Алхимик, который знал истину. Третья часть

— Хмм, — призадумался я и на секунду отвлекся. И в этот момент мой "собеседник" сбежал. Чертыхнувшись, я побежал за ним. Хорошо, что он не додумался напасть на меня. Вот бы позор был. Хотя и это тоже нехорошо.

Я пробежал за ним до самого первого вагона. Тут уже больше не было никого из террористов. Впереди я увидел, как он лезет на тендер, а значит, мне придется лезть за ним. К тому же наверняка в локомотиве еще есть его люди. Но едва я взялся за лестницу, как майор свалился с крыши тендера на землю. Это меня несколько озадачило. Но решать что-то надо было, поэтому я все-таки забрался наверх.

На крыше тендера я увидел военного полицейского в чине полковника. У него вместо левой руки была автоброня довольно внушительного размера. Самой примечательной его частью была его прическа — ирокез и длинная тощая косичка. Сейчас этот хмырь курил сигару и злорадно ухмылялся. Прямо классический злодей. Впрочем, я уже понял, что это и был упомянутый ранее полковник Гейнц Бреслау. Догадаться было несложно.

— Так-так, похоже, ты и есть полковник Гейнц Бреслау, — констатировал я, глядя на верзилу передо мной. — Может, прояснишь мне для ясности, зачем ты приказал своим людям угнать этот поезд и направил его в Хизгард?

— О, так эта мелкая козявка, натянувшая военную форму, ещё и умеет разговаривать? — рассмеялся он весьма грубо и нагло. Хочет меня задеть? Хорошая попытка, но, увы, для меня это слишком мелко. — Да, я Полковник Гейнц Бреслау, Бронированный Алхимик! И я — сильнейший в Армии! Я вижу, мои подчиненные оказались совсем некомпетентны, раз какой-то мальчишка смог сюда добраться. Что ж, в таком случае я сам позабочусь о тебе! Ничего личного. Ты встал у нас на пути и тут тебе некого винить кроме себя самого.

— И откуда вы все такие беретесь, самоуверенные? — вздохнул я и покачал головой. Если честно, мне уже надоело что при встрече со мной каждый, либо накладывает в штаны, либо пытается доказать насколько он крутой. И ведь всё равно, все огребают. Тут Гейнц, похоже, наконец, допёр, кто стоит перед ним.

— Э-э? Постой, так ты... Неужели ты и есть Стальной Алхимик, Эдвард Элрик? — он указал на меня.

— Мне что, табличку на лоб повесить что ли? — вникуда спросил я. В ответ Гейнц затрясся и засмеялся как припадочный.

— Как же я давно хотел встретиться с ТОБОЙ, Стальной Алхимик! — произнёс он и указал на меня. — Давай! Ты или я! Твоя правая рука против моей левой! Посмотрим, кто из нас лучше и кто по праву достоин называться "Стальным"! Иди сюда и покажи, на что способен, коротышка!

— Коро... — начал было я, но замолк, задумавшись. Сыграть что ли в его игру? Как вариант. Я опустил голову, скрывая от него свой взгляд. — Рррр! Ну, всё, молись!

Конечно я человек терпеливый и не вспыльчивый. И для меня подобные подначки потеряли смысл уже много лет назад. Но надо показать ему, что всему есть предел. Из-за моей репутации никто не смел называть меня коротышкой и недомерком. А если такое и происходило по чистой случайности или же даже намеренно, я сдерживался. Как правило. Но сейчас совершенно иной случай. Можно дать немного воли чувствам. К тому же, Бреслау, если честно, меня просто достал. Считает себя крутым, хотя на самом деле пустое место.

Не сдерживаясь, атаковал в полную силу. Я не использовал алхимию, только рукопашный бой. Но и этого хватило, чтобы практически мгновенно стереть ухмылку лица Гейнца и заставить того по-другому взглянуть на меня.

В бою Бронированный алхимик активно использовал свою алхимию. И в соответствии со своим именем, его преобразования были основаны на металле. Бреслау создавал длинные металлические шипы, которые по идее должны были пронзить меня, стремительно вырастая из крыши тендера и локомотива. Вот только скорость их образования, будучи достаточной чтобы поразить обычного человека, была недостаточной, чтобы задеть меня. Я всегда оказывался быстрее и вовремя уклонялся от атак полковника.

В довершении всего, я в очередной раз уклонился от его шипов и, бросившись к Бреслау, несколько раз заехал ему ногой по корпусу и рукам, заставив его отшатнуться назад и упасть. Атака оказалась для полковника слишком стремительной.

— И ты называешь себя сильнейшим алхимиком? — спросил я, с презрением глядя на него. Внутри я был абсолютно спокоен, но вот негативные чувства к этому человеку никуда не делись. Впрочем, место ненависти быстро занимало презрение. — Я знаю немало алхимиков, которые гораздо сильнее тебя. Ты же просто слабак!

— Слабак?! — проорал он. Как говориться, правда глаза колет. — Я покажу тебе кто тут слабак! Аааа!

Он бросился ко мне, но я был морально готов к его атаке. Не знаю, что он хотел "показать", но сейчас он, опустившись на колено, орал, баюкая правую руку. Похоже, я ему её все-таки сломал.

— Чтоб тебя, ты за все ответишь! Мы ещё увидимся! — крикнул он и, достав какой-то пульт, нажал на кнопку, а потом спрыгнул с крыши локомотива вниз.

И тут впереди, в тоннеле, к которому приближался поезд, раздался взрыв. Чертыхнувшись в который уже раз за сегодняшний день, я полез вниз в кабину паровоза. Машинист и его помощник оказались связаны. Освобождать их было некогда, и я, дернув стоп кран для всего состава, одновременно переключил золотник на реверс. Издавая жуткий скрежет, поезд стал экстренно тормозить. Но его скорость была всё равно значительной, когда он въехал в туннель и сошел с рельсов. Когда он остановился, я отметил, что туннель локомотив все-таки проскочил. Но вагоны с пассажирами остались внутри него.

— Все живы? — спросил я мужчин, пока освобождал их от пут.

— Да... сэр, — произнес машинист, заметив на мне военную форму. — Вы...

— Эдвард Элрик, Государственный Алхимик, — ответил я и кивнул в сторону туннеля. — Сейчас попробую разобрать завалы и вытащить пассажиров. А вы пока проверьте локомотив.

Мы выбрались из паровоза и стали осматривать последствия железнодорожной катастрофы. Мужики были в шоке от того что произошло и я их не винил. Не каждый день тебя захватывают в заложники террористы, и не каждый день ты попадаешь в железнодорожную катастрофу. А тут всё и сразу.

При помощи алхимии мне удалось, сначала потушить начавшийся было пожар, а затем поставить локомотив обратно на рельсы, чтобы освободить проход в туннель. Хотя попотеть пришлось изрядно. Алхимию очень сложно использовать в таких операциях. Вернее совершать ювелирные преобразования крупных объектов. После того, как проход был освобожден, я стал продвигаться вглубь туннеля, убирая обломки. Здесь все тоже было разворочено, а вагоны слетели с рельс, попутно разрушив полотно железной дороги. Больше всего меня беспокоило, что внутри вагонов сейчас может быть много раненых. Плюнув на все, я воспользовался своим философским камнем и мгновенно расчистил туннель от обломков, поставив поезд обратно на рельсы. После этого я вернулся к машинистам.

— Как паровоз? Вытянет нас, или требуется ремонт? — сразу спросил я, а затем махнул в сторону туннеля. — Завал я расчистил. А вагоны поставил на рельсы. Но нужно вытащить состав из-под земли.

— Хотите добраться до станции, господин генерал? — спросил помощник машинист.

— Только вытащить поезд из туннеля, — мотнул я головой. — Света в составе нет, и люди сейчас в панике. К тому же надо оказать медпомощь, а делать это лучше в помещении.

— Вытащить можем, но топка серьезно повреждена камнями, давление стремительно падает, — а это уже сам машинист. — Но попробуем вытянуть.

И они попробовали. И вытянули. А затем паровоз окончательно затих. Но сейчас это меня волновало меньше всего. Пришлось бегать за десятерых, узнавая все ли в порядке. Как назло, Кроме меня в поезде было только два сержанта, которые возвращались с отпуска. Они ехали в последнем вагоне, а потому нападение как-то прошло мимо них. И, как назло, ни одного врача или хотя бы медсестры. Пришлось припахать всех добровольцев в принудительном порядке. Ситуацию спасло несколько ветеранов Ишвара что ехали в этом поезде. Поставив сержантов над ними и вооружив всех, я отправил охранять пленных террористов, приказав организовать для них временный карцер в багажном отделении. Вот только вскоре они вернулись и сообщили что все, кого я повязал, сбежали. Похоже, я повязал не всех. Плюнув на террористов, я велел им помочь проводникам распределять пассажиров и переносить раненых. Для них я велел начальнику поезда выделить вагоны первого класса. Там я организовал временный лазарет.

Тут мне пришлось напрячь все свои медицинские познания в области травматологии. И все они пригодились, так как раненых было немало. В том числе и "тяжёлые". С них я и начал. Когда спустя два часа поток раненых иссяк и наш полевой госпиталь, наконец, успокоился, я с трудом сел. Болело абсолютно все. Однако никто не погиб, что уже хорошо.

— Простите, что отвлекаю вас от заслуженного отдыха, Господин Генерал, но у нас проблема, — обратился ко мне подошедший начальник. В его голосе звучало уважение. Должно быть, его впечатлили мои действия. Впрочем, меня сейчас чьё-то уважение волновало мало. Я поднял на него свой взгляд, быстро подобравшись. Слово "проблема" всегда вызывало у меня непереносимый зуд. И в нашей ситуации таких проблем было море.

— В чём дело? — спросил я его. Увидев, что я весь напрягся, тот поспешил разрядить ситуацию.

— Ничего такого страшного. Просто у нас нет связи с диспетчерской. Наша рация разбилась, а радист без сознания, — сообщил мне начальник поезда. У меня отлегло от сердца. Я уж ненароком подумал, что началось еще одно нападение.

— Ох, почему раньше не доложили? — вздохнул я и с укором посмотрел на мужчину, который был старше меня лет на тридцать. Поднявшись со стула, я указал в сторону выхода. — Ведите, посмотрим, что именно там сломалось.

— Вы разбираетесь в ремонте радио? — удивился тот.

— Я во всем разбираюсь, потому и генерал уже, — ответил я довольно грубо и кивнул в сторону двери. — Ведите, давайте, время не терпит.

Он привел меня в радиорубку в вагоне начальника поезда, и указал на сломанный аппарат. То, что он сломан было и так очевидно, так как прямо из останков радио торчала табуретка. Я посмотрел на покореженный аппарат, который в нормальных условиях не подлежит восстановлению. С кряхтением выдернул из него стул. А затем, сложил руки и совершил преобразование. Спустя всего минуту я уже настраивал рацию на экстренную военную частоту. А начальник поезда тихо вышел, пребывая в шоковом состоянии.

— Генерал Элрик вызывает Центр! Повторяю, Генерал Элрик вызывает Центр! — передавал я на военной частоте.

— Центр слушает, Господин Генерал! — ответили мне спустя полторы минуты. Должно быть, вычислили, откуда идет незашифрованный сигнал. А потом выясняли, правда ли это я.

Дальше я стал передавать сообщение о происшествии. О захвате поезда и о железнодорожной катастрофе. А затем потребовал поскорее прислать подкрепление. Когда я закончил, единственно чего мне хотелось, развалиться где-нибудь в уголке и поскорее заснуть. Этот день меня вымотал, хотя прошло всего чуть больше трёх часов с того момента как поезд был захвачен.

— Господин Генерал, Господин Генерал! — обеспокоенно кричал только что подбежавший ко мне начальник поезда. Он был весь красный, а по лицу струился пот, будто он только что пробежал внушительную дистанцию. Он указал в сторону локомотива. — Там... там...

— Что случилось? — я мгновенно напрягся. В той стороне находился Хизгард и оттуда вполне могли напасть ещё бандиты.

— Там женщина рожает! — выпалил он мне прямо в лицо.

— Нашла время, — прорычал я, отпихивая его в сторону и устремляясь в сторону лазарета.

Впрочем, это я только вслух сказал. А сам дрожал от страха, как бы еще в поезде рожениц не оказалось. Такие стрессовые ситуации как сегодня запросто могут спровоцировать преждевременные роды. До лазарета я буквально долетел, а там меня уже ждали.

— Господин Генерал! — возопил какой-то слащавый очкарик, перегораживая мне дорогу и цепляясь за меня как за спасательный круг. — Джульетта... Джульетта...

— Что Джульетта? — мне пришлось остановиться, так как этот клещ совсем не хотел меня отпускать. Должно быть это отец ребенка. Вон как его вставило.

— Джульетта рожает! — прокричал он мне прямо на ухо. Дурдом. — Я видел, что вы помогали раненым, а сеньор Чарутти сказал, что у вас точно есть медицинский опыт. Но что же вы стоите? Скорее, скорее!!!

— Отцепись ты от меня, клещ, — рявкнул я, отталкивая его от себя. Он отлетел от меня как ошпаренный и обиженно посмотрел на меня. Я вздохнул. Прав был поэт, когда говорил, что действия влюбленных похожи на безумцев. А мужья рожениц в этом плане ещё хуже. Наверное, не найдется человека истеричнее мужика, готовящегося стать отцом. — Иду я уже, видишь? Иду? Что встал на дороге, папаша?

Тот стух, мгновенно сделавшись пунцовым, и пропустил меня. Дошло, наконец. Я прошел к первому вагону, где меня уже ждала тамошняя проводница. Махнув мне, она быстро провела меня к Джульетте, которой выделили целое купе. Её муж хвостиком прошел за мной. Но стоило ему увидеть свою дражайшую половинку, как от избытка чувств он опрокинулся в обморок.

— Так, этого "Ромео" на улицу, — указал я на "труп". Один из "ветеранов" тут же подхватил его как пушинку на плечо и вынес "подышать". Я повернулся к проводнице. — А мы с вами...

Она была бледной как смерть. Мда, если я продолжу, её придется выносить следом за "Ромео".

— Так, позови кого-нибудь, а то боюсь, ты не доживешь до конца родов, — покачал я головой. Девушка, а на вид ей было лет двадцать, кивнула и быстро вышло. Я же подошел к роженице, которая сейчас сидела в кресле. В отличие от остальных, она держалась молодцом. — Ну как вы поживаете, госпожа Джульетта?

— Все хорошо, господин генерал, вот только воды у меня отошли и схватки начались, — ответила она. Я по-доброму улыбнулся.

— Не редкий случай, — согласился я с ней. — На курсах мне рассказывали, что стрессовые ситуации как раз способствуют преждевременным родам.

— Курсах? — спросила она.

— Да, я проходил специальные курсы акушеров и гинекологов, — ответил я ей. — Не беспокойтесь, вы не в руках дилетанта. Все будет хорошо.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарила она мнея.

В этот момент в купе вошла девушка лет восемнадцати. Стройная, с длинными светлыми волосами, ниже меня ростом.

— Так, тебя прислали мне в помощь? — спросил я её сразу.

— Да, меня зовут Анжелика, Господин Генерал, — ответила она, тут же представившись. При этом она поклонилась мне, а у меня сложилось впечатление, что она только что с курсов благородных девиц.

— Присутствовала когда-нибудь при родах? — в моём голосе отчетливо промелькнули отеческие нотки. Однако вопрос таки упал на "благодатную" почву и девица хоть и практически не заметно, но побледнела. Однако стоит отдать Анжелике должное, она довольно быстро взяла себя в руки.