Коп из захолустья

— Ваш отец, кажется, был копом?

Вот к чему все эти вопросы? Личное дело мое у Дэфо прямо перед глазами, в нем все английским по белому написано... Неужто и правда пытается сделать вид, что подобно великим полководцам прошлого, всех подчиненных в лицо помнит? Так оно ему, вроде, ни к чему. Перед кем пыль пускать? Не передо мной же. У него в подчинении таких как я...

— Так точно сэр, детективом. Погиб при исполнении двенадцать лет назад.

— Да-да, — кивнул комендант, — крупная гангстерская война, я помню, громкое было дело...

Все верно, дело было громкое. Две, казалось бы, давно поделившие сферы влияния на планетоиде группировки едва не вцепились друг другу в глотки. Как выяснилось в процессе — с тихой подачи третьей. А потом, разобравшись в ситуации, эту самую третью рвали в клочья уже совместными усилиями. Вот только в процессе разбирательств погиб коп. Все понявший раньше всех и не желавший войны на улицах родного ему города... Мой отец...

— Пойти в полицию вы решили по его примеру?

— Не только, сэр. После гибели отца меня забрал в свою семью и воспитывал его лучший друг и напарник. Он тоже был копом.

— Что ж, — Дэфо снял очки (и зачем они ему нужны вообще при современном уровне медицины? давно бы лазерную коррекцию сделал, если со зрением какие-то проблемы), протер линзы белоснежным носовым платком и пристально посмотрел мне в глаза. — Очень приятно видеть, что их пример помог достичь вам столь высоких показателей в учебе.

А внутренне подобрался, кажется, вежливое вступление закончено, и комендант перешел к сути.

— Вам доводилось слышать о программе стажировок по направлениям деятельности для наиболее отличившихся в учебе кадетов?

У меня буквально сердце в желудок ухнуло. Неужели? Для кадета попасть в программу профессиональных стажировок — все равно, что в лотерею выиграть. Ежегодно один кадет выпускного курса с каждого потока направлялся в самое заслуженное подразделение своей направленности на Новой Аризоне. На три месяца. Полноправным сотрудником. Так сказать, для получения практического опыта. Стоит ли говорить, что такая стажировка могла дать знаний не меньше, чем вся предыдущая учеба. А если кадет по итогам умудрялся получить положительный отзыв и 'А' в табель практики, то в Академии он вообще освобождался от выпускных экзаменов. Правда, насколько я помню, для того, чтобы пересчитать такие случаи за всю долгую историю нашего заслуженного учебного заведения, хватило бы пальцев двух рук... И все они при этом задействованы не были бы. Но, как я уже сказал, даже просто попасть в программу было для кадета величайшей удачей.

— Так точно, сэр! — стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение, киваю я.

— Что ж, рад вам сообщить, что в этом году лучшим кадетом на потоке Мобильных сил полиции признаны вы. Поздравляю.

Вскочив со стула, снова замираю по стойке 'смирно' и рявкаю:

— Сэр, благодарю вас, сэр!!!

— Вольно, Райан, — с легкой укоризной смотрит на меня Дэфо, мол, ну зачем же так горлопанить? — Для прохождения стажировки вы направляетесь в отдельную роту Мобильных сил полиции агломерации* Голденкейп. Данное подразделение уже пятый год признается лучшим подразделением своей направленности на Новой Аризоне. Предписание и проездные документы получите в строевой части. Можете быть свободны.

Я всегда знал, что финансовая служба министерства юстиции — сборище жлобов и скряг. Наше курсантское денежное довольствие об этом забыть не давало, напоминало ежемесячно. Но такой подставы я от них все-таки не ожидал, сегодня они сами себя превзошли! Разумеется, на билет в первый класс океанского 'круизника' или турбо-реактивного 'джета' я не рассчитывал. Но это! Старый каботажник?! Даже не трансокеанская монорельсовая хорда, а древнее, ржавое корыто! Восемь часов на узкой койке, на которой я из-за роста ноги выпрямить не мог! А на палубу меня местный старпом не выпустил. 'Не положено'... Чтоб тебе всю жизнь на такой койке спать, краб ты сушеный!

Впрочем, если уж на чистоту, приходилось мне бывать в условиях куда более суровых. Одно мое путешествие на Новую Аризону для поступления в Академию чего стоило. Но этой груде ржавого металлолома по крайней мере не пришлось выходить из атмосферы... И климатизатор в кубрике был исправен. На той лайбе, на которой я провел в космосе почти полторы недели, климатическая сплит-система явно доживала свои последние дни. И поток воздуха, что с подвыванием вырывался сквозь гнутые шторки жалюзи, нестерпимо вонял протухшей рыбой. Выключить систему было можно, но тогда каюта стремительно превращалась во влажную душегубку, стены которой практически моментально начинали 'отпотевать' крупными каплями конденсата. Вот и выбирай...

Но тот ужас уже давно позади и, наверное, уже никогда не повторится. По домам, на родные планеты и планетоиды выпускники полетят с шиком: новенькая 'парадка', билеты в первый класс межпланетных лайнеров. Такова традиция. Потом будет служба, за которую платят весьма достойно и если и придется куда-то лететь, то уж точно не на дряхлой грузо-пассажирской (в первую очередь, понятное дело, 'грузо') лайбе. Уж на билет пусть и второго класса, но на хорошем пассажирском лайнере, любому копу денег хватит. А это все — переживу, я не изнеженный мальчик с центральных планет. Я — сын погибшего при исполнении копа с шахтерского планетоида.

На одном из бесконечно длинных причалов грузового порта Голденкейп меня уже ждет встречающий. Почти на полголовы выше меня широкоплечий ярко-рыжий детина. Как мы на тренировках по физо по команде инструкторов вопили? 'Наши руки будут как ноги, наши ноги будут как тумбы'... Этот бугай желаемого результата явно добился, но на достигнутом останавливаться не стал и продолжает движение вперед.

— Кадет Райан?

Можно подумать, кроме меня с этой шаланды сошло полтора десятка молодых парней в повседневном полицейском патрульном комбезе и берете Мобильных сил полиции, но с шевронами Академии... Да кроме меня и его на пирсе вообще никого нет.

— Сэр, так точно, сэр!

— Можешь не горланить, кадет, — широко улыбается рыжий. — У нас не армия и не Академия, отношения попроще. Капрал Риггс, вне службы можно просто Джозеф.

Капрал протягивает мне ладонь широкую, будто лента транспортера-погрузчика.

— Кадет Райан, в любое время можно просто Нэйтан, — в тон капралу рапортую я, отвечая на крепкое, но без излишнего фанатизма, рукопожатие.

Тот лишь добродушно хмыкает и делает широкий приглашающий жест.

— Прошу вас, принц, карета подана!

Роль кареты исполняет армейский бронированный вездеход 'Ти-Рекс', широкий и приземистый, и правда, похожий на какого-то хищного доисторического ящера, полноприводный монстр, настолько уродливый, что по-своему даже красивый. Той самой жутковатой красотой, что присуща любой хорошей военной технике. Разве что на бортах этого четырехколесного 'ящера' — стандартная полицейская символика поверх скучного черно-белого окраса, а не хитрые разводы какого-нибудь сложного камуфляжа.

— Ничего себе! — удивленно качаю головой я. — Вы на таких все время по городу катаетесь?

— Нет, — еще шире улыбается Риггс. — Только когда хотим какого-нибудь салагу из Академии впечатлить. Забирайся давай и поехали. Тебя там капитан ждет. Будет в курс дела вводить и с коллективом знакомить.

Заставлять ждать руководство — последнее дело. Особенно если тебе на это руководство нужно постараться произвести хорошее впечатление.

— Джентльмены, внимание! — разнесся над площадкой для построений зычный, хорошо поставленный голос капитана Мердока. — Представляю вам нового бойца нашей роты, кадета пятого курса Академии, лучшего на потоке Мобильных сил полиции в этом году, Нэйтана Райана.

Мне под внимательными взглядами почти полутора сотен бойцов роты немного неловко, но виду не показываю, стою перед строем рядом с капитаном по стойке 'смирно', берет лихо заломлен на правое ухо, начищенные до зеркального блеска ботинки солнечных зайчиков по асфальту пускают. Разве что немного поношенный комбез слегка картинку портит... Впрочем, и капитан, и вся выстроившаяся на плацу в три шеренги рота, одеты в точно такие же: чистые и опрятные, но уже явно не новые, давно обмявшиеся по фигуре. Так что — нормально, на общем фоне не выделяюсь.

— Кадет Райан вливается в наш дружный коллектив временно, всего на три месяца, — продолжает меж тем Мердок, — но на эти три месяца — он наш сослуживец и младший брат. Наставником Райану назначен капрал Риггс...

-Ай-ай, сэр!* — коротко рявкает из строя встретивший меня в порту рыжий здоровяк.

— Но помогать новичку во всем и словом, и делом, будем вместе. Он лучший на потоке, но все мы знаем: в реальном бою вся теория ничего не стоит без практики. И наша задача — эту самую практику ему в ближайшие три месяца обеспечить. Вопросы?

— Нет, сэр! — выдыхает разом строй.

— Ну, вот и хорошо, — совершенно другим, каким-то почти 'штатским' тоном, заканчивает капитан. — Вольно, разойдись. Риггс, проводи парня во взводный кубрик, покажи отведенную ему койку и пусть знакомится со взводом. А с остальной ротой — позже, по ходу дела.

Вот интересно, все эти наставления специально пишут таким языком, что у нормального человека уже после пары абзацев челюсть от желания зевнуть сводить начинает? Ведь просто невозможная скучища! А знать — нужно, завтра Риггс зачет принимать будет. Последний из теоретических зачетов, которые я вот уже вторую неделю сдаю один за другим. Пока — все успешно. И если все пройдет удачно, то с завтрашнего дня меня начнут ставить в боевой расчет взвода. А это значит, что и на выезд поеду вместе с парнями, парой с моим рыжим наставником, и в операциях участие принимать буду наравне со всеми. Правда, должность у меня пока самая низовая — 'мул'. 'Мулом' в штурмовых группах Мобильных сил зовут того бедолагу, что таскается с увесистой и неразворотистой 'дурой' — пневматическим тараном. И вся его роль в штурмовке заключается в том, чтобы этим тараном вышибить перед остальной группой дверь и сноровисто отскочить в сторону, чтоб не мешать тем, кто с оружием наперевес входит внутрь. Вот, собственно, и все задачи. Понятно, что в любой группе 'мулом' работает самый молодой и неопытный. В нашем случае — я сам... И подняться выше мне, скорее всего, за время стажировки — не светит. Что такое оставшиеся два с половиной месяца, да еще и при графике 'сутки дежуришь, трое дома'. Впрочем, 'дома' — это все остальные, ко мне не относится. Я живу в казарме. Зато знакомлюсь с остальной ротой: утром я с ними на физо, после обеда — на тактике, а в промежутках и вечером — грызу гранит науки...

Когда Риггс сказал, что тут не Академия, я даже понятия не имел, насколько далеко тут все зашло. Вот, скажем, чем я сейчас занимаюсь? Зубрю наставление по эксплуатации, обслуживанию и мелкому ремонту тяжелой боевой брони 'Армаком Марк 3'. Нет, в Академии мы основные характеристики выучили еще на первом курсе. А на втором и третьем даже тренировались в ношении: все же не обычная 'кираса', экзоскелет и миомерный синтетический мышечный каркас требуют умения... Но учить наизусть чуть не каждый винтик... С другой стороны, смысл в словах Джозефа, перекинувшего мне на коммуникатор этот талмуд с заданием выучить от первой до последней строки, имелся. Вот случись что... Реммастерская-то — на базе, а исправить какую-нибудь неполадку может понадобится прямо 'на коленке' и в кратчайшие сроки. И ведь от скорости и качества ремонта могут и жизни зависеть: твоя, сослуживцев, заложников... Вот и сижу, зубрю.

— А, вот ты где! — раздается за спиной голос сержанта Эда Мартинсона, заместителя командира взвода, который моя смена завтра сменит на дежурстве.

Ага, можно подумать у меня так много мест, в которых я мог бы находиться...

— Чем занят? — Мартинсон заглядывает мне через плечо, разглядывая экран моего коммуникатора. — Ууу, как все серьезно... А мы тут с парнями в футбол хотели, но нам как раз квотербека* не хватает, хотели тебя позвать, ты ж умеешь... Но раз тут такое...

— Да я закончил почти. Да и учу я это наставление уже третьи сутки. Мозги скоро оплавятся. Наоборот — развеяться бы...

— Развеяться он хочет, — скептически хмыкает сержант. — Ладно, давай так: задаю тебе ровно один вопрос, но сложный. Отвечаешь — идем на поле, нет — сидишь и изучаешь дальше.

— Так там, вроде, ждут...

— Ничего, подождут. Футбол — это развлечение, а учеба — это серьезно. Тебе капитан в диплом стажировки не спортивные достижения вписывать будет. Ну, что, согласен?

— Согласен, — упрямо киваю я.

— О'кей, самоуверенный юноша, а расскажи-ка ты мне устройство дублирующей системы управления целеуказанием.

— Основной калибр, или тяжелый? — уточняю я на всякий случай, хотя ответ предвижу заранее.

И Мартинсон мои ожидания полностью оправдывает.

— Давай оба, но начинай с тяжелого.

Я поднимаю взгляд к потолку, вспоминая, и начинаю бойко тараторить:

— Дублирующие цепи системы управления целеуказанием противотанкового гранатомета 'Грендель' состоят из: первое...

В тот момент, когда Риггс распахнул дверь в спортзал, я уже закончил тренировку и, разложив по местам гантели и 'блины' от штанги, закинул на плечо полотенце и собирался отправиться в душевую.

— Отставить помывку, стажер, у нас выезд! Бегом в кубрик, экипировка по 'среднему' варианту и 'бревно' не забудь!

По среднему варианту — это уже серьезно. Пехотного образца бронежилет с наплечниками, противоосколочный комплект защиты конечностей, шлем с забралом. Оба временно закрепленных за мною в роте ствола: и 'короткий' — пятнадцатизарядный, полицейской модели, 'Кольт Рейнджер' сорок пятого калибра, и 'длинный' — пистолет-пулемет 'Гризли' под тот же патрон. И это мне еще повезло, у остальных бойцов за 'длинномер' выступает штурмовой карабин М-90 'Иерихон'. Штука, безусловно, суровая, но значительно более тяжелая и куда менее компактная. Впрочем, везение мое весьма относительное: да, вооружен 'медведем', зато уже упомянутое капралом 'бревно' — пневматический таран, тоже мне таскать.

Уже в тесноватом, слабо освещенном лампами дежурного освещения боевом отделении бронемашины, вдоль бортов которой мы сидели, тесно прижавшись плечом к плечу, Риггс усмехнулся и подмигнул.

— Что, Райан, страшно?

И, если честно, я только сейчас об этом задумался. Первый раз с того момента, как капрал меня из спортзала выдернул. До этого было некогда. Сначала в быстром темпе натягивал на себя комбез и 'броню', новенькую совсем, только со склада, ни единой царапины. Потом получал у дежурного пистолет-пулемет с боекомплектом (пистолеты все бойцы дежурного взвода получали в начале смены и сдавали их только уходя домой через сутки) и таран. Как и положено, проверил количество патронов в магазинах и уровень заряда аккумулятора тарана, подтянул еще раз регулировочные стропы надетого поверх бронежилета 'нагрудника', с почами-подсумками под магазины и прочее снаряжение... Руки сделали все сами, автоматически, голова, можно сказать, в процессе участия вообще не принимала. Но вот на своих мыслях и ощущениях я сосредоточился только сейчас, после вопроса Риггса.