теперь.

Этих слез плен превозмогу,

Буду, верю, хочу, найду...

Знаешь все ты, чем я жила,

Что из пепла поднять смогла.

Все О"Кей! Так закрой за собою дверь,

Сердце помнит, каким ты был,

Но не знает, кто ты теперь.

Тогда и Теперь

Можно ли вернуть те дни,

Что текли, как хрупкий сон?

День пришел — и вот опять мечты

Только эха стон.

У дверей ты стоишь и ждешь —

Захочу ли все вернуть?

Уходи, если так решил,

Позабудь обратно путь.

Все прошло!

Я смогу забыть,

Буду милой и простой,

В этом мире проживу теперь одна.

Все прошло!

Я нашла себя,

То, что плачу — бред и боль,

Мне, быть может, жаль тех дней любви земной...

А, быть может, и не жаль.

Жизнь проходит, жизнь течет —

Ты когда-то был в ней всем,

И пускай теперь в осколках дни —

Соберу их снова в семь.

Сердце обожжет огонь небес,

Опалит тоска любви.

После многих бурь придет покой —

Стану вновь сама собой.

Все прошло!

Я смогу забыть,

Буду милой и простой,

В этом мире проживу теперь одна.

Все прошло!

Я нашла себя,

То, что плачу — бред и боль,

Мне, быть может, жаль тех дней любви земной...

А, быть может, и не жаль!

"Прошлое, такое знакомое время!, но вот почему-то невозможно тебя остановить. Слишком много призраков, слишком много мечтаний окружало тебя в поисках собственного пути. После всех этих лет я думала — мы будем держаться и дальше вместе, но когда я ищу — и достигаю тебя, то вижу, что ты уже ушел.

Все о кей, со мной будет все превосходно. Я нашла себя, и излечусь со временем. Когда ты уходишь, просто помни о том, что у нас было. В жизни есть больше, чем только ты. Возможно, я плачу — я исчерпаю это, я знаю, что солнце засияет опять, хотя, возможно, я думаю о тебе — нынешнем и прошлом.

Ничего не могу сделать с этим пеплом, лишь бросаю его на ветер. Сердце может быть в осколках, но ты знаешь, что я соберу его снова, и вернусь обратно сильнее, чем когда-либо раньше. Только не оборачивайся, когда уходишь.

И все-таки, хотя наша история заканчивается, я все еще, возможно, думаю о тебе — нынешнем и прошлом..."

Песня "Тогда и Теперь" — завершает второй альбом группы. Диалог двух начал Бытия пришел к своему итогу... И снова ответ Менестреля (или Короля) — завуалирован музыкой, но ясен внимательному слушателю. На музыку вступления после которого следует длительный перерыв — как пропасть, возникшая между двумя этими голосами — легко и естественно поется мелодия "Ave Maria"... Быть может, это проявилось неосознанно, и это тоже ответ. Спокойный ответ ушедшего в свой духовный мир мужчины: " Ты была для меня всем. Я видел в тебе самый чистый образ, который только мог создать — Марии, матери... Я мечтал увидеть его в тебе..."

Да, в этой песне с нами говорит Королева. Взгляд ее до этого часа был устремлен в глубину своей души. Но вот пришло время проснуться, и молодая Королева растеряно оглядывается вокруг. Так смотрит в глаза взрослым обиженный ребенок, на ресницах еще блестят слезы, но упрямая, дерзкая улыбка уже морщит губы. Что может сказать Король в ответ на ее упреки? Разве возможно объяснить ребенку, что все люди, без исключения, когда учатся жить в этом непростом мире, испытывают боль?... Взгляд Королевы как будто бы ясен, трезв, его больше не ослепляет солнечное сияние славы Короля. Она видит мир (его волею) лежащий у ее ног — и страстно желает все в нем познать.

Взгляд Короля устремлен дальше, ЗА границы зримого, земного мира. Его уста сомкнуты молчанием. Он уже видит (внутренним зрением, духовным взглядом) то, что ожидает всякого человека — и самого великого и самого скромного — за гранью Жизни. Он, без сомнения, смотрит за эту грань. Как он может рассказать об этих новых для него самого, очень сложных чувствах молодой, честолюбивой женщине? Ведь все ее мысли — о завоевании ЭТОГО Мира. Лишь музыка способна что-то выразить — в ответ на ее упреки — и не нарушить Тайны Молчания.

Третья карта Тарот — Королева — символизирует собой еще один путь познания мира. "Госпожа правит землей, человеческой культурой, благородством, хорошими манерами, искусством куртуазности. Для астрологов это сама богиня Венера.

Средние века знали оба женских типа: верховная жрица, ведьма, акушерка и ворожея, знаток трав и корений, которая следит за здоровьем людей и животных, за их процветанием; и царица, королева, дама, воспетая миннезингерами, окруженная поэзией и превращающая будни в праздник. Такая царица держит в руке скипетр (древко, увенчанное сферой земного шара и крестом) В другой руке она держит щит с гербом в виде орла. Прежде всего это символ царского достоинства, но иногда тут усматривают и намек на высокий полет мыслей, к которому побуждают эти величественные дамы" (с.315 Э.С.*)

В легендах о короле Артуре леди Джиневра описана очень красивой женщиной, не менее Артура жаждущей власти. Правда, добывает она эту власть чисто женскими путями. Так безупречный рыцарь, сэр Ланселот, ради любви светлокудрой леди по своей воле потерял право коснуться Святого Грааля. Этот сильнейший, славнейший рыцарь не раз терпел от королевы упреки, был прогоняем ею, и возвращаем — со слезами на глазах.

Образ Джиневры — образ женщины, обольстительной и капризной, искусно плетущей сети любви и тут же их разрывающей. Кто поймет мысли и желания женщины! Однако же в эпосе об Артуре Джиневра нигде не названа мудрой. Куртуазные переплетения человеческих страстей вряд ли подразумевают слово "мудрость". А леди Джиневра — героиня куртуазных романов. По законам жанра, она обязана любить и отвергать, и никогда не доводить обжигающую душу страсть до мирного (тем более семейного!) завершения.

О мудрой жене в шотландских сказаниях есть другая история, о королеве Догмар. Король влюбился в девушку из простонародья и сделал ее своей женой (за мудрые ответы на вопросы), но с одним условием, чтобы она никогда не вмешивалась в его, мужские дела. Догмар согласилась. Она стала королевой, долгое время жила с мужем в любви и согласии. Но однажды она стала свидетельницей, как ее супруг рассудил несправедливо спор, между бедным и богатым человеком. Догмар подсказала, как поступить бедному, чтобы восторжествовала справедливость. И спор был решен в его пользу. Но король догадался, кто дал ему такой мудрый совет. Договор был нарушен. Король предложил своей жене уйти, но, жалея ее, предложил так же взять с собой из дворца что-нибудь самое ценное, что только ей захочется... На следующий день король проснулся в бедной хижине, и увидел Догмар в наряде крестьянки — веселую и счастливую. "Ты ведь приказал мне взять с собой самое дорогое!" — улыбнулась она. И королю уже нечего было возразить... Разумеется, они вернулись во дворец, и Догмар осталась королевой.

Трудно вообразить, что сказал бы своей супруге король Артур, вздумай она вмешиваться в дела его рыцарей или судейство Круглого Стола! Возможно, он не прогнал бы от себя леди Джиневру, ведь все же она была особой королевской крови. Но еще труднее представить, что какие-то скучные дела судейства заинтересовали бы "куртуазнейшую королеву" (как называет ее Изольда в своем письме).

Король и Королева живут рядом с друг другом, но их взгляды устремлены в разные стороны, и оттого они словно бы не видят друг друга, не понимают. То, что переживает в этот период своей жизни Король лишь через многие-многие годы предстоит узнать Королеве.

Романтикой овеяно творчество группы "Blackmore`s Night". Кэнди Найт, в лучших своих текстах, в полной мере удалось передать эти настроения одиночества и мистики, что присутствует всюду, рядом с ее героинями. Может быть, в другой Башне, так же одинока Джиневра, сцепившая напряженно руки от всех совершенных ею ошибок, невозвратимых. Оттого и повторяются постоянно ею слова: "Что было -забудь". Образ Королевы не менее трагичен.

Но боги никогда не снимают свои маски, и не показывают истинных лиц простым смертным, иначе рухнет Олимп. Все это только образы, только игра, всего лишь тени, что лежат у ног своих хозяев. Тени, танцующие призрачный танец среди звезд, в темном небе.

— XVIII —

Magical World

I called your name out loud in the courtyard,

The crystal I held was like an old friend

The vines crawled the walls

The wind held its breath

But the answer I longed for never came...

Your name, they had said, was cursed beyond

measure,

The families at odds fought with poisoned

tongues

And yet through the dark,

Of blind, bitter hate,

Broke a glittering light of two lover's fate...

Walls built between us,

Miles separate us,

Yet in our hearts, we share the same dream...

Feelings so strong,

We just must carry on,

On to our Magical World...

Destiny called them like a silver poem

They followed the dance 'till the music died out...

Last time they met was on an earth bed

Both knowing they'd meet again in the light...

Walls built between us,

Miles separate us,

Yet in our hearts, we share the same dream

Feelings so strong

We just must carry on,

On to our Magical World...

In our Magical World... In our Magical World...

Fear not, dear Juliet, your Romeo's calling

He's waiting for you at the end of the song,

This world was too cruel... for lovers like you,

But here in our hearts you'll always live on...

Волшебный мир

У старого замка кричу твое имя,

Где древние стены увиты плющом,

И эхо откликнется, сонно застынув, —

О чем я тоскую? Не знаю о чем.

И мне рассказали о древнем проклятье,

Как старой враждою пылали сердца,

И кровь развела двух влюбленных объятья,

И свет их сердец — погасила судьба.

Мили меж нами стеною вздымаются —

Только во сне я увижу тебя,

В грезах волшебных все люди встречаются,

Хрупкий наш мир — создадим, его верно храня.

Высокой трагедии сладостным слогом,

В чарующем танце — летят сквозь века

Те двое, кто смерти законы презрели,

И, за руки взявшись, ушли в облака!

Мили меж нами стеною вздымаются,

Только во сне я увижу тебя,

В грезах волшебных все люди встречаются,

Хрупкий наш мир создадим, его верно храня.

Не плачь, я прошу, дорогая Джульетта,

Твой верный Ромео вновь будет с тобой,

И пусть на земле была проклята Вера —

Вы в наших сердцах обретете покой.

Мили меж нами стеною вздымаются,

Только во сне я увижу тебя,

В грезах волшебных все люди встречаются —

Хрупкий наш мир создадим, его верно храня. Наш удивительно хрупкий, чарующий, радостный мир...

"Надо верить, что мы знаем друг друга в сферах, о которых не имеем понятия, и что у нас всех есть общая родина, куда мы уносимся, где находим друг друга и откуда без труда возвращаемся.

В этой же общей отчизне мы выбираем своих возлюбленных, и вот почему мы не ошибаемся, и почему наши возлюбленные так же никогда не ошибаются. Область любви прежде всего великая область достоверностей, потому что в ней наибольше досуга. Там есть только одно занятие — узнавать друг друга, восторгаться и вопрошать друг друга со слезами на глазах."* (М. Метерлинк*)

Нет, было бы слишком грустно окончить наше повествование на теме смерти и одиночества! Королевство Ричи Блэкмора и Кэндис Найт — страна ярких красок, прекрасных мелодий, царство веселой музыки и зажигательных танцев. В конце концов, история Короля и Королевы этой страны лишь какими-то чертами напоминает историю Артура и Джиневры. Ведь в мировой культуре есть герои и сюжеты о которых пишут во все века.

Королевство Блэкмора — это Хрустальная Шкатулка, Волшебный Мир. Любовью и радостью солнечно-прекрасной Девушки Дня и ее спутника, Менестреля — изначально все это было создано, воплощено. Пока их руки крепко сжимали ладони друг друга, пока они вместе шли по одной дороге к Ярмарке Ренессанса — сама Любовь незримо творила нити сказочного действа. Окончился ли их путь? Смогут ли достичь они Ярмарки Ренессанса — или волны Судьбы окончательно их разлучили? Это остается неизвестным. Трудно найти в нашей жизни искру истинной Любви, путеводительницы всех Менестрелей. Но еще труднее сохранить достигнутое: ведь хрусталь это камень небесной, возвышенной чистоты души, он тускнеет даже от дыхания. Как трудно передать все краски этого сокровища — Волшебного Мира! Как легко разбить хрупкую оболочку прихотливой, воздушной, фантастической страны. Есть ли она?... За какими морями существует?...

Все мы помним Элизу из сказки Андерсена о братьях-лебедях. Помните, как двенадцать заколдованных птиц подняли свою сестру в небеса на сплетеной за ночь циновке? И вот там, среди облаков Элиза увидела башни волшебной страны — Фата-Морганы... Серьезные размышления о том, СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЭТА СТРАНА НА САМОМ ДЕЛЕ ?, легко ввели бы нас в состояние профессора из сказки Гофмана: "Профессору пришло на ум, что все его исследования по части естественной истории ровно ничего не стоят и он заключен в великолепный, пестрый волшебный мир, словно в яйцо.

Эта мысль так всполошила его, что под конец он принялся жаловаться и плакать как ребенок. Бальтазар тот час отвел его в поместительный винный погреб — тут профессор успокоился."

.. Пока еще мы внутри сказочного действа... Но вот свечи гаснут, представление окончилось. И, вместе с тем, оно продолжает жить в памяти, в душе каждого зрителя и слушателя. Так же, как не умирают никогда Ромео и Джульетта. Да и вообще все герои любимых нами книг.

Представление окончилось, но с нами остались легенды Старой Англии и тот чарующий воздух средневековья, который мы успели вдохнуть. Множество легенд, преданий, красивых сказок осталось незамеченными. Это неисчерпаемый источник Живой воды — пей, слушай, набирайся мудрости. Вся Европа перед твоим взглядом, пестрая, словно лоскутки множества королевств времен Средневековья.

Послесловие

(которое можно и не читать)

... И вот я представила себе, как брожу по этой Ярмарке Ренессанса, вижу самых разных людей слышу их песни, незнакомые, но понятные мне. Среди них — красивые баллады, героиней которых невольно представляешь себя, когда слушаешь. В одной из них — девушка бежит через мрачный лес за обманными огоньками, в безвестность, в двух других — я совершенно по разному слышу и чувствую море, которого никогда, по настоящему, не видела. Я узнаю судьбы людей, связанные с переменчивой, то до боли красивой, то до безумства страшной морской стихией. Я слышу легенду о сказочном недостижимом Авалоне... А вот уже стою на Лондонском мосту, протянувшемся в фиолетовых, по-летнему теплых сумерках над неизвестной мне рекой, под королевскими алыми и белыми розами Тюдоров. Тут же я слышу письмо женщины, тех веков, когда за измену мужу — сжигали на костре. С удивлением слышу я песню, известную и в той далекой земле, где мой дом. Но как изменяется она, когда мне становятся ясны ее слова! И как передать всю тоску и грусть, заключенные в последней строчке — "Только лишь Леди Зеленые-Рукава"! Пока я нахожусь здесь, на Ярмарке — я знаю и слышу каждое слово. Но знание это исчезнет, когда я очнусь от волшебного сна.

Я возвращаюсь с Ярмарки домой. Иду, глубоко задумавшись, по берегу пока еще незнакомой мне реки, где растут не такие ивы и не такой камыш клонится под ветром, какой привыкла видеть я на берегах своей, знакомой с детства речки. И вот тогда на моей дороге тоже встречаются трое. Кто они? Их имен я не знаю. Они приглашают меня присесть отдохнуть на зеленую траву, послушать их рассказы о Мире и таинствах, которые в нем все еще существуют.

Ветер в ивах

(по мотивам)

Однажды я шла по дороге весной

И трое на ней повстречались со мной:

Один важный старец, и муж средних лет,

И юноша, весел как майский рассвет.

Над нами шепталась под солнцем листва,

Мне с ними хотелось уйти навсегда.

И петь и смеяться под трель соловьев,

И пить мед их слов до скончанья веков.

И был тот старик — маг мудрейший из всех,

Второй знатный рыцарь, чей светел доспех,

А юноша песней тревожил сердца,

С кудрей золотистых сбегала роса.

Над нами шепталась под солнцем листва,

Мне с ними хотелось уйти навсегда.

И петь и смеяться под трель соловьев,

И пить мед их слов до скончанья веков.

Мы сели на землю под сенью ветвей,

Играл менестрель нам на лютне своей,

Потом подал мёд мне он в чаше златой,

И зелен тростник был над синей водой.

" Мы в Гластон идем, — мне сказали они —

Пока на земле не погасли огни.

И долг и труден наш путь, но порой

Нас радуют встречи, как нынче с тобой".

Над нами шепталась под солнцем листва,

Мне с ними хотелось уйти навсегда.

И петь и смеяться под трель соловьев,

И пить мед их слов до скончанья веков.

Я с ними простилась, продолжив свой путь,

Подумала с грустью, что их не вернуть.

Где есть этот Гластон, что ищут они?...

Услышу ли снова я песни твои?...

Над нами шепталась под солнцем листва,

Мне с ними хотелось уйти навсегда.

И петь и смеяться под трель соловьев,

И пить мед их слов до скончанья веко!

Отведав из золотой чаши чудесный мёд, я поняла, что все те песни, которые я слышала на Ярмарке Ренессанса, обретут свою речь, понятную здесь. А, может быть, среди них появятся совсем новые.

Последние переводы

Сусальный ангел

"Он как живой, такой розовощёкий, гладкий..."

В третьем альбоме группа отошла от канонов романтизма. Простота романтического средневековья — сменилась розовостью лент сентиментализма. Прекрасная Дама превратилась в розовощёкую фарфоровую Пастушку, резвящуюся на лугу среди разряженных вельмож. Патока сладкоречивости и каких-то неземных, а на самом деле манерных страданий льётся с её хорошеньких губок.

Это Королева вытерла слёзы и решила отыскать себе утешение в прежних забавах. Уже нет Хрустальной Шкатулки, она разбилась, и "пепел развеян по ветру". Но осталась картонная коробка, с большой рождественской звездой на крышке, сентиментально перевязанная розовой лентой. Белые ручки Королевы распутывают, неспешно, ленты прошлого. Вот — сусальный рождественский ангел, розовощёкий гладкий, вот — потерянная золотая птица. Одну за другой достаёт Королева из своей коробки фигурки кукол, бумажные дворцы и деревья, и белых лебедей на зеркале-озерце. Так забавно переставлять эти фигурки на разные поля зелёного, белого цвета в игрушечном королевстве! Вот появился важный, напыщенный китайский болванчик, вот — игрушечный король ведёт игрушечное войско на войну. Что ж, раз это всего лишь куклы, так нечего печалиться об их судьбе. Разве у кукол есть живые сердца и страдающие души, чтобы истинно любить, чтобы чувствовать мир вне стен своей картонной коробки? Над этим кукольным миром власть Королевы безгранична. Она, её лицо для маленьких человечков — и Солнце, и Луна на той части небосклона, которую позволено им видеть. Она может безраздельно владеть здесь всем, устраивать даже шторма и бури — по собственному желанию играя древними друидическими обрядами.

А куколки словно сами по себе музицируют, пляшут и поют, изображают высокие чувства, то важничают, то предаются отчаянью. Вот уже затеяно пышное Коронование Короля. Чего не сделаешь ради развлечения своей хозяйки! Вот и она сама, её отражение в маленьком мире — миленькая Фарфоровая Пастушка. И сам Король, недавно, заново (в какой уж раз) коронованный, сняв с плеч тяжкую мантию — пляшет на лужку с прелестною Пастушкой.

Знаменитая путешественница Дороти из "Страны Оз" — уже побывала когда-то в подобном, крошечном мире. Границы его вроде бы высокие замковые стены. Но, на самом деле, весь он умещается всего лишь среди сентиментальных картинок неглубокой бабушкиной тарелки, старинного фарфорового блюда. Да и фарфоровые фигурки — так хрупки...

Но всякая игра, сколько бы она ни длилась, когда-нибудь заканчивается. Ночь за окном — незаметно прошёл целый день. Королева возвращается в мир реальный — из мира игрушечного. Она садится у окна, глядя на ясные звёзды, тихо опускает голову на руку... Ей слышится тихая колыбельная — засни, девочка, слишком много было волнений, слишком много мечтаний в эти дни... И, может быть, вспоминается ей тихая нянюшкина песня:

"Засыпает роза,

Вся в росе блестя,

Наступает вечер —

Спи, моё дитя...

Спи, моя деточка, ты, незаметная,

Спи, моя звёздочка,

Спи, предрассветная...

Не выходи ты замуж,

Останься вечно деткой,

А то на щёчках розы

От поцелуев вянут..."*

(* испанские народные песенки в переводе К.Бальмонта)

MID WINTER'S NIGHT

The bells are ringing

On Mid Winters Night

The moon sets all alone

And once again I try to sleep before morning light

Too soon the sun will come a-calling over the hills in our little town

Too soon the snow will start falling over the world without a sound

While in my room dreams are a-fleeting

I close my eyes one more time

All too quickly the dawn is breaking and I must leave the night behind.

Зимняя Полночь

Ночью звон разбудил меня,

Глухой, колокольный звон.

Я пыталась снова уснуть,

Но летел от глаз легкий сон...

Слишком скоро солнце взошло

В нашем маленьком городке,

Над холмами скользнул светлый солнца луч,

Заиграв на морозном стекле...

И кружился снег за окном—

Разрушался тихий мой дом,

И сквозь веки пытался проникнуть в ответ

Свет надежды — утренний свет.

И кружился мир за окном — —

Разрушался тихий мой дом.

Но я знала, что веки должна открыть

И как прежде дальше жить.

Итогом непримиримой борьбы Дня и Ночи стало разрушение личности и глубокое душевное одиночество. Название текста переводится как "середина полночи зимы". Из контекста становится ясно, что ночь — это не время суток, а состояние. В реальности может наступить день — но в душе всё равно царит холод и мрак. Середина такой вот зимней ночи, это как будто кризис болезни, внутренний перелом. И колокольный звон, разбудивший в середине ночи, — чувство слишком близкой гибели, той черты, на которой человек уже балансирует между жизнью и смертью; может быть, голос Бога или философского спокойствия.

Так или иначе, но хрупкое равновесие ещё не достигнуто. Есть осознание того, что нужно жить, но нет сил и нет желания. И героиня всё ещё предпочитает не открывать веки — всё ещё остаётся "внутри себя", в своём замкнутом сумеречном мире.

**

Призрачная Роза

Зелень долины — так нежна,

И ручейка светит лазурью волна.

Здесь мы встречались множество раз,

Но только раз дарится душам двум связь,

На века!

Обещай, ты поймёшь —

Лепестки Белой Розы найдёшь,

Что я люблю, хоть и ушла,

Я живу... Твой призрачный Белый Цветок!

Тайну хранят её глаза,

Янтарь листвы, солнце осеннего сна,

Дух её волен, словно волна,

Сердце — ребёнок робко шептало, любя,

Говоря:

Обещай, ты поймёшь —

Лепестки Белой Розы найдёшь,

Что я люблю, хоть и ушла,

Я живу... Твой призрачный Белый Цветок!

Время настало ей уйти,

Смолкли тех слов светлые нити-лучи,

И вот среди вересковых полей

Вечно ты ищешь, вечно спешишь вслед за ней,

Говоря:

Обещай, ты поймёшь —

Лепестки Белой Розы найдёшь,

Что я люблю, хоть и ушла,

Я живу... Твой призрачный Белый Цветок!

Подстрочник: "Зелёная долина была так умиротворённа, Посредине бежал поток, такой голубой..., Красивая девушка в отчаянии однажды встретила там свою настоящую любовь, Сказала ему... Она обычно говорила: "Обещай мне, что когда ты увидишь белую розу, Ты будешь думать обо мне, Я так тебя люблю, никогда не отпущу, Я буду для для тебя Призраком Розы..." Её глаза верили таинственному, Она ложилась среди янтарных листьев, Её дух был неприрученным, сердце — ребёнка, И всё же она была деликатной, тихой, мягкой, И он любил её, Когда она обычно говорила: "Обещай мне, что когда ты увидишь белую розу, Ты будешь думать обо мне, Я так тебя люблю, никогда не отпущу, Я буду для для тебя Призраком Розы..." Когда всё было сделано, она обратилась в бегство, Танцуя с заходящим солнцем, пока он наблюдал за ней. И с тех пор он думал, что видит проблеск её в вересковых лугах, Вечно он слышит, как она говорит: "Обещай мне, что когда ты увидишь белую розу, Ты будешь думать обо мне, Я так тебя люблю, никогда не отпущу, Я буду для для тебя Призраком Розы..." (подстрочник Льва Вертгейма)

Эта песня из четвёртого альбома "BN" стала названием всего альбома, на русский язык переведённого как "Призрак Розы". Это более верный (в соответствии с англ. Грамматикой) перевод, но в русском языке (без знания констекста) звучащий немного дико. Легко понять в чём здесь неточность, если заменить возвышенную розу на что-то более приземлённое, тоже неодушевлённое. Например, "призрак баобаба". И какой насильственной смертью должна умереть роза, чтобы стать призраком?... Путём засушивания?... Или повешения? А, может, четвертования? Поэтому я выбрала менее точное название — "Призрачная роза". Суть текста от этого не изменилась.

Прозрачен мотив Прекрасной Жестокой Дамы, отголоски кельтских сказаний. Именно это и хотелось выделить в тексте. В оригинале говорится — "Я стану для тебя призраком розы (белой розы)" — то есть видением, недостижимым символом красоты, бестелесной душой розы. Белый Цветок в средневековом миннезанге — это и есть олицетворение Прекрасной Дамы. Труворы не определяли конкретно, что это за цветок, роза, лилия или тюльпан (цветы, особенно любимые куртуазными поэтами), это нереальный цветок, цветущий в Саду Любви.

Особенную красоту тексту придаёт упоминание о вересковых пустошах, где в солнечных лучах герой видит недостижимый образ. Сразу же возникает параллель с известным стихотворением Джона Китса ( "La belle Dame sans mersi" — прекрасная жестокая дама): " Я встретил леди — совершенное дитя фей... В волшебном гроте я закрыл её плачущие глаза своими поцелуями". Стихотворение Китса написано от лица мужчины, рыцаря любви, странствующего рыцаря. Странник рассказывает о том, что заставляет его скитаться по свету: вечно искать — и никогда не находить дитя фей, Прекрасную Даму, женщину-ребёнка, La belle Dame. Этот образ — открытие Китса в английской литературе, романтический образ Вечной и недостижимой Красоты. Рыцарь любви говорит также о том, что он не единственный скиталец — когда дева фей оставила его спящим на холме, он видел сон: "Мне снились рыцари любви, их боль, их бледность, вопль и хрип: "La belle Dame sans mersi, ты видел, ты погиб"... Из жадных из разверстых уст слепая боль кричала мне — и я проснулся, я лежал на мглистой крутизне."*

Вот как ту же тему чуть позже Китса развивает Шелли:

"Любил не знаю что, люблю, лелею,

Но низкий мир не знает черт твоих...

Тебя везде, не видя, ощущаю,

Тебе молюсь, но как назвать, не знаю.

.....

Ни на Земле, ни в Небе, ты ни в чём

Не можешь задержаться или скрыться,

Всех форм бежишь, но раз твоим лучом

Высокий или низкий озарится,

Пронзённому, как огненным мечом,

Ему на миг божественное снится;

А ты уйдёшь, — улыбка стёрта с губ,

И лучший низок, холоден как труп"

В "Призрачной Розе" происходит развитие всё той же темы, но события видятся глазами Прекрасной Жестокой Дамы. Может ли она объяснить, почему покидает своего рыцаря любви? Нет. Потому что душа её — свободна, потому что она — ребёнок?... Возможно, она должна уйти, чтобы остаться именно Прекрасной Дамой — видением Совершенной Красоты. Уйти — или умереть, как нечто телесное, земное. Она может обещать лишь одно, что будет любить всегда: " Когда ты увидишь белую розу — ты поймёшь, что это подарок (знак) от меня. Я так тебя люблю, никогда не отпущу (от себя)", хочется перевести даже немножко по-иному эту фразу: " я так тебя люблю — не позволяй мне уйти (умереть). Я буду жить — призраком белой розы — для тебя".

Другими словами, Жестокая Дама — страдает не меньше своего рыцаря от этой разлуки. Но она должна быть идеалом недостижимой Красоты.

*перевод В.В.Левика, Джон Китс "Английская поэзия в русских переводах"; *перевод К. Бальмонта, Перси Шелли сб-ник "Великий дух", "Цукка", с. 354, 355

**

В пути

В длинном пути, долгом пути

Снег всё покрыл — нелегко нам идти,

Я обратилась с вопросом к тебе —

Долго ли длиться тропе?

В моём лице, в моей руке

Линий сплетенье, ведущих к судьбе,

Но видно с верного сбились пути —

Снег и метель впереди.

След волочится — времени вязь,

Полно преградам круги свои прясть!

Я лишь хочу узнать о том —

Где же прекрасный наш дом?

Где же прекрасный наш дом?

Свет угасал — слёзы в глазах,

Много ли помощи в горьких слезах!

Лишь тишина в ответ —

Тянется долгий наш след.

В длинном пути, трудном пути —

Мили и мили ещё впереди —

Кто же решится задать вопрос?

Слепит нас вьюга до слёз...

След волочится — времени вязь,

Полно преградам круги свои прясть!

Я лишь хочу узнать о том —

Где же прекрасный наш дом?

Где этот призрачный дом?

Где этот призрачный дом?...

Поиск дома — потерянного, или покинутого дома (разрушенного дома) — одна из самых основных тем в нашем действе — так же как и тема вечно кочующих, лишённых дома цыган. Дом — это не просто жилище, где мы отдыхаем от мирских бурь, в иносказательном смысле это наша душа. Сказать "найти свой дом" — означает "найти свою душу", найти покой, свет. Найти счастье, то спасительное равновесие восточной философии между тьмой и светом, днём и ночью, мужским и женским началом — в душе каждого человека. В этом тексте особенно хотелось выделить символику метели, вьюги — помня Пушкинскую "Метель" и прекрасную музыку Свиридова. Метель, вьюга — как и море, океан — это Судьба, Рок. Сама судьба противится тому, чтобы эти путники нашли свой Дом. А дом означает душу, или обретение себя. Две потерянные души — мужчины и женщины — утонувшие в круговерти метели. Потому что мужчине тоже неизвестно — когда закончится их путь? И чем он закончится?

У Пушкина в "Капитанской дочке", в "Метели" — вьюга, в конце-концов оборачивается благом для героев. Метель — судьбоносна и всё же добра к ним, хоть Маше и кажется долгие годы, что судьба её разбита, всё потеряно из-за этой роковой вьюги. Образ, олицетворение метели — словно бы древней богини, парки Судьбы — тем более близок русскому человеку, что у нас мороз, холод царствуют почти полгода. Ночь, зима, метель — три составляющих Судьбы. А Судьбу, как известно, не предскажешь.

Похожее начало в развитии сюжета есть в стихотворении Роберта Бернса — "Ночлег в пути":

Меня в горах застигла тьма

Январский ветер, колкий снег,

Закрылись наглухо дома

И я не мог найти ночлег.

По счастью девушка одна

Со мною встретилась в пути

И предложила мне она

В её укромный дом войти.

Я низко поклонился ей,

Той, что спасла меня в метель,

Учтиво поклонился ей

И попросил постлать постель.

Она тончайшим полотном

Застлала скромную кровать

И угостив меня вином

Мне пожелала сладко спать.

...Я целовал её в уста,

Ту, что постлала мне постель,

И вся она была чиста,

Как эта горная метель.

...Целуя веки влажных глаз

И локон, вьющийся как хмель,

Сказал я: "Много, много раз

Ты будешь мне стелить постель!"

...Тогда иглу взяла она

И села шить рубашку мне —

Январским утром, у окна

Она рубашку шила мне.

...Идут года, бегут года,

Цветут цветы, метёт метель,

Но не забуду никогда

Той, что постлала мне постель.

В этом стихотворении Бёрнса говорится о Прекрасной Даме — только Дама эта простая девушка, не знатная (как и знаменитая Дульсинея). Мотив судьбы (тьма, снег), встреча — и неизбежная разлука. При этом герои всё же остаются счастливы.

Романтичен дом Прекрасной Дамы — укромный, скрытый, скромная кровать, но тончайшее полотно, вино и хмель — жизнь и высшее наслаждение. Девушка — Прекрасная Дама — сравнивается с Судьбой, с метелью — она чиста, как горная метель. Наверняка, это связанно не только с невинностью и чистотой, но и со способностью приносить очищение, недаром ведь дом её находится не просто в укромном месте, но ещё и в горах, т.е. далеко от земли, высоко. И опять встречается всё тот же мотив — девушка знает, что они должны расстаться, она плачет именно об этом. Мужчина ни о чём не знает, он уверен, что ещё много раз придёт в этот дом, "много, много раз ты будешь мне стелить постель" — как подруга, жена — настолько ты мне стала близкой, родной, любимой. Всё так хорошо — зачем ты плачешь, о чём грустишь? И тогда, в ответ на его слова — девушка садится шить ему рубашку.

В одном из куртуазных средневековых романов Дама шьёт льняную рубашку своему рыцарю, и требует, чтобы он в этой рубашке, без доспеха — выступил на поединке с другими рыцарями. Что не нужно железной брони, когда сама Любовь ведёт его и защищает. И рыцарь одерживает победу над всеми.

Так и здесь — рубашка, которую шьёт Прекрасная Дама — конечно же, волшебная. Это — всезащищающая эгида Афины Паллады. Только рукам Прекрасной Дамы подвластно такое полотно. Вспоминая этот момент (а всё стихотворение написано как воспоминание), мужчина подчёркивает его видимую обыденность и чистоту, повторяя: "январским утром, у окна она рубашку шила мне". Зимнее утро — это значит ясный, чистый и холодный свет, и полотно рубашки — словно бы продолжение дневного света. При всём том, на фоне окна — сам образ виден уже отдалённо, опять же, в сиянии этого холодного света.

Почему они должны расстаться?... И откроется ли им когда-нибудь снова этот светлый, укромный дом, высоко в горах?... Мужчина не знает, не знает об этом и женщина. Он может говорить лишь одно — что, несмотря на то, что приходят и другие метели (то есть, испытания судьбы), цветут и другие цветы — но этого дома он не забудет никогда.

А вот как описан дом Прекрасной Дамы в другом стихотворении в прозе норвежского поэта-романтика Сигбъёрна Обстфеллера* :

Дикая роза

Там, у реки, стоит маленький домик. Ещё вчера я танцевал с надменными дамами. Мне ещё слышится стук их каблучков. Но вот я уже в маленьком домике, у Неё. Она жемчугов не носит. Живёт среди кустов смородины и роз. Бабочки — её служанки. Ещё вчера я танцевал с нарядными дамами. В причёсках у них сверкают бриллианты. А Дикую Розу мою не знает никто. Наш дом укрыт густым плющом. Пламенеет лицо твоё, Дикая Роза. Звёзды лесные мерцают в твоих волосах. Пламенеет лицо твоё, Дикая Роза, когда ты подаёшь мне чашу с питьём, утоляющим жажду; бледнеет лицо твоё, когда близится ночь. Не закрывай окон. Пускай над белой подушкой струится ночь, пускай она отразится в глазах моей Дикой Розы. Забрезжит рассвет, прилетит с востока птица, заглянет к нам в окна и улетит на запад.*

И всё-таки этот чудесный дом — скрыт от чужих глаз, под снегом — или плющом, не важно. И только в этом скромном, скрытом доме находят себе прибежище Красота и Наслаждение. Каждый мужчина стремится к такому дому, каждая женщина хочет стать в нём хозяйкой, обрести его. Может быть, каждая женщина изначально владеет таким домом, но ключи от него иногда теряются... Стоит заметить, в отношении приведённого стихотворения, что запах смородиновых листьев часто используется в духах, как сильнейший афродизиак. А дикая роза — это обыкновенный шиповник, который, по символике цветов, означает поэзию. Можно так же вспомнить и то, что замок Спящей Красавицы был скрыт зарослями диких роз — то есть шиповника. Прекрасная Дама норвежского поэта — эльф, крошечная фея. Она "живёт среди кустов смородины и роз, и бабочки её служанки" (если есть служанки — значит, всё-таки она — госпожа). Прекрасная Дама английского поэта Джона Китса — тоже фея, жестокая госпожа, и дом её — волшебный грот, пещера, полная тайн.

Что ж, после такого долгого отступления и путешествия по жилищам самых разнообразных Прекрасных Дам — нужно вернуться к потерянным путникам, с которых мы начали свой разговор. Другими словами, к тексту госпожи Найт... Сразу же вспомнился ещё один сказочный персонаж (кстати, немецких сказок) — помните? Госпожа Метелица, которая награждает добрую трудолюбивую падчерицу красотой и счастьем, а любимую маменькину дочку, злую и грубую ленивицу, обливает дёгтем. Но это опять-таки отступления.

Что может ответить мужчина на вопрос женщины — когда же мы придём — к своему дому, к своему счастью? Думается (хоть он и молчит, как делают, в большинстве случаев, все мужчины), он может сказать только одно: "Мы ищем дорогу к твоему дому. Женщина — создательница и хранительница любого дома. Только ей подвластно и полотно реальности, и жаркий огонь любого домашнего очага. Если ты потеряла ключи от своего дома, если ты не можешь найти к нему дорогу — значит, в чём-то ты допустила ошибку, так что сама судьба противостоит тебе... Может быть, ты не можешь создать тот дом, который нужен мне. А для меня ключ от твоего дома — потерян. Может быть, нас объединяет всего лишь дорога. Потому что в этой метели я не могу бросить тебя на произвол судьбы".

**

WAITING JUST FOR YOU

They say that it's always darkest right before the dawn

They say that I must be strong just to carry on

But they don't know that I would wait my whole lifetime through

Because of you, my love, that I'd be waiting just for you...

There you stood, amazing shining for the whole world to see

And I knew an angel had been sent to watch over me...

So I'll be waiting, hoping, dreaming, loving you

Because I know, my love, that you do love me too

Ожидающая справедливости

И вновь о надежде шепчет моё сердце,

Ангел снов слетает — потому что я люблю.

Я всё вспоминаю — будет ли как прежде?

Я жду и надеюсь, потому что я люблю.

Тьма нас окружает, но рассвет уж близок,

Лжи боль исчезает — справедливость крепче тьмы!

И вновь о надежде шепчет моё сердце,

Ангел снов слетает — потому что я люблю.

( ноябрь — декабрь 2003)

Песней из третьего альбома начался цикл этих переводов, и третьим же альбомом он закончится. Я предпочитаю оставить это многоточие. Можно сказать только то, что переводы были сделаны в разное время. И — "Зимняя полночь" переведена на музыку другой песни ("Дерево-виселица"). Моё личное впечатление от музыки той песни больше соответствовало этому тексту. Но и та, и другая музыка принадлежит г-ну Блэкмору.

2004-2005 (21 января)

AGAIN SOMEDAY

Now you're gone

We're left to carry on

Though the night seems twice as long

And here within my heart

I don't feel very strong

But we will meet again

Now you're gone

We're left to carry on

In the wind I hear your song

With every passing hour

I'm feeling more alone

But we will meet again

Someday...

Когда-нибудь опять (подстрочник): Теперь ты ушёл, А мы остались жить дальше. И хоть ночь кажется длиннее в два раза, И в душе я не чувствую силы, Но мы ещё встретимся... Теперь ты ушёл, Надо жить дальше, И я в ветре слышу твою песню, И с каждым часом Мне всё более одиноко, Но мы ещё встретимся ...Когда-нибудь... (*подстрочник Натальи Немковой)

Мы встретимся

Ты — ушёл,

А предо мной вся жизнь,

Хоть эта ночь — длинна вдвойне,

В душе уж нету сил,

И тёмен ночи кров,

Но — встретимся ещё...

Ты — ушёл,

А мой лишь начат путь,

Гитару слышу я во сне,

Мне грустно без неё,

Печален ночи вздох,

Но — встретимся с тобой... ещё...

(19:54, 17 августа)

No Second Chance

My diamond's clouded over where it used to

shine like light,

And the day keeps running faster,

Into the arms of night...

The stitches on the tapestry say,

"Everything in time,

Will find it's way home again,"

But I'm tired of crying...

No Second Chances

Don't knock on my door

There won't be any answer

I won't be here no more...

This house we had together

Might still be in its place

But the rest of this is much too hard to face,

There'll be No Second Chance...

Lovely moonlit hours we spent

Walking on the beach,

We'd gaze up at the stars,

I swear they were in our reach...

But time... it went on,

Minutes... they ran too fast.

Like you they were gone...

Into the past....

Вторых шансов не бывает (подстрочник): Мою звезду (мой алмаз), что сияла, как свет, Затянуло тучами. А дни бегут всё быстрее в объятия ночи. Каждый стежок на гобелене мне говорит: "Всему своё время, всё вернётся на круги своя". Но я уже устала плакать. Вторых шансов не бывает (не дано), Не стучи в мою дверь — ответа не будет. Меня здесь больше нет. Тот дом, что принадлежал нам, Будет стоять на своём месте, Но со всем остальным — слишком тяжело смириться, Взглянуть этому в глаза. В те чудные часы под луной, Когда мы гуляли по взморью, Мы смотрели на звёзды — Клянусь, мы могли достать их рукой. Но время шло, минуты — они бежали слишком быстро, Как и ты — они ушли в прошлое. (*подстрочник Натальи Немковой)

Нет второго шанса

Мой тёмный алмаз — он горит в вышине,

Выше всех бед, что дарованы мне.

Звезда соткала свой волшебный покров:

"Ты будешь идти, и отыщешь свой кров".

Дважды судьба

Не даёт один шанс,

В доме, где жили мы,

Пусто теперь.

И, не сердись,

Не услышишь ответ —

Суров тот покой тишины,

Где были счастливы мы.

Прогулки у моря, стихи под луной —

Все это лишь звёзды, что вечно горят.

Но время ушло, мне остался покой,

Подобным тебе, уходя, говорят:

Дважды судьба

Не даёт один шанс,

В доме, где жили мы,

Пусто теперь.

И, не сердись,

Не услышишь ответ —

Суров тот покой тишины,

Где были счастливы мы.

Что такое перевод и, тем более, перевод песни? И — почему ты берёшься переводить именно этого автора? Когда, в какой момент возникает связующее звено между — совершенно чужим языком, чужими мыслями, чужой жизнью, другой личностью — и тобой, переводчиком? Наверное, сам этот момент и можно назвать тайной. В переводах Шелли — слышится голос Бальмонта, в переводе Бёрнса — Маршака. Это неизбежно. Это не лучше — и не хуже. Просто — так есть. И если мне послышалось, что песню "No second chance" следует сделать немного жёстче, менее женской, и вообще, непонятно, от чьего лица — мужчины или женщины (в соответствии с музыкой, более роковой, чем большинство мягких, средневековых мелодии "Blackmore`s Night" ) — я вольна это сделать. Таков мой взгляд на эти стихи, на эту музыку. Мой образ этой песни — вряд ли девушка, вышивающая гобелен. Слушая музыку, я видела пустой, брошенный дом, открытую настежь дверь, и дорогу... Мой герой (героиня) — не ждёт возвращения за закрытой дверью. Если решено — значит нет пути обратно, "нет второго шанса". Пусть и дома больше нет — есть дорога, и закат, и — твой байк. И твоё духовное одиночество. Навсегда.

22 июня 2006

СТИЛИЗАЦИИ

Завершилась работа над переводами — и настало время все осмыслить. Очарование музыки и мой собственный душевный настрой того времени — все это стало чьей-то таинственной сетью. Я искренне, всей душой отдалась этой работе: легко столкнула ладью в море, навстречу приключениям, и мой парус сразу же наполнили волшебные ветры собственных мечтаний.

И много было радостных, добрых минут, и много горьких и даже трагических, пока я путешествовала по этому то бурному, то прекрасно-спокойному морю. Над моей головой в небе всегда горела Звезда, я чувствовала ее взгляд даже сквозь тучи. Но лишь изредка решалась на нее взглянуть... Тогда разные образы виделись мне в ее лучах. Иногда это был довольно странный лик Короля, слившийся в моей памяти воедино из двух теней: словно бы под обликом одного скрывалась душа другого, который плакал обо мне, и всегда следил "за каждым днем моим" из-за неведомых границ смерти.

Да именно о Смерти и Любви (или Жизни) думалось прежде всего. Сначала с неприятием этой странной и вечной подруги Жизни. И слава, и богатство, и, наоборот, бедность и безвестность, и радость рождения новой жизни, и любовь, и все те страдания, телесные и духовные, что достаются человеку — все, все в итоге стоит у одной черты. То было моё путешествие в прошлое, в царство Аида. Я вынесла оттуда новые песни, и скорбные, и радостные, потому что, конечно, есть светлый Элизиум среди полей Блаженных.

Однако нельзя говорить, что все безрадостно вокруг, в обыденной жизни. Глядеть на тихую спокойную воду вечерней реки, вдыхать ее запах — это счастье. Впитывать в себя последние солнечные лучи, зная, что завтра будет снова день. Но и ночь — она тоже прекрасна. Ведь День занимается ради того, чтобы пришла утишающая все страсти, мягкая Ночь. Рука об руку с ними идут две сестры — Заряница и Вечерница, тихо улыбаясь миру.

Такие мысли приходили мне в голову потом, когда я читала свой "Сборник". Но переводчику нужно придерживаться как можно точнее мыслей и чувств автора. А то, что приведено здесь, это иная, моя трактовка данной музыки. Что, вобщем-то, полностью в духе Средневековой музыкальной среды трубадуров, ведь там зачастую на популярную музыку писалось несколько стихотворных вариантов.

СТИЛИЗАЦИИ НА МУЗЫКУ

"BLACKMORE`S NIGHT"

Замки и Сны

"Жене"

Одиночество души

Любовно и строго храня,

Ты расстаться не спеши

С суровой яркостью Дня.

Нежно плачет мгла,

Дождик слезы льет,

О, как Ночь темна!

Лишь Замки и Сны окружают тебя —

Их рушит сиянье Дня.

Пусть порой обманчив Свет,

И манит спокойствием Ночь.

В снах волшебных жизни нет —

Они иссушают кровь.

Нежно плачет мгла,

Дождик слезы льет,

О, как Ночь темна!

Лишь Замки и Сны окружают тебя —

Их рушит сиянье Дня.

В мире много есть обид:

Зависть, сомненья и ложь,

Но если в снах все время жить —

Своей Судьбы не найдешь.

Повзрослеть пора,

Целой жизнь принять,

И пусть все — игра,

Верь только в то, что пестрый наш мир

Создан был в час Добра.

Предрассветная звезда

Ночью, в час когда кошмары

Затмевают ум тоской,

Ветер сказку мне поведал,

Пролетая надо мной:

"Там далеко, за морями,

За зеленою грядой,

Каждый вечер входит Солнце

В яркий терем золотой.

Ночь укроет плотно землю,

Страхом дышит — лишь пока

На груди у Солнца дремлет

Предрассветная звезда!

Раньше Солнца мрак рассеет

Предрассветная звезда!

И устало восседает

Он на пире рядом с той,

Кто зовется им любовно

Предрассветною Звездой.

Медно-звонкие запястья

На руках ее горят,

И надежды дарит счастье

Всем, кто видит, нежный взгляд.

Ночь укроет плотно землю

Страхом дышит — лишь пока

На груди у Солнца дремлет

Предрассветная Звезда!

Раньше Солнца мрак рассеет

Предрассветная Звезда!"

Так уснула я спокойно,

Убаюкана мечтой —

Хорошо бы мне проснуться

В небе, ясною звездой!

Ночь укроет плотно землю,

Страхом дышит — лишь пока

На груди у Солнца дремлет

Предрассветная Звезда!

Прежде Солнца путь осветит

Предрассветная Звезда!

В Славянской мифологии Денница — сестра Солнца. Она предстает в образе полуденной звезды, предвещает восход Солнца и исчезает утром в его лучах. Денница — возлюбленная Месяца. Солнце ревнует ее к нему и не любит, когда они встречаются, так как Денница ярко светит ночью, помогая Месяцу освещать Землю.

Романтизм

В дождливый день

Лондон оденет свет и тень,

Капли дождя шуршат, люди домой спешат.

Растет листва,

Превозмогая силу Зла,

В этом — всему закон, мир есть Любовь и Сон.

Желтофиолий легкая грусть! —

Байрон гулял здесь и Китс,

Если бы взять акварелей суть,

И птицей умчаться ввысь!

Вдоль мостовых

Древних, как сон стихов моих,

Мчится веселый рой — капель дождя прибой.

Вон то окно —

Не для меня, но все равно

Пусть в нем зажжется свет, чьей-то любви привет.

Желтофиолий легкая грусть —

Байрон гулял здесь и Китс.

Если бы взять акварелей суть

И птицей умчаться ввысь!

Зеленые Рукава

(вариант слов)

Увы, прощай моя любовь!

Покинул ты меня.

Любила я тебя давно,

Не бросила б тебя.

В твоих зеленых рукавах

Ключ счастья моего,

Останься сердца золотом,

И радостью его !

Всегда охотно ты служил

Желаниям моим,

Пускай для мига одного,

Когда бывал любим.

И счастье, и мечты любви

Прошли, их больше нет,

Один, один ты мне теперь

Милей чем белый свет!

Подарков много мне дарил,

И жарче был огня —

Так отчего, скажи, теперь

Покинул ты меня?

В твоих зеленых рукавах

Ключ счастья моего,

Останься сердца золотом

И радостью его!

Лесной родник.

( на музыку Ричарда Блэкмора "Зал Менестрелей" )

Там в лесу течет Родник —

Я к корням его приник,

Заглянул в безбрежность вод:

Изменился Мира ход.

Тот Родник он чище слез,

Ярче пламени и грез!

Тот Родник он и во сне

Не дает покоя мне...

Оттого и грустно так,

Что мне ведом каждый Знак,

Тот Родник — в душе теперь,

Словно отпертая дверь.

Тот Родник он чище слез,

Ярче пламени и грез!

Тот Родник он и во сне

Не дает покоя мне...

И стоял я оглушен

Звоном облетавших крон:

Голос их напел слова,

Закружилась голова.

Тот Родник он чище слез,

Ярче пламени и грез!

Тот Родник он и во сне

Не дает покоя мне.

Август

Серебрится река, в предзакатную даль

Убегают, струясь, ее волны.

Серым шелком горит, холодит и бодрит —

Завершается все, что мы помним.

Август — месяц легенд,

Август — звезды так ярки!

Скоро листья оденутся пурпуром грез,

Скоро станут прохладными ночи,

На траву сединой скоро ляжет мороз,

И дни станут намного короче.

Август — месяц легенд,

Август — звезды так ярки!

Еще дарит теплом вечерами земля,

Еще солнце согреет ладони,

Но все ближе зимы очарованной сны —

Мы теплом очагов их прогоним!

Август — месяц легенд,

Август — Звезды так близко!

Пустыня

( I remember you )

Там в песках следы твои

Затянуло дымкой лет.

Караван идет вперед,

Солнце смотрит вам во след...

Ах! Всюду лишь пустыня,

Плавит жаром веки — дай воды испить.

Ах! Сил уж больше нету,

Мысли миражами застилают путь, застилают путь...

Крест и меч твоя судьба,

Мне же с прялкою сидеть!

Манит призрачный Восток,

Жаркий, словно солнца медь.

Ах! Всюду лишь пустыня, плавит жаром веки —

Дай воды испить!

Ах! Сил уж больше нету, мысли миражами

Застилают путь, застилают путь...

Над Провансом тишина,

В облаках луна скользит.

Пусть красавица небес

Жаркий панцирь остудит.

Ах!, верю, что вернешься, верю что вернешься

Ты ко мне домой.

Ах!, верю, что вернешься, верю что вернешься

На волне морской, на волне морской...

ПАРОДИИ

КОММЕНТАРИИ (Дополнительные и последние!)

"Тень Седой Луны"

(Ночной кошмар)

"Видимо, она стала ведьмой. Хотя черт ее знает!"

*В оригинале называется, какие именно юбки обвивали ее колени — бархатные (или вельветовые). Правда, шелестеть они не могут, но это все мелочи жизни, как говорил один хороший человек. Как говорит другой хороший человек (любой физик), шелестеть не может лишь то, что не имеет трения. Так что КОЕ-ЧТО могло бы издавать шелест.

*В оригинале говорится об огоньках, сопровождающих ее беготню по лесу, а так же о неизвестных блуждающих душах. По Проппу, не иначе, как скоро к Бабе-Яге попадет... Или уж сама ею станет, если у них там нехватка кадров среди женского персонала. PS от Бегемота: Вам никогда не доводилось наблюдать, как ведут себя олени, обожравшиеся мухоморов? Точно так же!!!

"Авалон"

(сказка )

"Конечно, в Авалон они вернулись. Иначе какая же это сказка?"

*Это волшебный остров, упоминающийся в Ирландских сагах. Виден в хорошую погоду с берегов Ирландии. (Как правило, после четвертой кружки эля.)

*В оригинале упомянуто новогоднее, Рождественское дерево. То есть Он был для Нее кем-то вроде Деда Мороза (По-ихнему Санта-Клауса). Добрый старик! Хороший подарок, только вот что-то ассоциируется у меня с золотыми птицами — в отличие от синих...

*Они следили за полетом светлячков, судя по всему, стоя на стене замка или башни.

( — Скажите, а что это за огоньки внизу?

— Э-э, вероятно, наш замок штурмуют...)

"В Сумерках под Луной"

(застольная песнь)

*В оригинале "Под Фиолетовой Луной"

"Короче, господа, большая пьянка! И погружение в мир прошлого. Вот и все, что можно сказать, не ищите лишний смысл! И все-таки в конце веселья кто-то совершенно мистический пришел вместе с ними оторваться..."

"Цыгане Моря"

(роман-готик в сокращенном варианте)

"Печальная, поучительная история для будущих и бывших благодетелей, а так же для слишком вольных молодых девиц. С трагическим концом и множеством многоточий..."

"Судьба Катарины Ховард"

(сентиментальное письмо)

"Душещипательная песня о мужских проблемах, совершенно непонятных молоденькой и глупенькой женщине. И проблемы эти причиняют ей одни страдания! (Видимо, авторство все-таки не Кэнди Найт)"

"Дух Моря"

(романтическая баллада)

"Баллада о том, как веселые молодые парни (моряки) становятся не менее веселыми тритонами — были в ранешние времена такие мужья у морских дев (мы их называем русалками, тех, кто с рыбьими хвостами)"

"Возвращение героев домой"

(патриотическая ода)

"Цветами и лентами обычно украшают лошадей или ослов", но не капитанов! ( высказывание Ника, а так же см. "Золотой осел" Аппулея.)

"Ярмарка Ренессанса"

(примерно то же самое, по смыслу и содержанию, что книга Р.Дж.Толкиена "Туда и Обратно")

Одно из значений слова "ярмарка"(просторечное) — базар.

Впрочем, по этой теме уже проехались в мультике о семье Симпсонов, в одной из серий, когда дом сего семейства заняли двое бродяг с Ярмарки. У одного из них были характерные усики г-на Блэкмора. А что они там на Ярмарке делали? Все очень просто — они там жили!

"Замки и Сны"

(песня женщины)

"Ах, несчастная! Обломалась твоя свадьба! Осталось только (на всю оставшуюся жизнь!) показать всем остальным подлым негодяям мужчинам Большой Фак!(искуственный) И ведь подумай о том, что до конца времен!... Ангелы, говорят, бесплотны."

"Этой ночью — останься со мной."

(просьба женщины)

*Дословный перевод первой строчки — "будь моим сегодня ночью"

"Сцена ревности из жизни капризной, взрослой девочки. С элементами истерии."

"Предрассветная звезда"

("охотничья" альба)

"Не хватай звезд с неба!" — примерно так звучит один из русских афоризмов.

"Волшебный мир"

(повесть о светлом чувстве любви)

Был и такой вариант перевода, чтобы стены сего полуразвалившегося строения (замка) увить "диким огурцом" (авторство трактовки — Константин Скрипалев)

*Не знаю, можно ли назвать трагедию — поэмой? У Шекспира вроде бы сказано, что это трагедия. Хотя... Может быть... Кто их, этих англичан, разберет! — они так все сокращают!

"Играй, Менестрель, играй!"

(ужасы чистой воды)

Был такой один... Говорят, в каком-то немецком городе подудел-подудел во флейту — и сначала всех крыс за собой на дно морское увел. Ну а потом, когда уж ему что-то не так в том городе показалось (может, заплатили за работу мало?) — и всех детей вслед за крысами отправил, под свою дуделку.

Тоже — правдивая история.

"Тогда и теперь"

(вопль женщины!)

"Наверное, очень легко сказать теперь: "Ну и фиг с тобой!", если все, чего хотелось, уже достигнуто. Не то что тогда..."

Ветер в ивах

(неизвестная библейская притча, написанная вольными стихами (в духе Арамиса, перелагавшего "Юдифь"))

Однажды я шла по дороге весной

И трое на ней повстречались со мной,

Один — очень странный, девица — второй,

А третий был мальчик, кажись голубой.

Припев:

И птицы нам пели в зеленых ветвях,

И мы позабыли про стыд и про страх!

Меня угостили хорошим вином,

А что было дальше — узнаешь потом!

Я их расспросила в коротких словах,

Кого они ищут здесь в этих местах?

"Мы ищем того, кто б на нас был похож,

Садись с нами рядом, ты нам подойдешь!"

Припев:

Я села на землю, все было в цветах,

Боясь не заметил бы кто нас в кустах.

Они рассказали о благе и зле,

Про Бога -на небе, Себя — на земле.

"Идем мы далеко, зеленой тропой,

Мерцает в окошке нам свет — голубой.

Идем мы по суше, идем по воде,

И всем говорим — вы свободны везде!"

Припев:

И мы на тропе распластались лесной,

И всласть порезвились мы тою весной!

С одним очень странным, девицей — второй,

А третий был мальчик — и впрямь голубой!

Припев:

А что было дальше — я вам не скажу...

Золото дураков

Сегодня Шут веселит Короля,

Туда и сюда снуя,

Но если честно сказать, друзья,

Шуту Король — не указ...

И если Шут повалился в грязь

Напившийся зельно-пьян,

Король ему руки не подаст,

Боясь испачкать кафтан.

Кривляйся и пой, дурак, нас весели!

А нет — так лежи в пыли!

Золото носит Король и шелк,

А Шут — дурацкий колпак.

И сесть с господами за общий стол

Нельзя дураку просто так!

Но жить Королем — не легче ничуть,

Того и гляди тебе

Подарят в перчатках горькую ртуть,

Отраву найдешь в еде.

Кичись и хвастайся, нас весели!

А нет — так лежи в пыли!

Мрачный Король — одинок всегда,

Веселый Король — это бред,

Золото правит миром теперь,

Уздою стянув хребет.

Золото — всюду, и Шут и Король

Под этой тяжелой ношей,

Попробуй расправь свои плечи, Герой!,

И выйдет вдвойне дороже.

Кривляйся и пой, дурак, нас весели!

А нет — так лежи в пыли!

Кичись и хвастайся, нас весели!

А нет — валяйся в пыли!

Коронование Короля

Вельможи на лужку резвятся и смеются,

Молочная страна — крутые берега.

В фарфоровом мирке, на дне тарелки-блюдца

Пастушкою простой придумана страна

Идут вельможи чинно в ряд,

Пестреет всё бантами,

И ожидают одного — прихода Короля.

В фарфоровом, скупом мирке,

С картонными стенами

Все ожидают одного — прихода Короля!

А вот он и Король среди толпы овечек,

На нём колпак большой, и мантия до пят.

Резвится на лужку — заняться больше нечем!,

С пастушкою простой ласкающей ягнят.

Идут вельможи чинно в ряд,

Пестреет всё бантами,

И ожидают одного — прихода Короля.

В фарфоровом, скупом мирке,

С картонными стенами

Все ожидают одного — прихода Короля!

Ах, розовый наш мир и сладок и прекрасен,

Идите все сюда, спешите к нам скорей!

Забудьте про дела — он ярок, он атласен,

И добрый наш Король вас встретит как детей.

Идут вельможи чинно в ряд,

Пестреет всё бантами,

И ожидают одного — прихода Короля.

В фарфоровом, скупом мирке,

С картонными стенами

Все ожидают одного — прихода Короля!

(28.01.05)

На самом деле Кэнди Найт — вряд ли Королева или странствующая принцесса загадочных Ocean Gypsy, некоторые её тексты пусты, и являют собой образчик американского мещанства, американской штампованности мозгов — и бесконечной борьбы с этим внутри себя и перед всеми. Из альбома в альбом, из текста в текст, за пышностью, мутностью фраз, прослеживается глубокий внутренний конфликт, который она, таким вот образом, для себя решает. И в этом она честна, за это ей спасибо. Когда в выражении чувств в её текстах слышится искренность, тогда они достойны внимания. Когда из них уходят штампы Голливуда, тогда становится ясно, что её внутренний мир — это постоянная депрессия. Это уход в себя всё глубже и глубже: в поисках ли таинственных знаний или любви... Это мечта обрести внутреннюю свободу. Временами возникающая тоска любого мещанина. Ocean Gypsy — недостижимый идеал такой свободы.

Так что за внешне успешной, сияющей американской улыбкой кроется глубокий внутренний конфликт, который, в силу воспитания, всегда тщательно скрывается (а как же образ супер-героя, или супер-леди! Нельзя показаться слабым — иначе тебя сожрут! Ведь непременно сожрут — разве ты не понимаешь?!). И в силу прямолинейности мышления, в силу с детства воспитанного стремления к благополучности — такой, какой видит её общество, уже нет возможности потом быть свободной в своих решениях. Неправильной и непрозрачной (как Цинциннат*), но свободной. Однако же подобная свобода грозит казнью! Вот и весь ответ — и, в сущности, весь конфликт тоже. "Далеко от границ разума, Ещё дальше от здравого ума, Она бьётся со своими тенями и демонами..."*. Это строки из песни "Мельница", одного из последних альбомов группы.

*Героиня книг Фрэнка Баума о волшебной стране Оз, Дороти, однажды оказывается в Фарфоровой Стране, с хорошенькими (и очень хрупкими) пастушками и пастушками, с маленькими фермами и замками. Но, как понимает потом Дороти, вся эта страна — ни что иное, как старинное фарфоровое блюдо, т.е. что-то очень неглубокое, мелкое, хоть и, на первый взгляд, красивое.

*Цинциннат — герой романа Владимира Набокова "Приглашение на казнь".

*"Хрустальная Шкатулка" — стихотворение английского поэта Вильяма Блэйка.

*Подстрочник взят с русскоязычного сайта поклонников этой группы и творчества Кэнди, News, blacktroll.narod.ru

P.S. Заглавие пухлой папки на столе автора : "Блекмор с Найт: Почему Блекмор до сих пор не утопил Найт, как Герасим Му-Му?" (переводы и комментарии) (с) Vladimir Vnukoff