Недолго думая, Фея поднесла ручку к небесно-голубому камню-анализатору, что находится посредине серебряного обруча на её голове, чтобы запустить поисковое заклинание, как произошло непредвиденное...
ПРОРЫВ! Прорыв из-за Предела! Немыслимо!
Фея отчетливо услышала дикий свист, донесшийся откуда-то с востока, со стороны Предела, а потом — не менее дикие крики, визг, ор, хрюканье, мычание и другие пронзительные нечленораздельные звуки.
"Только не сейчас! — подумала она. — Только не сейчас! Ведь уже лет пять не было никаких прорывов, все тихо и спокойно было, и именно тогда, когда я получаю тревожные сигналы от Принца..." — И Фея от досады притопнула ножкой.
А ещё через мгновение она почувствовала, как Анализатор на её обруче завибрировал:
— Хранительница Предела Љ3, Хранительница Предела Љ3, вызывает Старшая Хранительница Предела... — понеслись в её голове мыслеобразы. — У нас беспрецедентный Прорыв по всем четырем направлениям. Немедленно возьмите на себя направление 3: сектор 3-07 и 3-08. Там уже работают сестры Љ 1 и Љ2. Немедленно подключайтесь. Да пребудет с вами Создатель!
— Так точно, старшая сестра! Немедленно приступаю к исполнению задания! — отрапортовала Фея, ведь ослушаться приказа Старшей Хранительницы было нельзя.
По Уставу любая фея должна была пренебречь всем, даже детьми, если это было необходимо для защиты Священных Принципов Порядка и Процветания. Для каждой обитательницы Поднебесья было очевидно, что благополучие всего мира важнее, чем благополучие отдельной особи. "Вместе мы — все, порознь — ничто!", "сама погибай, а доверенный тебе Создателем мир — выручай!", "ты для Сообщества, а не Сообщество для тебя!" — вспомнила Фея прописные истины, которые им внушали на каждом уроке в первом классе Школы. Пойти против них она не могла.
Кроме того, твари из-за Предела могли добраться до населенных районов, а это было совершенно недопустимо. Как известно каждой фее со школьной скамьи, люди — главнейший объект Опеки Сообщества в Целестии. Человек — это самое любимое творение Создателя, а сами феи сотворены, чтобы выполнять Его волю, в этом смысл их существования. Так их учили в Школе, так верила и сама Фея...
А потому, скрепя сердце, она отложила свое первоначальное намерение немедленно найти Принца. В краткой молитве Создателю доверив его судьбу высшему Промыслу, она полетела в указанные сектора для ликвидации так не вовремя образовавшегося Прорыва.
Когда Фея подлетала к месту назначения, она увидела, что дело действительно жаркое. То и дело впереди как зарницы виднелись ослепительно яркие вспышки света, гремел гром разрывов и дикий ор, хрюканье и визг прорвавшихся тварей.
Не успела она долететь до расположения сестер, как из густой поросли орешника и малины прямо на неё вылетели пять здоровущих тварей. Две из них были с головами свиней, изо рта которых почему-то торчали волчьи зубы. Тела монстров напоминали человеческие, только за спиной у них виднелись большие перепончатые как у летучих мышей крылья. Остальные три — большие серые горгульи, также с перепончатыми крыльями, когтистыми лапами, кошачьими хвостами и злобными харями. Фее они чем-то напомнили рожи ведьм из детских книжек: сморщенные, с длинными крючковатыми носами, острыми зубами-кинжалами, маленькими красными глазками и острыми ушами.
"Откуда здесь берутся такие твари?", — в очередной раз подивилась Фея, — "как они размножаются? Непонятно..."
Природа зоны Предела и населяющих её тварей была совершенно не известна Хранительницам, им даже запрещено было там появляться. Почему? Наверное, знает только сама Триединая Премудрость, издавшая некогда этот запрет. Только в одном-единственном случае феям разрешалось посещать зону Предела: если туда случайно попал человек или животное, и то только для того, чтобы быстро его спасти и тут же покинуть опасное место. Именно такой случай и имел место быть несколько лет назад, когда Фея ради спасения Принца нарушила незримую границу.
Такие мысли мелькали в голове Феи всего пару мгновений, пока она подпускала бешено визжащих тварей поближе. Наконец, резкий взмах палочкой на всю длину руки и... Вот уже все пять тварей со всего размаха ударились, как рой разъяренных ос об стекло, в поставленный Феей незримый магический щит и попадали, совершенно оглушенные, прямо к её ногам. Фея же подняла палочку вверх, к солнцу, поймала чувствительным небесно-голубым волшебным камнем солнечный луч. Затем она произнесла нужную формулу на феином магическом языке, и вот уже у неё в руках — подобие длинного острого жгущего солнечным пламенем клинка. Один взмах — и все пять тварей лишились своих голов с одного удара.
Черная кровь потекла из перерезанных шей на траву, шипя и растворяя её подобно кислоте. Уродливые тела чудовищ прямо на глазах стали съеживаться, пока не превратились в маленькие зловонные лужицы, но и те вскоре испарились, черным облаком улетев прочь. На земле остались только черные пропалины. На эти пропалины придется потом накладывать магические "заплатки" из специально обработанного розовым соком дерна — иначе здесь ничего и никогда расти не будет, до самого конца мира, наверное...
Но бой был ещё далек от завершения. Взрывы и вспышки за зарослями орешника и малины продолжались. Фея, расправившись с прорвавшимися тварями, перелетела через заросли и оказалась на довольно просторной лужайке.
Создатель, что здесь творилось?! Три десятка — не меньше! — самых разнообразных уродливых черных тварей бегали и летали по кругу, пытаясь найти выход из поставленного феями невидимого глазу магического поля. Со стороны они напоминали чем-то ос, оказавшихся в комнате с закрытыми окнами, которые бешено жужжа, летают в поисках выхода по периметру и тщетно бьются о стекло.
У южной и северной оконечности лужайки, упираясь спинами в толстые коричневые стволы старых сосен, из которых состояла эта часть леса, стояли две феи. Это были Хранительницы Предела Љ1 и Љ2, одетые в форменные голубые туники, обязательные для ношения во время службы феями 3-го ранга. Фея, взглянув на них, покраснела — из-за инцидента с Принцем она совершенно забыла переодеться! Но сражающимся Хранительницам было явно не до оценки её внешнего вида...
— Привет, сестра! — телепатически обратилась к ней "южная", не отрывая взгляда от мечущихся внутри круга тварей. — Мы взяли их под контроль! Нам осталось только пережечь их внутри ловушки. Мы справимся. У нас другая проблема: пока мы делали круг, штук пятнадцать тварей выскользнули...
— ...Пятерых я уже уничтожила! — быстро вставила Фея.
— Отлично, молодец! Остальных надо выследить, пока они далеко не улетели и не расползлись по лесу, а то не миновать беды!
— Хорошо, сестра, я сделаю! — выкинув правую руку вверх в уставном салюте, бодро ответила Фея, и бросилась в погоню.
Обнаружить беглецов не составило большого труда. Фея мысленно направила луч Анализатора на одну из мечущихся внутри круга тварей, скопировала её образ, а потом запустила поисковое заклинание — искать подобных в ближайшей округе. Ответ пришел через пару мгновений: твари всей толпой двигались строго на запад. Согласно данным Анализатора, они успели оторваться уже довольно сильно. Фея с досадой подумала, что нагнать теперь их будет не так-то просто.
Самое плохое было в том, что твари летели прямо к единственному в этой глуши населенному людьми месту. Об этом свидетельствовали их гнусные помыслы, телепатически прочитанные Феей. Правда, до поселка было ещё далеко, но сама мысль о том, что впервые за столько тысячелетий твари из-за Предела могут нанести вред людям, была для Феи невыносимой!
А потому она, недолго думая, набрала большую высоту, поскольку лететь над верхушками деревьев можно было намного быстрее, и устремилась что было сил вперед.
3.
Маленькая деревушка с таверной на восточной окраине под вывеской "Королевская охота", была единственным поселением людей, которая располагалась так близко к зоне Предела. Люди боялись этих мест, а потому опасались селиться здесь. Только отдельные смельчаки, рыцари из Авалона, дерзали подходить близко к границам Предела и даже переходить их: надо же им на ком-то оттачивать свое мастерство!
А вот почему "Королевская охота", как называли свой хуторок поселяне, располагалась так близко от этого гиблого места, никто не знал. Ходили легенды, что поселение было построено одним древним королем — то ли самим основателем Авалона, то ли одним из его ближайших потомков, — который любил охотиться на тварей Предела. Однако точно никто ничего толком не знал. Историю вообще люди знали плохо, да и грамотных было немного среди сельских жителей. Выжил же хуторок, скорее всего, только благодаря тому, что феи так крепко стерегли границы Предел, что за многие тысячи лет тварям ни разу не удалось прорваться к людям и навредить им. А потому никто и не спешил оставить насиженное место.
Хутор состоял всего из пары десятков ухоженных двухэтажных деревянных домов с соломенными крышами. Добротные крепкие стены и заборы, наличники, крылечки и веранды домов были покрыты яркой краской теплых тонов. Таверна по своему внешнему виду ничем не отличалась от жилых домов, кроме вывески у входа. На ней был изображен бравый мужчина в доспехах и на коне, у которого на шлеме красовалась королевская корона. На рисунке было отчетливо видно, как он поднес одной рукой охотничий рог к своим губам, а другой поднял длинное копье. Впереди наездника бежала стая собак, а ещё дальше — крупный олень с ветвистыми рогами.
Жители хутора, как и во всех остальных городах и селах Содружества, явно не бедствовали. Круглый год здесь царило лето, все культуры созревают самосевом — знай только собирай -, урожайность — десять крат, неурожаев нет никогда, дожди вовремя, как по заказу, войн да воров нет — живи да радуйся! Оттого-то у всех поселян и были упитанные розовощекие лица. Мужчины носили обычно солидные кожаные сапоги, ремни и щегольские шляпы с перьями, а женщины — разноцветные платья из ситца и льна с красивой вышивкой золотыми и серебряными нитями и даже платки из шелка. Эра Порядка и Процветания давно стала реальностью для всех, даже самых простых, жителей Целестии.
Правда, вот уж который год в "Королевской охоте" не могли найти ответа на вопрос, куда подевался один странный юноша, который жил на хуторе больше месяца. Он прославился у поселян тем, что рассказывал какие-то чудные истории по вечерам в таверне, а потом пропал без вести, как в воду канул...
— Да говорю я тебе: феи его утащили, фе-и! — хлопнул крепкой мозолистой рукой по гладко отполированной поверхности стола рослый мужик с длинными висячими усами. Он явно перебрал свежего пива нового урожая, которое здесь подавалось, и громко икнул. — Известно же, что они мужиков наших похищают, своих-то у них нету!
— Давай-давай бреши дальше, дуралей! Где ж это видано, чтоб бабы жили одни-то, без мужиков! В своем ли ты уме, а-а-а? — покрутив пальцами у виска, ответил, также громко икнув, его собеседник. Им был молодой человек в щегольской кожаной охотничьей куртке и охотничьей шляпе с пером. — Сколько не охочусь в здешнем лесу — ни разу твоих фей не видал!
— Э-э-э-х, сопляк, доживешь до моих годков-то... — сказал усатый мужичина, а потом взял кружку пива и, сделав большой глоток, смачно рыгнул. Затем, хитро прищурив правый глаз, посмотрел на молодого охотника и продолжил. — Ты, видать, не по нраву им пришелся: они охотников не любят, хе-хе. Они зверушек холят и лелеят, что мамка дитятю...
— Да брось ты! — раздраженно махнув рукой, перебил усатого молодой охотник. — Утащили его, наверное, твари из Леса, вот это точно! Я сам однажды видел одну такую. Рожа черная, рога как у козла, а глазища-а-а-а — ВО! — красные. И вылупились на меня... А я как из лука — ба-а-ац! — прямо в шар ему! А он — на тебе! — исчез! — Молодой охотник, оживленно жестикулируя, при слове "бац!" так ударил пудовым кулаком по крышке стола, что кружка пива подпрыгнула и часть ароматного напитка пролилась. Привлеченные шумом посетители прыснули от смеха — смекнули, парень явно перебрал...
К столу подошла дородная молодая девица в аккуратном белом накрахмаленном переднике и таком же чепчике на голове и принялась вытирать образовавшуюся лужицу тряпкой.
— А, по-моему, и фей-то никаких нету и в помине, — с деланной ленцой проворковала она низким грудным голосом. — "Феи всё феи", а где они? Сколько живу уже в "Охоте" — ни разу не видела! А даже если они и есть... Наши-то девки их нисколько не хуже, а, пожалуй, и получше будут... — И стрельнула глазками в сторону молодца в кожаной куртке.
— Уйди, глупая, уйди с глаз! — рассердился усатый мужичина. — Не знаешь ничо, а туда же! Вот доживи до моих годков — будешь говорить. А я-то фею видел — во! — когда пацаном ещё бегал по лесу! Сам! Сам видел! — и гордо ударил кулаком в волосатую грудь, показавшуюся из расстегнутой от жары рубахи.
Вся таверна притихла, и даже вытиравший стаканы за стойкой хозяин застыл на месте, прислушиваясь. Дородная девка, стараясь не потерять из виду парня, отошла к стойке налить новые кружки, но наливала их заведомо медленно, прислушиваясь к разговору.
— И... и-и-и-к... как же она? Похожа на наших-то девок, а? — хитро прищурившись, ухмыльнулся охотник.
— Не-е-е-е! — замотал головой его собутыльник. — Нашим девкам до них далеко-о-о-о-о, не чета-а-а-а!!! Как пегой деревенской кобыле до белых лошадок господ из Авалона, ха-ха! У них во! Во! И во! — красноречивыми жестами показал усатый пропорции воображаемой феи, которые оказались явно не в пользу стоявшей у стойки дородной девицы. Весь зал покатился со смеху, как и собеседник в кожаной куртке.
— А что же ты, старый козел, — не стесняясь в выражениях, воскликнула обиженно она, — на нашенской-то женился, а не на своей крылатой-то?! Небось, не подошел ей мордой своей конопатой! (лицо мужика действительно все было в веснушках).
— Э-э-э, дурында, ну тебя! — опять махнул рукой мужик с досады. — Што с бабами разговаривать? Ума-то у них нету! Я ж тогда малец был, годков десять было мне тогда! Залез, помнится, на дерево яйца у куропаток-то потаскать — любил их сырыми лопать в детстве. Да фея-то взлетела: в голубом вся, крассявая... Жуть! И так пальчиком-то мне погрозила, мол, не балуй, малец, а потом палочкой мне по голове бу-у-умсь... Очнулся я, значит, уже на берегу речки, прям на песочке лежу, а в голове личико-то её так и вертится, так и вертится — беленькое, глазки голубенькие, волосики золотистые, губки розовенькие... На всю жизнь запомнил, но ни разу больше-то и не видел! Так что вот и пришлось... — поворачиваясь гневно в сторону дородной — ...и пришлось жениться на нашенской-то. А то б не отказался и я... от феи!
При этих словах вся таверна покатилась со смеху. Слышались реплики: "ну, старый пень дает", "перегрелся на солнышке на бережку, да и все тут", "напился, старый хрен, и брешет" и все в таком духе. А охотник, между тем, также просмеявшись вдоволь, вдруг уставился в окно:
— Смотри... отец... она... — указывая пальцем куда-то, еле выдавил из себя он.
