После Пламени. Пламя раздора

— Мы ударим первыми.

Глава 2

В огне

1

Я не сомневался в тебе, Властелин. А теперь и другие убедились. Ральтагис потом подошла, быстро и незаметно пожала мне руку. То ли благодарила за то, что не позволил соратникам уйти из Ангбанда, то ли за твое возвращение к нашей Теме. Хотя во втором случае меня благодарить не за что: тут всего-то и требовалось, что подождать.

Спасибо Финголфину: у тебя нет времени для сожалений о своем нолдо. Ты будешь слишком занят в ближайшие месяцы. Сначала войной, потом обустройством очищенных от нолдор земель.

Противник у нас, конечно, не слишком сильный, но вполне годится, чтобы проверить армию в деле. Это гораздо полезнее, чем проводить маневры.

Забавно: стычку номер двести семнадцать нолдор назвали Славной Битвой. И всерьез гордятся ею. Орки-отступники, которых сперва я изгнал из Ангбанда, потом чудом не сжег огонь Тангородрима и наконец опалил до полусмерти свет небесной ладьи, по мнению квенди, — серьезные враги? Ну-ну.

У войны, что начнется через три стражи, название вряд ли появится. У нас она, конечно, получит номер, в соответствии с заведенным порядком. А вот на той стороне... Там просто некому будет ее назвать.

2

Зря я думал, что Восставший разучился творить. Вот же — стоило увезти его из Ангбанда, и все получилось! Созданные им ледяной лес и горы вокруг моего города великолепны. Даже я не сделал бы лучше!

Но стоило вернуться, как Вала тут же помрачнел, замкнулся и поспешил расстаться со мной. Неужели Саурон опять какую-то мерзость затеял в его отсутствие? Надо выяснить.

Я достал Венец очень осторожно, чтобы случайно не дотронуться до Сильмариллов. Но даже от прикосновения к гвэтворну заколотилось сердце и ладони начали едва заметно ныть. Ничего, я только посмотрю, проверю, все ли в поря...

"Приходи".

Мысленный зов Мелькора был коротким и совершенно лишенным эмоций. То ли мой друг спешил, то ли ему было сейчас очень скверно. Что-то все же случилось, пока мы были на севере.

Я взглянул на Венец, который все еще сжимал в руках, и почти с облегчением спрятал его.

Я шел очень быстро, почти бежал: с каждым шагом на душе становилось все муторнее. Проходы — темные, узкие, без окон — открывались стремительно, так что каменная крошка летела. Открывались — и тут же захлопывались за спиной, словно Мелькор пытался скрыть мой путь. Именно Мелькор. Слишком резко раздвигались и смыкались стены — ничего похожего на обычные движения крепости: плавные, чуть медлительные. Не Ангбанд вел меня — воля Старшей Стихии подчинила его, грубо, безжалостно. Насильно. Так, будто он пытался сопротивляться.

Сопротивляться?! Собственному Властелину?

Дверь плотно закрылась за мной, и я резко остановился, сощурившись: огонь светильника показался ярким до боли в глазах. Хотя светильник-то был крошечный и едва теплился. Да и сама знакомая мне комната, отделанная бордовым ониксом, была сейчас необычно тесной. Словно... словно нора, в которую загнали зверя охотники.

3

— Что случилось? — выдохнул Феанор и шагнул к Мелькору, стоявшему там, где прежде было окно, а сейчас осталась лишь гладкая стена.

Комната снова неприятно напомнила захлопнувшуюся ловушку.

— Ангбанд начинает войну, — жестко ответил Вала, пристально глядя на пламя светильника. — Главный удар будет направлен на юго-восток. Надо, чтобы твои сыновья отступили.

— Что?! — мастер побледнел. — Ты же обещал! Ты обещал, Мелькор!

— Не шуми, — быстро и тихо сказал Вала, по-прежнему обращаясь к рыжему огоньку, испуганно метавшемуся под его взглядом. — Я сделал все, что мог. Война неизбежна. Единственный шанс спасти твоих сыновей — если вести ее буду я.

— Предатель, — прошептал Феанор, сжимая кулаки.

Глаза Мелькора сузились, на скулах выступили желваки.

— Я верил тебе, как другу! — нолдо бросился вперед — и отлетел, наткнувшись на незримую стену.

— Сядь! — прорычал Восставший. — У нас нет времени на упреки и ссоры.

Что-то толкнуло мастера под колени, и он, не удержав равновесия, упал в неожиданно оказавшееся сзади кресло.

— Все надо решить сейчас, до третьей стражи, — снова заговорил Мелькор, в упор глядя на Феанора. — Дольше тянуть нельзя. Давай думать вместе, как убедить твоих сыновей. Они обречены, если не отойдут к югу. Ангбанд их уничтожит.

— Вместе? — оскалился Пламенный. — Ты предлагаешь мне... участвовать в этом убийстве?!

— Не в убийстве, — Вала досадливо дернул уголком рта. — В спасении. Пусть не всех. Хоть кого-то. Некогда спорить, Феанор. Саурон предложил мне план...

— План?! — закричал нолдо, вскакивая.

Мелькор быстро приложил палец к губам — мастер не обратил на это внимания.

— Тебе мало, что я стал тюремщиком своего народа?! Теперь ты хочешь, чтобы я сделался его палачом?! Таков план твоего Саурона?

— Замолчи!

Пламенный стиснул зубы.

— Я пока не утвердил этот план. Феанор, ты знаешь свой народ лучше, чем я. И это ты хочешь, чтобы он уцелел. Кто, кроме тебя, о нем позаботится?

Взгляд мастера стал тяжелым. Ненавидящим.

— Я не стану помогать тебе в войне против нолдор.

4

— Тогда убирайся вон! — не выдержал я. — Сам все сделаю.

Пламенный прищурился, глядя на меня так, словно готов был броситься. Потом резко повернулся и вышел.

Мне потребовалось время, чтобы овладеть собой после того, как стена сомкнулась, разделяя нас с Феанором. Еще чуть-чуть, и я ударил бы его! А может, и следовало... за подобное обвинение.

Я опустился в кресло и прикрыл глаза ладонью, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями.

Ну а чего я, в конце концов, ждал? Что Пламенный не взовьется, услышав о начале войны? Не первое столетие его знаю, вот уж чем он никогда не мог похвастаться, так это рассудительностью.

Ладно, выяснять отношения сейчас не ко времени. В сущности, хорошо, что Феанор отказался выбирать тех, кто останется жить. Теперь у меня развязаны руки.

Меня-то план Саурона вполне устраивает. Мы накопили такую мощь, что нолдор просто сметет стальная лавина. А немногие уцелевшие перестанут мешать нам, но по-прежнему будут надежным щитом против Амана. Мне безразлично, кто именно. А вот тебе, Феанор, нет.

Ты поддался чувствам, как тебе свойственно. И потом будешь жалеть о своей слабости, хотя ни за что не признаешься в этом.

Ты не можешь спасти сыновей сам. Ты по-прежнему считаешь себя королем нолдор, а значит, обязанным заботиться обо всех подданных. Ничего, я сберегу твоих мальчишек вместо тебя.

5

Предупредить! Пусть я не сумел предотвратить войну, но это ведь я могу! Хоть так помочь вам. Докричаться, дозваться, прорваться сквозь враждебную мне теперь силу.

"Маэдрос!"

Музыка Ангбанда — словно ветер. Ледяной ветер в лицо. Яростный, торжествующий, сбивающий с ног.

Я вытащил Венец, не заботясь о том, что могу обжечься. Теперь это уже не имело значения. Отброшенный ларец полетел на пол.

"Маэдрос, война! Да услышь ты меня, упрямец!"

Ничего.

"Маэдрос!.."

Из кресла на вершине попробовать? Нет, вряд ли оттуда получится лучше: Орлиный Клюв — тоже часть Ангбанда. А пока доберусь до него, потеряю драгоценное время.

Я выскочил на балкон своей башни, словно это могло приблизить меня к сыновьям.

"Келегорм!"

Ладно, с Маэдросом не получилось: он ненавидит меня, заслоняется. Но Келегорм, яростный, неистовый, упрямый, по-прежнему предан мне. Он услышит, должен услышать! Подумает, что говорит с мертвым — пусть!

"Келегорм! Ангбанд начинает войну!"

Как через огонь тянешься, да не ласковый и послушный — опаляющий нестерпимым жаром. Чужой.

"Келегорм!!!"

Бесполезно.

Но тогда остается еще... Я скрипнул зубами.

"Финголфин!"

Когда-то я обрек тебя на смерть. Теперь спасаю. Пытаюсь спасти.

"Финголфин! Поднимай воинов! Защити наш народ!"

Ну, дав-вай же! Ты должен меня услышать! Если Мелькор пощадит моих сыновей, главный удар Ангбанда будет направлен против тебя.

"Брат!.."

Тишина в ответ.

Я сполз на пол и вцепился руками в холодное железо перил, грызя губы, чтобы не завыть от отчаяния. Вокруг грохотала, смеялась, вскипала мутными волнами освобожденная сила Ангбанда.

6

По ночному небу разлилось кровавое зарево. Жидкий огонь выплеснулся изо всех трех жерл Тангородрима и рдяно-рыжими языками устремился вниз. Сухая трава у подножия исполинского вулкана разом вспыхнула: эта зима была холодной, но совершенно бесснежной.

Заждавшийся Алаг раздул пожар и погнал волну пламени к югу — туда, где беспомощно метались фигурки дозорных нолдор. Обгоняя поток лавы, помчались в атаку балроги, и даже стремительным аманским коням не под силу было вынести всадников из-под удара. Раскаленные бичи подсекали лошадям ноги, захлестывали седоков, сбивая их на землю, превращая в живые факелы за мгновения до того, как накатывала стена огня.

Граница, которую четыреста лет удерживали нолдор, была уничтожена за считанные часы. Из авангарда армии Финголфина на равнине Ард-Гален не выжил никто.

Огонь докатился до подножия гор, где стояли нолдорские крепости, и погас. По еще горячей земле ползли драконы, и обугленные останки нолдор рассыпались под их тяжелыми телами.

Балроги, немного разочарованные тем, что первый танец закончился слишком быстро, двинулись к Сосновому Нагорью, чтобы поджечь лес вокруг крепости Ангрода и Аэгнора.

А потом из Ангбанда начали выходить орки, заполняя Ард-Гален от края до края. Хорошо обученное, вооруженное гномьей сталью, многотысячное войско Мелькора.

7

Я убью тебя!

Мне уже не спасти ни сыновей, ни мой народ. Все кончено. Для меня. Для нолдор. Ангбанд победил. Но ты... тебя я убью! Обманщик! Подлец! Предатель!

Жаль, что я не сделал этого раньше. Когда мог. Когда чудом отвел от тебя смертельный удар — а ведь достаточно было не сдержать руку. И что с того, что Саурон потом уничтожил бы меня? Война все равно началась, и развязал ее ты. Ты! А я тебе верил! Ради тебя пожертвовал всем!

И ведь я видел, совсем недавно видел, как твои подручные убивали эльдар, а ты спокойно смотрел на это! Как я мог поверить, что ты способен на что-то, кроме разрушения?! Ледяные деревья и звери вокруг моего города — они же мертвые! Я был так увлечен творением, что не заметил этого. Видел только твое искусство, радовался за тебя, а фальши не почувствовал. Ты смерть несешь — всему, всем!

"Мелькор! Где ты? Я убью тебя!"

Не отзываешься? Не желаешь слышать? Но я приду к тебе сам. И ты ответишь за все... Враг!

Я убью тебя, пусть это и не остановит войну. Увидеть напоследок твою кровь на клинке, остановившийся взгляд твоих мертвых глаз — больше мне ничего не надо!

Стены. Со всех сторон стены. Не пускает меня Ангбанд. Боится за своего хозяина. Или это ты прячешься от меня, Моргот?

Трус! Жалкий, лживый трус! Будь ты проклят! Ты все равно получишь свое! Придет время, и меч, сделанный моей рукой, поразит тебя. Придет время.

8

О чем ты думаешь, Маэдрос? Об отце, который не решился оплатить спасение сыновей жизнями остальных нолдор? О воинах, из-за упрямства вождей обреченных на бессмысленную и жестокую смерть? Обо мне, ненавистном и недосягаемом Враге-всех-эльдар-да-будет-он-проклят-навеки?

О чем бы ты ни думал, мысли твои закрыты наглухо. Мне не пробить эту преграду, не подсказать тебе, что нужно делать. А между тем, ты единственный, кто способен выслушать меня и, возможно, даже поверить.

Ну, а не поверишь, обречешь себя и братьев на гибель — что ж, это твой выбор. Мое дело — сообщить то, что ты должен узнать. Большего я не сделаю даже для Феанора.

Никто в Ангбанде не заметит моего гонца: сейчас в небе полно крылатых вестников. Соратникам не до мелочей — идет битва. Или охота, что ближе к истине.

Снага, принесший мне кусок белого шелка, на обратном пути случайно свалился с одной из лестниц и сломал себе шею. Что ж, бывает. Воплощенные удивительно неуклюжи и порой забывают смотреть под ноги.

Я медленно прошелся по Опаловому чертогу, оттягивая неизбежное. Руки ныли — не так сильно, как в первое время после возвращения в Эндорэ, но ощутимо. Грандиозное извержение Тангородрима, впечатлившее даже балрогов, не прошло для меня даром.

Ничего не поделаешь, придется потерпеть. Я осторожно пошевелил пальцами, с отвращением глядя на квадрат ткани, прибитый к столу четырьмя кинжалами. И склонился над ним.

9

До стен крепости на Химринге оставалось совсем немного, когда стрела с белым опереньем вонзилась в грудь ворону. Нолдор, ошеломленные внезапным и сокрушительным нападением, все-таки спохватились. Точнее — один из них, но и этого оказалось достаточно.

Мелькор, впрочем, ожидал, что его вестника попытаются остановить. И успел принять меры. Птица, которая уже начала падать, сильнее замахала крыльями, выровнялась и снова набрала высоту. Кровь запеклась вокруг стрелы почти мгновенно, только несколько алых капель сорвалось вниз. Одно легкое было пробито, ворон дышал тяжело, с хрипом и бульканьем, но — дышал. Пока дышал.

Мелькор заставил крылатого гонца лететь быстрее и направил его к той башне, где должен был находиться старший сын Феанора. Только бы Маэдрос оказался на месте!

Ворон дернулся снова, когда вторая стрела перебила ему крыло. Но нужное окно было уже рядом. Птица заскребла когтями по камешкам мозаики, пачкая узор кровью, и переползла через подоконник внутрь.

10

Я отложил палантир и шагнул к издыхающей вражьей твари, выхватывая кинжал. Ворон каркнул — с раздражением, словно выругался. И посмотрел мне в глаза. Не узнать этот взгляд было невозможно. Я замер, не решаясь ударить.

Птица дернулась все телом и бессильно уронила голову. Мертвая птица, на вид совершенно обычная. С белым лоскутком, обмотанным вокруг лапы.

Послание от отца... нет, от предателя! Даже смотреть не стану — швырну в огонь вместе с этой падалью! Или все-таки поглядеть? Просто на всякий случай.

В коридоре раздались торопливые шаги, и я понял, что времени на раздумья нет. Быстро дернул за кончик — тонкая ткань легко соскользнула и легла мне в ладонь.

Я спрятал руку в складках плаща за мгновение до того, как дверь распахнулась и в комнату вбежали мои воины.

— Принц, эта тварь...

— Всего лишь дохлый лазутчик Моргота, — я брезгливо поморщился. — Очередной. Сожгите его.

Оставшись один, я нетерпеливо развернул ткань. Там оказалась карта, кое-как нацарапанная. Отец никогда не нарисовал бы так: слишком некрасиво, слишком небрежно. Несколько строк внизу я не сразу смог прочитать, настолько корявыми выглядели знакомые руны. Словно их выводили неумелой рукой. Или... изувеченной. Моргот?!

"Передай братьям карту ущелий у истоков Келона. Пусть отступают из Аглона этим путем. Вели Маглору оставить его укрепления: долго он не выстоит. Отдайте Тар-Гелион. Отходите к югу как можно дальше. Главный удар Ангбанда нацелен на вас".