Я - киборг-убийца

Хлопаю Мезенцева по щекам — ноль эмоций. Отлично, мои инструкторы мною могут гордиться.

Я подошел к двери и выглянул в приемную:

— Зайдите, пожалуйста, Геннадий Палыч зовет.

В тот момент, когда секретарша проходила мимо меня, я аккуратно стукнул по шее и ее, подхватил падающее тело и втащил в кабинет. Затем вернулся в приемную, закрыл внешнюю дверь изнутри, потом закрыл и дверь кабинета. Теперь, даже если Мезенцев попытается кричать — две двери не позволят кому-то услышать его вопли.

На всякий случай я еще раз треснул его по шее, вынул у него из кармана носовой платок и заткнул им его рот. Потом взялся одной рукой за его ладонь, второй схватил указательный палец и рванул против сустава.

Ответом мне стало странное сипение. Мезенцев чуть дернулся, но не более того. Щупаю пульс — на месте. Продолжаем экзекуцию.

Я сломал ему восемь пальцев, кроме больших, а потом прямым ударом кулака — и нос в придачу. Третий удар гарантировал, что в себя он не придет еще какое-то время, после чего я вынул изо рта кляп, а то еще задохнется или захлебнется кровью. Секретарша начала подавать признаки жизни, но ее я бить повторно не стал. Забрал свою папку, со стола редактора взял ключ от кабинета, протер дверную ручку, вышел и запер кабинет. Потом перед уходом протер ручку двери в приемную и вышел. Больше я вроде пальцами ничего не касался.

Здание я покинул точно так же, как и вошел, беспрепятственно. В первой же подворотне снял ярко-красную бейсболку и белую куртку и повесил на забор: меня в редакции запомнили именно по этим броским приметам. Очки тоже протер и повесил там же, протертую папку бросил в мусорный контейнер. Все, мое превращение вроде бы никто не видел — пора исчезать.

По пути обратно меня посетила здравая идея. Я готов поспорить, что Капитан контролирует мой телефон, потому приобрел новую сим-карту. На нее в будущем Света сможет позвонить мне в обход Организации, если я лишусь нынешнего телефона.

Уже на подходе к дому я купил в магазине 'воздушный' кремовый торт и конфет подороже. Шампанское мне не продадут, впрочем, невелика потеря.

И тут — снова идея. Притом потрясающая.

Я зашел в аптеку и обратился к провизорше:

— Мне пачку 'виагры', пожалуйста.

Провизорша — лет тридцать, из себя ничего так — несколько секунд молча хлопала глазами, а потом сказала:

— Простите... Это шутка или вы серьезно?

— Серьезен, как никогда. И не надо завидовать моей девушке, зависть — это плохо. Лучше подкиньте идею своему мужу.

Дома Света впустила меня и заметила:

— Ты решил забить на диету?

— Ну, разочек можно. Просто в порядке исключения.

* * *

Весь остаток дня мы провели, не вылезая из постели, и вечером уснули, совершенно выбившись из сил. А утром нас разбудил неумолимый, словно поступь Рока, звонок: мои выходные подошли к концу, я должен к двенадцати быть на том же месте.

— Вот и все, — печально вздохнул я, — у нас осталось два часа.

Света сладко потянулась, явив моим глазам великолепное зрелище, и сказала:

— Тогда не теряй времени понапрасну.

Увы, но и эти два часа быстро кончились.

Когда я торопливо одевался, она вышла в коридор меня проводить.

— Что ж, Кирилл, было очень замечательно с тобой познакомиться. Думаю, мне удалось устроить тебе незабываемые каникулы?

Я кивнул.

— Да, Света, тебе это удалось на сто из ста. Ты — самое замечательное событие в моей жизни с тех пор, как я... да просто — в моей жизни. Чего-то лучшего я банально не помню из-за малолетства.

Она улыбнулась.

— Ну, ты тоже хорош. Мне уже даже перехотелось на курорт. В общем, береги себя, и удачи тебе в твоей нелегкой жизни. Пусть она тебе хоть иногда подмигивает.

Я поцеловал Свету в лоб и хитро прищурился:

— Будем надеяться. А ты тоже не плошай, у тебя ведь есть мечта, верно? Ты можешь спокойно возвращаться в газету.

Она непонимающе приподняла брови:

— Что ты имеешь в виду? Мезенцева уволили, что ли?

— Уволить не уволили, а больничный лист выписали. Если ты не в курсе новостей — хотя как тебе быть в курсе, мы же весь вечер шалили, как могли... В общем, вчера на него напали в его собственном кабинете. Сломали восемь пальцев и нос. Так что теперь между тобой и твоей пулитцеровкой никто не стоит, все в твоих руках. А если Мезенцев по возвращении в строй возьмется за старое — намекни, что в следующий раз он пальцами не отделается.

Глаза Светы округлились.

— Что?! Кирилл, ты... ты... ты покалечил его?!!

— Ты осуждаешь?

— Из-за меня?!!

— А этого разве недостаточно? Так кроме тебя и другие пострадавшие, наверное, были.

— Кирилл, да я ушам не верю! Ты хоть понимаешь, что будет, если тебя поймают?!

— Вряд ли.

— Да ты... ты такой дурак, ты ужасный дурак! Зачем ты это сделал?!

Я вздохнул.

— Неважно. Я буду помнить эти два дня с тобой всю свою жизнь, и теперь ты тоже наверняка меня запомнишь, я не затеряюсь в длинном списке твоих курортных романов. И этого достаточно. — Я сунул руку в карман и достал клочок бумаги с моим секретным номером: — вот, возьми. Если старый урод все же не поймет твоего предупреждения — дозвонись по этому номеру. Я приеду хоть с края света и урезоню его еще раз, уже окончательно.

Я рывком привлек ее к себе и поцеловал, пытаясь навечно запечатлеть в своей памяти вкус ее податливых губ, а потом рывком повернулся, вышел из квартиры и пустился бегом вниз по лестнице, чувствуя, что еще немного — и мне не хватит силы воли, чтобы уйти.

И вот я, сунув руки в карманы, шагаю по улице к неприметному фургончику без окон. Я спокоен и невозмутим.

В моей жизни случилось три события. Три пройденные вехи.

Целых полгода я ждал смерти, как избавления, и забыл, каково это — бояться ее.

Потом была операция, лишившая меня остатков страха.

А потом — Света. И вместе с ней — первая возможность сделать что-то по-настоящему правильное. И я горжусь своим поступком.

И эта гордость наполняет меня непоколебимым спокойствием. Что бы ни уготовили мне Капитан и Организация, какие невзгоды бы ни ждали меня впереди — мне уже абсолютно все равно.

Мой страх умер во мне.

Я больше ничего не боюсь.

* * *

Два дня в лаборатории прошли для меня как обычно. Груша, чтобы нарастить силу удара, теоретические занятия по всему на свете, включая использование компьютеров и ноутбуков, вождение автомобиля, утром и вечером — сдача анализов.

— Валентин Сергеевич, а мне долго на этой диете сидеть?

— А это смотря что анализы покажут. Ты первый в истории человек с такой операцией, проживший дольше сорок одного дня, потому ответа на вопрос, что готовит тебе будущее, не знает никто. Осложнения возможны любые и когда угодно. Пока все хорошо, кроме повышенного сахара.

— Серьезно повышенного?

— В пределах нормы для нормального человека, но у тебя я хотел бы этот показатель видеть поменьше. Что съел?

— Небольшой тортик на двоих. И немного конфет.

— Старайся воздерживаться. С завтрашнего дня в твоем рационе появится говядина и курятина, будем расширять меню понемногу. А там анализы покажут.

В конце второго дня, когда я закончил занятия по рукопашному бою, Капитан, наблюдавший за моими успехами, остановил меня, когда я уже собрался в душ.

— Кирилл, я тут случайно узнал, что с редактором одной газеты в соседнем городе беда приключилась. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Вы про Мезенцева?

— Так я и думал, что это ты. В принципе, я понимаю, что у тебя сейчас обострение комплекса супермена, но подобная самодеятельность неприемлема.

— В таком случае сожалею, но Организация вложила деньги не в ту отрасль.

— Поясни.

— В роботов надо было вкладываться. У них нет собственной воли, они — идеально послушные. А у меня воля есть — со всеми вытекающими.

Капитан вздохнул.

— Понимаешь, Кирилл, есть правила игры. И есть наказания за их нарушение.

— Ваша апелляция к правилам бессмысленна, Капитан, потому что это ваши правила, которые вы мне навязали, не спрашивая, устраивают ли они меня. Я не давал согласия играть по ним. И по этой причине наши с вами взаимоотношения никогда не будут регулироваться правилами: я буду пытаться играть по-своему всякий раз, когда ваши правила будут казаться мне неподходящими, а вы будете пытаться заставлять меня придерживаться их. Когда-то будете выигрывать вы, а когда-то — я. И я не советую вам сильно рассчитывать на наказания. Хотя бы потому, что вы обычный человек и боитесь смерти, а я — уже нет, благодаря вам. Вы хотели новое оружие — вы его получили. Но тут есть побочка одна: из-за того, что оно принципиально новое, вам придется учиться им пользоваться.

— Резонно, — согласился Капитан. — Только твои рассуждения не совсем верны, ибо основаны на ложной предпосылке. Правила установлены не мною, это правила мира, в котором мы живем. Если есть секретное оружие — то его нельзя применять безоглядно. Из пушки по воробьям не стреляют, понимаешь? И не потому, что дорого, а потому, что шума много. И этот шум может привлечь внимание туда, где оно не нужно.

— Шум? Это говорит человек, предложивший деньги за убийство посторонних?

Капитан покачал головой.

— Речь не о Мезенцеве конкретно. Ты провернул операцию неплохо и на своей территории, но привычка нести справедливость в каждую щель и быть везде затычкой может сыграть с тобой злую шутку в будущем.

— А у меня нет такой привычки. У меня был конкретный и очень сильный мотив. Киллеры, знаете ли, не обязаны работать только за деньги, иногда они могут поработать и бесплатно, для себя лично.

— Только каждая такая работа увеличивает шансы попасться. Далеко не из любой задницы мы сможем тебя вытащить, учитывай это.

— Учту. Это все?

— Все.

Я повернулся и пошел, но у самой двери меня догнал оклик Капитана:

— Ах, да. За технику исполнения — два очка.

* * *

Еще через пару дней потеплело, дело близилось к лету, и я снова поехал на полигон, чтобы ознакомиться с примерно шестью десятками образцов стреляющей херни из разных уголков света. Собственно, знакомство сводилось к освоению манипуляций с оружием — перезарядка, предохранители, переводчики огня, специфика. Я управился за два дня: ничего сложного. Огневая подготовка ограничилась одним-двумя магазинами со ствола, да мне больше и не потребовалось: с сорока метров я просто зажимал спуск, первые пули летели как хотели, а затем руки сами начинали гасить отдачу, укладывая кучу попаданий в человеческий силуэт с нечастыми отрывами.

Впрочем, один любимец у меня все же появился. Им стал автомат АЕК-971, в котором конструкторам удалось погасить три из четырех импульсов, действующих на оружие в момент выстрела и перезарядки. Как итог, отдача автомата строго обратна направлению выстрела, безо всяких дерганий, уводов и подброса ствола, как у калаша, что очень облегчает контроль при стрельбе. Из него я показал самые лучшие результаты, всаживая в мишень практически весь рожок.

Вечером Капитан вызвал меня в свой кабинет и сказал:

— Завтра у нас новое испытание.

— И кто будет целью?

— Узнаешь завтра. Надеюсь, у тебя нет охлофобии?

— Чего-чего?!

— Значит, нет. Страх толпы.

— Ладно. Так что дальше?

— Выезжаем ночью.

Я приподнял бровь:

— Едем дальше, чем в прошлый раз?

— Именно, — кивнул Капитан, — в три раза дальше.

— Значит, вообще какой-то Семизаборск Мухосранского уезда.

Он чуть улыбнулся:

— С чего такой вывод?

— Если переть в такую даль, что почти сутки езды — проще было бы самолетом полететь.

Улыбка Капитана стала шире.

— Бронежилет и оружие тоже на самолете повезешь? И на будущее, когда ищут киллера-гастролера, в первую очередь проверяют входящие и исходящие рейсы. Вероятность, что киллер путешествует самолетом, высока, а количество людей, которых надо проверить — относительно малое. Потому, если надо приехать из Европы в Америку и там кого-то грохнуть — летишь не в город назначения, а между городами уже на автобусе или машине.

— Хм... усек.

— Свободен до трех ночи. Постарайся заснуть и поспать.

Я повернулся и пошел, но вдруг остановился и обернулся.

— Капитан, а почему у вас такое кодовое имя? Вы были капитаном?

— Да, был когда-то.

— Армии или спецслужб?

Он медленно покачал головой.

— Дальнего плавания.

В общем, я так и не понял смысла фразы 'постарайся заснуть', потому что заснул безо всяких стараний.

* * *

Дневной путь мы проделали в том же фургончике без окон и в той же компании: я, Капитан, два шофера-охранника, которые поменялись местами на середине пути. К вечеру мы оказались в городе, не очень крупном, но и вроде не совсем Мухосранск. По крайней мере, не особо депрессивный. Здания — куча старых хрущевок, встречаются сталинки, есть новострой, но относительно мало. Город как город.

— Даю вводную, — сказал Капитан. — Мы стоим в квартале от здешнего ночного клуба. Их в городе всего два, и этот — главный. Клуб крышуется здешней группировкой и в нем же налажен сбыт наркотиков. По всем признакам, полиция куплена, потому что за последний год на клуб не было ни одного рейда. И вообще стоит ожидать, что менты будут действовать на стороне здешнего авторитета. Территория враждебная, из СИЗО мы тебя вытянем, если что, но не сразу.

— Ясно. Цель?

— Дилер в клубе. Возможно, их там два — если найдешь второго, то и его тоже.

— Фото, описание?

— Найти его — часть задачи.

С этими словами Капитан протянул мне лист бумаги и принялся вытаскивать из сумки мой броник.

Экипировка:

Светошумовая граната: 1 очко

Дымовая граната: 1 очко

Газовая граната (слезоточивый газ): 1 очко

Бомба-липучка с радиодетонатором: 2 очка

Зажигательный заряд с радиодетонатором: 2 очка

Сосуд с кислотой: 1 очко

Униформа и удостоверение работника заведения: 1 очко

Разведданные (план помещений, охрана, дилеры, фотографии): 3 очка

— А почему разведданные — три очка, если вы знаете, что у меня их только два?

Капитан обаятельно улыбнулся:

— А это тебе урок: выполняя задание, всегда помни о последствиях и о том, что будут новые задания. Было бы у тебя три очка...

— Вы меня совсем за тупого держите? Было бы у меня три очка — разведданные стоили бы четыре, потому что и очки начисляете вы, и стоимость назначаете. Вам просто надо меня обработать, вот и все.

Он вздохнул.

— Иногда я не знаю, радоваться мне, что ты такой умный, или огорчаться.

— Одно можете знать абсолютно точно: не держите меня за идиота, мне это не нравится.

— Лады, договорились.

Цели миссии:

Устранение цели (главная задача): 2 очка

Устранение второй цели: 5 очков

Устранение с использованием кислоты: 10 очков

Устранение охранников: 1 очко за каждого

Громкость операции: 1-5 очков

Бонус за жестокость: 1-5 очков

Дополнительные жертвы среди небоевого персонала: 2 очка за каждую

Дополнительные жертвы среди посетителей: 5 очков за каждую