Новая жизнь 3. Возвышение

Противно? Подло? А если бы увидев угрозу побежало бы не двое, а все? Часть из них убили бы в спину, часть успела скрыться, а несколько минут спустя пещерный житель звал бы товарищей на сафари (охоту за животными), глотком спиртного и каплей адреналина скрашивая серые будни друзей. Но не смотря на потери, наше общее количество увеличилось, число узников перевалило за пять десятков, среди которых нашлось место четверым оркам. На них-то у меня и была основная надежда, кому как не им знать, как выбраться из этого ада?

Глава 6. Диверсант

И на третий день в тюрьме

вождь Зоркий Глаз заметил,

что одной стены нет.

/анекдот/

На уроке латыни студенты-медики

случайно вызвали демона.

/анекдот/

Пока все шло отлично, вместо того, чтобы выбираться вдвоем с Трис, мы тащились группой общей численностью в пятьдесят восемь разумных. В числе первых шли самые опытные и выносливые бойцы, которым досталось самое лучшее из оружия. Всех их "подмял под себя" самый сильный и самый быстрый человек, которому слепо доверяли и слушали, а главное, он уверенной хищной походкой сам шел в первых рядах, показывая пример и защищая более слабых. Следом тащились изможденные или безоружные мужчины и женщины с потухшими, затравленными глазами, их возглавлял вооруженный кинжалом бандит без капли морали, с легкостью увесистым ударом в челюсть обрывая жалобы и причитания, сохраняя этим необходимую тишину. Замыкали я, Трис, пара зарекомендовавших себя в короткой стычке наемников и трое орков, за исключением того, что молча указывал дорогу.

Орки шли со мной рука об руку, мы смогли найти с нами общий язык, ко всему прочему они были необходимым злом без которого не выжить и ничем не хуже, чем идущий впереди, знали эти пещеры. Грым, самый здоровый и старый из тройки поклялся мне предками, что пока мы не выберемся, он и двое из его клана не предадут нас, и черт побери, клятвы били взаимны. Так что в нашей группе я был уверен на все сто, а вот в остальных... По всему выходило, что на удачу лезть наружу не имеет ни малейшего смысла, по крайней мере, если нет желания сыграть с орками в прятки на голых просторах степи. А значит нужно сделать так, чтобы нас не заметили, в идеале чтобы им стало совсем не до нас, но как это сделать?

Первой мыслью было добыть еды и затаиться нашей компанией, предоставив остальным шанс попытать счастье, и под шумок двинуться в противоположную сторону, в то время как за их головами начнется охота. Вот только смогут ли они продержаться достаточно долго? Черт! Именно в этом я и сомневаюсь! В голове роились десятки мыслей, но ни одна не давала достаточно шансов на жизнь. Поджег? Мы задохнемся первыми, да и что, черт возьми, можно поджечь в ветвистой сети пещер? Магия? У меня на шее висит проклятый ошейник причиняющий боль при любой попытке магичить. Впереди снова звонко грохнула сталь и раздались хрипы и стоны умирающих воинов, вызывая у идущих позади узников волну дрожи и дробного перестука зубов.

— Среди нас слишком много обузы, — тихо протянут я. — Если они и дальше будут продолжать в том же духе...

— Что предлагаешь? — вклинился в мои размышления один и бойцов.

— Забиться в самый темный угол и ждать когда подымится большой шум, а потом тихо выбираться, — озвучил я свои мысли. — Если сильно повезет, нас не заметят.

Трис уперла в меня какой-то странны оценивающий взгляд.

— А ты как всегда не многословна, подруга, — нервно выдал я немой спутнице, но тут же себя одернул и извинился одними глазами, как это могут делать только люди, съевшие вместе не первый пуд соли.

— Думаешь у них выйдет? — даже не заметив нашего безмолвного диалога продолжил воин.

— Шансы есть, — утвердительно кивнул второй.

Постепенно, с каждым шагом отставая на несколько сантиметров и смещаясь все дальше в сторону, незаметно для остальных мы остались далеко позади. К складам орков вело множество путей, и совершенно необязательно было всем скопом ломиться по кратчайшему из них. Не спорю, у большой группы заметно больше шансов взять припасы и пробиться наружу, но... Вылазить наружу и надеяться убежать от орка в степи, это как посреди моря пытаться уплыть от акулы — страшно и... безнадежно. У меня есть особые соображения на этот счет, куда более реальные.

Чем ближе мы подбирались к цели, тем все более оживленно становилось вокруг. Двигаясь вслед проводником уже не удавалось оставаться незамеченными, бывало встречались целые группы по пять-шесть особей, которые неприменно разорвали бы нас в клочья, если бы не переодетый в одежду тюремщика Грым. Этот могучий здоровяк гордо выпрямившись и расправив плечи уверенно конвоировал "свежее мясо" в сторону кухни, до поры до времени своей громоздкой тушей скрывая от посторонних глаз наши тела. Но как только мы подходили к кому-то вплотную, его губы растягивались в кровожадной дикой ухмылке, еще больше оголяя и без того торчащие наружу клыки, из-за чего весь он становился похожим на огромного готового к броску хищника. Да так оно и было, все что нам оставалось после быстрых молниеносных ударов "конвоиров" — это добить уцелевших и дождаться помешавшуюся на трофеях Трис, что под брезгливым взглядом орков рукоятью кинжала торопливо выбивала у трупов клыки.

Так, неспешным размеренным шагом, не от кого не скрываясь, мы двигались к складу припасов, периодически оттаскивая в ответвления туннеля парочку-другую тел. Прикидываться изможденными, избитыми и потерявшими надежду людьми оказалось настолько просто и достоверно, что самые крупные группы, напасть на которые было бы безумием, так и проходили мимо, перебросившись парой слов с нашими орками. Да-да, именно нашими, наблюдая за тем, с каким душевным подъемом они режут глотки себе подобных, даже Трис перестала воспринимать их враждебно и больше не бросала предвкушающие взгляды на торчащие из-под нижней губы трофеи.

Что-то в них было не так, нечто неосязаемое, что навсегда разделило идущих с нами дикарей от своих собратьев. Та злоба, с который Грым отрубал конечности и перемалывал кости ни капли не уступала нашей собственной. Мы одинаково ненавидели всех вокруг, а как известно, общая ненависть сближает. Из непримиримых врагов, волей случая оказавшихся на одной стороне, мы плавно превратились если не в хороших друзей, то в верных союзников. Больше ни у кого не возникало идеи в отместку за страх и мучения воткнуть кинжал в почку идущего впереди орка, зато как-то незаметно где-то в мозгу появилось желание прикрыть спину товарища.

— Стой! — я шепотом, как можно тише придержал широко шагающего Грыма. — Это тот самый маг, что нас пытал, если он меня заметит...

— Гррр... — утробно прорычал орк и, как только мы поравнялись с магом без затей вмазал ему по роже своим пудовым кулачищем, после чего не помысливший о подлости маг без чувств, оставляя на стене за затылком отчетливый кровавый след, безвольной куклой сполз по стене.

— Радикально, — хмыкнул я, по своей наивности полагая, что убить мага кулаком невозможно. Приложил руку к шее, нащупывая пульс и с удивлением, косясь на острые выступы скальной породы и кровавые пятна в районе затылка, с удивлением констатировал, — жив.

— Гррр..., недолго! — Неверно меня истолковав, Грым едва не исправил брак при помощи топора. Со всей моей хваленой силой и скоростью я едва успел выдернуть тело мага из-под стремительно опускающегося лезвия.

— Спокойно Грым! — успокаивал я вновь поднимающего топор разъяренного орка, на этот раз нацелившегося на меня. — Видишь это? — я демонстративно поднял подбородок и ткнул пальцем в стягивающий шею обруч магического ошейника. — Из-за него я не могу колдовать, а этот, — я пнул бесчувственного мага, — единственный среди нас, кто знает как его снять.

— Ррр..., — взбешенный орк по инерции сделал еще пару шагов в мою сторону, но оружие опустил, признавая мою правоту и прекрасно понимая, что при поддержке мага выбраться проще, чем без нее. Сломав бесчувственной фигуре руки и ноги не менее чем в пяти местах он закинул ее себе на плечо и проронил всего одно слово, — идем.

Повороты, темные провалы коридоров, в какой-то момент мне показалось, что мы давно заблудились и ходим кругами, настолько все было похожим, но вот мы останавливаемся у небольшого провала, уходящего глубоко вниз. Скинув в дыру мага, словно тот был не живым человеком, а бесполезным мешком с требухой, и не чуть не заботясь о сохранности пленного прыгнул следом. Остальным не оставалось ничего иного, как последовать за ними.

— Здесь. Пытай. Не услышат. — односложными рубленными фразами начал объясняться орк, словно его гортань не приспособлена ни для чего иного, кроме рычащего языка дикарей. Меня не пришлось упрашивать дважды.

С силой последовательно ткнув мага в несколько болевых точек, мне удалось привести того в чувство. Едва открыв глаза и заметив напротив своего лица мою осунувшуюся от голода и побоев физиономию, его губы зашептали заклинания, а правая рука начала подниматься в мою сторону. Но в ту же секунду качественно переломанная конечность под действием старой доброй силы тяжести выгибается в сторону пола, туда, куда она гнуться совсем не должна. Приступ боли скривил лицо мага, сбивая концентрацию и грозя снова отправить в беспамятство. Новый тычок пальцами, на этот раз чтобы парализовать, обезболить, и маг бессильно приваливается к стене, растерянно моргая ресницами.

— Отвечай на вопросы и сдохнешь быстро. Как снять это? — я ткнул в свой ошейник.

— Падаль. Проклятый эльф! — маг плюнул мне в лицо. — Тебе не уйти! — я молча вытер со щеки слюну, даже не придав внимание этой жалкой попытке себя задеть, заткнул ему рот куском кожи, вернул чувствительность и ровно три раза сложил переломанную руку. Пещерное эхо разнесло в округе приглушенный отчаянный крик.

— Как снять ошейник? — как ни в чем не бывало, все таким же монотонным спокойным голосом спросил я и вынул кляп.

— А, аа-а, агх, — простонал маг и вновь получил вогнанный в глотку кляп, на этот раз вместе со стиснутыми в тщетной попытке защититься зубами. Новые крики.

— Как снять ошейник? — я начинал терять терпение.

— Тфарь... — едва выдохнул маг, он пытался отдышаться после своих криков, сплевывал кровь и осколки зубов.

— Считаю до трех. Раз... — я вынул из-за пояса нож.

— Два... — недвусмысленно поднес его к глазу.

— Если ты грамотный, то на счет "три" будет бо-бо... — я поскреб режущей кромкой кожу на лице мага.

— Никак-х! Его нельзя снять! — вжимаясь в стену торопливо ответил маг. — И это была правда... Как минимум он верил в то, что сказал... Словно мне только что дали под дых, выдернули почву из-под ног, лишили последней надежды...

— Трис? — я беспомощно посмотрел в глаза девушки ища у нее поддержки. Без слов она вынула кинжал и приставила к паху мага. Думаешь это поможет?

— Даже если она сейчас промахнется, душевная травма останется навсегда, гаденыш. — все еще до конца не придя в себя от потрясения процедил я. — Думай, как снять чертов ошейник!

— Я, я, я не знаю! К-ха, кха. На подобное способны разве что боги, или..., или... демоны. — Я едва истерически не рассмеялся, черт побери, да если бы это было возможно, я бы первым делом сорвал эту полоску ненавистной стали. И на что мне теперь сдался этот кусок бесполезного мяса?

— Добей. — я разочарованно кивнул в сторону мага и Трис занесла кинжал для удара. Но тут мою голову словно прошила молния, идея была настолько дикая и невозможная, что от одной мысли по спине бежали мурашки. Это ничтожество можно использовать! Он может послужить инструментом.

— Стой! — кончик острой смертоносной стали застыл в сантиметре от виска скулящей жертвы. — Помоги нарисовать пентаграмму призыва.

Удивленная наемница была не в состоянии задавать вопросов, а потому сразу приступила к делу и кончиком ножа стала выцарапывать на каменном неровном полу линии бесконтрольного круга призыва. Боль, страдания и отчаяние в жилище пожирателей плоти разумных, что витают повсюду, страх обгадившегося мага — самое то для места ритуала вызова демона. Моя магия заперта и не покинет пределов тела, но кровь, кровь того, в чьих жилах течет сила, насквозь пропитана ей, кровь мага по своей сути и есть сама магия. Взрезав запястья пленника я щедро напоил ей нацарапанный на камне круг и начал речитатив призыва, на что пентаграмма засияла пока еще слабым, но отчетливо заметным в полумраке багрянцем активации. В момент, когда маг истечет кровью она войдет в силу, и на душу мертвеца слетится чертова тьма тварей, не обремененных совестью, не знающих жалости, сожаления и прогнившей морали. Чертова прорва самых совершенных убийц с одним единственным инстинктом — убить и пожрать все живое.

Я злорадно скривил губы и порезал собственное запястье, если демоны еще помнят отголоски моей силы, сюда соберутся лучшие, элита элит, рожденные, чтобы разрушать и порабощать. Не думаю, что оркам будет дело до каких-то там беглецов, когда их без разбору начнут рвать на части твари бездны, а что они начнут убивать всех подряд лично я не сомневался ни капли. Впору самому как можно скорее уносить ноги, настолько опасно здесь станет, как только маг распрощается с жизнью. Идеальная диверсия, я получил, что хотел и... отомстил, оставив подыхать в центре пентаграммы изломанное тело своего врага.

— Бежим! — заорал я, и первым бросился к лазу, показывая пример остальным.

Где-то очень далеко был слышен шум, неясные вскрики и лязг металла о металл, что-то падало, разбивалось, после чего крики и рычание раздавались вновь, то грозные и решительные, то с примесью страха и отчаяния. Кто это был, какая причина тому послужила, дошли ли остальные до кладовых или это именно их тела в настоящий момент режут на части — все это не важно. Совершенно не важно прибавится ли еще шесть клинков против десятков и сотен, главное мы дошли. В объемные полотняные мешки торопливо и без разбора ссыпались продукты, укладывались бурдюки с жидкостью, неважно какой, пробовать некогда, главное, что это именно жидкость и ее можно пить, если на то будет нужда. Каждый из людей взял не меньше недельного запаса, под завязку набив трофейные сумки и закрепив на спине, чтобы иметь возможность сражаться. Идущие с нами орки предпочли пользоваться мешками, руководствуясь только им понятными принципами и забирая из кладовых буквально все.

Навьюченные как тягловые животные, мы подобно крысам пробирались к выходу, прячась каждый раз, когда приближался очередной спешащий на непонятный шум отряд. Пока еще никто из них не понимал в чем дело, крики узников и банальные драки среди своих обычное дело в месте полном дикарей, но крики не прекращались, а громче всех кричали сами орки, захлебываясь в предсмертной агонии. Все крупней становились идущие на шум отряды, внимательнее оказывались взгляды, больше никто не шутил и не отвешивал товарищу дружеские тычки и затрещины, орки забеспокоились, стали серьезны. Несколько раз мы не успевали среагировать на бухающие повсюду шаги десятков ног, уже не раз нас замечали и начиналась схватка не на жизнь, а насмерть, чтобы выжившие не могли выдать беглецов.