"Подменыши"

— Я руковожу гоночным треком, — сказал он так, будто это все объясняло. Крис кивнул, припоминая.

— И тебе принадлежат "Эрроуз", — добавил он, улыбаясь. — А я ведь даже болел за них на прошлом чемпионате. Как же я сразу не вспомнил имя? Мне ведь оно казалось знакомым.

— Я не слишком люблю публичность, — пожал плечами Сайлас, однако все равно почувствовал себя польщенным. — Мне больше нравится самому участвовать в гонках, но это строжайше запрещено. Матерью, разумеется. Я позволял себе участвовать в тестах и просто гоняться самому или на пару с Джерри...

— Он — хороший друг, раз покрывал тебя, — улыбнулся Крис, и Сайлас посмотрел на него с несказанным удивлением.

— Покрывал? Джерри? Он добропорядочный гражданин. Естественно, он все докладывал матери, но та смотрела на это сквозь пальцы.

Он ожидал какой-либо реакции на свои слова, но Крис не произнес ни слова, и это молчание почему-то заставило почувствовать себя неловко. Будто его уличили в чем-то постыдном, неправильном...

— А ты считаешь, что он должен был промолчать? — отчего-то разозлившись, осведомился он. Крис задумчиво потер переносицу.

— Ну... Он ведь знал, что тебе могли запретить и это... Я понимаю, каждый обязан докладывать о нарушениях, это долг и право гражданина, но... А ты бы что сделал на его месте?

— Я — не на его, — огрызнулся Сайлас. Его начал беспокоить этот разговор, скользящий по едва ощутимой границе, за которой начинались те самые неудобные вопросы. — Что у вас за манера с отцом — в душу лезть? Вы — медики, так и занимайтесь телом. А все остальное — не ваша забота.

— Ну, прости, — легко согласился Крис и, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, оставив на одеяле примятый след. — Отдыхай, Сай. Доброй ночи.

Едва за ним закрылась дверь, как Сайлас от души врезал кулаком по кровати, вымещая на ней нахлынувшее раздражение. Ему было муторно. В душе копошилась странная болезненная злость — не то на профессора, заронившего сомнения, не то на Криса, зачем-то принявшегося рыться в его жизни, не то на себя, за то, что ни за что обидел парня.

"А он ведь слушал... — внезапно пришло в голову, и от этой мысли сделалось еще паршивее. — Ему было интересно. Раньше моими делами интересовалась только Дора. А я взял и нахамил".

Сайлас выключил экран и вытянулся на кровати, надеясь, что сможет уснуть, но сна не было ни в одном глазу. Вдобавок, действительно разнылась нога. Сайлас ворочался, пытаясь устроить ее поудобнее, но ничего не помогало — даже усилия кровати, пытавшейся подстроиться под его вертлявость. Не выдержав, он выругался и сел, отпихнув от себя одеяло. Ему предстояла непростая задача. Сайлас смерил взглядом расстояние до каталки и тяжело вздохнул. Выбора не было.

— Не спится? — поинтересовался он, приоткрыв дверь комнаты Криса. Тот вздрогнул от неожиданности и неловко попытался запихнуть за спину какие-то листы бумаги. — Я хотел сказать, что был... Что это?

Крис мучительно покраснел, и это донельзя не понравилось Сайласу. Он тронул пульт управления, направляя коляску вперед, и парень попятился, вызвав еще больше подозрений.

— Ты зачем встал? — неубедительно возмутился он, избегая смотреть Сайласу в глаза. — Ногу не бережешь совсем!

— Это ведь те заметки, которые при мне набрасывал твой отец, — не отвечая на его вопросы, произнес Сайлас, узнавший листы, исписанные характерным размашистым почерком. В груди гулко трепыхнулось сердце, захлестнутое адреналином, виски заломило от неожиданного понимания. Виноватый, смущенный вид Криса только еще больше укреплял в страшной, немыслимой догадке. Горло перехватило от ужаса.

— Ты знаешь... — с трудом прошептал Сайлас помертвелыми губами. — Ты все знаешь... Господи...

Часть шестая

В горле наглухо застрял тошнотворный ком, мешавший говорить, и Сайлас лишь беспомощно глотал ртом воздух. Страх — нет, удушающая паника — не давала ни вздохнуть, ни отвести взгляд, прикованный к лицу Криса, на котором попеременно отражались вина, смущение и стыд. И почему-то последнее ударило больнее всего.

— Кто тебя просил лезть не в свое дело? — буквально прошипел Сайлас, едва не сходя с ума от ужаса. Побелевшими от напряжения пальцами, он впился в подлокотники каталки, почти не соображая, что делает, и чуткие сенсоры не выдержали, раскрошившись под его нажимом. Электромотор, взвыв, дернул коляску назад, и Сайлас, потеряв равновесие, тяжело рухнул на пол, сильно приложившись коленом. Боль прошила ногу насквозь, на глаза навернулись непрошеные слезы, и Сайлас, представив себе, как выглядит со стороны, разозлился еще больше.

— Что вы... — процедил он сквозь зубы и резко оттолкнул протянутую ему руку. — Что вы вечно лезете не в свое дело? Какого черта? Мама, Джерри, проф... И ты такой же. Что, доволен? Доволен?

Щеку обожгло хлесткой болью, на мгновение даже заглушившей боль в ноге, голова дернулась по инерции, проследив траекторию удара, и Сайлас беспомощно заморгал, приходя в себя. Он растерянно глянул на склонившегося к нему Криса и безропотно позволил поднять себя с пола и усадить на кровать. Крис молча опустился на колени и осторожно тронул пальцами пострадавшую ногу. Сайлас зашипел от боли, но ногу не отдернул, хотя сейчас ему больше всего на свете хотелось, как в детстве, спрятаться под одеяло. Тогда это помогало на время решить любые проблемы, теперь же казалось глупым и нелепым.

— Потерпи секунду, сейчас будет легче, — сказал Крис и несильно нажал какую-то точку около колена. Сайлас заорал, едва не взвившись над кроватью, и, с трудом переведя дыхание, витиевато сообщил, что думает по поводу этого самого "легче". Крис улыбнулся.

— А сейчас?

Сайлас прислушался к себе и с удивлением отметил, что боль постепенно утихает, становясь вполне терпимой. Как такое могло быть?

— Старая методика, — усмехнулся в ответ на невысказанный вопрос Крис и поднялся на ноги. — Отец изучал в свое время медицину Китая и научил меня некоторым фокусам. Сейчас, подожди, я найду ключ и поедем.

— Куда? — оторопел все еще не пришедший в себя Сайлас. Нога его уже почти не беспокоила, зато обстоятельства падения настойчиво напомнили о себе. Снова затрясло.

— В клинику, конечно, — неразборчиво отозвался Крис, роясь в куче всякого хлама на полках стеллажа. Под изумленным взглядом Сайласа он, чертыхаясь, обвалил на пол несколько книг, не глядя, пихнул их на другую полку, смел рукавом какую-то подставку и, издав торжествующий вопль, выудил на свет божий ключ-карту. — Ну вот! Готов?

— Да к чему?! — взорвался Сайлас, ошеломленный всей этой суетой. — В какую клинику? Ты что... — он обмер от ужаса. — Ты звонил в Департамент?

— Зачем? — в свою очередь не понял Крис. — Да у нас же есть аппарат. Пусть не самый новый, но проекцию сделать сможет. Надо же понять, нет ли новой трещины.

Он внезапно нахмурился, наконец, осознав, о чем говорил Сайлас. Тот, почти не дыша, ожидал ответа, даже не сомневаясь в том, каким он будет. Понятно, что Крис не станет покрывать его секрет — разве что ради отца. А вдруг он не знает о подлоге? А вдруг он уже позвонил в Службу контроля? Стоило взглянуть на ситуацию трезво — сам бы он позвонил немедленно.

— Ты ничего не понял, — медленно произнес Крис, глядя куда-то в сторону. — Я с самого начала знал про тебя. С того момента, как отец попросил забрать тебя из больницы. Он... рассказал мне. Прости, пожалуйста.

— Знал? — переспросил окончательно деморализованный Сайлас. — Но...

Он замолчал, не зная, что сказать дальше. Почему-то вдруг стало очень пусто и все равно, будто ничего больше не имело смысла. Сайлас закрыл лицо руками и глухо застонал, пытаясь справиться с накатившим отчаянием.

— Я для вас, что — подопытный образец? — ядовито процедил он, не глядя на замершего Криса. — Дополнение к этой... статистике. Ты меня тоже изучал?

— А похоже?

Вопрос застал врасплох. Сайлас поднял голову, внимательно посмотрел на закусившего губу Криса, как будто пытаясь прочитать ответ на его лице. Получалось плохо.

— Не знаю... Да. Нет. Не знаю. Скажешь?

Крис испустил тяжелый вздох, взъерошил волосы растерянным нервным жестом и присел рядом.

— Давай так, — предложил он и осторожно, едва ощутимо, коснулся запястья Сайласа. — Сейчас мы едем в клинику, делаем проекции, убеждаемся, что с ногой все в порядке, а потом я отвечу на все твои вопросы. Хорошо?

Чужие пальцы мягко проскользили по коже, оставив на ней теплый невидимый след. Сайлас поежился от прикосновения, и Крис, истолковав это по-своему, тут же убрал руку. Захотелось потянуться за ней, вернуть сбежавшее тепло, но Сайлас усилием воли остановил себя.

Глупый порыв. Сайлас стиснул зубы, унимая всколыхнувшуюся внутри бурю, и кивнул, не решаясь произнести ни слова. Крис порывисто поднялся, словно он и сам чувствовал себя неловко, подкатил коляску поближе и, обхватив Сайласа за спину, помог перебраться на сидение. Ногу снова прошила боль, заставив поморщиться.

— Поосторожнее! — ворчливо пробурчал он, пытаясь устроиться поудобнее. — А то я сломаю и вторую ногу.

— Ужасно, — едва слышно фыркнул Крис. — Мне придется возиться с тобой в два раза дольше? А у тебя есть еще одна машина?

Почему-то это заставило Сайласа рассмеяться.

— У меня их целый автопарк, — поделился он. — Формально, они, конечно, принадлежат концерну, но... Крис... Скажи мне только одну вещь. Ты со мной возишься только потому, что отец велел?

Ответа он ждал, практически затаив дыхание.

— Отец действительно попросил присмотреть за тобой, — медленно произнес Крис, и внутри все оборвалось. — Но сам бы я хотел стать тебе другом. Если позволишь.

— А моя... — Сайлас запнулся на неприятном слове, — коррекция? Что она значит?

Лицо Криса омрачилось.

— Знаешь, я бы предпочел, чтобы ее не было, — с затаенной злостью произнес он, вызвав внутри Сайласа новую болезненную судорогу. — Вообще. Нет, не так, как ты подумал. Именно самой коррекции. Не гена. Потому что, если теория отца верна, то в тебе сидит замедленная бомба.

— Если бы не коррекция, то я бы испытывал влечение к мужчинам, — Сайласа даже передернуло от этой мысли. Крис легкомысленно пожал плечами.

— Зато ты бы был самим собой, — сказал он и тронул пульт управления. — Ну что? Поехали?

Сайласу не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться, загнав странную фразу Криса в самый дальний уголок памяти. Больная нога и пережитый шок сейчас волновали его куда сильнее.

— Ну вот, — успокоил его Крис, разглядывая результат сканирования. — Все в порядке, просто ушиб. Никакого смещения, никаких новых трещин. Но больше так не делай, пожалуйста.

— Не придется, если ты не будешь мне врать, — поморщившись от начавшей возвращаться боли, ответил Сайлас. Крис, заметив это, отправился к охлаждающему шкафу.

— Не буду, — пообещал он и быстро набрал на пульте управления несколько кодовых комбинаций. В недрах шкафа что-то загудело, а затем в приемный лоток легли две ампулы. Крис подхватил лежавший рядом инъектор и со всем снаряжением вернулся к Сайласу.

— Не буду, — снова повторил он, заряжая первую ампулу. — Я и не хотел, но... Я знал, что тебе это не понравится, поэтому и молчал. Но, Сай, в этом нет ничего страшного. Я никому не скажу, обещаю. Я умею хранить секреты.

— Такие, как иностранная статистика, собранная для твоего отца? — криво усмехнулся Сайлас, чувствуя, как обнаженной кожи бедра коснулся кончик инъектора, из которого сперва потекла обеззараживающая жидкость, омывшая место укола, а затем высунулась игла, впрыснувшая лекарство. Крис тут же сменил ампулу.

— И это тоже, — согласился он. — Вообще, я рад, что все прояснилось. Теперь мы можем говорить откровеннее. Если ты не против.

— Мне кажется, — медленно, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям, отозвался Сайлас, — мне кажется, я не против. У меня скопилась просто куча вопросов.

— Боюсь, моих знаний не хватит, чтобы заставить утихнуть твое любопытство, — пошутил Крис, и Сайлас даже нашел в себе силы улыбнуться в ответ. — Но я постараюсь. Так, на этом все. Завтра будешь как новенький. Поехали домой. Пора уже ложиться спать, а?

Сон снился странный. То ли сказались пережитые волнения, а может просто снова разболелась нога, но Сайлас не провалился, как обычно, в беспробудную черноту, а почему-то обнаружил себя в родительском доме. Ему снился обычный семейный ужин, но в этот раз ему вдруг сделалось необыкновенно тревожно. Он нервничал, даже расплескал сок на белоснежную скатерть, за что заработал осуждающий взгляд матери, и стал дергаться еще сильнее. Он никак не мог сосредоточиться и вспомнить, как правильно пользоваться столовыми приборами, кажется, взял нож не в ту руку и тут же услышал осуждающий вздох. Пальцы сами собой сжались на тонкой полоске стали, словно это могло вернуть ему утраченное хладнокровие. Ничего не помогало. На лбу от напряжения выступила испарина, и Сайлас машинально отер пот тыльной стороной ладони.

— Сайлас Бенжамин Смит, — голос матери дрожал от еле сдерживаемого раздражения. — Где твои манеры? Тебя воспитывали в приличной семье, будь любезен не позорить свою фамилию. Если человек не в состоянии есть, как положено, чего он вообще может достичь в жизни? Ты меня слышишь?

Сайлас кивнул, крепче стиснул ни в чем не повинную вилку, чувствуя, как в ладонь впивается стальное ребро, и... проснулся.

За окном еще было темно. Сайлас тяжело вздохнул, неловко перевернулся на бок, чувствуя, как тут же ожил механизм кровати, заново распределяя его вес по своей поверхности, и снова закрыл глаза. Спать уже не хотелось. В голову лезли странные, тревожные мысли, и от них никак не удавалось отмахнуться.

Что если он все это время жил не своей жизнью?

Что если его тяга к риску — результат искусственного вмешательства в тончайшие настройки организма, которые человечество думает, что научилось понимать?

Что если Ридлер ошибался? Если он неправильно сформулировал понятия нормы и отклонения, а так же перечень критериев, по которым их определяли?

Неужели это возможно? А если и так, то что?

Сайлас застонал и схватился за голову. Утешало только одно — если это действительно правда, то он сможет взять свою слабость под контроль. Он больше не будет участвовать в гонках, не будет рисковать на дороге, даже бросит ежегодные вылазки на скалы. Отныне он будет избегать любого риска, любой опасности. При мысли об этом ему сделалось совсем тошно.

"Мать будет просто счастлива, — с отвращением подумал он. — Наконец-то я стану почти идеальным сыном для нее. Останется только занять свое место в совете директоров и послушно голосовать, как она скажет. Тоска...".

Его мысли были безжалостно прерваны сигналом телефона. Сайлас приглушенно выругался и не глядя зашарил рукой по прикроватному столику.

— Кому я понадобился в такую рань? — пробормотал он, открывая пришедшее сообщение. Имя адресата заставило скривиться от досады. — Вот же черт...

В трех коротких фразах мать безапелляционно требовала встречи, даже не удосужившись поинтересоваться ни его самочувствием, ни состоянием Доры. Сайлас испустил тяжелый вздох. Откровенно говоря, стоило удивляться, почему мать не объявилась раньше, сразу же после его звонка. Видимо, ее и вправду подкосило, что правда всплыла наружу. О чем она хочет поговорить? Вряд ли это будет что-то приятное. Сайлас повернулся на спину и закинул руки за голову. Что ж, сон, как говорится, оказался в руку.